Следующая остановка смерть. Врата скорби – 3

Они вылезли обратно в туалет. Последним – шел опытный флотский сапер: он никому не доверил вязать взрывную сеть и сейчас – стравливал с руки сдвоенный провод. Остальные трое – уже собрали инструмент и были при оружии.

Один из них – открыл дверь из туалета в коридор, выставил приспособление – зеркальце на ручке, осмотрелся. Чисто! Они выскочили в коридор, сапер продолжал стравливать провод, ведущий к самодельной подрывной машинке: на всякий случай, в его снаряжение входило еще две, перебросить провода – минутное дело. Взламывать двери не было смысла, они залегли прямо в коридоре, плашмя, держа оружие нацеленным в разные стороны. В этом тоже был смысл – выходя в коридор – человек первым делом инстинктивно смотрит на уровне своего роста, проверяя, нет ли опасности. Лежащих навзничь людей он может заметить краем глаза – но прежде чем он осознает, что видит что-то необычное и решит посмотреть вниз – пройдет секунда-две, даже у очень опытного человека. А этого времени бойцам хватит, чтобы его убить. Это они – тренируются смотреть «по уровням», не отвлекаясь ни на что другое, и когда они идут головным дозором – в нем у флотского спецназа четыре человека, а не три, как в армии – один смотрит по нижнему уровню, другой – по верхнему, третий – вообще идет, прикрыв глаза и только слушает, а четвертый, с пулеметом – их всех прикрывает. Поначалу это может выглядеть идиотски, человеку очень сложно так сфокусировать внимание и держать его длительное время, тяжело и полностью довериться другому человеку, отключившись от всего лишнего и делая только то, что тебе приказано. Но как только это по-настоящему осваивается – сами бойцы удивляются, насколько обостренным становится их восприятие. Были уникумы, которые сосредоточившись – по едва поврежденной почве, по траве немного другого цвета, по едва заметной в траве леске – могли увидеть мину…

Надо было ждать фейерверка – его они должны были услышать. Глухие хлопки разрывов в небе, характерный треск… это значило бы, что пора начинать и им.

Но вместо этого – они услышали шум шагов на лестнице… кто-то, сам того не зная, приближался к своей неминуемой смерти. Топая надраенными до блеска сапогами, напевая какую-то песенку и…

Помахивая офицерским стеком. Этот парень сделал еще два шага от лестницы, и только тут понял, что кто-то лежит…

Он сделал еще один шаг, по инерции. В полутьме коридора – горело только дежурное освещение – было видно, как исказилось пониманием его лицо. Он не попытался упасть, убежать – хотя первое, наверное, надо был сделать, так у него был хоть крошечный шанс. Но нет, он сделал то, что и должен был сделать британский офицер: вступил в схватку с врагом, увидев его. Безнадежную схватку…

Хлоп. Хлоп.

Два отрывистых хлопка Парабеллума – и британец со всего размаха падает на ковровую дорожку. Его рука на кобуре – но пистолет он выхватить не успел.

Минус один…

Спецназовцам не надо отдавать команды – один из них быстро и почти бесшумно бежит к углу – контролировать лестницу. Остальные – напряженно ждут разрывов небесного огня – так, что сердце бухает в ушах…

***

– Слышал?

– А?

Главный пост – внизу, на входе в здание. Основная задача – проверять документы: тем не менее, пост сильно укреплен, и на нем даже есть пулемет. После второго сипайского мятежа на территориях – вышел общий циркуляр об укреплении всех зданий, в которых квартируют части армии и флота Его Величества. Так что с тех пор – через весь холл выложили кирпичную стенку с бойницами. Те, кто это сделал, не подумали только об одном – атаке с тыла.

Но так – работенка у них не бей лежачего. Единственная проблема – их видят все старшие офицеры, включая коменданта базы, и потому – перед наступлением на дежурство приходится по часу приводить себя в порядок, особо обращая внимание на качество бритья – даже один непробритый волосок может послужить основанием для взыскания. Местные служаки, мать их, решили, что тут Веллингтонские казармы25. Зато – нет идиотских маршей, внезапных смотров по ночам – живи и радуйся жизни. Особенно, если удастся раздобыть немного ката.26

А сегодня и вовсе – благодать. Все на праздновании, скукотища – никого не пускать, ничего не проверять. Только Марсден приперся, служака чертов. Все ему неймется. Зато – они слышали краем уха, что возможно – им скоро проведут сюда настоящий телевизор. Радио у них уже есть, на коротких и средних волнах – а вот телевизор…

– Что – слышал?

– Упало что-то.

– Чего?

– Сэр Николас оказался пьянее, чем казалось на первый взгляд.

Но Байрон Коффри, сын валлийского браконьера, с детства крайне наблюдательный и еще не забивший на службу – отчетливо слышал, как упало что-то тяжелое, и мог даже примерно сказать где – на втором этаже, рядом с лестницей. И если парни из их наряда родились в городах и давно забили на все на свете (солдат спит, а служба идет) – то он был родом из тех мест, где не запирали дверь на замок, и если в местный паб приходила полиция и о ком-то спрашивала – то все делали вид, что не знали, о ком речь. Он не был большим поклонником монархии – но если он записался на флот, то все, что он делал, он делал серьезно. И если он что-то слышал, то не мог оставить это без внимания. Иначе бы он не был самим собой…

– Я пойду поссу… – простецки сказал он

– В офицерский нужник, а, Байрон? – издевательски сказал Картер Пигс, рыжий весельчак из Ливерпуля.

Ничего не отвечая – Байрон притворил дверь, пошел по лестнице. В отличие от большинства своих сослуживцев и даже офицеров – он отлично знал, как себя вести и куда смотреть. В Великобритании – за браконьерство была предусмотрена смертная казнь, но многие владетельные синьоры, в чьих владениях егеря находили браконьеров – не утруждали мирового судью формальностями. Так что уже между первым и вторым этажом – он учуял едва заметный, но такой, который не спутаешь ни с чем запашок – такой исходил от его отца и братьев, когда они возвращались с добычей. Запах…

Крови!

Он прянул назад – и бесшумная пуля, пройдя в миллиметре от его руки – ударилась в стену, оставив большую выбоину. Через секунду – рядом ударила вторая…

Личное оружие рядовым не полагалось – только офицерам. Винтовку он оставил в пирамиде, в караулке, поэтому он сделал единственно правильное, что только и можно было сделать в такой ситуации. Повернулся и бросился вниз, через ступени, крича во весь голос: Тревога!

– Эй… – Пигс бросил карты – наш Шекспир что там, рехнулся?

– Он сказал…

Послышался звук падения чего-то тяжелого – как мешка.

– Тревога!

Саймон МакАдамс вскочил и бросился к рубильнику. Картер Пиггс, даже без оружия – к двери караулки. Джек Лизли – к пирамиде с оружием.

Пиггс – пинком открыл дверь, и рухнул наружу, потрясенные молодые морпехи увидели, как от его рыжей головы отлетел кусок, и это в тишине, они не слышали выстрелов. Это был первый человек, которого убили на их глазах, первая смерть – но далеко не последняя… МакАдамс – дернул на себя рубильник, противно взвыла сирена. Перекрыв трескучий грохот первого пущенного фейерверка.

Здание содрогнулось от непонятного, глухого хлопка…

– Мак! Держи!

Лизли перебросил товарищу Стэн, сам – уже тащил из пирамиды пулемет Фаркухара-Хилла с пристегнутым диском. Внешне безобидный, круглый мячик гранаты – закатился в караулку и остановился посредине пола…

***

Первые ракеты спущенного фейерверка – вонзились в черное небо, и почти никто не уловил в хлопке далекого взрыва – признака беды. А беда было совсем рядом – взорвался заряд, подложенный на электрическую подстанцию…

– Виват, господа!

Кто-то пальнул в воздух из своего Веблей-Форсбери, и в этот момент вдруг разом погасло все электрическое освещение. В отличие от свечного – оно гаснет разом, бесшумно и страшно. Раз – и ты уже в темноте. Остались гореть только свечи на столах, да еще, кажется…

– Господи…

Никто из внезапно ослепших людей – не увидел, как из безликого штабного Хамбера, несколько минут назад подъехавшего на стоянку – вышли три человека, и у двоих из них – были пулеметы Дарна, а у третьего – богемская автоматическая винтовка…

– Только этого не хватало. Арч, давай к дизель-генератору.

– Только этого не хватало…

– Дурной знак, джентльмены…

– Как романтично… – захлопала в ладоши графиня Кэрролл, уже почти сошедшая с ума от скуки и не нашедшая, кого бы подцепить на этом вечере.

Откуда-то от входа – застрочил пулемет и тут же – отозвался второй, несколько правее.

– Господа…

– Ложись! – крикнул кто-то.

Коммодор Белли в возмущении повернулся, желая то ли отдать приказ, то ли еще как-то разобраться. Он увидел плящущее пламя на срезе пулеметного ствола, где то в сотне ярдов от них – и в этот момент его стегануло по груди – и он свалился вниз, почти не почувствовав боли. Все точно так, как он только что рассказывал – только на этот момент убивали уже их. И не было сил ни кричать, ни уже дышать…

Коммандеру Смиту повезло больше – морской пехотинец, имевший дело с самыми разными ситуациями – он сначала полетел со стула на землю, толкнувшись ногами, и только потом – начал думать о том, что делать. Было по-настоящему страшно, кто-то упал рядом, и упал, как падает тяжело раненый или мертвый человек – мешком. Коммандер попытался ползти – но ползти было некуда. Он перевернулся на спину и выхватил заказной Кольт, который у морских пехотинцев Ее Величества был вместо чудовищно неудобных Веблеев.

– Ложись! Всем залечь! Залечь! – заорал он

Надо найти укрытие. Первое, что нужно делать при перестрелке –искать укрытие, а не стрелять в ответ. Это не трусость, это разумная предосторожность. Если ты начнешь вести себя как ковбой, и тебя убьют – ты ничем не сможешь помочь своей стране.

Он пополз под огнем. Мир вокруг него – разлетался на куски…

***

Сапер поднял левую руку, отсчитывая секунды до подрыва. В небе – трещали разрывы фейерверка, у лестницы – хлопнули два выстрела…

Четыре… Три…

Внизу – отчаянно взвыла сирена.

– Давай! – командир стиснул плечо сапера. Шифровальщик – вот-вот начнет действовать, он наверное что-то услышал. И если до этого все было относительно тихо, и можно было принять за далекие фейерверк – то сирену нельзя перепутать ни с чем.

Хлопнуло. Это был ни с чем не сравнимый звук. Такой звук издает тяжелый тюк тканей, если сорвется с тросов при погрузке на корабль и упадет на бетонный пирс. Глухой, тяжелый, тупой хлопок, который ты даже не слышишь, а чувствуешь, чувствуешь вес и силу удара. Ударом – вышибло дверь в коридор, вырвалось густое облако пыли…

– Заходим!

Они ломанулись внутрь. Дорога была каждая секунда – взрыв уже не спрячешь ничем. Им надо было найти шифровальную машину с набором шифров – то, ради чего они и пришли. Если найти и забрать машину – британский флот окажется беззащитным как минимум год, пока не сменят все до единой машины, все скомпрометированные коды. Разработать код не так просто, ведь скомпрометированным – оказывается не сам код, а математический алгоритм, на основании которого он составлен. И если разработать новый, но на основании того же самого математического алгоритма – его быстро вскроют. Так что – нужно будет менять не код, а всю систему шифрования. А это и время и деньги – огромные деньги.

Машина это все. Особенно, если учесть прогноз аналитиков: до войны осталось шесть месяцев. Может, меньше…

Две трети пола шифровальной комнаты рухнуло – но треть удержалось. Ничего не видно из-за пыли – вытянул руку, и пальцев не видно. Шаришь вслепую, надеясь в месиве дерева, камня, бетона, металла найти ту самую, нужную машину. Пусть искореженную, пусть какую…

Где она может быть? На столе, где ж еще.

А где стол, в таком месиве? Наверное, по центру – стол большой, и у него прямые поверхности. Если он, конечно, не сломан.

Вот он!

Пальцы – нащупывают металл какого-то устройства. Устройство большое.

– Есть!

***

Тревога!

Заунывный вой ревуна – вырывал из сна немногих спящих морских пехотинцев Его Величества, отрывал остальных от написания писем, карточных игр и нехитрых разговоров, заставлял бросать все – и бегом идти служить Родине и Королю. Их несколько раз за этот год поднимали по внезапной тревоге, только тогда были офицеры, и тогда все знали, что и как делать. Сейчас самое страшное – не было офицеров, никто не мог приказать…

– Все мои, за мной, к оружейке! – молодой Роберт Спенсер, младший виконт Олторп взял командование на себя. На улице – перебивая фейерверк, уже свистели пули…

Они выбрались на плац в тот самый момент – когда от здания штаба заработал пулемет, за ним еще один. Сэр Роберт увидел бегущего сержанта Гибсли – в тот момент, когда светящаяся строчка пуль пересекла его, и сержант упал на плац перед зданием штаба, не издав ни звука. Сэр Роберт подумал, что сейчас… – как огненные шмели полетели в его направлении, и он полетел на землю, чувствуя, как странно онемела правая рука. Он увидел вспышку… что-то уже летело в сторону оружейки оставляя за собой след почти белого, хорошо видимого даже в темноте дыма, а рядом были тела… еще живые и уже вырванные из жизни, и пахло кровью… как после хорошей охоты на лис, потом, адреналином и пролитой кровью. Кто-то схватил его за ноги и потащил – а он никак не мог добраться до проклятой кобуры, потому что рука не слушалась…

Так, за ноги – его затащили обратно, стены казармы были хоть какой-то защитой от пуль. Пулеметные очереди прошлись по стенам, по окнам – те самые огненные шмели влетали в помещение, били по стенам, пробивая пологи, и что-то уже тлело, угрожая в любую секунду обернуться пожаром, в котором они изжарятся не хуже рождественской индейки.

– Сэр Роберт…

Это был Манни, его слуга и друг, сын такого же слуги и друга его отца. Сэр Чарльз Спенсер во время жестоких боев за Францию взял в плен германского солдата… только это уже ни хрена не решало, фронт был прорван и русская гвардейская кавалерия угрожала отрезать их от побережья, лишить всяческой надежды на спасение. Товарищи отца говорили пристрелить этого немца и дело с концом – но сэр Чарльз взял его с собой на корабль и лично выходил на острове. Немец – привязался к спасшему его британскому дворянину и стал для него чем-то средним между другом, телохранителем и главным егерем в сельском поместье в Олторп-хаусе. И когда сэр Чарльз отправлял сына в Королевскую морскую пехоту – совершенно обычным делом было отправить с ними и сына того солдата – долговязого белобрысого немца…

– Не вставать!

Автоматный и пулеметный огонь – все усиливался

– Сэр Роберт, вы ранены!

– Моряки. Слушай меня! К запасному выходу, он прикрыт стеной! Потом к оружейке! Ползком, не подниматься!

Сэр Роберт, которому и было то – всего двадцать два года от роду – пополз первым, извиваясь, как червяк и отталкиваясь ногами. Манни конечно был рядом, а за ними – ползли другие солдаты. Стена защищала от пуль.

– Пистолет!

– Что, сэр?

– Пистолет! Сбей решетку!

Как младшему офицеру и дворянину – сэру Роберту полагался пистолет. Командование смотрело сквозь пальцы на то, что наследник столь родовитого дома постоянно держал при себе оружие. Этому научил отец – Спенсеров не взять голыми руками.

Манни выхватил из кобуры хозяина Кольт, взвел его, прицелился обеими руками. Сэр Чарльз относился к воспитанию сына совсем не по-дворянски – вместо обучения французскому и регби в какой-нибудь школе для мальчиков, они пару часов учились в школе, а потом – постигали те навыки, которые совсем не к лицу благовоспитанному молодому дворянину. Например, умение стрелять им преподавал пожилой уголовник, грабитель банков, которого отец ради этого три месяца кормил в поместье и заплатил изрядно. Учились они, конечно, вместе…

Несколько раз грохнул Кольт – ни одного выстрела мимо. Решетка отвалилась.

– Вперед!

Осмелевшие британцы – один за другим выскакивали на улицу, прикрытые стеной оружейки. Та уже горела от прямого попадания базуки и вот – вот могла взорваться ко всем чертям…

– Отстань! – сэр Роберт пресек попытку помочь, выбрался сам.

– Ломайте решетки на окнах! Сбивайте их! Давайте!

Как обычно и бывает – если есть хоть один мужественный человек – от него заражаются мужеством и другие…

Выстрелами сбили решетки. Подсадили самого тощего из всех – Спаркса Гаттелби, потом еще одного моряка. Меньше чем через минуту – в пролом начали вылетать один за другим автоматы СТЭН и небольшие ящики с пистолетными патронами. Их принимали, вооружались. Сбивали новые решетки и ныряли внутрь, за новым оружием.

Сэр Роберт, дворянин двадцати двух лет от роду – перетянул раненую руку шнуром, затянул узел зубами. Отверг помощь, сам перезарядил пистолет, сунув его подмышку. Этому тоже – выпускники Харроу27 не обучались.

– Нам нужен пулемет! Хотя бы один!

На плацу – вовсю шла стрельба, кажется – отбивались немногочисленные подоспевшие офицеры и дежурная смена с периметра.

– Там горячо как в аду!

– Тушите! И дайте пулемет, черт вас возьми!

Основным в морской пехоте – был пулемет Фаркухара-Хилла, легкий, со съемным диском вместо нелепого рога брэновского магазина. Те, кто проник внутрь горящего арсенала – начали выбрасывать наружу пулеметы и снаряженные диски – какой-то их запас должен был всегда храниться снаряженным. Потом – снова грохнула базука, а через секунду – громыхнуло внутри склада, и всех их – осыпало обитым стеклом и опалило огнем. Старые казематные стены выдержали…

– Ставьте пулемет на угол! Прижмите их огнем!

Очередь – ударила откуда-то из темноты, свалив двоих и разбросав остальных.

– Они повсюду! Они везде! – запаниковал кто-то

Пулемет противника – на звук однозначно не БРЭН – заглох, и они попытались добежать до машин, до переднего ряда машин на стоянке, чтобы укрыться. Однако, из темноты продолжали лететь пули, не слышно было звука выстрелов, не видно было вспышек – но пули были. Глушители – тогда были мало распространены, в синематографе их тоже не очень то показывали. Поэтому – стрельба с глушителем была для британских солдат полной неожиданностью.

Пулемет выплюнул диск и замолк – и в этот момент снова заработал пулемет противника. Они – опять были вынуждены отступить за оружейку. Попытались перегруппироваться – и в этот момент ужарили выстрелы слева. Выстрелы пехотных винтовок и стрекот пистолетов – пулеметов.

Лейтенант Роберт Олторп – схватил за плечо солдата, державшего пулемет

– Ты перезарядил?

– Да сэр… – в темноте было отчетливо видно белое, едва ли не светящееся своей белизной лицо испуганного солдата.

– Прикрыть нас сможешь?

– Да, сэр.

– Уверен?

– Да, сэр. Смогу.

– Тогда на счет «три». И выше нос, солдат…

– Да, сэр… – ответил пулеметчик уже увереннее.

– Все, кто с автоматами ко мне! На счет «три»! Раз! Два! Три…

Что-то бросило молодого дворянина вперед – и прежде чем он успел все осознать, он понял, что они все, включая его – уже перебежали простреливаемое пространство и сейчас группируются за грузовой машиной. А пулеметчик – стрелял и стрелял, и никто не стрелял в ответ.

– Так, парни. Все целы?

– Так точно…

Они верили ему. Настолько верили, что готовы были отдать за него свою жизнь. Именно так, и рождаются командиры…

– Тогда – наступаем на врага. На счет «три».

– Сэр…

Это был Манни

– Сэр, полагаю, было бы не лишним, чтобы кто-то забрался под грузовик и посмотрел, все ли в порядке впереди.

– Черт бы тебя побрал, педанта. Лезь быстрее…

– Да, сэр…

Манни – залез под машину. С поразительной ловкостью, надо сказать, для такого долговязого детины. Через несколько секунд раздался крик – чисто!

– Пошли!

Они перебежали дальше. Снова укрылись за машинами. Потом – в них начали стрелять слева, и они залегли и начали ругаться во все горло. Стрельба прекратилась.

– Кто?! – раздался крик

– Лейтенант Олторп! Сукины дети! – крикнул лейтенант, поднимаясь…

У самого выезда со стоянки – стоял штабной внедорожник с закрытым кузовом, около него – были вооруженные люди. Главным среди них – был сержант-майор Стивен Майло. Мать их так, это была группа экстренного реагирования.

– Какого хрена?! – лейтенант не стеснялся в выражениях – какого вашу мать, хрена?

– Полегче, лейтенант. У нас был сигнал, мы обязаны были проверить.

Тогда, в горячке боя – ни один, ни другой не сообразили, что сигнал о появлении в городе боевиков – махдистов, собиравшихся совершить нападение на британских офицеров – был совсем не случаен, и преследовал целью выманить из расположения наиболее подготовленных, и отлично знающих как себя вести в случае нападения сержантов и офицеров. Надо сказать, они добились своей цели – на сто один процент.

– Они смылись – сказал сержант майор – я сам видел, они смылись на грузовике. Надо проверить, какого хрена они делали в штабе.

– Надо их преследовать! – заорал лейтенант

– Легче, парень. Надо выяснить, какого хрена они делали в штабе. Тебе, к примеру, нравятся вон те выбитые окна?

В порту, дальше и правее – что-то глухо громыхнуло. Плеснуло вспышкой… такой, которую не видишь, но она освещает небосвод…

– Это что за нахрен

– Артобстрел! – сержант-майор первым просек происходящее – в порт! Живо! Лейтенант, веди своих людей!

Начиналась война…

***

Коммандера Смита – потащили за ногу и затащили за какую-то баррикаду, поставленную из перевернутых столов и тел погибших. Коммандер попытался подняться – но Боб Донилон, офицер морской пехоты с его судна – прижал его к земле.

– Лежите, сэр. Их несколько человек. Вы ранены?

– Нет… кажется нет.

– Лежите…

– Надо… наступать.

– Сэр, у нас четыре пистолета на всех. Они не идут вперед, не рискуют. Надо просто выжить. Должны подойти люди из штаба.

Словно надсмехаясь… со стороны штаба донесся звук выстрелов. Выстрелов из пулемета.

– Вот же дьявол…

– Надо добраться до оружия… – сказал еще один морской пехотинец, офицер, лежащий рядом.

– Добро пожаловать в Порт Саид, Стиви… – сказал Донилон – или не помнишь, что босс приказал запереть оружейку во избежание эксцессов и салютования боевыми припасами. Вероятно, это решение можно будет занести в книгу Гиннеса как пример просто убийственной глупости. Перед жестоким и подготовленным нападением – они оказались почти что безоружны.

– Надо добраться до машин…

– У нас раненые. Мы не можем уйти…

– Тогда – сказал кто-то – будем умирать здесь…

– Экономить патроны!

Со стороны рейда – раздался взрыв, столб воды и огня – взметнулся у борта одного из кораблей. Сработало первое из установленных взрывное устройство. И тут же, откуда-то из темноты – взлетели две зеленые ракеты…

***

Но самое скверное – только еще предстояло…

На той же стоянке в Гибралтаре – дестроер типа Трайбл28 – многозначительное название, не так ли – выглядел бы совершенно жалко по сравнению с авианосцами и линкорами Средиземноморской тяжелой бригады. Но тут, в Порт-Саиде – это был настоящий гнев Божий…

Работала только носовая башня – на остальное просто не хватало людей – но и этого было более чем достаточно. Черные как черти, обслуга кидала заряд за зарядом в казенную часть орудия – и орудие стреляло, неся смерть и разрушение. С мостика – пытались как-то наводить – но в основном били по площадям, прикрывая отход. Били осколочно – фугасными, сто двадцать миллиметров – более чем достаточно, чтобы смешать все с землей. Никакого организованного сопротивления – не было, налет происходил даже лучше, чем они планировали. Планировщики – рассчитывали на ответ, по крайней мере, двух хотя бы скоростных катеров.

Несколько лодок показались на выходе из порта. Обменявшись световыми сигналами – прошли мимо. Командир группы, захватившей британский эсминец – дал команду на отход, в воду – спускали шлюпки. Взрывные устройства уже были заложены: легший на дно дестроер еще долго будет здесь опасностью для судоходства. Если его конечно не поднимут – что долго, дорого и проблематично. Хотя – пусть поднимают…

Налетчики – покидали борт захваченного британского корабля. На горизонте – горел Порт-Саид, взлетали ракеты. Где-то в море – их ждала подвсплывшая подводная лодка…

На следующий день. Чертвелл-хаус. 12 Лэдбрук Терас, Белгравиа, Лондон. 20 июня 1941 г.

Информация о массированном нападении на Порт-Саид застала премьер-министра Соединенного Королевства, сэра Уинстона Спенсера Черчилля, седьмого герцога Мальборо в собственном доме, Чертвелл-Хаус, в Белгравии. Этот район в Лондоне – считался самым престижным, был огорожен стеной по всему периметру и отдельно охранялся и патрулировался полицией…