Записки провинциального опера

Виктор Шолохов

Записки провинциального опера

Пролог

Перед провинциальным парнем Максом стоял не особо богатый выбор, куда устроиться на работу после окончания последнего курса института. Как правило, студенты, получившие диплом, возвращались к себе на малую родину, в районный центр, так как обучались по целевому направлению и были обязаны отработать там не менее пяти лет. У Макса ситуация была немного другой. Он был родом из приличной семьи: мать – педагог, отец – машинист тепловоза. Почти отличник, он самостоятельно поступил на бюджетное отделение, хотя и не стремился обучаться на экономическом факультете. С детства он хотел быть военным; откуда возникло такое желание, было непонятно, ведь в семье не было кадровых военных, но грезил он дальними походами на подводной лодке и мечтал стать настоящим боевым офицером. Но судьба, как это часто бывает, распорядилась иначе. Поступить в военный вуз ему было не дано из-за категорического неодобрения родителей, да и поставленный ими в результате долгих переговоров ультиматум его вполне устраивал. А именно: на семейном совете постановили, что, получив высшее образование, он сможет самостоятельно принять решение – остаться работать по гражданской специальности либо поступить на службу по контракту. Соответственно, был выбран вуз, в котором была военная кафедра, чтобы, не теряя времени, не только приобрести профессию, но и получить офицерское звание лейтенанта, хоть и запаса.

Пять лет учебы пролетели незаметно, а с трудоустройством до сих пор была неопределенность. Таких же, как Макс, специалистов ежегодно выпускалось только из его института более двухсот. Понятно, что всех обеспечить работой по специальности большой город был не готов. Поэтому и пошли молодые «профессионалы» кто куда: прикормленные деканские шестерки по личной рекомендации в коммерческие фирмы на испытательные сроки, некоторые в «Эльдорадо» продавать чайники и утюги, а другие обратно к себе в колхоз поднимать целину. Максу, не оставлявшему свою затею стать военным, тоже пришлось вернуться на малую родину, чтобы обмозговать план дальнейших действий по реализации задуманного еще пять лет назад. Пришлось поработать на разных должностях: от обычного курьера до сотрудника банка, пока подвернувшийся случай не изменил его дальнейшую судьбу кардинально.

Однажды, возвращаясь на свое рабочее место после обеда, Макс обратил внимание на военный уазик, припаркованный рядом с главным входом в офис. Только он захлопнул дверь своего автомобиля и направился к двери офиса, как из уазика вышел человек в военной форме и быстрым шагом двинулся ему наперерез.

– Максим Уваров? – поинтересовался тот.

– Да, я, – ответил Макс.

– Подполковник Яременко, – представился человек в форме. – Я являюсь начальником пограничной комендатуры нашего города. В настоящий момент занимаюсь подбором кадров среди молодых людей, имеющих высшее образование, для прохождения службы по контракту. Не имеете ли вы желания послужить по контракту?

Этот вопрос был для Макса не то, чтобы неожиданным, но ввел его в некоторый ступор. В голове пронеслась мысль: «Как такое возможно?» Хотя своим видом он этого не показал, а ответил, что рассматривал вариант службы по контракту, но ему необходимо тщательно обдумать этот вопрос. Тем самым дать возможность себе определиться, не прошло ли желание следовать своей мечте и не тот ли это шанс, который сам его нашел. Попрощавшись с подполковником Яременко, Макс направился в свой кабинет, где всю оставшуюся часть рабочего дня прокручивал в голове мысли о поступившем предложении. Не зная, что уже сегодня эта история будет иметь совсем другое продолжение.

Вечером, после работы, Макс собрался ехать домой. Выйдя из кабинета, он увидел мужчину, спускавшегося по лестнице из общего зала. Как ему показалось, он уже где-то встречал незнакомца. Мужчина был в деловом костюме, в левой руке держал черную папку – такую обычно используют для хранения документов.

– Вечер добрый, – обратился он к Максу.

– Добрый, – ответил парень.

– Давай выйдем из здания и пообщаемся, – предложил мужчина доброжелательным тоном.

На улице он представился:

– Меня зовут майор Игорь Владимирович Чуркин. – Потом поинтересовался: – Не желаешь послужить по контракту на благо Родины?

«Это прикол какой-то, что ли?» – подумал Макс. Однако вслух спросил: – А не в пограничниках случайно?

Нет, – ответил Чуркин, – у нас контора посерьезней будет. Федеральная служба безопасности называется. Слышал про такую?

Макс про такую слышал, но чем они там занимаются, представлял смутно – так честно и ответил.

– Ну понятно, – сказал Чуркин. – Контора наша особо не распространяется про методы своей работы. В основном все мы там опера, и ты на должность опера будешь рассматриваться, если согласие своё дашь. Я про тебя тут справки навел, кандидатура твоя нам подходит. Отучишься на опера, служебную квартиру получишь, а там, смотри, карьера попрет и в город переберешься, в Управлении будешь работать.

Всю неделю Макс пребывал в раздумьях. Он понимал, что в случае согласия подписывает контракт и поступает на службу в органы обеспечения безопасности, что отчасти соответствовало его мечте быть военным и служить Родине – хоть и не на боевой подводной лодке, но тоже неплохо.

Глава 1

Верхушки – низушки

Переехав в другой город, Макс около двух недель в качестве стажера на должность оперуполномоченного исправно ходил на службу к 8:30 утра. Хотя службой это было назвать сложно. Документы изучать не давали, так как они имели гриф секретности, а допуск к сведениям, составляющим государственную тайну, ему должны были оформить только после обучения. Вот и заключалась работа в выслушивании историй и баек от старших товарищей оперов и выполнении мелких поручений неоперативного характера.

Обучение в институте ФСБ длилось около года. Контингент – парни со всех концов России. Появились новые друзья, сплоченные одним общим делом. Самое беззаботное время, даже если сравнивать с гражданским вузом. Стипендия слушателя, в несколько раз превышавшая заработную плату на прежнем месте работы, Макса очень радовала. Появилась даже своя маленькая традиция: после каждой стипендии ходили в одно и то же кафе «Жили-были», где небольшим кругом новых знакомых делились историями из жизни, грезили о перспективах службы. Особенно Максу запомнился один из дней, когда он отмечал присвоение ему очередного воинского звания – старший лейтенант. В офицерской столовой под личную ответственность друг Юра взял граненый стакан, предполагая, что в кафе его вряд ли удастся найти. Это был первый в начинающейся военной карьере Макса стакан водки, который ему пришлось залпом выпить под дружеское подбадривание своих новоиспеченных коллег. Ведь присвоение первого офицерского звания – лейтенант состоялось в гражданском институте по окончании военной кафедры и не было таким пафосным, как в воинском коллективе. Макс даже испытывал некоторое волнение, когда начальник курса, зачитав приказ о присвоении звания, назвал его фамилию и вручил погоны старшего лейтенанта, и когда он сам громко произнес: «Служу Российской Федерации!»

По окончании обучения все разъехались по своим регионам, на прощание обменявшись контактами. Выпускной отмечали с размахом, не было только что цыган с медведями. А утром уже следовало явиться в отдел кадров Управления для получения наставления от старшего офицера-куратора и отбыть к месту несения службы в славный городок на границе с сопредельным государством.

Прибыв к 8:30 на рабочее место, Макс застал секретаря Галину и водителя Семена. «А у нас новый начальник, – сообщил Семен. – Мы, правда его еще сами не видели, сегодня первый день как должен прийти, в звании, вроде, майор. Ты пока на учёбе своей был, тут руководство сменилось», – пошутил он.

В этот момент на лестнице послышались шаги, щелкнула задвижка электронного замка, и в холл вошел человек среднего роста, с розовым от мороза круглым лицом, в пуховике и вязаной черной шапочке. «А вот и начальник», – сообразил Семен.

– Здравия желаю, товарищ майор. Старший лейтенант Уваров прибыл для прохождения службы, – отрапортовал Макс.

Человек в пуховике улыбнулся, снял шапку, протянул ему руку и сказал:

– Здравствуйте, товарищ старший лейтенант. Зовут меня Валерий Иванович Попов. Проходите, – указал он рукой на дверь в свой кабинет.

Уже там он спросил:

– Ну что, отучился? Научили, как уголовные дела возбуждать? У нас тут статистика в уголовных делах измеряется. Есть уголовные дела – хорошо, нет – значит, опер плохо работает.

– Понятно, – ответил Максим.

Хотя пока ничего не было понятно. Особенно сказанное начальником слово «статистика» невольно крутилось у него в голове. И, видимо, не зря, так как на протяжении всей будущей службы это мудрёное слово являлось прямым показателем работы опера. «Зарабатывай очки, голы, секунды», – шутили старшие опера. Но Максим только старался вникнуть в специфику работы. Было ясно, что первые полгода никаких боевых заданий ему не доверят, в связи с чем служба сводилась к исполнению письменных запросов, изучению литерных дел, перечитыванию ориентировок и редким командировкам в Управление. Начальник, как позже выяснилось, на данную должность был назначен с должности старшего опера. То есть опыта руководства до этого времени не имел. Поэтому он был объектом постоянных подколов в кругу старших оперов, а со временем и самого Макса. Особенно явно его некоторая некомпетентность в организации боевых единиц была заметна при проведении совещаний, на которых он раздавал, как ему казалось ценные указания. При разъяснении задач молодым операм он не утруждался особой конкретизацией и в какой-то момент просто говорил: «Ну сделаешь вот так, вот так, и ты – ды-ды». При этом выводил врачебным почерком на листе бумаги какие-то каракули, не имеющие никакой информационной нагрузки. Стараясь разобрать эти «записки сумасшедшего», опер выпадал в осадок и был вынужден неоднократно обращаться к Попову, чтобы адекватно изложить в документе донесенную до него «умную» мысль или фразу. Таких афоризмов на протяжении службы у Макса набралось порядком; чтобы не растерять такой «ценный материал», он даже отвел у себя в рабочем блокноте особое место для начальнических перлов. Чего только стоило выражение «убери верхушки – низушки», означавшее, что при подготовке документа аналогичного формата из него необходимо убрать заглавие и нижнюю часть, а основной текст оставить без изменений. Так же часто употреблялась им фраза «напиши немного побольше» – рекомендация увеличить объем излагаемого текста в документе путем добавления «умных фраз». Было еще забавное слово «кафушка», которым называлось обычное кафе. Оно использовалось начальником исключительно при проведении «фильтрационных мероприятий» по ориентировкам Центра, направленных на выявление «особо опасных преступников», как правило, мигрантов из стран ЦАР1, которые собираются в придорожном кафе вблизи границы с намерением совершить разовое её пересечение для продления миграционной карты.

Глава 2

Электрики-камикадзе

Аналогичные ориентировки на мигрантов, возможно скрывающихся на территории оперативного обеспечения под видом рядовых граждан, постоянно поступали из центрального аппарата и распространялись по всем подразделениям необъятной Родины. Подразделение, в котором служил Макс, не было исключением. Некоторые ориентировки имели четкие инструкции в отношении указанной категории, в частности, не расшифровывать свою принадлежность к органам безопасности, чтобы не спровоцировать непредсказуемые действия, которые могут нести угрозу здоровью и жизни сотрудника. Как правило, большая часть информации о незаконном нахождении на нашей территории лиц нелегально пересекших границу отрабатывалась подразделением миграционной службы, что входило в его прямые обязанности. Но когда поступали ориентировки с миллионом резолюций от руководящего состава о необходимости проведения залегендированного ОРМ2 для установления лица, а тем более для его задержания, тут руководство, находящееся на земле3, подключало все имеющиеся резервы. Это означало, что на результативном документе по итогам проведенного ОРМ, который направят в Центр, будет указано, что «под чутким личным руководством и во взаимодействии с подразделением ФМС ГУ МВД были достигнуты» и т.д. После очередной такой ориентировки Иваныч вызвал к себе в кабинет Макса и сказал в свойственной ему манере: «Эт самое, тут коллеги ориентировку прислали, нужно на адрес съездить проверить».

Для Макса это было первым боевым заданием, что, конечно, его очень воодушевило и взволновало. По ориентировке проходил какой-то кавказец с корнями из ближнего зарубежья. Подозревался он нашими старшими братьями из Центра по ст. 222 УК РФ4, и он якобы снял дом по имеющемуся адресу. Необходимо было установить факт его нахождения и опознать по соответствующему фото. В голове у Макса замаячило множество вопросов, которые на самом старте прервал Иваныч. «Я уже всё придумал, – сказал он. – Поедешь с бригадой электриков местного РЭС5 под видом стажера. Они будут под легендированным предлогом проверять что-то по своей линии, а ты в это время срисовывай обстановку в доме, лица проживающих запоминай. Если информация подтвердится, свяжемся с Центром, чтобы вызывали тяжелых6 на задержание, ну и нам за удачно проведенную операцию объявят «командирский молодец».

Через минут тридцать к конторе подъехала рэсовская ГАЗель. Двое мужиков в спецовках вышли на улицу и закурили, что-то живо обсуждая между собой, водитель остался сидеть за рулем. Макс подошел к ним и представился. Мужикам было лет за пятьдесят, одного из них звали Сергеем, второго Борисом. После короткого знакомства Сергей, как позже выяснилось, являвшийся старшим участка по энергетике, сказал: «Ну что, поехали, а то на сегодня объектов много».

Сев в авто, двинулись по извилистым улицам города в частный сектор, где и располагался интересующий адрес. Пока ехали, Сергей объяснял, что они будут под предлогом выявления заземлений по скручиванию электроэнергии проверять проводку, а Максу в это время будет предоставлена возможность заниматься поставленными перед ним задачами. Подъехали по адресу минут через десять. Ограда с деревянными воротами, покрашенными зеленой краской, калитка закрыта изнутри. Собака подала голос, на крыльцо вышла молодая девушка в домашнем халате и тапках на босу ногу. Поинтересовалась, что нужно. Сергей сообщил, что РЭС проводит проверку электросетей и контрольные снятия показаний электросчетчиков. Девушка спустилась с крыльца и открыла калитку, впустив всех троих во двор. После чего все проследовали за ней в дом. Там находился молодой человек славянской внешности, который сидел за обеденным столом и курил. Общение начал Сергей, поинтересовавшись, кто хозяин дома. Молодой человек, назвавшийся Олегом, ответил, что дом он снимает, в настоящий момент хозяина здесь нет. После его слов Сергей попросить показать, где находится электросчетчик, чтобы снять контрольные показания по электроэнергии. Макс, стоявший все это время рядом, внимательно рассматривал интерьер и лица проживающих здесь людей. В какой-то момент Олег заметил его чрезмерный интерес и спросил у обследующего счетчик Сергея, кто это с ними. По спине у Макса пробежал холодок. Хоть легенда была оговорена заранее, присутствовало некоторое беспокойство за вероятность быть раскрытым, что могло привести к непредсказуемым последствиям. Сергей ответил, что это стажер, что молод еще и не приступил к самостоятельной работе, катается с ними, учится. Ответ, видимо, не удовлетворил Олега, и тот продолжал, не отводя взгляда, смотреть на Макса. Пауза затягивалась. Макс понимал, что необходимо самому подключаться к диалогу, и вовремя сориентировался, переключившись на второго мастера, с какой-то непонятной коробочкой и светодиодной лампочкой обследовавшего стены около розеток, и обратившись к нему: «Борис, что там у тебя?» Тот отозвался: «Да что-то не могу понять. Вроде как на заземление показывает». «Ну вы и актёры, – подумал Макс. – Вам только бабушкам елей в уши лить». Хотя именно сейчас реплика Бориса оказалась очень к месту, так как после нее Олег переключил своё внимание на электрика. Сразу же к коллеге подключился Сергей: «А ну-ка, чё там, чё там?» «Да вот не пойму, здесь вот потеря идёт», – сказал Борис, показывая на участок стены примерно в метре от розетки и поочередно то прикладывая, то убирая непонятный прибор с мигающим красным диодом. Макс отметил, что после этих слов Олег как-то напрягся, привстал со стула и направился в их сторону. А те двое всё продолжали между собой обсуждать якобы выявленное заземление. На тот момент Макс уже достаточно подробно осмотрел комнату и находившихся в ней жильцов, отметив про себя, что проживающий здесь со своей дамой Олег совсем не тот «горец», о котором шла речь в ориентировке. Тем временем в разговор двух электриков вступил Олег и стал отрицать, что есть какой-то заземлитель, сказал, что у них все нормально, просто у них прибор барахлит. Электрики ответили, что надо обследовать все комнаты в доме, а также веранду. Оборвать этот диалог и уехать Макс уже не мог, иначе бы раскрылся. Поэтому решено было идти до конца, придерживаясь легенды. Осмотр комнат в доме на наличие несанкционированных заземлений ничего не дал, осталось проверить только веранду. К этому времени Олег стал раздражаться уже на каждое слово электриков, говорил, что они его разводят. После того как все вчетвером вышли на веранду, Борис направился к дальнему углу и, отодвинув прикрытый какими-то вещами табурет, произнес: «Так вот она, земеля». В следующий момент произошло то, чего никто ожидать не мог. Олег схватил со стоявшего там стеллажа отвертку и закричал, чтобы все «сваливали отсюда». Типа, нашли жулика, вся страна ворует, а тут за электричество заплатить нечем. Макс осторожно локтем толкнул Сергея, намекая на то, что дело сделано, и пора бы сваливать. Но жесткие ребята из РЭС за свою жизнь, наверно, и не с таким сталкивались: они начали навешивать на нападавшего, что ему грозит очень большой штраф за данные самоделки. В ответ на это Олег пожелал им идти далеко в известном направлении и пообещал, что больше он их не впустит. Возвращаясь со своего первого «боевого» задания, Макс осознавал, что лишь по счастливой случайности этот неадекватный мужичок с отверткой не проковырял в них троих по дополнительному отверстию.

Отчитавшись перед начальником о проведенном ОРМ, в ходе которого проходившее по ориентировке лицо по указанному адресу не было выявлено, а также о покушении на личную жизнь, Макс услышал: «Ну напиши справку, что как было». Потом подумал: «Вот тебе и «командирский молодец»! А старшие опера после рассказанной Максом истории частенько его подкалывали, мол, хотел дырочку под медаль, а чуть не получил сквозную под «орден Сутулова с закруткой на спине».

Глава 3

Цыганские рыбаки

Привыкнув к особенностям руководства Иваныча, который так и сыпал своими перлами, надувая щеки на круглом лице, Макс день ото дня всё больше вникал в оперскую жизнь, впитывая опыт коллег и проявляя разумную инициативу. Именно разумную, так как с подачи старших же товарищей усвоил, что в армии инициатива наказуема, говоря иными словами, ебёт инициатора. Очередная боевая задача, свалившаяся на голову, выглядела как сбор на срочное совещание, на котором Иваныч, как герой из одного бессмертного литературного произведения, произнес: «К нам едет наркота». Сей факт означал, что с этого дня подразделение находится в эрогированном состоянии и в любую минуту готово сорваться по команде на проведение ОРМ в отношении группы лиц цыганской национальности, которые, каким-то чудом минуя государственную границу РФ, на автомобиле везут транзитом через данный регион крупную партию героина в соседнюю область. По имеющейся информации, вес около килограмма. С учетом сложившейся обстановки в районе оперативного обеспечения, объем очень серьёзный. Максимум, с чем раньше приходилось работать, были десятки грамм, а здесь целый килограмм или даже больше. «Замаячила на горизонте очередная «награда», – подумал Макс. Иваныч решил комплексно подойти к решению этой задачи, подключив все имеющиеся на территории резервы. Оно и понятно, личного состава – полторы калеки вместе с ним. Короче, пришлось к этой теме подключить ментов из уголовного розыска. Собрали оперативный штаб, обсудили, что да как, решили брать. Встретили предполагаемый автомобиль на въезде в город и начали сопровождать. Катались за ним трое суток. Пока цыгане в гостинице ночевали, Макс с операми опрашивал местный персонал на предмет прибывших клиентов: сколько проживает в номере, кто к ним приходит. В итоге на четвертый день прошла информация по ушам7, что цыгане собираются съезжать. Куда и зачем – непонятно. Иваныч скомандовал вести наблюдение. Пока раздавал указания, цыгане на тачке выехали в город. Отправились искать их снова – нет нигде. Время идет, а их и след простыл У Иваныча началась паника: вдруг упустили и это конец. Нужно за город, преследовать. Максу поставил задачу звонить в соседний район, предупредить экипаж ДПС, дежуривший на трассе, чтобы задержали «Ладу-Приору» с цыганами. Сели в Максов «Форестер» и помчались, всматриваясь вдаль, нет ли на горизонте интересующей их машины. Проехав более 40 километров, Макс начал терзаться сомнениями, как цыганва на своей ушатанной «Приоре» могли за такой короткий промежуток времени так далеко оторваться. Это притом, что Макс гнал с постоянной скоростью километров 140 в час. Еще через километров 20 они повстречали автомобиль ДПС. Перекинулись с патрульными парой фраз, и сразу стало понятно, что цыгане не проезжали. Что делать – повернули обратно, двигались уже медленнее, внимательно рассматривали обочины и лесополосы. Появилась версия, что цыгане могли припрятать товар, чтобы не возить с собой, а когда соберутся действительно уезжать, заберут его из тайника. К тому времени позвонил Иваныч и сказал, что по ушам новая информация прошла: один из цыган остался в гостинице. Стало очевидным, что ромалэ ездили закладку делать. Почти у самого города, под мостом увидели цыганскую «Приору». Макс стал притормаживать, чтобы лучше разглядеть, что они там делают. И был искренне удивлен, что наркоцыгане разложили на берегу речушки удочки и преспокойно ловят рыбу. А не заметили их, когда преследовали, потому что пролетели, боясь их упустить. Вернулись в город, поменяли машину наблюдения и снова стали ждать. Через несколько часов вернулись цыганские рыбаки. Целый день они сидели в номере, никуда не выезжали, соответственно без перерыва на перекус за ними наблюдали Макс и ментовские опера. Часам к 8 вечера Иваныч снова собрал всех на совещание и сообщил, что опять же по ушам прошла информация о том, что контрабасы8 собираются сегодня ночью отбыть из города, и груз, по-видимому, тоже при них, никуда они его не скидывали, возможно, только путали следы. Решили брать их перед железнодорожным переездом. О том, что шлагбаум будет опущен, договорились с дежурным. Вот и настал час «Ч». Цыгане вышли из вестибюля гостиницы, перекурили и выдвинулись в сторону выезда из города. Находившиеся в засаде у гостиницы опера сразу передали по рации информацию группе, находившейся на пути следования. Макс сразу позвонил на железнодорожный пост дежурному, чтобы тот опускал шлагбаум. Пока все шло по плану. Черная «Приора» с цыганами подъехала к переезду и стала ожидать, когда поднимется шлагбаум. Сзади, не обнаруживая себя, медленно подъехала машина с операми, чтобы произвести задержание, и остановилась за два автомобиля до переезда, ожидая команды «захват». В это время на станцию зашел маневровый локомотив, сработала автоматика, и после того, как он удалился от переезда на расстояние около 200 метров, шлагбаум стал автоматически подниматься. Иваныч в панике, с круглыми глазами наблюдая за этой картиной, стал орать в рацию: «Захват, захват блядь!», после чего из машины выскочили трое оперов и кинулись к цыганской «Приоре». Один из них залетел в будку к дежурному под истошный крик Иваныча, доносящийся из рации: «Валера, закрывай нахуй шлагбаум, не дай им проехать!» Двое других оперов ломились в двери «Приоры», размахивая табельными ПМ9. И тут цыганский водила, видимо, получивший огромную дозу адреналина, наблюдая за происходящим, так вдавил педаль газа, что машина, со свистом сорвавшись с места и громыхая подвеской, буквально перелетела через железнодорожные пути. Вслед за ней рванула оперативная «Субару» Макса. Краем уха он слышал, как Иваныч диким голосом орал: «Не дайте им скинуть товар, стреляйте по колёсам». Разогнавшись до 160 километров в час, цыганская «Приора» и не собиралась останавливаться. Сидевший на пассажирском сиденье «Субару» старший опер МО МВД Гришин достал из кобуры ПМ и сделал два прицельных выстрела по колесам. Услышав выстрелы, жулики, видимо, поняли серьезность намерений оперов и, опасаясь за свою жизнь, стали притормаживать. Сбавила скорость и «Субару». Но водила на приоре решил, наверно, сделать ход конем, резко вывернул руль влево, даванул по педали газа и рванул в обратном направлении – этим он привел в ярость оперов. На подъезде к городу их уже встречала еще одна оперативная машина и экипаж ДПС. Пытаясь увернуться от патрульного автомобиля, водитель «Приоры» свернул в сторону тупика, где находилась база запасов локомотивного депо. Он не знал местности, не успел затормозить, и его машина перелетел через земляной бруствер и воткнулась передней частью в канаву. Как в американских боевиках, к ним на полной скорости, вздымая клубы пыли, устремилась «Субару» с операми, а за ней с мигалками на крыше неслась ментовская «буханка». Увидев такой Армагеддон, водитель «Приоры» и его пассажир рванули в разные стороны, но, услышав предупредительный выстрел в воздух Гришина и его требование оставаться на месте, сделали свой выбор в пользу последнего. Оказавшись в оковах10, трясясь то ли от выброса адреналина в кровь, то ли от спустившейся на город ночной прохладны и сырости, начали давать показания прибывшей девушке-следователю МВД. Опера начали проводить осмотр места происшествия. Кроме травматического пистолета «Оса», видимо, оброненного убегающим от погони цыганенком, ничего не нашлось. Иваныч был в недоумении. Такая глобальная операция – и ноль. Стояла под угрозой не только сама операция, но и мягкое место самого Иваныча, ожидающее охрененный баклажан11 от вышестоящего руководства за проёб килограмма белого12. Решено было тащить разбитую «Приору» во двор райотдела полиции, чтобы на месте произвести ее тщательный досмотр с частичным или полным разбором, что было озвучено в присутствии цыганских «гонщиков». Из расчета, конечно, того, что они снимут груз со своего сердца и самостоятельно поведают, куда заныкали килограмм порошка. Но цыган было этим не пронять, они, наверно, прибывая все еще в состоянии адреналинового опьянения, были согласны на всё. В отделе их начали в очередной раз расспрашивать о цели их приезда и об их неадекватном поведении при требовании остановиться сотрудниками полиции.