От любви до ненависти и обратно

Когда ночью запустили салют, переводя взгляд с бенгальского огня в моих руках на красочные вспышки в небе, я с трудом сдерживалась от всхлипов. Не хотелось, чтобы кто-то заметил скатывающиеся по моему лицу слезы. Я не на шутку начала переживать, что же могло произойти? Мой друг Саша. Мой родной человек, который всегда был рядом и вытирал мне слезы с самого детства, не мог так просто не явиться на мой день рождения и не отвечать на звонки! На это обязательно есть веская причина!

Как только праздник закончился, поблагодарив и расцеловав родителей, я схватила ключи от новой машины, позвала Аню, и мы быстро поехали к Саше домой. Родителей я предупредила, что после обката новой «Ласточки» останусь ночевать у Ани. Когда мы подъехали к его дому, меня трусило от беспокойства и плохого предчувствия, а пальцы непрестанно набирали его номер телефона. И вот наконец-то я услышала заветный звук – еле заметный щелчок принятия звонка.

– Алло, Саша? – с облегчением воскликнула я, выдыхая, что он находится в здравии.

– Ал-ло, – послышался в ответ протяжный женский голос.

– Кто это?

– А кто вам нужен?

– Где Саша?

– Санек не может подойти сейчас к телефону, – промурлыкала девушка слишком довольным тоном. И я машинально отключилась, не имея желания продолжать бессмысленный разговор с какой-то непонятной девицей.

Я наивно убедила себя, что он потерял телефон, а судя по тому, что эта девушка знает имя владельца, значит, скоро он сам найдет пропажу и свяжется со мной.

Моей главной целью было устроить ему грандиозную взбучку за то, что он не пришел на мой праздник. За то, что заставил меня нервничать весь день и не соизволил хоть как-нибудь об этом предупредить.

В окнах его квартиры горел свет, значит, он дома. И это не на шутку меня разозлило. Если он дома, то в любой момент мог воспользоваться ноутбуком! Черт, мог хоть имейл скинуть. Я свою почту уже тысячу раз проверяла. Да мы же в двадцать первом веке живем: если б хотел, то наверняка нашел бы способ предупредить о неладном.

«Он так со мной не поступит!» – завопило мое внутреннее «Я», вспоминая женский голос, а в душе появились различные дурные мысли. Точно грязными липкими лапами они притрагивались к моему взбунтовавшемуся настроению, оставляя нехороший след.

Я попросила Аню остаться в машине, сама же, злая как собака, залетела на его этаж, даже не воспользовавшись лифтом. Постучалась во входную дверь и приготовила злую тираду.

Я рассматривала острый носок своей туфли и думала о сильном желании дать ему хорошего пинка под зад за такое поведение. Даже начала нервно смеяться, представив, как забавно будет выглядеть такая картина: я – метр пятьдесят с чем-то – бегаю по квартире за парнем, который почти в два раза выше и шире меня, и, как ошалелая, выкрикиваю в его адрес угрозы о расправе над ним. Я усмехнулась своему воображению, но тут же одернула себя и впилась ногтями в ладошки, чтобы казаться серьезней и не рассмеяться ему прямо в лицо в момент, когда нужно быть строгой. Хотя кого я обманывала? У меня никогда не получалось долго злиться на Сашу. Его грустные глаза прожигали во мне дыру, и все, чего я по-настоящему хотела, это поскорее простить его и забыть обиду, какой бы она ни была.

Вскоре дверь распахнулась. И как только я открыла рот для своей пламенной речи, одновременно поднимая взгляд, узрела совсем неожиданную для себя картину. Передо мной стояла очень красивая девушка. Гордая обладательница длинных рыжих волос и таких же длинных и красивых ног, которые я могла достаточно неплохо разглядеть, потому что эта кобыла стояла в мужской футболке, лишь слегка прикрывающей ее зад, и перед тоже.

– Вы что-то хотели? – промурлыкал уже знакомый голос, ответивший на телефонный звонок минутами ранее.

Все стало предельно ясно! Я волновалась, изводила себя как последняя дура, думала о том, что мой лучший друг мог попасть в аварию по пути ко мне на праздник. Или, может, его соседи сверху затопили, а он, бедняжка, как не умеющий плавать человек, сидел на единственном острове в виде своего кухонного стола, как посереди гребаного океана… И еще сотни бредовых катастроф, пришедших мне в голову, которые могли оправдать его отсутствие. Все оказалось гораздо банальней: чаша весов перевесила не в мою пользу, и дешевый перепихон с этой мочалкой оказался важнее маломальской преданности нашей дружбе. Видеть, как эта швабра стонет под ним от наслаждения ему хотелось больше, чем видеть в моих глазах счастье, приехав в такой особенный для меня день! Мой лучший друг объяснил все наглядно: мы выросли, и он променял меня на секс с малознакомой девчонкой.

От обиды подкосило ноги. Вся злость ушла на задний план, в душе возникла пустота, которую никто не мог заполнить. Боль разочарования ударила под дых, выбивая из меня весь воздух. Захотелось расплакаться прямо там. А в довершение всей этой противной картине, в конце коридора, за спиной этой барышни, я услышала звук открывающейся двери. Саша вышел из ванной комнаты совершенно голый и, сверкая атлетическим телом и голой задницей, прошел в комнату, даже не замечая моего присутствия.

– Ты слишком шумная. Удивительно, что соседи полицию не вызвали, думая, что я тебя убиваю, а не трахаю, – проговорил он самодовольно, и мне захотелось снять туфлю и кинуть ему в спину. Я даже понадеялась, что каблук попадет в его глупую головешку и раскроит ее, раз уж он не собирается пользоваться ею по назначению.

– Хорошо, не буду больше кричать, – ответила ему девушка с блаженной улыбкой и опять повернулась ко мне. – Так я могу вам чем-нибудь помочь?

Их милая беседа послужила мне холодным душем. Я поняла, что ничего не добьюсь своим скандалом и быстро вернула мысли в порядок. Гордо расправила плечи с видом полного напускного безразличия, посмотрела девушке прямо в глаза и произнесла:

– Да, можете! Передайте, пожалуйста, поэту, чтобы он запихнул свои стихи себе в задницу! – Развернувшись на каблуках, я ушла так же быстро, как и пришла. Слетела по ступенькам со скоростью света, и только когда оказалась в машине, дала волю чувствам. Начала плакать навзрыд и отчаянно бить ладонями по рулю.

Как он мог? Как мог мой лучший друг наплевать на мой день рождения ради секса с мерзкой девкой, которую однозначно знал меньше меня?! Пока я ждала его, волновалась и переживала, он, твою мать, удовлетворял какую-то очередную подстилку, полностью наплевав на все остальное. С семи лет Саша не пропускал ни одного моего праздника. Мы всегда отмечали их вместе. Даже когда ругались из-за какой-то мелочи, он все равно приходил ко мне с милым подарком. Даже когда в четырнадцать лет Сашу госпитализировали, он сбежал из больницы и пришел ко мне.

Аня очень испугалась за меня. Долго успокаивала, не понимая происходящего. Она привыкла видеть меня всегда очень рассудительной, и такое состояние, близкое к истерике, было совсем мне несвойственно. Не знаю почему, но я так и не решилась рассказать ей о произошедшем. Не хотела вспоминать и повторять вслух увиденное. Оправдала свои слезы гормональным всплеском и обидой, что дверь мне так и не открыли.

Аня наотрез отказалась пускать меня одну домой, когда я заикнулась о разбушевавшейся головной боли. До ее дома было совсем недалеко, так что мы очень быстро доехали. Я начала щебетать о прелестях своей новой машины, делая вид, что все нормально и меня отпустило. Ни в ту ночь, ни в последующие я ни разу не пролила слезинки у нее на виду.

Когда все улеглись отдыхать, а я осталась одна в гостиной, на диване, снова дала волю чувствам и прорыдала почти всю ночь. Уснула лишь под утро. Ближе к обеду я проснулась совершенно другим человеком и осознала одну элементарную вещь: я не первая, кого предают друзья, и точно уж не последняя. Саша поступил как полный говнюк. И я не хочу разбираться, что его на это сподвигло! Для меня наша дружба умерла прошлой ночью, там, на затертом коврике, возле его квартиры. Если он не может быть со мной рядом, когда он мне нужен, так зачем мне вообще нужен такой друг? Пошел бы он… Чертов енот потаскун! Милый невинный пушистик с красивой мордашкой и обманчиво грустными глазками, который может устроить полный разгром, если заберется в ваше жилище. Пускай таскается со своими нескончаемыми наложницами и не лезет больше ко мне в душу! Не устраивает разгром, после которого мне нужно собираться вновь по крупицам.

Глава 4. Александр

День – полный отстой!

Я так устал от всей этой хрени, происходящей в жизни, что иногда хочется все бросить и уехать. Может, действительно плюнуть на все и поехать работать в Америку? Многие однокурсники уехали, некоторые даже звали с собой, говоря, что как бы ни было хорошо здесь, там возможностей все равно на порядок больше. Нет, побег – это не выход. Да и от мыслей не убежишь.

Сегодня я не выдержал и поругался с очень влиятельным клиентом. Каким-то высокомерным депутатом и его засранцем-сынком. Меня на клеточном уровне бесят людишки, считающие, что за деньги они могут купить всех и все. Хрен вам! От смерти деньгами не откупишься!

Я работаю ветеринаром в одной из лучших московских клиник. Мой наставник и хозяин этой самой клиники Юрий Андреевич – замечательный пожилой мужчина, ставший мне добрым другом. После отца Ани он был вторым человеком, протянувшим мне руку помощи в моем совсем не радужном детстве. Не жалости, а именно помощи! И за это я был несказанно ему благодарен.

К несчастью, пару лет назад не стало его жены и дочери. Женщины погибли при совершенно абсурдных обстоятельствах. Милые дамы решили отправиться на курорт, а там рискнули заняться парасейлингом. Это такой вид отдыха, при котором человека, или двух, закрепляют с помощью длинного троса к двигающемуся катеру или другому транспорту. Благодаря парашюту ты паришь по воздуху и получаешь неимоверную дозу адреналина и новых ощущений. Только в их случае что-то пошло не так. И моему наставнику пришлось пройти все круги ада, чтобы вернуть тела двух любимых женщин на родину. И никакие деньги не помогли ему перенести эту боль проще. Наоборот. Мужчина оставил клинику и ушел жить в лес, подальше от людей и цивилизации. Я сильно волновался за него, полностью взял работу клиники на себя: делал что мог, даже ночевал там сутками, когда требовалось. Пару раз ездил к нему, дабы убедиться, что он в порядке и дать полный отчет по его бизнесу. Спустя три месяца он вернулся как ни в чем не бывало, чем несказанно обрадовал всех сотрудников. И только я смотрел на него с беспокойством, потому что знал по собственному опыту: улыбка и спокойствие совсем не признак умиротворения.

Мне не раз приходилось прятаться за маской безразличия, когда хотелось рвать и метать. Я часто молчал там, где хотелось кричать и ругаться матом. Меня начинало мутить, когда я вспоминал свое прошлое. Отец алкоголик вел себя как животное, да и мать тоже не сильно от него отличалась. Так что они вдвоем еще с детства уничтожали мою психику и веру в хорошее.

В отличие от меня, мудрый Юрий Андреевич своей стойкостью каждый день доказывал силу духа. Он старался жить дальше. И с ним все действительно было нормально, не так хорошо, как он показывал, но нормально. А недавно он вызвал меня к себе в кабинет и заявил, что хочет отойти от дел. От этой новости я опешил, не понимая, как реагировать. Зарплатой он меня никогда не обижал, помогал в личных вопросах, дал возможность реализоваться, когда я еще был совсем зеленым.

Меня это ошеломило. Я даже не знал, сработаюсь ли с новыми хозяевами клиники, учитывая мой скверный характер. Но его дальнейшие слова потрясли меня еще больше. Он сказал, что в будущем хочет видеть, как я стану совладельцем. То есть по его плану я должен был стать во главе клиники, а он сможет позволить себе спокойно наслаждаться заслуженной пенсией, где-то подальше от суеты.

Я не мог не обрадоваться столь щедрому предложению. Фактически это была моя мечта. Мне было лестно, что мужчина доверял мне настолько, что предложил такой вариант, вместо того чтобы продать бизнес кому-то постороннему. Когда мы обсудили все подробности, он назначил день подписания документов. Уже на следующей неделе.

Но не бывает худа без добра, а этом случае наоборот: появляется богатенький мажор и выводит меня из себя!

Молодой парень, судя по всему, после веселой ночки, привез свою собаку и начал орать благим матом, чтобы я сотворил чудо и вылечил его животное. Дикие вопли переросли в некрасивый скандал, распугивающий остальных клиентов с их питомцами. Но и этого ему показалось мало. Он начал предлагать мне деньги, буквально тыча мне ими в лицо. Я досчитал про себя до десяти и вошел в его положение, распознав такое поведение как отчаяние и страх перед потерей своего четвероногого друга. Я спокойно и доходчиво объяснил, что, увы, это уже невозможно. Пес очень стар, и его болезнь совершенно не поддается лечению. Но парень неожиданно истерически заорал во все горло: «Если эта долбаная псина сдохнет, пока родители жарят свое сало на островах, они обвинят в этом меня! И лишат меня моих бабок! А я за это разнесу эту гребаную клинику!»

Другими словами, мелкий говнюк совсем не волновался о животном, а переживал о своих карманных деньгах! Вот я и не выдержал и тут же выкинул его на улицу. Затем позвонил по номеру хозяина собаки, который числился у нас в базе данных. А сам остался ночевать в клинике и присматривал за бедным животным, пока богатенькие хозяева не определились с его судьбой. На следующее утро у клиники стояла парочка тонированных автомобилей с мигалками. Разгорелся охрененный скандал! И пока старший дегенерат с флажком триколора на дорогом пиджаке ругался о принципах и чести, а начальник пытался уладить конфликт, бедный старый пес сделал свой последний вздох у меня на руках.

Тяжело! Твою мать, как же тяжело. Зачастую наше внимание обращают на то, как эмоционально сложно врачам, которые стараются спасти своих пациентов, но все же теряют их. Этим пестрят новостные каналы, газеты и даже художественная литература. И почти никогда не придают значения схожим обстоятельствам, касающимся наших меньших братьев. Случается так, что животного уже нельзя вылечить, а облегчить его страдания можно лишь радикальным методом – усыплением. И почему-то никто не задумывается о том, что чувствует их любимец в последние минуты своей жизни. Да, многие хозяева считают, что так легче переносить потерю – отстранившись… Возможно, так и есть. Но только кому? Им или их любимцам, пускающим последнюю слезу в одиночестве? Ненавижу такие дни! Но, как говорит мой наставник: «Это издержки нашей профессии, поэтому мы всегда остаемся с ними до последнего». Наверное, меня особенно цепляют такие моменты, потому что с самого детства я сам чувствовал себя старым и никому ненужным псом. И мне не хотелось оставлять ничем неповинное животное умирать в одиночестве. Хозяина, как и родителей, не выбирают.

После моего несдержанного поведения я даже не был уверен, что достоин принять такой дар и подпишу ли эти долгожданные документы. Начальник дал мне два дня отдыха, а я так и не понял: наградил он меня или наказал. Дал мне время выпустить пар или взял отсрочку от передачи прав на владение бизнесом, потому что усомнился во мне? Только покинув клинику в конце рабочего дня, я осознал, что мне совершенно фиолетово! Не хотелось думать о завтрашнем дне. Ничего из сказанного и сделанного мной я не стал бы менять, даже выпади такая возможность. Как и просить за что-либо прощения. Просто было немного стыдно, что своей опрометчивостью я подставил под удар начальника.

Мои мысли витали где-то далеко. В клуб я приехал на полном автомате и с единственным желанием: напиться и забыться. Близняшка попалась под руку по чистой случайности. Она стояла в общей очереди, а увидев меня, позвала и с жалостливыми глазами попросила провести ее внутрь. Когда я от скуки согласился, она плюнула на свою компанию и побежала передо мной, довольная, точно выиграла в лотерею.

Ну что ж, пускай порадуется и пошевелит попой в танце. Может, отвлечет меня, – подумал я, глядя на нее. И очень быстро понял, что это было не лучшим решением. Поднявшись с ней в VIP-кабинку, я даже голос ее толком не слышал, потому и не совсем осознавал: Даша это или Света. Смазливые близняшки были соседками Аньки, и я знал их с детства. Девочки быстро выросли и обе приставали ко мне, не стесняясь друг дружки.

Девушки – непонятные для меня создания. Их поведение не поддается логике. Их мысли так запутаны, что ногу можно сломать в этих дебрях. Но я и не пытался их понять. Никогда. Давно осознал: когда к ним относишься с теплотой в сердце, они могут сильно попортить тебе нервы. Но если относишься прагматично, все проходит безболезненно, а иногда и приятно. Поэтому я просто брал то, что предлагали, не задумываясь о чем-то серьезном. Хороший секс – приятная разгрузка. Чего еще можно пожелать? И никак иначе, чтобы не лезли в душу и не царапали там все своими наманикюренными ногтями. Только все они почему-то думают, что смогут стать той единственной, кто заставит меня разлюбить одиночество. Смогут покорить мужчину при помощи секса. Смешные.

Сидя в отдельной кабинке с близняшкой битый час, я ловлю себя на мысли, что ее компания меня раздражает. Все ее движения, даже рука, нередко скользящая по моим штанам, как бы невзначай, не производит на меня никакого эффекта. А глупая болтовня только выводит из себя. Так и тянет прямиком сказать ей, чтобы шла танцевать или еще куда подальше и оставила меня одного. Но глядя на мое раздраженное лицо, вижу, она не собирается сдаваться и идет обратным путем: самоуверенно усаживается мне на колени и трется задницей в попытках поднять мне «настроение». И если бы я захотел, взял бы предложенный десерт без каких-либо стараний, прямо на диване в клубе. Но это не то, что мне нужно! Ее похотливое настроение меня просто достало, как бы она ни старалась. Я искренне начинаю жалеть, что приехал сюда, а не домой, пить в полном одиночестве.

Поглядываю на нее и удивляюсь. Собеседник из меня сегодня паршивый, а она все равно не сдается. Влюблена? Отнюдь. Такие, как она, влюбляются в кошелек спутника и в выгоду, которую может принести такая ночь. И почти все встречающиеся мне девушки именно такие. Хотя это честно. Мы, мужчины, хотим секса, они, женщины, – внимания, побольше подарков и регулярных ужинов в дорогих ресторанах. И раньше меня это совсем не смущало. Я ведь тоже не по библиотекам ходил и жену себе искал. Только сегодня ее откровенные действия меня совсем не будоражат. Надоело. Все надоело!

Пришлось скинуть ее обратно на свое место и подняться с дивана. Отойти подальше, пока не сорвался и раздраженно не послал ее по непротоптанной тропе. «Она же не виновата в том, что попала мне под руку, когда у меня настроение ни к черту!» – постарался я успокоить самого себя.

Я сделал большой глоток обжигающего напитка и, оставив стакан на столе, устало облокотился на перила. Когда я рассматривал танцующую внизу толпу, мое внимание привлекла одна девушка. Сердце застучало громче, а кровь по венам забегала быстрее. Мое возбуждение стало заметно по натянутой ткани штанов, даже несмотря на то, что я не мог как следует ее рассмотреть из-за слишком близко танцующих хмырей. Точно загипнотизированный, я не мог оторвать от нее взгляда. Продолжил наблюдать, как она эротично двигается, извиваясь как дикая кошка, сексуально шевеля своими чертовски аппетитными округлыми бедрами, обтянутыми белыми джинсами. Девушка стояла ко мне спиной, но даже с такого немалого расстояния ее черты показались мне знакомыми. Она очень сильно напоминала мне мою упрямую кошку из прошлого…

Я снова устало повернулся лицом к своей спутнице, взял со стола стакан, наполнил его виски и залпом осушил.

Мне сегодня совсем не хотелось думать о прошлом, особенно сейчас. Прошлое не приносило радости и душевного успокоения. Но глядя на безотказную близняшку, я не испытал и десятой доли того возбуждения, которое вызвала во мне незнакомка в белых джинсах. И это раздражает еще больше, заставляя меня прекратить сдерживаться в высказываниях:

– Света, ты уж извини меня, но лучше тебе пойти к своим друзьям!

– Я Даша. – Она обиженно надула губы.

– Точно. Найди сестру и потусуйся с ней. Или с кем ты пришла сюда?

– Но я думала, мы проведем эту ночь вдвоем.

– Не сегодня. У меня совсем нет настроения. – Я рассчитывал, что после честного ответа Даша все поймет сама, а отсутствие моего интереса остудит ее пыл, и, окончательно обидевшись на меня, она уйдет не попрощавшись.

Я лениво долил себе виски из полупустой бутылки, стоявшей на столике. Даже алкоголь сегодня не действовал – не успокаивал и не помогал расслабиться. Взяв бокал в руки, не обращая никакого внимания на близняшку, я опять повернулся в сторону танцпола и начал искать аппетитную попку в белых джинсах.

Она все еще извивалась в танце спиной ко мне. Цветные лучи попадали на нее, создавая какое-то волшебное свечение. Мир уменьшился до точки, а в душе отозвался давно позабытый трепет. Ох, как сильно она похожа на…

– Твою мать! – вырвалось у меня устало, когда она повернулась и показала свое красивое личико. – Разве день может быть еще хуже?

Похожа… на Марину!

Только незнакомка совсем не была похожа на нее. Это и оказалась Марина Романова собственной персоной!

Марина Романова – мое спасение и проклятие в одном лице. Несдержанная ведьмочка, околдовавшая меня своей улыбкой, греющей сильнее летнего солнца. Именно эта девушка терзала мои мысли много лет. Она покинула мою жизнь, проехавшись по моему самолюбию на своем новом дорогом внедорожнике. Вырвала кусок души и забрала с собой, никому больше не позволяя к ней притронуться.

Все мои детские школьные драки происходили из-за нее, даже когда она этого не знала.

Помню так, будто это произошло вчера. Она – совсем малышка, с двумя косичками, в светленьком сарафанчике, – стоит и трусится от страха, когда рослые мальчишки отобрали у нее очки. В тот день я подумал, что она нуждается в моей защите, и заступился за нее. На самом деле это я нуждался в ее дружбе и том тепле, с которым она на меня смотрела. Никогда и никто не смотрел на меня так, как умела Марина. Это я не смог отойти в сторону и сделать вид, что не покорен ее добротой с первой минуты.

С ней я начал чувствовать себя сильным – защитником, маленьким мужчиной. Ради нее я с радостью просыпался каждое утро и бежал в школу на всех парах. Ради нее я просыпался ни свет ни заря в выходные дни и шел во двор, якобы на лучшие качели в районе – в аккурат напротив ее окон. Она никогда не выпускала книги из рук, и ради нее я научился читать гораздо быстрее всех остальных мальчишек в классе.

Но и из-за нее же я с легкостью терял голову.

Какой-то пацан по-за глаза нелестно отозвался о ней, назвав скучной зубрилкой, и снова возникла драка – моя первая разбитая губа. Марина так и не узнала причину моего срыва. Вытирая мою кровь, она не прекращала проливать слезы. Шмыгая носом, долго ругалась на меня, призывая больше не делать так, потому что могу напроситься на неприятности, такие как перевод в другую школу. Даже вспоминать смешно эту картину.

Я стал умней. Следующую драку я затеял вне школьного двора. Мне не понравилось, как парочка мудаков старшеклассников, с которыми она танцевала на школьной дискотеке, сделали ставки: «Кто первый затянет Марину в постель».

Я всегда оберегал ее как старший брат. Ее и Аню. Только Марина была особенной девочкой. Очень умной и упорной, ставила перед собой цель и перла к ней как танк. Никто не мог ей помешать. Меня восторгала эта черта ее характера, но вместе с этим она обладала очень чувствительной и тонкой натурой. С Аней было проще. Она всегда была бойкой, могла сама кому угодно лицо начистить. Эта девушка, воспитанная папой, военным, чуть что, тут же влепляла обидчику в глаз, чтобы в будущем неповадно было. Марина же была более остра на язык – всегда знала, что сказать. Но как только оставалась одна, плакала и задавала один и тот же наивный вопрос: «Почему люди такие жестокие, почему они друг друга постоянно обижают?»

Отвлекаясь от воспоминаний, я заметил танцующую рядом с Мариной Аню – ее неразлучную лучшую подругу. «Мне казалось, они не любят такие места», – подумалось мне. Я закрыл глаза, постарался взять себя в руки и устало потер переносицу. Хотя откуда мне знать, что теперь любит эта… Даже слов нет, как ее называть теперь.

Судя по всему, эта чувствительность и чуткость была детским явлением. Марина взрослела, а с ней менялся ее характер – становился несносным.

В старших классах мне было совсем хреново, а справляться с жизненными трудностями все труднее. Отца не стало, а мать постоянно боролась сама с собой. Каждое утро она просыпалась и обещала, что обязательно исправится. Вот только после обеда, когда я возвращался с учебы, она уже была в стельку. Сколько бы я ни искал и ни выливал алкоголя в унитаз, она находила его вновь.

После этого моя вера в людей, в особенности женщин, почти умерла. В моей жизни остались фактически две девушки – две сестры: Аня и Марина. Только им я доверял и только с ними чувствовал себя хорошо, до поры до времени…