Опережая Время

Валерий Дементьев

Опережая Время

Валерию Алексеевичу Дементьеву

«БОЕЦ»

Ты – неудобный человек.

В глаза ты режешь правду-матку,

Как краску льешь зимой на снег,

Высвечиваешь недостатки.

Ты по характеру – боец

И презираешь компромиссы.

Ты скажешь подлецу: «Подлец!»

И называешь крысу крысой.

Вся жизнь твоя – хоккейный матч:

Атаки, стычки, удаления.

Не гнулся ты от неудач,

Не страховался от паденья.

Твоя победа – не призы,

И, в общем, даже не Могильный,

Хоккей как знамя, как призыв

Поднял на уровень стабильный!

Анатолий Давыдов

Рождение созидателя

Я родился 5 декабря 1957 года в Хабаровске, в этот год родился и хабаровский хоккей.

Моя семья была средней советской семьей. Жили в преподавательском доме, что во дворе пединститута. Он и сегодня цел и невредим. От других нас, пожалуй, отличала беззаветная любовь к спорту. Мама, Клавдия Степановна Дементьева, была прекрасной лыжницей, чемпионом края по лыжным гонкам. Родив двойню в 28 лет, она продолжала выступать за краевую сборную, давать очки.

Мои первые детские воспоминания – это мороз, снег, лыжня. С четырех лет каждую зиму, по субботам и воскресеньям, мы выезжали на Ильинку или Воронеж – мама тренировала команду технологического техникума, в котором преподавала. Ехали на ГАЗ-51, в кузове, в деревянной будке. Приезжаем, надеваем лыжи и вперед. Бегал за мамой, не отставая. К семи годам я был уже заправским лыжником. Зимой и летом посещал занятия с маминой командой на стадионе «Динамо», где тренировались сразу несколько команд по различным видам спорта. Всем хватало места и внимания: футболистам, легкоатлетам, многоборцам, борцам, акробатам и т. д. Свободное время проводил с ватагой дворовых пацанов в детском парке или там же, в «Динамо» и его оврагах. В начале 60-х этот стадион был центром хабаровского досуга и спорта. Здесь работала целая плеяда тренеров. Сюда, чуть позже, я ходил на легкую атлетику, борьбу и бокс.

Мама, Дементьева Клавдия Степановна, – мой первый тренер

Бессменный директор технологического техникума в течение 60 лет Гриненко Антонина Сергеевна

Мамин техникум был лучшим в крае по спорту. По многим показателям он был лучшим в своей отрасли. Конкурс при поступлении на профессию модельера доходил до 20 человек на одно место. Естественно, спортивные показатели при этом очень ценились. Благодаря маме и директору техникума Антонине Сергеевне Гриненко. Сильнейший руководитель, она со дня основания бессменно возглавляла это заведение 60 лет.

Для меня он был родным. Сама атмосфера в нем была очень теплой. Для детей преподавателей всегда проводились новогодние утренники, праздники, мероприятия. Мы все жили рядом, и дружная, веселая компания преподавателей собиралась у нас дома.

В три года мы с сестрой-двойняшкой были отданы в детский сад. С нас, новичков, снимали шкуру, и приходили мы домой поцарапанные. «Ты должен вступаться за сестру!» – учила меня мама. С тех пор я всегда давал отпор обидчикам. Первым я никогда не задирался, но отвечал обидчику мгновенно, заступался за себя и за сестру.

В пять лет мама записала нас с сестрой в балетную студию к Лидии Ивановне Дьяченко, строгому и требовательному педагогу и очень сильному специалисту. Студия располагалась в Доме культуры завода «Энергомаш». Балетом, понятное дело, я занимался только по требованию мамы, влекли улица, друзья и спорт. Так что хватило меня только на два года, потом наотрез отказался идти – не мое. Сестра же впоследствии выбрала балет своей профессией.

Мы, домашнее трио – Лена, я и младший Леша, исполняли для гостей концерт. Затем взрослые садились за стол, а мы играли в жмурки или прятки. Праздники наша семья любила и умела отмечать. Отец обладал музыкальным слухом, хорошо играл на гитаре, пел, был красивым, компанейским, коммуникабельным мужиком. Но первой скрипкой в семье была мама. Жили мы дружно.

В 1964 году мама получила трехкомнатную квартиру, и мы переехали в строящийся и активно заселяющийся Первый микрорайон Хабаровска. В каждом дворе жило много детей и подростков. Эта неугомонная ребятня наполняла компактный район до отказа, а молодая энергия требовала выхода. Таким выходом был спорт. Мы гоняли в футбол, пробивали лыжни в районе карьеров, катались с горок и на валенках гоняли мяч и шайбу.

Мама – Дементьева Клавдия Степановна, отец – Шупейко Алексей Устинович

Мы с бабушкой Анной Александровной. В настоящее время брат Алексей – биофизик в Чикаго, сестра Елена – артистка балета в Варшаве

Мама – чемпион Хабаровского края по лыжным гонкам

Мама во время тренировки, стадион «Динамо»

В 1965 году мама приобрела дачу, и семья заделалась активными дачниками, в придачу был и огород, где сажали картошку. В декабре мне исполнялось семь, и осенью 1965-го я пошел в первый класс в новую, сданную к учебному году школу № 71. В то время это была новейшая школа, с прекрасным директором М. Я. Киреевой – она кавалер ордена Ленина, почетный гражданин Хабаровска.

Мария Яковлевна собрала сильный педагогический состав, и, безусловно, лучшая школа в крае заложила во мне хороший фундамент не только знаний и навыков, но и воспитала такие ценности, как уважение к старшим, к труду и человеку труда, к обществу. Огромное внимание в школе уделялось физкультуре и спорту, техническому творчеству. Е. М. Нацвин – великолепный педагог, вел физкультуру, Борис Самойлович Крутоног – труд.

Директор СШ № 71 Киреева Мария Яковлевна, почётный гражданин города Хабаровска

Великолепным наставником была первая учительница, опытный и правильный педагог, прекрасный человек Прасковья Семеновна Дмитриева. Такие качества, как честность, трудолюбие, внимание, прилежание, человечность, она воспитывала и в нас, передавала, закладывала на всю жизнь. И обучение с первого по четвертый класс легло в основу, стало фундаментом моего дальнейшего образования. И ей за это – низкий поклон.

В 9 лет мама навязала мне баян. У меня совершенно не было музыкального слуха, я твердил, что она зря выбрасывает деньги на ветер, но мама упорно прививала мне любовь к искусству, ограждала от улицы. Бабушка Анна Александровна контролировала выполнение заданий – школьных и музыкальных. Так продолжалось пару лет, пока я не расстался с музыкалкой.

Учеба в начальной школе – а мы учились с сестрой в одном классе с первого по четвертый – шла на «хорошо» и «отлично». Мы были крепкими ударниками. Воспитанием и контролем в основном занималась мама, изредка подключался отец. Бабушка контролировала режим (она оставалась моим «куратором» до 21 года) – тренировки, улицу и, безусловно, зализывала мои синяки и шишки, которые я приобретал в борьбе за лидерство. Приходилось заступаться и за младшего брата Лешку.

После балета мама устроила меня в начальную школу плавания СКА. Посещая закрытый и открытый бассейны, я между делом засматривался на тренировки штангистов, боксеров, футболистов. В 1966 году открылся Ледовый дворец. Однажды, весной 1967 года, возвращаясь из открытого бассейна, я проходил мимо него да ради любопытства заглянул – и попал на игру СКА. Проходило очередное первенство ВС СССР, я еще мало понимал за кого болеть, но стихия хоккея, его дух – скорости, единство, голы – меня захватили.

После выхода на экраны фильма «Спартак» каждую весну начинались стихийные сражения на щитах и мечах. Об этом мне тоже хочется рассказать. Вначале ватаги собирались во дворах (в нашем командовал я) – тренировались, рубились, фехтовали, кололи. Сами резали деревянные мечи и щиты, сами разукрашивали. Затем бились с соседними дворами – человек 20 на 20. Потом шли «войной» на соседнюю улицу – наша, Юности, сражалась с Космической. Тут уж до ста человек с каждой стороны собиралось. Ну а затем это стало перерастать в народные волнения. Вместо мечей пошли в ход копья, «микраха» пошла в поход на «затон», на «Хасан», на «парк Гагарина». Уже милиция подключилась, гасили безобразия, задерживали лидеров. А потом все замерло, замерзло. Но лет пять «спартаковское» движение серьезно работало на нашу хоккейную предсезонку, вырабатывая боевитость.

Отец, Алексей Устинович Шупейко, работал водителем скорой помощи, любил рыбалку, эта любовь перешла ко мне. С малых лет он вывозил семью, а иногда брал меня одного на «мужскую» рыбалку. Рыбачить он умел. Летом 1968 года родители разошлись. Мама не простила отцу измену. Будь я постарше года на три-четыре, загасил бы этот конфликт. Но мама была непреклонна. Так в одиннадцать лет я стал старшим мужиком в доме, главой семьи.

С появлением дачи сельхозработы, особенно когда в 11 лет не стало отца, легли на мои плечи. Мама вкалывала от зари до зари в техникуме на двух ставках, подрабатывала в школе № 55, по 12 часов света белого не видела. Выставляла на республиканские соревнования среди технологических техникумов свою команду два раза в год, летала на запад, так как технологические техникумы в основном были в европейской части страны. Летом возила команду по летним видам спорта, зимой – по зимним. А в течение года проводилась еще и городская спартакиада среди средних учебных заведений Хабаровска по самым различным видам спорта. Так что будь здоров! И технологический являлся лидером среди техникумов.

Надо было помогать Лене, поступившей в МАХУ при Большом театре. И мама упорно оплачивала это «бесплатное образование», посылая по 50 рублей в месяц, плюс пролет на каникулы два раза в год. За шесть лет мама вложила в будущую балерину «Волгу». Вот и пришлось подставлять плечо маме. Характером я в нее.

В 60-х хоккеем болели все. Взрослые в компаниях обсуждали матчи, до хрипоты спорили о том или ином игроке, а мы, дети, все слушали и мотали на ус. Тогда народ жил небогато и дружно, в коммуналках да бараках. Кухни были общие, готовили на керосинках – газ был не у всех. Только появились телевизоры, и если показывали хоккей или футбол, у маленького экрана собиралась толпа и созерцала это диво. И, подражая мужикам, мы, мальчишки, тоже вели свои споры, выбирали себе кумиров. И пытались воспроизвести во дворах то, что видели по телевизору.

Никиту Хрущева, руководителя государства, народ не любил. Любили Косыгина – это с детства помню. Подсобные хозяйства Хрущев уничтожил, мяса не стало, в 1961-м провел денежную реформу, и рубль деноминировался в десять раз. Сталина вспоминали, мол, даже после войны он цены опускал каждый год.

В те годы жители благоустраивали подвалы и дворы своими силами. У нас во дворе была смонтирована волейбольная спортплощадка, две горки, одна достаточно высокая, сейчас таких нет. Зимой стали заливать во дворах катки – «пятаки» со снежными бортиками. Кое-где появлялись и хоккейные коробки. Одна была у «Чайки», ею командовал преподаватель средней школы № 11 И. В. Пудов. И уже тогда, в 1966-м, «Чайка» была участницей Всесоюзного финала на призы клуба «Золотая шайба». Вообще, в нашем Первом микрорайоне было несколько команд – «Чайка», «Дельфин», «Ровесник», «Рассвет», «Спартак», играли и в шайбу, и в мячик, и в футбол. Названия давались по названию подростковых клубов, которые выполняли важную воспитательную функцию в обществе. Сегодня и милиции – вал, а клубов почти нет. С дворов все начинается, отдав дворы на самотек, общество многое теряет.

Был и подростковый клуб «Юность» во дворе, но команды не было. И. В. Пудов (он переехал вместе с нами из пединститутского дома), сам хороший спорт-смен, боксер, был классным организатором, возглавлял клуб «Чайка» на улице Космической, 5в, создал хорошую хоккейную команду.

Появился каток и в соседнем дворе. Вот туда мы стали заглядывать все чаще. Правда, я играл пока «на валенках» – первый опыт на коньках отбил у меня желание надевать их года на два. Мне подвернулись коньки-«ножи» для конькобежного спорта, я их напялил, а в результате набил кучу шишек, пока добрался до катка из дома. Хороших коньков для хоккея с шайбой у меня не было, и гонял я в хоккей в чем по двору бегал.

Я продолжал кататься на лыжах в карьерах, с горок – тогда в Хабаровске был настоящий лыжный бум, ходил в бассейн, летом бегал на речку, выезжая в пионерский лагерь, поигрывал в футбол. Во дворе – прятки, казаки-разбойники, классики, пекарь и др.

Весной 1968-го я увлекся игрой сборной СССР на Олимпиаде в Гренобле под руководством патриарха отечественного хоккея А. В. Тарасова. Матчи транслировали по телевизору ночью, и большинство окон в городе светилось: смотрели хоккей и болели за нашу сборную, которая демонстрировала великолепную игру и держала у телевизора так, что невозможно было оторваться.

Появились прекрасные фильмы о хоккее – мультипликационные «Шайбу! Шайбу!» и «Матч-реванш», художественный «Хоккеисты». Они притягивали к игре миллионы мальчишек, делали хоккей с шайбой законодателем моды. Игра отвоевывала популярность у хоккея с мячом, потому что была более зрелищной, быстрой, силовой. А с экранов телевизоров, на льду, во всей красе блистала сборная А. В. Тарасова, из которой великий тренер стал тиражировать мастеров уже пятерками. Блистали все, но у каждого была своя, фирменная, «фамильная» игра. Это была команда-созвездие, состоявшая из великолепных звезд, чья игра захватывала дух.

1968 год, Олимпиада в Гренобле, сборная СССР – сборная ЧССР

Всесоюзный турнир «Золотая шайба»

Золотая эпоха патриарха А. В. Тарасова!

Юрий Иванович Зайцев – дед хабаровского хоккея!

Видя мое увлечение хоккеем, мама купила мне, третьекласснику, «канады», и я начал старательно осваивать катание в соседнем дворе. Там жил Володя Ефремов из параллельного класса, он катался уже прилично, и у него были настоящие «бульдоги». «Где взял?» – спросил я. «Батя подарил, он в СКА работает».

В 1968 году в гостях у Володи я познакомился с его отцом, Юрием Ивановичем Зайцевым, впоследствии сыгравшим в моей хоккейной судьбе огромную роль. Я дружил с ним тридцать пять лет.

Именно Юрий Иванович, человек огромной души, «дедушка хабаровского хоккея», начинал развивать игру в Хабаровске, был одним из основателей. Будучи начальником по физической подготовке части ПВО на ул. Суворова, в 1957 году он создал команду «Залп» – лидера хабаровского хоккея в 50–60 годах, ставшего своеобразным фундаментом СКА.

Из «Залпа» в 1966-м была создана команда «СКА-Хабаровск», которую после открытия ледового дворца на стадионе им. Ленина возглавил Н. К. Голубев. Николая Константиновича, огромного фаната и патриота хоккея, по хабаровским меркам можно было сравнить с самим А. В. Тарасовым. Именно таковым для Хабаровска он и являлся. Он полностью применял учение А. В. Тарасова, был крут, не щадил ни себя, ни подопечных «спартанцев». На тренировках в СКА ему не было равных! Он под кальку ежегодно перенимал на вооружение все тренировки Анатолия Владимировича, а затем внедрял на своих подопечных. Другая команда СКА, играющая в русский хоккей, в те годы была очень популярной в Хабаровске. Команда выступала в высшей лиге и неоднократно становилась то серебряным, то бронзовым призером, и безусловно, «мячик» по популярности превосходил «шайбу» на две головы. Но «шайба» была более зрелищной, более боевой, более современной и по популярности в стране превосходила «мячик».

Юрий Иванович Зайцев в деталях рассказал мне историю хабаровского хоккея, которым я интересовался все больше и больше, стал приглашать меня на игры хоккейной команды СКА. Я заражался хоккеем с шайбой все сильней, даже стал чаще брать клюшку для хоккея с шайбой, ведь первые годы мы больше играли в мяч. В одиннадцать лет я даже играл за команду «Рассвет» в хоккей с мячом на приз детского парка. И во дворах был популярен «мяч».

Вскоре у меня появились «бульдоги». Настоящие хоккейные ботинки и лезвия «Экстра» я старательно скрепил не клепками, а болтиками. (На трудах у Самохи к четвертому классу уже неплохо овладел техническими навыками и даже выставлял свои экспонаты на краевых выставках.) Коньки кропотливо точил дома большим круглым бруском. А на льду Дворца спорта СКА играла команда Н. К. Голубева и своей игрой и самоотверженностью привлекала большое количество зрителей.

Результаты работы Н. К. Голубева трудно переоценить. Своей командой он обыгрывал ЦСКА (второй состав), сборную Японии, возглавлял сборную РСФСР, команду СКА во второй лиге класса А. Благодаря профессионализму Николая Константиновича команда мастеров появилась и у нас. До этого были просто физкультурные коллективы: собрались на турнир – разбежались. А тут стали тренироваться на постоянной основе. Появилась команда мастеров по хоккею. Будучи хабаровчанином, Николай Константинович в детстве и юности хоккеем не занимался, да и на коньках не катался! Был воспитанником духового оркестра, играл в волейбол. В юности работал спасателем на центральном пляже.

Он был хорошо сложен, атлетичен, физически развит и поступил в Омский институт физической культуры. Успешно его окончив, был, как дальневосточник, направлен на работу во Владивосток тренером хоккейной команды «Океан». Команда состояла из хоккеистов, которых призывали служить в ВМФ на три года. Н. К. Голубева бог талантищем не обидел, он ко всему относился серьезно и со свойственным ему фанатизмом взялся за хоккей. В сезоне 1965/66 он вывел «Океан» в финал первенства РСФСР. А в 1966 году в родном Хабаровске открылся Ледовый дворец, и Н. К. Голубев возглавил СКА Хабаровска.

Так как «Океан» занял четвертое место в первенстве и получил право выступать в чемпионате СССР в классе Б, была создана дальневосточная зона класса Б первенства СССР. Благодаря Голубеву и «Океану» на Дальний Восток пришло первенство СССР, а это уже профессиональный хоккей со строгим календарем, с разъездами и финалами! Это совсем другая история!

«Спартанцы» Н. К. Голубева, 5-й сверху Геннадий Цыганков, неоднократный чемпион Европы, мира, Олимпийских игр

Н. К. Голубев управляет игрой «спартанцев»

О Николае я слышал многое, но близко знаком с ним не был. Позже мой старший друг и коллега С. Н. Сергеев, работавший вместе со мной со сборной Хабаровского края, много рассказывал о работе Голубева во владивостокском «Океане». Сергей был призван из Горького, во Владивостоке служил и играл под началом Голубева. Он и рассказал, как из чемпионов по преферансу Тихоокеанского флота Николай Константинович сделал чемпионов по хоккею. «Выше его я никого не встречал», – говорил Сергеев. Сам он спустя годы стал старшим тренером «Водника» (Ванино), работал там долгое время и помогал мне со сборной Хабаровского края. Именно Н. К. Голубев подготовил и передал в ЦСКА и сборную СССР Геннадия Цыганкова.

О тренерском таланте Голубева рассказывал мне и В. А. Егоренко, много лет игравший под руководством Николая Константиновича. Д. И. Дьяков, в 60-70-х годах ведущий «Спортивного дневника» на Хабаровском телевидении, вместе с Голубевым окончил Омский институт физкультуры, и их теплые отношения служили на благо хоккея, а Н. К. Голубев был частым гостем на хабаровском ТВ.

Это популяризировало хабаровский хоккей. И я сам с огромным вниманием просматривал эти телепередачи. Они часто встречались: после каждого сезона Голубев вместе с командой приходил на телевидение, они делились успехами и планами. Работавший с ним на тренерском мостике В. А. Егоренко прошел путь от рядового игрока до начальника команды «СКА-Хабаровск», ставшей в 1980 году чемпионом ВС СССР в Хабаровске. Сам Анатолий Тарасов высоко ценил тренерскую работу Н. К. Голубева: «Ты езжай к Коле», – говаривал он В. А. Егоренко, когда надо было решить проблему.

Сборная РСФСР под руководством Н. К. Голубева на турнире в Японии

Геннадий Цыганков (справа) – двукратный олимпийский чемпион, шестикратный чемпион мира и Валерий Харламов

Слышал я отзыв и от В. Л. Братухина, правда, тут другое. «И что ж ты, Вова, не расскажешь о Голубеве?» – спросил однажды у него. А он, мол, больное самолюбие не позволяет, Голубев мне «сливу» на носу закручивал. «Да он тебе рубильник включал, – говорю, – чтоб хоккей в тебе загорелся. А то что из тебя бы было? А так еще 7 лет после Голубева в Кавалерово поиграл, на пенсию себе заработал, неблагодарный тип».

В жизни мы – друзья, но на поле – соперники. И далеко не все созидатели. Голубев не был моим другом, но он великий созидатель. Фанат хоккея, по местным меркам он являлся «хабаровским Тарасовым» – отцом хабаровского хоккея.

Многих подопечных Голубева в своей многолетней тренерской жизни я встречал, так все они заявляли, что до последнего играли на «голубевской физике» и отношении к хоккею, которое он привил. Н. К. Голубев – несомненно, легенда хабаровского хоккея, и подвиг его для Хабаровска неоценим. Я лично многое у него взял на вооружение. И горжусь, что многому у него научился, многое перенял. Он достоин памяти, он – настоящий заслуженный тренер РСФСР, хотя бы посмертно! Только за Геннадия Цыганкова он был обязан получить это звание. Но, увы.

Когда я вспоминаю те дни, то понимаю, как много определила окружающая нас среда. Например, в нашем доме проживала баба Маша. Она – золотой человек, по своему почину приводила в порядок территорию. Мы звали ее «богиня двора». С раннего утра до позднего вечера она занималась этой тяжелой, неблагодарной работой: мела, скребла, прибирала. Когда выпадал обильный снег, баба Маша брала в руки скребок и лопату. (Баба Маша прожила до глубокой старости и всегда оставалась на боевом посту. Таким людям надо при жизни золотой памятник ставить за трудовой подвиг. Ведь труд дворника – тяжкий, физический!) Я и мои товарищи всегда присоединялись к ней. Это была своего рода физическая подготовка. Совместный труд сплачивал нас, появлялось, воспитывалось чувство взаимовыручки – вот на таком бытовом уровне. Оно потом тоже проявлялось, ведь хоккей невозможен без взаимовыручки, без чувства команды. Что греха таить, я до сих пор с удовольствием убираю снег – чтобы размяться как следует.

Зимой, накануне Олимпиады в Гренобле, случилось событие, ставшее для меня историческим. Собственно, с этого и началась эпопея с хоккейной коробкой. В соседнем доме жил Анатолий Степанович Иванников. Мы слепили во дворе снеговика. И что-то я не поделил с его дочерью Ольгой. Это произошло на глазах отца. В том конфликте я был не прав, и Степаныч с той поры начал гонения на наглеца. Эта эпопея длилась несколько месяцев, но все попытки Степаныча были тщетными. Тогда он изменил тактику. Однажды, когда я гулял во дворе, он вышел на балкон и пригласил меня: заходи, мол, если такой смелый. Степаныч был крут, у взрослых нашего двора пользовался авторитетом.

Меня его предложение подкупило, да и отступать было не в моем характере. Правда, друзья принимать предложение не рекомендовали. Поднявшись на третий этаж, я остановился перед 49-й квартирой. Степаныч открыл дверь: «Молодец, не струсил. Ну заходи». И я зашел.

Меня встретили очень гостеприимно. Конечно, я извинился за свой поступок. С того разговора Олины родители на долгие годы станут моими друзьями, а Анатолий Степанович уже через год практически заменит отца. Дружба со Степанычем придавала мне особый статус. Был он одним из лидеров среди взрослых, этакий «решала», остер на язык и очень деловит. Для него не существовало неразрешимых вопросов. Эта жилка от него перешла ко мне. Степаныч был человеком слова: сказал – сделал. И, естественно, наша дружба с ним дорогого стоила. У него я учился решать проблемы, находить выходы из безвыходных ситуаций, зарабатывать деньги и, конечно, трудиться. Он был хороший семьянин и хозяин.