Потентиллум. Книга первая. Четверка и белый вар

Войдя, ребята уставились на стеллаж справа. Там были расставлены не меньше десятка разновидностей котлов. Взяв первый попавшийся, медного цвета, Антон перевернул и прочитал:

– Медь, номер два, – он поставил его на место и взял из другой кучи, – О, вот третий номер. Понесли.

Котлы оказались крохотными, объемом не больше полулитра. Когда ребята раздали их всем студентам, профессор одобрительно кивнул:

– Благодарю вас за помощь, молодые люди. К сожалению, я остался сейчас один. Мой помощник – лаборант Чучев получил серьезную травму.

– А что с ним? – поинтересовалась Елена Дроздова, – Что случилось?

– Сильнейший ожог обеих рук. Но доктор Шниперсон обещал вернуть его в строй к пятнице. Я, как видите, тоже немного пострадал, оказывая ему помощь. Итак, начнем. Сегодня мы с вами приготовим один очень занятный вар…

Друзья многозначительно переглянулись, и начали списывать формулу с доски.

– Слушайте, может, мне время от времени уделывать Астролябову какой-нибудь гадостью? – тихо засмеялся Антон, – Она после прошлого моего дежурства такая смирная стала. Сегодня ни одного замечания мне не сделала, – снова хохотнул он.

– Наверно боится нового сеанса грязелечения, – кивнул с улыбкой Вася.

Они спускались по лестнице после практики по ботанике, которая была последней парой. Ребята отправились проведать Дашу сразу после занятий, не заходя в спальный корпус. Кирилл с Артемом и Дашины соседки тоже решили присоединиться.

– Такую ораву не пущу, – грозно сообщила Любовь Федоровна, встав на защиту хрупкого Дашиного здоровья, – Ишь расходились. Только одни ушли. Говорили, десять минут пробудут, а просидели полчаса почти, – она важно вздернула нос кверху.

– Любовь Федоровна, – начал Антон очень учтивым тоном, – Мы знаем, сколько вы приложили сил, чтобы Даша пришла в себя.

– Да, – ответила она, смягчившись, – Это правда.

– И кому как не вам, знать, – продолжил Антон, улыбнувшись, – Что в-в-выздоравливающей нужны положительные эмоции не меньше ваших прекрасных лекарств и заботливых рук.

– Ну, хорошо, – купилась на лесть медсестра, – Но только на пять минут! – она отступила от двери палаты и скрылось в смотровой.

– Ну, ты, оказывается, Тоха и лис, – улыбаясь, шепотом сказал другу Саша, открывая дверь палаты.

Дашка очень обрадовалась приходу ребят. Она полусидела в многочисленных подушках и гладила рыжего питомца:

– Как вас пустили-то? – улыбнулась она, – Медсестра даже следователей отчитала.

Саша с радостью отметил, что Даша еще больше порозовела, а в голосе вновь зазвучали веселые нотки. Ребята обступили Дашину кровать. Елена заметила на полу, рядом с тумбочкой, миски с водой и кошачьим кормом:

– Мы думали, пропал кот. Эй, пушистые штанишки, – потрепала она Кешу за ухом, – Ты тут теперь столуешься?

– Тут! Доктор разрешил ему остаться. Яков Семенович рассказал, что кот и так все время был здесь, просто Любовь Федоровна его гоняла.

– Ладно, про кота. Сама-то как? – улыбнулся Вася.

– Так хорошо все. Доктор сказал, сели так пойдет, через день-другой будет отпускать на учебу.

– Хорошенькое дельце! – засмеялся Кирилл, – Отпускать на учебу. Домой значит нельзя, а учиться можно?

– Поправляйся скорей, мы соскучились, – подмигнул Антон, – Без тебя тоскливо.

Ребята пробыли у Даши четверть часа, пока Любовь Федоровна не вспомнила про режим. Саша дождался, когда все выйдут и тихо спросил:

– Ну что манидефенсоры спрашивали? Ты сказала про брошку?

– Сказала. Еще сказала, что не помню ничего. И это правда.

– Они поверили?

– Да кто их разберет? Один лысый, наверно, главный у них, все выспрашивал о нашем происхождении, как попали в школу, про брошку эту. Быковым почему-то интересовался. Спрашивал, заходил ли он ко мне. Кстати, где он?

– В отъезде. Ладно, мне идти надо, а то пускать к тебе перестанут. У нас много новостей, как-нибудь все тебе расскажу.

– Хорошо. Пока. Завтра утром заглянешь?

– Постараюсь. Отдыхай…

Саша резко проснулся. С минуту он пытался понять, что его разбудило. Никаких резких звуков – только негромкое постукивание капель дождя в стекла, и мерное сопение соседей. Он лежал глядя в темный потолок и небольшое чувство тревоги, зародившееся где-то в глубинах мозга, стало расти и усиливаться с каждой секундой. Вскоре страх и ужас, как снежная лавина, снесли все здравые мысли оставив только ощущение безысходной обреченности. «Даша в беде!» – билось у него в голове. Саша не мог больше лежать в постели. Он вскочил, зажег палочку и посмотрел время. Часы показывали начало третьего. Саша сел на кровать, раздумывая, о дальнейших действиях. Он был уверен – что-то произошло. Решив, что стоит разбудить друзей, Саша поднялся и натянул спортивки, но тут же замер, услышав за дверью шаги. Секунду спустя в дверь негромко постучали.

– Кто? – спросил Саша, подойдя к самой двери.

– Профессор Быков.

– Докажите.

– Александр, сегодня дождь. Откройте скорей.

Саша повернул защелку и отступил назад, на пару шагов, крепко сжимая в руке готовую к атаке Палочку. Дверь открылась, в комнату вошел директор:

– Александр, нам надо в лазарет. Будите Антона и Василия.

– Даша? Что случилось? – внутри у Саши все оборвалось. – Что-то с ней?

– Ей нужна ваша помощь. Поторопитесь.

Саша растолкал друзей. Быстро одевшись и достав Палочки, они недоуменно смотрели на директора.

– По всей видимости, у Дарьи было видение, – пояснил, наконец, профессор. – Она очень напугана. Зовет вас. Прошу, не усугубляйте её состояние рассказами о последних происшествиях, – он вытянул руку с моверноном на ладони, – Готовы? Держитесь.

Они оказались перед дверью Дашиной палаты. Оглядевшись, директор прошептал:

– Подождите, – он задержал Сашу, когда тот хотел открыть дверь, – У Дарьи случилась сильнейшая паническая атака, и Якову Семеновичу пришлось дать ей крепкое успокоительное средство. Она не хотела никого видеть кроме вас. В палате тихо – похоже, кризис миновал. Постарайтесь её успокоить. Может, удастся выяснить, что именно её так напугало. Удачи, – директор отворил дверь, пропуская ребят.

– Саша! – Даша резко села на кровати, вытянув навстречу трясущиеся руки.

– Дашка! – кинулся к ней брат. Он крепко обнял её, – Все хорошо, все в порядке…

– Мне было жутко страшно, – Даша отстранилась от брата и посмотрела на Антона и Васю, – Ребята, как хорошо, что вы здесь!

– Дашуль, что случилось-то? – сел на соседнюю кровать Антон.

– Я все вспомнила, – засунув за спину подушку, Даша откинулась на спинку кровати, – Что было до лазарета. Когда ты меня разбудил, – она погладила руку Саши присевшего на тумбочку у изголовья, – В голове была сплошная вата, я с трудом соображала, где нахожусь. Днем вроде было получше. Я уснула после капельницы, наверно, в начале двенадцатого. А потом был сон: я увидела человека в черном балахоне. Это просто ужас!

– Сейчас ты в безопасности, – мягко сказал Вася, – Мы рядом. Ты сможешь рассказать, что ты видела во сне? И что вспомнила?

– Письмо, предсказание Вадомы, оберег. Помню, как Иннокентий разодрал кулек с конфетами, а дальше – чернота. Страх. Боль. Человек в черном балахоне. Он дико злился. Приказывал мне подчиниться, что-то сделать. Я чувствовала его присутствие, будто он стоит со мной рядом! – Даша очень разволновалась, руки её сильно затряслись, – Я не могу это объяснить, но от него веяло безысходностью и смертью. Было ощущение животного страха, страха которого я прежде никогда не испытывала!

– Тихо, тихо, – Саша заботливо обнял сестру за плечи, и она уронила голову ему на грудь, – Успокойся, мы не дадим тебя никому обидеть.

– Но что это было? – тихо заплакала Даша, – Кто этот человек?

– Это лишь сон, – обнимая сестру, Саша повернулся и вопросительно вскинул брови глядя на друзей. Вася и Антон в ответ пожали плечами. – Знаешь, думаю, будет лучше, если мы тебе расскажем все, что знаем сами.

– Знаете что? – Даша выпрямилась и, отерев глаза, посмотрела на брата.

Ребята рассказали Даше о том, как и от чего она попала в лазарет – про отравленные зельем конфеты. Про медальон и защитные повязки, про Черного колдуна и Ритуал, про столкновение с «черным» в парке, и про засаду на доктора. Даша поминутно вскрикивала, охала и качала головой, а когда Саша рассказал о докторе, вновь разревелась.

– Какие вы у меня смелые, – Даша обвела ребят красными глазами, – Хорошо, что доктор не причем. Он такой заботливый и добрый. Я это чувствую.

– Доктор не причем, – кивнул Вася, – Только нужно как можно скорее выяснить, кто причем.

– Дашь, главное помни: Черному колдуну до нас не добраться, эти повязки закрыли ему к нам доступ. Ничего не бойся. Мы вычислим и поймаем этого «доброжелателя».

– Кто им может быть? Как думаете?

Ребята познакомили Дашу со своими версиями. Удивительно, но чем больше она узнавала подробностей этой истории, тем спокойнее становилась. Возможно, прийти в себя помогло лекарство, а может быть и то, что четверка, наконец, снова была вместе. Ребята долго сидели с разговорами пока в палату, позвякивая лотком, не вошла Любовь Федоровна:

– Успокоилась? – улыбнулась она, – Пора прощаться – пятый час уже. Скоро на учебу, а вы не спали совсем, – посмотрела она на ребят, – Да и укол пора ставить.

Попрощавшись с Дашей и медсестрой, ребята уже закрывали дверь, когда услышали за спиной:

– Доктор распорядился пускать вас троих в любое время, – поджала губы Любовь Федоровна, – Хоть среди ночи.

– Спасибо, – задержавшись в дверях, повернулся Саша, – Спокойной ночи.

Окно вместо первой пары, перед прорицанием, позволило ребятам хоть немного вздремнуть, но чувствовали они себя все равно чертовски разбитыми. Вадома шелестя юбками, бродила по кабинету, поправляя и давая советы студентам как правильно прочесть ту или иную линию на руке соседа. Друзья силились понять хоть что-то в линиях на ладонях друг друга когда, наконец, прозвенел долгожданный звонок. Преподаватель, попрощавшись, тут же удалилась в личный кабинет.

Саша решил поблагодарить Вадому за оберег. Сказав ребятам, что догонит, он постучал в дверь кабинета.

– Входите, Александр, – раздался голос из-за двери.

– Можно? – Саша вошел в небольшой кабинет, – Как вы узнали?

– Ну, я все-таки преподаю прорицание, – Вадома стояла и смотрела в окно. Резко развернувшись, она слегка улыбнулась и внимательно посмотрела на Сашу, – Я рада, что Даше лучше.

– Я хотел сказать вам большое спасибо за оберег.

– Хотел – говори.

– Спасибо, – смутился Саша, – Директор сказал, оберег спас Даше жизнь.

– Пожалуйста. Я лишь сделала то, что могла сделать. К сожалению, на вашу долю выпали страшные испытания. Но чтобы ни случилось, вы всегда должны помнить о самом главном: свет сильнее тьмы, особенно если он идет от сердца.

– Вы знаете, что нас ждет? Скажите, мы должны быть готовы.

– Нет, я не в праве, – она отвела глаза и опустилась в кресло, – Это вам может сильно навредить…

– Ну ладно, я пойду, – нарушил неловкую паузу Саша.

– Да. Передай Даше пожелание скорейшего выздоровления.

Глава 24 Вермис

– О-о-о! Свежий воздух! – Даша запрокинула голову, запустив пальцы в густые вьющиеся волосы, – Как я устала лежать. Красота-то какая, правда?! – она хлопнула по плечу сидящего рядом брата.

– Да, красота, – улыбнувшись, согласился Саша.

Ребята вчетвером сидели на скамейке рядом с Восточным корпусом. Еще днем доктор Шниперсон отметив улучшения в Дашином состоянии, разрешил ей кратковременные прогулки. Поэтому отсидев пары и быстро переодевшись, друзья пришли выгуливать Дашу, прихватив и для нее теплую уличную одежду.

– Так сладенького хочется, – мечтательно протянула Даша, поглаживая Иннокентия разлегшегося на её коленях.

– А я думал, тебя после этого проклятия надолго от конфет отвернет, – засмеялся Вася.

– Не, я бы сейчас куснула какое-нибудь пирожное или тортик от Романова. Ну, или конфету на худой конец.

– Нам теперь нельзя к нему в город, – Антон подобрал пожелтевший лист и принялся крутить его в руках, – Пока не разберемся с этим «черным». А с Романовым-то не мешало бы переговорить. Конфеты всё-таки его были.

– Так он же заходил ко мне сегодня перед нашей прогулкой, справлялся о самочувствии. Сказал, что к Быкову еще пойдет. Да он, наверное, в школе еще, – Даша поднялась с лавочки, взяв на руки кота, – Пойдемте, посидим у Главного корпуса, перехватим его, когда он выйдет.

Но, так и не дождавшись Алексея Николаевича, ребята проводили Дашу в лазарет. Входя в вестибюль Главного корпуса, они столкнулись с Романовым в дверях.

– Приветствую вас, – пророкотал он улыбнувшись. Ребята поздоровались в ответ.

– Алексей Николаевич, мы можем поговорить? – начал Саша.

– Прово́дите меня до парадной лестницы?

Они сошли по мраморным ступеням и двинулись по дорожке, в сторону спуска к озеру.

– Вы верно хотите расспросить меня про прошлую субботу, когда пострадала Дарья, – он посмотрел на ребят и покачал головой, – Будь они не ладны эти конфеты.

– Мы их забыли у вас,… можете рассказать, что с ними было дальше? – спросил Антон.

– Минут через двадцать как вы вышли на улицу с чаем, Филя вынес четыре пакета «Восточной ночи». Я сразу поставил один у кассы, чтобы вы его забрали, как чайку-то попьете. Я несколько раз выходил на кухню, оставляя прилавок. У нас так принято. Если кому-то что-то нужно срочно, то звякают колокольчиком. Я заметил что конфет нет, – Алексей Николаевич приложил палец к губам и сморщил лоб, вспоминая, – После того как отсадил эклеры. Точно. Еще пришла одна дама, мы её промеж себя называем «Четвертушка» – она берет всегда чего-нибудь на четверть копейки. Извела-таки нас взвешиванием и своими подсчетами…

– Так сколько прошло времени с нашего ухода? – перебив, уточнил Саша.

– Ну, час, может чуть больше.

– А еще три пакета с конфетами, – спросил Вася, – Они остались?

– Нет, их почти сразу разобрали, – с гордостью в голосе отмахнулся кондитер и принялся загибать пальцы, – Один взял господин Самсонов из Департамента международной связи, один – Олег Евгеньевич, для профессора Бочкина прихватил. Так. А, и профессор Астролябова решила угоститься. И один вам. Всё. Все четыре.

Ребята переглянулись.

– Как вы думаете, – как можно тактичнее спросил Антон, – Кто-то на кухне мог добавить зелье в конфеты?

– Нет, – покачал головой Алексей Николаевич, – Уверен, это было не на кухне. В тот день с утра помогал только Филя, Панкрат вышел около трех пополудни. Как узнал, что Дарья пострадала, я с Фили спросил, будьте спокойны! Он точно не причем.

– Вы его что, пытали? – опешил Вася.

– Ну, незачем вам знать такое, – отрезал кондитер, отведя глаза. – Только я уверен – Филя этого точно не делал.

Они добрались до верхней площадки лестницы, и Алексей Николаевич поднял воротник, защищая горло от напористого ветра с озера.

– Получается, зелье добавили в конфеты уже после, – покачал головой Саша. Поежившись, он застегнул толстовку и накинул капюшон.

– Поверьте, я перебрал все возможные варианты и ума не приложу, кто сотворил это злодейство. Обещаю, если что-то выясню – сразу дам знать. Всего хорошего, берегите себя.

– Получается, конфеты забрал кто-то, кто был у Романова до двенадцати часов, – нахмурился Саша, глядя в след спускающемуся по лестнице кондитеру, – Астролябова и Чучев точно могли. Шниперсона-то мы встретили у аптеки уже позже.

– Так-то никто не мешал ему зайти к Романову до аптеки и прихватить «Восточную ночь», – возразил Антон, – Но мне кажется он уже вне подозрений?

– Ну, да, – кивнул Саша, – Так и Румянцев тоже мог стырить конфеты.

– Да кто угодно мог их забрать! Мы же не обязательно видели в тот день всех, кто из «Потентиллума» ходил в Круглозерск. Пошли уже, холодно, – Вася развернулся и пошел к корпусам. Ребята последовали за ним, – Мы же не знаем, кто прошел мимо нас, пока мы заходили в магазины.

После ужина ребята вышли в вестибюль Главного корпуса. Любуясь рыбами в чаше фонтана, они строили планы, чем занять вечер.

– Можно в кислые шашки порубиться, – предложил Кирилл, – или шары погонять в бильярд.

– А вы уже доклады написали по превращениям предметов? – выпучив глаза и поджав губы, замерла Елена Дроздова, – Дайте, кто глянуть!

– Умеешь ты настроение поднять, Лена, – скривился Кирилл, – Завтра что, пятница? Блин, точно. Доклад же надо.

– Мы так-то на вас рассчитывали, – кисло улыбнулся девчонкам Артем и покосился на Антона.

– Ладно, барышни, приходите к нам, – Антон посмотрел на часы, – Вместе что-нибудь понапишем.

Вообще учеба давалась ребятам не очень сложно. Конечно, основная заслуга в этом принадлежала Антону. Быстрочтение и феноменальная память позволяли ему перелопачивать огромные горы книг, выделяя самую ценную информацию. Ребятам оставалось лишь внимательно выслушать краткий пересказ Антона и написать очередной доклад или работу. Артем, Кирилл, Полина и сестры Дроздовы мигом присоседились к этому процессу, экономя кучу свободного времени. Конечно, Антон быстро стал в их компании непререкаемым авторитетом в учебных вопросах.

Суховатый, немного сгорбившийся библиотекарь Генрих Артурович Вермис, похожий на большого книжного червя, уже начал тихо ненавидеть Антона. Его каждодневные, а то и не по одному разу, визиты в библиотеку доводили хранителя до исступления. Переписывая в карточку очередную высоченную стопу книг, он пыхтел и недобро щурился на любознательного студента. Никто и никогда раньше не доставлял этому старому ворчуну столько хлопот.

Когда в пятницу, предвкушая выходной, Антон поставил на стол регистрации стопку из семи толстенных книг и отправился еще за несколькими, Генрих Артурович взорвался:

– Что вы все ходите, и ходите! Берёте, и берёте! – он тряс лысой головой, и очки чуть не сваливались с худого носа, – Вы взялись извести меня?! Вы их хоть открываете, или так назад приносите?! В вашей карточке закончился третий вкладыш, – он кинул на стол бумаги с зачеркнутыми номерами взятых экземпляров, – Это больше семидесяти книг! За две недели! Я подам жалобу на вас руководству школы. Надо ж придумать – так издеваться!

Все это Антон слушал молча, ожидая, когда у Вермиса кончится запал. После Антон пододвинул стопку книг поближе к библиотекарю, улыбнулся, и вежливо, стараясь скрыть волнение и не заикнуться, спросил:

– Оформим?

– Ждите вызова к директору, молодой человек! – Генрих Артурович резким движением достал из ящика новый вкладыш и начал переписывать номера книг, гневно зыркая на Антона.

На следующий день Антон получил Требование. Это был плотный лист с гербом школы, печатью и подписью директора. Текст, набранный некрупным машинописным шрифтом, гласил:

«Студенту первого курса Вторыгину Антону надлежит явиться девятнадцатого сентября сего года к четырнадцати часам в кабинет директора, для дачи пояснений в разбирательстве по докладной записке от заведующего библиотечным фондом Вермиса Г. А.»

В левом верхнем углу бланка была карандашная приписка от руки: «Жду троих»

Сразу после обеда Антон, Вася и Саша отправились в кабинет директора. Постучав, Антон открыл дверь.

– Это просто возмутительно! – услышали ребята дребезжащий голос библиотекаря, – Я требую принять меры!

– Здравствуйте, – Антон нерешительно замер на пороге. – Можно?

– Здравствуйте. Входите Вторыгин, – ответил директор, – Крайнов, Першенев, прошу подождать в коридоре.

Антон прикрыл за собой дверь, оставив небольшую щелку, чтобы друзьям было слышно происходящее в кабинете. Директор сидел за столом для совещаний напротив разгневанного Вермиса.

– Садитесь, – Быков указал на кресло рядом с собой, – Думаю, вам ясно, по какому поводу я вас пригласил?

– Да. Но что плохого в том, что я читаю?

– Вот видите! – взвизгнул Вермис, – Он продолжает издеваться даже при вас, директор! – вдруг брови на его морщинистом лице взметнулись вверх, – А-а-а, я понял! Это негласная инвентаризация! Если так – я буду жаловаться в Департамент труда!

– Успокойтесь, Генрих Артурович, это не инвентаризация, мы во всем разберемся. Ваш библиотечный формуляр, – спокойно обратился директор к Антону, – На данный момент заполнен на восемьдесят три книги. Вы хотите сказать, что изучили все?

– Нет,… две остались не тронутыми.

– Хорошо, – директор сделал пасс рукой и из шкафа возле камина выскочил увесистый том, – Прочтите со сто тридцать четвертой по сто тридцать седьмую страницы и расскажите нам, о чем там говориться. Начинайте, прошу.

Антон придвинул к себе огромную книгу. Он нашел нужную страницу и задержался не ней не больше пяти секунд. Перелистнув, пробежал глазами по развороту и снова перелистнул. Он смотрел на новую страницу одно мгновение, после чего подвинул книгу директору:

– Здесь рассказывается о восстании гоблинов в Британии в тысяча пятьсот пятом году. Лидером протестного движения выступил некто Локус. Восстание жестко подавили, хотя спустя почти восемь десятков лет гоблины были признаны имеющими определенные права в мире магов, что и закрепили в Хартии на всемирном конгрессе в тысяча пятьсот восемьдесят третьем го…

– Довольно! Он издевается! – заверещал Вермис, и резко развернул книгу к себе. Он достал еще одни очки и, водрузив их на тонкий нос, принялся читать. Шевеля губами, Генрих Артурович становился все мрачнее с каждой прочитанной строчкой. Наконец он просиял, – Я понял, вы заранее сговорились!

– Вы забываетесь, Генрих Артурович, – строго, но спокойно сказал директор, – Впрочем, вы можете и сами выбрать любую книгу из имеющихся, – Александр Александрович указал на многочисленные фолианты, занимающие три больших шкафа.

– Простите, – Вермис потупил взгляд, вероятно осознав, что перегнул палку, – В этом нет необходимости.

Через пять минут библиотекарь вышел из кабинета с мрачным видом. Он уносил с собой письменное распоряжение директора: «Выдавать студенту Вторыгину разрешенные книги из фонда библиотеки независимо от испрашиваемых объемов».

– Ну что, как Дарья? – спросил директор, пожав, руки ребятам. Он указал на кресла и Саша с Васей тоже присели за стол.

– Значительно лучше, – ответил Саша, – Пришлось, правда, ей вкратце все рассказать.

– Как она отреагировала? – брови директора взлетели.

– На удивление спокойно.

– Александр Александрович, – спросил Антон, – есть ли какая-нибудь возможность обнаружить заклятие подвластия?

– Я перепробовал все известные мне способы, но безрезультатно. Эффективных и безопасных средств я пока не нашел.

– Как тогда обнаружить «черного»?

Директор покачал головой:

– Пока не знаю. Возможно, он предпримет еще что-то и как-то обнаружит себя.

– Мы не можем ждать, когда он решится нас убить! – встрепенулся Саша, – Надо действовать.

– На данный момент у нас под подозрением Румянцев, – Вася загибал пальцы, – Профессор Астролябова и профессор Бочкин со своим лаборантом – у них тоже ранены правые руки. Доктор Шниперсон, как мы выяснили, не при делах.

– Господин Романов утверждает, что конфеты покинули прилавок без зелья внутри, – добавил директор, – И я склонен ему верить. Вы сейчас защищены как никогда, возможно не стоит пороть горячку.

Холодный мрак густого ельника сменился белым обволакивающим туманом. Этот туман, поглощающий все вокруг, плотно стелился по гнилому болоту, скрывая от посторонних глаз скалистый остров посреди бескрайних топей.

Даша услышала, как тихий шепот зовет её по имени. Она пытается сопротивляться, но несется навстречу пугающему голосу помимо своей воли. Она миновала небольшой провал в скале, и огромный камень с грохотом отрезал ей путь назад. Даша понеслась по бесконечно петляющему, освещенному редкими факелами узкому тоннелю. Вначале она пыталась запомнить бесчисленные развилки, но быстро поняла, что запуталась. Страх подкатывал к горлу комком. Она оказалась в большой пещере. Посреди неё, спиной к Даше, стоял человек в черном балахоне с остроконечным капюшоном на голове. Он резко развернулся и схватил Дашу за левое запястье. В его правой руке блеснул серп. Даша зажмурилась, почти теряя сознание от ужаса охватившего её. В этот момент он с размаху резанул по запястью, там, где был ромб. Раздался оглушительный хлопок, но вместо крови в стороны брызнули яркие искры. Человек в черном выронил серп и попятился назад, издав громогласный вопль: «НЕ-Е-Е-Т!». Даша схватилась за руку – она оказалась цела, и заглянула под капюшон, пытаясь разглядеть лицо. В этот момент страшный голос прокричал: «Я НАЙДУ СПОСОБ!…» и балахон пустой черной тряпкой упал на пыльный пол к Дашиным ногам. «ВЫ БУДЕТЕ МОИМИ!!!» многократно пронеслось по пещере, отражаясь от каменных сводов. «ВЫ ПОДЧИНИТЕСЬ МНЕ!!!»