Соблазны. Роман

Перемирие было не долгим. После многократного не ответа, Женька принялся за любовные sms. Ев, не читая, сразу удалила, в надежде, что второй не последует. Но не тут – то было. К вечеру пришла вторая и как назло, когда телефон лежал на столе, а ее не было. Дэн тупо уставился на экран, где сияли первые строки. Отвернулся, но тут же сделал то, что раньше никогда бы не сотворил – он взял мобильный, нажал на кнопочку и засияло: «Любимая! Я изнемогаю!…»

Не соизволив прочесть до конца, положил телефон на место и пошел в ванную. Долго и тщательно, как перед операцией, мыл руки, несколько раз намыливал и смывал. И только когда кожа стала гореть от кипятка, закрыл кран и улегся в кровать. Ев вернулась, ничего не подозревая, улеглась рядом и спросила:

– Почитаешь?

– Тебе sms пришла.

– От кого?

– Посмотри!

Ев взяла телефон, удалила, не читая и, повторно заблокировала номер.

– Прости! – наблюдая за всеми ее действиями, Дэн встал: – Мне срочно надо увидеться с Жаном. Он рано утром уезжает. – быстрым шагом пошел к двери.

– Дэн! – окликнула она его. – Что произошло?

– Ничего! – бросил не оборачиваясь.

Во сколько явился, Ев не знала, провалилась в сон, а с утра выяснилось, что ему надо срочно уехать в центр.

– Поезжай, конечно. – спокойно ответила Ев, уже догадываясь о надуманных проблемах. – Надолго?

– Возможно.

– Что так?

– Можно подумать тебя это не радует. – повысил он голос, впервые за много лет совместной жизни. – Ах, да! Решила подстраховаться!

– Дэн! Что происходит? Что не так?

– Это ты мне объясни, что не так! – посмотрел он на нее горящими от ревности глазами. – Ты…

Не договорил, пощечина Ев зазвенела и отпечаталась на его щеке:

– У тебя не уместный токсикоз! – проронила тихо, гордо подняв голову. – А теперь уезжай, куда хочешь, чтобы я тебя не видела и не слышала, как можно дольше!

Дэн швырнул сумку, так и не собрав ее, вылетел из комнат и хлопнул дверью.

Глава 6

– Ыыыы! – рычал Дэн, входя к брату. Прошел мимо, прямиком к бару, налил полный стакан виски и выпил залпом.

– Что так мало? – спросила Вел. – Ты бы прямо с горла!

– Уууу! – взвыл Дэн в ответ, стараясь не смотреть ей в лицо.

– Ясно, мужской разговор. Пойду, проведаю кого-нибудь. Хотя глядя на Гладиатора, – она измерила Дэна взглядом: – всех и долго!

Дэн дергался от злости и ругался про себя.

– Это ты мне бормочешь? – спросил Эд, достав второй стакан.

– Нет, стене! – злобно бросался словами Дэн. – Налей!

– Не многовато ли будет?

– А что еще остается? – опустошив второй стакан залпом, он забегал по комнате, размахивая руками: – Ей пишут любовные послания, а я еще и виноват! Все, завтра же уеду!

– Я в ближайшие дни никуда не собираюсь, буду здесь. – Эд, говоря спокойно, пытался ненавязчиво привести брата в чувства. – Опыт ухаживать за беременными у меня есть…. Но не пожалел бы потом. Ев не простит.

– ХМ!

– Собственно мне-то, все равно. – присел, забросил ногу на ногу и потягивая маленькими глотками, наблюдал за истерикой, все настойчивее тыча Дэна носом в сделанные ошибки. – Не сдается ли тебе, брат мой, что у тебя крыша поехала? Дэн! Включи мозги, подумай основательно! – они выпили еще по одной. – Это ты так свихнулся, с легким реагированием жены на запахи, а что с тобою было бы, при букете Вел? То-то! Может ты тоже, ну того, чуть – чуть беременный!

– Да пошел ты!

– И пойду!

– Тогда налей. – потребовал Дэн.

– Пожалуйста! – налил, выпили. – А теперь конкретней…. Ты что, ревнуешь?! Глупо! Они, как стеклышко – прозрачны своей преданностью и честностью. Нет, Дэн правда, что случилось?

– У меня? У меня все класс! Жене пишут послания: «дорогая, я изнемогаю!» – он размахивал руками, ставя кавычки и восклицательный знак, все сильнее пьянея. – А так, все ничтяк!

– Эх, брат! Ревность – вещь низкая. Помниться мне когда-то один умный мужчина сказал. А сейчас он сам дурак! Вот посмотри на меня, посмотри! Тттрезво! Я ревную?! Нет! Ну, может чуть-чуть! Зато, сколько у меня гордости. Она, Вел значит, нравится всем! Понимаешь?! Ну, как яснее сказать…. Это когда ты ешь, а у твоего врага слюнки текут! Понял!

– Не-а! Хотя…. Мужики все враги?

– Типа того…., соперники! Но, мы-то их обошли. Причем всех!

– Мудро! – кивнул Дэн. – Надо выпить!

– А легко! – Эд пошел за второй бутылкой. – Ты только уясни – это они к нам так благосклонны.

– Кто, мужики?

– Дурак, что ли? Жены! А остальных… в бараний рог! Во! – он невероятно выкрутил себе руки, минуту подумал, глядя на них и разъединив, продолжил: – Дэн! Главное, чтобы, не наоборот.

– Что? – «хлопал» глазами Дэн, все труднее соображая. – Мы к ним или их?

– Ребенок. Нас! Я говорю, чтобы девчонки нас в рог не скрутили, или по боку не пустили. Знаешь охотников сколько? Много! – Эд почему-то поднял три пальца, как совсем недавно показала ему дочь, говоря это слово. – То-то и оно. А ты – уеду…. Да поезжай! Тебе же возвращаться. А вот она – подумает!

– И что теперь? – рот Дэна скривился, губа задергалась.

– Давай спать. – махнул Эд, зевнув. – Как говорит Вел: «подумаем утром».

– Где?

– Да хоть на коврике! – на последние слова Эдгара, Дэн сполз на пол, собрал пылинки, собираясь улечься. Эд, шатаясь, поднял его. – Нет, братишка, у ее ног. Собственно, кто в доме хозяин? – стоя согнувшись и покачиваясь, тыкал в плечо пальцем: – Как не крути – жены. Так что, иди, проси прощение и все! – Они оба уже достигли нужной кондиции, не замечая опьянения. Зато мир засиял в других красках. Малость, в лучшую сторону. У Дэна, зашевелились мозги в голове. Где-то еще цеплялась обида, подогреваемая остатками ревности, но здравый смысл уже начал пульсировать, всплывая под парами выпитого.

****

Вел не сразу пошла к сестре, а посетила дочерей, заговорилась с Жаннетт, прекрасно понимая, что не всегда жалость приносит пользу, иногда надо побыть одной. Но когда она открыла дверь в спальню сестры, пожалела, что задержалась, как только могла:

– Ну, ну! – бросилась она к Ев, в полуобморочном состоянии, на краю кровати. – Успокойся, твой у нас. Собственно где ему еще быть! – Ев не плакала, она просто лежала, прикрыв глаза, с трудом дыша и без кровинки на лице, поджав под себя ноги и держась за живот. – Горе заливает. Это я к тому, что Эд вправляет ему мозги. Больно? Вот только не надо молчать! Где болит?! Ай! – закричала, испугавшись ее отрешенного вида. – Я сейчас! – вылетела как пуля, пронеслась по длиннющему коридору, резко открыла дверь и, оценив состояние мужчин, махнув рукой, сразу понеслась обратно. Навстречу ей уже шла мама. – Бесполезно! – бросила на ходу. – Они не вменяемы!

– Ничего, – ответила Вилена, – сейчас исправим. Иди к Ев и просто болтай. – Виен решительным шагом пошла вперед.

– Что это было? – Дэн смотрел на дверь, заметив, как та резко распахнулась, никто не появился, и она захлопнулась.

– Не что, а кто! – ударил его в плечо Эд. – Жену мою, ни, ни обижать!

– Понял, не дурак, был бы дураком, не был бы твоим братом!

– Ты – Иванушка! Понял? – В этот момент опять открылась дверь, но не так резко как минуту назад, и появилась Виен, посмотрела на них, серьезными глазами, сделала шаг вперед. Оба, как перед командиром, выпрямились, однако не встали.

– Дэн! Я тебя считала намного умней. – на Эда даже не посмотрела, развернулась и ушла.

С минуту Дэн сидел, моргая, ошарашенный состоянием тещи, а так же коротким и лаконичным обвинением. Потом поднялся, пошатываясь. Пошел за братом, исчезнувшим сразу же за Вилен. По мере приближения к своей половине дома, он трезвел и когда прикоснулся к дверной ручке, был уже как стеклышко. За дверью стояла полная тишина, сердце его заколотилось, затем упало, куда-то в пятки и опять ворвалось в грудь, вселяя панику и страх.

Ев все еще была бледна и с трудом дышала. Вел приоткрыла окно, отчего в комнате запахло морозцем. Эд зашел, выругался в глубине души, а вслух сказал, надев беззаботную улыбку:

– Ура! Наконец долгожданный токсикоз! – поднял за плечи жену. Вел приподняла брови от разящего от него алкоголя, но не обмолвилась ни словом, вышла, уводя мать с собой. Эд всегда умел ее успокоить, поможет и Ев, в этом Вел была уверена. А Эд продолжал, положив свою руку на плечо сестры и дыша в сторону. – У меня опыт, спрашивай, буду консультировать, подсказывать. Сам испытал. – Ев не пошевелилась, его теплая рука придала сил, очень захотелось расплакаться, но слезы, как назло, высохли. – Я тут немного выпил, ты как, потерпишь?

– Тебя, да.

– А что так? Иванушка надоел?

– То-то и оно, что Иванушка! – схватилась за его руку и перевернулась. – Эд, понимаешь, он стал другим! Совсем чужим и занудным. Вот раньше с ним было так легко, тепло и надежно. Он был полон задора и оптимизма. А сейчас? Бука – букой! Не улыбнется, не пошутит. То рукодельничал, теперь еще хуже – решил сбежать, на пустом месте устроил непонятно что и… Что происходит? Он не хочет ребенка?

– Глупенькая, хочет, очень хочет. – Эд подтянул подушки, подложил ей под спину, укутал одеялом, и, открыл еще сильней окно. Снова присев, взял за руку, гладил ее холодную кисть, успокаивая.

– Тогда хоть ты мне объясни, он что, ревнует?

– Да! – Эд кивнул в подтверждение и улыбнулся.

– Господи! К чему? – не понимала Ев. – Я при нем сутками! Больной, чес слово, больной!

– Ев! Пойми такую вещь… – Эд посерьезнел, выпрямил плечи. – Дэн безумно любит тебя. Просто сейчас в нем проснулся страх, потерять тебя. Да не одну, а с ребенком. Ты только пойми, в вас часть его самого.

– Собственники! Он что, ассоциирует меня с банком? Типа сделал вложения?

– Не кипятись! Не думает он так. Он слился с тобой. Как же тебе это объяснить, попроще? Вы стали с ним одним целым. Ребенок связал вас еще больше и потерять тебя – равносильно ампутировать себе, что угодно, живое и дорогое. Прости, мозги плохо варят, не нахожу другого пояснения. Ну, пожалей ты его, убогого! – Ев молчала, смотрела в его карие, добрые глаза и видела в них любовь, которой ей так не хватало в последние дни. Эд подвинулся еще ближе, погладил ее по щеке, подмигнул и поцеловал холодные, как ледышки, руки. – Ты вампирчик. – Взял плед, лежащий у ее ног, укутал поверх одеяла, закрыл окно. Она так и сидела, не пошевелившись, лишь переводила за ним глаза. – Как там моя очередная дочь?

– Эй! – сморщила она носик.

– Так ведь крестница. – налил воду, выжал в нее лимон, помог напиться. – Или ты не хочешь стать моей кумой?

– Да, отстань ты! – улыбнулась Ев, но пожала его руку, не сбрасывая со своего плеча.

– Придется! – он наклонился к ее уху, шепча. – Прости, Отелло вернулся. Не хочу попасть в его стальные руки, как Яго.

– Яго не задушили! – ответила ему Ев.

– Так и ты сделай другим финал. Возможно, старик Шекспир ошибся. – Пойду. – опять поцеловал ее в щеку. – Зови меня, в любое время суток, пригожусь.

– Уходишь? – Ев даже схватилась за его руку. – Хочешь видеть меня Дездемоной?

– Что ты, радость моя… Я же сказал, жду альтернативный конец пьесы. Это даже интересно. Только представь, как Дэздемона…. – сделал достаточно ясное движение руками и ушел.

Дэн сжался под взглядом Виен настолько, что стал казаться с ней одного роста. Он, как никто другой, знал силу характера этой невысокой, худенькой женщины, устоявшей даже перед Ольгой, его бабушкой, руководившей всем Родом бессмертных. Он столько раз, в прошлой жизни, вытаскивал ее из болезней, каждый раз восхищаясь желанием жить, что теперь и слова не мог сказать в свое оправдание. Так и стоял у двери, не торопя брата. И Эд не спешил, уступить ему место, дать возможность самому наладить отношения. Он видел, как кровь приливает к губам Ев, как розовеют ее щеки. Опять появилась Вел и потянула его за руку:

– Видишь?

Дэн только и смог, что кивнуть.

– Что у вас произошло? – Виен, наконец, заговорила, обращаясь ко всем. – Поймите правильно, если бы не твое положение, Ев, я бы даже не спустилась, не маленькие, разобрались бы. – помолчала, но не Дэн, ни дочь не спешили ответить. – Я жду!

– Мам! Я не знаю! – у Ев полились слезы. – Он ведет себя, как полный идиот!

– Не идиот я! И прекрасно все понимаю. – Не выдержал Дэн и подошел ближе. Виен отмахнулась рукой от его ароматов и отошла к окну. – Самочувствие Ев я контролирую. Но все эти звонки и послания…

– Вижу я, как ты контролируешь! – оборвала его Вилена. – Значит так! Или вы забываете детские разборки, или разбегайтесь! Не хватало еще ребенка потерять! Нашли время для экспериментов. – ее слова хлестнули Дэна посильнее пощечины, полученной от жены. – Учти, повторится подобное, скажу отцу. – ушла, тихо прикрыв дверь, не сказав и половины того, что хотела. Да и что она могла сказать: дочери, лояльно поведшей себя со старым другом, или зятю, впервые проявившему ревность от любви.

– Отчитала, как детей! – проговорила Ев, поворачиваясь на другой бок. – И все из-за тебя.

– Прости! – Дэн уже уселся на пол у ее ног. – Глаза закрыли все эти…

– По-моему, глаза твои не закрыли, а залили.

– Зато есть положительный нюансик – мы поругались. Как ты и хотела.

– Я хотела?! – брови Ев поползли вверх. – Не надо читать чужие сообщения, легче будет жить! А уж если решился, то доводи до конца! Понял? А сейчас я хочу отдохнуть, или поесть, но не заниматься трепом.

– А мне показалось, – он потер щеку, – что тебе это доставило удовольствие. – Ев капризно морщила лоб. – Котенок, чего тебе хочется? – заискивал Дэн.

– Узнать, когда уезжаешь…

– Ну, уж нет! Больше я ослом не буду. – говорил он, гладя ее спину. – Оставить тебя!

– Опять! – оглянулась.

– Гения! – он даже поднял руки. – Я не в плане ревности, прошло. Ты же сейчас, как гот.

– Не правда. Я вампирша, давай шею, крови хочу, свежей и чистой.

И Дэн послушно опустил голову, подставляя ей шею.

Глава 7

К весне, в самочувствии Ев начались сложности. Ребенок совершенно не хотел лежать. Постоянно стоял и не давал ей возможности сидеть, оставляя за ней только два положения: стоя или лежа. Но это было еще не самым страшным. Крохотные ножки ее будущего чада постоянно искали опору и вытаптывали все, что попадалось! Голова же маленькой наследницы, стабильно находилась среди ребер, раздвигая их и пересчитывая. Иногда она меняла положение, изображая из себя песочные часы, и тогда все происходило с точностью до «наоборот». Про прогулки пришлось забыть, единственное, что позволяла себе Ев, это короткие «перебежки» по комнатам.

– Сочувствую! – многократно говорил Эд, частенько помогая ей разместиться в их гостиной или общей столовой. – Мне это знакомо.

– Эд! – не выдержав, остановила его Ев. – Не смеши. Я твой сон выучила до мелочей, еще тогда. Мне дышать нечем, а тут ты еще…. Давай посмеемся после моего «освобождения». – она подняла обе руки и последнее слово произнося, изображала кавычки.

– А как ты ее назовешь? – поинтересовался Эд и заботливо обложил подушками.

– Не скажу, пусть для тебя это будет секретом.

– Ев! Ну, правда, как? – выпрашивал мужчина, изнемогая любопытством.

– Это Ния! – выпалила Ев, прикрыв глаза, получив небольшой подарок – временное и не долгое затишье.

– Понятно, что не ты. – Эд уселся напротив, стал ждать приказаний, он сегодня остался один с женщинами их семьи и был доволен такой миссией.

– Вот и делись секретом. Все, иди. Мне надо отдохнуть. – И Эд покорно покинул ее, оставив рядом «скорую кнопку вызова».

А на дворе господствовал май и был он очень жарким. Приближался день рождения Ев, и Дэн ходил сам не свой, не от выбора подарка, а в ожидании появления дочери, заранее зная, что без кесарева не обойтись. Его дочь, уже четыре недели, проявляла характер, либо укладывалась и вытягивалась поперек живота, либо стояла ногами вниз, что тоже было опасно.

– Дэнчик, – в этот день Ев с рассвета испытывала сильную боль внизу живота и еле дождалась его приезда: – милый, сделай мне подарок, выпусти ее…. Она хочет на волю. Ей во мне тесно! Произведи мне подарочек, пожалуйста, сработай.

– Я подумаю. – ответил Дэн и достал календарь.

– Пожалуйста, пожалуйста! Во мне уже ничего живого нет, ни почек, ни мочевого, легкие и те отбиты.

– Я же сказал, еще, хотя бы недельку.

– Издеваетесь, – Ев пустила слезу, – с ней вдвоем.

– Даже не думали. Недельку. – произнес, как отрезал, прекращая всякие споры.

– Обещаешь?

– Зуб даю!

– Учти, я запомнила.

За неделю он все приготовил, пригласил своего друга и помощника по клинике, Влада, объяснив ей так:

– Ев! Я не смогу тебя прооперировать.

– Почему?! – искренне удивилась она.

– Оказался не сильным, руки трясутся, лишь подумаю, что резать буду тебя. А у Влада больше практики. Только ты не бойся, я буду рядом.

– Я все поняла. И все же, обидно, Вел ты помог.

– Послушай меня внимательно. Вел я люблю, очень, но ты – это другое дело.

– Значит, ты меня не любишь?

– Совсем, даже, наоборот. Еще как люблю! – и он, расцеловал ее руки, отвернул взгляд, прося: – Пообещай, что будешь держать меня за руку.

– Что? – захохотала Ев. – Ты смеешься?! Я, тебя, за руку?!

– Что смешного? Неужели я не могу бояться? Еще как могу!

– Дэн, перестань! Мне больно. Может мне еще тебе и сказку прочесть?

– Ну, нет! – улыбка растянула губы: – Не забирай мой хлеб.

Настал долгожданный день, все суетились, носились, нервничали.

– Дэн! – требовательно крикнула Ев, ложась на опробованный Вел стол. – Сядь рядом и дай мне руку.

– Не бойся, лапушка, все будет хорошо! – сказал ей Влад, пытаясь успокоить.

– Я не лапушка и мое волнение объяснимо и логично! А он мне нужен, в поле зрения. Если в обморок грохнется, что тогда?

Влад расхохотался, поглядывая на их суетливость, а Дэн покорно сел рядом с женой, отвернувшись к другу спиной.

– Я пошел, пока! – усмехнулся Эд, вспоминая себя на месте брата. – Позовете.

– Надеешься, что забудем? – от волнения Ев покрикивала на всех.

– Вот откуда у тебя столько колкости? – подмигнул ей Эд и закрыл дверь.

****

– Ну, вот и все! – сквозь дремоту, услышала Ев голос Влада, и тут же плач ребенка подтвердил его слова. – Девочка! Вы прямо производители красоты. Кнопочка такая!

Ев видела краем глаза, как акушерка возится с дочерью, делая все необходимое, завернула и положила ей в руки. Два блуждающих глазика, крошечного чуда, не находили ее, губки почмокивали, а язычок, постоянно, высовывался наружу. Довольно длинные черненькие волосики, закручивались на затылочке, бровки и реснички в тон.

– Кнопочка моя! – сказала Ев: – Какая длинненькая. Как же ты во мне вмещалась?!

– Можно? Пожалуйста! – попросил Дэн, протягивая руки. Взяв, понял, насколько жена слаба, она лихорадочно дрожала, а руки, непроизвольно, упали, едва дочь оказалась у него. – Она так похожа на тебя!

– Не подлизывайся! – язык был ватным. Ев устала и хотела лишь спать, а не отчитываться о своем здоровье, думая: «они врачи, пусть сами….»

– Доченька! – Дэн повернулся к двери, где уже толпились родные, отпуская слезу умиления и радости, хвастался. – Моя доченька!

– Какая она большая! – забрала племяшку Вел.

– Почти четыре кило и 60 см. – Хвастался Дэн, а Ев, напичканная уколами, уже мирно спала.

И опять суматоха, радостная, завораживающая. Подарки, поздравления, намеки на мальчишник. Дэн восторгался, глядя через стеклянную дверь на дочь, не обращая внимания ни на кого, потом словно опомнился, выставил всех и сам убежал. Влетел в свой кабинет, достал приготовленный подарок и понесся назад. Открыв тихонько дверь, взял бледненькую руку жены, поцеловал ее и надел на запястье браслет из бирюзы и такой же кулон, в виде маленькой слезки.

– Спасибо, родная! – шептал он, согревая своими губами каждый пальчик. Ее ресницы задрожали и он бережно положил руку, боясь разбудить, но не ушел, сидел тихонько и крутил головой, любуясь его женщинами, мирно и беззаботно спящими.

– Сколько? – не открывая глаз, спросила Ев.

– Спи, еще рано. – прошептал он.

– Сколько? – переспросила Ев, пересохшими губами, не в состоянии пояснить.

– 3.700 и рост 60 см. – догадался он.

– Хорошо! – одобрительно кивнула она и добавила: – Крупненькая.

– Пограничница! – воскликнул Дэн чуть громче и прикрыл рот, озираясь на дочь, но та не отреагировала.

– Что? – Ев сомкнула брови.

– Сегодня же двадцать восьмое мая!

– А я и забыла. Что значит мужчины…. Лишь бы праздновать! Конечно же, я согласна, иди. Я хоть высплюсь.

– Вообще-то, я хотел профилонить.

– Традиция! – повысила она голос и уже тише: – Спать хочу, очень.

– Давай я отнесу тебя в спальню.

– Какой же ты подлиза! – но протянула руки. – И помоешь мне голову.

– Ты же утром мыла!

– И что?! У нас же будет девичник!

– Вы не исправимы! – подхватив ее, исхудавшую, понес в их половину дома.

****

Подарки, шары, цветы… – множились по мере прихода посетителей. Последним появился Николя. Он несколько дней не показывался никому на глаза и как только открыл дверь, выпалил:

– Внучка моя!

– Не поняла, а я?! – воскликнула Вел, перебивая приготовленную им речь.

– И ты, конечно же, но сегодня ее праздник…. Вот! – положил на кровать синий бархат, выпрямился, сложа руки за спиной, в ожидании.

– Что это? – спросила Ев уставшим голосом.

– Открой! – Ев кивнула сестре, не в силах сделать даже этого. Вел положила перед сестрой колечко, в виде саламандры, с двумя глазками из бирюзы. Ник глубоко вздохнул, вспоминая свою юность и совсем не готовясь кому-либо выдавать тайну, что Ев для него была тем созданием, которому он не мог отказать ни в чем. – Это я хотел одеть на пальчик Анны, вашей пра-пра… Не суждено… Хранил на груди, все эти десятилетия, теперь оно твое. – Ев протянула к нему руки и, обняв, поцеловала в похудевшую щеку:

– Спасибо, родной! Ты это, давай, молодей. Правнучку ставить на ноги надо. Кстати! Это мне Дэн подарил! – похвасталась она подарком мужа.

– Мы же семья! – ответил Ник, заметив образовавшийся ансамбль. – Крепчай, увидимся! – Быстро вышел, забыв прикрыть за собой дверь.

– Расстроился. – проговорила Вел.

– Я бы сказала – растрогался. – поправила Виен. – Он и так воспринимал Ев, как воскресшую молодость и любовь, а тут…

– А где это Эд пропал? – спросила Ев, вспомнив, что еще его не видела.

– Стоп! А чего это он тебя интересует? – уставилась на нее Вел, поставив руки в бока. – Ты не попутала, он мой муж!

– Он показывал Рыбкам сестричку, а теперь пытается их увести в детскую. – пояснила Виен. – По-моему нам всем пора. Спи, пока есть такая возможность.

– А сабантуйчик? – глянула на них Ев, с большим удивлением.

– Вечером! Мы не пропустим.

Оставшись одна, Ев обследовала свой живот, покряхтела, хотя и была напичкана обезболивающим, улеглась и только прикрыла глаза, как почувствовала аромат новых цветов. Эд заглянул в комнату:

– Не спишь? – прошептал он и, заметив кивок ее головы, вошел и прикрыл за собою двери.

– А я уже подумала, ты меня бросил!

– Договоришься, кумушка! – вручил ей охапку белых пионов, замялся, впервые стесняясь поцеловать. – Вот как-то так!

– Я их люблю, ты же знаешь.

– Знаю. Ах, да! Чуть не забыл. – вышел и тут же вернулся с голубым ларцом: – Мои барышни только под нее спали, включая Вел. Думаю, пригодится. – разместил на прикроватном столике и опять сделал шаг назад: – И… присоединяюсь ко всему сказанному.

– Так не честно, хочу личного!

– Не могу отказать. Ты мне дорога, не меньше Вел и девочек. Оставайся такой непредсказуемой всегда. Любовь и веру брата, я гарантирую, остальное – купим.

– Эд!

– Прости! Я не знаю, что тебе сейчас сказать, день такой, трогательный. А малышка, просто очаровашка! Это счастье, что вы у нас есть. Ев, все! Не жди большего, а то польются у меня слезы, перестанешь видеть во мне мужчину.

– А ты спой! Поешь только для сестрицы, да Славкам, обделяешь нас как-то.

– Спою, обещаю. Лично тебе, ой, уже вам с кнопкой, когда ты забудешь о боли. Это будет твоя песня.

– Тогда иди! И… – Ев подняла к нему глаза, полные любви и благодарности, у него перехватило дыхание. – Эд, спасибо тебе за все!

Он подмигнул, вышел, а Ев открыла ларец и спокойно уснула, зная, что их с Дэном жизнь больше ничего не омрачит. По крайне мере сегодня.

****

«Мои мысли постоянно возвращаются к одному: «как же они похожи и взаимосвязаны! Я безумно, безумно люблю жену, но что моя любовь к ней без того огня, что вселяет в мое сердце Ев. Только вдвоем они идеальное целое! В Вел есть все, что надо мне, чем я дорожу и восхищаюсь. Только в Вел нет малого, того, что есть только в Ев, той неудержимой радости, необузданности в желаниях, где-то даже дикости. Я люблю Вел, всем моим большим сердцем. Но…. Еще в январе, я понял, как мне дорога Евгеша. А сегодня, утвердился – я потеряю часть себя, а возможно и буду страдать душевно, если, не дай Бог, Дэн решит увезти семью. Мое большое сердце, принадлежащее Вел полностью, соткано из маленьких огоньков: дочерей, Ев и Виен…»