Мир добрых чудес

Наконец, аист-волонтер устал и присел на пустой детской площадке перевести дух. Катюша шмыгала носом и утирала слезы:

– Столько людей! – дрожащим голосом говорила она. – Почему никто не хочет даже взглянуть на меня, аист?

Аист ласково положил голову ей на плечо.

– Люди делают выбор, иногда ошибочный, – назидательно произнес он. – И потом часто жалеют о нем. Ну, кому же мне подарить тебя, маленькое кудрявенькое счастье с книжкой подмышкой? – и он заглянул в единственное светящееся окно первого этажа.

––

На кухне сидели двое. Она всю жизнь проработала в детской библиотеке и, несмотря на годы, до сих пор любила детские книжки. Он был художником, увлеченно рисовавшим иллюстрации к сказкам. Они встретились на закате жизни, когда он пришел расписывать стены в ее библиотеке. На бесчисленных книжных полках в их скромной квартире книги громоздились вперемежку с рисунками и набросками. По давней холостяцкой привычке, он держал постоянным фоном включенный телевизор, где по каналу «Культура» показывали старые советские фильмы. Сейчас там шел «Цирк» с Любовью Орловой. Но пожилые супруги смотрели не на экран, а друг на друга.

– Я уже обошла все опеки в нашем городе и даже в области, – недоуменно говорила она. – Везде отвечают: детей нет! Удивительно, куда же они подевались? Но я буду искать – и найду! Я обязательно найду НАШЕГО ребенка!

Художник нежно обнял ее за плечи. Он всю жизнь прожил один и никогда не мечтал о детях, но был тронут горячим желанием своей любимой усыновить сироту. Некоторое время они сидели молча, глядя на экран. Когда оба были молодыми, фильмы с Любовью Орловой показывали часто, и трогательно-наивный «Цирк» был одним из любимых у каждого из них. Маленький негритенок на экране трогательно прижимался к белой маме – и это была история торжества любви над всеми преградами.

– А что, если.., – она в нерешительности замялась, – ну, ты не будешь против… если мы усыновим ребенка не славянской внешности? – спросила она осторожно, почти уверенная в отрицательном ответе.

Художник встрепенулся. Эта скромная мечтательная женщина поражала его чем-то высшим, чего он никогда не встречал прежде, когда в причудливом мире богемы заводил легкомысленные романы с яркими, как ему казалось, дамами.

– Прекрасная идея! – оживленно сказал он. – Как в этом фильме! – он указал головой на экран.

Оба были романтиками. И оба любили – впервые в жизни по-настоящему.

Аист, наблюдавший за ними сквозь окно, сказал Катюше:

– Пой свою песенку!

Катюша нерешительно начала:

– Мамочка, я тебя люблю!

Мама, ты самая лучшая на свете!

Как я люблю тебя, мама!

Мамочка моя!

Женщина встрепенулась и отворила окно. Аист деловито поставил перед ней Катюшу.

– Какая красивая девочка! – воскликнул художник.

– Ты любишь книги, малыш? – женщина увидела сборник сказок в руках у девочки.

– Я люблю читать. Я хорошо учусь. Я очень хочу в семью, – затараторила Катюша все те слова, которые она рвалась, но никак не могла сказать на Дне аиста, поскольку никто из гостей не хотел ее слушать.

Аист водрузил на нос очки и заговорил тоном, которым обычно говорят работники опеки:

– Вижу, ребенок вам понравился. Но готовы ли вы, так сказать, к общественному мнению? Готовы ли вы к тому, что на улице на вас будут оглядываться и смотреть осуждающе? Справитесь ли вы с воспитанием такого большого ребенка? ведь Кате уже 10 лет. А документы у вас в порядке? Покажите!

Библиотекарь кинулась убеждать старого занудного аиста, показывать ему документы и повела осматривать квартиру, чтобы он был уверен: жилплощадь вполне подходит для ребенка. Аист важно кивал головой, поправлял очки и что-то записывал в своем блокноте.

А Катюша тем временем, как завороженная,укё111111111111111111 смотрела на книжные полки:

– Целая библиотека! – восхищенно бормотала она.

– Нравится? Она твоя! – отозвался художник. – А еще я хочу написать с тебя картину.

– Аист! Я хочу остаться здесь! – закричала Катюша, устремляясь за важно шествовавшим по комнатам пернатым волонтером. Я нашла маму и папу!

– Хм, – тот склонил голову набок. – Но ты же мечтала о коттедже, молодой маме в макияже и теннисе! А впрочем, во всем виноваты ваши воспитатели: крутят целыми днями дурацкие сериалы. Лучше бы, читали детям сказки.

– Уважаемый аист, чаю? – суетилась женщина. – Мой муж заваривает необыкновенный чай! Угощайтесь! – она подвинула ему вазочку с печеньем.

Пока аист осторожно погружал в чашку клюв и клевал печенье, Катюша то играла с собакой, вертевшейся под столом, то тискала рыжую флегматично-добродушную кошку – и время от времени глядела сияющими глазами на обретенных маму и папу.

– Пожалуй, контакт с ребенком установлен, – констатировал аист, делая пометку в блокноте. – Я буду наведываться к вам, проверять, что и как.

И он, вежливо попрощавшись, взмыл в темное небо.

Очутившись лицом к лицу с Мирозданьем, аист, устало дыша, отчитался о том, что еще один ребенок нашел дом. Мирозданье прищурилось:

– А ты сказал Катюше, что это ты в свое время принес ее не по адресу и вручил той непутевой девице, что потом отказалась от нее?

– Да как-то к слову не пришлось, – оправдывался аист, понурив длинный клюв. – Но ведь я исправил свою ошибку!

– Ладно, зачтем твой сегодняшний успех в великой Книге Судьбы. Возьми выходной, а потом выходи на работу по расписанию.

––

Аисты летят во все концы по белу свету, разнося младенцев. Жаль, мало среди них волонтеров, готовых исправлять свои и чужие ошибки. Да и людей, готовых услышать стук их клюва в окно, тоже не слишком много. Но, если кто-то из Вас все же решится открыть окно пернатому волонтеру, то в великой Книге Судьбы станет одной светлой страницей больше.

Блаженны любящие…

––

P.S. В рассказе использована песенка для мамы, которую спела мне при знакомстве по телефону Ксюша, вскоре ставшая моей дочерью.

ПУТЬ МИССИОНЕРА

Душа Насти, 17-летней девочки-мажора, стояла перед лицом Мирозданья, а ее тело тем временем лежало в морге, на прозекторском столе у судмедэксперта. Час назад Настю пырнули ножом в драке на квартире у ее подружки Ирки, где молодежь из привилегированных семей собиралась, чтобы «побаловаться» наркотиками. Девушки повздорили из-за смазливого парня, который пришел с Настей, но вскоре перенес внимание на хозяйку дома: будучи уже «под кайфом», соперницы схватились за кухонные ножи, и вскоре Настя в луже крови валялась посреди прихожей . Свидетели – такие же наркоманы-мажоры, советовали Ирке избавиться от тела: расчленить на части и спустить в унитаз, но соседи снизу, к которым сквозь щели в полу протекла кровь, успели вызвать полицию.

Пока судмедэксперт колдовал над трупом, Мирозданье, с сожалением глядя на Настину душу, вздыхало, качало головой и листало Великую книгу судеб.

– Гм-гм, – бормотало оно себе под нос, а Настя, вытянув шею, со страхом ловила каждое слово и ждала приговора. – Такие как ты не обретают Вечность. Это надо же умудриться так бездарно жить и так бессмысленно умереть! Следовало бы просто предоставить тебе сгнить в могиле…

– Отпусти меня, я хочу туда, назад, – заныла Настя, кивая головой в сторону Земли.

– Зачем? – Мирозданье пожало плечами. – Чтобы и дальше влачить столь же ничтожное существование? Тусовки, наркотики, драки, надменный цинизм и пошлые, бренные ценности так называемый «элиты» – ни грамма духа, который приобщает человека к Вечности.

– Я хочу к папе с мамой, – Настя заплакала от страха и безнадежности. – Они у меня влиятельные люди, могут заплатить за меня. Ну, хочешь, они построят церковь или больницу?

Мирозданье горестно вздохнуло:

– Мы не на торгах, голубушка. Здесь все золото мира бессильно. А твои родители, боюсь, сами толкнули тебя на этот путь никчемного существования. Посмотри!

Перед Настей открылись картины прошлого. Вот она, еще маленький ребенок, сидит в богатой комнате среди дорогих игрушек и не знает, чем заняться: мама с папой укатили на отдых за границу, а няня уткнулась в очередной сериал по телевизору. А вот Настя уже подросток – и родители откупаются от нее деньгами, фирменными шмотками и гаджетами последних моделей. Вокруг нее – зависть одноклассников, учеба спустя рукава и вызывающее поведение, угодливое попустительство учителей для дочери столь богатых родителей – ни грамма любви и душевного тепла.

– Боюсь, родители не предоставили тебе выбора, а это уже несправедливо, – вздохнуло Мирозданье и снова с жалостью окинуло ее взглядом с головы до ног. Потом перевело взгляд на Великую книгу судеб. – А впрочем, вот тут сказано, – оно ткнуло пальцем в одну из страниц, – что ты лет в 12-13 мечтала стать миссионером. Хм, очень любопытно. А почему, не помнишь?

Настя сквозь слезы взглянула на величественный лик собеседника и с тоской проговорила:

– Моя няня смотрела какой-то английский фильм, там был проповедник-миссионер. Я тогда спросила об этом, только не у няни – та глупа, как гусыня, а у своей учительницы музыки Жанны Мироновны – она такая чудаковатая старая дева, но очень много читает и интересно рассказывает… Я не очень-то люблю музыку, это мать с отцом меня заставляют заниматься. Так вот, я часто специально задаю музыкантше вопросы, чтобы она забыла про урок и начала рассказывать. Она объяснила мне, что миссионеры ехали в самые отдаленные уголки Земли и там, рискуя жизнью, проповедовали дикарям христианство. Я тогда даже позавидовала им – у них был смысл в жизни. Потом мечтала, фантазировала, что я проповедую туземцам где-то в Индии или в Африке. Даже наряжалась в мамино черное вечернее платье, воображала, что это ряса. А потом я выросла, и это как-то само собой прошло, забылось.

– Выросла – и забылось, м-да, – Мирозданье задумалось, глядя куда-то вдаль, поверх Настиной головы, где мчались сквозь Вселенную звездные миры, потом заговорило вновь. – Я могу предоставить тебе второй шанс, ты родишься заново и проживешь новую жизнь. Но там не будет богатых мамы с папой, зато будет Жанна Мироновна. И ты получишь, наконец, выбор. Даже, может быть, выберешь путь… а впрочем, не буду тебе подсказывать, решишь сама. Ну, согласна?

Настя растерянно кивнула. Мир вокруг нее закружился в вихре сияющей звездной пыли – и она полетела куда-то в бездонные глубины Вечности.

Жанна Мироновна, одинокая пожилая учительница музыки, с заветной бумагой на право усыновления в потертой сумочке, тщетно пыталась успокоить отчаянно кричавшего у нее на руках младенца в Доме ребенка. Главврач, наблюдавшая за происходящим, покачала головой:

– Похоже, с этим ребенком у Вас нет контакта. А Вы обязательно хотите мальчика? А то к нам недавно поступила из больницы чудесная девочка, такая спокойная, тихая. Вы с ней, думаю, легко справитесь. Да и лучше, я считаю, одинокой женщине воспитывать именно девочку.

Жанна Мироновна растерянно взглянула на нее: она всегда мечтала о сыне. Как вдруг словно само Мирозданье подтолкнуло ее изнутри:

– Я согласна на девочку. Показывайте!

Заведующая вышла и вскоре вернулась с малышкой. Та взглянула на музыкантшу внимательными серыми глазенками. Жанна Мироновна вздрогнула – эти глаза напомнили ей ее ученицу Настю, недавно трагически погибшую.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.