Путь становления Коммунистической партии Китая

Впоследствии эти две концепции прочно вошли в политическую жизнь стран всего мира. Тех, кто мыслит более радикально, а потому склонен впадать в крайности и чьи действия зачастую выходят за рамки истинного положения дел, люди прозвали левыми. Тех же, кто достаточно консервативен и медлителен в принятии реальных действий – правыми. Конечно же, употребление этих терминов варьируется в зависимости от конкретной ситуации. Зачастую в политической жизни людей, даже в рамках одной отдельной партии, может существовать подобное разделение на «правых» и «левых» только потому, что за две сотни лет все уже довольно привыкли к этой концепции.

В истории китайской компартии разделение на левых и правых для определения приверженности конкретной политической линии произошло уже к более позднему периоду Революции. В то время считалось, что позиция генерального секретаря ЦК КПК Чэнь Дусю была чересчур правой и именно поэтому не привела к победе. После начала осуществления аграрной революции в сёлах страны лидеры ЦК перешли из одной крайности в другую, продвигаемая ими политика на тот момент с каждым разом становилась всё более левой.

Для того чтобы партия окончательно стала полноценной, в первую очередь должно окончательно сформироваться её руководство. Десятилетняя Коммунистическая партия Китая тогда была ещё слишком молодой. За четыре года после поражения Революции её лидеры сменялись один за другим. В определённый момент возможность занять главенствующие позиции вновь выпала политическому деятелю Бо Гу, который стал главным ответственным лицом при временном Политбюро ЦК КПК. Удалось ли ему справиться с возложенной на него ответственностью?

Секретариат ЦК КПК, расположенный в Шанхае, не раз направлял для управления в каждую из военных баз своих представителей. В начале 1933 года состав бюро уже не мог более оставаться в Шанхае и переместился в опорный пункт, основанный Мао Цзэдуном и Чжу Дэ. Там они уже более активно начали продвигать левую политику и шаг за шагом вести аграрную революцию к её апогею.

Их привычная методика работы заключалась в постоянной внутрипартийной борьбе и применении суровых мер против лиц, несогласных с их политической линией. Это как раз то, что Ван Мин называл «жестокой борьбой и неослабевающими ударами».

Они прозвали идеи Мао Цзэдуна «ограниченным эмпиризмом», «кулацкой линией», «излишне правыми», «горным марксизмом-ленинизмом», а не настоящим марксизмом-ленинизмом. В итоге он был снят с должности главы Совета народных комиссаров и приступил к работе в тылу.

Когда действия по ультралевому курсу Революции начали представлять серьёзную опасность, на сцене вновь появился Чан Кайши. Во второй половине 1933 года под его командованием была армия в 1 млн человек, он развернул и лично возглавил 5-й карательный поход. Он усвоил уроки предыдущих поражений и решил вести жёсткую экономическую блокаду опорного пункта коммунистов, а также придерживался стратегии доктрины крепости, постепенно наступая на противника. Сначала он атаковал военную базу Центрального советского района, войска которого насчитывали 500 тысяч человек; в то время основные силы Красной армии составляли чуть более 80 тысяч солдат. Военное командование взял на себя приглашённый Бо Гу, военный советник Исполкома Коминтерна Отто Браун, известный в Китае по имени Ли Дэ, по происхождению немец, во время Первой мировой войны он получил опыт ведения только позиционной борьбы, к тому же совсем не разбирался в китайской специфике. В итоге Красная армия отказалась от ранее выбранной тактики активной самообороны и перешла на позиционную войну по всем направлением, чтобы во что бы то ни стало удержать врага за пределами собственной территории. Многие лидеры левого догматизма даже называли решающей ту битву между социалистами и капиталистами Китая, ведь противоборствующие стороны отчаянно боролись за каждый маленький участок военной базы. Исходя из соотношения сил сторон, печальный итог применения подобной тактики был весьма очевиден.

Мао Цзэдун, которого тогда отстранили от дел и направили в город Жуйцзинь, мог только, не в силах что-либо изменить, с болью в сердце наблюдать за тем, как раненых солдат группами уносили с фронта. Территория Центрального советского района день ото дня становилась всё меньше и меньше.

Глава 4

Почему Великий поход называют самой длинной песней жизни?

Военные силы Центральной Красной армии пришлось перебазировать.

Вечером 18 октября 1934 года, под яркими лучами заходящего солнца, больного Мао Цзэдуна на носилках перенесли через реку Юйду. Он попрощался с просуществовавшим три года Центральным советским районом и вместе с 80-тысячной Красной армией отправился в крайне опасный, полный непредсказуемых злоключений Великий поход. Тогда он с глубокой тоской в последний раз бросил взгляд на горы, постепенно скрывающиеся за тенью наступающей ночи, и с чувством произнёс: «Отныне мы покидаем Центральный советский район!»

Унылый осенний ветер донёс до ушей солдат отдалённые мотивы тоскливых голосов жителей Цзинганшань, напевающих строки песни «Десять прощальных эскортов Красной Армии, которые заглушались порой ржанием боевых коней».

Куда же вел выбранный ими путь? Даже те, кому не довелось побывать там лично, не могут отрицать, насколько героическим стал этот поход.

Руководители ЦК, придерживавшиеся ложных воззрений левого направления, вновь просчитались, совершив распространённую среди дезертиров ошибку. Во время осуществления прорыва и стратегической передислокации войск они действовали совсем не так, как того требовала ситуация. Военная колонна и военный совет, насчитывавшие в общей сложности более 10 тысяч человек, тащили за собой более тысячи коромысел с грузами, а более дюжины солдат даже перетаскивали машинки для печатания советских банкнот. Под конвоем военных сил 1-го, 3-го, 5-го и 9-го армейских подразделений передвигались они очень медленно. Огромное войско, растянутое на десятки километров, иногда за целый день могло перейти лишь один горный перевал. Поэтому неудивительно, что некоторые говорили, что они похожи не на боевой отряд, направляющийся на битву с врагом, а скорее напоминают пораженцев, окружённых со всех сторон и на плечах несущих по дороге к верной смерти собственный гроб.

Уже спустя месяц от 80-тысячной Красной армии осталось всего лишь чуть более 30 тысяч солдат. Сражение на реке Сянцзян 1 декабря унесло жизни более половины её состава.

Казалось, что плывущие по поверхности реки трупы будто молчаливо обвиняли руководство в случившемся горе, а потоки крови в её русле стали несказанным потрясением для всех тех, кто остался в живых.

Может ли после такого продолжаться битва? Сумеет ли Красная армия продолжить свой путь?

Действия Бо Гу и Ли Дэ начали подвергаться сомнениям. Всё ещё лежащий на носилках Мао Цзэдун, Чжан Вэньтянь и Ван Цзясян начали обсуждать случившееся. Мао Цзэдун тогда предложил: «Мы должны выяснить причины нашего поражения!»

Конечно же, обсуждать этот вопрос предстояло не только на носилках. Окончательное решение нужно было быть принято на заседании ЦК. Из-за поражения в битве и под давлением офицеров и солдат Красной армии Мао Цзэдуну всё же позволили вновь принимать участие в основных собраниях Исполкома. Постепенно он вернул себе право голоса, и его мнение становилось всё более и более авторитетным.

9 января 1935 года Красная армия Центрального района подошла к городу Цзуньи провинции Гуйчжоу. Согласно преданиям, Мао Цзэдун во время вступления в город восседал на белом коне.

С 15 по 17 января в этом городе было проведено расширенное совещание Политбюро ЦК КПК. Чжан Вэньтянь, Мао Цзэдун и Ван Цзясян по очереди выступили с анализом причин провала во время противодействия 5-й карательной экспедиции и неудач в начале Великого похода. Они выступили решительно против действующего руководства Красной армии, придерживающегося военной линии авантюризма с левым уклоном. На заседании также были проведены дополнительные выборы, на которых Мао Цзэдуна включили в Постоянный комитет Политбюро ЦК КПК. Вскоре после этого было принято решение назначить Чжана Вэньтяня в качестве генерального секретаря ЦК КПК на смену Бо Гу. К середине марта Центральным комитетом была заново сформирована команда из трёх человек, взявших на себя в полной мере полномочия по руководству военными действиями; в её состав вошли Мао Цзэдун, Чжоу Эньлай и Ван Цзясян. С тех пор Мао Цзэдун стал участником верховного военного командования в партии.

Оказавшись на пороге между жизнью и смертью, Китайская компартия приняла верное решение, покончив с господством левого догматизма в Центральном комитете, длившимся более четырех лет. Таким образом, заседание в городе Цзуньи стало решающим поворотным пунктом в истории КПК, а Великий поход – песней жизни о возрождении из пепла коммунистического политического движения.

В момент самого опасного кризиса новый состав Политбюро встал во главе Красной армии для продолжения Великого похода. Вскоре после совещания Мао Цзэдун написал следующие строки: «Переход был поистине сложен, но теперь нам придётся вновь начинать с чистого листа». С тех пор начался путь КПК к полноценному становлению.

Избавившись от ошибочных воззрений, удерживавших до сих пор Красную армию Центрального района от движения вперёд, войска совершили четыре переправы через реку Чишуй, пересекли реки Янцзы и Даду, прошли через горы Дасюэшань и вышли за пределы территории провинции Ганьсу.

После того как Красная армия Центрального района, под которой подразумевается армия 1-го фронта, отправилась в Великий поход, остальные группы военных сил коммунистов также друг за другом начали осуществлять стратегическую передислокацию. Крупнейшими из них были войска 4-го фронтов под командованием Чжана Готао и Сюй Сянцяня, а также войска 2-го фронта во главе с Хэ Луном и Жэнь Биши. Вместе с группой 1-го фронта они составили три крупнейшие военные силы коммунистов того периода. В июне 1935 года войска 1-го и 4-го фронта объединились в уезде Маогун провинции Сычуань, а затем вновь разделились по дороге на север. В пути произошёл раскол с Чжан Готао. В октябре 1935 года ЦК КПК и Красная армия Центрального района прибыли на север провинции Шэньси. Это была опорная база революционеров, в которой уже находились местные войска под командованием Лю Чжиданя и прибывшие раннее из Хубэй-Хэнань-Аньхойского советского района 25 военных частей под предводительством Сюй Хайдуна. В октябре 1936 года 1, 2 и 4-й фронты Красной армии соединились в Хуэйнине провинции Ганьсу и поселке Цзянтайбао в Нинся-Хуэйском автономном районе. На этом Великий поход завершился.

Великий поход войск Красной армии Центрального района растянулся более чем на 25 000 ли (мера длины, равная 0,5 км. – Прим.) и охватил 11 провинций. Для остальных её частей это время также сопровождалось невероятными трудностями и лишениями. В чрезвычайно сложных условиях коммунистам удалось проявить удивительную мудрость и выдержку: успешно прорвать окружение многочисленных войск Гоминьдана, справиться с самыми разнообразными природными препятствиями, пройти испытания голодом и болезнью, преодолеть внутрипартийный кризис и написать свою трагическую и удивительную историю. Мао Цзэдун однажды сказал: «До начала Великого похода в составе наших войск было более 300 тысяч человек, а некоторое время спустя от этого числа осталось менее 30 тысяч, менее одной десятой части». Но как раз эта одна десятая часть сумела пройти через все испытания и стать той силой, которая впоследствии вновь поднимет с колен Коммунистическую армию Китая, вернёт ей былое величие и могущество.

Прошло более полувека. Дорога, через которую пролегал Великий поход, извивающейся нитью поднимается ввысь к облакам. То тут, то там возвышаются неприступные утесы, и на каждом шагу можно встретить могилы без памятников. Следы тех, кто прошёл этот путь давным-давно, смылись временем, солдаты Красной армии не оставили за собой почти ничего, кроме кровавых легенд о постигших трудностях. Однако в глубине этой земли навсегда остались великие чувства тех, кто прошёл этот путь.

Как-то в те годы враг загнал одну из частей Красной армии в пустынную степь, и как раз в это время у одной из женщин в составе начались предродовые схватки. Пришлось остановиться и с тревогой ждать появления на свет новой маленькой жизни. В небе кружили самолёты противника, а враг подступал всёближе и ближе. В этот момент выступил один из участников I съезда КПК Дон Биу, обратившись к командующему 5-й армейской частью Дун Чжэньтану: «Мы должны во что бы то ни стало удержать врага, выиграть время для рождения ребенка». Дун Чжэньтан тогда ответил просто: «Пусть эта женщина будет спокойна, мы обязательно выстоим». Отряд бросился в бой, никто не пожалел своей жизни, чтобы удержать врага. Роды к тому же были ещё и тяжёлыми: прошло больше двух часов, пока маленький человек наконец родился на свет. К тому моменту на поле боя пало уже более дюжины солдат. Некоторые вздыхали: «Разве стоило ради одного ребенка жертвовать жизнями стольких бойцов?» На эти выпады Дун Чжэньтан сурово отвечал: «А ради чего, по-вашему, мы боремся? Разве не ради будущего детей?»

«Ради детей» – это общая цель всех бойцов. «Ради детей» – это простая и прекраснейшая поэтическая строфа на свете. «Ради детей» – это самая глубокая философия, в которую верят революционеры.

Именно так Великий поход и стал самой длинной песней жизни.

Глава 5

Почему КПК и Гоминьдан решили повторно заключить союз?

Пока Красная армия была в Великом походе, в Шанхае прошла кинопремьера. Фильм назывался «Дети бури», был выпущен в 1935 году и покорил очень многих зрителей. Однако гораздо большую известность получил саундтрек к этому фильму под названием «Марш добровольцев», играющий во время титров : «Пробил час тревожный! Спасем мы родной край! Пусть кругом, как гром, грохочет наш боевой клич: Вставай! Вставай! Вставай!»

Вся страна пела «Марш добровольцев». Его авторами стали двое молодых коммунистов. Слова написал поэт Тянь Хань, а музыку – Ни Эр. Естественно, они тогда и представить себе не могли, что их песня, призванная поднять народ на спасение нации, впоследствии станет гимном нового государства – Китайской Народной Республики.

Подтверждением того, что тревожный час действительно пробил, стал Мукденский инцидент. К сентябрю 1932 года японские войска оккупировали миллион квадратных километров просторов и красот трёх провинций Северо-Восточного Китая. Страна потеряля значительную часть своей территории, и среди простых людей начало расти недовольство политикой Чан Кайши, который придерживался лозунга «Сначала – успокоение внутри, потом – отпор внешнему врагу».

12 декабря 1936 года генералы Чжан Сюэлян и Ян Хучэн подняли акцию вооруженного протеста против Чан Кайши, чтобы вынудить его отказаться от политики «подавления коммунизма» и выступить против японской агрессии. Они послали людей для ареста Чан Кайши, который в то время находился с инспекцией в городе Сиань.

Вся страна была в ужасе от случившегося во время Сианьского инцидента. Многие жители северо-запада страны требовали немедленной казни Чан Кайши, а Чжан Сюэлян и Ян Хучэн тогда еще не были готовы. В Национальном правительстве Нанкина творился полный хаос. Были те, кто выступал за организацию штурма Северо-Западного Китая, и те, кто предлагал начать переговоры. В момент, когда ситуация окончательно осложнилась, КПК направили Чжоу Эньлая в качестве посредника в Сиань, где он убедил Чан Кайши устно согласиться с требованиями народа о противодействии японским захватчикам. К сожалению, генералу Чжан Сюэляну, который всеми помыслами стремился защитить авторитет Чан Кайши, так и не удалось вернуться обратно после сопровождения того в Нанкин. На многие десятилетия, до конца жизни, он был заключён под домашний арест. А генерал Ян Хучэн был убит агентами Гоминьдана в тюрьме в Чунцине в 1949 году, прямо накануне образования Китайской Народной Республики.

События в городе Сиань стали поворотными для Китая. Мао Цзэдун тогда сказал, что они стали толчком к переменам, без которого их ждать пришлось бы намного дольше. Именно Сианьский инцидент положил конец десяти годам гражданской войны.

Ради общенациональных интересов и оказания сопротивления японской агрессии представители КПК и Гоминьдана вновь сели за переговорный стол и во второй раз заключили союз, договорившись сформировать единый антияпонский национальный фронт.

Вечером 7 июля 1937 года произошёл известный инцидент на мосту Лугоу в Бейпине (нынешний Пекин). Тогда японские войска под видом военных учений внезапно атаковали 29-й корпус китайской армии.

С этого началась давно спланированная полномасштабная агрессия Японии против Китая, вызвавшая начало Национально-освободительной войны. Спустя десять лет гражданской войны КПК и Гоминьдан вновь встали по одну сторону баррикад. На первом этапе сотрудничество между партиями шло довольно гладко, их объединяла ненависть к общему врагу и желание спасти Родину.

В мае 1938 года Мао Цзэдун выпустил цикл лекций под названием «О затяжной войне». В этой работе он ясно обозначил, что война продлится долго и пройдёт через три стратегических этапа: оборону, равновесие и контрнаступление. По соотношению сил китайская сторона соответственно осуществит переход от невыгодного положения к нейтральному, а затем к превосходящему, в то время как Япония, наоборот, от выгодного положения перейдет к нейтральному, а в конце окажется в неблагоприятном. Мао Цзэдун также подчеркнул, что единственно верный способ победить в этом противостоянии – это мобилизовать массы и развернуть народную войну.

Этот труд стал учебным пособием на занятиях по подготовке боевых отрядов партизан, организованных совместными усилиями КПК и Гоминьдана. Некоторые утверждали, что это «книга, которая успокоила страну», и очевидно, что роль ее оказалась довольно весомой. А ведь Мао Цзэдун писал её, находясь в заброшенной пещере Яодун в городе Яньань. Именно там он заслуженно стал идейным вождём Коммунистической партии Китая.

В то время КПК пришлось столкнуться с проблемой – гоминьдановские теоретики заявили: «В существовании компартии нет никакой необходимости». Они утверждали, что и в социализме в будущем не будет нужды, поскольку «три народных принципа вполне могут удовлетворить все нынешние и будущие потребности Китая».

На этом фоне Мао Цзэдун в 1940 году опубликовал статью «О новой демократии», в которой обозначил, что по причине полуколониального и полуфеодального характера общественного строя в стране революция в Китае должна будет пройти два этапа, первым из которых будет Новая демократическая революция, а вторым – социалистическая. В перспективе Новая демократия непременно перейдет в построение социализма. Теория Новой демократии ознаменовала более осознанный подход компартии к революционному движению. Некоторые партийные историки говорят о том, что она также ознаменовала начало созревания системы идеологических установок Мао Цзэдуна.

В то время Война сопротивления японским захватчикам достигла пика. В одном из пустынных бедных местечек севера провинции Шэньси обстоятельства для красных сложились весьма удачно. Многие жители подконтрольных Гоминьдану районов и даже иностранцы приезжали туда, чтобы лично разузнать причины, по которым компартии удалось закрепиться на этом участке земли.

На самом же деле еще накануне инцидента в Сиане американский журналист Эдгар Сноу прибыл на север провинции Шэньси и пробыл там четыре месяца. Он взял интервью у многих командующих войсками Красной армии и несколько вечеров лично беседовал с Мао Цзэдуном. До своего отъезда Сноу написал книгу «Красная звезда над Китаем», в которой подробно описал все увиденное. Он назвал местных жителей «лучшими мужчинами и женщинами на земле», поскольку они были полны стойкого энтузиазма, негаснущей надежды и удивительного оптимизма, а также отважны, смелы и верны, готовы рисковать и жертвовать своими жизнями на правом пути. Они были подобны пожару, ярким пламенем охватившему этот клочок земли.

Позже Сноу не раз отмечал, что та поездка помогла ему найти истинное очарование Востока. Благодаря его книге внешнему миру впервые удалось ознакомиться с реальным положением дел в КПК.

Иностранцы группами приезжали в Яньань в поисках очарования Востока. До этого они относились к компартии Китая весьма предвзято, некоторые даже были настроены против неё. Однако после вступления на эту землю взгляды у большинства существенно изменились, и они даже начали симпатизировать КПК.

Была, к примеру, американская репортерша по имени Гомер, которой в своё время оказывали особое внимание, когда она была в Чунцине, склоняя её к Гоминьдану. После визита в Яньань она заявила, что Коммунистическая партия Китая стала жертвой широко пропагандируемого заблуждения, что коммунисты на самом деле молоды, полны энтузиазма, способностей, что они любят свою страну и даже весьма очаровательны.

КПК достигла небывалого развития, чего никак не желали в чанкайшистском Гоминьдане. Там одно за другим были развёрнуты три волны восстаний против Коммунистической партии. Самым ужасным было то, что в январе 1941 года Гоминьдан мобилизовал войска для нанесения внезапного удара по частям Новой 4-й армии, дислоцированным на юге провинции Аньхой и насчитывающим около 9000 человек. События этого инцидента на юге Аньхоя потрясли весь мир. Вследствие произошедшего КПК полностью утратила доверие к Гоминьдану и его правительству. Представители всех слоёв общества выразили сочувствие коммунистам.

В апреле 1945 года открылся VII съезд Коммунистической партии Китая, который продлился 50 дней, тем самым став самым продолжительным заседанием в истории.

На съезде была утверждена идеологическая линия поиска истины из фактов, а также официально выдвинута концепция маоизма. Новый Устав, принятый VII съездом, предусматривал, что в своей работе КПК руководствуется идеями Мао Цзэдуна, которые представляют собой единство теории марксизма-ленинизма с практикой китайской революции.

Съезд определил политическую линию партии: смело поднимать массы, крепить и множить силы народа и под руководством нашей партии разгромить японских агрессоров, освободить весь китайский народ и создать новодемократический Китай.

На последующем первом пленуме 7-го созыва в состав Секретариата ЦК были избраны пять человек: Мао Цзэдун, Чжу Дэ, Лю Шаоци, Чжоу Эньлай и Жэнь Биши. Они же были известны как пять великих секретарей во время Народно-освободительной войны в Китае. Фактически они по статусу соответствуют нынешним членам Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК. Мао Цзэдун стал Председателем ЦК, Политбюро и Секретариата ЦК.

Глава 6

Каким образом КПК удалось добиться победы в Народно-освободительной войне?

В истории зачастую происходят удивительные стечения обстоятельств. Как раз в то время, когда проходил 7-й съезд КПК, члены партии Гоминьдан заседали на своем 6-м национальном конгрессе. Такое стечение обстоятельств кажется простым совпадением, однако за ним кроется удивительный исторический замысел. Накануне победы в войне против японских захватчиков каждая партия предложила свою стратегию будущего развития Китая. КПК выступала за создание демократического коалиционного многопартийного правительства, чтобы совместно участвовать в построении Нового Китая. Гоминьдан же обещал внедрить систему конституционного правления, предложенную Сунь Ятсеном, однако вместе с этим принял решение весьма противоречащее этой системе: применить военную силу против Коммунистической партии.

Каким же должен стать Китай после окончания войны? Какой путь развития выбрать? Перед народом встал важнейший вопрос о будущей судьбе страны.

В итоге в августе 1945 года, сразу после долгожданной победы в войне, Чан Кайши пригласил Мао Цзэдуна в Чунцин для обсуждения дальнейших отношений между КПК и Гоминьданом. Он полагал, что Мао Цзэдун не осмелится рискнуть и действительно приехать, и тогда появится повод для обвинения компартии в нарушении мира. Если же он всё-таки явится, таким образом можно будет выиграть время, чтобы перебросить основные силы Гоминьдана в Северный, Центральный и Северо-Восточный Китай для захвата освобождённых после капитуляции Японии земельных территорий.

Чан Кайши не мог и предположить, что Мао Цзэдун прибудет в Чунцин из Яньаня меньше чем через полмесяца. Весь народ рукоплескал действиям компартии, когда он объявился на улицах города. Обеспокоенные судьбой Китая, люди чувствовали, что Мао Цзэдун способен привести к долгожданным переменам. Этот смелейший человек давал им надежду.

Мао Цзэдун и Чан Кайши не виделись уже около 20 лет. В период переговоров в Чунцине Чан Кайши несколько раз приглашал Мао Цзэдуна на личные встречи, во время которых руководитель компартии из уважения к собеседнику воздерживался от табакокурения. Чан Кайши это высоко оценил. Своему секретарю Чэнь Булэю он тогда сказал: «К Мао Цзэдуну нельзя относиться легкомысленно. Хотя он и заядлый курильщик, обычно не выпускающий из рук сигарету, во время беседы со мной, зная о моем отношении к курению, не сделал ни затяжки. Подобную решительность и силу воли не стоит недооценивать».