Потентиллум. Книга первая. Четверка и белый вар

– Александр, Дарья – вы со мной, – директор тоже достал мовернон.

Как только ребята прикоснулись к хромовым штуковинам, все перед глазами пропало, тела сдавило, они куда-то понеслись. Все закончилось также внезапно, как началось. Открыв глаза, друзья увидели совершенно другое место. Это был большой кабинет с многочисленными шкафами вдоль стен, преподавательским столом и кафедрой на небольшом возвышении. Столы для студентов, расставленные дугами по периметру, образовывали в центре большую свободную площадку.

– Здесь будут проходить все занятия по защитной магии, кроме лекций, – профессор Ястребов убрал мовернон и указал на ближайшие к преподавательскому столу места, – Достаньте Палочки и садитесь.

– Что это за штука? Нам тоже такие выдадут?

– Мовернон – устройство для перемещения в пространстве. Принцип работы его вы изучите в курсе магического транспорта с профессором Лютиковым. Он разрешен к самостоятельному использованию с шестнадцати лет, при наличии отметки в специальном удостоверении. Все моверноны имеют серийные номера и регистрируются министерством магии.

– Занимайтесь, – директор посмотрел на золотые часы, – Вынужден вас оставить, к сожалению. Если получится, я еще зайду.

– Директор просил никому не говорить про наши уроки, – профессор Ястребов качнул своей Палочкой, в направлении захлопывающейся за директором двери и замок со щелчком закрылся, – Никому, значит СОВСЕМ никому. Надеюсь, у вас хватит выдержки не похвастаться другим студентам об этих занятиях. – Он указал Палочкой на высокий шкаф, и из него выскочили и легли перед ребятами тонкие нелинованные тетради и перьевые ручки, – Это необычные тетради и особые чернила, с их помощью вы будете записывать конспекты на наших внеурочных занятиях. Прочитать их сможет только тот, кто написал, для всех остальных это будет просто пустая тетрадь. Поэтому первое, что нужно запомнить для чтения этих конспектов, – он указал на доску, и там появились латинские буквы, – Фактус висибилис. Записываем. Для того чтобы текст в тетради после открытия проявился необходимо направить свою Палочку на страницу и произнеся «Фактус висибилис» дважды легко её коснуться. Записали? Закрыли конспекты, приготовили Палочки, открыли, произнесли, дважды коснулись. Пробуем.

Через минуту, после нескольких попыток у всей четверки проявились надписи и профессор Ястребов довольно кивнув, пояснил:

– Фактус висибилис имеет несколько значений: стать видимым, проявиться, показаться. Хорошо. Теперь о Палочках. Вы заставили изрядно понервничать господина Рюмина. Он руководит мастерской более сорока лет и никогда до сегодняшнего дня так сильно не ошибался при подборе. Скажите, когда вы родились?

– Двадцать четвертого июля две тысячи шестого года, – ответил Вася.

– Мы все родились в один день, – добавил Антон, когда профессор Ястребов вопросительно обвел взглядом остальных.

– Очень странно… Ошибки быть не может?

– Мы с детства вместе день рождения отмечаем, в паспортах эта дата стоит. А что странного-то? – Саша улыбнулся, – Ну ошибся старичок, с кем не бывает.

– Возможно, вы правы…. Так вот, о Палочках. Как сказал господин Рюмин, им известны все заклинания из базового разрешенного списка. Их мы будем проходить на занятиях вместе со всеми. Однако существует и расширенный список заклятий, к которому допускаются студенты, начиная со второго курса. По распоряжению директора я должен познакомить вас с некоторыми из них уже сегодня.

Одно за другим на доске появлялись заклинания с пояснениями, и через полчаса в тетрадях ребят было записано: моверетус – разоружение; трансипер – пройти сквозь что-то; иммобилис – обездвижить; скутум – щит; мовеинстанти – переместится мгновенно; прохибекруэнтис – остановить кровотечение; фригибас – заморозить; инфирмавим – ослабить силу; эликвамакцио – отменить действие; инфирмаэфвененум – ослабить действие яда; интерфице – рассечь, разрезать; максимиз – добавляется для сильнейшего действия заклятия.

– Вам необходимо запомнить эти заклинания и как можно быстрее приступить к отработке практики по ним.

– Вы нас и ядами накормить собираетесь? – с иронией спросил Антон.

– Я – нет, но возможно желающие найдутся, так что учите господин Вторыгин, – профессор Ястребов указал на доску, – Приступайте, чего вы сидите? У нас мало времени.

– Так я уже.

– Неужели? – профессор, нахмурившись, махнул в сторону доски, и все заклинания мгновенно исчезли, – Закрываем конспекты. Повторите, пожалуйста, все заклинания, которые я вам сегодня дал, – он в упор смотрел на Антона.

К огромному изумлению преподавателя тот без запинки, если не считать небольшого заикания, воспроизвел все заклятия с подробными пояснениями.

– Превосходно! Но как?

– Да у него с детства память отличная, – Даша посмотрела на смущенного Антона.

– Очень хорошо, тогда мы с вами сейчас попробуем отработать разоружение. Выходите, – профессор кивнул Антону, – Остальные учим, и наблюдаем.

Профессор Ястребов велел Антону с Палочкой в руках отойти в дальний угол площадки.

– Когда вы произносите «моверетус» желая забрать, у кого-либо Палочку необходимо максимально сконцентрироваться на предмете воздействия, то есть самой Палочке. Всегда при исполнении заклятия учитывайте дистанцию. В среднем, в зависимости от Палочек и квалификации волшебника, рабочим расстоянием считается тридцать-сорок метров, изредка до пятидесяти. Если расстояние большое вы не добьетесь результата, и лишь обнаружите свои намерения. Приготовьтесь! Моверетус! – профессор хлестнул Палочкой в Антона.

– Скутум! – Антон провел Палочкой перед собой, и заклинание профессора пролетело мимо.

– Превосходно! Да вы полны сюрпризов господин Вторыгин. Попробуйте теперь сами.

– Моверетус! – выкрикнул Антон, и Палочка профессора, выскользнув из руки, перелетела к нему.

– Очень хорошо! Атрахентис! – профессор вернул в руку Палочку. – Кстати, запишите и это, пригодится. Атрахентис – привлечение какого-либо предмета. Ну, кто готов попробовать разоружение?

Еще час с четвертью прошел в практической отработке изученных сегодня заклинаний. Профессор то и дело хвалил ребят, но чаще все же поправлял и давал советы. С переменным успехом к концу занятия были освоены почти все сегодняшние заклинания.

– Используйте каждую свободную минуту, для практической отработки. Естественно этого никто не должен видеть. Не опоздайте на ужин. До завтра.

Попрощавшись и выходя из кабинета, ребята порадовались, что не дошли до ослабления действия ядов, и остановки крови.

– Интересно все это, так затягивает, время бежит не заметно, – рассуждала Даша по пути в трапезную, – И Ястребов вроде все доходчиво объясняет.

– У меня одного ощущение, что нас к какой-то войне готовят? – Саша озадаченно посмотрел на сестру. – Все эти заклятия запрещенные для первого курса…

– Хотят научить нас защищаться. Только пока не ясно от кого или чего, – Вася убрал Палочку во внутренний карман.

– Ну Тоха, если война – будешь командиром.

– Да ну тебя, – Антон отмахнулся от Саши и, взяв поднос, направился к раздаче.

Трапезная уже опустела, если не считать шумной компании, расположившейся за столом в дальнем углу. Судя по обрывкам фраз, это были прибывшие сегодня пятикурсники – они наперебой делились впечатлениями от каникул.

Ребята, нагрузив подносы, двигались к столу, когда один из старшекурсников решил развлечься. Краснолицый здоровяк размером с шифоньер направил свою Палочку на Дашин поднос, и он, вырвавшись из рук, поднялся под потолок и завис под одобрительное улюлюканье развеселой компании. Даша вскрикнула от неожиданности. Быстро сунув поднос на ближайший стол, Саша кинулся к обидчикам, доставая на ходу Палочку:

– Прекрати! – он почти уперся Палочкой в нос краснолицего задиры, и в этот момент осознал, все заклятия начисто вылетели из головы.

– А то что? Что сделаешь? – он хлестнул Палочкой. Сашу сковало по рукам и ногам и, потеряв равновесие, он бревном бухнулся на пол.

Смех и веселье сразу прекратились.

– Толик, ты чего? Не надо, они же дети еще совсем – первый курс! – худощавый парень попытался пресечь ссору.

– То-то и оно, перваки, а наглые. Тоже приключений захотелось? – Толик заметил, что Вася и Антон уже достали Палочки и двинулись в их сторону, – Стоять!

Внезапно Антон резко поднял Палочку и отправил разоружающее заклятие. Палочка ничего не ожидавшего Толика полетела к нему. Антон, не особо веривший в успех, не смог её поймать. Палочка, стукнувшись об каменный пол, с громким хлопком пульнула сноп красных искр.

– Атрахентис! – громила вернул себе Палочку и застыл в боевой стойке, готовый к удару.

– Эликвамакцио! – Антон направил Палочку на лежащего на полу Сашу и тот, освободившись от заклятия начал вставать.

На лицах пятикурсников в этот момент проявился такой ужас, будто они увидели немыслимое чудовище, а не стали свидетелями заурядного заклятия отмены действия. Поднявшись, Саша тоже выпучил глаза. Антон, проследив направление испуганных взглядов, повернул голову и увидел выходящую из-за колонны… профессора Астролябову! Сделав шаг, она заметила студентов и остановилась. Через мгновение в метре от нее с диким звоном упал Дашин поднос. Естественно, содержимое тарелок грохнувшись с пятиметровой высоты, обильно «украсило» вечерний туалет профессора.

– Что здесь происходит?! – закричала она, обводя взглядом собравшихся. Увидев Палочки в руках студентов, она быстро зашагала к столу пятикурсников, – Донцов, опять за старое принялись? Мне кажется, у вас оставалось одно взыскание до отчисления, что ж, поздравляю – вы его получили!

– Лидия Петровна, простите, вы не правильно поняли,… – краснолицый, еще минуту назад Толик, вдруг стал мертвенно бледным.

– Это я виноват! – громко, но спокойно сказал Антон, и профессор Астролябова резко повернулась к нему, – Я баловался Палочкой, старшекурсник сделал мне замечание, мы повздорили. Он не причем.

– Ну, знаете ли! – она встала к Антону вплотную и перешла на громкий шепот. – С первой нашей с вами встречи меня не покидает мысль, что произошла какая-то чудовищная, нелепейшая ошибка, которая и привела вас в нашу школу. И вы юноша, раз за разом убеждаете меня в моей правоте. Продолжите в том же духе, и я думаю, ваш отъезд на родину станет делом ближайших дней. Поверьте, я крайне редко ошибаюсь в таких вопросах, – громко стуча каблуками, она поспешила к двери.

Когда шаги профессора затихли, ребята вернулись к столу, где стояла Даша. Донцов подошел к ним и протянул Антону руку:

– Спасибо! Почему?

– Обидно ж вылететь из-за ерунды с пятого курса.

– Неплохой ты парень, я смотрю. Присяду к вам? Подожди, голодной не останешься, – посмотрел он на Дашу, – Чего у тебя там было-то?

Толик сам принес Даше ужин, а спустя пару минут, в трапезной стало чисто, как до падения подноса с едой.

– Извините мужики, че-то я, правда, перегнул, – он пожал руки остальным парням, все представились. – Короче, если будут какие проблемы со старшими курсами – маякните, я разберусь.

– Спасибо, – Саша посмотрел Донцову в глаза, – Мы привыкли сами.

– Что, самостоятельные очень? Откуда такие?

– Детдомовские мы, – сказал Антон и у Толика взлетели брови.

– Да ладно, все четверо? – улыбнулся он. Когда Антон кивнул, Толик продолжил, – Я ведь тоже. С десяти лет мыкался, пока сюда не попал. Раз такое дело, мой вам совет – держитесь за «Потентиллум» руками и ногами. Закончите – считайте, жизнь удалась. Будет у вас все чего нужно. И правда, если что серьезное – обращайтесь, может смогу помочь. Комната пятьсот восемь, пятый этаж.

– Толик, идешь? – громко позвали из уходящей компании старшекурсников.

– Да! – крикнул он, повернувшись, – Ладно, рад познакомиться, – он поднялся из-за стола. – Спасибо, что прикрыл!

Оставшись одни ребята, наконец, закончили ужин, и вышли через парадное крыльцо в парк, немного подышать. Горели яркие фонари, было сухо, но очень ветряно.

– За последние два дня столько всего произошло, у меня голова кругом идет. А я думала, у нас в детдоме жизнь насыщенная была…

– Не знаю, готовы ли мы к такой учебе? – Вася посмотрел на друзей, – Все какое-то… нереальное, что ли, но походу назад уже не отработаешь. Да я и не хочу, если честно.

– Надо быть осторожней с Астролябовой, особенно тебе, Тоха.

– Сань, ну что делать-то было? Она же сказала «последнее взыскание». Отчислили бы его, жалко – столько проучиться и вылететь с пятого курса.

– Ну, ты Тоха, реально сегодня удивил! – Даша поежилась, стоя на ветру в тонкой водолазке, – Пошли в тепло. Может, спать пораньше ляжем? Завтра ж первое сентября, типа день знаний…

Глава 12 Зал торжественных собраний

Утро первого учебного дня оказалось хмурым и дождливым. Церемонию вручения первокурсникам зачеток, которую обычно проводили на улице перед главным корпусом, решили перенести в Зал торжественных собраний. После завтрака первый этаж спального корпуса, где жили первокурсники, буквально гудел как улей. Студенты сновали туда-сюда с озабоченными лицами, готовясь к важному мероприятию.

В сундуках ребят было по четыре комплекта формы. Все они отличались друг от друга, сея панику в головах владельцев – какой же все-таки следует надеть. Вездесущие девчонки как всегда все выяснили первыми, и Дашка прибежала в комнату ребят помочь со сборами.

– Короче говоря, надевайте комплекты, те которые с жилетками, и легкие мантии. Сбор в девять пятьдесят пять в холле главного корпуса, у директорского фонтана. Мы с девчонками ждем вас в девять сорок в вестибюле, и не опаздывайте, не то уйдем без вас, – все это Дашка выпалила одним залпом и тут же направилась к выходу.

– Хоть бы форму проверила, может, что не так. Сестра называется…

– Чего её проверять-то? Вчера только получена. Собирайся, давай, лодырь.

Темно-зеленые, почти черные, жилет и строгие брюки со стрелками дополнялись светло-салатовой рубахой. Надев начищенные до зеркального блеска классические туфли ребята, заглядывали в большое зеркало, и постоянно толкались, борясь за лучшее место. Когда дело дошло до галстуков, они впали в ступор – оказалось никто из пятерых не умеет их завязывать. После бесчисленных попыток все, даже старательный Антон, побросали свои галстуки обратно в сундуки.

– Ну что, собрались? – к ребятам заглянул Игорь. Сам он уже был одет в новую форму, а темно-зеленый галстук в узкую косую полоску золотого цвета красовался на шее, – Где галстуки-то?

– Да чёт не задалось у нас. Поможешь? – Кирилл с воодушевлением снова достал свой галстук.

– Смотрите, – Игорь за пару секунд закрутил красивый узел на шее брата, но тут же снова распустил его, – Пробуй сам.

– Да ладно! Завяжи снова! Я уже полчаса его кручу, но никакого толку. Пусть ребята посмотрят еще раз.

– Хорошо. Смотрите. Накидываем, скрещиваем, протягиваем, перебрасываем, проводим, заводим и протягиваем вниз. Оп, все готово!

– Оставь! – Кирилл умоляюще посмотрел на брата – он снова развязывал галстук.

– Учись, пригодится, – не сдался Игорь.

Еще четверть часа прошла в муках пока, наконец, у всех не получилось хоть какое-то подобие узла. Осмотрев «шедевры» Игорь скептически покачал головой:

– Ужас! Не идти же в таком виде в Зал. Астролябова вас съест еще до банкета, – он достал палочку и прикоснулся ею к жуткому комку на шее Кирилла, – Визумоптимум!

В ту же секунду галстук на шее Кирилла сам развязался и спустя мгновение завязался в красивый узел.

– Вот жук! – Кирилл повернулся к зеркалу, – Знаешь такое и мучаешь нас! – возмутился он, улыбаясь, – Зверюга!

– А нам можно? – Вася развязал свой «шедевр» и подошел к Игорю, остальные повторили за ним.

– Визумоптимум – очень удобное и безопасное заклинание. Оно позволяет быстро сделать с одеждой и обувью требующиеся манипуляции: застегнуть-расстегнуть, завязать-развязать – в зависимости от ситуации. Попробуйте сами…

Когда через несколько минут ребята появились в вестибюле, их вид был безупречен. Как и положено барышням Даша с соседками опаздывали. Но как оказалось – оно того стоило. Когда девчонки, наконец, вышли в вестибюль ребята решили, что у них двоится в глазах. Они видели до этого сестер Дроздовых только в разной одежде и с разными прическами, но теперь Ольга и Елена одевшись в форму стали совершенно неразличимы. Сестры накрутили немыслимые одинаковые прически – вполне соответствующие торжественности предстоящего мероприятия. Полина и Даша, тоже с идеально уложенными волосами, выглядели превосходно.

Быстро миновав крытый переход, они присоединились к остальным первокурсникам, ожидавшим приглашения в Зал у директорского фонтана. Все в строгой форме теперь казались очень взрослыми и серьезными, совсем не похожими на вчерашних шумных школьников.

Ровно в десять утра огромные створки дверей распахнулись, заиграла торжественная музыка и на пороге возникла невысокая пожилая дама. Легким кивком она пригласила первокурсников внутрь.

Друзья впервые вошли в Зал торжественных собраний под приветственные аплодисменты – вся школа уже собралась внутри. Зал оказался огромным, от роскоши его убранства просто перехватывало дыхание. Ребята вспомнили, как однажды их возили на каникулах в Петербург, но даже дворцы Петергофа, пожалуй, уступали этой красоте. Все здесь было выполнено с большим вкусом. Огромные, многоярусные хрустальные люстры, ярко освещая все вокруг, отражались в начищенном до блеска паркете, выложенном в изысканном узоре. Стены и сводчатый потолок украшали невероятной красоты мозаичные полотна, в основном, на природные темы, но рассмотреть их внимательно, конечно же, никто сейчас даже не пытался.

На подиуме стоял длинный стол, который огибая полукруг, образовывал перед собой площадку. За столом размещался преподавательский состав школы во главе с директором, сидящим в центре. Слева и справа от профессора Быкова были его заместители.

Первокурсников провели по широкому проходу между рядами кресел вперед, к подиуму, где первые четыре ряда оказались пусты и предназначались специально для них. Когда ребята заняли свои места – второй группе, конечно, достался второй ряд, музыка смолкла, и, директор поднялся на ноги.

– Добрый день! Вот и наступил новый учебный год в нашей школе. Этот год я надеюсь, принесет вам радость познания. Я говорю и про науки ведь без них никак нельзя, и про взаимовыручку и конечно, про настоящую дружбу. Познать искреннюю дружбу, как и истинную любовь, к сожалению, дано не всем на этом свете. И я от всего сердцем желаю вам испытать эти прекрасные явления, – он кивнул, когда раздались дружные аплодисменты. – По окончании этого учебного года мир обретет еще сотню высококлассных дипломированных специалистов, – он посмотрел на задние ряды, где сидели пятикурсники. – Но будьте осторожны – у вас начинается самый ответственный, по-настоящему сложный курс. Смотрите, чтобы близость диплома не вскружила вам головы. Особо хочется поприветствовать наших новичков-первокурсников, тех, кто только вчера, впервые в жизни, взял в руки свои собственные Палочки. У вас впереди, я надеюсь, пять увлекательных лет жизни в стенах «Потентиллума». В добрый путь! – когда громкие аплодисменты схлынули, профессор Быков продолжил, – Для получения зачетных книжек и произнесения клятвы приглашается первая группа.

Студенты с первого ряда поднялись на подиум и выстроились сбоку, повернувшись в зал. Директор, в сопровождении куратора первой группы профессора Лютикова вышел из-за стола. Профессор Быков щелкнул пальцами и из воздуха появился небольшой столик на тонких точеных ножках с лежащими на нем небольшими книжечками. Еще один щелчок пальцами директора и рядом со столиком появилась большая толстая книга на очень красивой кованой подставке. Книга была в серебряном окладе, золотом и самоцветами горело название «КНИГА РЕГИСТРАЦИИ СТУДЕНТОВ ВШВ». Директор взмахнул рукой и книга распахнулась. Её невесомые шелковые страницы, тихо шелестя стали перелистываться пока не достигли примерно середины. Профессор Лютиков взял со стола первую книжечку открыл и произнес:

– Для подтверждения почетного звания студента Высшей Школы Волшебства «Потентиллум» и получения зачетной книжки приглашается Боровитина Зоя!

В Зале раздались аплодисменты, и к профессорам быстро выскочила невысокого роста светловолосая девчонка с большими испуганными глазами. Куратор пожал ей руку, вручил зачетку, и указал на книгу, где ей предстояло поставить свою подпись. Оказалось, что расписывались в книге при помощи Палочки, а не обычных чернил. После того как Зоя начертала в воздухе свою подпись, и она отразилась в книге ярким фиолетовым цветом её поздравил директор. Он с чувством пожал ей руку и что-то тихонько сказал на ухо. Ободрившись, она вернулась обратно в строй.

– Приглашается Веретёнкин Степан, – профессор Лютиков пожал руку высокому смуглому парню и вручил ему зачетку.

Степан подошел к книге, достал Палочку, поднял её и замер. Лицо вдруг залилось краской, он посмотрел на директора растерянными глазами:

– Забыл…

В Зале раздался хохот.

– Забыл кто ты? – мягко спросил директор.

– Как расписываюсь…

– Тогда пиши фамилию, книга не принимает крестики и галочки, – улыбнулся директор.

Степан, начав писать букву «В» вдруг облегченно улыбнулся, и из-под Палочки вылетела красивая и размашистая подпись. Директор пожал ему руку и тоже что-то сообщил на ухо.

Долгушин Роман сменил у книги регистрации Горшкова Ивана. Больше ни у кого из первой группы не случилось внезапного приступа амнезии, и когда Юдин Игнат поставил подпись и вернулся в строй, профессор Лютиков произнес:

– Обещаем прилагать максимум усилий в изучении магических наук, не использовать полученные знания во вред, хранить тайну о колдовском мире, защищать школу и колдовское сообщество не жалея себя. Клянемся!

– Клянемся! – громко повторили студенты первой группы, направляя Палочки вверх. При этом из Палочек тонкими паутинками заструились золотые нити. Покружив в воздухе, они сплелись в узорчатый круг, через секунду превратившись в витиеватую печать, которая вспыхнув золотом, отразилась в книге. Грянули аплодисменты, и первая группа покинула подиум.

Профессора Лютикова сменил профессор Астролябова, а с легкой руки директора на столике с точеными ножками появилась новая стопка зачеток. Вторая группа заняла место на подиуме и профессор Астролябова с неизменной шишкой волос на голове громко и скрипуче объявила:

– Для подтверждения почетного звания студента Высшей Школы Волшебства «Потентиллум» и получения зачетной книжки приглашается Абросимов Ефим!

Под приветственные аплодисменты Ефим вразвалочку подошел и получил, кроме зачетки, пламенное рукопожатие куратора. Когда в книге регистрации появилась его подпись, директор также пожал Ефиму руку и что-то шепнул на ухо.

Раскрыв следующую зачетку, профессор Астролябова недовольно повела носом с неприятнейшей бородавкой, но совладав с собой бодро произнесла:

– Приглашается Вторыгин Антон!

Чувствуя, как заливается краской, Антон вышел и протянул руку профессору Астролябовой, которая растянула крупные губы в ехидной улыбке. Получив от нее зачетку, он расписался в книге и повернулся к директору. В тот момент, когда директор пожимал Антону руку и уже хотел что-то шепнуть на ухо, случилось невероятное. Подпись Антона вдруг с треском вспыхнула высоким фиолетовым пламенем! В зале раздался тревожный вздох. Антон, увидев огромный костер в том месте, где секунду назад была его подпись, страшно перепугался и посмотрел в глаза директору. Казалось, директор совершенно спокоен, как будто день через день у него в школе горят книги регистрации студентов. Директор взмахнул рукой, и огонь тот час же исчез. При этом полыхавшая секунду назад страница совершенно не пострадала, на ней отсутствовала только подпись Антона.

– Напиши имя, – тихо, чтобы слышал только Антон, сказал директор.

Антон так и поступил, и, снова подавая руку директору, услышал его шепот:

– Передай своим, пусть пишут имя, – директор очень крепко сжал Антону ладонь. Отпуская руку, добавил, – Помни, главное – что ТЫ настоящий…

Профессор Астролябова пригласила Данилова Виктора для получения зачетки, а Антон, находясь в полном замешательстве, встал обратно в ряд.

– Чего это было? – шепнул ему на ухо Вася.

– Не знаю я, – тихо ответил Антон, – Быков сказал вам расписаться именем, передай, – он кивнул на Сашу и Дашу – ребята смотрели на него во все глаза и тоже не понимали что произошло.

Получение зачеток второй группой продолжалось. После того как Полина Ковтун вернулась в строй профессор Астролябова пригласила Сашу. Парень на ватных ногах (так он не волновался даже на областных соревнованиях) вышел в центр подиума, и куратор строго на него посмотрев, вручила зачетку. Трясущейся рукой он вывел в воздухе как можно более неразборчиво и размашисто «Александр» и подпись отразилась в книге. Ожидая повторения инцидента с огнем, он весь внутренне сжавшись, повернулся к директору для рукопожатия. Но ничего такого не произошло. Только профессор Быков шепнул ему на ухо: