Первокурсник

Моника Мерфи

Первокурсник

Monica Murphy

The Freshman

Copyright © 2021 by Monica Murphy

© Вишневецкая Н., перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

Плейлист

Hojean – Pick Up Your Phone Taylor Swift – Long story short Ula – Futon

Olivia O’Brien – Just Friends

Metro Boomin, 21 Savage – 10 Freaky Girls

Mac Miller, Ariana Grande – My Favorite Part

Metro Boomin, Swae Lee, Travis Scott – Dreamcatcher

Tyler, The Creator, Rex Orange County – Boredom

Глава 1

Тони

НА МЕНЯ ОБРАТИЛА ВНИМАНИЕ КРАСИВАЯ ДЕВУШКА.

Я притворяюсь, что не замечаю: не поднимаю глаз от экрана смартфона и отрешенно листаю ленту инстаграма[1]. Скука смертная. Я застрял в зоне ожидания в дилерском центре Range Rover[2] в Сан-Франциско и с ужасом жду встречи с папой. Мне было двенадцать, когда родители развелись. Отец тогда собрался и уехал в Сан-Франциско, поближе к главному офису своей компании.

Скоро у него появилась новая пассия.

Пассия потом стала женой и почти два года назад родила ему близняшек, и папа окончательно про меня забыл. Но когда мне исполнилось восемнадцать, он решил взять меня под опеку и сделать своим протеже. Я сопротивлялся как мог, но это сложно. Он умеет уговаривать.

Мачеху и сводных сестер я еще ни разу не видел – все должно случиться сегодня.

Ну посмотрим.

Не жажду знакомства с новой семьей отца, но я в любом случае собирался сюда ехать – чинить машину. Папа об этом узнал. Наверное, ему позвонили из автосалона. В общем, я здесь.

Да, отец меня бросил, но с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, каждый год дарит по машине. Эта уже третья. Обхохочешься, правда? Гребаный богач, он балует меня дорогими подарками, дает деньги, будто это компенсирует то, что он на меня забил шесть лет назад.

Не важно.

Черт с ним. Подумаю лучше об этой девчонке.

Я стараюсь незаметно взглянуть на нее. Наши взгляды на секунду встречаются, и она опускает голову. На ее губах появляется легкая улыбка. Я тоже отвожу взгляд и смотрю в окно на ярко-голубое небо. Еще рано. На небе ни облачка. Утром я сполз с кровати, запрыгнул в машину и поехал сюда, всю дорогу проклиная пробки.

Никогда особо не хотел жить в Заливе[3]. Абсолютно уверен в этом. Я привык к нашему городку и свежему горному воздуху. Никаких пробок. Все друг друга знают…

Стоп. Вот это как раз не так уж круто. Все, кто тебя знает, постоянно суют нос в твои дела. Например, когда твои родители разводятся. Или ты неожиданно расстаешься с подружкой.

Вот это отстой.

Не могу сдержаться и снова перевожу взгляд на девушку. Она сидит в мягком кресле напротив меня. Прикусила нижнюю губу, нахмурила брови и сосредоточенно уставилась в телефон. Рядом с ней лежит сумка Chanel[4]. На ногах туфли Golden Goose. Они потертые и немного грязные – как и должна выглядеть обувь, – хоть и стоят пятьсот баксов.

И чего в них находят?

Но я понимаю, о чем говорят эти вещи. Мы редко видимся с мамой, но когда она приезжает – берет с собой сумку Chanel Jumbo и несколько пар Golden Goose. Она молодится и совершенно этого не скрывает. А еще она всегда носит украшения из Van Cleef. Мама – самопровозглашенное лицо разных брендов, и в нашем городке выделяется как белая ворона. Только летом, когда приезжают туристы, она может смешаться с толпой. И то не всегда.

Я проверяю, что у девушки на запястье, и бинго – это браслет Van Cleef. А что еще там могло быть?

Она явно из богатой семьи. Маме бы наверняка понравилась.

Я внимательно изучаю ее. Длинные загорелые ноги. Черные, немного задравшиеся шорты, подчеркивающие гладкие бедра. Простая белая футболка, тоже наверняка купленная за сотни долларов. На шее несколько золотых цепочек – простые, с подвесками, и еще одна – с рассеянными звездами.

Эта девушка – чертовски модная.

Она поглядывает на телефон, время от времени что-то печатает, словно отправляет срочные сообщения. Я намеренно не смотрю на ее лицо. Я еще не готов. Что, если ошибаюсь и она не такая горячая, какой показалась мне? Хотя, собственно, чего я ожидаю? Она богачка из Пасифик Хайт или Ноб Хилл.[5] Может, живет по соседству с моим отцом. Наверняка избалованная соплячка, которая превратит мою жизнь в ад только из-за того, что я попытался с ней заговорить.

Забудь об этом.

Я ерзаю на стуле, едва сдерживая вздох, и возвращаюсь к «Инстаграму».

– Проблемы с машиной?

Я вздрагиваю, услышав ее нежный голос. Она наблюдает за мной, широко распахнув голубые глаза. Ждет ответа. Да, я не ошибся.

Она по-настоящему горячая.

Даже не могу выделить какую-то черту. Она абсолютно прекрасна. Я смотрю на нее, не в силах отвести взгляд от ее губ. Понимаю, что нужно перестать тупо пялиться и что-нибудь ответить.

– Да нет, отзывная акция[6]. И еще хочу тонировать задние стекла, – сообщаю я, посмотрев на нее и склонив голову. Она также смело смотрит на меня, не прерывает контакт, не отводит взгляд, не хихикает. При этом не похоже, что она кокетничает или флиртует. И это мне особенно нравится. Я думал, она окажется фальшивой, из-за всей этой модной одежды и дорогих аксессуаров.

Девушкам нельзя доверять. Если отдашь им сердце, они его растопчут, а затем оставят тебя, будто ты никогда не имел для них значения. Как уже произошло со мной. Если быть точнее, происходит постоянно, и это касается не только отношений с девушками. Моя бывшая бросила меня из-за танцев, которые были для нее важнее. Я пытаюсь проявлять интерес к девушкам, но они меня отшивают.

А потом – моя семья. Папа бросил меня из-за новой пассии. А мама, когда я учился в старших классах, уезжала каждую неделю в поисках новых отношений. И лучшей жизни.

Лучшей, чем старая жизнь, где был и ее сын.

– А ты зачем здесь? – интересуюсь я, когда она никак не отвечает на мою реплику.

– Отзывная акция.

Она закидывает ногу на ногу. Я опускаю взгляд, и он задерживается на ее ногах. Они длинные и стройные и вызывают в воображении грязные мысли. Интересно, какого она роста.

– Папа хотел купить мне новый, но на этом я только полгода катаюсь. Я подумала, что это… как-то слишком.

– Звучит так, будто у нас один отец. – Мой тоже предлагал что-то подобное, когда я сообщил ему об отзыве. Я ответил, что это смешно – ведь эта машина у меня всего пару месяцев. Она вскинула брови:

– Очень надеюсь, что это не так.

Уф. Она что, флиртует? Я ни с кем не встречался с выпускного класса, так что, кажется, потерял хватку. Ладно, не то чтобы совсем никого не было. Я зависал с парочкой итальянских красоток, когда летом ездил в Европу – составлял маме компанию в поездке к родственникам в Италию. Мой двоюродный брат Серджио каждую ночь приглашал меня куда-нибудь, и мы напивались до бесчувствия. Я целовался с одной шикарной итальянкой. Даже с несколькими. Давал волю рукам. Изредка мне даже минет перепадал.

Да, в Европе я хорошо провел время. Что было лучшим в этом? Никаких ожиданий, никаких обязательств. Я никогда больше не видел тех девушек.

– Насколько знаю, тайных братьев и сестер у меня нет, – продолжает она, – хотя не исключаю, что мой папуля на это способен.

Она улыбается. Я улыбаюсь в ответ.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я. Черт с ним, будь что будет. Если уж я могу флиртовать с девушкой в представительстве Range Rover, чтобы скоротать время, почему бы не пойти до конца.

– Хайден. – Она убирает прядь светлых волос за ухо. Всегда испытывал слабость к блондинкам. – А тебя?

– Тони. – Я улыбаюсь. Она улыбается в ответ.

– Ну, Тони, ты учишься в колледже?

Я киваю и ерзаю на стуле. Ну все, теперь она точно потеряет ко мне интерес. Она, возможно, учится в Стэнфорде. Или Беркли[7]. Наверняка чертовски умна и добивается любой цели, которую ставит перед собой.

– Ага. А ты?

У нее вырывается легкий смешок. Чарующий и звенящий.

– И я. А в каком?

Нужно быть честным. В конце концов, все происходит в автосалоне в чужом городе. Терять нечего.

– Калифорнийский государственный, во Фресно[8].

Она раскрыла рот от удивления:

– Да ладно! – Она выпрямляется и прижимает руку к груди. – Я тоже!

– Не может быть. – Я ухмыляюсь, покачивая головой. Она издевается.

– Это правда! У них классное отделение свободных искусств[9]. Я хочу стать учителем. К неудовольствию папы.

Она снова смеется, на этот раз чуть громче, но я замечаю боль в ее глазах. Ее явно расстраивает, что отец разочарован в ее выборе карьеры. Я действительно это чувствую.

– А ты почему выбрал Калифорнийский?

– Вырос рядом, – я пожимаю плечами, – многие мои друзья его закончили, и я тоже решил.

Не лучший ответ, но зато честно.

Я всегда хотел получить хорошее образование, но никогда не хотел уезжать далеко от дома, к тому же понятия не имел, на кого учиться. А в старших классах у меня появилось несколько друзей и было сложно с ними расстаться. Знаю, это нелепый способ принятия решений, ну и хрен с ним. Я люблю чувствовать себя в зоне комфорта, и сейчас для меня она связана с друзьями.

Семья может тебя кинуть, девушки тоже. А друзья никогда. Братья останутся с тобой несмотря ни на что. К счастью, некоторые из моих друзей тоже пошли в Калифорнийский государственный. И новые друзья у меня тоже появились.

– Что изучаешь? – спрашивает Хайден, выдернув меня из раздумий.

– Бизнес, – отвечаю я. Эта специальность показалась мне самой нейтральной, и, стоит отметить, отец был в восторге, когда узнал. Не то чтобы я этого жаждал, но уверен, что в итоге буду работать с ним, заключать бесчеловечные сделки и скупать недвижимость по всему Заливу.

Поэтому до окончания колледжа нужно успеть оторваться по полной. Через четыре года все это из моей жизни исчезнет. Студентом бываешь лишь однажды. И нужно извлечь максимум пользы.

– И кем хочешь быть, когда вырастешь? – Ее глаза искрятся, когда она задает вопрос, и меня восхищает ее прямолинейность. Она кажется такой уверенной. Не похожа на «несчастную богатенькую девочку».

– Пока не уверен, – отвечаю я, пожав плечами и ссутулившись. Пытаюсь изобразить невозмутимость. Как будто нет ничего удивительного в том, что я разговариваю с самой красивой девушкой, которую встречал за черт знает сколько времени.

– Значит, ты отсюда? О, подожди, ты же сказал, что вырос во Фресно. – Она хмурится. – Там же есть небольшое представительство Range Rover. Зачем было ехать сюда?

– Их отдел обслуживания забит на несколько недель вперед, а я не мог больше ждать. Так хотел тонированные стекла.

Range Rover был запоздалым подарком от папы на выпускной. Он презентовал его перед моим поступлением в колледж. Этот роскошный дорогущий автомобиль большую часть времени стоял на парковке под палящим солнцем, и я решил, что нужно тонировать все стекла, чтобы прохлада внутри сохранялась.

– А, тогда понятно. И пока здесь, решил и с отзывом разобраться, да?

Я киваю. Она улыбается.

– Ну и к папе заехать. Он хотел провести время с семьей, как он это называет. Хотя его подружка всего на семь лет старше меня.

Она закатывает глаза, а я не могу удержаться от смеха.

– Моей мачехе тридцать, – добавляю я, смеясь.

– Не понимаю, почему они так жаждут заполучить новую модель. – рассуждает она. – Хотя мама в конце концов сделала то же самое.

– А моя клянется, что никогда больше не выйдет замуж. Говорит, из-за отца она больше не верит в любовь.

Мне не нравится сочувствие в ее взгляде. Наверное, не стоило так откровенничать.

– Любовь для слабаков, – уверенно заявляет она. Пожилая женщина рядом с ней бросает на нее злобный взгляд, а улыбка, заигравшая в уголках губ девушки, заставляет меня улыбнуться ей в ответ. Кажется, ей доставляет удовольствие шокировать.

– Это правда, сам знаешь.

– Ага, точно.

Софи, моя бывшая, растоптала мое сердце, бросив его истекать кровью, а потом оставила нашу школу и поступила в школу искусств в горах неподалеку от Сан-Диего. Последнее, что я слышал о ней, были новости о ее участии в танцевальной программе Университета Южной Калифорнии, где учится мой лучший друг Джейк. Не так давно он столкнулся там с ней и сразу же позвонил мне.

Я чувствовал себя отстойно, но пришлось притвориться, что его встреча с Софи меня не интересует. Фигово осознавать, что люди тебя в конце концов всегда бросят. Можно сказать, что и Джейк меня кинул, хотя он поступил туда, чтобы играть в футбол за местную команду, и я его не виню. К концу школы мы были почти как братья, а потом он уехал. Я извлек из этого урок, который никогда не забуду.

Все рано или поздно уйдут из твоей жизни.

– Значит, проводишь здесь субботу? – интересуется она.

Сейчас свободная неделя, так что сегодня вечером никаких футбольных матчей. Но не то чтобы я получил возможность выйти на поле, если бы сегодня играли. Мне это редко удается.

– Ага. Пока все идет не так уж плохо.

Она улыбается. Я улыбаюсь в ответ.

– А потом чем займешься?

Моя улыбка гаснет:

– Сегодня семейная вечеринка. Отец хочет, чтобы я туда пришел.

Меньше всего я хочу там быть. Особенно сейчас, когда передо мной открывается более интересная перспектива.

Она тоже перестает улыбаться и хмурится.

– А, ну у меня вообще-то тоже дела.

Эта горячая девушка собиралась меня куда-то позвать. Я чувствую. Это придает мне уверенности, и я спрашиваю:

– Может, обменяемся телефонами? Сходим куда-нибудь во Фресно.

Поверить не могу, что я ни разу не видел ее в кампусе. Хотя чему удивляться – кампус огромный. Мы могли бы встретиться на потоковых лекциях, но ее программа наверняка сильно отличается от моей.

– Звучит здорово, – она берет в руки телефон и готовится печатать, – диктуй.

Я диктую номер, она добавляет его к себе, и мой телефон тут же вибрирует от ее сообщения: «Привет!»

– Напишу в начале следующей недели.

– Я запомнил!

– О, даже не сомневайся.

Ее глаза сияют. Так бы и смотрел на нее весь день.

Мы болтаем еще пару минут, но нас прерывает консультант, сообщая, что ее машина готова.

Она поднимается, перекидывает сумку Chanel через плечо и подходит ко мне. Консультант ждет ее с явным нетерпением.

– Было приятно познакомиться, Тони.

Она слегка касается моего плеча.

Все тело передергивает и отдается в паху.

– С тобой тоже, Хайден, – говорю я. Мой голос даже не дрожит. Похоже, я и выгляжу вполне уверенно.

Внутри я чувствую все что угодно, но только не уверенность. Эта девушка шикарная. Интересная. Уверенная в себе. Впервые за долгое время я заинтригован.

Я хочу продолжения.

Глава 2

Хайден

– ТАКОГО КЛАССНОГО ПАРНЯ СЕГОДНЯ ВСТРЕТИЛА, – рассказываю я своей шестнадцатилетней сестре Палмер.

Да, мы из богатой семьи, и наши снобы-родители дали нам мужские имена. Прозвучит как клише, но родителей не выбирают. И имя тоже. Так что мы не виноваты, когда, видя наши имена в каких-нибудь списках, нас принимают за парней.

Мам, пап, большое спасибо.

– Правда? – Палмер сидит на кровати, прижав колени к груди. Она упирается подбородком в колени и красит ногти на ногах в кислотно-зеленый. – Симпатичный?

– Высокий. – Хотя я видела его только сидящим, но могла предположить. – Темноволосый. Темные карие глаза. Пухлые губы.

Такие губы хочется поцеловать.

– А зовут как? – спрашивает сестра, не поднимая на меня взгляд.

– Тони.

Он не просто симпатичный. Он офигительно красив. Шикарен. Эти глаза. Волосы. Скулы. Челюсть. Губы.

О боже, какие же у него губы.

Я была готова пригласить его куда-нибудь, но он сказал, что у него есть планы. А я вспомнила, что и у меня вечер занят. И мое настроение сразу испортилось.

– А фамилию знаешь?

– Не-а. Не спрашивала.

– А где вы познакомились? Ой, блин… – ворчит она себе под нос, вставив кисточку в пузырек с лаком и потерев покрывало, – лаком капнула.

– Лори тебя убьет.

Лори – папина подружка. Она переехала сюда пару месяцев назад и сразу же начала опекать Палмер, накупила ей всякой ерунды, чтобы расположить к себе. Отчасти это сработало – Палмер с радостью позволила Лори переделать свою комнату, хотя она все еще не в восторге от самой Лори. Мы ей пока не доверяем.

В отличие от папы, но он ослеплен любовью, страстью или еще чем.

– Знаю. – Она почти плачет, спрыгивает с кровати и бежит в ванную. Я падаю в белое меховое кресло, чтобы посмотреть аккаунты Тони в соцсетях, найти его фотки и полюбоваться на его лицо.

Палмер копается в ванной и возвращается в спальню с бутылочкой жидкости для снятия лака. Я наблюдаю за ее попытками стереть ярко-зеленое пятно. И зачем было красить ногти на чистейшем белом покрывале? Но когда тебе шестнадцать и тебе всю жизнь вещи достаются просто так, об этом не задумываешься.

Я тоже не задумывалась, пока не поступила в колледж и не начала жить одна. Папа все еще обеспечивает меня, но мне пришлось научиться самой распоряжаться деньгами. Сначала было тяжело. Постоянно хотелось их тратить, потому что я к этому привыкла.

Теперь я справляюсь лучше. Я все еще избалованная богачка, отрицать не буду. Люди иногда ненавидят меня только по этой причине, и я ничего не могу сделать, чтобы переубедить их. Но эта избалованная богачка хочет когда-нибудь стать учительницей и сделать мир лучше. Даже если родной отец смеется над ней и говорит, что она зря теряет время.

Конечно, я люблю папу, но иногда он невыносим.

– Не оттирается! – возмущается Палмер, и я ловлю ее паникующий взгляд. – Может, еще ацетон добавить? Может, весь на пятно вылить?

– Не представляю.

Мы с сестрой очень похожи внешне. У меня волосы светлее – спасибо Рафаэлю, моему стилисту, а еще сестра повыше. Палмер отлично играет в волейбол и надеется получить стипендию для поступления в университет. Деньги у нее есть, но ей хочется прославиться на чемпионате и заслужить стипендию[10].

Я ее могу понять. Она полностью вкладывается в то, что делает. А я вот хочу изменить мир, обучая первоклашек.

Я стала самым большим разочарованием отца. Да и Палмер тоже – когда мы родились, у нас между ног ничего не болталось. Но это уже другая история. Наверное, с Лори у них еще будут дети – когда я вчера пришла домой, они обсуждали ремонт, и она упомянула детскую.

Папе пятьдесят два. Не знаю, как он относится к идее снова стать отцом, но если у них родится мальчик, он вряд ли начнет жаловаться.

– Погугли, – предлагаю я сестре. Она до сих пор пытается оттереть лак. По-моему, лучше не становится. Она делает только хуже – втирает его в ткань.

Она срывает плед с кровати, скомкав и прижав к груди:

– Надо постирать.

– Мне кажется, его нельзя стирать. Только сухая чистка.

– Нужно избавиться от этого пятна как можно скорее!

Она выбегает из спальни, я выхожу за ней, но останавливаюсь в коридоре, пока она спускается на первый этаж. Она топает как стадо слонов.

Останавливать ее или предлагать другой вариант бесполезно – все равно она сделает по-своему. Я такая же. И папа такой. Прекрасная черта, которую мы унаследовали у него.

Я иду в свою спальню и падаю на кровать. Как хорошо, что у меня есть пушистый плед, который папа подарил мне на шестнадцатилетие. После развода мы не стали жить с мамой. Она вернулась в родной Нью-Йорк, и мы с Палмер упирались до последнего, когда она уговаривала нас переехать. Нам не хотелось оставлять школу, друзей. Родители боролись за нас. Папа нанял серьезного адвоката, и у мамы не было ни единого шанса. Раньше мы часто навещали ее, но после того, как я окончила школу, перестали. Палмер отказывалась ехать без меня. Нам приходят открытки на Рождество и дни рождения, и на этом все. Она слишком занята – разъезжает по миру со своими любовниками и тратит папины деньги.

Вот почему я сказала Тони, что любовь для слабаков. Поверить не могу, что я такое заявила парню, которого едва знаю. И мне немного совестно, что я обидела ту женщину из зоны ожидания, но мне стало легче. Наконец-то я вслух призналась, что для меня любовь. Я правда так чувствую.

Любовь – это отстой.

Моя лучшая подруга Грейси говорит, что именно поэтому у меня не было длительных отношений. Мы уже два года учимся вместе. На первом курсе нас поселили в одну комнату в общежитии, и мы сразу же понравились друг другу. Если продолжить говорить о везении: мы обе изучаем свободные искусства, и у нас часто совпадают пары[11]. Мы все шутим, как бы было ужасно, если бы мы не поладили.

Грейси права, знаю. Я предпочитаю не вступать в серьезные отношения, потому что уверена, что ничего из этого не выйдет. Посмотрите на моих родителей. Последние три года совместной жизни они друг друга презирали. Ссорясь, они переставали контролировать себя – мама трижды вызывала полицию. Папе потом пришлось искать нам с Палмер психологов. Было ужасно.

Жизнь – хаос. Любовь – еще больший. А я люблю чистоту и порядок. И когда все красиво. Может, поэтому мне так понравился Тони – он красавчик, ничего не скажешь.

При этом в нем нет женственности, он олицетворение мужской красоты. Растрепанные темные волосы, спадающие на темные загадочные глаза. Точеные губы. Кажется, у него небольшая ямочка на подбородке.

Уверена, девушки целуют ее.

Мне не сидится на месте, и я решаю спуститься и спросить у папы о планах на вечер.

– Сегодня ужин в загородном клубе[12], Хайд, – сообщает папа. Он сидит у себя в кабинете перед огромным iMac и попивает, похоже, виски со льдом. – Сегодня я хочу похвастаться своими девочками.

Я делаю гримасу за его спиной, но он каким-то образом замечает.

– Только не приходи с таким лицом. Будет смешно.

Я замечаю окно, в котором прекрасно видно мое отражение. Я закатываю глаза, а папа улыбается. Он тоже смотрит в окно.

– Мне двадцать лет, – напоминаю я. – Не обязательно показывать меня своим дружкам.

– Со мной всегда ходят Лори и Палмер. Ты живешь далеко, и как раз тобой я хочу похвастаться больше всего. – Он улыбается и встряхивает лед в стакане, прежде чем сделать глоток. Его взгляд встречается с моим в отражении окна. – Несмотря на то, что ты хочешь стать учительницей.

Я подхожу к нему и потягиваю за волосы, чтобы он вскрикнул.

– Учитель – благородная профессия.

– И неблагодарная. Весь день на тебя вешаются сопляки, а их родители жалуются, что ты не понимаешь их милого Джонни, который задирает других детей. – Папа качает головой, ставит стакан и поворачивается на стуле лицом ко мне: – И это за пятьдесят тысяч долларов в год. И то если повезет. Как ты собираешься жить на такую зарплату?

– Ну, я точно перееду отсюда. – Жилье в Сан-Франциско и в Заливе неприлично дорогое. – А еще у меня есть ты, – самоуверенно заявляю я.

На самом деле мне этого не хочется. Я хочу выживать сама, без папиных денег. Хочу быть независимой, в отличие от мамы, которая много лет с ним в разводе, но все еще живет за его счет.

Я отказываюсь так жить. До того, как выйду замуж (если это вообще когда-нибудь случится, потому что мои взгляды на любовь далеки от романтических идеалов), я хочу сделать все, чтобы стать независимой и самой о себе заботиться.

Мужчина мне не нужен. Не сейчас.

И вообще никогда.

– Похоже, нужно перестать платить за тебя в двадцать один, – шутит он, но по тени в его взгляде я понимаю, что в этом есть доля правды.

– Я пошутила. – Я скрещиваю руки, чувствуя себя так более защищенной. Не стоило говорить, что рассчитываю на его помощь. – Сама справлюсь.

Он смеется и качает головой:

– Конечно, справишься. Встретишь вечером в клубе какого-нибудь красавчика и потом выйдешь за него замуж. Благодаря своему папаше он окажется чертовски богат, и вы оба будете обеспечены до конца жизни. Думаю, так и случится.

От гнева у меня кровь начинает закипать, я опускаю руки, сжимаю ладони в кулаки.

– Этого не будет. Я не хочу выходить замуж за богатенького сексиста. Да я вообще не планирую выходить замуж.

– Ага. – У отца такое самодовольное выражение лица, что я хочу его ударить. – Подожди немного. Я-то знаю, как это все происходит.

– Что это значит? – Я начинаю чувствовать обиду.

– Посмотри на себя, Хайден. У многих моих знакомых сыновья твоего возраста. Они один раз увидят тебя, а потом засыпят меня просьбами, как бы познакомить с тобой их младшенького.

– Отвратительно. – Я морщусь. – Я же не животное, за которое можно торговаться.

– Ты бы удивилась, если бы знала, сколько деловых сделок заключаются через брак и по сей день. – Он приподнимает бровь. – Я уже присмотрел кое-кого для Палмер.

Иу! Звучит кошмарно.

– А Палмер знает об этом?