Прощай, тревога. Как научиться жить с тревожным расстройством

Вихрь мыслей и эмоций, вкупе с непонятными физиологическими симптомами, крайне затруднял мне разработку плана поведения. Поэтому я решил сидеть взаперти в санузле, пока не найду подходящего решения.

Я понимал, что лучшим решением будет дождаться приезда кого-то из моих братьев или сестер (в те дни мы не пользовались мобильными телефонами), чтобы они сопроводили меня в больницу, раз уж у меня внезапно случился, как я тогда все еще верил, сердечный приступ.

Казалось, прошла целая вечность, пока сестры не вернулись домой, не заметив, что со мной происходит, – хотя слезы, текущие из правого глаза, было трудно скрыть, – и я сказал им, что со мной случилось что-то серьезное. Мне казалось, что мое время на исходе, поэтому я попросил их как можно скорее отвезти меня в отделение скорой помощи. Спустя несколько секунд мы уже были в пути.

Когда мы оказались в приемном отделении, я объяснил свои симптомы дежурной медсестре и через несколько минут начал понимать, почему так много людей жалуются на испанскую систему здравоохранения.

Я пришел в ярость, заметив, что при столь явных симптомах передозировки, либо сердечного приступа, медсестра не смогла придумать ничего лучшего, кроме как отправить меня обратно в приемное. Я не мог понять, как они могут заставлять меня ждать, когда прямо у них на глазах человек изнывает от непонятных мучений. Поэтому я высказался в том духе, что… черт возьми, испанская медицина – это просто цирк какой-то!

Несколько минут спустя я все еще кипел от злости – из-за ничем не обоснованного, как мне казалось, ожидания, – когда та же самая медсестра объявила, что я могу пройти, меня ждет врач.

Войдя в палату, я увидел ожидающую меня женщину-врача в белом халате, с небольшим прибором в кармане, известным всем как стетоскоп.

Увидев, что меня, страдающего от невыносимых мучений, собираются обследовать при помощи столь несерьезного и, на мой пристрастный взгляд, бесполезного инструмента, я окончательно утвердился в своем мнении о качестве родной системы здравоохранения.

К счастью, вскоре врач, после долгих попыток исследовать меня своим смешным инструментом, поняла, что ситуация, возможно, серьезнее, чем ей сначала показалось. После минутного отсутствия она вернулась с более серьезным оборудованием, подходящим для моей предполагаемой болезни, – с электрокардиографом.

Я предположил, что, прослушав мое сердце, она отбросила шутки в сторону. Видимо, доктора решили обследовать меня более тщательно, и эта мысль помогла мне успокоиться.

Я был уверен, что стал жертвой какого-то серьезного недуга, и нужно только дождаться результатов, но окончательный диагноз подтвердил, что все это было только началом…

Как сказала врач, мое смятение, состояние, заставившее меня поверить, что я вот-вот расстанусь с жизнью, и отдающееся дрожью в носилках сердцебиение – все это сигнализировало о проблеме, по-видимому, довольно распространенной и, в общем, не очень опасной. Согласно ее диагнозу, у меня не было никакого серьезного заболевания. Просто я впервые столкнулся лицом к лицу с доселе мне неизвестным, но довольно распространенным синдромом повышенной тревожности[5].

Я вспомнил, что раньше уже слышал об этом расстройстве и даже знал людей, которые от него страдали, но посчитал – возможно, из-за того, что столкнулся с этим впервые, – что все намного опаснее. Я был твердо уверен, что произошла какая-то ошибка. Мне казалось, что моя жизнь рушится, пока я слушал, как врач рассказывает о недуге, который казался мне простым, распространенным и не очень опасным. Я просто не мог в это поверить.

По крайней мере, захлестнувшая меня волна эмоций помогла врачу понять, что мне трудно поверить в ее слова. Поэтому она прописала мне несколько таблеток, называемых анксиолитиками, которые должны были помочь мне заснуть и почувствовать себя лучше.

Я вернулся вместе с сестрами домой, продолжая считать, что страдаю от какой-то гораздо более серьезной болезни. Тогда я еще не знал, что эти тревожные симптомы будут сопровождать меня еще много дней, и даже месяцев. Намного дольше, чем я мог себе представить.

Что бы это ни было, в любом случае, внутри меня что-то менялось. Если система здравоохранения не смогла обнаружить, что это такое, значит, я сам должен узнать, куда на самом деле уходят корни моей проблемы.

Внутри меня стало зреть понимание, что может стать для меня лучшим лекарством. Я чувствовал, что на кону стоит моя жизнь, поэтому собрал в кулак всю свою волю.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

Уэйн Уолтер Дайер (1940–2015 гг.) – американский писатель, лектор и преподаватель, пропагандист саморазвития (здесь и далее – примечания переводчика).

2

Анксиолитики (транквилизаторы) – группа психотропных лекарственных препаратов с противотревожным эффектом, снимающих беспокойство и внутреннее напряжение, тревогу, тремор и мышечное напряжение невротического происхождения, чувство страха.

3

Университет Деусто – частное некоммерческое высшее учебное заведение в Испании, основано в 1886 году.

4

Страна Басков (Эускади, Баскония) – автономная область на севере Испании, столица – город Витория-Гастейс; является частью одноимённого исторического региона.

5

Повышенная тревожность – высокая чувствительность человека к беспокойству и к стрессовым жизненным ситуациям.