Всадник ищет Амонну

– Детка! – голос монны будто вызволил меня из–под толщи воды.

– Что?

– Да посмотри же ты не меня! – раскрасневшееся лицо Юджинии раздражало.

Она была вне себя от радости, потому что решила, что я влюблена в Джениса. Он тоже пытался что–то сказать, но монна без конца его перебивала. Моя жизнь снова развалилась за одну секунду.

Теперь глупо было отнекиваться от чувств к демону. Интересно, Амоны отвечают за взаимность? Хотя нет, не интересно. Кристиана на площади уже не было, а ведь он всё знал про Амона и всё равно ушёл. Не было на площади и той демоницы.

Внутренности скрутило узлом. Теперь я отчётливо понимала, что угодила в настоящую ловушку благодаря своей же глупости. Юджиния костьми ляжет, чтобы выдать меня за советника.

– Монна? – я поймала блестящий взгляд опекунши и наклонилась к её уху, – это капитан.

От пожилого лица тут же отлили все краски и, казалось, прилипли к моему. Я призналась себе и опекунше в самой сокровенной тайне.

– У тебя совсем нет мозгов? – губы монны сжались в тонкую полоску. – Этого не может быть!

Юджиния ласково оттащила меня в сторону от помоста, пролепетав ошарашенным свидетелям что–то про самочувствие. Затем прикрыла наши лица зонтом для приватности.

– Ты вообще понимаешь, какая между ними разница?

– Но что я могу сделать, птица же…

– Плевать на птицу! Думаешь, два демона впервые не поделили женщину? Я тебя умоляю. Наймарр уже видел такие истории. Так что ты выйдешь замуж за Джениса Блека, поняла? А твой капитан будет дальше ездить по Объединённым Землям и утешать вдов.

– Я не хочу замуж, – надавила я.

– Возьми себе время подумать, – Юджиния была непреклонна.

– Я не…

– Тогда проваливай из моего пансиона. Забирай только те вещи, в которых ты ко мне пришла. Не смей брать то, что купила тебе я. И когда я вернусь, чтобы и следа твоего там не осталось. Поняла? – взгляд монны источал ipзлобу. – Или ты берёшь себе день отдыха, всё взвешиваешь и соглашаешься выйти за Блека. Подумай.

– Подумаю, монна.

– Вот и умница.

Я действительно всё обдумала. Хватило нескольких секунд.

Глава 16

Я открыл коридор огня и вышел из площади прямо в цитадель, чтобы поговорить с Евгеникой без свидетелей.

– Можно поаккуратнее?! – она была не в восторге от приземления прямо на каменный пол.

– Можно, если держать язык за зубами, – ответил, пряча гнев.

Лантерны в кабинете вспыхнули, повинуясь желанию. Огонь внутри насторожился. Сохраняя показное спокойствие, я сел в кресло, не сводя с вдовы взгляда.

– Так я права? – влажный взгляд сузился, превращаясь в звериный.

– Ты глупа. Если думаешь, что можешь вести со мной борьбу.

– Ну–ну, капитан, – Евгеника оживилась и облокотилась на стол, вглядываясь мне в глаза. – У меня длинные руки и очень влиятельные связи.

– Плевать.

– Я верю, что тебе плевать, раз уж ты решился свергнуть сам Совет…

– Заткнись, – оборвал её я.

– Ты ничего мне не сделаешь, – она опустилась в кресло, скрестив ноги, – так что давай договоримся: я никому не расскажу, что ты подстроил пожары в Наймарре и замышляешь переворот вместе со стариком Фергусом, а ты выполнишь моё условие.

– Ты увлеклась, – откинул голову на широкую спинку кресла.

Мыслей в голове было столько, что Евгеника и её угрозы туда просто не вмещались. Пусть ее слова от части правдивы, но из доказательств у неё есть только предположения. Чёрт знает, откуда она их взяла.

– Кристиан, – она вскочила с кресла, обогнула стол и подошла, – я точно помню, что ты постоянно общался с Праном. И если мой покойный муж не лгал, а мне он лгать не умел, то Фергус управлял милитарами, которые сейчас под твоим командованием. Вы с ним точно не друзья, значит, вас объединяет что–то другое. Не зря ты появился в Сауткроссе сразу после пожара.

– И это всё? Ради этого бреда ты потревожила меня во время праздника?

Я сохранял предельное самообладание. Отношения к пожарам я не имею, и Совету придётся попотеть, чтобы доказать обратное.

– Что значит «и это всё»? Да тебе грозит тюрьма и изгнание! Ты же знаешь, что делают с демонами, которые выходят из–под контроля… – Евгеника впилась кончиками пальцев в подлокотник кресла и нависла надо мной, – но я промолчу, если ты на мне женишься.

В эту же секунду медальон передачи затрещал, принося сообщение от Рамиса. Алхимик говорил быстро и неразборчиво, но основные кусочки информации я, конечно же, не пропустил.

Юджиния Кловер собирается выдать Аврору замуж за Блека. Чёртова ирония! А ведь мне пришлось утащить Евгенику с площади как раз когда показался Амон. Вдове не терпелось поделиться со мной идеей о перевороте, и этого никто не должен был слышать. Ни одна живая душа.

– Кристиан? – Евгеника, про которую я благополучно забыл, нервировала.

– Разговор окончен.

Я встал из–за стола и направился к выходу, отдав по пути распоряжение вывести вдову из цитадели. Видел, как по стене рядом мчатся золотые нити, демонстрируя своё подчинение. Это уже случалось раньше, в доме отца, когда горел Совет Красных Кресел. Тогда я был в ярости.

В ярости ли я сейчас? Ещё бы. Ладони пекло, пальцы до хруста сжимались в кулаки.

У меня и Авроры появился Амон, задача птицы – оберегать. И чёрт знает, как я должен на это реагировать… С появлением монахини в моей жизни я то и дело сокрушаюсь о том, как несвоевременно всё происходит. Тяга к ней достигает такой силы, что я просто теряю себя.

Но так нельзя.

Мне нельзя.

***

Набравшись смелости, я неуверенно постучала в хорошо знакомую шершавую дверь с маленьким окошком. В руках у меня была жалкая сумка с парой вещиц. Всё купленное за деньги монны осталось в пансионе.

Серые от пыли и времени занавески шелохнулись, а затем дверь отворилась.

– Вот так не ожидала! Сегодня же Арувель, я думала, что ты… – Дорота вытерла ладони о фартук и тревожно глянула на меня. – Что–то случилось?

Доброе морщинистое лицо погрустнело, голубые глаза зацепились за пакет с вещами. Мне стало не по себе, я не хотела волновать Дороту, но и идти больше некуда.

– Всё хорошо, просто я… – Дорота молчала и очень внимательно слушала. – Монна поставила мне условие, на которое я не могу согласиться. И я не знала, куда мне идти.

Дорота тут же взяла меня за плечи и завела в дом. К разговору мы вернулись, только когда на столе были две кружки ароматного чая и лучшая выпечка. Я коротко поделилась тем, что произошло на площади, не утаивая чувств к капитану.

Только какая теперь разница? Мне нужно будет встать на ноги, а Наймарр для нищих сильно отличался от Наймарра Юджинии Кловер. Одно радовало – физической работы я не боялась, значит, найду, как прокормиться.

– Вот так дела! – всплеснула руками женщина, сохраняя выражение крайнего удивления, – А он тебе что же, совсем не нравится? Дженис–то?

Я усмехнулась.

– Нет.

– Ну и правильно!

Дорота поднялась со стула и метнулась к печи, где румянилась новая порция пирожных. Я уныло помешала чай, глядя в одну точку. Попросить Дороту о важном не хватало смелости. Старая монна и так еле сводит концы с концами, а тут я.

– Монна Дорота, мне нужна работа за кров и еду. Хотя бы на первое время.

Пожилую женщину как хлыстом ударили, она закинула полотенце на плечо и вышла из кухни, так ничего и не ответив. Я обернулась ей вслед, но тонкая фигурка растворилась где–то в глубине дома.

Дорота никогда так себя не вела, впрочем, и монна не предупреждала о том, что однажды выгонит на улицу. Выходит, вот он древний город Наймарр и его непредсказуемые жители. Может, стоит сходить к Рамису? Очень не хочется ночевать на улице, и это ещё мягко говоря.

Быстрый топот Дороты принёс пожилую женщину обратно на кухню, и я уже приготовилась к тому, что сейчас меня выпроводят, но на стол лёг пузатый мешочек. Дорота аккуратно пододвинула его ко мне морщинистой ладонью.

– Помнишь, какие деньжища ты платила мне за выпечку? – её голос немного сбивался, она переживала. – Вот! Здесь каждая монета, что ты переплатила. Найди себе апартаменты в городе, а я уж как–то справлюсь. На некоторое время должно хватить, а там возвращайся, что–нибудь придумаем, – махнула рукой она.

С момента, как Дорота вернулась на кухню, я почти не дышала, потому что всю мою волю потушил страх. Холодные пальцы намертво переплелись под столом.

– Монна Дорота, я благодарна, но денег не возьму, – глаза защипало от слёз, – я здесь, чтобы найти работу.

– Аврора, ты демоница! Для тебя столько дверей открыто! А опекуншу свою ты не слушай, иди в Совет. Они её быстро приструнят! А тебе помогут, – щёки Дороты порозовели. – Не бывало такого в Наймарре за все мои годы, чтобы демоны простой работой занимались.

– Ещё два месяца назад я только то и делала, что работала. Многое умею, – я опустила взгляд к чашке чая, размышляя вслух, – монастырь никого не баловал, даже демониц. Да и жизнь в золотой клетке, но в модных платьях, мне не нужна.

В словах Дороты была истина, мне стоило обратиться в Совет, но сначала я должна найти Банк Крови. И лучше бы, чтобы как можно меньше людей и демонов знали, где я.

– Если вы позволите мне остаться, я буду делать всю работу, монна. И взамен попрошу только кров. Временно! – жарко добавила я, – Но, прошу, никому не говорите, что я у вас.

– Не скажу, дитя, – тёплая рука мягко легла на затылок и погладила, – не скажу.

Некоторое время на кухне царила тишина. Я пила чай, но ни крошки в рот положить не могла, как бы Дорота ни уговаривала. Особенно теперь, когда платить мне нечем, а жить здесь придётся на птичьих правах.

Взгляд устремился вдаль, за ним и мысли. Жить мне негде, приют у Дороты временный, денег нет ни на что, а я только и думаю о поцелуях демона, что до сих пор горят на щеках.

Вплоть до самых сумерек мы с Доротой освобождали единственную свободную комнату от старых вещей. Там впрок были припасены коробки для выпечки разных размеров, инструменты, формочки, фартуки, чепцы…

В большом пакете аккуратно были упакованы новые шторы для зала посетителей, которые монна так и не повесила, потому что посетители больше не приходят. Бережно сложив их обратно, она показала мне новый набор скатертей и полотенец с красивой вышивкой. Это тоже должно́ было украсить пекарню, но осталось лежать в коробке на верхнем этаже. Светлую грусть, что витала в воздухе, трудно было не заметить.

Среди вещей здесь были книги и свечи. Я сообразила, что они мне понадобятся, чтобы коротать вечера, поэтому с разрешения монны отложила пару книг и десяток свечей для себя. Хотелось спросить, нет ли у монны лантерны, но тут же в голову пришла мысль о том, что они могут быть удовольствием для демонов или людей с деньгами. А я даже понятия не имею, что и сколько стоит, даже лантерны.

Когда мы закончили уборку и освободили комнату, краем глаза я заметила, что на улице клубится белёсый дым. В два шага я подлетела к окну, думая, что пекарня горит. В памяти сразу всплыли воспоминания о пожаре в Совете Красных Кресел, после которого весь Наймарр был в дыму несколько дней. Но пожара за окном не было.

На заднем дворе, прямо в центре, красовалось небольшое строение из коричневых брёвен, и именно из его длинной трубы обильно вылетал белый дым.

Я удивилась, у строения совсем не было окон. Зато вокруг густо и свободно росла трава, и, в отличие от домов богачей, здесь никого не волновала её длина. Двор был истоптан несколькими тропинками, одна из которых вела к тому самому бревенчатому домику.

– Ты что же, мыльню никогда не видела? – спросила Дорота.

– Мыльню? – отозвалась я, не имея и малейшего понятия, о чём идёт речь.

– Это господа моются горячей водой в нагретых комнатах, когда захотят, – хихикнула Дорота. – У простых людей всё иначе! Чтобы искупаться, нужно хорошенько поработать. Сначала растопить печь. Потом набрать воды из колодца. И никаких слуг на подмогу, все сами.

Я понимала, о чём говорит Дорота. В пансионе Юджинии у нас были красивые комнаты для купания, куда нам приносили горячую воду и всевозможные пахучие пасты и крема. Но знавала я и кое–что ещё.

– В монастыре у нас были только жёсткие тряпки и ледяная вода из старого колодца, к которому никто не хотел ходить, потому что боялись. Мыла не было, мы перетирали между пальцами мыльный корень или солому, – я посмотрела в округлившиеся глаза монны Дороты, которая была поражена таким ответом. – Так что ради того, чтобы умыться с кусочком мыла, я с удовольствием наберу сколько угодно вёдер воды.

Теперь у меня была своя маленькая комнатка, шагов семь в ширину и примерно четыре в длину. Под залежами вещей, которые мы с Доротой перенесли в другое место, нашлась и кровать. Одноместная и узкая, не сравнить с той, на которой я спала в пансионе, но я была ей рада. Жизнь в Белом Доме навсегда избавила меня излишней придирчивости. Всё лучше, чем соломенный тюфяк.

Пол в комнате был деревянным, без ковра, поэтому каждый шаг сопровождался треском половиц. Небольшое окно было немного мутным, что не удивило, ведь здесь до меня никогда не жили. На подоконнике были капли застывшего воска и круглые следы от свечей, это подтвердило догадку по поводу отсутствия лантерн.

В суете и разговорах с монной я совсем забыла об одной важной вещи. Мне нечего было носить. Пакет, который я взяла с собой, уходя из пансиона, был почти пуст, не считая пары вещей. Сейчас на мне было нарядное платье для Арувеля, и оно совсем не годилось для того, чтобы носить его в быту.

Дорота не растерялась и вручила мне – своей новой помощнице – стопку вещей. Среди них было платье, которое можно будет надеть после купания и белое пушистое полотенце. Внутри него, судя по всему, находились принадлежности для мыльни.

Заметив вопросительный взгляд, Дорота поманила меня за собой и объяснила:

– Арувель – особенный день. Важно смыть с себя всё старое, чтобы пришло новое, доброе. Поэтому издавна люди в эту ночь ходили купаться. Женатые, чтобы скрепить союз, ходили в мыльню парами.

Спускаясь вниз по шаткой лестнице вслед за Доротой, я крепко прижимала полотенце и чистое платье к груди одной рукой, а другой намертво держала хлипкие перила.

– Вот и тебе, думаю, нужно последовать традиции. Чтобы все–все плохое смыть! – монна с чувством махнула рукой.

– Хорошо, – легко согласилась я, совершенно не чувствуя воодушевления, с которым говорила Дорота. – Попробую, авось сработает.

К тому моменту, как мы спустились и подошли к двери, ведущей во двор, на улице разошёлся настоящий ливень. Вдали можно было рассмотреть, как в толще темно– синих облаков блестят молнии.

Идея искупаться в мыльне не привлекала, потому что я ничего об этом не знала. Но чтобы очиститься от всего дурного, я бы постояла и под проливным дождём. Через приоткрытую дверь доносился запах свежести от травы. Для меня это был аромат настоящего лета, и я сделала глубокий вдох, наслаждаясь.

Монна объяснила, как всё устроено в мыльне, напоследок подбодрив меня словами о том, что всё проще простого.

Поблагодарив её, я бегом бросилась во двор. Ливень был настолько сильным, что я промокла до нитки. Уже внутри я положила на лавку вещи и поспешила стащить с себя платье. Глаза медленно привыкали к темноте, ведь здесь вообще не было дневного света.

Всё внутри было сделано из дерева: пол, потолок и стены, на которых висели крючки для вещей. Тонкий оранжевый лучик из маленького окна печки давал слабое освещение, и я смогла рассмотреть приготовленные Доротой свечи и огниво.

Внимательно осмотрела помещение, которое было местом для переодевания, и нашла низкую дверь, ведущую в мыльню. Развернула полотенце и достала оттуда мыло вместе с серебристой баночкой. Судя по виду, это была паста для мытья волос. Мысленно поблагодарив монну за заботу, я толкнула дверь.

Первым делом зажгла свечу и поставила её на подставку. Тонкий огонёк давал необходимое количество света. Также обратила внимание, что небольшие металлические держатели с начатыми свечами располагались по всей мыльне. Злоупотреблять гостеприимством я не буду и обойдусь тем, что есть. Да и задерживаться здесь я не собиралась – слишком жарко.

Снова осмотрелась. Справа, подальше от печки, стояли две бочки с крышками – по словам Дороты, в них была холодная вода. Сама печь будто стояла на каменной насыпи, только вот камни были как на подбор гладкими, а на ней красовался незамысловатый кран, повернув который, можно была набрать горячей воды.

Наливая и смешивая воду, я слушала, как по крыше барабанит ливень. Да и раскаты грома были все яростнее. Странно, но в этой небольшой мыльне я чувствовала себя, как в другом мире. К жаре уже привыкла, к полумраку тоже.

Уселась на широкую лавку и, зачерпнув немного пасты из серебряной баночки, начала втирать в мокрые волосы. Приятный свежий запах наполнил лёгкие, но немного смеси попало в глаза, и их начало щипать.

Я сразу же ополоснула лицо и протерла веки. Не помогло. Картинка размывалась, глаза резало. Наклонив голову, я снова умылась, а когда закончила, поняла странное: горели все свечи.

Но ведь я зажгла всего одну.

Взгляд метнулся к двери – та была заперта. Сюда точно никто не входил. Сердце, которое так и норовило выскочить из груди, успокоилось. Да и, в конце концов, никто не знает, где я.

На всякий случай ещё раз осмотрелась и только выдохнула с облегчением, как помещение залило жёлтым светом. Тонкие языки свечей не просто горели, они трещали, искрились и почти касались бревенчатого потолка.

Здесь был он.

Минутная радость, обида, горечь – чувства к капитану выстроились именно в таком порядке. Он был всё в той же чёрное форме, с кинжалами на бёдрах, в высоких сапогах и жилете с пластинами. Мощная фигура, казалось, подпирала собой бревенчатый потолок.

– Я тебя искал.

Глава 17

Я посмотрела ему в глаза. Красивый до боли демон. По напряжённому лицу торопливо бежали тонкие ручейки воды. Вдоль тёмных нахмуренных бровей, вниз по скулам и к губам. Твёрдым и горячим.

Тишину оборвал грохот – я уронила деревянный тазик.

– Не стоило. Можешь уходить, – я пожала плечами и подняла посудину. На всякий случай прихватила и ковшик. Отдалённо всё выглядело, будто я вооружилась против демона.

– Ну уж нет, – Кристиан сверкнул глазами, на дне которых клубился огонь, – нам есть, что обсудить.

– Очень удобно, не находишь?! – ткнула в него ковшиком. – Когда вопросы есть у меня, ты исчезаешь либо отвечаешь односложными предложениями. А здесь, видите ли… Что ты делаешь?! – потребовала я, когда он начал снимать с себя одежду.

– Раздеваюсь. Здесь жарко, – не отводя взгляда, Кристиан принялся расстёгивать многочисленные ремни. В сторону полетели тяжёлые сапоги и ремень от брюк.

– Уйди! – я поднесла к лицу ладонь, чтобы не видеть уже голого демона.

– Не хочу, – он ответил так легко, будто ничего особенного не происходит.

Я развернулась на пятках и ринулась к двери. Нет, что бы он ни задумал, мне тут делать нечего. Дрожащими пальцами схватилась за горячую щеколду. Забыв со страху, как работает механизм, начала дёргать его сначала на себя, затем в стороны. Ничего не получалось! Тогда как я вообще закрыла эту дверь? За спиной тем временем раздавались звуки воды.

– Я думала, что демоны предпочитают ванные комнаты, – зло дёрнула замок на себя ещё раз, – они намного удобнее!

– Мне и здесь нравится, – прозвучало прямо из–за плеча. Чёрт, он слишком тихо передвигается. – Что ты делаешь, демоница?

– Пытаюсь, – я дёрнула щеколду, – открыть, – ещё раз, – эту дверь!

Я чувствовала, что он стоит совсем близко – капли воды падали мне на плечи – и была настолько зла, что напрочь позабыла о стеснении. А ведь со мной в мыльне был голый демон! В любой другой ситуации я бы просто сбежала, не оглядываясь, но он вел себя настолько нагло, что я мне захотелось поставить его на место. Пусть это и не будет легкой задачей. Его рука тем временем накрыла мою ладонь, и одним лёгким движением замок открылся. Дверь на смазанных петлях качнулась вперёд, запуская холодный воздух.

– Что теперь? – он бережно перехватил мой живот рукой. – Убежишь?

– Ещё чего, – решительно толкнула дверь, – просто ты мне… противен!

Демон схватил ручку и захлопнул дверь прямо у меня перед носом.

– С этого места поподробнее, – рыкнул он, и под стать его тону свечи снова начали искрить.

– Да куда уж подробнее, – заёрзала я, но освободиться не получилось. Только лишний раз убедилась в том, насколько он крепкий. Скала, а не демон! – Терпеть тебя не могу, смотреть на тебя не могу!

« И поделать с собой тоже ничего не могу».

– Я тебе не верю, – он развернул моё лицо к себе. – Помнишь тот раз, когда ты стояла у большого зеркала?

– Откуда ты знаешь? – я точно знала, о чём он говорит. Но откуда…

– Я видел тебя через огонь, – он сделал паузу. – Всё видел и оторваться не мог.

– Перестань…

– Нет, слушай, – огня в глазах становилось всё больше. – И с тех пор каждый раз, когда я тебя вижу, у меня еле получается сдерживаться.

Демона прервал глухой, но упорный стук снаружи.

– Аврора?! – громко позвала Дорота, – Всё в порядке, детка? Нужна какая–то помощь?!

– Как сказать… – пробурчала я, убеждаясь, что Кристиан слышит. – Нет, монна, – уже в полный голос ответила я, – пока справляюсь своими силами!

Демон довольно зыркнул и отошёл в сторону полога и бочек с водой. Я почему–то проводила его взглядом и щёки снова обдало жаром.

– Ну если что, зови! – звонко добавила Дорота и ушла.

Я скрестила руки на груди и развернулась. Кристиан тем временем ловко выудил из–под лавки ещё один таз, в котором плавали ветки. Вода закрасилась и стала мутной. Но, к удивлению, пахла приятно.

– Ложись, – он стоял ко мне лицом. Или, если быть точнее, широкой грудью и бугристым животом с еле заметной полоской тёмных волос. Взгляд, как под тяжестью, упал ещё ниже.

– Что? – опомнилась я. – Нет. Зачем мне ложиться?

– Будем париться, – он поднял связанные в пучок ветки, с которых торопливо начала литься вода, – вот этим веником.

Тут я сообразила, о чём речь. Дорота говорила про особенности мыльни. И про веники тоже что–то упомянула, но мне было не до этого. Во–первых, голова была забита другим, а во–вторых, бить себя мокрыми ветками я не собиралась.

– Или ты боишься? – спросил он, разбрызгивая душистые капли.

– Я нахожусь в закрытой мыльне с демоном, который умеет перемещаться через огонь. Ты серьёзно спрашиваешь, боюсь ли я веника?

– Ложись. Это будет приятно. К тому же полезно для здоровья.

Кожа демона покрылась испариной и поблёскивала. Но что–то в нём было не так.

– Я думала, ты никогда не снимаешь медальон? – поинтересовалась я.

– Никогда, – подтвердил он, поливая горячей водой полог. – Но сегодня Арувель.

– И это что–то значит?

– Конечно. Ложись, и я расскажу, – сказанная спокойным тоном фраза того самого покоя лишала полностью.

– Ладно, – я вскинула подбородок и аккуратно забралась на полог, прикрываясь волосами, насколько они позволяли.

Жёсткое дерево впивалось в некоторые части тела, но через пару мгновений я привыкла. Стало вполне себе сносно.

Пальцы Кристиана порхали по спине, собирая мокрые волосы. Он не торопился, движения были медленными и осторожными. Когда он закончил, спину обдало горячим воздухом. Мокрые листочки гуляли вдоль позвоночника, и пока я гадала, будет ли демон вести себя прилично, веник скользнул вдоль ягодиц. Несколько раз.

На секунду мне стало смешно от того, как мы выглядим. Голый капитан дозора милитаров навис над изгнанной подопечной пансиона Юджинии Кловер с веником в руках.

– Так почему ты снял медальон? – поставила подбородок на сложенные перед собой руки. Мне нравилось, как Кристиан водил по спине и ногам влажными мазками.

– Хочу провести эту ночь с тобой.

– Ты зря его снял, – я повернулась к нему лицом.

Демон молча смотрел в глаза и продолжал вырисовывать на спине хвойные дорожки.

– Расскажешь, что случилось на площади? – жёстко спросил он.

Ещё бы, расскажу! Так и хотелось вскочить, отобрать у него веник и хорошенько отходить! Сам он с площади просто ушёл. И с кем!

– Моя личная жизнь тебя не касается, – язвительно отрезала я. Взгляды сцепились, словно две змеи. – Вот так, демон. Я больше не малограмотная послушница и не подопечная столичного пансиона. Дорота дала мне работу в пекарне и комнату на втором этаже. У меня даже есть сбережения, – приукрасила я для большего эффекта и вскочила с полога, – так что уж ты мне точно не указ.

Он так быстро развернул меня и прижал к стене, что я ничего не успела возразить. Кристиан навис надо мной, тяжело дыша. Голый, крепкий, невыносимый. Наши тела плотно соприкасались.

– Демоница выбирает сердцем. Но не кого попало, Аврора, – он нырнул руками под бёдра и приподнял, вклиниваясь между.