Потентиллум. Книга первая. Четверка и белый вар

– А я не любитель истории, – Елена зевнула, прикрывшись ладонью, – Скучно все это…

Пожав плечами, Анеса продолжила чтение, а девчонки тихо болтали о мелочах.

Спустя несколько минут в гостиной появилась Полина с полотенцем на голове и кружкой чая в руках:

– Чайку попью, отдохну. Посижу…

Она не глядя приземлилась в черное кресло. Раздался дикий кошачий вопль. Полина, облившись, чаем, подскочила и кинулась в одну сторону, кошка, обезумев от неожиданной атаки, бросилась в другую.

– Манена! Манена! – Анеса пыталась успокоить и выманить из под тумбы с аквариумом недовольно урчащую кошку, – Манена, иди сюда, моя хорошая. Смотреть надо куда садишься, – укоризненно сказала она Полине.

– Она ж черная вся,… на черном кресле. Прости, не заметила.

– Ладно, извини, – более мягко продолжила Анеса, – Просто она только немного к новому месту привыкла, успокоилась. Вот хорошая девочка, – она все-таки вытащила кошку и села с ней в кресло. – Манена, сиди. Все хорошо.

– Необычное имя Манена, – сказала Ольга.

– Она вся черная, только на лбу белое круглое пятнышко. Видите? Бабушке сказали сначала, что это кот, а оказалась кошка. Манен с датского означает луна.

– Луна! – Даша пролила чай, – Полина села на ЛУНУ!

– И скафандра не надо,… – задумчиво покачала головой Ольга.

Только немного поднявшееся настроение Даши снова упало до нуля. Оставшееся до ужина время сестры Дроздовы листали «Большой толкователь», пытаясь найти в нем хоть что-нибудь, чтобы ободрить Дашу. Даже Полина, вечно лопотавшая свое, молча сидела за столом, уткнувшись в какую-то книгу. Проголодавшийся Иннокентий мяукнул у миски, и Даша встала подсыпать ему «Счастье кота». Проходя мимо стола, она заметила, что Полина держит книгу вверх ногами, а взгляд её застыл на месте.

– Полин, ты чего зависла? – Даша раскрыла упаковку корма.

– Даш, ты только не волнуйся, – начала она, медленно поднимая голову от книги, – Но я ведь и правда весь прошлый год летала,… папа подарил мне абонемент в аэротрубу.

«Счастье кота» звонко посыпалось на пол, мимо миски…

Мысли о словах Вадомы занимали голову Даши с самого утра. Она ни на чем не могла сосредоточиться, все валилось из рук. Примерно так же прошел и вчерашний вечер – так много замечаний профессор Ястребов не делал ей еще ни на одном занятии.

Даша в отвратительном настроении размазывала по тарелке кашу, думая о человеке в черном балахоне. Кто бы, что не говорил, а этот «доброжелатель» существует на самом деле. «Позади – неизвестность, впереди – смерть! Сгубит чистота!». Не обращая внимания на очередную несерьёзную стычку сестер Дроздовых, Даша подумала о том, что конечно все люди смертны. Но не в пятнадцать же лет!

Видимо новость о предсказаниях и о том, что некоторые уже сбылись, успела расползтись по школе. Студенты то и дело посматривали на стол, где сидела Даша и о чем-то перешептывались.

Наконец, в трапезной появились ребята, и на душе стало чуточку спокойней.

– Ты как? – спросил Саша, выкладывая с подноса дымящийся омлет с парой сарделек, и несколько пирожков.

– Нормально, – вяло улыбнулась Даша в ответ.

– Симушина Татьяна кто? – прибывший почтальон поднял вверх руку с листом бумаги. – Вам телеграмма, – он протянул бланк подбежавшей Татьяне.

– Спасибо! – она, не сходя с места, пробежала глазами короткий текст, закрыла лицо руками и разрыдалась.

– Тань, чего?! – подскочила к ней Людмила Свешникова, – Что случилось?

– Папу нашли,… ЖИВОГО! – она отняла руки, ее заплаканное лицо светилось счастьем.

Прозвенел звонок, возвещая об окончании практики по дендрологии. Профессор Камышева – дама средних лет с постоянно блуждающим взглядом и слегка блаженной улыбкой на круглом лице неспешно собрала свои конспекты и, попрощавшись, удалилась в личный кабинет. Студенты, галдя и громко двигая лавки, потянулись к выходу. Даша выходила одной из последних и уже в дверях услышала, как её окрикнули:

– Даша, подожди, пожалуйста, – Симушина Татьяна, стоя у окна, призывно махнула ей рукой. Даша вернулась:

– Что?

– Я хотела тебе сказать,… – Татьяна заправила прядь каштановых волос за ухо, ожидая, пока Виктор Данилов выйдет и они останутся наедине. – В общем, я думаю тебе надо поговорить с кем-то знающим об этом предсказании. Вдруг тебе и правда что-то угрожает. Ты не думай, я тебя не пугаю. Просто все, что сказала Вадома, сбылось!

– Ты ела слонов? – с раздражением в голосе спросила Даша.

– Нет. То есть, да, – и, видя, как Даша скривила губы поспешно начала объяснять. – У меня аллергия на арахис. С детства. Два года назад я съела пирожное и чуть не умерла. Анафилактический шок, и все такое. В больнице две недели провела.

– Мне жаль, но я то причем?

– То пирожное было в виде слоненка! А сегодня пришло долгожданное известие – телеграмма о папе!

– А что с ним?

– Пропал. Он у меня биолог, всю жизнь в тайге, в горах. А тут… Их экспедиция не выходила на связь с марта. Как только не искали,… И вот нашли, – улыбнулась Татьяна.

– Я рада за тебя, и за твоего папу. Правда, – бодро сказала Даша, но почувствовала, как от волнения закружилась голова. – Спасибо, я с кем-нибудь поговорю об этом.

– Ну ладно, я просто хотела тебя предупредить. Пошли на лекцию, – Татьяна перекинула лямку сумки через голову и бодро зашагала из кабинета.

Дашины мысли скакали и путались. Страх, и ощущение обреченности накатывали волнами. Она точно решила – профессору Быкову нужно рассказать о случае на прорицании, ведь он очень серьезно отнесся к тому письму и рассказу о человеке в черном балахоне. Даше не пришлось искать случая, чтобы поговорить с директором. Они столкнулись на перемене у лекционной аудитории. Следующей парой у них как раз была астрономия.

– Дарья, что с вами, – профессор Быков смерил Дашу цепким взглядом, – На вас лица нет.

– Я, да, простите,… что? Я задумалась как-то…

– Вы так встревожены!

– Я…

– Идемте, – он провел Дашу в небольшой кабинет при лекционной аудитории, закрыл за собой дверь и указал на пару кресел, – Присаживайтесь. Расскажите, что вас так заботит.

Даша тяжело вздохнула и вдруг неожиданно для себя разревелась. Закрыв лицо руками, она беззвучно вздрагивала плечами не в силах остановиться. Лишь иногда из-за ладоней слышались громкие всхлипывания.

– Иногда слезы лечат, поплачьте, вам станет легче, – сказал директор бархатным, очень заботливым голосом. Он подошел к Даше вплотную и положил руку ей на плечо.

Даша вдруг почувствовала себя совсем маленькой девочкой, совершенно беззащитной и ужасно напуганной. Ей хотелось спрятаться, закрыться от всех этих страхов. Хотелось, чтобы её просто обняли и пожалели. Неосознанно она уткнулась в грудь директора, но он не отстранился, а по-отечески крепко обнял её:

– Все будет в порядке, мы справимся. Все будет хорошо.

Последние слова повторились многократным эхом в Дашиной голове. Постепенно она перестала всхлипывать, отняла руки от лица и села в кресло. Крупные слезы продолжали градом катиться по веснушчатым щекам:

– Простите…

– Все в порядке. Надо иногда выплеснуть негатив, пусть даже так, – он повернулся и налил из кувшина воды. Затем из внутреннего кармана мантии извлек малюсенький пузырек с золотистой жидкостью, добавил в стакан несколько капель и подал его Даше, – Выпейте, это поможет вам успокоиться.

– Что это? – Даша приняла стакан трясущейся рукой.

– Средство от нервов. Кажется, так говорит доктор Шниперсон. Пейте, это действительно помогает.

Даша сделала несколько глотков и хотела поставить стакан, но почувствовала, как директор подталкивает её руку кверху:

– Выпейте все, сейчас вам это необходимо.

Даша послушно осушила стакан. Вкус у напитка оказался очень приятным, знакомым с детства, но Даша никак не могла понять, на что он похож…. Разбираясь со вкусом лекарства, Даша вдруг осознала себя совершенно спокойной. Поставив стакан на стол, она села ровно и повернулась к директору.

– А сейчас расскажите мне обо всем том, что вас так заботит.

Даша подробно рассказала директору о занятии по прорицанию и обо всех случившихся происшествиях, упомянутых в предсказании. Александр Александрович слушал очень внимательно, ни разу не перебив рассказчицу.

– Я переговорю с преподавателем прорицания, как только она вернется в школу. Вадома Шандоровна вчера вечером отбыла по срочным делам. Её не будет несколько дней.

– А мне пока что делать?

– Жить, учиться, радоваться приятным мелочам, – улыбнулся директор. – Я приму меры, с понедельника охрана школы будет усилена. А пока, конечно соблюдая необходимую осмотрительность, втягивайтесь в учебу. Кстати, как ваши дополнительные занятия с профессором Ястребовым? Как успехи?

– Хвалит. Ну, не знаю. Мне кажется, он нас хвалит, чтобы мы сильно не расстраивались из-за неудач.

– Не думаю. Не так-то легко заслужить лестный отзыв Владимира Владимировича. По всей видимости, вы все-таки заслуживаете похвалу.

Прозвенел звонок. Директор, захватив со стола папку, слегка улыбнулся, подмигнул и указал на дверь:

– Идемте Дарья, погрызем гранит астрономии.

Даша присоединилась к ребятам, и они тут же принялись выяснять, где она пропадала, и о чем говорила с Татьяной Симушиной. Пересказывая разговор с Татьяной, Даша вдруг поняла, что больше не расстраивается из-за этого предсказания, а испытывает только радость, ведь у одногруппницы нашелся отец.

Лекция была не похожа ни на один урок до этого. Поприветствовав курс, профессор Быков одним взмахом руки наглухо запечатал высокие окна. Когда последние ставни закрылись, и в аудитории наступила непроглядная тьма, под потолком вдруг появилась объемная модель земли диаметром около двух метров. Медленно вращаясь, она висела над головами студентов.

– Наш общий дом, наша планета, – начал свой рассказ профессор Быков, – Имеет один спутник – Луну, – едва заметное движение руки и появилась небольшой беловатый шар, тут же побежавший по своей орбите вокруг хозяйки-земли.

Постепенно появлялись все новые и новые планеты со своими спутниками. Потом, под восторженный возглас студентов появилось яркое, раскаленное солнце и в аудитории стало светло как днем. Но уже через несколько минут рассказа профессора солнце превратилось в яркую звезду в непроглядной черноте. Вместе с другими крупными и не очень небесными телами оно закружилось в вихре движения галактики. И вскоре все пространство вокруг оказалось заполнено звездами. Это было просто потрясающе. Студенты находились прямо среди двигающихся звезд и рассматривали созвездия, которые выделял профессор. Пролетевшая через аудиторию комета с длинным ярким хвостом наделала много шума – большинство студентов, вскрикнув, прикрыли головы руками.

К сожалению, время лекции очень быстро и незаметно подошло к концу.

– Это вводный рассказ о вселенной, – профессор Быков взмахом руки отворил ставни, и аудиторию залил яркий дневной свет. – На следующем занятии мы более подробно остановимся на солнечной системе. А сегодня я хотел-бы сказать еще вот о чем. Все вы конечно слышали о предсказании Вадомы Шандоровны, а некоторые из вас даже были ему свидетелями. Я призываю всех спокойнее относится к таким вещам, ведь от того как интерпретируется предсказание иногда зависит судьба, а иногда и жизнь людей и даже целых народов. Истории известно довольно много таких примеров, когда неверная трактовка приводила к бессмысленным жертвам.

– Но все же сбылось! – крикнул Румянцев, – Так что Крайнова теперь не мойся, а то тебе каюк.

Никто не засмеялся на эту дурную шутку, даже двоюродный брат Румянцева Дмитрий Сивков. Он с силой ткнул Румянцева локтем под ребра.

– Именно об этом я и говорил сейчас, Юрий, – голос профессора стал громче и жёстче, – Необходимо БЫТЬ СПОКОЙНЕЙ! И думать ГОЛОВОЙ, прежде чем открывать рот.

Румянцев прикусил язык, а директор более мягко продолжил:

– Куратор второй группы обратилась ко мне с просьбой освободить Татьяну Симушину от сегодняшних занятий, для срочной поездки. Как мы все знаем, в их семье произошло счастливое событие. Думаю, ничего критичного не случится, если вместо следующего занятия вы Татьяна, – он посмотрел на нее с улыбкой, – Переместитесь почтовым отправлением первого класса домой. – Он подал бланк сидящей на первом ряду Татьяне, и она счастливо заулыбалась, – Не мешкайте со сборами, отправление в двенадцать тридцать, удачи. И еще. Ночной практики в астрономической башне сегодня не будет. Всем до свидания!

Остальные пятничные занятия конечно не вызвали столько восторга как лекция по астрономии, но были достаточно интересными.

К большому облегчению друзей настроение Даши после разговора с директором заметно улучшилось. Она вновь шутила и болтала с ребятами, а после лекции по магическому транспорту долго и оживленно говорила о чем-то с профессором Лютиковым стоя у окна.

Занятия по Превращению предметов проходили на четвертом этаже Восточного корпуса, и студенты едва успели добраться туда до звонка и занять свои места. Спустя минуту от начала занятия из боковой двери появился высокий худощавый мужчина. Его короткие, серебристые от седины, волосы были идеально причёсаны, губы поджаты, а темные глаза очень строго смотрели поверх узких лекционных очков. Это был профессор Садов. С первых минут студенты поняли, что на этих занятиях не забалуешь – Борис Анатольевич требовал безукоризненного порядка.

В кабинете стояла абсолютная тишина, которую нарушали только поскрипывания перьевых ручек в тетрадях и жирная муха, которая видимо, не разделяла трепетного отношения профессора к этой самой тишине. Через четверть часа, когда потолочные танцы этой двукрылой бестии привлекли внимание уже всей группы, профессор вскинул палочку вверх, указав на насекомое. Муха беззвучно полетела вниз, но за полметра до пола превратилась… в ошарашенного и растрепанного студента. Профессор посмотрел на него поверх очков:

– Понравилось вам, Огурцов ваше сегодняшнее превращение?

– Борис Анатольевич, простите я сам больше,… то есть без вашего…

– Готовьтесь лучше, – в голосе профессора звучал металл, – Марш на занятия!

– Я да, я мигом, простите, – кричал он, на бегу заправляя полы рубашки в брюки, – Спасибо! До свидания!

– Жаль, если придется отчислить, – профессор снял очки и кивнул вслед выбежавшему студенту, – Умный парень, но не получается у него превращение живых существ, – к большому удивлению студентов Борис Анатольевич тепло улыбнулся. – Сегодня весь обед по потолку пробегал, чародей блин. Кстати, несколько лет назад то же случай был…

Профессор сыпал байками и анекдотами. Все смеялись, тоже шутили. Казалось от строгости преподавателя не осталось и следа, но вдруг, надев свои очки, профессор посмотрел поверх них и сурово сказал:

– Отдохнули? Пишем дальше…

– Странный он какой-то этот Садов, – сказала Елена Дроздова, когда ребята спускались по лестнице на второй этаж в кабинет латыни, – То, как сухарь, то шутит и улыбается.

– Может это у него очки такие, – засмеялась Даша, – Как наденет, так строгим становится.

Отсидев латынь (которая, кстати, оказалась не таки уж кошмаром как все думали) ребята с радостью отправились в спальный корпус. По дороге девчонки заскочили в трапезную и набрали гору разных пирожков и печенья, пригласив Васю, Сашу, Антона, Кирилла и Артема к себе на чай. Они долго сидели за большим столом, болтали о своих увлечениях, рассказывали разные смешные истории.

Пять пар каждый день и дополнительные занятия с профессором Ястребовым оказались почти непосильной нагрузкой для вчерашних школьников. Правда, профессор защитной магии отзывался об успехах ребят очень высоко. На пятничное занятие явился директор, и остался, как он выразился, «удовлетворен, весьма сносными достижениями» после того, как ребята продемонстрировали ему свои умения на практике. Профессор Быков, переговорив с профессором Ястребовым в сторонке, объявил об окончании этого импровизированного курса «молодого бойца», велев друзьям всегда носить с собой палочки, не покидать территорию школы и не ходить поодиночке…

Глава 16 Долгожданный выходной

Потягиваясь в своих кроватях и щурясь от яркого солнца, косыми лучами уже забравшегося в их комнату, ребята все никак не хотели выбираться из-под уютных одеял. Больше всего им хотелось, чтобы прекрасное субботнее утро не заканчивалось. Первая, и такая трудная, учебная неделя наконец-то завершилась, ребятам даже не верилось, что сегодня не будет никаких занятий. Что они не будут снова изнурительно строчить конспекты по ботанике под скрипучий голос профессора Астролябовой, или готовить какое-нибудь гадко пахнущее варево под руководством профессора Бочкина. Сегодня они будут только отдыхать!

– Мы с Олькой решили прогуляться в городок, – сказала Елена, а её сестра, кусая бутерброд, энергично закивала, – Кто с нами пойдет?

Ребята завтракали в полупустой трапезной – видимо большая часть студентов предпочла долгий сон сытому желудку. Явно скучающая повариха не сводила глаз с Васи, пока стайка студенток не потребовала её участия.

– Очень хочется, но Быков запретил, – ответила Даша, с грустью посмотрев в окно на ярко-голубое небо.

– А я пойду, – улыбнулась Полина, с довольным видом перемешивая кашу. Сестры при этом кисло переглянулись.

– У Игоря завтра гонка, а сегодня тренировка будет, в одиннадцать, – сообщил Кирилл, – Я иду, может прокатиться дадут.

– А нам можно посмотреть? – оживилась Даша.

– Конечно.

Похоже, день действительно должен быть замечательным. Легкий ветерок медленно проносил невесомые облака, поднимая на озере небольшую рябь. Осень уже успела изрядно похозяйничать – парк и лес, который виднелся с высокого берега, стали яркими, пестрыми, нарядными. Погода стояла невероятно теплая и сухая, а это было большой редкостью для здешних мест в сентябре.

Проводив сестёр Дроздовых и Полину, ребята любовались видом с верхней площадки большой лестницы. Они молчали. За эти несколько дней они впервые остались вчетвером в спокойной обстановке и вдруг очень остро почувствовали, как нуждаются друг в друге. Они никогда не говорили об этом вслух. Они об этом молчали. И каждый понимал, о чем молчат остальные…

– Кто-нибудь, знает чего там такое? – Даша указала на какие-то конструкции, очень похожие на американские горки.

– Наверно, это трасса для гонки на Русских коньках, – отозвался Саша, – Нам Кирилл днями рассказывал. Без тебя что ли?

– Я не слышала, а это как, Русские коньки?

– Потом у него снова спросим, – отмахнулся Саша, – Я помню только, гоняют зимой, на время.

К западу от корпусов школы на отвесном скалистом берегу высился огромный желоб шириной в несколько метров. С двух сторон от него виднелись трибуны для зрителей. Желоб начинался примерно на высоте девятиэтажного дома. Неимоверно виляя, закладывая крутые петли, проходя над дорогой, он заканчивался над водой, метрах в тридцати от берега озера.

– Ну, что пойдем, посмотрим на тренировку? – Даша собрала в пучок растрепавшиеся на ветру волосы, – Уже начало двенадцатого.

В каждом тренировочном заезде, делая по три круга, участвовало четыре гонщика. Заканчивался третий заезд, когда ребята появились на трибуне. Судя по тому, что Игорь уже снял шлем и защиту, он свое уже откатал. Друзья спустились на самый нижний ряд, прямо к ограждению трассы – здесь можно было услышать, о чем говорят гонщики и наставники. Механик Ипатов и профессор Лютиков проводили последние настройки СОМов, параллельно инструктируя гонщиков.

– Сегодня главное почувствовать СОМ, гонять будете завтра, – Игнат Савельевич подкрутив какой-то винт, подал сверкающий новизной агрегат довольному Вячеславу Трошину.

– Савелий Игоревич, а, правда, весной чемпионат у нас провести могут? – спросил Артур Фиш, протирая хромовый руль.

– Разговоры есть, но решение пока не принято. В любом случае отобраться в сборную, где бы она ни выступала, будет очень сложно.

После тренировки, когда четвёртый заезд закончился, профессор Лютиков разрешил всем, кто хочет попробовать свои силы в управлении СОМами, сделать пару кругов. Желающие получили старенькие, изрядно потрепанные агрегаты, и отправились на учебную трассу, пока со статичными препятствиями.

Кирилл, Артем, Вася, Антон и Саша тоже решили попробовать. Но оказалось, это занятие только со стороны выглядело легким. Еще до начала движения каждый из них «отдохнул» распластавшись на земле. Платформа для ног была очень небольшой и норовила тут же перевернуться и скинуть гонщика, как только центр тяжести немного смещался в сторону. Ускорение СОМ получал поворотом ручки под правой рукой, замедление – ручкой под левой рукой. Поворачивал агрегат за счет наклона влево-вправо самого спортсмена.

Даша, несмотря на возражения брата, тоже упросила профессора Лютикова дать ей попробовать прокатиться на СОМе. Когда Даша, несколько раз свалившись на землю, все-таки закончила круг, к ней тут же подбежал недовольный Саша:

– Ну, что, накаталась?

– Не-а, еще хочу.

– Даш, ну хватит! Ты вся в песке, в траве. А на лбу что?

– На втором повороте об камень приложилась, – потрогав лоб, Даша глянула па пальцы, – Не разодрала? Я еще кружок…

– Стой! – Саша ухватил СОМ за руль, – Слезай, не надо тебе этого. У тебя и шлема нет. Даш, ну прошу! Я понимаю пацаны…

– Я говорила с Савелием Игоревичем про гонки. Он сказал, в правилах не сказано, кто может учувствовать в соревнованиях, лишь бы не моложе шестнадцати лет.

– Вот видишь! – оживился Саша, – А тебе еще пятнадцать.

– Так я пока учиться буду…

После обеда ребята сидели в их гостиной. Пришла Даша, которой конечно скучно было одной в комнате, и предложила сыграть в крокодила.

– Как это? – не понял Кирилл.

– Загадывается слово или выражение и надо его объяснить без слов. Кто угадал, тот объясняет следующее задание. Это прикольно.

Поначалу играть никто особо не хотел, но все же ребята согласились. Даша объясняла «влюбленный утконос» и спустя четверть часа громкий хохот привлек в гостиную всех, кто жил в четырех комнатах. Следом Артем, стоя на четвереньках, задирал нос к верху, явно изображая свинью, хотя Даша задала ему объяснить «из грязи – в князи». Через несколько минут беспрерывного хрюканья он все же сдался, получив по звонкому щелбану от каждого игрока.

Румянцев, который с двоюродным братом вышел сыграть в бильярд, то и дело с интересом и улыбкой посматривал на объясняющего игрока, и явно тоже пытался разгадать задание. Игра с шарами у него как-то не шла. Он с трудом удерживал кий в распухшей и посиневшей руке. Промазав очередной раз, он бросил кий на стол и сел на диван. Из приоткрытой двери их комнаты показался его питомец Герхард. Огромная ящерица подползла к хозяину и уставилась на него грустными влажными глазами.

– Что? Опять извиняться пришел? – Румянцев строго посмотрел на Герхарда, – Третий день за мной ходит везде, – пояснил он ребятам, обратившим на него внимание, – Укусил, а теперь извиняется. Совестливый какой!

– Может тебе в больничку? Рука-то не очень смотрится, – предложил Савелий Егоров.

– Да тут не сильно вроде. У-у подлиза! – Румянцев замахнулся на питомца.

– А он не извиняется. Он ждет, когда ты помрешь, чтобы перекусить, – сказала Даша, – Я читала про такое. У них ядовитая слюна, которая медленно убивает даже быков. Вот твой Герхард и таскается везде за тобой, лишь-бы обед не пропал.

Румянцев ошарашено смотрел то на руку, то на ящерицу. Наконец он поднял испуганные глаза на Дашу:

– Серьезно?

– Да, – кивнула Даша, – Все же, иногда «КАКИЕ-НИ-БУДЬ-ХОМЯЧКИ» лучше такой вот экзотики. И купи своему дракону намордник!

Румянцев за ошейник затянул Герхарда в комнату, и они с братом тут же куда-то удалились.

– В лазарет наверно понесся, – засмеялся Саша, – Выпендрежник. «Мой папа то, мой папа се», – передразнил он Румянцева.

– Да, ладно может правда, что серьезное с рукой, – сказала Даша.

– Думаю, он бы твою руку спасать не стал, – ответил ей Роман Долгушин.

– Ну и что. А я стала…

Ребята увидели Румянцева с забинтованной рукой в трапезной. Он ужинал с Дмитрием Сивковым за соседним столом, недовольно выговаривая громким шепотом:

– А я не просил его покупать это чудовище.… Я не ценю.… Даже с ящерицей не справился,… – но заметив, что ребята слышат, Румянцев тут же замолчал и отвернулся.

Вечером на доске объявлений в холле спального корпуса появились объявления предлагающие записаться в многочисленные кружки и секции, которые начинали свою работу со второй декады сентября.

– Посмотрим, потом чего здесь есть, – Кирилл, проворно вытаскивая памятки из каждого лотка, набрал целый ворох, – Может, что путное предлагают…

Выходные хоть и были наполнены приятными и интересными вещами, пролетели очень быстро. И утро понедельника, вместе с жуткой лекцией по ботанике первой парой, все-таки наступило…