Грешная

Наконец, вынырнув из недолгого оцепенения, я говорю так твердо, как только способна в этом одурманенном состоянии:

– Спасибо за комплимент, но не приближайтесь больше к моей дочери.

Руслан однобоко ухмыляется.

– А к вам? – его слова сквозят двойным смыслом, а во взгляде плещется шаловливость.

Я сужаю глаза на него и произношу зловещим шепотом:

– А ко мне – тем более.

Бросив ему эту фразу, я выразительно разворачиваюсь и ухожу от самонадеянного мужчины-викинга, покачивая бедрами и цокая каблуками по асфальту. Моя задница горит от ощущения его пламенного взгляда на ней.

В руке у меня все еще зажата его визитка. Я бездумно засовываю ее в карман платья.

Несколько лет назад

Постепенно наша с Александром семейная жизнь вошла в спокойный, размеренный ритм. Саша еще перед свадьбой потребовал от меня отказаться от всех карьерных амбиций и целиком и полностью положиться на него и посвятить себя семье. Вообще-то, за несколько месяцев до знакомства с ним я получила диплом по специальности «кондитер» и имела в планах работать в этой сфере, потому что страстно любила печь и стряпать. Но мои профессиональные замыслы уступили место беззаветной любви к этому мужчине, и я согласилась стать хранительницей домашнего очага. Этим я и занималась после замужества, отчаянно стараясь быть Саше хорошей женой.

А в один из дней моя счастливая реальность разрушилась, как карточный домик. До меня стали доходить слухи – слухи о том, что Александр мне не верен. Я не хотела верить этому. Но прямо накануне нашей первой годовщины я прижала его к стенке прямым вопросом. Меня как обухом по голове ударили, когда Саша, в конце концов, признался в своем прегрешении: мол, да, было дело раз или два, очень виноват, но, умоляю, прости, это больше не повторится, клянусь. И выглядел он при этом таким искренне поверженным своим собственным поступком.

Эта новость придавила меня, как наковальня. Словами не описать, как мне было больно. Ощущение было такое, словно мое сердце вырвали из груди, распотрошили на мелкие кусочки и пустили по ветру. Мне хотелось собрать вещи и уйти от него немедленно, но возвращаться, как побитая собака, к родителям я тоже не могла. Я была совершенно дезориентирована и проплакала всю ночь напролет, заперев себя в нашей спальне и рискуя утонуть в собственных слезах. Саша пытался возобновить разговор, что-то бормотал через закрытую дверь. Но я не могла найти в себе силы снова посмотреть на человека, который так безжалостно предал меня. Так я и уснула – со слезами на глазах.

На следующий день муж как-то все-таки проник в спальню. Он пришел ко мне с новой порцией извинений и довеском к ним – дорогим рубиновым ожерельем. Тот факт, что Саша преподнес мне украшение, показалось довольно пошлой формой попытки вымолить прощение. В качестве своего оправдания муж добавил, что это произошло в то время, когда между нами царило напряжение, а он чувствовал себя отвратительно из-за этого. Можно подумать, я была тогда абсолютно счастлива… Саша так театрально раскаивался, даже слезу пустил для правдоподобности, что я купилась. Моя любовь к нему никуда не делась, и боль от предательства осталась несводимой татуировкой на моем сердце. Но я была готова перевернуть еще одну страницу нашей жизни.

ГЛАВА 3

– Стелла, где моя новая голубая рубашка? – цыкает муж у меня за спиной, напугав меня так, что я чуть ли не выпрыгиваю из собственной кожи.

Я разворачиваюсь к нему лицом.

– Сейчас найду, Саш, – проговариваю на одном дыхании, избегая зрительного контакта с мужем. Я пытаюсь обойти его, но супруг довольно грубым образом хватает меня за запястье, вынуждая остановить свой побег. Заметив мое недовольство, он отпускает меня, но удерживает на месте своим авторитарным взглядом.

– Что-то случилось, Стелла? – спрашивает он, скептически смотря на меня, – Ты выглядишь какой-то… нервозной. У тебя месячные что ли?

– У меня нет сейчас месячных, Саша, – я закатываю глаза, – Просто ты меня напугал.

Сомнительность не покидает лица моего мужа, но он не предпринимает попыток развить этот разговор. Саша оглядывает меня с головы до ног, оценивая мой вид. И судя по тому, как он сердито фыркает, довольным Александр не остается. И чем его не устроили мои джинсы и шифоновый топ от кутюр?

– Приведи себя в порядок и надень что-нибудь приличное. Сегодня к нам на ужин придет один мой знакомый, – бросает муж.

Через меня проносится волна гнева, и я с пол-оборота завожусь.

– О таких вещах следует оповещать заранее! Когда я должна успеть приготовить ужин по такому поводу, да еще и привести себя в порядок?!

– Об ужине не беспокойся, дорогая, – приторно улыбается Саша, – Я заказал еду из ресторана. Ее должны привезти… – он смотрит на свои дорогие наручные часы, – …примерно через полчаса.

Я раздраженно вздыхаю и чувствую, как мое лицо превращается в озлобленную гримасу.

– Найди мою рубашку, Стелла, и займись собой, – уже без фальшивой сладости, а с присущей ему заносчивостью, требует муж.

– А как же Лея? – кричу ему в спину, когда он быстрыми, уверенными шагами удаляется от меня.

– Все под контролем: няня заберет ее с тренировки, они поужинают в кафе и сходят в кино, – даже не оборачиваясь, рапортует Саша.

Мое настроение падает ниже плинтуса. Желания проводить вечер в компании незнакомого человека и раздавать любовные взгляды своему супругу у меня нет вовсе. Вообще-то, именно я хотела сводить Лею в кино и побыть со своей девочкой за пределами нашей квартиры, нахождение в которой все больше угнетает меня в последнее время – особенно, в присутствии Александра. Я даже ловлю себя на мысли, как же все изменилось: если раньше я с замиранием сердца ждала его домой, то сейчас, чем чаще он пропадает вне его, тем спокойней мне на душе…

Торжественность моего вида ограничивается простым черным платьем-футляром. Конечно, праздничным его не назовешь, но я дополняю свой образ аксессуарами – красивым комплектом золотых ювелирных украшений, состоящим из кулона и сережек. Это немного спасает мой облик от печати повседневности. С волосами я вообще не заморачиваюсь: просто собираю их в высокий хвост и выпускаю прядки по бокам, благодаря чему моя прическа выглядит просто и элегантно одновременно. Накладывать густой грим, отягощая лицо косметикой, я тоже не удосуживаюсь – вместо этого крашусь вполне буднично, с той только разницей, что губы покрываю яркой помадой цвета сицилийского вина.

Когда на пороге квартиры появляется наш гость, Каримов Айдар Фаизович, я сразу чувствую ауру могущества, окутывающую его. Он держится так, как будто весь мир лежит у его ног, а все люди в нем – его подданные. К слову, муж мой тоже обладает этой властной энергетикой, но даже он немного съеживается под доминирующим взглядом Каримова.

Помимо имени мужчины, пожаловавшего к нам на ужин, его внешность ясно свидетельствует о принадлежности к татарской национальности. У него чуть продолговатое лицо с большими карими глазами, слабо выраженными скулами и горбинкой на носу. Телосложение Каримов имеет рослое, а кожу носит смуглую. На нем сидит дорогой деловой костюм без единой помятости и начищенные до блеска туфли.

Александр сходу затевает нашу привычную игру в «идеальную семью»: представляет меня как «горячо любимую жену» и награждает пламенным взглядом обожающего супруга. Я же стараюсь вести себя просто вежливо и воспитанно и привлекать к своей персоне как можно меньше внимания. Но проникновенный взгляд Каримова, который периодически падает на меня, игнорировать трудно – он буквально кожу прожигает. И это отнюдь не приятное чувство.

Саша прямо-таки расстарался, заказав самые дорогие блюда из лучшего ресторана в городе, которые едва лезут мне в рот. За ужином мужчины ведут свои светско-деловые разговоры, в которые я опять-таки не вмешиваюсь, так как не имею к ним ни малейшего интереса. Мне скучно, и я бы с большей радостью провела этот вечер с дочерью, чем в компании двух эгоцентричных мужчин.

– Стелла, ты о чем задумалась, любовь моя? – лицемерно-ласковый голос Саши звучит где-то на периферии моего слуха, вырывая меня из моих мыслей.

– А? Что? – встрепенувшись, я гляжу на супруга.

– Ты как будто отключилась на какое-то время, дорогая, – поясняет муж и нежно улыбается мне, – Я как раз рассказывал Айдару Фаизовичу об успехах нашей дочери в спорте… Может быть, ты хочешь что-нибудь добавить?

– Э-э… ну-у… – я совершенно теряюсь под выжидающими взглядами двух мужчин, сидящих за столом по обе стороны от меня, – Думаю, ты достаточно расхвалил нашу Лею перед уважаемым гостем, – вытягиваю из себя неискреннюю улыбку, адресованную Каримову, на что тот только усмехается.

Вдруг у Саши звонит телефон, и он, хмурясь, смотрит на дисплей.

– Прошу меня простить – это важный звонок и я должен ответить, – лицо Александра принимает извиняющееся выражение. Он поднимается со своего места и, поцеловав меня в макушку, оставляет нас с Каримовым наедине.

На несколько очень долгих секунд в нашей столовой повисает тягостная тишина. Я делаю глоток вина из своего бокала и замечаю, что фужер мужчины пуст.

– Может, еще вина? – спрашиваю у него, чтобы не столько проявить заботу о госте, сколько заполнить напряженную паузу.

– Нет, благодарю, – почтительно отказывается Каримов, – Стараюсь не злоупотреблять, чтобы голова всегда оставалась ясной.

Я пытаюсь не встречаться с ним взглядом, а он не ведет себя столь же стеснительно со мной – смотрит на меня в упор, слегка склонив голову, как мудрая сова.

– Стелла, надеюсь, вы простите мне мою бестактность… – заговаривает мужчина и привлекает мое внимание к своим словам, – …но мне известно, что ваш супруг Александр, так сказать, не самых честных правил в отношении вашего брака.

– С чего вы это взяли? – притворно ощетиниваюсь.

Айдар Фаизович вздыхает и ставит локти на стол. Его длинные пальцы переплетаются между собой.

– Не нужно притворяться, будто вы не знаете. Александр не очень-то скрывает свою неверность от вас, – толкует он голосом размеренным и ровным, – Но что меня приятно удивляет, так это ваше зрелое отношение к происходящему: вы не разжигаете конфликтов и тактично игнорируете прегрешения супруга.

Каримов буквально не отводит от меня глаз, когда говорит, как будто пытаясь загипнотизировать своими речами.

– К чему вы все-таки ведете? – кашлянув, уточняю, – Я не совсем понимаю, простите…

– Да, есть у меня такая черта – долго прогуливаться вокруг да около, прежде чем приступить к самой сути… – мужчина терпимо улыбается мне, но душевной теплоты в этой улыбке нет, – Ладно, Стелла, не буду вас томить… Вы же в курсе, что ваш супруг собирается баллотироваться в депутаты?

– Да, разумеется.

– Хорошо. Так вот… Сам я не имею прямого отношения к политике и власти, но у меня есть могущество другого рода…

– Вы бандит? – выпаливаю я и тут же прикусываю язык, наказывая себя.

Благо, Каримов не воспринимает мой неожиданный выпад как оскорбление, а только удивленно посмеивается над ним. Я выдыхаю, но мои щеки горят от смятения, вызванного собственной же несдержанностью и неделикатностью.

– Боже, упаси! – выговаривает Айдар Фаизович, заглушив свой смех, – Я человек религиозный и с криминалом никак не связан… Дело в том, что ваш муж любезно помог мне с одним важным вопросом, посодействовав в его решении. И в обмен на великодушие Александра я обязался быть спонсором его предвыборной кампании.

Вздох облегчения покидает меня, но я тут же вновь напрягаюсь.

– А что за вопрос он помог вам решить? – вкрадчиво спрашиваю.

– Ох, Стелла! – Каримов делает взмах рукой, – Голова такой прелестной женщины не должна быть забита всякой деловой чепухой! Поверьте, вам это покажется скукой смертной. Наши дела совершенно не стоят вашего внимания.

– Хорошо… – медленно качаю головой и понимаю вдруг, что уже совсем не боюсь смотреть этому мужчине прямо в глаза, – Но мне все равно не ясно, что вы хотели донести до меня этим разговором.

– Я хотел донести до вас одну простую мысль, Стелла: каким бы ни был негодяем ваш супруг по отношению к вам, в ближайшее время ему будет особенно необходима ваша поддержка и преданность. Я берусь оказывать ему всю посильную помощь на этом этапе и не хочу, чтобы мои старания пропали зря, поэтому очень прошу вас быть ему надежной опорой. Мы же с вами не желаем, чтобы ваш муж проиграл эти выборы?

– Я вообще имею к этому весьма посредственное отношение… – говорю немного отстраненно.

– О, нет, дорогая Стелла! – возражает Айдар Фаизович, – Вы как раз связаны с этим самым прямым образом. Вы его законная супруга и мать его ребенка. И если вы достаточно мудры, то покажете, насколько счастливы иметь семью с таким человеком, как Александр, – он замолкает и внимательно смотрит на меня, проверяя мою реакцию на свои слова.

Я сжимаю челюсть, лишь на мгновенье представив какая театральщина меня ожидает в связи с амбициозными планами супруга. Не то чтобы это было для меня чем-то непривычным, но наши «постановочные» отношения с Сашей порядком выматывают меня и мою нервную систему. Это как всю жизнь проживать на Северном полюсе, в промозглом холоде, и лишь изредка выбираться в жаркие тропики – акклиматизации не избежать.

– Я вас поняла, – твердо заявляю, – Я уже давно потеряла чувствительность к изменам Саши и саботировать его возможную политическую карьеру не собираюсь.

Довольная улыбка овладевает лицом Каримова после моего заверения.

– Значит, мы друг друга услышали и поняли, – резюмирует он.

В столовую возвращается Александр. Он выглядит немного сердитым, но быстро берет свои эмоции под контроль. Я решаю покинуть их компанию, сославшись на необходимость позвонить няне и справиться об их с Леей делах. На мою удачу, никто из мужчин не останавливает меня. А потом они и сами удаляются в кабинет мужа, чтобы вести свои деловые разговоры наедине за раскуриванием сигар.

Поздним вечером, уже будучи в кровати с Сашей, я не могу уснуть и просто лежу, пялясь в потолок. В голове моей все крутится разговор с Каримовым. Вроде бы ничего особенно подозрительного сказано не было, но осадок какой-то мутный на душе. Муж тоже не спит. Он, по своему обыкновению, лежит ко мне спиной и под отдельным одеялом.

– Как тебе Айдар Фаизович? – вдруг спрашивает Саша, перевернувшись на другой бок.

– А что с ним? Обычный важный мужик, – отвечаю будто бы равнодушно.

– Это не просто важный мужик, Стелла, а мой благодетель.

– Неужто безвозмездная помощь? – уточняю я в надежде получить больше информации от мужа.

– Ну нет, конечно, – вздыхает Саша, – Услуга за услугу, так сказать.

– И что за услуга такая? – мое любопытство растет.

– Просто услуга, Стелла. Тебя это волновать не должно, – слышу в голосе Александра нотки раздражения.

Мне требуется сделать один глубокий вдох, прежде чем продолжить.

– Саш?

– Что?

– Ты ведь не связался с преступностью? – мое сердце начинает колотиться как сумасшедшее, когда я озвучиваю свой главный вопрос.

Муж цокает языком и закатывает глаза.

– Не говори ерунду, Стелла. Конечно, нет, – и он снова отворачивается от меня, тем самым показывая, что разговор окончен.

Почему-то его слова не вселяют в меня веру. Какие-то нехорошие мысли царапают мой мозг – это необъяснимое чувство, ползущее прямо под моей кожей. Не желая разбираться в природе этого ощущения, я гоню его прочь и пока не позволяю моим страхам и опасениям выйти на поверхность.

– Спокойной ночи, – говорю я и тоже отворачиваюсь от мужа.

– Спокойной ночи, Стелла.

Несколько лет назад

Получив мое прощение за неверность, Александр в корне поменял свое отношение ко мне. Он прямо на руках меня носил, одаривая своим безграничным вниманием. Но каждый раз, ложась с ним в постель и принимая его ласки, я мысленно представляла, что вот так же он целовал и касался другой женщины, так же постанывал, погружаясь в нее… Это не давало мне ни малейшего шанса получить разрядку. Я гнала метафорической поганой метлой эти гнетущие мысли из своей головы, но они возвращались каждый раз в более ярких красках. Мне пришлось научиться имитировать оргазм так искусно, что Саша оставался доволен собой и своим мастерством. Я тешила его эго и одновременно с этим вгоняла саму себя в состояние хронической неудовлетворенности.

«Давай родим ребенка, – предложил как-то за завтраком муж, – Мне не терпится увидеть тебя беременной моим сыном или дочерью, Стелла».

Его идея отозвалась трепетом в моей душе. Я сама страстно желала стать матерью и верила, что малыш только укрепит нашу связь с Сашей.

«Да, тоже хотела тебе предложить это, но не была уверена, что ты готов к родительству», – улыбнулась я.

«Вот и прекрасно! Сегодня же начнем попытки!» – воодушевившись, провозгласил муж.

Но желанная беременность у меня не наступила ни через месяц, ни через год, ни через два… Первый год Саша очень кропотливо пыхтел надо мной, вливал в меня свое семя, но мои месячные приходили как по часам. Обследовавшись вдоль и поперек, мы получили заключение о полной боеготовности наших репродуктивных систем.

Муж просто маниакально был зациклен на продолжении рода. Он «злоупотреблял» моим телом и стал вести себя в сексе как машина, которая работает только ради одной цели – оплодотворить меня.

На середине третьего года безуспешных попыток зачать ребенка, у меня начала развиваться форменная депрессия. А однажды, в порыве отчаяния, Саша назвал меня «неполноценной и дисфункциональной женщиной, не способной справиться с единственной задачей, которую поставила перед ней мать-природа». Хотя он был прекрасно осведомлен о том, что я находилась под неусыпным контролем у гинеколога и никаких препятствий для зачатия со стороны моего организма не имелось. Ровно как и у него самого. Такой вот он, неясный генез.

ГЛАВА 4

– До сих пор не понимаю, как ты уговорила меня пойти в ночной клуб, да еще и вот в ЭТОМ! – я стреляю возмущенным взглядом в Киру и обвожу рукой свою фигуру, стоя перед большим напольным зеркалом в своей гардеробной, – Мне кажется, что я выгляжу как проститутка!

Подруга цокает, поднимается с банкетки, на которой до этого сидела, вальяжно потягивая мартини из коктейльной рюмки, и встает позади меня. Ее «лук» тоже, на мой взгляд, весьма раскрепощенный – белый кружевной кроп-топ, узкие темно-синие джинсы с высокой посадкой и туфли на запредельно огромных каблуках, в которых она так виртуозно порхает, словно уже родилась так.

– Стелла, у тебя просто потрясное тело, а ты прячешь его за своими скучными, консервативными одеяниями, – убеждает меня Кира, – Позволь себе хоть иногда выглядеть горячо! – она дотрагивается до моей руки указательным пальцем и делает вид, будто обожглась. Я смеюсь над ее дурачеством и слегка отталкиваю от себя.

– Жена чиновника не должна выглядеть горячо. Она должна выглядеть солидно, – поучаю я.

– Ну да, ну да… – говорит Кира со скучающим видом, – Твой чиновник, наверное, педантично поправляет галстук, когда какая-нибудь шлюха стоит перед ним на коленях и отсасывает ему…

– Прекрати… – недавняя улыбка увядает на моем лице. Я хмурюсь и кошусь на дверь, соединяющую гардеробную и нашу с мужем спальню.

– Прости-прости, Стелла! – подруга раскаянно улыбается мне, а следом заключает меня в медвежьи объятья и звонко чмокает в щеку, – Но это платье действительно гарантирует всем мужикам в клубе яростный стояк!

– О, Господи… – я только закатываю глаза на ее грубые речи и вновь начинаю разглядывать свое отражение в зеркале.

На мне и вправду преступно-сексуальный наряд: облегающее платье-футляр длиной миди из черной эко-кожи с совершенно нескромным разрезом на груди, идущим от горловины «под шею» до пупка, и открытой спиной, а также туфли-лодочки на высокой шпильке (не такой высокой, как у Киры, но для меня и это подвиг – взгромоздиться на такие каблуки). Подруга уложила мои волосы в два тугих жгута, переплетенных друг с другом, и сделала мне дымчатый макияж. Спору нет, образ «роковухи» идеален: платье соблазнительно обтягивает мои изгибы и открывает достаточно обнаженной, смуглой кожи, чтобы смутить кого угодно, но оставить пространство для воображения.

Кира подходит к полкам с сумками и какое-то время рассматривает их. Схватив миниатюрную сумочку-конверт контрастного алого цвета, она бросает ее мне.

– Вот теперь ты готова к охоте, тигрица! – щебечет моя подруга и игриво подмигивает.

Перед выходом из дома я заглядываю в детскую комнату, чтобы попрощаться с дочерью и мужем. Саша на пару секунд задерживает мрачный взгляд на мне, но быстро отводит его в пренебрежительной манере.

– Когда вернешься ночью, постарайся не шуметь, – шепотом наставляет он, – Я не хочу, чтобы Лея проснулась.

Смотрю на свою дочь, которая, очевидно, только что задремала. Ее длинные ресницы покоятся на скулах, веки трепещут, а губки сложены домиком. Я на носочках подхожу к ее кровати и аккуратно, чтобы не растревожить, целую Лею в лоб. Она негромко кряхтит во сне и переворачивается на другой бок, запутываясь в теплом одеяле. От нее так приятно пахнет, что мне хочется улечься рядом, прижать ее к себе и до самого утра вдыхать этот сладкий детский аромат.

– Ну все, хватит, – поторапливает Саша, – Пусть принцесса спит.

Он встает с края кровати Леи, и мы молча выходим из ее комнаты.

Кира ждет меня в прихожей, уже полностью готовая к выходу и вертящая в руках свой навороченный смартфон последней модели. Она успела накинуть сверху объемный пиджак цвета фуксии, а на предплечье висит ее любимый клатч из лакированной черной кожи на короткой золотистой цепочке.

– До свидания, Александр, – прощается Кира с моим мужем, который уже плюхнулся на диван в гостиной и нацелился пультом на телевизор.

– Пока, – вторю подруге, – Если что, я на связи…

Саша только безмолвно машет рукой.

Удрученно вздохнув, я подхватываю свое летнее пальто и сумочку, и мы выходим из квартиры.

Несколько лет назад

Чудо случилось как-то под Новый год. Увидев заветные две полоски на тесте, я не могла поверить своим глазам. Мое сердце раздувалось от счастья! Мне хотелось обнять весь мир! Слезы застилали мои глаза, когда я преподнесла эту новость мужу. Мне никогда не забыть, как округлились его зрачки, а потом он зажмурился и затряс головой, словно не веря услышанному. Саша подхватил меня на руки и закружил по всей комнате, в процессе покрывая мое мокрое от слез радости лицо поцелуями.

«Боже, боже, боже… – шептал он мне на ухо, когда опустил на пол и прижал к себе, – Я просто не верю… Неужели это действительно происходит с нами? Это уже точно, Стелла? Молю, скажи, что точно!»

Я засмеялась и чмокнула его в кончик носа.

«Это не гарантированно, но у меня двухнедельная задержка, так что… Я не стала говорить раньше, чтобы опять не обнадеживать тебя… Но сейчас… Я думаю, это ОНО САМОЕ, Саш…»

Мой муж сиял. Я никогда не видела его таким счастливым. Он вызвался сопровождать меня на приеме у врача, чтобы – хоть бы, хоть бы! – подтвердить долгожданную беременность. И когда мы, держась за руки и с замершей надеждой на лицах, услышали эти заветные слова – «У вас будет ребенок», – то радости нашей не было предела. Врачу даже пришлось нас немного осадить. Груз переживаний и сомнений свалился с моих плеч. Столько лет бессчетных попыток, столько искр упования и столько слез разочарований – и вот это случилось!

Моя беременность началась тяжело и так же и продолжалась до самого своего логического завершения. Впервые угрозу выкидыша мне поставили на десятой неделе, а впоследствии этот дамоклов меч висел над моим ребенком практически перманентно. В начале второго триместра доктора настоятельно рекомендовали исключить половую активность, если я хотела сохранить и выносить своего малыша. Это было очень непростое время для нашей семьи: помимо осложнений с протеканием моей беременности, у Александра случился какой-то кризис на работе – кадровые перестановки, которые грозили погубить его карьеру. Он был на взводе постоянно, а я, за годы жизни с ним, узнала, что стресс он снимает сексом, который ушел из нашей жизни по объективным причинам. Он начал срываться на мне, не отказывая себе в возможности лишний раз упрекнуть меня в моей женской некомпетентности: мол, это я вынашиваю его ребенка, а, значит, я ответственна за его жизнь и здоровье. И раз уж что-то идет не по идеальному плану, то это моя вина. Я искренне пыталась понять его состояние, хотя сама была не в лучшем, но его обидные слова каждый раз жалили меня как игла татуировщика. Мне нужно было бы пропускать их мимо ушей, чтобы не поддаваться психозу и не провоцировать новую угрозу для ребенка, но это было сложно – обвинения мужа оседали на дне моей души тяжким грузом и гноились там, поражая всю мою нервную систему.