Наблюдения

Умей не только распознавать лесть, направленную на то, чтобы тебя использовать, но учись ей сопротивляться, предпочитая горечь правды сладкой патоке лукавства. У ведомых, склонных к подчинению, ослаблены воля и разум, дух подчинён слабостям души и тела, отчего жертва манипулятора восприимчива к его речам, нахваливающим партию, конфессию, движение, организацию, клуб по интересам. [«И так как они не пожелали постичь Бога, Бог отдал их во власть их развращённого ума, побуждающего делать то, чего делать нельзя» Рим. 1:28].

Дружи искренно, а не из-за выгоды. Люди – это не твоё средство, ведь ты такой же человек. Тебя погубит не правда, как говорят лихоимцы, но одержимость погоней за выгодой. Если станешь таким и окружишь себя подобными, кто выручит тебя из беды бескорыстно? Сатана поселил в них страх того, что они будут несчастны, надеясь на Бога. Оголтелые не имеют ограничений, психопаты легче достигают своих целей, они врут и побеждают, они искажают и побеждают, их победы достигаются за счёт разрушения чужого счастья и благополучия. Этим они только доказывают свою паразитическую сущность.

Слышать уничижительное в адрес Библии тебе доведётся изрядно. В такие моменты не превращайся в недоумка, которого одурачивают, который верит во что попало и кому попало. Проверяй, обдумывай. Не позволяй наговорам манипуляторов воздействовать на твой разум. Они не любят слово Истины, так как срослись с ложью. Они используют его в корыстных целях, искажая и глумясь над ним. Они не хотят его понять, но плюются им тебе в лицо, чтобы унизить и его, и тебя. Разве можно в таком случае воспринимать за правду их словесный яд? Залогом твоего правильного понимания Библии и непреодолимого желания изучать её для назидания будет только одно – выправление себя в соответствии с заповедями, о чём в Библии и написано: «Счастливы те, у кого чистое сердце! Они Бога увидят» [Мф. 5:8]. Без этого она нечто чуждое, непонятное, нежеланное.

Есть достаточно точных и ёмких слов, определяющих характер труднодоступного для Творца индивидуума – упрямство, твердолобость, неподатливость, строптивость, ртаченье, в конце концов, резистентность к тому, что является для него благом, быть может, неясным, а порой и неприятным, подобно лекарству. Довольно наглядно это выражается в противлении обещаниям Бога, в числе которых обещание явиться к людям вновь. Человека не убедила первая встреча с Ним, после которой, оказывается, можно заниматься самогипнозом: это был такой же человек, это был такой же проповедник, это такой же бунтарь, даже такой же волшебник, как прочие, такой же смертный, как и прочие. Однако человеческое самовнушение не меняет божьих планов. Если Бог не являлся твоим ближайшим предкам, которые могли бы рассказать об этом тебе, или не удостоил лично тебя своим присутствием, это ещё не значит, что Его не увидят твои потомки. Задайся вопросом – с чего бы им не застать Его явления, когда без Него уже не будет смысла в человеческом существовании з-за того, что людской род достигнет критической точки в пожирании самого себя? Может, целесообразнее заботиться о том, чтобы правнуки твоих правнуков оказались в числе достойных Его милости? «… счастлив тот, кто во Мне не усомнится» [Мф. 11:6].

Тебе повстречаются люди, которые будут изобличать самих себя, подвергая тебя порицанию тогда, когда ты просто поинтересуешься о правомерности или правильности чьего-нибудь поведения или поступка относительно категории здравости. Эти самообличители в момент высказывания тобой сомнения в чьём-то благоразумии вместо одобрения твоих наблюдений и подтверждения очевидного проделают противоположное – нападут на тебя с давно заготовленным и от того зловонным словесным мусором: «Чего ты лезешь в чужую жизнь, какое тебе дело до других, зачем ты занимаешься ерундой?» Всё это от того, что своим вопросом о ком-то ты обличил заодно их. Защищая от тебя объект твоего интереса, на самом деле они защищаются сами, не замечая, что таким образом выдают себя.

Когда кто-то называет чёрное белым, оно от этого таковым не становится; при искажении понятия даже в ангажированном словаре невозможно изменить нематериальное, в частности, те же смыслы, ведь информация как таковая объективна и не является продуктом извращённого мышления. Но можно преподнести нечто так, что оно будет околпаченному представляться именно таким, каким нужно манипулятору: беззаконие оказывается законом, а своя правда – правдой. Если духовность оглупляемого сопрягается с главным больным духом, то он теряет камертон, мерило, строительный отвес для возведения крепости жизни. Потому строит не как правильно, а как хочется, смешивая одно с другим, подменяя, когда удобно, одно другим. В результате всегда получается что-то несуразное. Красивое же, здоровое, полноценное и полезное заменяется противоположным, хотя именуется образцом или возможным вариантом. Отсутствие вкуса называется вкусом. Неумение играть – вариантом музыкальности. Откровенная мазня – искусством. Делать что хочется и можется – нормой жизни (а не приходит в голову, что с тобой кто-нибудь поступит аналогично, идя на поводу у необычных влечений и желаний?). Канон, то бишь образец, или выбрасывается по причине зашкаливающих нарциссизма и эгоцентризма, или попросту не ищется. Но ведь проблема не в предпочтениях или симпатиях, сколь угодно отдаваемых второстепенному, без которого можно обойтись, заменив аналогом. Да, малосущественному должен быть присущ плюрализм и широта спектра. «В главном – единство, во второстепенном – свобода, во всём – любовь». Но когда речь идёт о чём-то, что имеет потенциал достигать совершенства (в рамках человеческих возможностей), о способном находить в конкретных условиях идеальное выражение, то вариативность сужается до ужайших рамок [«Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими» Мф. 7:13]. Духовно ослеплённый поначалу не хочет, а со временем, затвердевая, уже перестаёт видеть свою неправоту, уподобляясь дальтонику, которому невозможно передать истину о красоте цветовой палитры. Есть явления, которые теряют смысл при недореализации или расширенной альтернативности: от соблюдения стандарта высочайшего качества результата труда до формирования своей души для жизни после смерти телесного. Как существует норма температуры человеческого тела, так существует норма человеческого духа. Любое отклонение есть аномалия, поскольку не достигается возможный и полезный стандарт. Попрание природы морали, действующей подобно предотвращающей разложение соли, имеет ощутимый эффект при скрытой тактике – выдавать аморальность за альтернативу морали, объявляя это нормой (просто альтернативной). Норма ли гниение продукта в отсутствие соли?

Сотню раз подумай, прежде чем сделать опрометчивый шаг и связать свою жизнь абы с кем. Когда ты видишь вроде бы семью, не спеши поддаваться впечатлениям, мечтаниям и формировать мнение. Почём тебе знать, что видимые тобой брачные отношения есть «гавань в буре», а не «буря в гавани»? Если ты сам не являешься вырожденцем и надеешься найти такого же здорового человека, то предоставь это сделать Богу за тебя. Только Он знает когда и с кем ты будешь счастлив. Не совершай ошибку, делая всё по-своему. Один поспешный шаг – и твоя жизнь не будет прежней, свободной от чьего-то влияния. Удостоверься в ближнем, не с умыслом ли он хочет вступить с тобой в брак, ты ли ему нужен или от тебя что-то нужно, не притворяется ли он праведником, искусно вводя тебя в заблуждение, говорит ли правду о себе или таит камень за пазухой. Драгоценность не валяется на пыльных дорогах среди асфальтовых обломков. Сродную душу ты обретёшь только от Бога, отдав в Его распоряжение свои заботы. Только Он может подарить подлинное непреходящее счастье. Сколько терний произрастит брачное древо, когда само вырастает от дурного семени или поднимается из негодной земли! Можешь ли ты предполагать, что с появлением ребёнка твоя половина переключит своё внимание на него, отбросив тебя, потому что просто не способна любить, расширяя это внимание до всех, поднимаясь с уровня элементарных ухода и заботы до внимания на основе любви? Или, хуже того, будет использовать тебя для заполучения генетического материала, а ребёнка – в качестве орудия манипуляций по высасыванию всевозможных благ? Проверь, действительно ли семейное законодательство беспристрастно в плане равноправия полов при создании семьи и разрешении конфликтных ситуаций, не отстаивает ли закон половые привилегии, а если так, то убедись, ты ли этот пол?

Тебе воистину улыбнётся удача, если когда-нибудь услышишь откровенное признание, живущего компромиссами с самим собой. «Да, я не умею рисовать и не хочу учиться, поэтому малюю примитивное удобным мне способом. Для таких, как мы даже направление в искусстве придумали и нарекли примитивизмом, а для оправдания навыков имеется пояснение: „Это сознательное стремление упрощать“. В таком случае ситуация усугубляется. Что заставляет симпатизировать упрощённому, тяготеть к слабому, недореализованному или уродливому? Понимаешь, можно не иметь таланта и мастерства, но успех нагрянет, потому что и на бездарности можно делать капитал, одурачивая и рекламируя. Какой товар, таков и покупатель». «Да, у меня нет музыкального вкуса, я не владею техникой игры и не хочу постигать основы гармонии, поэтому извлекаю на инструменте, в буквальном смысле, чёрт знает что». «Я убеждённый лодырь, поэтому продукт моего труда никуда не годится. Вдобавок я не хочу спускаться по лестнице в многоэтажном доме, и вместо этого трачу время на ожидание лифта, хотя я молодой и здоровый, но ленивый». «А я уже перестал считать лень недостатком, поскольку довёл себя до первой степени ожирения простым отказом ходить в продуктовую лавку, перейдя на услугу доставки корма для таких же обленившихся снобов, благодаря которым смекалистые дельцы умножают своё благосостояние, наживаясь на пороках, объявленных нормой». «Я страсть как люблю деньги. Настолько, что даже оправдываю транжирку жену, убившую мужа, который стал ей не разрешать растрачивать заработанные им средства на её непомерные запросы». «Я же так люблю не свои деньги, что не постыжусь оклеветать мужчину в прижимистости, если он не позволит мне их тратить на прихоти, которые не прекращаются, словно ненасытная змея сидит внутри и заглатывает всё целиком, как будто не я владею собой, а некая духовная сила, требующая постоянных жертв». «Я раб адреналина, поэтому, за неимением средств на активный отдых по всему миру, время от времени провоцирую людей, намеренно создавая конфликтные ситуации ради получения адреналиновой дозы». «Моё кредо – живи весело. Произнеся такое вместо „живи мудро, живи разумно, осмысленно“ я уже дал понять остальным кто я такой. Сведущим людям понятно, что скучание есть производное неглубокого ума». «Мне присуще напоказ выставлять якобы патриотические чувства. Правда, моё показушничество не имеет ничего общего с уважением и тёплыми чувствами к своим и своему, потому что отсутствуют плоды моего отношения к ним. Будь я взаправду патриотом, разве стал бы уничижать символику дорогой мне отчизны вывешиванием на прогнивших покосившихся строениях и непотребных для этого местах и предметах обихода? Был бы я патриотически настроенным – привёл бы собственный дом в надлежащее состояние, достойное для демонстрации флага. И уж точно не позволил его марать, выставляя грязным и рваным. Напротив, я скорее похож на обыкновенного шовиниста, постоянно разогревающего чувство самопревосходства, без которого моя ничтожность одолевает меня. Шовинист, боящийся и оттого ненавидящий незнакомое, а значит, непонятное. Будь я патриотом – оставил бы грешки, мешающие развитию любимого мной общества». «Как и большинству мне претит библейское „весь мир лежит во зле“ из-за нежелания признавать правду о реальности, в которую я был рождён. Этим диктуется моё отрицание могущества тех, в чьих руках сосредотачивается наибольшее количество денег и наибольшее количество власти. Очевидный факт радикальной непохожести их возможностей и интересов на мои всё-таки не помогает мне в избавлении от глупости и упрямства». «Как и подобные мне женщины я смотрю на проблему однобоко, с выгодной для меня стороны, и всячески стараюсь выгородить очередную жертву домогательств. Моё лукавство расширяется до гигантских размеров, когда я складываю ответственность с потерпевшей, при этом, обуреваемая похотью или имея умысел заполучить мужичонку, оказываю возбуждающий эффект нарочито оголёнными округлостями соответствующих частей моего тела, но заявляю, что это не является провокацией мужчины, однако ручного мужичонку постоянно обвиняю в импотенции». «Я же из тех, кого одолевают постоянные хотения, подогреваемые непомерными амбициями. Я не могу не хотеть всего… и сразу. Хочу изобилия, хочу послушного валуха, имеющего задатки спонсора, хочу родить детей, хочу их будущих престижных статусов и карьер, чтобы ими хвастаться и чтобы они могли обеспечивать меня в старости, хочу непременно ездить на личном, постоянно обновляемом автомобиле, а если даже он сломается посреди дороги, то мне будут обязаны помочь (никуда не денутся, у меня влиятельные знакомые и дорожные коллизии будут решать они), в каждую комнату хочу кондиционер, в ванную дополнительно биде, полы с подогревом в доме, находящемся в субтропическом климатическом поясе, хочу разукрашенные ногти такой длины, чтобы ими было затруднительно подтираться, ещё я хочу рабочее место с огромным окладом, но который не надо отрабатывать умом, поэтому завожу знакомства не ради дружбы, а для выгодных связей, ещё курорты хочу, пластические операции хочу. Уменьшать аппетиты ради моей же пользы я не желаю, но во всей этой широте интересов ожидаю благорасположения, а не обманов и преступлений в отношении меня. Да, я имею проблемы с психикой, но мир должен быть идеальным, чутким к моим запросам, услужливым, добрым и отзывчивым. Поэтому мой бог – не христианский Бог, а моё гипертрофированное эго». [«Их несправедливость обличает их. Бахвалятся своими грехами, как жители Содома, открыто! Горе им! Они сами навели на себя беду» Ис. 3:9]. Для борьбы со своими фрустрациями избирается не оставление желаемого и вожделенного, от недостижения которого эти фрустрации возникают, а компромиссы с совестью, позволяющие в конце концов реализовать очередную блажь, оборачивающуюся в итоге ущербом того или иного свойства. Осуществляя подобные упражнения со своей душой, эти неоправданно целеустремлённые доводят себя до синдрома выжженной совести, превращая в ад и своё существование, и жизнь окружающих. В таких условиях рождается наглость утверждать, что им не нужен Бог для исцеления. Хотя стоило однажды только прислушаться: «… кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережёт её» [Мк. 8:35]. Стоит с юношеских лет направить рост в правильную сторону, и человеку уже не потребуется в зрелом возрасте блуждать впотьмах, занимаясь подстраиванием вселенной под себя, мимикрируя под ублюдочные устои Содома, который, между тем, хочет оставаться собой, но ожидает, чтобы остальные были христианами, с их порядочностью, незлобивостью, добросердечием, всепрощением и любовью. Предупреждение, объяснение и разъяснение видятся в ретроспективе предвидением, поспособствовавшим безопасности взрослеющего. Несмотря на это, человечество увеличивается не в качественном, а в количественном отношении, на что указывает прогрессирующее самоистязание. Поэтому оно легитимирует своё состояние, придумывает, как можно для оправдания заофициалить поведение, дабы не представляться себе дегенеративным. Так возникают релятивистский взгляд на мораль, рождается явление под названием «новая этика» и прочие выверты извратившегося лукавого творения, отрёкшегося от Творца и влияния Его совершенства, отчего непонимающего призыва «будьте совершенны, как совершенен ваш Небесный Отец» [Мф. 5:48].

αώ

Фразами наподобие «все врут» говорящий лишь даёт знать остальным, что он сам лжёт, подпадая под критерий «все» и разоблачая свою суть, поскольку оправдывает ложь, выставляя её чем-то безобидным ввиду её особой популярности. А тебе приятно общаться с человеком, который не преминёт солгать в вашей беседе? Если ты сам такой, то, конечно, не будешь принимать это близко к сердцу: «ворон к ворону летит». Прилежный ученик верен своему учителю, и когда его учитель-дьявол кроется в деталях, то, присмотревшись, можно заметить эти детали. Отличительная особенность коммуникации таких людей – победа всеми возможными средствами, начиная с простой манипуляции словами как излюбленной тактики своего «духовного наставника» (о котором они в большинстве своём даже не подозревают). Ложное обобщение на примере «все врут» – это распространённый софизм, казуистический приём. Если тебе часто попадаются лжецы, то из этого не следует, что все такие. Выходит, когда проявляется твой циничный снобизм, тогда проступаешь наружу истинный ты – слабый и боязливый, потому что капитулируешь перед «все» из-за конформизма, сливаешься в общее болото, где никого не тревожит совесть, где сугубо коллективная ответственность, и то перед болотом [«Ваш отец дьявол… Когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он лжец и отец лжи» Ин. 8:44]. В противном случае ты бы не тиражировал словесные уловки, рассчитанные на идиотов, а сказал, например: «пусть многие и врут, но есть и те, кто раскаиваются в этом и меняются, становясь другими» или «не знаю – все ли, так как не могу доказать, что все». Восхищаешься циником – станешь циником, рассеются остатки благородства, добросердечия, честности, не будет уважения, даже среди тех же циников. Подобное соединяется с подобным.

αώ

Эра обидчивых наступила тогда, когда взрослых людей стало меньше, чем детей во взрослом обличье. Это горделивые «дети», которые оканчивают школу, получают специальность, исполняют или не исполняют обязанности на трудовом поприще, зачинают, рожают, постоянно бегут от себя, поучая тому, чего не изучали, и в итоге всё равно оказываются в кладбищенской земле. С собой, в холодную чёрную могилу, они затаскивают шлейф, сотканный из переплетённых нитей долгих обид, и поэтому не помещающийся полностью в гроб, и остающийся снаружи в качестве репутации. Но, если ребёнку как таковому несвойственно контролировать чувство обиды, которое происходит из повреждённой природы человеческого естества, то взрослая обида есть не что иное, как настоящий упрёк обижающемуся. Её корень – это не наступившее психическое совершеннолетие, а также характер, заквашенный на высоком самомнении: «Это как так! Мне посмели перечить?! Самому мне! Я же центр всех центров!» Эта личина «Я» представляет то самое семя, что даёт впоследствии уродливые плоды: ненависть, вражда, предательства и убийства. Подобная правда неприятна обидчивому, и тогда на помощь приходит психолог-профессионал, который в соответствии с фиксированной ценой скажет слово лести, чтобы клиент не обиделся и снова вернулся с денежкой за дозой подобострастных речей: «повысьте самооценку, избавьтесь от неуверенности…» А человек остался тем же, поскольку психолог предоставил ещё больший стимул для роста гордыни. Он не говорил об обиде как следствии убеждения, что все и всё должны обиженному, что мир подстроен только под него, будто истина – это он сам, когда смысл жизни не зиждется на поиске и отстаивании того, что есть, того, что представляет объективную правду. Так называемый психолог по глупости или из корыстных соображений не рассказал о причине несчастья клиента – искажённом миропонимании: «Чему быть истиной, определяю я; правда – это то, что я хочу называть правдой (плевать мне на правду по сути своей). Не погнушаюсь ни клеветой, ни ложью, ни лжесвидетельством, но буду упорно отстаивать моё, пусть гнусное, пусть наглое, пусть пустое, пусть грязное, пусть уродливое, но моё, потому что я – большая претензия вселенной» [«Бог противится гордецам, а кротким дарует милость» Иак. 4:6].

αώ

Слово Бог в устах умалишённого играет на руку лукавым людям из числа скептиков и атеистов. Они с большим воодушевлением радуются таким «блаженным» ввиду того, что появляется возможность списывать разговоры о Боге на издержки психических болезней. Это удобно. Но неужели сумасшедший не говорит на том же языке, что и здоровый, не пьёт ту же воду, что и здоровый, не использует те же понятия и информацию, что и здоровый? На самом деле за этой тенденцией кроется (помимо поражённого духа) страх перед непонятным, неизведанным, непережитым, перед надвигающейся обязанностью осознать своё многолетнее, укоренившееся заблуждение. Вдобавок страх подкрепляется сопротивлением психики перед необходимостью менять ложные убеждения. Но так как подобный характер не допускает и мысли о собственном преображении, об осознанном самовоспитании как следствии любви к Богу и человеку, то обычно вскоре следует ожидать издевательского выпада в адрес тех, кто мыслит совсем иначе. Подвергаются сомнению их реальные переживания, ставится вопрос о здоровье личности, которая испытывает радость не от погони за детскими мечтами, но от зрелой осознанной действительности, от обещанного и осуществляющегося [«Счастливы бедные ради Господа! Царство Небес – для них. Счастливы те, что скорбят! Бог их утешит. Счастливы кроткие! Бог им отдаст во владение землю. Счастливы те, что жаждут исполнения воли Господней! Жажду их Бог утолит. Счастливы милосердные! И к ним будет Бог милосерд. Счастливы те, у кого чистое сердце! Они Бога увидят. Счастливы те, что добиваются мира! Бог назовет их Своими сынами. Счастливы те, кого гонят за исполнение воли Господней! Царство Небес – для них. Счастливы вы, когда вас оскорбляют, преследуют и клевещут на вас, обливая вас грязью из-за Меня! Радуйтесь и ликуйте! Велика ваша награда на небесах! Так гнали пророков, которые жили до вас» Мф. 5:3—12]. В то же время нездоровый, боязливый, самолюбивый, застывший скептицизм всю жизнь будет отравлять своего носителя, защищаясь от необоснованных опасений и страхов. Напоминает паранойю. Однако именно в паранойе лицемерный циник или им обманутый будет ложно обвинять искренне ищущего истину и живущего в радости и счастье. Слушая поверхностно, не вникая в суть слов обвинителя, его посыл может показаться правдивым. Так спотыкаются и падают миллионы, не относясь критически к информации, не анализируя происходящее, не задумываясь о личности говорящего, не знакомясь с его душевным миром, не исследуя мотивы людей, проще говоря: «слышу звон, да не знаю, где он».

αώ

Чтобы человек мог чувствовать себя психически комфортно посреди тягот бытия, ему дана возможность верить во всё, что заблагорассудится, даже в несуществование самого Бога. Отсюда рождались и рождаются всевозможные «измы», позволяющие беспризорной душе найти приют среди философских, научных, политических, экономических, творческих концепций, теорий, школ и направлений, принимать их за истину, объясняющую смысл существования. Насколько эти доктрины и движения во многом расходятся, настолько они сходятся в одном – игнорировании кричащей правды о сути человеческой натуры, в замалчивании колоссального значения мотивов и тайн сердца [«ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления – это оскверняет человека…» Мф. 15:19—20]. Поэтому ради сохранения психики в состоянии «без зазрения совести» придумываются альтернативы для мозга и души, которые не тревожат. Но у всякой выдумки есть побочный эффект. Появляется обязательство держать ответ перед реальностью, с её фактами, с её открытыми и неоткрытыми законами и знаниями. Поражает величие и совершенство любви Бога к своему творению, когда Он предоставляет самому любимому из своих творений право отрицать очевидное в угоду самолюбию, признанию, капиталу, карьере и прочему. Когда видный профессор естественных наук заявляет, что современных научных фактов достаточно сверх меры, чтобы говорить о Творце, но… Но говорить нельзя, так как это не материалистично. Кому он присягает на верность в этот момент? Своему богу под именем «материализм», всему олимпу, где пребывают и атеизм, и эволюционизм, и коммунизм, и весь сонм идеологических учений [«… их бог – чрево, и слава их – в сраме, они мыслят о земном» Флп. 3:19]. Причина спроса на них всё в том же – в самости, в жажде признания и власти, самоутверждении, наживе, пресыщении, роскоши, а также в тоске по самообману, паразитизму на ближнем, по банальной дурости, на которую удачно всё списывается. А потом тот же профессор продолжает: в нашем научном сообществе совестливые учёные не задерживаются, поскольку узнают со временем, что должны использовать доверчивость и малограмотность глупцов, обрабатывая их идеологически в целях пропаганды, и что допустимо искажать или скрывать достоверные факты о Земле и мироздании, истолковывать аргументацию по своему усмотрению, специально выдумывать откровенно нелепые теории, чтобы они рождали материалистический взгляд на мир. Мало того, он добавляет, что в исследованиях невозможно допустить и мысли о Боге, так как просто нужно иное! Напрашивается вопрос. Какой дух его купил за авторитетное имя и высокое жалование? Благодаря подобной откровенности вывод становится очевидным: человечество переживёт тот итог, которому большинство не препятствовало. [«… и сказал Ему дьявол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю её; итак, если Ты поклонишься мне, то всё будет Твоё. Иисус сказал ему в ответ: отойди от Меня, сатана; написано: Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи» Лк. 4:6—8].