Жизнь человечья

Жизнь человечья

Руслан Гавальда

© Руслан Гавальда, 2023

ISBN 978-5-0059-6483-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Руслан Гавальда

ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕЧЬЯ

ЧАСТЬ I МАЛЕНЬКАЯ СТРАНА

Жилье

1

– Строили, строили и, наконец, построили! – обрадовался Васильевич и потер ладоши, – За это надо выпить!

Петрович кивнул.

– Угу.

Васильевич налил и выпил. Закусил огурцом.

– Ничего, что ли, мы дом тебе отгрохали, а, Петрович? – напрашивался он на похвалу, так как одному ему расхваливать красоты и просторы замка надоело.

Петрович лишь кивнул. Он вообще тихий был – кивал только. Поэтому-то он и безотказный мужик был – кивал только. Чуть что, а он кивать. Он строителем работал, а сам, по воле судьбы, постоянно в очередях на жилье находился. Вроде бы подходит срок получать, тут какая-нибудь мымра откуда-то появляется. «Мне, – говорит, – Вне очереди!» Его спрашивают: «Потерпишь?» Петрович тут же кивать. В общем, терпеливый человек он был, простой и честный, что еще тут скажешь?

– Всё! – заорал Васильевич, смотря на красивое кирпичное сооружение, – Не будешь ты больше в коммуналке тесниться!

– В общаге, – чудом перебил его Петрович.

– Тем более, – кивнул тот с такой силой согласия, что ударился лбом об стол, не удержав равновесия, – Тем более, Петрович! В общаге! Так выпьем же за это!

И, сверкнув в руке Васильевича, в пластиковом стаканчике ярким алмазом на солнце, водка, тут же, как молния, куда-то запропастилась, быстро удалившись в сторону его рта.

– Целых двадцать лет! Подумать только! – рассуждал Васильевич, – Двадцать лет ты строил дома кому попало, а о себе не заботился! – и он выпил, не закусывая, еще, затем продолжил, – А теперь! Справедливость! Справедливость восторжествовала! Выпьем за развал СССР! За Цоя там… Перемен, мы хотим перемен! – и он поднес к губам пустой стакан, – Вот черт!

2

– Да, да, – ходил по дому уже зимой в валенках старенький Петрович и осматривал трехэтажный особняк, – Красивый, каменный, большой! Да, впрочем, замок!

Петрович и вправду, только уже двадцать один год, а не двадцать лет, служил государству, строил ему элитное жилье, а это государство, вместо благодарности столько же лет показывало ему шиш, а не жилье, тем более – элитное! Все завтраками кормило, все по острой необходимости вселяло разных товарищей, а он ютился со студентами и квартиру свою себе во сне обустраивал.

А теперь все куда-то делось, и можно было о себе подумать, а шустрый друг ему помог. Наворовал с разваливающейся фирмы и вручил небольшую часть честно наворованного ему, Петровичу. За то, что он такой молчаливый был и не мешал.

– На, вот, на детскую мечту, на зыбкую! – сказал он важно, – Не стесняйся! – и Петрович дождался звездного часа, зажил по-человечески.

Он молчал, может, потому молчал, что был дворянином, точнее, прадед его, и немного отец, а он не успел, уже родился в эти страшные годы. Так вот, отец и хотел хорошо устроиться, когда вырастет, а тут раз – и накрылось все к чертовой матери. И снится ему не то что свой замок, а и квадратный метр – только во сне. Лишь во сне он ворочался и представлял его себе! Вот ведь как бывает! А потом, эта мечта, словно по наследству, перешла к нему. И вот, он ходил, ходил…

Теперь Петрович ходит по большому замку, и бормочет грустно:

– Холодно мне. Все же здесь, холодно. Раньше теплее было. Уютнее.

2011

Зарплата

1

Её ждали. Уже почти три месяца. Но вот её получили и обрадовались! Мы тогда не знали в чем дело. Ну, задержка. Бывает!

Я докуривал сигарету на улице, то и дело посматривал на часы (с женой на дачу собирались), когда ко мне подошел Аркадьевич.

– Получил? – спросил я его в нетерпении.

Тот стоял грустный, как черт.

– Ну, чего молчишь-то? Задержали, что ли, опять? – разозлился я.

– Дай сигарету! – хмуро потребовал Аркадьевич.

Я угостил, протянув пачку.

– Получил. И за тебя тоже!

– О! – расплылся я в наидовольнейшей улыбке, – Сколько?

– Всё! Две с половиной!

– Хорошо! – сказал я. – Наконец-то ребенка оденем, – поделился я семейными планами, пока не требуя свою долю.

Я стал представлять все, что можно купить на эти денежки: и костюмчик новый в школу Иринке, и кастрюль жене, и запчасти на мотоцикл «иж».

– А что грустный-то? – обратился я к Аркадьевичу. – Случилось что?

– Да нет, – помялся он, – Смотри, чем её выдали.

За это мгновение я успел испытать ужас в душе, уже сидячей в пятках и несколько раз перекреститься, не хотелось мне зарплату вновь продукцией получать, но Аркадьевич держал в руках пятитысячную купюру.

– Где мы такое разменяем-то? – спросил он.

– Не парься! – плюнул я. Он докурил, и мы пошли.

2

– Зайдем в магазин, там и разменяем! – предложил я Аркадьевичу, когда мы шагали по тротуару в никуда – счастливые и денежные – подальше от работы.

– Только ничего покупать не будем, – тут же отрезал он, – Хочу хоть раз зарплату до дома в целости донести, – объяснил Аркадьевич.

– Мне жена о том же всегда твердит, – согласился я, – Террористки, женщины эти!

Как назло нам подвернулся винно-водочный магазин, мы и зашли. Там грузная продавщица смотрела на нас и моргала удивленными глазами, будто мы отделом ошиблись – в женский зашли или за цветами.

– Слушаю, – отрешенно сказала она.

– Разменяете? – удивил Аркадьевич женщину купюрой.

Она поморгала и отрицательно покачала головой.

– Нет, мужчина. Попробуйте в сельхозтовары зайти.

– Спасибо, – поблагодарил он сухо продавщицу, хотя совершенно не за что было её благодарить.

В сельхозтоварах было скучно, и полно народу: мужчин, выбирающих грабли и лопаты, и женщин, придирчиво разглядывающих алюминиевые ведра, пластмассовые тазики и нюхающих мыло и шампуни, словно между ними была разница, как между светлым или темным пивом. Вследствие этого нам с Аркадьевичем пришлось отстоять длинную очередь и наслушаться претензий жен (чужих), не дойдя еще и до дома. Потом, наконец, я подобрался к кассиру и сверкнул купюрой (моя очередь была держать в руке зарплату):

– Madam, не разменяете? – показал я превосходное знание французского.

– Нет, – отрезала женщина, – Слишком большая купюра.

– А если я вон ту кастрюльку у вас заберу, – предложил я, ведь это не водка, жена обрадуется.

– Товарищ, Вы не слышите меня, я не пойму? Нет таких денег! – прорычала продавщица.

Мы ушли. Аркадьевич только что пережил мое недавнее состояние и купюру мне более не доверял.

– Вишь, заботливый! – ворчал он, – Мужик зарабатывает! А о том, что он деньги на кастрюли должен тратить, нигде не говорится! – бурчал он словно моя, да и его иногда, Зинка, – Мы должны подарки доставать! Зарплата – одно, подарочек – другое!

– Ладно, ладно, не бурчи! – замахал я в его сторону руками, будто отчего-то дурного, – Закури вот.

Мы закурили и шли далее.

3

Невозможно в маленьком городе, постоянно блуждая в одном его районе, не познакомиться там со всеми и не завести друзей. А потом, подружившись, невозможно не столкнуться в день зарплаты, прогуливаясь по тротуару, сплошь обросшего палатками и магазинчиками на первых этажах хрущевских и брежневских домов. Вот мы и встретили Карла Харитоновича, веселого мужичка пятидесяти пяти лет, стоящего учителя по шахматам в юношеском центре и первоклассного собутыльника.

– О! – обрадовался он, – Что это вы тут делаете, ась? Работу прогуливаем, мужики? – и он подмигнул, шевеля пышными усами.

– Кхе, нет, – попытался улыбнуться Аркадьевич, – Проблемка у нас, Харитонович.

– Что такое? – нахмурился он и сверкнул глазами. Мы его напугали, – Помочь чем?

– Зарплату получили, – начал я, а старик не о том подумал, не дав закончить.

– И что ж теперь? – тут же заулыбался он, – Вы до вечера ее приберегите, а потом мы уж и сообразим! Или жена все себе забрала? – пошутил он издевательски.

– На двоих зарплату дали, размены нет, – вставил я.

Харитонович призадумался.

– Знаете, – прошептал он и огляделся, – Выход есть.

Он подал знак приблизиться к нему и прошептал нам:

– Зарплату не продукцией дали? – удостоверился он на всякий случай.

– Деньгами её дали, деньгами. Одной редкой бумажкой.

Этого он не ожидал.

– Э. Акциями что ль, какими? Или иностранной валютой?

– Нашей валютой, новой, – успокоил я его.

– Вы идите к самогонщикам! – доложил Харитонович шепотом, – Те разменяют. К бандитам, – подмигнул он, – Это еще вернее будет. Они помогут.

– Милиция, что ли, помогать? – нахмурился и раскричался Аркадьевич, – Не пойду я ни к каким бандитам!

– Ну, это ты зря! Времена меняются! – ответил опытный Харитонович, и, похоже, обиделся, – Сейчас резко доверие поменяется, вверх тормашками встанет, и будет считаться правильным!

4

Дальше уплыл наш шахматист в неизвестном направлении и оставил нас одних со своим советом. Как писал Сомерсет Моэм: доверяй, но проверяй. Советы давать опасно, ибо, если люди, которые будут им следовать, потерпят неудачу, они во всем будут винить тебя! Это как сорт картофеля – иной раз и на продажу выкопаешь, а другой раз не получишь даже и половины того, что посеял.

Аркадьевич почему-то не хотел идти разменивать к новому поколению, не доверял он не им, не совету Харитоновича. Я же до того хотел оказаться героем перед своей Зинкой, что решил выполнить свое частое периодическое «ни шагу в пивную больше», что ни на есть в буквальном смысле и приближаться туда не стал.

– Может, детям конфет купим? – спросил я.

– Не-а, – покачал головой Аркадьевич, и я вспомнил, что его дети уже ПТУ охраняют, это моя лапочка в школе (поздно женился, очень поздно).

– А что предлагаешь? – осведомился я у него об альтернативе, просто, чтобы как-то скрасить отчаяние.

Мне уже есть хотелось, и домой, а рынок на сегодня отменялся и подавно.

В глубине души каждый из нас понимал, что ни один из способов, подсказанных нам Харитоновичем, никуда не годиться. Если бы мы пошли к самогонщикам, мы не смогли бы устоять и не купить бутылочку священной жидкости. А если бы послушались меня и отправились к бандитам, то те бы не устояли, чтобы не облапошить парочку таких вот лошков, которые к тому же сами и шли к ним в руки с немаленькой зарплатой.

Делать было нечего, нужно было признавать, что на эти бесперспективные варианты каждый из нас надеялся лишь из-за своей лени и желания скорее получить деньги и срочно начать искать другой способ.

– Слушай, Аркадьевич! – осенило вдруг меня, пока мы шли, и он молчал, как партизан и не отвечал мне на первый вопрос, – А всем так зарплату дали, как нам?

– Всем, – грустно кивнул он, и дальше тормошить его и свой мозг на мыслительную деятельность в том направлении, которое я начал, было бесполезно.

5

С грустными минами и опущенными головами мы с Аркадьевичем прошли почти весь наш рабочий район и заглянули в несколько магазинов, что, само собой, было бесполезно, пару палаток, приставали к таксистам и даже тщетно попытались зайти в банк. Аркадьевич от усталости своей даже к старушке, торгующей семечками, подошел и издевательски попросил разменять купюру, которую она никогда в жизни не встречала и, думаю, вряд ли вследствие возраста когда-нибудь встретит. Аркадьевич таким поступком не только унизил бедную женщину преклонного возраста, но и напугал ее, поэтому через мгновение исчезла не только она, но и еще некоторое количество людей из виду: старичков с яблоками, потрепанными книжками, газетами, запчастями, цветами, квасом и прочей мелочью.

Оказалось, что мы с ним очутились около небольшого привокзального рынка. Пока Аркадьевич пугал пожилое население, кстати, наша зарплата перешла ко мне в руки.

– Что подыскиваем, дорогой? – кричал нам кавказский мужичок, не ясно чем торговавший, – Хочешь подарочек какой-нибудь, а?

Естественно, мы с Аркадьевичем, не удостоили его персону ответом, как и персону проворной цыганки, которая сдала весь свой план с потрохами, прокричав мне:

– Ой, дорогой! Вижу, все вижу! Удача ждет тебя на новом месте! Ой, большая удача! Откуда приехал, дорогой? Давай, всю правду расскажу!

– Кручу-верчу, запутать хочу! Угадай, где шарик – получи деньги! Реальные деньги ставлю! – и в его руках сверкнула сотка.

В общем, этот парень для меня был безобиднее цыганки. Я даже обрадовался, когда его увидел. Но, ничего угадывать не стал.

– Разменяешь пятитысячную? – подмигнул я.

– Мне легче тебя облапошить и забрать все до нитки, умник!

– Не понял? – обиделся я.

– Свой? – он, нахмурившись, смотрел на меня.

– Новенький!

– Нет, не разменяю. Так что иди отсюда, не мешай работать! Пошел, говорю! – притопнул он и скорчил, действительно, устрашающую мину.

Мы дальше шли.

– Слушай, – осенила меня еще одна идея, когда мы стояли с Аркадьевичем у магазинчика, и тот себе абрикосовой воды покупал.

– У, – кивнул он мне, не отрываясь от процесса утоления жажды.

– Пойдем к другу моему. У Гришки всегда денег много!

– К спекулянту этому! – нахмурился и рассердился Аркадьевич, расплачиваясь за выпитое и отправляя в карманы брюк мелочь.

– Да, – кивнул я.

Он помолчал, подумал.

– Ну? – подгонял я.

Он смотрел неодобрительно, но сказал после:

– Заканчиваем путешествие, фиг с ним, – и мы пошли.

6

О Гришке я вспомнил только потому, что он возле вокзала и жил, а жена его проводницей работала, что помогало ему проводить свои разного рода махинации. Вот мы к нему и пошли. Жил он не далеко, поэтому идти пришлось не долго, еще и потому, что Гришка сам выпрыгнул мне на встречу.

– О! Здорова! Давно не виделись! – весело сказал он, но с каким-то беспокойством, будто хотел что-то важное сказать, но боялся.

– Привет! – обрадовался я. – А мы к тебе!

– А что такое? – спросил он. – А я к тебе! – и мы засмеялись.

– Так что случилось?

– Денег разменять не можешь? – спросил я его.

– Разменять? Сколько?

– Пять тысяч! – вставил Аркадьевич.

Гришка опустил голову.

– Извини, брат, нет. Я думал, ты на мелочь. А такого крупного у меня нет.

– Так… – начал, было, Аркадьевич, но его быстро перебили.

– У меня друга менты взяли, – прошептал он, – Ты пойми, не могу. Последнее отдал на взятку.

– Ой, – растрогался я, что даже прослезиться хотелось. – Может, тебе тогда помочь чем? – посмотрел я на Аркадьевича, в поисках горячей поддержки, но не увидел её, – В долг дать? – я полез было за купюрой.

– Был бы ты один, Юрьевич, – сказал задумчиво друг, глядя на купюру, – Я бы взял у тебя, а так – не могу. С тобой рядом умный человек, боюсь – не получится.

7

В общем, от него мы шли ни с чем, а приближался вечер.

– Фиг с ним, пойдем, водки возьмем! – сказал мне, наконец, вконец замученный Аркадьевич.

– Идем! – согласился я.

Делать нечего, такая уж видно у нас судьба – пить.

Мы шли к магазину, как к нам подбежал какой-то чудак.

– Есть сигаретка? – беспардонно обратился он.

Я угостил его, и на этом моя пачка закончилась. Я бросил её в урну, не докинул.

Мы пошли, но субъект, видимо, не хотел прощаться.

– Э! Погодь, – останавливал он. – Вы, я слышал, размену ищите?

Мы выпрямились, будто нам только что каждому по колу в понятное место засунули.

– Ага, – нахмурился в нетерпении Аркадьевич, – А что, можешь помочь?

– Да запросто, мужики! Только, – помялся он, – Только, нам зарплату сотками выдали, совсем мелочь! – улыбнулся он как бы извиняясь.

– Сойдет! – загорелся и как-то ожил мой друг, – пять штук разменяешь? Нам нужно поделить зарплату с другом, а вот не можем! Весь день маемся!

– Без проблем! Отойдем, – и мы пошли в безлюдный переулок.

8

Когда мы медленно двигались к нему (безлюдному переулку), меня беспокоила мысль: неужели в стране зарплату всем в один день выдают? До чего ж слаженное и правомерное государство нам удалось отгрохать, оказывается!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.