Зайцев

ЖАБОНЯН: Я вас умоляю! Какие ещё схематозы? Что за спазмы ипохондрии?

ЗАЙЦЕВ: Да я сам себе не верю. А вы хотите, чтобы я вам поверил? Да и ещё на первом деловом свидании? Да лучше я ошибусь и оскорблю вас своей невежливостью, чем буду обманутым интеллигентом!

Схематозы, говорите: «Какие?». А какие угодно! Да хоть от смены бенефициаров и компенсаций аж до фиктивных банкротств с переуступкой прав. Да или хоть со страховыми. Да и ещё миллион-миллион-миллион разных схем! (Произносит Зайцев на распев).

ЖАБОНЯН: А вы, я смотрю, подкованный. Хорошо подготовились к выискиванию подвоха. Вы, наверное, криминальные новости часто смотрите?

ЗАЙЦЕВ: Нет. Я часто по сторонам оглядываюсь. Смотрю и вижу: какая дичь кругом творится! Мир великолепен! Я по прежнему удивляюсь, как младенец. Такое кругом творится, просто безумие! Жесть! Кругом обман.

ЖАБОНЯН: Зачем же вы тогда здесь?

ЗАЙЦЕВ: Рискнуть уж больно хочется! Кусочек жирненький урвать, пока другие не расхватали!

ЖАБОНЯН: А! Жадность! Вот и к чему же тогда, спрашивается, вся эта осведомлённость, рассудительность и горький опыт, если жадность всё одним хлёстким махом перечеркнёт? Глупая эмоция задушит весь разум! Такие вот стадные поведенческие модели. С вами наши грядки никогда не засохнут, ибо лох не так уж и плох!

ЗАЙЦЕВ: Опять вещаете на своём запутанном. Что же вы такими скользкими намёками да издёвочными манёврами хотели мне сказать?

ЖАБОНЯН: Не гонялся бы ты, алчный товарищ, за дешевизной. А то, помимо мошеннических рисков, поскольку дом ещё не сдан, докучи и инвесторских рисков насыпят выше крыши. Это дешевизна всегда слишком дорого обходится: и по деньгам, и по времени, и по силам, и по нервам. Ну и, как следствие, страдает здоровье. А без него, как известно, ни туда, ни сюда! Скупой платит трижды, ещё и получит шиш! И сколько раз твердили миру… Я полагаю, мои слова не произведут существенной, ошеломляющей реакции, глубокого анализа и, как следствие, волевого решения с последующей коррекцией поведения. Но это так, для проформы, типа: договор доведён до сведения, клиент ознакомлен, все вопросы разъяснены, подписант претензий не имеет. Был предупреждён уже и спрос другой.

ЗАЙЦЕВ: Ничего себе! А я думал, вы меня со слезами на глазах на коленях упрашивать будете?

ЖАБОНЯН: Нет, это так не работает. У нас тут очереди из дураков с драками.

ЗАЙЦЕВ: Ух ты. Я так понимаю, процент готовности дома перевалил за восемьдесят процентов? А то как-то ещё раз повторюсь: не хочется на схематоз нарваться с вашими дрявыми компенсациями.

ЖАБОНЯН: Невероятные темпы строительства. Сегодня-завтра заселение!

ЗАЙЦЕВ: Меня обычно подобного рода фразы аж в ступор вводят, поскольку сильно лохотроном вонять начинает!

ЖАБОНЯН: Поберегите связки, они вам, возможно, когда-нибудь ещё пригодятся. Сегодня утром аж девяносто пять процентов было!

ЗАЙЦЕВ: Ух ты! Значит, по закону обязаны достроить?

ЖАБОНЯН: Ну, конечно же! Тем более, что у нас реконструкция. В красочном буклете почитайте, там всё подробненько описано и даже красиво нарисовано, словно комиксы. А что не понятно – спрашивайте!

ЗАЙЦЕВ: Самые главные вопросы обычно опосля возникают!

ЖАБОНЯН: Так вы и потом спрашивайте!

ЗАЙЦЕВ: А потом, боюсь, уже не у кого, да и не с кого будет спрашивать.

ЖАБОНЯН: Ну и… Зачем же вы так. Намекаете прямо на недобропорядочные серые схемы. Я вас, дорогой мой покупатель, не заставляю, не упрашиваю и даже не подталкиваю. Пожалуйста, читайте, смотрите, изучайте, ради Бога! Вас никто даже не торопит! Квартирки отлетают, как бургеры в Макдональдсе!

ЗАЙЦЕВ: Не люблю мороженные котлеты.

ЖАБОНЯН: Это всего-лишь сравнение. Читайте!

Зайцев одевает обычные прямоугольные очки, берёт в руки с виду такой же обычный чёрно-белый договор. В следующее мгновение с горячим желанием что-либо подправить и исковеркать, с превеликим нетерпением начинает пристально изучать текст. И почти сразу, как будто испугавшись, резко останавливается, сильно склонившись перед документом и как-то неестественно гибко даже для йогина или гимнаста, при этом немного странно и болезненно скрючившись. Затем, как грифон, поднимает голову и удивлённо, даже немного испуганно смотрит на Жабонян. У Зайцева резко пересохло в горле, так, что напряглись мышцы шеи, затем судорожно подпрыгнул кадык вследствие вновь возобновившегося глотательного рефлекса. Одновременно блеснув запонкой, Захар резко ослабил воротник, как фокусник сорвав галстук на резинке, этой же рукой расстегнул верхнюю пуговицу ослепительно-белой сорочки. Немного дрожащей рукой похлопал по листам документа. Чутка, поколебавшись, нервно выдохнув сквозь редкие зубы, закатил глаза в потолок, как будто бы надеясь там что-то увидеть. Решил выдавить из себя с неимоверным усилием хоть какую-то речь.

ЗАЙЦЕВ: Оторопеть! Хотелось, правда, сказать популярнее, но приходится сильно сглатывать матерные эпитеты, дабы удержаться в рамках литературной культуры речи и не скатиться в современный лексический ад. Это что вообще такое? Может, это шутка такая?

ЖАБОНЯН: Что-то не так?

ЗАЙЦЕВ: Да, наверное, всё так. Только вы сейчас совсем немножечко издеваетесь! Это что за бумажка? Откуда она у вас?

ЖАБОНЯН: Да чего же там вас так сильно пугает?

Зайцев, не хрустнув ни одним хрящом, медленно возвращается из пугающе-гибкой змеиной позы в своё первоначальное естественное положение. И готовится свое негодование обречь в словесную форму.

ЗАЙЦЕВ: Боюсь изнасиловать вас своей скромной просьбой. А вы почитайте, не сочтите за принуждение, почитайте! Меня не буквы пугают, меня уже вы пугаете! Сильно пугаете. Возможно, вам нужна помощь медицинских специалистов? Вы же вроде нормальный человек, пиджак задом наперёд не одет, рукава не длинные. Вы что творите? У вас предметом договора является пена для бритья?

ЖАБОНЯН: (Секунду помедлив). Ой, это мне дочурка подсунула. Она у меня на юриста учится. Ещё и КВН-щица, приколистка. У них шутки такие современные. Забавно, правда?

ЗАЙЦЕВ: Слава Богу, вы здоровы! Но от этого ситуация не улучшилась. Во всяком случае, для меня. Поскольку это уже звоночек задуматься. А туда ли я пришёл? А с тем ли человеком я вступаю в деловые отношения? Вы же это сказали, даже ни на секунду не поморщившись. То есть для вас это в порядке вещей? Норма?

Нет, просто удивительно, как человек может далеко зайти в своих алчных устремлениях! А мне говорили: контора серьёзная, а вы здесь цирк устраиваете! Перед вами всё-таки не сброд какой-то, не шушера из толпы, а человек достойный и, стало быть, заслуживающий уважения и серьёзного отношения.

ЖАБОНЯН: А мне с моим астигматизмом вы все одно большое бесформенное пятно. Толпа из одинаковых грязненьких, голодненьких человечков. Кляксы!

ЗАЙЦЕВ: А можно как-то повежливее? Ну, хотя бы в порядке исключения. Я всё-таки с кругленькой суммой сюда пришёл. Вы слишком бесцеремонно себя ведёте!

ЖАБОНЯН: Хорошо. Пылинки сдувать не обещаю, но постараюсь вас не обидеть. А если будете плакать, я даже извинюсь.

ЗАЙЦЕВ: Ну что же вы хамите всё время Может, как взрослые люди, без хамства обойдёмся? Вдруг получиться?

ЖАБОНЯН: Что же вы такой впечатлительный и нервный?

ЗАЙЦЕВ: Ну, какой есть. А договорчик что же, бесследно канул? Или всё же найдётся?

ЖАБОНЯН: Извините! Сейчас! Вот видите, вы ещё не заплакали, а я уже извинилась.

ЗАЙЦЕВ: Очень «смешно»! Но вы не отвлекайтесь, пожалуйста!

ЖАБОНЯН: Да где же? Ах, вот же! Да нет же. Да вот же. Или нет же? Ах, вот он, красавец! Договор предварительный!

ЗАЙЦЕВ: Ну, наконец-то. Аплодирую стоя! (Говорит сидя Зайцев).

Ну, давайте: почитаем, изучим. Вымотали вы меня бешеным ритмом своим. Середина дня, а я уже выжатый, как лимон, чувствую себя полутрупом!

ЖАБОНЯН: Ага, то, что вы астеник, сожалею, но это никак не моя вина. Когда баланс энергии не в нашу пользу…

ЗАЙЦЕВ: Спасибо за экспресс-диагноз! Опять же. Заболтали вы меня. Так, а почему у столь замечательного предварительного договора нет срока действия? Вы вообще планируете со мной договор купли-продажи заключать? Или вы хотите, что бы я за предоплату у вас бессрочно забронировал квартиру. И ещё вместе со мной таких же, как и я, счастливых пятьсот человек. Я не пойму, вы меня обмануть, что ли хотите?

ЖАБОНЯН: Я? Вас? Побойтесь Бога!

ЗАЙЦЕВ: Понятно! Паузы выдаёте! Значит, всё-таки обмануть хотите!

ЖАБОНЯН: Да нет же, конечно! Забыла, помощница, дату прописать. Сейчас всё переделаем! Вообще же не проблема! Я предлагаю вам лучшие условия сделки.

ЗАЙЦЕВ: Фу, как заскриптованно! Так, а изменения в договор внести я могу?

ЖАБОНЯН: Нет!

ЗАЙЦЕВ: Интересно! Это почему же? В ядерном распаде ваших фраз противоречия в одной секунде разговора – это рекорд! Вы, безусловно, являетесь печальной жертвой локального мышления. Есть, конечно, ещё один вариант: вы гениальный манипулятор!

ЖАБОНЯН: Да что же вы там опять нагромоздили? Я ломаю скрипты! Бойтесь своих желаний! Стандартный договор. Варианта два: соглашаться или нет.

ЗАЙЦЕВ: Ну, здесь мои интересы явно не учитываются.

ЖАБОНЯН: А здесь я устанавливаю правила!

ЗАЙЦЕВ: Что вы говорите? Вы активный разносчик тягостных вибраций. От вас у меня настроение поломалось.

ЖАБОНЯН: Ну надо же, какая нежная цаца! Успокойтесь! Здесь я хозяйка! Как скажу, так и будет!

ЗАЙЦЕВ: Это вряд ли! Потребитель всегда прав. Не слышали? Да и какой-то у вас маленький клочок воображаемой власти. С этими вашими юридическими бантиками.

ЖАБОНЯН после агрессивного восклицания, резко и неестественно, как-то даже наигранно и лживо улыбаясь, слегка покачивая головой и поигрывая всем туловищем, смягчилась и добавила.

ЖАБОНЯН: Естественно, в рамках Жилищного кодекса.

ЗАЙЦЕВ: Вот не надо мне тут хрен в уши вкручивать. Нет, ну настроение, конечно же, испорчено, Причём окончательно и бесповоротно!

ЖАБОНЯН: Ой, ну прямо-таки бескожный клиент попался! С тонкой душевной организацией. Готова возместить это неудобство. Кофе попейте с вафлями!

ЗАЙЦЕВ: Вот это компенсация! Да что мне ваш кофе! А вафли. Нет, спасибо! У меня высокий вкусовой порог! Пирожки-тошнотики и то вкуснее! Да и к тому же они у вас горелые, вафли эти ваши.

ЖАБОНЯН: Пирожки-тошнотики пол века назад вместе с усами-соплями в моде были. Вспомнили тоже. Эх, ничего вы не понимаете в колбасных обре… В высокой кулинарии! Это же знаменитый цыганский колер!

ЗАЙЦЕВ: Во-во, оговорочка. Ага, этот ваш, как вы говорите: «Цыганский колер» печень враз убьёт. Ешьте сами! Да и потом, вы меня ставите в уязвимое положение. По универсальному правилу взаимного обмена, ваше кофе с вафлями меня сильно обяжет: впоследствии я сделаюсь гораздо лояльнее, а значит, обязательно появится тошнотворная склонность соглашаться со всеми спорными моментами в этом сомнительном договоре. В оконцове, я подпишусь под не выгодными для меня условиями нашего с вами письменного соглашения. А это, уж вы меня извините, не равноценный обмен. После подписания поменяется представление о самом себе вместе с мироощущением в придачу, а значит, я с большей вероятностью соглашусь на возможные нежелательные для меня дополнительные предложения, поскольку перейду в автоматический режим биоробота – режим согласия и выполнения нужных вам просьб и заданий, то есть неизбежно стану инструментом чужих интересов. Так что, пока я не поставил подпись, моё критическое мышление работает на высоких оборотах и, что не мало важно, наиболее объективно. А после подписания все мои сомнения рассеяться, поскольку мой личный выбор и чувство собственной правоты будут играть не только главную роль, но и, как следствие: сильно против меня. А пока я не сделал, возможно, столь опрометчивый шаг, у меня есть шанс разумно и хладнокровно взвесить все «за и против». Усыпить меня хотите? Нет, не прокатит! Психология.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.