Последняя волна

Таня Коста

Последняя волна

Худенькая, больше похожая на мальчишку-подростка, темноволосая девушка с короткой стрижкой изо всех сил колотила в двери невзрачного белого домика. Деревянное здание соединялось с невысокой башней заброшенного маяка, а окружающие виды морских заливов могли свести с ума любого забредшего сюда путника. Если бы только не этот мерзкий моросящий дождь в сочетании с диким ветром!

– Хелло, бонжур! – Девушка от досады стукнула ногой по двери и сморщила нос, с трудом уворачиваясь от холодных капель под узким козырьком над входом.

– Вот проклятье, – пробурчала она себе под нос, пытаясь достать из сумки мобильный телефон. – Так и знала, что с этим бронированием что-то будет не так! И таксист так стремительно уехал, что его явно не вернешь ни за какие деньги. Недаром полчаса уговаривать пришлось ехать в эту глушь!

Внезапно издалека показалась какая-то фигура. Мужчина в длинном зеленом плаще не спеша подходил к домику, неся в руке нечто, похожее на рыболовную сеть.

Подойдя ближе, он с неудовольствием окинул взглядом девушку:

– А Вы еще кто такая?

Та возмущенно уставилась на него в ответ:

– Мистер, я жду Вас уже целый час! – Заявила она с легким акцентом.

– Вроде бы я никого не приглашал. Что Вам нужно?

Девушка аж задохнулась от негодования.

– Послушайте, все менее уважаемый мной господин! Если Вы вдруг не в курсе, то этот дом сдается в аренду, и меня угораздило забронировать его себе на целый месяц! Ааа, так может быть, Вы и не хозяин вовсе, а так – бродяга?!

Она закусила губу, не зная, как вести себя дальше.

Мужчина же резко обернулся и уставился ей прямо в глаза. Он был довольно высоким, с длинными черными волосами и такой же черной густой бородой. Только ярко-голубые глаза заметно выделялись на его загоревшем от долгого пребывания на природе лице.

– Надо же: я, кажется, забыл отменить бронирование, вот же черт…

– В смысле!? – Девушка пробормотала явные ругательства на французском языке. – Я планировала эту поездку полгода! У меня художественная практика, и не затем я так долго добиралась в эти норвежские дебри, чтобы узнать, что мне негде будет жить!

– Нет, ну… Тут, на берегу, наверняка есть еще какое-то жилье… – Мужчина обвел руками и взглядом окружающие холмы, совершенно свободные от малейшего присутствия человека.

– Вы издеваетесь, что ли?

– На самом деле, вовсе нет, – он отвернулся и глубоко вздохнул. – Давайте уж в дом войдем, погодка сегодня совсем не прогулочная.

– Спасибо, что заметили! У меня уже все насквозь промерзло!

Девушка оттолкнула мужчину и первой вошла внутрь помещения, волоча за собой ярко-розовый чемодан.

– Мисс, мадам, или как Вас там? А это случайно не Ваше? – Он поднял в руке широкий мольберт, завернутый в плотный пакет и тяжеленный чемоданчик с красками и кистями, как он понял, судя по измазанной крышке.

– Да, спасибо огромное: Вы так меня выручили, так помогли, – издевательски ответила девушка, потирая замерзшие руки. – А что, в этих краях вежливость и этикет не в ходу?

Она снова сморщила носик, но уже насмешливо. Впрочем, тут же стала серьезной.

– Итак, давайте еще раз. Для начала: меня зовут Жюльетта, можно Жюли. Я, как Вы уже возможно догадались, француженка и будущая художница.

– Эдвард, Эд – нельзя. Хозяин этого скромного жилища. Так, где и зачем Вы умудрились забронировать мой дом?

– Не поверите, есть такой сайт, где владельцы, как правило, не такие забывчивые, сдают свое жилье. Притом в данном случае даже была пометка, что я смогу жить без присутствия хозяина. Тем более, такого странного.

Последнюю фразу она произнесла тише, чтобы загадочный мистер не услышал, однако со слухом у него было все в порядке. Он искоса посмотрел на Жюли, но промолчал, запустив руку в бороду и будто обдумывая что-то.

– Видите ли, я купил этот маяк достаточно давно и почти не появлялся здесь несколько лет. И судя по всему, моя сестра решила выставить его для аренды, а контакты указала мои. За все это время меня никто ни разу не потревожил, а потом случилось некоторое… эмм… событие, после которого я решил, что мне самое место в таких краях.

Внезапно он оборвал свой рассказ, будто разозлившись на себя за многословие:

– Одним словом, я собираюсь жить здесь сам и посторонние гости мне не нужны!

– И что мне делать, мистер Эдвард? Построить шалаш в лесу?!

Он с сомнением посмотрел на промокшую девушку.

– Что же, Вам совершенно некуда пойти? – Его взгляд был практически умоляющим и обреченным одновременно.

Жюли картинно развела руками в стороны, яростно покачав головой.

– О, я знаю! Здесь относительно недалеко, всего в пятидесяти километрах есть милый городок, как раз для Вас – Олесунн! Вы можете снять там квартиру и рисовать в свое удовольствие. Я даже оплачу Вам проживание, раз уж вы заплатили за это.

В комнате вновь раздались неподражаемые ругательства на французском языке.

– Я. Никуда. Не уйду! – Девушка шлепнулась на диван, не снимая мокрой куртки. – Что б Вы там себе ни думали, меньше всего я хотела бы жить под одной крышей с бородатым неандертальцем! Но, видите ли, именно этот маяк понравился мне больше всего. И именно эти фьорды и удивительные зеленые утесы привлекли меня своей дикой красотой. Конечно, Вы можете оказаться маньяком, и все закончится для меня очень плохо, но что-то мне подсказывает, что мы чудно заживем.

Она поднялась и обвела глазами помещение, заметив лестницу на второй этаж:

– Я могу жить снизу, так и быть, чтобы не беспокоить Вас по утрам и вечерам, когда буду уходить рисовать.

Эдвард с возмущением уставился на нее:

– Вот уж нет! Даже если Вы и останетесь, мне решать, где Вы будете жить!

Они смотрели друг на друга с искренним возмущением, притом у мужчины промелькнуло в глазах что-то, похожее на уважение вперемешку с плохо скрываемой усмешкой, до такой степени комично она выглядела в этот момент. С взъерошенной копной густых волос, острым сморщенным носиком и яркими карими глазами с удивительно длинными ресницами. Он не выдержал и рассмеялся:

– Вы похожи на воробышка!

Жюли недовольно засопела:

– Ну что ж, раз я все же вызываю у Вас положительные эмоции, может быть, уже покажете мне мою комнату?

Эдвард примирительно поднял руки вверх.

– Ладно, уговорили. Оставайтесь, так и быть. Месяц, Вы сказали? Господи, ну и мучения меня ждут! Слава богу, что я редко бываю дома…

Он заметил вопросительно поднятые брови девушки.

– Я не обязан и никогда не буду перед Вами отчитываться, но так и быть, скажу. В данный момент я не работаю, поэтому занимаюсь, так сказать, морским промыслом. Не для продажи, просто для себя.

– А где Вы берете деньги? Кем были до этого? – Любопытство так и рвалось наружу из Жюли.

Ответом послужил свирепый взгляд:

– Мне кажется, на сегодня достаточно откровений. В любом случае, Ваши деньги мне на счет придут, вот пошикую! – Не удержался он от колкости.

Жюли открыла и захлопнула рот, не зная, как поставить нахала на место. Впрочем, это был его дом и его правила. Раз уж она решилась на такой дикий шаг, придется их соблюдать. Откровенно говоря, не так уж сильно ей хотелось остаться здесь, особенно после неприветливой погоды. Да и жилище могло быть поуютнее: наверняка в этих краях можно и нужно было найти что-то более комфортное. Однако, и она не хотела себе в этом честно признаваться, этот лохматый медведь понравился ей с первого взгляда. И эти его голубые глаза…

– Вот будет умора, – вывел ее из состояния ступор громогласный голос Эдварда, поднимающегося по лестнице с ее мольбертом, – если я все-таки окажусь злостным маньяком.

И раскатистый хохот заполнил собой все помещения.

…

Жюли проснулась от ярких лучей солнца, бьющих прямо в лицо из щели занавески. Вчерашней ужасной погоды как не бывало, а ночь прошла спокойно под теплым одеялом. Странно, но так хорошо ей уже давно не спалось. Видимо такой эффект производил чистый воздух. А возможно крепкий травяной чай, который Эдвард любезно принес ей накануне. Комната на втором этаже была больше похожа на чердак, но в ней было удивительно уютно. Видно, что хозяин заботится о своем жилище. Стоял свежий хвойный запах от нового настила; аккуратно выглаженное белье, которое выдал ей Эдвард, пахло какой-то луговой свежестью, и Жюли показалось, что она вернулась в детство. Такими же вспоминались ей каникулы у бабушки в пригороде Парижа. Не хватало только цветов во всевозможных горшках и вазах. Но и природа здесь иная – суровая, да и не пристало мужчинам цветами заниматься.

Девушка потянулась в кровати. Надо осмотреть весь дом, когда хозяин уйдет. Она еще не исследовала кухню, да и комната Эда, как она из вредности называла его про себя, вызывала у нее определенный интерес.

Внезапно раздался оглушительный звонок. Жюли подпрыгнула в постели и моментально выскочила на лестницу.

– Что случилось?! У нас пожар?!

Она стояла в одном белье, забывшись, с испугом глядя вниз.

– Доброе утро, – недовольно ответил Эдвард, появляясь снизу. – Если мадам будет интересно, это мой будильник. Я живу по будильнику, иначе много можно упустить. Я привык. Нужно вставать рано, в семь, чтобы все успеть.

Он был явно недоволен, но, подняв глаза кверху, застыл при виде полуголой девушки. Жюли же недовольно ворчала себе под нос, развернувшись на пути в комнату:

– Предупреждать надо: может, все приличные люди встают позже. Пф, наверное, это была не очень хорошая идея, вдруг он все же ненормальный, а я…

Она внезапно подпрыгнула, поняв, что он все еще смотрит на нее. Спрятавшись за двери, она высунула голову наружу:

– Видимо, у Вас трое детей, и все рано встают, мистер Маньяк! И всех надо накормить!

И со смешком хлопнула дверьми, одновременно смущаясь, что появилась в таком виде, и примечая для себя его внимательный взгляд. Само собой, меньше всего она походила на шикарных фигуристых дам, которых легко было представить рядом с таким великаном. Но, несмотря на свой весьма невысокий рост, ей тоже было что продемонстрировать: благодаря ежедневным упражнениям и йоге фигура была подтянутой и изящной. А довольно полная грудь, контрастно выделяющаяся на общем фоне, передалась ей от бабушки, чему она была крайне рада.

– Он чуть челюсть не уронил, – хихикнула она тихонько и полезла в чемодан. Вчерашние мокрые джинсы с рубашкой и курткой сохли внизу, а сейчас ей хотелось из вредности выглядеть предельно женственно.

– Я покажу ему воробья, – злорадно ухмыльнулась Жюльетта и натянула максимально не подходящее к этому месту шелковое бордовое платье. Странно, откуда оно тут взялось? Балы и дискотеки не планировались… Видимо, случайно положила.

– Бонжууур! – Жюли царственной походкой вплыла на кухню, старательно не обращая внимания на таращегося на нее Эдварда. Тот прямо застыл, намазывая свой тост маслом, настолько неожиданным оказался контраст между вчерашней взъерошенной девчонкой и изящной девушкой в наряде, совершенно не подходящем для окружающей их обстановки.

Жюли невозмутимо осмотрела стол, где уже дымился крепкий кофе в чашках, и все было готово к завтраку.

– Я могу воспользоваться Вашей добротой и позавтракать? – Она в упор посмотрела на мужчину, с трудом сдерживаясь от смеха.

–Э…Э…, – тот, наконец, отмер и указал пальцем на единственную свободную табуретку. – Если мадемуазель посчитает достойной себя это скромное пиршество.

Он уже пришел в себя и продолжил сосредоточенно намазывать масло.

– Кстати! Поскольку Вам нужно чем-то питаться, я могу любезно предоставить свою кухню и холодильник. Хотя, нет! – Он поднял палец – Не очень любезно, ведь питание, как я думаю, не входило в стоимость проживания.

Его глаза откровенно смеялись, при этом выражая что-то, чего Жюли не могла распознать. А она старалась изо всех сил, открыв рот от возмущения и глядя на Эдварда в упор.

– Послушайте, мистер… Эд! И да, я буду звать Вас так, как мне хочется, даже если Вы против. Само собой, я буду здесь готовить и лазить в ваши драгоценные запасы, сколько мне вздумается! Не считаете же Вы, что я буду ежедневно совершать поездки за продуктами?!

– Хотелось бы мне на это посмотреть, – он отложил бутерброд, сделав вид, что не расслышал, как она его назвала, и сложил руки на груди, – кстати, а как Вы вообще сюда добрались?

Жюли сердито отхлебнула кофе.

– Ваши норвежские замашки… Как я могла попасть в вашу глушь кроме, как на такси! Вы даже не представляете, какую цену заломил таксист, тем более, что я словила машину прямо на вокзале Олесунна!

Эдвард самодовольно улыбнулся и сверкнул голубыми глазами.

– Милочка, да будет Вам известно, я – англичанин! Поэтому норвежские замашки – это точно не ко мне.

– Любопытно, что Вас в таком случае сюда занесло? – Она была искренне заинтересована.

– Обычно я не участвую в допросах, но поскольку Вы ради меня так эмм, принарядились сегодня, так и быть, я сегодня добрый. – Он явно наслаждался ее недовольным выражением лица и позволил себе быть откровенным. – Я бывший капитан военного флота Великобритании. И по роду службы приходилось бывать в этих краях. Признаюсь, более дикой и, в то же время великолепной природы, я нигде не встречал. Поэтому решил купить себе этот небольшой домик с маяком, аж по окончанию… ммм… службы поселиться здесь, вдали от людей.

– А почему Ваша служба так быстро закончилась, ведь Вы еще, судя по всему, – Жюли хихикнула и кокетливо моргнула ресницами, – молоды и полны сил?

Эдвард внезапно разозлился. Он вскочил и стал ходить вдоль стола:

– Вообще это не Ваше дело! Я и так слишком разговорился в это утро – непозволительное поведение!

Он остановился напротив девушки, которая никак не могла привыкнуть к такой быстрой смене настроения этого дикаря.

– Зарубите себе на носу: я согласился терпеть Ваше присутствие, бог с ним – пользуйтесь кухней и продуктами. Я даже позволяю Вам ходить в чем угодно по дому, хотя, если вдруг Вы решили меня соблазнить – сочувствую. Вы совершенно не в моем вкусе, и я бы сделал, что угодно, лишь бы Вас тут не было!

Жюли уже трижды пожалела, что надела это злосчастное платье. И было бы ради кого! Она закусила губу и медленно встала, глядя на Эда.

– Вы жалеете? Но не так, как я! Я надеялась провести свою практику в тишине и покое, в окружении прекрасной природы, а не озверевших капитанов. А платье – пфф, просто это первое, что попалось мне под руку. Сделайте одолжение, постарайтесь поменьше со мной общаться!

Развернувшись, она собралась было гордо удалиться из кухни, но подол платья зацепился за табурет.

– Черт! – Жюли рванула его на себя, оступилась и шлепнулась на пол.

Эдвард тут же подскочил и помог ей подняться. Сейчас его лицо изображало смущение, ведь не в его привычках оскорблять людей. Даже будучи капитаном, он не позволял себе таких вольностей. А тут все же молоденькая и, признаться, весьма хорошенькая девушка.

– Ну, простите меня, – пробормотал он. – Я обещаю, что больше этого не повторится. Я уже довольно долгое время нахожусь один и забыл что такое, общаться с людьми. Особенно с женщинами…

Последнюю фразу он произнес совсем тихо, и тут же в знак примирения протянул Жюли ладонь.

– Давайте начнем сначала, – он даже изобразил широкую улыбку на лице – я очень рад, что Вы выбрали мое скромное жилище, добро пожаловать!

Жюли с сомнением смотрела на него, потирая рукой ушибленное место. Кто его знает, вдруг он снова что-то себе придумал. Но выбора не было, и она пожала протянутую руку:

– Окей, босс, мистер Эдвард. Давайте жить мирно: я постараюсь подчиняться Вашему распорядку дня, и закончить свою практику как можно быстрее, чтобы избавить Вас от своего надоедающего присутствия.

Она уже снова стала слегка ехидной. Ничего, ей предстоит провести здесь около месяца, и что-то она точно о нем узнает!

– Кстати, у меня предложение.

Эдвард задрал брови.

– Может, мы хотя бы перестанем «выкать»? Ей-богу это утомляет, да и возраст еще позволительный. Мне, например, 25 лет, да и Вам, думаю, не больше 35…

– Наааадо же, как поздно мадемуазель решила поучиться живописи, – мужчина позволил себе ехидный смешок, – мне 33, и так и быть, давайте на «ты».

– Наааадо же, а выглядишь гораздо старше, это я еще польстила про 35, – она не смогла удержаться от ответного ехидства.

– Это все борода и опыт, – Эд важно поднял указательный палец, – не каждому дано понять.

Они посмотрели друг на друга и внезапно оба расхохотались, так смешно ситуация выглядела со стороны. Высоченный бородатый «викинг», поучающий обворожительную девушку-подростка в вечернем платье. И все это на маленькой кухне, где-то далеко от цивилизации.

Наконец, Жюли махнула рукой и снова уселась за стол.

– На самом деле, – пробурчала она с набитым ртом, – у меня уже есть одно образование. Я лингвист, преподаватель английского языка. Но после года, проведенного в школе с детьми, поняла, что это не мое. А вскоре пришло осознание, что единственная вещь, приносящая мне удовольствие – это рисование.

Эдвард многозначительно пошевелил бровями, за что удостоился шлепка по руке.

– Вот не надо! – Девушка предупредительно ткнула в него пальцем. – Посмотрите, то он с женщинами не общается, то намеки делает. Да-да, у меня прекрасный слух, – пресекла она пытающегося возразить ей Эда.

– Ты, конечно же, не скажешь, что за проблемы с женщинами, был ли ты женат и тому подобное? Конечно, нет, – кивнула она сама себе и продолжила рассказ.

– Учеба подошла к концу, и мне осталась заключительная работа, написать несколько пейзажей. Поэтому я здесь.

Эдвард казался задумчивым. Он поглаживал свою косматую бороду и внимательно слушал.

– Теперь понятно, откуда такой отличный английский, – только и сказал он. Поднявшись, он собрал тарелки и понес их в раковину.

Жюли недоуменно развела руками:

– И все? Это все, что ты скажешь после того, как я описала тебе всю свою жизнь?

– А что ты хотела услышать? Я мужчина и не могу быть таким болтливым, – он скорчил смеющуюся рожу.

– Нет, ну ты мог хоть что-нибудь рассказать из вежливости, – Жюли была недовольна собой, что не получила никаких интересующих сведений взамен на свои откровения.

Эдвард развернулся к ней лицом.

– Хотел бы я знать, какая часть моей жизни интересует тебя больше всего. Хммм, жен и детей нет, друзей… тоже. Из семьи остались только родители, которые живут в Шотландии, и сестра, которая еще получит от меня выговор за этот дом.

– Вот неужели я до такой степени тебе мешаю?! – Во время волнения у девушки снова прорезался явный французский, удивительно очаровательный акцент.

– Нет, мадам «хочу-знать-все»: не так, как с самого начала. Если, конечно, ты не будешь доводить меня своими расспросами.

Он отвернулся и продолжил мыть посуду. Жюли не знала, возмутиться ли еще раз или временно оставить его в покое. Наконец она поднялась и молча пошла к лестнице.

– Между прочим, я вполне могла бы помочь тебе с посудой, да и в-целом по дому, – она с сомнением смотрела в напряженную спину, – но, как видишь, у меня не подходящая одежда, а у тебя – манеры, мистер Э.Д.

Нарочито с расстановкой она произнесла бесящее его имя и тут же взлетела вверх и моментально захлопнула за собой двери.

…

Семичасовой будильник не застал Жюли врасплох. Она уже десять минут, как сосредоточенно готовила себе тосты и следила за варящимся в турке ароматным кофе. Проворочавшись полночи после вчерашней беседы, она решила, что самая важная ее миссия – это выполнение задания, а вовсе не брутальные незнакомцы, кем бы они ни были. Она полностью погрузится в работу и не будет обращать особого внимания на Эдварда, тем более, что у таких отношений нет ни малейшего шанса.

– Можно подумать…, капитан, пфф, – фыркнула себе под нос, – тоже мне, мачо морское… Нет, ему больше не сбить меня с толку: займусь делом и буду стараться закончить побыстрее.

На мгновение она поколебалась в своей уверенности, поскольку из боковой двери показался хозяин маяка. В одних коротких шортах и босиком, почесывая волосатую грудь с рельефно выделяющимися внушительными мышцами. Он глубоко и с наслаждением зевнул, прежде чем его взгляд остановился на застывшей с горячим тостом в руке Жюли.

– А ты что тут делаешь в такую рань? – Он был искренне изумлен. – Я думал, изнеженные создания никогда не просыпаются раньше полудня, даже будильник в телефоне сделал максимально тихим.

– Крайне благодарна, – Жюли утрированно серьезно продолжила готовить себе завтрак, – как видишь, я и сама прекрасно могу проснуться в нужное мне время. Дело в том, что у меня есть, чем заняться, и мне хотелось бы сделать это как можно скорее.

Эдвард казался озадаченным. Судя по вчерашней беседе, эта девчонка собиралась писать свои картины несколько недель подряд.

– Что ж, тем лучше, – буркнул он, злясь на себя за внезапное ощущение легкого разочарования, – будь добра, налей мне кофе. У меня тоже хватает дел, которые нужно сделать вовремя.

– Для начала было бы неплохо прикрыть это, – девушка неопределенно махнула рукой в сторону его обнаженной груди, невольно покраснев, с надеждой, что он не заметит.

Он заметил и усмехнулся про себя, сделав невозмутимое лицо.

– Это? – Он поиграл мышцами руки, продемонстрировав крепкий бицепс. – Не волнуйся, я поразмыслил и пришел к окончательному выводу не быть маньяком в этот раз. Да и одежда твоя сегодня не располагает…

И действительно, сегодня Жюли являла собой полную противоположность себе вчерашней. На ней был надет плотный темный непромокаемый комбинезон, впрочем, расстегнутый сверху на жаркой кухне. У выхода обнаружились высокие ботинки на шнуровке и кепка цвета хаки. Тут же стоял мольберт и краски.

Жюли деланно закатила глаза:

– Уж не думал ли ты, что я отправлюсь рисовать, как средневековые герцогини: в широких платьях с оборками? Одно дело собственный парк с аллеями, другое – дикие холодные края…

– Детка, ты сама выбрала это место, – Эд широко улыбнулся и развел руками.

– Что-то новое! Деткой ты еще меня не называл, – девушка сморщила нос, – как пошло. И не твое дело, где мне рисовать – я вчера уже объяснила все.

– Господи, дай мне сил, – теперь мужчина закатил глаза и поспешил удалиться, чтобы переодеться, поскольку его обнаженный вид смущал и его самого рядом с этой девицей.

«Я тебе покажу детку», – Жюли максимально быстро доела свои тосты, залпом допив кофе. Так же быстро она натянула ботинки, подхватила в руки мольберт и тяжеленный ящик и выскользнула на улицу.

– А, между прочим, ты видела какая сегодня погода? – Эдвард вошел на кухню, полностью одетый и осекся. – Куда ты делась, ау?

Он подошел и, выглянув в окно, увидел одинокую темную фигурку вдалеке.

– Ну, это же надо! Что за девчонка! – Воскликнул он и заглянул в пустую чашку. – Ох, и будет мне с ней проблем.

Так и не успев выпить и глотка остывающего в турке кофе, он схватил свой дождевик и выскочил вдогонку.

– Эй, Жюли! – Он даже немного запыхался, догоняя эту несносную француженку. – Да стой ты!

– Чего мистеру надо? – Девушка тоже тяжело дышала, поскольку от такой быстрой ходьбы и тяжелого чемоданчика с красками, уже почти не хватало воздуха.

– Я уже понял, что ты упрямая. Даже больше, чем я. Но скажи на милость, куда это ты так быстро и упорно топаешь?

Жюли смерила мужчину холодным взглядом:

– Я вижу, у кого-то ранний склероз? Я художница, я рисую. Я иду выбирать подходящее место.

– А погоду ты видишь? Сегодня полдня будет дождь, и это опасно – лазить по скалам. Не дай бог, поскользнешься – тебя же не найдет никто! Да и места надо знать, где можно, а где нельзя ходить.

– Ой, я даже не представляю, как бы я без тебя обошлась, – ядовито произнесла Жюли, признавая в душе его правоту. – И что же, нарисуешь мне подробную карту позволительных мест?

– Ей-богу, не знаю, как твои родители и друзья тебя терпят! И дернул же меня черт переехать сюда!

Эдвард с досадой схватил у девушки все ее вещи и направился в обратный путь.

– Эй, погоди, куда ты?! – Она побежала следом и схватила его за рукав. – Где-то же я должна выбрать место, и я хочу, чтобы оно было самым живописным из всех.

– Для этого, – Эд внезапно остановился и посмотрел на нее своими ярко-голубыми глазищами, – надо было спросить меня, а не сбегать из дома, как глупая малолетка.

И, не слушая недовольное сопение Жюли, снова пошел вперед, как внезапно свернул на еле заметную тропинку. Она утопала в высокой зеленой траве и спустя несколько минут привела в удивительное место прямо у воды. Тут же Жюльетта увидела небольшую крепкую лодку рядом с деревянным настилом.