Сетевая вечность

Идущий впереди остановился. Откуда такой гонор, Макколди? Где ты набрал столько смелости?

– Значит так, – обернулся к тебе лицом направляющий. – Сначала мы прибываем на место, после объяснения. У тебя есть выбор, либо идёшь сам, либо мы тащим тебя в бессознательном состояние. Как понял, детектив?

Ты вытираешь вспотевшее лицо рукой. Сплёвываешь скопившуюся тошнотворную слюну на пол.

– Я бы выбрал второе, лишь бы усложнить вам дорогу, но не выношу тазерные заряды, изжога. – Язвишь ты, скорчив презрительную гримасу. Доиграешься, Стив.

Дальше вереница туннелей, несколько подъёмов, никаких следов усталости в походке ведущих тебя спецов, зато сам ты порядком утомился. Тебе сложно поспевать за их быстрым темпом движения. За последние шесть лет ты потерял форму, выполняя бесполезную работу на службе младшим детективом.

Наконец, за очередным поворотом в узкий туннель, из отверстия сверху начал пробиваться свет. Как оказалось, выход на посадочную площадку. Подойдя к нему, ты увидел протянутую руку того, кого называли Горбой. Взявшись за неё, ты вылез на огромную площадку, в которой то тут, то там, лежали тела работников третьего. Большинство, судя по лужам крови, были мертвы.

Тебе не часто приходилось бывать в аэропортах. Всякий раз у тебя невольно захватывало дух, при виде их масштабов. Площадка, судя по размеру, может вместить в себя чуть ли не орбитальную станцию. Над головой, предупредительными огнями светятся закрытые шлюзы. Бетонный пол усеивает разлиновка стояночных позиций. Стены покрывают на равных промежутках огромные полосатые, чёрный на рыжем или рыжий на чёрном, как тебе удобней, Макколди, погрузочные краны и лифты. Транспорта не так уж много. Несколько грузовых вертолётов занимают чуть ли не четверть пространства. Между ними и пассажирским самолётом с вертикальным взлётом расположился небольшой вертолёт военного типа, списанный с вооружения лет десять назад, такие использует сейчас почти каждая корпорация, только-только начавшая пробиваться на мировой рынок. У вертолёта наёмник в такой же серой маскировочной экипировки, как и у тех, что тебя сопровождают. Вы идёте к нему, когда он направился внутрь вертолёта.

– Тайко! – Голос здоровяка за спиной, прозвучал вслед ударившимся о пол шлему.

Лидер наёмников остановился как вкопанный.

– Ты охрене.. – закончить он не успел. Здоровяк нажал на курок штурмовой винтовки. Выстрел ударил в шлем, в результате чего, тот отлетел в сторону, открыв лицо беловолосой девушки. Девушка без чувств рухнула на землю.

Ты ошарашено смотришь на произошедшие, но решаешь не принимать поспешных решений.

– Бум. – Ответил ей здоровяк.

Горба кинулся к телу девушки, в то время как юноша с компьютером на поясе панически заорал на громилу.

– Что ты творишь?!

– Успокойся, Тайм. И послушай. Слушайте все! Макколди остаётся здесь, он нужен DuOtis. – он направил ствол винтовки на паренька. – Горба, не делай резких движений, ты знаешь, что с ней бы я не договорился.

– Не надейся, что это выйдет у тебя со мной. – сказал Горба, голосом человека, готового убивать. Одной рукой он придерживал голову девушки, другой сжимал автоматический пистолет с минимальным обвесом.

DuOtis всегда рядом, Стив. Даже когда ты в окружение врагов. Ну что, берёт гордость за собственную корпорацию? Нет, это что-то другое… Это… Пропавшее ощущение независимости. Тебя никогда не отпустят, не освободят. Ты вечно будешь служить корпорации, с которой заключил контракт без права на расторжение.

– Перед началом операции, я установил маленький девайс в твою консоль, Тайм. Думаю, ты куда лучше меня понимаешь, как он работает. Всякий раз, когда ты включал её, DuOtis узнавали обо всём, что здесь происходит. Совсем скоро они уже будут здесь.

Дрожащими руками юноша потянулся к сумке с компьютером.

– Не переживай, Вас не убьют. Я договорился, что, если никто не станет ерепенится, Вы сможете спокойно продолжить службу в их подчинение.

Горба встал.

– Как ты, паскуда?

– Ох, не тебе меня судить! Ты сам перебежал из WNW к ONH. Тебе ли не знать, что такое корпоративный шпионаж.

Горба опустил голову девушки на пол. Сделал несколько шагов на встречу к говорящему с ним мужчине.

– Я сделал это из-за неё. Из-за той, в которую ты выстрелил, и если ты думаешь, что…

Выстрел. Горба схватился за живот и опал на одно колено. Прогремела очередь и тело Горбы рухнуло на пересечённый жёлтой линией бетон. Под телом наёмника начали растекаться багровые лужи крови.

– Кайто, твой ход.

Неожиданно здоровяк схватился за шею, серую форму залило текущей из простреленной шеи кровью. Напоследок, он обернулся, что бы увидеть, откуда пришла смерть.

У той же дыры, из которой Вы попали на посадочную площадку, стояла фигура мужчины. Почти никакой одежды, только композитная бронь, искусственное тело, с кибернетической рукой, сжимающей пистолет с крупногабаритным глушителем. Модельное лицо, в котором едва проглядываются эмоции живого человека. Лицо, которое отлично подошло самой смерти, явись она в мир в живом обличье.

– Говняная калибровка. – Голос с хрипотцой и каким-то искусственным тембром. Незначительная вспышка из ствола поднятого пистолета. Сизая дымка из канала глушителя. Дыра в голове опадающего на бетон здоровяка. Ствол пистолета направляется в твою сторону

Действуй, Макколди. Ты всё-таки офицер DuOtis! Ты хватаешь висящий у упавшего громилы на поясе револьвер и стреляешь. Чёрт, если эта железка принадлежит DuOtis, у тебя крупные неприятности. Отдача чуть было не вывихивает кисть.

Мимо, так как киборг отскакивает в сторону чуть ли не прежде, чем ты нажал на курок. Ответный выстрел прозвучал тут же. Гипс с силой бьёт тебя в живот, заставляя развернуться. Руку пронзает тупая боль. В стремлении киборга пристрелить тебя, сомнений не осталось.

Ты видишь, как паренёк тащит к вертолёту девушку, и устремляешься помочь ему. Вертолёт начинает гудеть турбинами, заслоняя шумовой завесой весь мир вокруг вас. Страх переполняет тебя, хочется поскорее запрыгнуть в вертушку, но ты понимаешь, что без них пилот не станет взлетать.

Вертолёт выезжает к вам, попутно разворачиваясь. Пулемёт на дуле заводится и, наперебой шуму турбин, бьёт огнём и свинцовым градом в сторону нападавшего. Нет времени оглядываться, детектив. Тащи свою задницу в открытую десантную кабину устаревшей боевой машины!

Посадочный трап не успевает закрыться в тот момент, когда земля, с каждой секундой всё быстрее, начинает отдаляться. Паника переполняется восторгом. Адреналиновый кураж заполняет тело, ты рад, чёрт возьми, вот теперь-то ты и вправду рад тому, что тебе удалось улизнуть!

Ты не заметил, когда на коленях Тайма оказалась консоль. Он снимает заднюю панель, оголяя зелёные микросхемы с чёрными и серебряными чипами внутри, выдёргивает что-то, похожее на флешку. Затем парень быстро переворачивает консоль, не удосужившись закрыть заднюю крышку, и начинает делать неясные жесты руками, в такт кивающей голове. Дверь закрывается, и спустя короткий миг ты слышишь сквозь динамики в кабине.

– Посадочный шлюз открывается, покидаю третий сектор. Ты справился, малыш, так держать.

Паренёк срывает маску с лица и сжимает в руке чёрный пластик «жучка». На консоль падают слёзы.

Глава 6. Охотник или жертва.

Вин Коуган проснулся на рассвете. И хотя рассвет в пустоши явление неприметное, истинный уроженец бескрайней топи всегда способен различить скучную цветовую палитру оттенков черного ночного неба, переходящих в цвет мокрого асфальта, позеленевшего от постоянного пребывания в болотистой почве. Вин знал, что такое асфальт, порой ему даже казалось, что довоенные люди специально его повсюду разбросали, чтобы усложнить ему, Вину, раскопки в поисках хлама.

Это очень на них похоже, учитывая отношение довоенных, тех, что живут за высокой стеной, к ним, т.е. к послевоенным. Такое отношение научило Вина давать деру и прятаться в любую дыру, да хоть прямиком в болото, от любого пролетающего над головой летательного аппарата. Нет, конечно, не все довоенные люди так уж страшны, некоторые из них, например, тот же профессор Новиков, являлся очень даже хорошим человеком.

Вин думал о Новикове всегда с некой теплотой. Профессор вспоминался сильным, уважаемым местными, мужиком. Прибыв к ним в деревню, он почти тут же распрощался со всем своим хламом, обменяв его на местную одежду, жильё и предметы быта. Порой к профессору приезжали аспиранты, но их не очень-то любили, с местными они старались не разговаривать, а при появлении на публике, общались друг с другом на мудрёном, едва понятном Вину языке. Остальное время они проводили рядом с антеннами, занимаясь каким-то научным шарлатанством.

Вин Коуган приподнялся на локти и почесал редкую юношескую бороду. Последнее время вши будто озверели, а значит, вскоре надо найти возможность помыться и побриться. Старшие всегда старались выглядеть опрятно, хотя в условиях дефицита чистой, или хотя бы не заразной воды это не всегда удавалось, поэтому многие в деревне только и занимались что добычей и очисткой водных запасов, остальные же посвящали себя либо добычи еды, либо другим, не менее важным ремесленным занятием. Мама с отцом занимались поддержанием запасов воды, а потому он не сильно рассчитывал, что ему придется заниматься чем-то другим.

Всё свободное от перетаскивания ведер с водой время, он проводил, играя с другими детьми в бункере, но порой профессор Новиков собирал их в большом ангаре, чтобы поведать что то, что не входило в уровень знаний, достаточных для выживания. Новиков учил их арифметики, письменности, истории, обучал их основам физики и химии, а ещё библии. Профессор был интересным рассказчиком, а потому Вин с друзьями всегда радовались посещению занятий, к тому же порой они освобождали детей от работы.

Глядя на небо, Коуган понял, что проснулся слишком рано. Если бы не жуткий кошмар, преследующий с самого детства, он бы проспал ещё не меньше двух часов. Вин ещё раз осмотрелся по сторонам. Всё было таким же, как и тогда, когда он засыпал. Отсыревшие газетные листы, битые стекла и ломанный пластмасс устилали ковром пол. Растяжка с ржавыми консервными банками всё так же весела у дверного проёма. Коуган расправил спальный мешок, нащупал лежачий под ним тесак и принялся снова укладываться подремать. У него ещё оставались небольшие запасы чистой воды и крысиного мяса, поэтому он никуда не спешил. Лишняя спешка ни к чему, пока есть такая возможность, нужно копить силы, мало ли что может случиться.

Жизнь в пустоши приучает любого обитателя оставаться всегда наготове. И хотя местные пейзажи наводили на мысли о полном запустение и одиночестве, Коуган знал, пустошь обманчива. Он, как парень не глупый, вывел для себя три закона выживания. Сильные жрут слабых. Съешь или будешь съеден. Выживает сильнейший. Вин не был сильнейшим, Вин рос в деревне и учился, а потому не мог себе позволить съесть кого-то из соплеменников. Сама мысль об этом вызывала в нём рвотные позывы и омерзения. Это то же слабость. Каждый раз, когда жизнь вынуждала его убивать, Коуган испытывал противоречивые чувства: радости от того, что он остался жив, и вины, от того что для этого пришлось жизнь забрать. Именно из-за этих качеств, Вину приходилось всегда оставаться вдвойне настороже.

Но сейчас он мог отдохнуть. Спал он в остатках двухэтажного дома на втором этаже, он надежно застраховал себя, поставив шумовые ловушки на всех возможных подступах к его ночлегу, к тому же он знал, вряд ли кто-то рискнет войти ночью в здание, слишком велик шанс попрощаться с жизнью вступая в кромешную тьму, замкнутого помещения. А ещё Вин, не снимая с лица старого противогаза и не выпуская из рук счётчик Гейгера, хорошо изучил накануне окрестности, не обнаружив при этом ни единого следа недавнего пребывания здесь человека. Опасаться оставалось лишь ночных хищников, таких как волки, к примеру, но они не так часто посещают города, предпочитаю охотиться в мертвых лесах.

Перед тем как закрыть глаза, Вин Коуган ещё раз посмотрел на хмурое небо в оконной раме и увидел поднимающийся от куда-то вдали, за крышами, столп дыма. Увиденное встревожило Вина. Дым напомнил о нападение довоенных на его деревню. За день до нападения, профессор Новиков был сам не свой. Он кричал и бегал по улице умолял жителей покинуть деревню, говорил что-то о скорой зачистке, но, не смотря на все угрозы, звучавшие в словах Новикова, жители не собирались покидать насиженных мест. В деревне жило около сотни жителей, большая часть которых помнила войну, титанические взрывы ядерных боеголовок, хаос и ужасы, последовавшими за этим.

Деревню населяли те, кого довоенные выгнали за стену. Мало кто рассказывал о жизни там, но, столкнувшись с тем, что ждало их в пустошах, каждый мечтал вернуться назад и надеялся, что довоенные простят их и примут обратно. Всех жителей собрал староста, мистер Говард. Он учил людей, как защищаться от радиации, как избежать пищевых отравлений, как распределять пищу и медикаменты в условиях дефицита. Говорили, что он бывший военный, но для Вина это мало что значило. Мистер Говард говорил, что главное для них, это бесконечный, самоотверженный труд, ибо любое нахлебничество и леность, приближают всю общину к неминуемой гибели. За почти пятнадцать лет, под кислотными дождями и сжигающим влияние радиации, в холоде ядерной зимы, под чутким руководством мистера Говарда, люди смогли отстроить годный для выживания общины дом, более или менее защищённый от агрессивной окружающей среды.

Место для строительства деревни, мистер Говард выбрал на старой военной базе. Отдыхали жители деревни в подземном бомбоубежище, которое постоянно приходилось снова и снова ремонтировать. Для этого, местным постоянно требовалось посещать руины, стоящие в десятке километров от базы. Деревню окружали высокие бетонные стены с колючей проволокой наверху, а там, где стояли входные ворота, всегда дежурили охранники с оружием в руках. Конечно, в исключение тех случаев, когда шёл дождь. Какой же дурак предпримет попытку напасть, когда с неба льётся жгучая вода? Жители хорошо укрепились, а потому не боялись никаких банд. Довоенных же ждали как спасителей.

Но профессор не унимался. Говорил что-то про коммерческую угрозу, мол, вид их поселения может подорвать доверие граждан к корпорациям. Что если люди могут жить в пустоши, то стоит ли тратить огромное количество ресурсов на поддержание куполов над секторами?

На следующий день, после того, как профессор начал выкрикивать предупреждение, шёл дождь. Вин с другими укрывались в убежище, когда наверху послышались взрывы и какой-то пугающий гул. Не прошло и двух минут, как двери убежища разорвало взрывной войной, которая унесла жизни стоящих неподалёку от входа любопытствующих. Не успела осесть пыль, как помещение заполнилось грохотом выстрелов. В замкнутом бомбоубежище, неутихающая канонада, казалась, доносится со всех сторон, смешиваясь с криками ужаса и страданий. Мама Вина силой вытолкнула того, в вентиляционную шахту, приказывая ему немедленно бежать и никогда не возвращаться назад. Вин так и сделал. Последнее что он увидел перед тем, как нырнуть вглубь шахты, это выходящие из оседающей пыли фигуры людей. Ничего человеческого, кроме фигур, в чужаках не осталось. Вин видел, что его соплеменники открыли ответный огонь по захватчикам, но те шли вперёд, не обращая внимания на выстрелы. Пули отскакивали от них в стороны, высекая искры на стальных телах. Прямое попадание лишь замедляло убийственную скорость захватчиков. Тех, кто бросался на них с холодным оружием, они как бы невзначай убивали руками, отбрасывая тела одной рукой на десятки метров. То оружие, что держали в руках нападавшие, не давало шанса спастись, разрывая угодивших под пули на части. Лишь ударивший совсем рядом снаряд, заставил тогда Коугана выйти из оцепенения. Вин нырнул в темноту, спасаясь от ада, ворвавшегося в его дом. Картина бойни, показала мальчику высшего хищника. Машину в обличие человека, оставляющего за собой лишь смерть и жуткие кошмары у тех, кто волей случая уцелел. После той бойни выжило не больше пяти человек, в том числе и Коуган. Спустя годы в живых остался лишь он.

За это время, Вин Коуган хорошо уяснил, что любопытство сгубило не только кошку, но и любого другого обладателя этой неприглядной черты характера. И сейчас, глядя на черный дым, он не испытывал ничего, кроме страха и желания умотать как можно дальше. К большому невезению дым шёл с той стороны, куда он намеревался двинуться дальше. В обратной стороне его ждали остатки племени каннибалов, которые с особым удовольствием насадили бы его на вертел, особенно после того как Вин расправился с двумя их соплеменниками. Это, в свою очередь, помогло ему от них оторваться.

Это, и ещё смерть предпоследнего жителя деревни, с которым Вин выживал вот уже около четырёх лет. Он ничем не мог ему помочь, каннибалов было не меньше десятка, а Тому капкан сломал кость, сделав возможность уцелеть им обоим около нулевой. По этой причине Коуган сбежал, и поэтому всё никак не мог себя простить. Вин хотел бы найти хоть кого-то, кто мог бы дать ему прощение за него самого, но в пустоши нет священников, и Вин это знал.

Все другие направления уводили в мертвый лес, выжить в котором невозможно, не зря же лес называли мертвым. Поэтому юноше предстояло как-то проскользнуть мимо источника дыма.

Вин поднялся и стал собирать пожитки. Для большей мобильности Коуган всегда старался носить с собой только самое необходимое. В его большом, мешковатом рюкзаке лежало около шести литров очищенной воды, немного вымытых лохмотьев на бинты, целлофановый пакет с вяленым мясом, точильный камень, проволока и небольшой топорик. За поясом он всегда держал счётчик Гейгера, подсумок с противогазом и пистолет с половиной обоймы. Его он применял всего дважды, последний раз при встрече с каннибалами. В руках же Вин почти всегда держал увесистый тесак, длинной по локоть и всегда хорошо заточенный. Ещё к лодыжке Вин привязывал небольшую заточку, на случай если попадёт в передрягу.

Уже через пару минут, он аккуратно отцепил растяжку у двери, смотал проволоку и отправился разбирать другие ловушки. Экономия в условиях дефицита не прихоть, а суровая необходимость, поэтому Коуган старался использовать все немногочисленные пожитки до полной непригодности. Выйдя на улицу, он, пригнувшись, подбежал к металлической груде, в чертах которой угадывался довоенный автобус. Принюхавшись, Вин уловил в воздухе мало узнаваемый запах, режущий нос. Взглянув на счётчик Гейгера, Вин понял, что оставаться долго вот так, на открытой поверхности не стоит. Аккуратно осмотрев руины улицы на наличие возможной угрозы, он, надев на голову противогаз, двинулся к следующему укрытию в виде горы насыпи от обвалившейся стены. Улицу наполняла тишина, лишь редкое карканье ворон разносилось аккомпанементом к стону ветра вдоль пустых проулков.

Вин Коуган решил для себя, что бы ни породило этот дым, необходимо всё проверить, так будет безопасней. Он двигался словно тень, стараясь не наступать на редкие островки смешанного с пылью снега, дабы не оставлять позади лишних следов.

Всего на дорогу у него ушло не более двух часов. Местность он решил рассмотреть с высоты, для этого он присмотрел не плохо сохранившуюся девятиэтажную высотку. Половина здания рухнуло, но вторая часть всё так же возвышалась над руинами. Войдя в подъезд, Вин сразу почувствовал что-то неладное. Он осмотрел пол и стены и заметил на пыльной поверхности следы. Плохой знак, очень плохой. Пятившись, Вин покинул подъезд, забыв предварительно осмотреться. Это и послужило ошибкой, которую жизнь в пустоши не прощает.

Обернувшись на разбитую вдоль домов дорогу, он увидел его. Высшего хищника. Страх парализовал. Коугану хотелось исчезнуть, раствориться. Нет, нет… Это всё сон. Ужасный, кошмарный сон! Но вместо этого, он рабски упал на колени и уставился сквозь запотевшие стёкла противогаза на трещины в асфальте. Он слышал приближающиеся шаги. Вскоре трещины перекрыл тяжелый черный сапог.

– Так, так… Безличная падаль. Откуда ты здесь, гниль? – Обратился на неизвестном Коугану языке, вставший перед ним мужчина.

Голос был полон презрения и чувства собственного превосходства и, не смотря на сильную сиплость, оставался предельно твердым. Каждое слово, било по сознанию, заставляя Вина подчиниться. Коуган поднял голову и увидел направленное на него черное, матовое дуло не менее сантиметра шириной. Там, за оружием, Вин смутно различал размытый силуэт чудовища из ночных кошмаров. Как загипнотизированный, юноша неотрывно продолжал смотреть в черную пустоту смерти.

– Ты что-то там видел? – Спросил мужчина, слегка отведя ствол в сторону подъезда.

Коуган не мог понять, к нему ли обращается довоенный. Не мог понять демонического языка, на котором он говорил. Не верил, что смерть умеет задавать вопросы. Вин открыл рот, но слова вылетели из головы, голосовые связки смогли выдавить лишь неразборчивое, обрывчатое мычание, забитое маской противогаза.

– Да ты, кажется, местный, а? Как же ты здесь выжил? Ну? Неужели даже говорить не способен?

За два проулка от проспекта, в котором Коуган столкнулся с довоенным, с громким карканьем взлетели вороны. Воспользовавшись тем, что убийца отвлёкся, Вин вскочил и, что есть сил, бросился на утёк. Не прошло и трёх секунд, как сознание Коугана заволокла тьма.

Тело юноши мешком рухнуло на разбитую дорогу. На грязный снег, из разбитого сквозным выстрелом стекла противогаза, струйкой потекла кровь.

***

Какие воспоминания посещают тебя, после прогремевшего где-то снаружи выстрела. Какие страхи тревожат тебя здесь, в Пустоше, в затхлом подвале порушенной высотки, от которой осталось не более двух этажей, наполненном запахом плесени и гнили. Что ты помнишь, Макколди, вглядываясь в кромешную тьму, которую не способен рассеять даже твой свежеимплантированный искусственный правый глаз?

Ты вспоминаешь времена академии, одно из занятий по контролю эмоций. С завязанными глазами, вас, курсантов, завели на одну из крыш небоскребов, так высоко, что казалось до потолочных конструкций уровня осталось не более пятнадцати метров. На такой высоте видны крупные квадраты, разделяющие небо на манер шахматной доски. Слишком низкое разрешение, которого вполне хватает для расстояния свыше сотни метров. Ветер на крыше казался огромным хлыстом, способным за одно мгновение скинуть любого недостаточно крепко стоящего на ногах. Инструктор стоял почти на краю, и хотя саму крышу огораживала высокая сетка, ни кто не мог ручаться, что в случае удара по ней человеческим телом, это ограждение сможет сдержать вес и не рухнет вместе с ним вниз. Однако инструктор стоял с таким видом, словно вовсе не замечал многокилометровую пропасть в паре шагов от себя.

– Что же такое экстремальная ситуация, курсанты? – Он открывал рот, но звук доходил лишь с помощью ЛИЧ-а. Инструктор, типичным вояка, крепко сложенный, волосы выбриты, а на жилистом лице проглядывались глубокие морщины человека не способного улыбаться. – Экстремальная ситуация это… – он сделал небольшую паузу, – кризисная обстановка, наносящая вред жизни в результате поражающих воздействий, возникающих вследствие природных, техногенных, социальных катастроф или в вооруженной борьбе. Купер, отставить разговоры! – Инструктор указал пальцем на одного из курсантов, стоящего по стойке смирно и ничем не выдающего использование ЛИЧ-а с целью личной беседы с кем-либо. – Дитрих, я всё вижу!

Твердой походкой он начал движение вдоль строя. Ты бы рад не слушать этого деревянного истукана, но правила академии включают в себя необходимость установки на ЛИЧ специальной подпрограммы, при наличии которой инструктор может говорить с курсантом на любой дистанции в зоне действия Внешней сети, при том, ЛИЧ всегда накладывает слова инструктора поверх всей другой звуковой информации. Поэтому ты, тогда ещё курсант Макколди, стоишь по стойке смирно и внемлешь каждой произнесенной им фразе.

– Эта достаточно сухая формулировка не совсем верна, однако я намерено извлек из неё всё лишнее, касающиеся материальных и природных угроз. Ваша психика устроена таким образом, что всегда на первом месте для вас будет ваша собственная жизнь, что крайне неприглядно для корпоративного руководства. На сегодняшнем занятии мы начнем долгий путь, конечным итогом которого станет ваша абсолютная устойчивость к экстремальным ситуациям. Итак, для начала необходимо выяснить, какие эмоции испытывает человек в подобных ситуациях, какое поведение присуще ему в данных условиях, какие физиологические и психологические изменения являются последствием длительного нахождения в экстремальных условиях. Курсант Буковский, выйти из строя!

Ты смотришь как паренёк с усеянным веснушками лицом, уже достаточно серьезным, но всё ещё детским, вышел на два шага из строя и развернулся в сторону вас.

– Итак, курсанты! На примере курсанта Буковского, я покажу основные моменты последствий нахождения в экстремальной ситуации. – Инструктор подошел к Буковскому, прикоснулся к его выбритой макушки и отвел руку в сторону параллельно крыши, выводя тем самым на общее обозрение, словно призрака, силуэт паренька, с показаниями эмоционального фона, пульса, давления, температуры отдельных частей тела и прочих медицинских показаний. – Я прошу тщательного внимания ко всем показаниям курсанта Буковского, так как то, что сейчас произойдет, обойдется DuOtis в немалую сумму, однако корпорация готова идти на жертвы, дабы вы были готовы ко всему. Курсант Буковский?!