bannerbanner
Империя. Роман-утопия
Империя. Роман-утопия

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 3

– Почту за честь принять Ваше предложение, Ардалион Тимофеевич, – ответил Понуров.

– Прекрасно! О романе не думали? Издать отдельной книгой большую прозу значительно проще, нежели рассказы.

– Есть задумка. Сюжет в стадии разработки.

– Просто замечательно, Гостомысл Алексеевич! Буду ждать с нетерпением.

Военная служба нимало не занимала князя – помимо пьяных кутежей он не находил в ней ничего занимательного. К тому же его раздражала необходимость носить короткую причёску и брить бороду. Впрочем, в офицерской академии Понуров обзавёлся интересными знакомствами. Среди них был и Сергей Александрович, или просто Серж Арнаутский. Граф Арнаутский, или Наут, был красавец, весельчак, балабол и волокита, любитель хорошо выпить и покушать. Серж знал несметное количество анекдотов о корнете Нелядове5 и рассказывал новый анекдот при каждом удобном (и неудобном тоже) случае.

Унылый (прозвище Понурова в офицерке) и Наут однажды имели одно весьма пикантное и гривуазное приключение. Будучи в довольно серьёзном подпитии, офицеры подцепили, как говорится в народе, одну вульгарную, но стройную и грудастую мещаночку. Сняли номер в гостинице и устроили смелый a la trois. По завершении первого акта «тройничка» голый Серж по своему обыкновению рассказал анекдот:

– Корнет Нелядов на балу на балконе. К нему подходит Анна Каренина: «Корнет, а что вы тут в одиночестве?» «Я не в одиночестве, я блюю-с».

Поддатая придурковатая мещанка минут пять хохотала как полоумная, упала спиной на кровать, билась затылком о подушку, и её огромные тугие перси могуче колыхались. Она вроде бы успокаивалась, и тут же снова заходилась истеричным смехом. Такая реакция поразила даже бывалого Наута – ведь анекдот, по правде, был не очень смешным.

Продолжая офицерскую службу, Понуров поступил в ИГУ, на филологический факультет заочного отделения. В 2000 году выиграл чемпионат по рукопашке среди офицеров Империи, не проиграв ни одного боя.

Выйдя в отставку в чине поручика, князь стараниями литагента Брянцева под псевдонимом «Ярополк Унылый» опубликовал свой первый роман «Мерцающая даль». Жанр книги определялся как «мистическая эротика» (или «эротическая мистика»). Это смелое произведение принесло начинающему автору неоднозначную, отчасти скандальную славу, так как эротика в тексте преобладала над мистикой.

Вскоре после первой публикации князь неожиданно женился. Впоследствии он так и не смог понять, что подвигло его на этот странный необдуманный шаг – какое-то дикое, тёмное умопомрачение. Расписался (причём без брачного договора) с непонятной барышней, которую знал меньше трёх суток – чистое безумие. Понуров даже не был уверен, дворянка ли она. Эта Лиза Брежнева не была ни красавицей, ни умницей, ни искусницей в любви; даже и фигура посредственная – ноги короткие, плечи узкие, грудь маленькая. Через неделю Гостомысл Алексеевич одумался и развёлся; ему повезло, что эта особа оказалась порядочным человеком – даже с не очень ловким адвокатом она могла бы отнять у него половину состояния. Впрочем, что заставило г-жу Брежневу расписаться с молоденьким офицером, тоже осталось загадкой.

В 2013 году (к тому времени у Понурова вышло ещё три романа, и он стал известным писателем) на престол взошёл Николай-3, впоследствии получивший прозвище «Разгульный» и ставший самым скандальным и эпатажным монархом за всю историю Российской Империи. Новый царь, не будучи завзятым книголюбом, тем не менее являлся ярым поклонником творчества Гостомысла Понурова. Они сошли очень близко, вскорости став закадычными друзьями. Дошло до того, что знаменитый автор писал специально для государя забористые порнографические новеллы, которые Разгульный с нетерпением ждал и потом с восторгом «проглатывал», перечитывая по многу раз. (Эти порнорассказы, разумеется, нигде не публиковались и показывались автором только немногим близким друзьям.)

Князь стал участником многих кутежей и дебошей Разгульного, явился свидетелем его эпатажных выходок, в том числе нашумевшего случая на банкете, посвящённому приезду в Россию президента Южно-Американских Штатов.

Банкет проходил во дворце под старым Петербургом. Разгульный как всегда пил много и к тому же вынюхал две дорожки кокаина; Понуров, сидевший по правую руку от монарха (по левую руку сидел президент ЮАШ), предчувствовал беду. Государю не понравились слова гостя о русской экономике – хотя Билл Розман выразился тактично и вовсе не с осуждением; скорее всего, пьяный царь просто его не так понял.

– Да мы вас и весь мир кормим,.. твою мать! – вскричал невменяемый Николай3, вскочив со стула и схватив Розмана за грудки. – На… пошёл!! Я тебя в жопу вые…!!! —

Разгульный замахнулся, но князь перехватил царскую руку и вклинился между главами государств. Этот инцидент кем-то из присутствующих был заснят на умофон и потом выложен в инфосеть; скандал вышел ужаснейший, дело едва не дошло до войны.

Гостомысл Понуров получил Императорскую литературную премию за роман «Потом и кровью» в 2015 году. Многие считали, что это далеко не лучшая книга писателя, и что премия присуждена по протекции царя, близкого друга и собутыльника автора – собственно, так оно и было.

Разгульный умер годом спустя в возрасте 33 лет от обширного инфаркта во время тяжёлого похмелья; на престол взошёл его брат Александр 4, ставший куда как более примерным Государем.

Жизнь князь Понуров вёл самую бесшабашную. С его авантажной внешностью он с отрочества нравился женщинам – и охотно этим пользовался; не брезговал и интересными проститутками. Любил выпить и, будучи человеком богатым, был большим эстетом по этой части. Не злоупотреблял, но периодически баловался наркотиками, подчас и тяжёлыми. Словом, князь любил жизнь во всех её проявлениях и жил ярко и насыщенно.

Это был дворянин высшей пробы, аристократ до мозга костей. И своей статью, и характером, и мировоззрением он весьма напоминал своего именитого прапрапрадеда, Яромира Понурова, русского мыслителя и писателя, за ярую непримиримую критику и разоблачение православия подвергшемуся остракизму ещё при жизни и полностью реабилитированному в середине 20 века. В литературном творчестве, по мнению некоторых критиков, Гостомысл Алексеевич даже превзошёл своего пращура.


Миновав узкую тополиную аллейку, Понуров оказался на парковке. Сел в свой стильный матово-чёрный двухместный «Буланый»: «Буланый М-3», эксклюзивная модель, ограниченная серия (выпущено всего десять машин). 210 вёрст в час, откидной верх, турбоускоритель, климатконтроль, салон натуральной буйволиной кожи, руль из носорожьего рога; царский подарок Разгульного.

Князь зажёг наполовину искуренную трубку, завёл мотор и включил радио на квадромагнитоле. Из колонок донёсся высокий педерастичный голос с пригнусью:


У нас в Нью-Питере,

Живут небожители.


Понуров с отвращением поморщился.


У нас в Нью-Питере, тебя б не обидели,

У нас в Нью-Питере, у нас в Нью-Питере, у нас в Нью-Пииитерееее…


Он решил было дослушать шедевр до конца, но не выдержал и поставил Брамса.

Новопетербург, в народе чаще называемый Новопитером или Нью-Питером, был основан под старым Петербургом в 1942 году, сразу после окончания второй мировой войны. Город отстроили за три года, а теперь он стал одним из крупнейших и значимых городов Российской Империи. В начале 21 века в Думе даже всерьёз обсуждалась идея перенести столицу в Новопетербург. Князь Новопитер на дух не переносил, считая его городом зажравшихся снобов, но он вообще не любил больших городов. Но если бы ему предоставили выбор, где жить: в Питере, Новопитере или в Москве или Новой Москве (построенной двумя годами позже Новопетербурга), он без колебаний выбрал бы последнее.

Под 3й венгерский танец Понуров повернул на Белогвардейскую улицу. По правую руку располагалось большое двухэтажное здание с прозрачными стенами. «Унiвермагъ Гаркуши» – огромными неоновыми буква сияла надпись над магазином. Князь в очередной раз покачал головой, сокрушаясь на ошибку в написании – как можно было налепить «i» вместо «и» и до сих пор не исправить?!

Гостомысл Алексеевич взял две бутылки красного крымского «Бордо» 1998 года, расплатился на самоплати-кассе.


Князь выехал на Дубовый проспект, обсаженный столетними кряжистыми дубами. По обе стороны стояли здания, большей частью одноэтажные, облицованные красным и чёрным гранитом. Впереди развиднелись очертания Белой Церкви – массивного белокаменного храма с пятью куполами, стоящего в центре главной площади города. Храм был мощно освещён прожекторами, установленными внизу по всему периметру здания. На площади Водосвятова с булыжной мостовой располагалось множество лавочек и магазинов, цирюльня, маникюрня, трактир и ресторан, единственный в городе.

Понуров свернул на Вишнёвый проспект, а потом на Вишнёвую улицу и в переулок; усадьба Злацких-Турин находилась в самом конце Вишнёвого переулка, в центральной, исторической части города: двухэтажный особняк в николаевском стиле, за домом начинался вишневый сад.

Князь остановил машину, глядя в зеркало заднего вида, причесал волосы и бороду.

Дверь открыла юная миловидная горничная в коротком чёрном платьице и белом переднике.

– Здравствуйте-с, ваше сиятельство.

– Добрый вечер, милая.

– Барыня в гостиной, ждут-с.

Ада Николаевна сидела на глубоком мягком диване в роскошно обставленной гостиной. На ней был кроваво-красный атласный пеньюар с мелким кружевом, короткий и предельно декольтированный, открывающий спортивное тело, смуглое от искусственного загара. Густые волнистые каштановые волосы до ягодиц, славянское овальное лицо, тёмно-зелёные, чуть раскосые глаза. 31 год, в самом соку. Шикарная женщина.

***

Графиня Злацкая родилась в Смоленске. В ребёнке рано пробудилась сексуальность, с которой девочка мучилась и едва справлялась. Обстоятельства сложились так, что Адочке пришлось рассказать о своей проблеме родителям. Начались бесконечные походы к докторам, что явилось убийственным для семейного бюджета – Злацкие были небогаты и едва сводили концы с концами.

Достигнувшей возраста согласия6 графине удалось залучить состоятельного смоленского помещика 62х лет, падкого до юной плоти. Она стала содержанкой (не проститутка, но около того). Объяснить родителям, откуда у неё деньги, она не могла, и поэтому сладострастный помещик переводил средства на открытый на её имя банковский счёт; пускай лежат до поры до времени, думала Злацкая.

Специалисты по сексуальности нимало не помогли с решением проблемы половой гиперактивности, а лишь тянули башли; однако Ада сделала вид, будто излечилась – так было проще. Гимназию Злацкая с горем пополам закончила, а жить под одной крышей с родителями становилось всё труднее – ей перманентно хотелось совокупляться или мастурбировать; помещик купил ей маленький коттедж в предместье Смоленска, куда молодая графиня и переехала.

Случилось так, что Адин похотливый покровитель умер, причём при довольно щекотливых обстоятельствах. Помещик стоя обхаживал свою protégé, лежащую спиной на кухонном столе и широко, как акробатка, навесу расставившую в стороны длинные ладные ноги. Старичок старался изо всех сил и вдруг сильно вздрогнул, застыл и как бревно упал навзничь, громко хлопнувшись спиной и затылком об пол; его внушительный прибор так и остался торчком до приезда скорой помощи и бригады работников мертвецкой.

Эта скоропостижная кончина оказалась для молодой содержанки весьма некстати – она уже привыкла ни в чём себе не отказывать. Но деваться было некуда, и пришлось активировать режим строжайшей экономии.

Но судьба благоволила Аде Николаевне – на ежегодном балу в Смоленске она познакомилась с богатым дождьгородским аристократом Марселем Туриным, обрусевшим французом (вообще-то граф был Турин, но его часто называли Туриным, и в итоге он и сам стал так произносить свою фамилию).

Немолодой дворянин влюбился с первого взгляда и бесповоротно и на следующий день сделал предложение, даже не попытавшись вступить с Адой в интимную связь. Несмотря на сильное искушение, Злацкая решила быть с претендентом честной, и без утайки выложила ему всё о своей половой ненасытности и напрямую заявила, что быть ему верна она не сможет. 53летний граф, влюблённый как мальчишка, остался благодарен за откровенность и в свою очередь доверительно сообщил невесте, что и в молодости не был половым гигантом, а нынче ситуация с потенцией обстоит куда хуже.

Они обвенчались в Дождьгороде две недели спустя и сыграли роскошную, но малолюдную (были только самые близкие люди) свадьбу, на которой невеста изменила жениху с шафером в туалете.

На медовый месяц чета отправилась в Тунис. Помимо всего прочего Ада Николаевна захватила с собой две упаковки «Приапина»7), три баночки эректильных кремов от разных производителей, мультискоростной вибратор на батарейках, анальные бусы и силиконовый фаллос, пристёгиваемый ремешками к чреслам – медовый месяц, так медовый месяц.

Злацкая до этого никогда не уезжала дальше Рославля и в Тунисе её переполняли впечатления и желания – она никогда не занималась sex`ом с представителем другой расы; более того, она и видела этих представителей впервые – а тут лоснящиеся от пота иссиня-чернокожие самцы бродили табунами. В первые дни после приезда, когда Ада встречала негра, у неё в голове мгновенно всплывала гимназическая шутка (как на чёрном фоне сделать зелёное, а потом белое?).

За несколько дней молодая супруга выжала из пожилого мужа все немногие остававшиеся соки. Совместно молодые решили, что совершенно необходимо нанять молодого выносливого пахаря (и непременно чёрного – на этом жена настаивала). После тщательного отбора новобрачные остановили выбор на дюжем бритоголовом негриле, чёрном, как смоль – он работал грузчиком на рынке по соседству с отелем. Самец был реликтовый, хотя оба супруга подумали, что малый слегка туповат, но потом сообща решили, что это даже и к лучшему. Звали парня то ли Ахмад, то ли Ахмед, – разобрать не представлялось возможным. По-английски Ахмад-Ахмед понимал очень плохо, но всё-таки догадался, что от него требуется.

Молодожёны сделали правильный выбор – экзотический грузчик оказался неутомим. Граф Турин наблюдал за происходящим, развалясь в кресле и покуривая кальян, и искренне, от души радовался за любимую жёнушку. Даже сделал двухминутный ролик и несколько фотографий умофоном – на память.

Супружница неожиданно поинтересовалась, нет ли у них в номере в холодильнике огурца. Огурца не нашлось, и Злацкая попросила благоверного прогуляться до рынка. Марсель удивился, но незамедлительно отправился на базар.

Огурец оказался больше среднего, но даже без смазки вошел в негритянский анус, как домой. Адочка воплотила в действительность школьную шутку, и жуя кончик огурца и глядя на белое на чёрном фоне, восторженно зааплодировала, радуясь, как дитя (она и была ещё ребёнком в душе – только-только исполнилось восемнадцать).

Марсель Турин вертикально поставил умофон на тумбочку, включил таймер и сделал «себяшку»: муж справа, жена слева и негритянская жопа с огрызком огурца в центре. Адочка нашла это очень забавным и в благодарность звонко чмокнула благоверного в щёчку. Эта фотография в дорогой рамке по сей день висит в гостиной особняка Злацких-Турин.

Поездка восхитила обоих молодожёнов и запомнилась навсегда. Впоследствии они регулярно повторяли подобные voyages.


Ада Николаевна начала активно тратить финансы благоверного. Она покупала роскошную мебель, дорогие безделушки, сменила облицовку усадьбы, оборудовала в одной из комнат спортивный зал, расширила винный погреб и его ассортимент, вставила силиконовые груди. В своих её не устраивали ни размер (второй с половиной), ни форма (одна грудь чуть больше другой); и соски не очень ровные. Графиня вставила себе четвёртый номер, с аккуратными малюсенькими сосцами – услуга обошлась в баснословную сумму, но она получила именно то, что хотела.

Поступила на заочное отделение ИГУ, на факультет филологии.

Кроме того, Злацкая-Турин записалась на курс к знаменитому психотерапевту Арнольду Шварцу, почитателю и последователю австрийского извращенца Фройда. А. Шварц был то ли еврей, то ли немец, то ли немецкий еврей. Он подражал своему кумиру: носил такую же бородку и курил короткие сигары.

Графиня ездила к нему в старую Москву два раза в неделю. Доктор Шварц, многозначительно окутанный сивыми клубами дыма гаванской сигары, расспрашивал пациентку о взаимоотношениях с отцом, просил рассказывать сны, произносил множество веских и заумных слов. Ада Николаевна ровным счётом ничего не понимала, а в ответ частенько (и всегда не к месту) восклицала:

– Доктор, я постоянно хочу трахаться!.. Трахаться, трахаться и трахаться!!

Кончилось тем, что они трахнулись.

В 2011 году Злацкая познакомилась с князем Понуровым, и между ними на неделю ослепительно вспыхнул жаркий, искромётный роман – море любви и океан страсти. Ада Николаевна чётко осознала, что полюбила князя – полюбила на всю оставшуюся жизнь. И не ошиблась.

***

Графиня долго, внимательно, будто в первый раз, осмотрела вошедшего.

– Hello, handsome8, – молвила она наконец.

– Bonjour, Cléopâtre!

– Поставь в холодильник, – Злацкая кивнула в сторону домашнего трактирного шкафа с большим встроенным холодильником.

– Что-нибудь холодненького? – спросил Гостомысл Алексеевич, убрав бутылки.

Ада Николаевна отрицательно покачала головой и похлопала ладонью по дивану. Князь захлопнул дверцу холодильника и сел рядом.

– Рассказывай, князь, как проводил время без меня.

– Работал не покладая рук. Ты же знаешь, как я пишу: запираюсь дома, выключаю умофон, и ни с кем не общаюсь. Сплю по 4 часа, – Понуров погладил широкой ладонью мягкую ворсистую обшивку дивана. – Это как запой.

– И удался роман?

– Моя лучшая моя книга, на мой скромный взгляд.

– А на скромный взгляд твоего литагента?

– Сегодня днём отослал ему текст. Но, уверен, ему понравится. Собственно, ему всё нравится, что я пишу, но это действительно хорошая книга.

– Что ж, в любом случае – поздравляю.

– Merci.

Они помолчали. Поняв, что ждать от любовника проявления инициативы бесполезно, истомившаяся от желания Злацкая привстала с дивана, перекинула ногу через бёдра князя, оказавшись у него на коленях, лицом к нему.

– О творчестве потом, потом!.. – быстро прошептала она. – Соскучилась, не могу…

Ада Николаевна поспешно стянула через голову пеньюар, немного замешкавшись – ткань запуталась в длинных волосах; налитые силиконовые перси волнующе всколыхнулись. Они слились в жадном поцелуе.

Графиня Злацкая-Турин считалась в Дождьгороде – и не без основания – местной Мессалиной. У неё имелось большое количество постоянных любовников, и она никогда не упускала возможности одноразово переспать с мало-мальски привлекательными партнёрами. Раз в месяц устраивала у себя в усадьбе les petites orgies9, человек из пяти-шести. Законный муж, граф Турин, уже давно потерял и жалкие остатки потенции, но участвовал в групповых забавах в роли пассивного наблюдателя и оператора (как повелось с медового месяца). Он до сих пор беззаветно любил и буквально боготворил свою Адочку.


Нагие любовники в изнеможении возлежали на густом ворсистом мягком ковре гостиной; по последней моде оба были целиком продепилированы. Злацкая приподнялась на локтях и поцеловала крупный тёмно-коричневый сосок Понурова.

– Ох, князь, какой же ты восхитительный любовник!.. – сказала она с придыханием.

Гостомысл Алексеевич, лежа на спине и заложив руки за голову, открыв безволосые подмышки, промолчал.

– Думаешь, я льщу? – спросила графиня.

– Думаю, да, – отозвался восхитительный любовник.

– И какая же мне корысть? – она внимательно посмотрела на князя.

– Кто тебя знает, – хмыкнул тот. – Приятно мне сделать хочешь, наверное.

– Хочу, тут и возражать не буду. Но почему же льщу при этом?

– Хорошо, я восхитительный, непревзойдённый любовник. Merci bien.

– Фу, зануда! – фыркнула Злацкая-Турин. – О, анекдот-то! Идёт пролетарий по улице, а за ним крокодильчик ползёт: «Мужик, пузико натёр, лапки отдавили, пойдём домой…» Садятся в автобус. «Мужик, пузико натёр, лапки отдавили, пойдём домой…» Мужик не выдержал: «Слушай, я сейчас опохмелюсь, и ты вообще исчезнешь!» – Она забавно изобразила улыбающегося и глядящего снизу-вверх крокодильчика: – «Мужик, а ты зануда!»

– Смешно, – сказал князь.

Она шутливо-обиженно шлёпнула любовника по бугристой груди:

– Смеяться надо, когда смешно!

– Ха-ха, – сказал он.

– Мужик, а ты зануда! – Нагая Ада Николаевна поднялась на ноги. – Что-то клубники со сливками захотелось. Не желаешь, князь?

– Изволь.

Злацкая вызвала горничную.

– Mari, принеси в гостиную клубнику со взбитыми сливками, – please, – сказала она. Подошла к трактиру, ловко откупорила одну из принесённых гостем бутылок, налила вино в два объёмистых хрустальных фужера на высокой ножке.

Гостомысл Алексеевич сел на диван; она протянула ему бокал.

– To us, – молвила Ада Николаевна своим бархатно-томным голосом.

– Pour nous.10

Они легко чокнулись.

– Ты действительно потрясающий любовник, – сказала графиня, с бокалом фланируя по гостиной. – И pénis у тебя что надо. Well, может быть чуть-чуть длинноват. И эрекция, как у отрока.

– Ох, сударыня, сейчас я растаю от ваших дифирамбов, – отозвался князь несколько иронически и серьёзно добавил: – Ты тоже весьма хороша, душа моя.

Раздался стук в дверь. Вошла юная горничная с серебряным подносом, на котором стояла глубокая фарфоровая тарелка с крупной клубникой и блюдце со взбитыми сливками. Вид голых господ отнюдь не смутил её: она неоднократно принимала самое деятельное участие в divertissement de groupe11 хозяйки. Маша лишь заинтересованно, но деликатно покосилась на выдающийся безволосый 6вершковый барский уд, маленьким сытым удавом солидно возлежащий на малиновой ткани дивана. Поставив поднос на круглый столик рядом с диваном, смазливая горничная безмолвно ретировалась.

Ада Николаевна макнула клубничку в сливки и положила в рот князю.

– Вкусно, – сказал тот, прожевав.

Из сигаретницы, инкрустированной полудрагоценными камнями, Злацкая достала тонкую вишнёвую сигарету и прикурила от массивной настольной зажигалки.

Гостомыслу Алексеевичу тоже захотелось курить. Возиться с трубкой было лень, и он тоже взял вишнёвую сигарету. Повертел её в длинных могучих пальцах; в его лопатообразной ладони тонкая сигаретка выглядела спичкой.

– А покрепче нет у тебя? – осведомился он.

Графиня открыла одну из дверок трактирного шкафа и подала ему непочатую пачку «Петра» без фильтра.

Князь прикурил. Его взгляд остановился на фотографии четы Злацких-Турин по бокам чёрной задницы с огурцом.

– Зачем вы держите эту мерзость в доме? – в который раз покривился он. – Да ещё на таком видном месте!

– Память о медовом месяце, – хмыкнула Ада Николаевна. – Незабвенный voyage!

– Это даже не mauvais ton! Это верх пошлости и безвкусицы!

– Брось, князь, это просто шутка. Прикол, как говорят в народе.

– Ну и шутки у вас, Злацкие-Турин, просто обхохочешься!

– Забей, прикольно же, – графиня школярски показала ему язык.

– Тьфу! – Понуров отвернулся от фотографии.

– У меня ещё фото есть, я не показывала тебе? Убойные фоты, закачаешься!.. Полный отпад!

– Ада Николаевна, прекрати, s’il vous plaît! Ты же прекрасно знаешь, как меня коробит от жаргонизмов!

– Плющит и колбасит?.. – вкрадчиво проговорила Злацкая и заливисто расхохоталась. – Молчу, молчу!

И оба надолго замолчали.

– Знаешь, князь, – наконец раздумчиво промолвила Ада Николаевна. – Мастера любви – истинные мастера любви – во все времена являлись редкостью, ты не находишь? – Злацкая-Турин затянулась; у неё была оригинальная манера держать сигарету – между средним и безымянным пальцами, что придавало ей какой-то донельзя рафинированный вид. – И ты, князь, как раз такой… искусник любви. Ты – лучший любовник из всех, что у меня были.

– Уж теперь точно врёшь, mon plaisir, – заметил Понуров.

– Отнюдь не вру! Отнюдь!

– У вас сегодня какое-то… особенное настроение, Ада Николаевна? – как-то очень устало молвил он. – К чему, собственно, вы всё это говорите?

– Вам что же, это неприятно, Гостомысл Алексеевич? – спросила графиня с интересом.

Князь сильно затянулся крепкой сигаретой:

– Вряд ли подобное может быть кому-либо неприятно…

– Но?..

– Но мне кажется, женщине не подобает говорить такие вещи своему мужчине. И по-моему ты… несколько лукавишь, назовём это так. Уж не знаю, по какой причине.

– Мужик, а ты и впрямь зануда! – тонко усмехнулась Злацкая и отпила из бокала. – Любой на твоём месте млел бы от удовольствия, а ты уличаешь меня во лжи! Потрясающе! Сколько лет тебя знаю и не устаю удивляться. А что касается того, что может говорить женщина своему мужику, а что нет – это вопрос весьма спорный. Я барышня взглядов широких и свободных – что хочу, то и говорю. И кому хочу. Могу себе позволить.

На страницу:
2 из 3