Эмеральд

–Я знаю Отто все нормально, – бесстрастно как всегда ответил Дэрэк, – К слову браки у магов тоже не приняты.

– Ну хорошо, с обычными женщинами понятно, по той же причине.

– Верно, из-за их смертности, – подтвердил маг.

– Ну а как же ведьмы? Они то живут столько же, как и маги.

– Мой дорогой Отто, ты хоть раз встречал ведьму?

– Ни одной. А что такие страшные, да? – поморщился Голденхольд

– Нет, почему? Весьма приятные дамы.

Дэрэк не стал уточнять, что и он сам встречал за свою жизнь лишь одну ведьму. «Если ты знаешь одну ведьму, то, считай, видел их всех, но если знаешь их всех, то, считай, не знаешь ни единой», – говаривал Господин Дэроу.

Дэрэк долго не мог понять этой его поговорки, а когда спросил, боевой маг засмеялся и сказал: «Не важно ведьма или маг, каждый из нас – это отдельная вселенная. Все ведьмы имеют некоторые общие черты, но каждая из них настолько уникальна сама по себе, что ни у кого не хватит жизни, чтобы хорошо узнать каждую. Поэтому, парень, никогда не верь мужчинам, которые говорят, что знают женщин, если, конечно, это не маг. Несколько веков жизни и ты во всем разберёшься. Однако, просто невозможно до конца познать, что творится в головах у ведьм».

Некромант мысленно улыбнулся, вспомнив те отношения, что были у Арчибальда и Гертруды.

Он задумчиво проговорил в слух:

–Каждая из них это целая вселенная

– Вот оно как, – понимающе вздохнул ничего не понявший Отто.

– Но к вопросу семейных союзов ведьм и магов, – возвращаясь в реальность, продолжал некромант, -Тут вопрос в другом, ты вот пожил жизнь как сам утверждаешь.

Некромант посмотрел на собеседника, тот уверенно кивнул

– Ну так ответь мне, умудренный Голденхольд, ты много видел счастливых бездетных пар? Причем учти, что оба супруга одинаково независимы и сильны и знают друг друга веками.

– Ну насчет веков – это не ко мне, – икнув сказал торговец, и налил себе еще шнапса.

Приятели пили уже вторую бутылку «Отличного Бравурского».

Правда, сам Дэрэк не находил в шнапсе ничего «отличного» от того же местного самогона, естественно, за исключением цены и гордого звания «Бравурский». А стало быть заграничный, и не важно, что до этой самой заграницы можно достать плевком при удачном ветре, так как плевать придется через Черный лес.

Над этим лесом даже птица не полетит, тем более уважающая себя слюна.

– Но я видел такие пары, и они вполне себе счастливы, – протестовал Отто Голденхольд и залпом отправил содержимое рюмки в свой рот.

– Не спорю, так бывает, но как много таких пар? – Спросил маг и наполнил свою рюмку.

– Да, не много.

– Вот и я о том же, – спокойно ответил некромант, который за почти десяток лет работы «срамным доктором», мог рассказать о семейной жизни людей больше, нежели некоторые семейные психологи в других мирах.

– А теперь скажи мне, сколько ты видел не счастливых семей, не важно с детьми или без?

–О! этого сколько угодно! Причем ссорятся, дерутся, изменяют друг другу, мужья душат жен, жёны травят мужей и так до бесконечности.

– А теперь представь, что это длится сотни и сотни лет, причем вместо яда или удавки прибегнут к молнии или огненным снарядам.

– Ох боги, все как у людей, только страшнее, – Отто печально покачал головой.

– Вот поэтому и не принято вступать в браки. Хотите вечно быть вместе? Пожалуйста. Поняли, что вечно – это уже перебор? Никаких проблем, расставайтесь.

Дэрэк замолчал и одним махом опрокинул рюмку шнапса.

–Но к слову об исключениях… Я знаю ведьму и мага, которые любят друг друга и счастливы. По крайней мере пока, ну в этом веке, – уточнил маг, -Если уж люди не зарекаются о таких вещах, то мы и подавно.

– Да, а я думал, что у вас все проще, ну чары волшебство и прочее, -разочарованно протянул Голденхольд

– Да такие фразы наподобие: «жили они долго и счастливо», придумали люди, а они, как я погляжу, понятия не имеют ни о «долго» и уж тем более ни о «счастливо», – безэмоционально произнес некромант.

– Ну что может еще по одной? – спросил Отто Голденхольд

– Давай.

Они налили еще по рюмке шнапса.

– А тебе не нужно, ну … это… оперировать завтра? – заволновался купец.

– Ну, во-первых, у меня не бывает похмелья.

Сказав это, маг опустошил свою рюмку

–А, во-вторых, я все равно в основном пилю.

– Ох боги, – и Отто Голденхольд икнув поглотил «Бравурский особый».

Так мужчины проводили свои вечера, когда встречались в доме Дэрэка.

Голденхольд часто просил мага навестить его дом, но он всегда отказывался.

И Отто смирился, решив, что в собственном доме его друг, чувствует себя спокойней и куда более разговорчив.

А разговоры эти купец обожал и не променял бы ни на что, разве что на общение с дочерью.

Поэтому, когда Отто пропал Дэрэк почувствовал беду.

Конечно, его друг был купцом, но он давно перестал сопровождать торговые караваны лично по причинам здоровья.

Но даже в те годы, когда он это делал, никогда Отто не отсутствовал столь долгий срок.

И доктор Шульц знал, что предчувствие его сбудется, так как, хоть он и не был ведьмой как Госпожа Гертруда и не мог прозреть будущее, все же обладал почти сверхъестественной интуицией, которая, если так можно выразится, досталась ему от Генриха, законного носителя фамилии Шульц.

Шли дни, затем недели, месяцы и так прошло почти полгода.

А Отто Голденхольда все не было. Пока однажды вечером, уже провожавшимся в ночь, у двери Дэрэка не оказалась стройная молодая девушка. Когда маг спустился со второго этажа своего дома- лечебницы, стук стал уже истерическим.

«Из всех трех моих родителей я, каким-то не выразимым образом, превратился именно в Тетушку Гертруду с ее ночными посетителями, – подумал он, -но будь я проклят если позволю звать себя Дядюшка», – бесстрастно проговорил он, подходя к двери.

Некромант резко распахнул дверь в вечернюю мглу, чуть не опрокинув стоящую за ней девушку. Но она успела отскочить и быстро затараторила:

–Мне нужен Доктор Шульц, это срочно!

Девушка испугано оглянулась, но позади никого не было, и она шёпотом добавила:

– Мой отец – его друг, мне нужно его увидеть.

В ее глазах читалась мольба и тревога.

– Это я Доктор Шульц, – произнес бледный молодой мужчина не определяемого возраста

Но услышав это девушка медленно попятилась от двери.

– Я вам не верю! Доктор – старинный друг отца, а вы слишком молоды.

– Да, я так выгляжу, но мы и правда познакомились с Отто почти десяток лет назад.

– Я не говорила, что мой отец Отто, – испугано пискнула девушка.

И она уже хотела бросится бежать, когда мужчина сказал:

– Просто Отто Голденхольд – мой единственный друг. А познакомились мы в одном из его амбаров, и он помог мне приехать в город.

Дочь купца замешкалась, припомнив рассказ отца о таинственном друге

– Тогда, если вы его друг, скажите что-то такое, что могут знать о нем только друзья, – неуверенно пробормотала она

– Он пускает газы, когда искренне смеётся, но думает, что этого никто не чувствует.

Девушка решила подойти, но потом резко вспомнив что-то, победоносно сказала:

– Отец говорил, что у настоящего доктора зеленые глаза, и что он поймет, что это значит, а у вас глаза сер…О, боги!

На нее светясь смотрели два изумруда.

– Это вы… – словно во сне проговорила Эмбер Голденхольд

– А ну быстро в дом, – монотонно приказал некромант.

И девушка, все еще прикрывая ладонью, открытый от изумления рот, мышкой скользнула в дверь под вывеской: «Леченье проказы по умеренным ценам».

Глава 3. Среди стен и под ними

Обычно, при описании молодых дев, принято указывать на то, как они стройны, свежи и очаровательны, словно весенние цветы или иные представители флоры, с ярко выраженными эстетическими качествами.

Или, к примеру, говоря о юных барышнях, их сравнивают с представителями животного царства: стройная как лань, робкая словно голубка, грациозная как кошка и так далее.

Заметьте, никогда при этих сравнениях не упоминаются такие животные как павиан Анубис, дятел или, скажем, утконос.

А почему? Что плохого в милейших утконосах?

Услышьте вы, что девушка мила как утконос, образ такой дамы заинтриговал бы куда больше.

Но на кой черт, я вас спрашиваю, нужны эти сравнения? Что такого необычного в том, что девица стройна и миловидна в свои восемнадцать лет?

Попробуйте быть стройной прелестницей, когда вам сорок, вот это тот еще трюк, доложу я вам. А молодость стройна и прекрасна по определению, и нечего так распинаться.

Что же до кошачьей грации, то во вселенной полно неуклюжих кошек, так что это определение всегда казалось мне весьма расплывчатым.

Однако, если говорить об Эмбер Голденхольд, то она была совершенно обычной восемнадцатилетней девушкой.

Да, она была стройной соответственно возрасту. Однако, если вы встречали ее тучного отца до того, как познакомились с самой девушкой, то невольно проецировали его образ, когда рисовали себе мысленный портрет Эмбер.

И потому при знакомстве вы невольно удивлялись ее худобе и невесомости, так как ассоциации – это мощная сила.

Ну а по части грации, то дочь купца была как кошка средней степени неуклюжести.

В общем, обычная молодая девушка, среднего роста, со светлыми, слегка золотистыми волосами.

Но про эту девушку с полной уверенностью можно сказать, что она мила как утконос, стоит только узнать ее получше.

Но в тот вечер, когда Эмбер стояла посреди прихожей некроманта, на нее больно было смотреть.

Бедное, напуганное, жалкое существо, в глазах которого читалась та единственная мысль, которая невольно всплывает на первый план сознания у любой приличной девушки, оказавшейся в срамной больнице.

Ссылка: на Понтэе не было крестовых походов, а значит не было и ордена Госпитальеров, от названия которого происходит слово «госпиталь». Потому были только больницы и лекари, ну и конечно абтехори. Конец ссылки.

«Главное ничего не трогать, главное ничего не трогать!» – кричали ее глаза, и дочь купца старалась сжаться как можно сильнее, дабы уменьшить риск нежелательных контактов с интерьером.

У любого человека просто разорвалось бы сердце от жалости, посмотри он на нее в этот момент.

Но только не у Дэрэка. Вместо решения проблем сердечно-сосудистой системы, вызванных состраданием к гостье, он закрыл свою дверь и подошёл к Эмбер.

– Ну, зачем ты хотела увидеть доктора Шульца? – холодно спросил некромант

Девушка, поглощённая собственными эмоциями из-за увиденного, и в немалой мере из-за боязни заразится чем-то в этом месте, не ответила.

–Эмбер Голденхольд дочь купца Отто, – громко и отчетливо сказал маг.

Девушка вздрогнула, услышав свое имя, произнесенное рокочущим голосом и быстро заморгав наконец смогла сфокусироваться на происходящем.

– Да… я… ваши глаза …я… – забормотала она быстро.

– Я спрашиваю тебя, зачем ты хотела видеть меня, ты утверждала, что это срочно.

–Да, Господин Шульц, простите, мой отец, он… Он пропал…

И она неожиданно заплакала, а потом, все еще пытаясь унять предательские слезы, дрожащей рукой протянула магу два больших конверта и один свиток.

– Вот это доставили мне сегодня, всхлипывая пояснила девушка.

– Кто доставил?

– Ду… душеприказчик папы, – и успокоившиеся было слезы вновь прыснули из глаз Эмбер

– Вернее, он доставил письма, а свиток уже ближе к вечеру принесла куница, – уже не пытаясь сдерживать плачь пояснила девушка.

Большая ссылка: Из-за странной на наш взгляд географии Понтэи, климатические зоны выглядели весьма замысловато. Что не могло не отразиться на местных животных. Ярким тому примером служат местные куницы.

После одного из апокалипсисов юг планеты переместился на север и наоборот, что изменило маршруты миграции, к тому же из-за «Гребня» теплые страны находились скорей не внизу, а справа от него, и когда все звери и птицы вынужденно адаптировались, куницы подумали: «А какого черта мы должны мерзнуть?» и тоже стали пускаться в путь на зиму, пересекая горы Гребня. И, наблюдая за этим процессом, люди тоже подумали: «А собственно почему бы и нет?» и начали приручать куниц и использовать их для нужд корреспонденции.

Нет, конечно, голубиную почту тоже продолжали применять, но куницы были намного надежней хоть и медленней.

Дело в том, что, если рассматривать в прямом смысле птичьи мозги голубей и мозг хищной куницы, то обнаружится, что между ними разверзлась интеллектуальная пропасть, которую голубю ни в жизнь не одолеть.

Куницы хитры, коварны, быстры, умеют прятаться и таится, а особенности строения скелета позволяют такому гонцу пробраться куда угодно, причем незаметно для чужих глаз. Не то что голубь, который прет по небу как камикадзе, и его легко можно сбить и перехватить почту. Поэтому в вопросах важной и тайной переписки именно куница – выбор ведущих специалистов. Конец большой ссылки.

– Ты сказала, что Отто пропал. Но, как и куда? Тебе что-нибудь известно? – спокойно спросил некромант, никак не отреагировав на плач девушки.

– Он уехал почти полгода назад вместе с караваном, как это было раньше. Но он никогда не уезжал так надолго.

– Но он же сказал, что перестал так делать. У Отто подагра, ты знаешь?

– Да, Господин Шульц! Он и правда уже три года как перестал лично сопровождать грузы, но в этот раз он обязан был поехать. «Это самая важная сделка в моей жизни», так он мне сказал, – ответила девушка начиная снова успокаиваться.

– В начале все было как всегда, папа писал мне и рассказывал новости и говорил, что скоро вернется, а потом все прекратилось. Уже больше трех месяцев ни единого письма, ни весточки. Я крепилась как могла, но потом…

Она готова была вновь заплакать. Но Дэрэк резко выбросив руку вперед легко коснулся ее лба, глаза некроманта сверкнули зеленым, и девушка разом успокоилась.

– Что…? Вы только что…?

Она рассеянно посмотрела во круг, точь-в-точь как «бедняжки» из Мэджикшилда.

Ссылка: спешу вас успокоить. Во-первых, Дэрэк был до постыдного слаб в магии иллюзий.

Во-вторых, магическую доминанту не подпитывали наркотики.

В-третьих, некромант не желал навредить ей, а лишь упокоить, чтобы та могла трезво анализировать ситуацию.

Но тем не менее, временная дезориентация была неизбежным признаком сломанной магией воли человека, которая пытается противится чарам. Впрочем, такое сопротивление обречено на провал. Конец ссылки.

– Я просто успокоил тебя, – холодно сказал маг, продолжавший изучать конверты.

– Это была магия?

– Да, но сейчас есть дела поважней. Но почему ты решила искать меня?

– Свиток, он от отца, и он адресован вам, вот я и решила, что… – проговорила девушка.

– А почему ты пришла лишь сейчас? Очевидно, ты ждала наступления темноты, но почему? – некромант посмотрел ей прямо в глаза.

– Мне кажется, что за мной следят, и за нашим домом.

По серым глазам мужчины пробежали изумрудные тени

– Следят?

– Да, Господин Шульц, но они, видно, думают, что я дура набитая и ничего не вижу. Несколько человек, в черных одеждах, прячутся и высматривают, крадутся и резко прячутся, когда я поворачиваюсь. И так уже месяц или больше, не могу сказать, когда я впервые заметила их. Я бы пошла к вам раньше, так как отец всегда называл вас своим другом, и говорил, что я должна пойти к вам, если стрясется беда. И сказать про зеленые глаза. Он говорил, что вы поймете, – она замолчала, – Но потом появились эти типы и я боялась выходить на улицу. Когда прибежала куница и на свитке было написано отцовским подчерком Д. Шульцу, я поняла, что ждать больше нельзя и рискнула прийти.

Дэрэк взял ее за руку и сказал:

– Пойдем в мою спальню наверху, скорее.

– Зачем, – попятилась Эмбер. Чары чарами, но она приличная девушка.

– Из ее окон лучше обзор, я хочу посмотреть на твоих преследователей, – бесстрастно, но быстро ответил мужчина.

Второй рукой он сгреб письма и свиток и сунул их себе за пазуху.

Но когда маг потянул за собой девушку, направляясь к лестнице, та не шелохнулась.

– Ну что ты стоишь?

– Господин, я все же не… – пробормотала девушка, пытаясь освободить руку из мраморных пальцев.

– Послушай меня, Эмбер Голденхольд, я не собираюсь тебя насиловать. Твой отец пропал, тебя преследуют, ты стоишь ночью в «срамной больнице», а твою руку держит маг, но все, о чем ты думаешь сейчас – это секс?

Психологический трюк удался, молоденькая девушка залилась румянцем и свободной рукой, с криком: «Да как вы смеете?» попыталась влепить ему пощечину.

Ссылка: потому что, когда юная девушка боится за свою честь – это одно, а когда ее обвиняют в распутных мыслях – это другое.

Некромант увернулся от ее ладони и спокойно сказал:

– Вот и молодец, а теперь пойдем в подвал, – и, разжав обе руки, он резко провернулся и зашагал вглубь первого этажа своего дома.

– Что? Но я думала… – девушка показала рукой на лестницу.

– Я уже видел твоих преследователей, когда мы говорили на пороге дома. Они дилетанты. Черный цвет ночью заметнее всего, ночь ведь не черная, а люди инстинктивно ищут в темноте темные объекты, поэтому то, что человека в черном заметят на фоне темно-синего неба – очевидно.

Маг говорил быстро, отодвигая операционный стол в своей хирургии.

– Кстати, они сидят на крыше домов напротив. Эмбер, пожалуйста, не мешкай, – спокойно поторопил он все еще стоявшую у лестницы дочь купца.

– Но зачем тогда вы сказали про спальную? – сердито спросила она.

–Нужно было вывести тебя из состояния заторможенности, по-видимому, сказался твой накопленный стресс, и мои чары успокоили тебя сильнее, чем следовало. Поэтому мне пришлось воззвать к социальным догматам, составляющим каркас твоей личности и мировосприятия, чтобы ты могла перебороть чары. Против более мощных иллюзий это не поможет, в конкретном случае – вполне приемлемый способ.

Девушка наконец решилась и проследовала в хирургию, и увидела, что доктор стоит над окованной металлом крышкой люка в полу.

– Я ничего не поняла из того, что вы сказали, – призналась Эмбер, – но что вы делаете?

– Мы уходим, – спокойно сказал мужчина, открывая люк, – Они собираются ворваться сюда.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

silentium intra – тишина внутри

2

amplecti nocte -объятья ночи

3

Гребень – горный массив, почти полностью опоясывающий планету, как бы разделяя ее на две неравные части, образовался во время одного из апокалипсисов. Предполагается, что Понтэя чуть не лопнула изнутри как яйцо в микроволновой печи. Но магическое поле столь сильное в этом мире, словно кокон сдержало планету и, не позволив ей развалится пополам, снова скрепило воедино, на месте разлома и появился гребень, когда магма, выброшенная вверх из недр Понтэи, затвердела, превратившись в горы.