Галактика строгого режима

Все, описанное выше, проделали с нами за две недели, пока мы с Ольгой находились в состоянии искусственной комы. У нас даже не болело ничего, настолько все было технологично и качественно. Правда, поначалу тело ощущалось немного чужим, но это прошло буквально за пару дней.

Наше состояние после медицинского (а точнее, как нам потом сказали, биоинженерного) вмешательства позволило нам уже в первый же день приступить к тренировкам и адаптации. А еще через пару дней к нам заглянул начальник, чтобы немного поговорить на всякие отвлеченные темы.

О чем он говорил с майором, я, признаться, не знаю до сих пор. А вот мне он, помимо прочего, сказал следующее:

– Капитан, ты понимаешь, наверное, что у нас очень и очень мало информации по иилитам. Катастрофически мало, особенно, если грядет война! Нам нужна разведка, а не просто автоматический зонд, проскочивший в контролируемую ими галактику! Для этого мы могли бы и роботов послать!

В общем, если представится возможность, постарайся копнуть поглубже. Поиск, высадку на чужие планеты – я заранее одобряю все, что может дать нам информацию. Но потерять вас мы не хотим. Поэтому давай договоримся сразу – Ольга всегда на «Пингвине». И если запахнет жаренным, она просто включает двигатели и сматывается, понял?

– Так точно, Игорь Алексеевич!

– Ты должен понимать, капитан – это очень далеко, а флота, который мог бы прийти к тебе на помощь, у нас нет. И даже если бы был, совсем не факт, что нам бы этого флота хватило. Поэтому постарайся не попадаться, лады?

– Так точно! Постараюсь!

– Если что, я настаивал на автоматической миссии, – произнес он тихо. – Но, судя по уровню угроз, мы должны быть готовы и к жертвам, и к самопожертвованию. Решение принималось на очень высоком уровне, капитан…

– Ничего страшного, генерал! – я пытался выглядеть бодрячком. – Только вы Ольге скажите, пожалуйста, чтобы с корабля ни ногой, и при первой же возможности чтобы сматывалась.

– Не могу. Как бы то ни было, а она все-таки капитан корабля. Решения, принятые ею во время миссии, оспорить не может никто…

В общем, поговорили о том, о сем. О корабле поговорили поподробнее, хотя я, после имплантации мне памяти, знал о нем уже очень много. Да и Ольга, насколько я понял, о нем и о его возможностях знала уже лучше Игоря Алексеевича. Генерал попросил Ольгу постараться сделать так, чтобы корабль не попал в руки вероятных противников – мы были искренне убеждены, что «Пингвин» является настоящим чудом техники и может обеспечить человечеству первенство в Галактике, а то и за ее пределами.

В то же время, обращаясь уже к нам обоим, попросил не палить сразу – а вдруг, эти самые иилиты не такие уж плохие? Мало ли, какие у них были причины милок из пушек встретить – может, вполне уважительные?

В общем, можно сказать, готовились к экспедиции. Хотя, если честно, вся подготовка сводилась к тому, чтобы привыкнуть к новым возможностям своего тела. В остальном, с учетом скудости имеющейся информации, наша подготовка сводилась к различным разговорам да к привыканию друг к другу.

Наверное, нужно в общих чертах пояснить, к чему мы готовились. И как мы собирались это сделать…

В общем, по имеющейся у нас информации, наиболее вероятное место обитания иилитов – галактика Треугольника, расположенная не так чтобы очень близко, примерно в паре миллионов световых лет от Млечного Пути. Расстояние для наших звездолетов чрезвычайно большое, полет на классическом «утюге» в один конец занял бы больше двадцати лет. Милки, шарахаясь где-то в межгалактическом пространстве, пересеклись с ними во время какой-то археологической экспедиции. Ну и то ли артефакты не поделили, то ли просто к чему-то запретному приблизились, тут источники мило улыбаются и ссылаются на свою неосведомленность. Ладно…

Хотя я должен сказать, что археология является самым важным, самым интересным и перспективным делом с точки зрения космических исследований. Да, космос существует так давно, что в нем можно найти останки множества различных цивилизаций. А с ними, с останками, и какую-то ценную информацию – научную, технологическую, богословскую и так далее. У нас этим занимается космическая разведка, например. В сотрудничестве с Академией наук, конечно же. Ни хрена пока не нашли, но щеки дуют – мама, не горюй. Я, кстати, пару раз сопровождал их, обеспечивал секретность. Но ладно, это совсем другая история.

Конечно, большинство исчезнувших цивилизаций большого интереса не представляют – не успевают дорасти до чего-то значимого. Но иногда, в очень редких случаях, на обломках цивилизаций можно поживиться чем-то очень интересным и сэкономить несколько тысяч лет. Правда, в нашей галактике почти везде сунули свой очаровательный нос милки, но планетных систем даже у нас так много, что и нам еще не на одну тысячу лет хватит.

Самой известной исчезнувшей цивилизации мы, люди, обязаны своим выходом в дальний космос. Вы, дед, уже знаете о Галактической Библиотеке? Нет? Значит, все произойдет немного позже…

В общем, какая-то очень древняя цивилизация, жившая в нашей Галактике (но это не точно – может, просто мимо пролетали), оставила в недрах одной из планет (очень, очень глубоко в недрах, практически в ее центре) некий гравитационный излучатель. И транслирует с его помощью различные научно-исследовательские передачи, в которых в доступной форме рассказывает всякие полезные штуки – например, как перемещаться в космосе быстрее скорости света, или еще что-то полезное.

Собственно, нынешнее лидерство России в космосе это прямой результат того, что однажды российские ученые, баловавшиеся с гравитацией, поймали этот сигнал, а потом и расшифровали его. А поскольку отношения с Западом были помножены на ноль недавними событиями, то это открытие прочно засекретили, группу ученых сначала плотно опекали, а потом и вовсе вывели в дальний космос. В итоге за несколько десятилетий удалось создать мощный космический флот, сконструировать первые телепорты, основать в дальнем космосе базы и так далее. Постепенно перезнакомились с нашими нынешними союзниками, а также, как бы это помягче…. Ну да, не совсем союзниками, которые в нашей галактике тоже есть…

Ну а для того, чтобы наши земные «партнеры» сильно свой нос в дальний космос не совали, было создано несколько специальных служб, которые, в основном, занимались тем, что прищемляли этот нос, да и все остальное, железными дверями. Наше УОВПС, кстати, родом из тех веселых годков. Выжили в конкурентной борьбе, теперь вот наш начальник в ранге Замминистра ходит.

Короче – космическая археология признана делом перспективным, денег на нее не жалеют, поэтому если ваш внук или правнук решит учиться на археолога, не мешайте ему. Мы за ним присмотрим, если что…

Глава 5

Так воооот… Милки шарились где-то возле галактики Треугольника, в каком-то звёздном скоплении, в котором, по их информации, было что-то интересное. Но внезапно появились какие-то нехорошие ребята (вероятно, это было УОВПС иилитов) и попросили их обозваться и покинуть пределы данного звездного скопления. Милки, конечно, с радостью представились, но решили предварительно выяснить, к чему такие строгости, если можно просто общаться и сотрудничать.

Дальше все пошло как-то не по плану…

Собственно, милки и заметили некоторую аномально высокую активность сообщения – космического и информационного – между упомянутым звездным скоплением и расположившейся неподалеку галактикой Треугольника. Что подтвердилось впоследствии, когда их флот прибыл к скоплению, чтобы настоять на своих правах. Закончилось это печально, но информация, которую они успели передать домой, однозначно говорила – корабли иилитов прибыли из соседней галактики. После этого сообщение было грубо прервано, но у нас были все основания думать, что прогулка до галактики Треугольника даст нам что-то полезное и интересное…

На всякий случай расскажу, как мы мотаемся по космосу со сверхсветовыми скоростями. Может, немного занудно выйдет, но ты уж крепись. Опять же, вы, судя по всему, еще уверены, что это невозможно…

В общем, до нашей экспедиции, а точнее, до появления «Тысячелетнего пингвина», мы знали всего два способа. А если совсем точно, то один – гравитационный. Просто в двух ипостасях…

Первый вариант называется «гравитационный шест». Суть его в том, что раз уж гравитация распространяется мгновенно на любые расстояния, то она может не только толкнуть что-то вдали, но и позволит вам оттолкнуться от какого-то массивного объекта. Например, от звезды. Да-да, «всякое действие рождает противодействие» – что-то из этой оперы.

То есть, довольно узким «лучом» гравитационного давления мы отталкиваемся от разных космических объектов. Как лодка шестом от дна. Проблема тут та же, что и у лодки – она привязана к мелководью, а космолет-шестовик к секторам, довольно плотно заселенным звездами.

У гравитационного шеста есть и плюсы – очень быстрый набор скорости, высокая маневренность, относительная скрытность. Но это, пожалуй, и все. Для полетов внутри галактики – отличный вариант. Но действительно большие расстояния – не для него. У вас, кстати, вроде уже регистрируются вспышки на солнце? Вот-вот, скорее всего, это милки или дняшки куда-то по своим делам летят, толкаются…

А для того, чтобы обмануть дедушку Эйнштейна, который запретил нам передвигаться быстрее скорости света, используется кокон из электромагнитного (в основном) поля. То есть, корабль окружен этим коконом, а значит, пространство непосредственно вокруг корабля статично. И корабль, с точки зрения Эйнштейна, вообще остается неподвижным. Да, в пространстве движется поле, и это даже имеет свои нюансы – поле, грубо говоря, истирается о пространство, излучая свет, что немного замедляет корабль, а главное, требует постоянной подпитки этого самого поля. То есть, если во время движения выключить генераторы этого самого поля, кораблю моментально придет кирдык. Но тут, как говорится, только одно лекарство – не будь дураком и не выключай генераторы. Да бортовой компьютер и не даст…

Второй вариант почти идентичен первому, но корабль толкается уже не от конкретного космического объекта, а от большого сектора пространства, расположенного за ним. Если там, хотя бы очень-очень далеко, есть какая-то значительная масса, то хорошо. Но даже если нет, принципиального значения это не имеет, потому что массы, достаточной для ускорения корабля, в таком огромном секторе космоса все равно будет хватать.

В общем, летит космолет, толкаясь почти так же, как шестовик, но только не сфокусировано. И кажется, что у этого способа сплошные минусы. Но нет, есть и плюс. И плюс этот в возможности равномерного ускорения сколь угодно длительное время (пока мощности хватит). Задал курс, запустил двигатели и смотришь, как неуловимо дрогнули ближайшие звезды…

При длительном ускорении можно разогнаться так, что ближние галактики становятся вполне досягаемыми. Наши «утюги» (а именно так мы неофициально называем данный тип кораблей) могли бы достичь той же галактики Треугольника лет за двадцать. У милок есть утюги помощнее, поэтому они и за пару лет могут управиться, если не быстрее.

Проблема этого способа – необходимость иметь на борту охренительно мощный источник питания. В нашем случае – гелий-гелиевый термоядерный реактор размером с хороший астероид. У милок, кажется, тип реактора немного иной, но пока они с нами этим секретом не поделились.

Понятно, что такой способ передвижения очень затратен – и на толчок, и на генерацию поля, которое должно становиться все мощнее и мощнее по мере роста скорости. Поэтому межгалактические полеты этим способом – дело сложное и довольно дорогое даже для развитых цивилизаций, потому что максимум, на что хватит такого корабля – один рейс в два конца, после чего его придется утилизировать и строить новый.

Да, еще один его недостаток, критически важный в нашем случае – мощнейший гравитационный «выхлоп», который детектируется с огромных расстояний. Это очень «шумный» полет, и ни о какой разведке нельзя было бы вести и речи. Точнее, это было бы на несколько порядков рискованнее, чем в нашем случае.

А наш случай это «Тысячелетний пингвин» – абсолютная новинка для нашей галактики, придуманная нашими учеными и созданная нашими конструкторами. Нет, понятно, что при значительной помощи милок и дняшек, особенно последних, но весь «хай энд» чисто земного происхождения. Предмет гордости, между прочим.

Про подпространство вы тоже ничего не слышали? А, только в фантастических романах? Понятно…

Про подпространство знают примерно все. И даже с ним экспериментируют. В общем, это что-то вроде другого измерения, каждая точка которого граничит с абсолютно любой точкой нашего пространства. И в теории, нырнув туда, мы можем моментально переместиться хоть на другой край Вселенной, за двадцать миллиардов световых лет.

Проблема том, что нырять туда мы научились. А вот ориентироваться там не научился пока никто. Только мы сделали и запустили в подпространство уже десятки автоматических зондов. Но все они выныривали совсем не там, где мы ожидали их увидеть. Один из них, например, выпрыгнул так далеко, что вся наша Вселенная стала для него небольшим огоньком в небе. Он там, кстати, еще какие-то огоньки обнаружил, но это как-то больше по разряду слухов проходит…

Параллельно, насколько мы знаем, эксперименты с подпространством ведут и все наши партнеры по Альянсу. Примерно с такими же результатами.

Но однажды, не так давно, какую-то светлую голову у нас осенило – а что, если отправить туда не весь корабль, а только какую-то его часть? А все, что касается управления, энергетики и прочего, оставить в нашем пространстве?

И что вы думаете? Получилось, конечно, нечто, сильно среднее, как бы даже не убогое по сравнению с мгновенным перемещением по Вселенной, а все-таки на что-то пригодное.

То есть, получилось примерно следующее – часть корабля, отправленная в подпространство, стремится вернуться обратно. Ее, строго говоря, выталкивает оттуда со страшной силой. И точка, куда ее выталкивает, может быть реально за миллиард световых лет.

Но она находится не там, где нужно. Вас несет совсем не туда, куда вы планировали улететь! И тогда основной корабль, с помощью банальных гироскопов (или ракетных двигателей в экстренных случаях) корректирует направление движения. И таки да, ваш космолет начинает двигаться в нужном вам направлении!

Причем, без дополнительных энергозатрат. Он тратит только то, что необходимо для удержания своей части в подпространстве. И ускорение, которое он обеспечивает в таком режиме, сильно выше, чем то, что могут наши утюги!

Есть, как обычно, некоторые нюансы, но нас обещали ознакомить с ними непосредственно перед вылетом…

Надеюсь, теперь немного понятнее, как мы по космосу мотаемся. А, есть еще телепорты, но там особый случай – сначала нужно построить глобальный телепорт на том месте, куда ты хочешь портнуться, обеспечить его энергией, и только потом можно улететь туда, когда тебе заблагорассудится. Правда, сильно не забалуешь – энергии нужно много, один телепорт куда-нибудь к центру галактики стоит больших денег, и обычно порт используют для государственных нужд, либо по просьбе кого-то из членов Альянса. Поэтому строят их только в неких узловых точках, откуда не очень далеко добираться до нескольких систем или объектов.

В некоторых случаях возможна телепортация чего-то не очень большого на объекты, вроде баз космического флота или космической разведки, имеющие соответствующие энергетические мощности и, собственно, портал. Как это работает, я не очень хорошо понимаю. Человека на космобазу не портировать, а вот какое-нибудь секретное письмо – это пожалуйста. Да, еще я знаю, что чем тяжелее предмет или дальше адресат, тем больше энергии нужно для его отправки. А кроме того, телепорт должен быть хотя бы относительно неподвижен и находиться в строго указанном месте. То есть, разместить ТП на звездолете пока не получается, хотя всем бы очень хотелось.

В общем, как-то так, дед. Немножко мы перехитрили Эйнштейна. Да и не только мы – в нашей галактике только ленивый не использовал гравитацию для перемещения. Библиотека открыта для всех, кто хотя бы немного разобрался в гравитации. А там тебе и чертежи шестовика, и базовые знания про телепортацию, и много чего еще. Так что, если совсем честно, это не мы его перехитрили…

Дела у нас с Ольгой шли на поправку, если это можно так назвать. День начала экспедиции приближался, и мы старались как можно больше времени гулять, купаться, загорать. Все-таки сидела в подсознании мыслишка, что можем и не вернуться…

Почти сразу после госпиталя нас отправили на тренировочную базу на Алтае. Там обычно сотни рекрутов бегали, тренировались, грызли гранит всех известных наук. Но к нашему приезду все было тихо – курсантов срочно отправили на практику, львиная доля персонала ушла в отпуск. Вместо курсантов мы иногда пересекались с вежливыми мужиками, у которых под одеждой топорщилась кобура, но они обычно шли куда-то по своим делам (скорее всего, охранять внешний периметр). Оставшийся персонал обращался с нами, как с Юрием Гагариным, не меньше. Любые прихоти по питанию, процедуры (кроме обязательных), а однажды даже притащили к нам гастролирующих неподалеку известных артистов.

В общем, носились с нами гораздо больше, чем мы того заслуживали. Хотя, в общем, понятно – миссия сложная, чем она закончится, не знал вообще никто, а интерес к нам иностранных спецслужб требовал особого отношения к вопросам безопасности. Но это было даже приятно – лето, жара, горные леса и луга Алтая, красивые быстрые реки… А если учесть, что никакой особой подготовки и не было, нас просто немного погоняли по системам корабля, по возможным нештатным ситуациям и системам связи, а все остальное мы уже знали, то эти последние деньки перед миссией были просто райскими.

Отношения с Ольгой стали гораздо теплее, хотя дистанцию она старательно сохраняла. Я, понятное дело, был бы не прочь эту дистанцию сократить как можно сильнее, тем более, что я холост, она, насколько мне было известно, тоже одинока… Но субординация, девичье кокетство и прочие семь пятниц на неделе не позволяли мне сильно продвинуться на этом пути.

А может, я не так уж и пытался – все-таки, предстоящий полет прочно сидел в голове, для серьезных отношений там не оставалось места, а несерьезные, как я понял, Ольга Владиславовна поддерживать не планировала.

В общем, время на Земле неумолимо истекало – мы уже запросто могли не только ходить, но и бегать, прыгать, плавать. Я потихоньку приступил к отработке специальных навыков, хотя мне обещали, что на корабле есть хороший спортзал и искусственная гравитация.

В конце июля, в самое знойное время, когда вечерами категорически не хотелось возвращаться в корпуса тренировочной базы, а идея закрыть себя в металлическом чреве космического корабля и вовсе казалась невыносимой, нас попросили собрать вещи. В последний вечер на базе мы долго гуляли, говорили о всякой ерунде, пока Ольга внезапно не сказала:

– Знаешь, а будет жаль никогда больше этого не увидеть, – и обвела взглядом половину горизонта, с горами, лесами, рекой, струящейся у наших ног, закатом солнца, который в этот вечер был невероятно красив.

Я понял, конечно, что она не только про этот уголок Алтая говорит. И, почему-то, не нашел ничего умнее, как ответить:

– Знаешь, если у тебя будет возможность смотаться одной – жми тапок в пол и не оборачивайся!

Она помолчала, потом тихо спросила:

– А ты как же? Помашешь мне вслед платочком?

– Если он будет под рукой, обязательно.

Ольга снова выдержала паузу. – А мне кажется, эта миссия для двоих. И если нам суждено вернуться, то только вдвоем.

– Ну вот, кто-то забыл, что он капитан корабля, и врубил блондинку, – я был нарочито груб, но надеялся, что она этого не заметит. – Поверь, если ты погибнешь вместе со мной, или попадешь в руки к иилитам, мне от этого легче не станет. А вот если выживешь – может быть…

Кажется, она улыбнулась. Нет, не во весь рот, а как-то очень робко, коротко, самыми уголками губ. Но тут же взяла себя в руки.

– А почему ты считаешь, что ты должен погибнуть или попасть к ним в руки? У тебя какие-то отдельные инструкции?

– Я считаю, что должен выжить и вернуться. Но если мне представится возможность, я оставлю тебя на корабле, а сам уйду в поиск. Кажется, это то немногое, что ты не можешь мне запретить.

– Зря тебе так кажется. Как командир, запретить я могу все, – теперь она немного надулась. – Представьте себе, я такой матерый оперативник, я с маской и ластами океан исследовать могу! – сарказм был виден без таблички.

– Не обижайся. Ты же понимаешь – долететь до Треугольника и просто пособирать телеметрию могла и автоматическая станция. И если посылают нас, значит, нужно копнуть глубже. Ну и цена вопроса, как можно догадаться, просто громадная.

– Эта миссия для двоих, – тоном, не терпящим возражений, сказала она. – Но я постараюсь учесть и цену, и ширину твоих ласт. Но давай, все-таки, вернемся вместе?

– Давай хотя бы просто вернемся? – примирительно предложил я. – Ну а если придется выбирать, то у тебя билет в обратный путь в кармане.

Глава 6

На этом и порешили. Нет, мы еще попрепирались немного, выясняя, кто же все-таки больше бесит – упрямые дураки или стервозные курицы. Но вечер догорал, комары становились все смелее, и они как раз никакой разницы между дураками и курицами не делали. В общем, пришлось бежать на базу, тем более, что вставать нам было рано…

Утром, ни свет, ни заря, поднялись и поехали в аэропорт. Дальше все, как обычно – самолет уже ждал нас под парами, в Москве нас приняли прямо от трапа и внушительной кавалькадой, в сопровождении нескольких машин охраны, доставили в офис.

А вот уже в офисе мы ждали добрых два часа, пока на совещание, посвященное нашему отлету, не соберутся абсолютно все.

Перечислять присутствующих я не буду. Скажу лишь, что были серьезные люди из телевизора, которые жали нам руки, обнимали и даже роняли скупую слезу. Говорили, понятно, про важность, невероятную важность миссии.

Генерал воспринимал это с очевидной скукой, и даже как-то подмигнул мне – дескать, ничего не поделаешь, надо. Некоторые из посвященных, в том числе Хлыщ и Хмырь, тоже сказали несколько веских слов, но вселили в нас с Ольгой надежду, упомянув о каком-то предполетном инструктаже, на котором нам дадут последние вводные. Не то, чтобы мы очень надеялись узнать там что-то новое, но хоть какая-то надежда, что эта бесконечная говорильня закончится, уже воодушевляла.

Просидели на совещании часа три. И тут, к нашей радости, гости потихоньку иссякли. А может, вспомнили, что время уже обеденное. Какой-то специалист по государственному управлению предложил, было, устроить видеосъемку для истории, но генерал сказал, что съемка для истории ведется с самого начала, а по телевизору пока все равно не планируется ничего показывать. На том и порешили…

Дальше события снова понеслись. Даже накормили нас, хоть и сытно, но на скорую руку. Потом значительно поредевшая группа провожающих проводила нас на секретную станцию метро, откуда небольшой поезд, всего из двух вагонов, повез нас в Подмосковье, в одно-единственное место, о котором все слышали, но о местонахождении которого мало кто догадывался. Это была станция телепорта – единственная, расположенная прямо на Земле. Работала она только на отправку, но нам, в общем, именно это и нужно было.

Часа в четыре мы были на месте. А дальше все прошло очень буднично – еще полчасика, и мы с сопровождающими были за несколько сотен парсеков от Земли, на нашей космической верфи.

Верфь эта была расположена в одном очень интересном месте, да и вообще она была предметом нашей гордости.

На высоте примерно семнадцати километров, где уже никак почти не ощущалась атмосфера одной буйной планетки, в кратере давно остывшего вулкана, и расположилось наше космическое производство. Как ни странно, именно этот место признали идеальным – почти никакого контакта с местной флорой и фауной, но по специально пробитым каналам можно легко и сравнительно быстро закачивать необходимые для производства объемы атмосферных газов. Горная порода в местах древних прорывов лавы была очень богата металлами, начиная от железа и заканчивая гораздо более редкими.

Сам кратер имел почти идеально ровную поверхность, совсем чуть-чуть присыпанную звездной пылью. Именно звездной, потому что обычная пыль не могла сюда подняться из-за невероятной разреженности атмосферы.

Рабочие цеха представляли собой огромные отверстия в грунте, прикрытые такими же огромными раздвижными крышами. Производство шло по принципу «один цех – один корабль». Собственно, любой наш космический корабль собирался от нуля до конечной отделки, не покидая «стапелей» своего цеха. Отчасти строительство корабля можно было сравнить со строительством дома – снизу, с самого нулевого уровня, начинали строить корпус, параллельно воздвигая внутри ядерный реактор, генераторы и маршевые двигатели. А после завершения строительства крыша раздвигалась, после чего космолет врубал антигравы, медленно поднимался над равниной и стремительно растворялся в космической тьме.