Сохрани мгновения для друга

– Что вы делаете?

Это почти как у артиллеристов – перелет, недолет. Второй вопрос, третьего не будет. Привлеченная явно обостряющейся ситуацией в их угол зашла новая молодая преподавательница.

– Я могу быть чем-то полезна?

Рита всеми своими исписанными и даже не использованными частями тела почувствовала, что скоро ее будут раздевать, а потом, что весьма возможно, еще и сечь.

– Ну, так что?

Рита склонилась к уху женщины и шепотом произнесла:

– У меня резинка лопнула.

Все было сказано так тихо, что с задних столов немедленно послышался комментарий в мужском исполнении:

– Освободите нас от экзамена, мы в магазин сбегаем. За резинкой. Если надо, сами и…

Преподавательница немедленно вскинула голову:

– Как вам не стыдно.

Наступившее молчание показало полную стыдливость аудитории.

– Пойдем со мной, – по прозвучавшей как будто где-то вдалеке команде Рита встала из-за стола и пошла на выход, обреченно чувствуя впереди приближающееся тепло, дым и даже гарь разжигаемого костра, приготовленного с одной только целью – сжечь ее как средневековую ведьму.

Сейчас последует тщательный осмотр. Можно, конечно, возмутиться, она не обязана показывать свое тело и нижнее белье. Но рядом идет женщина. И когда Риту привели на место, она, отвернув голову в сторону, начала медленно задирать подол бабушкиной юбки.

– Ты что – дура? – раздался возмущенный голос преподавательницы, – кто же так делает? Нельзя же так высоко писать. Ты еще бы на своей заднице нарисовала.

Выходя из аудитории с красовавшейся в зачетке оценкой хорошо, Рита была полностью согласна, что оценка была снижена вполне обосновано.

В соседней аудитории параллельно с нею мучился и прославлялся сам Женька. И все-таки, практика сдачи экзаменов показывают, что более удобная в быту мужская одежда – брюки – остается категорическим архаизмом. Даже мужественный и сильный Женька мечтал о каком-нибудь шотландском килте. Ну, нет, пока не поймут, а потому приходилось исхитряться и списывать традиционными способами.

Инесса Васильевна грозно уперлась взглядом в Женьку. Пожалуй, что она была из тех немногих преподавателей, кто относился с подозрением к высокому и симпатичному студенту.

– Ну так что, списываете, Сурменко?

– Да вы что? – с искренним недоумением в глазах вопрошал Женька.

– Я же вижу.

– Да где?

Когда спор стал переходить через свой экватор, шпаргалка окончательно соскользнула вниз. Остался только проем в штанах, называемый в народе расстегнутой ширинкой. Ее и обнаружил случайно зашедший на экзамен по аналитической геометрии декан. Он мало того, что осмотрел подозрительного студента. Со стороны могло показаться, что он его даже обнюхал.

– Докатились, Сурменко, – зашипел на ухо студенту декан, – ходишь на экзамен с расстегнутой мотней. Ну, какой преподаватель не станет возмущаться.

– Вот видите? – показала рукой Инесса Васильевна декану. Направление ее замершей руки показывало почти на север. Ширинка находилась явно на северо-западе и декан вначале даже успокоился.

– Где? – поинтересовался глава факультета.

В этот раз женская рука взяла откорректированное строго на ширинку направление с отклонением не более 2-3 градусов.

– Что там? – поинтересовался декан.

– А вы что, не знаете, – немедленно возмутилась Инесса Васильевна, – сейчас там уже ничего нет.

К несчастью для декана он, конечно, знал, но тут начал сомневаться.

– Вот, вот! – кричала вслед выходящим в коридор Женьке и декану Инесса Васильевна, – обязательно проверьте, что у него там осталось.

– Ну что, потерял? – уточнил декан, – ты не думай, я рассказывать не буду. В жизни все может быть. Главное – будь хорошим механиком. Она старая женщина. Ну, разное думает, правду узнает и нападает на людей. Хотя ее сомнения, конечно, бестактны. Ты лучше иди домой, а с оценкой мы решим. А у тебя, правда, там уже ничего нет?

Женька осторожно оглянулся – проскочившая штанину продолговатая шпаргалка выпала по дороге и сейчас спокойно вылеживалась недалеко от входа в аудиторию. И Женька уверенно выпалил:

– Да, честное слово, ничего! Если хотите прямо на ваших глазах штаны сниму.

– Ну, это лишнее, – декан с явным сочувствием похлопал Женьку по плечу, – ты главное, живи. Не нужно паники. Найдешь хорошую девчонку, с пониманием.

Декан еще раз с явным сожалением посмотрел на растерянного Женьку и торопливо двинулся в свой кабинет.

Сон

Вечером после успешной сдачи экзамена и возвращения после парка в общежитие Жека попал в другой мир. Оказалось, что конкурс в академию волшебных наук зашкаливал. МГИМО и даже Щукинка могли отдыхать. Зная плодовитость сказочных героев можно было не сомневаться, что их отпрысками можно не только забить все бюджетные места в академии, но даже сформировать маленькую, но где-то даже несокрушимую армию. Дети Горыныча, Кащея Бессмертного, кикимор и леших и даже бесполые чада непонятных сущностей толпились возле помещения приемной комиссии. Они толкались, шумели, рычали и старательно показывали зубастые рты. Напрасно одетый в форму стрельца времен Ивана Грозного охранник пытался утихомирить эту толпу недорослей.

Когда его терпение лопнуло, он повернулся в сторону Жеки.

– Ну вот. Давайте я его вам скормлю, а вы заткнетесь.

Жека попытался взбунтоваться.

– Но я же тоже поступаю.

– Это с тобою поступают. Как с последним.

Осталась последняя надежда пронять бессердечных существ.

– А если у меня болит голова со вчерашнего вечера?

А потом неожиданно пришло спасение. Прилетевшая непонятно откуда Фея-куратор дала какие-то указания помощнице, взяла его за руку и повела в огромный, заполненный волшебством банный корпус. Она сама, лично, помогла ему раздеться, а потом начала немного жестковатой мочалкой тереть ему спину. Только почему-то всухую. Но все равно, было так приятно, а еще можно было беспрепятственно кричать:

– Выше, теперь немного ниже. Как хорошо!

А зачем она скребет ему спину ногтями? От страсти? Но у них же ничего не было. Ведь неприятно. Жека открыл глаза. И сразу по мозгам ударила яркая мысль:

– Как фея попала в общежитие? Ее же на вахте должны были задержать!

Но фея явно продолжала оставаться и даже толкаться где-то сзади. Жека резко повернулся к ней лицом – позади его лежал абсолютно голый Опанасенко с параллельного потока и никак не мог пристроить свою длинную волосатую ногу на его спине. Наверное, термин «мгновенный ужас» появился в литературе как раз после того, как Жека, на ходу напяливая спортивные штаны и прыгая на одной ноге, вывалился в узкий коридор. При этом он едва не сбил с ног старшего завхоза общежития – Аксинью Николаевну Барсукову. Ту самую, уже оставившую долго незаметаемый след в его судьбе.

– Куда, оглашенный?

– Там, там такое, – зачастил Жека.

Если что-то и могло испугать Аксинью Николаевну по жизни, так только пропажа только что выставленной на стол бутылки самогона. Прямо в коридоре она нашла швабру, успокаивающе махнула рукой Жеке и пошла на приступ помещения.

Когда Аксинья Николаевна вышла обратно в коридор, на ее лице было написано полное разочарование.

– А я-то думала. Давно это у вас? Переспали?

– Но ведь… – мямлил Жека.

– Знаешь, в наше время двумя голыми мужиками в одной кровати – никого не удивишь. Будь!

Последнее слово свидетельствовало о потере всяческого интереса старшего завхоза к проблемам мужчин. Жека растерянно смотрел вслед ее удаляющейся фигуре. Амплитуда качаний нижней части туловища завхоза предотвращала малейшую возможность ее обгона по прямой в узком коридоре. А в его конце слышался громкий смех – несколько девчонок дергались в гомерическом хохоте, держались за животы и, главное, показывали пальцами на него – Жеку.

Краткие итоги мужского унижения

Вечером три друга собрались в сквере недалеко от института. Проныра Жека притащил две штуки бутылочного пива. По очереди пуская их, одну за другой, в расход, двое человек из трех приготовились скорбно пожаловаться на жизнь.

– Сегодня в общежитии ночую, – первым, как обычно, начал Женька.

– С какого?

Вопрос мог принадлежать и Мишке, и Жеке. Все зависело только от интонации.

– Пришел к Жанне, а она заявила – чего надо? – продолжил Женька. – Я даже растерялся, как чего? А она – так у тебя там ничего нет, это, говорит, полинститута обсуждает.

Хмурый и невыспавшийся Жека покрутил головой и невпопад, но с оттенкам сочувствия, спросил:

– А что, все-таки, что-то осталось?

И сразу получил дружеский подзатыльник. О том, как девчонки нашли его пьяного, напоили охочего до выпивки Опанасенко и в раздетом виде положили их вместе, Жека почему-то в последний момент решил не рассказывать.

Глава 2. ТРУДОВЫЕ БУДНИ ДЕРЕВНИ

Опыт приходит с полугодиями

Не задумывались, почему в армии укоренился термин «дед», а среди студентов – он не приживается? Все молодые? Не то. Мудрые головы прошлого столетия обоснованно подозревали, что основной аргумент социального равновесия – получение полного комплекта приобретенных навыков по поведению в институте уже в течение первого семестра. Второй и последующий нужны только для их оттачивания. Попытка утверждения, что знания старших курсов зашкаливают по сравнению с первым – неверна и даже нелепа. Направление закручивания спиралей знания и обратной деградации часто бывает ошибочным и необъяснимым. И все же у старшекурсников есть однозначное и, пожалуй, единственное преимущество – они более перспективны с точки зрения создания семейного очага. Ну, так что может быть лучше? Жить на стипендию или на зарплату покинувшего институт предшественника? Об исключениях говорить не будем. Некоторые скоропалительные пары женятся на первом курсе. Наверное, для того, чтобы успеть развестись до пятого.

Один преподаватель рассказывал, что у его соседей сынок собирался жениться на каждом курсе. Что тут страшного? Так ведь после каждой сессии. На старших курсах мама и папа начали вздрагивать только от одного ожидания заявления своего ребенка. Когда, наконец, он привел свою молодую жену «никого не спросив», мама приняла и полюбила ее всем сердцем. И будто в отместку за прошлое во всех случаях, ситуациях и тем более ссорах начала принимать только ее сторону.

Бывают другие характерные ситуации. Стабильные и устойчивые личности любят дружить не один год. И это замечательно – нужно получше узнать будущего спутника – в кино, в театре, да и по жизни. Проблемы начинаются, когда ваш многолетний друг заявляет, что пора переводить ваши отношения в непонятную и официальную плоскость, да еще и с оформлением соответствующих документов. Варианты решения вопросов разнообразны. Начиная от завершения дружбы и кончая рядовым и, конечно же, непрофессиональным скандалом.

А иногда ситуация непреднамеренно заходит в тупик, то для ее разрешения начинают привлекать внеинститутские силы – от родственников до гадалок. К примеру, она хочет свадьбу после окончания сессии, а он – вообще отрицает возможность заключения любых мирных договоренностей. Напряженность выматывает нервы обоим сторонам, обсуждается целым факультетом и появляется вероятность выхода скандала на уровень самого ректора. Пока не приезжает папа и с кавказским акцентом не заявляет, что если мальчик не женится, то он уже больше никогда… В смысле не женится. У конфликтовавшей до этого пары до сих пор счастливая семья. А все почему? Тесть попался хороший. Усмирил дочку.

Что такое организация

Первый учебный год прошел тяжело. Мужество, вера и поддержка друзей помогли. Завершающая учебный год бурная – с грозами, ветром и длинными хвостами по учебе – весна обозначила свою очевидную усталость и готовность уступить лету плацдарм для дальнейших операций. И оно действительно шло. Пусть в тот год прохладное, но ведь все равно лето. Будто специально и добросовестно кем-то организованное как раз под окончание их первого курса. И навсегда единственного. Можно еще долго где-то учиться, а повторение невозможно. Только никто этого не замечает. По крайней мере, лет до пятидесяти.

А в деканате записывали добровольцев на работу в колхоз. В этом году опытным порядком вузам разрешили отказаться от обязаловщины, и потому запись шла вяло и безынициативно. Пока по факультету не разнеслась неожиданная и вкусная информация – ожидается работа по уборке клубники. Интенсивность записи в комсомольско-молодежный лагерь возросла в разы. А когда объявили, что отъезд в колхоз планируется почти на неделю раньше окончания сессии – пошел настоящий вал, насыпанный надеждами на возможность досрочной и щадящей сдачи. А не успевшим записаться предстояло мыть полы, красить изгороди и проводить ремонт мебели. И это в пыльном городе, под внимательными взорами проходящих прохожих. И весьма возможно, что они, эти следующие по своим делам люди, будут думать, что это работают никакие не студенты, а лица, получившие по 15 суток ареста. Ведь лучших-то отправляют на клубнику!

В первый раз Мишка принял самостоятельное решение и записался в добровольцы. Уже через час, получив информацию по непонятным женским каналам, прибежала Алка. Она свирепо и настойчиво требовала, по ее же словам «немедленно покинуть сообщество пьяниц, развратников и лиц недостойного поведения». Мишка посмотрел кругом – за ближайшим кустом притаился Жека. Два Жэ, ранее выступавшие категорически против участия «интеллигента» в операции колхоз, попозже осознали возможность временного снижения, а может и разрушения дьявольских чар сокурсницы. И поэтому каждый из них всеми силами пытался доказать Мишке, что ученым он может стать в любой момент – мозгов у него хватает, а вот мужчиной становятся только после таких поездок. Поэтому Жека старательно показывал два сжатых кулака и необыкновенно быстро открывал и закрывал рот. Что это означает, Мишка не понимал, но зато он всей душой чувствовал, что ребята переживают за него и стремятся, чтобы они были втроем, все вместе.

Впервые за истекший учебный год Алка почувствовала, что на собственной и родной территории терпит неожиданный и полный разгром. Но именно поэтому врожденным женским чутьем она быстро приняла решение и, даже вычислив затаившегося в кустах Жеку, вполне организованно начала свое временное отступление.

– Приедешь, обязательно позвони. И помни – я тебя очень жду. Ж-д-у!

Алка посмотрела по сторонам. Требовалось добавить что-то более существенное и аргументированное. Она быстро положила руки Мишке на плечи и поцеловала его в левую щеку. Потом подумала и оставила след своих губ на правой. Покинув изумленного, ошарашенного и восхищенного Мишку на месте, Алка быстро ретировалась в учебный корпус. Наблюдавший картину безобразно наглого охмурения товарища Жека пропустил нужный момент для снятия чар ведьмы-студентки. А когда он запоздало кинулся к Мишке, его остановил громкий голос декана:

– Товарищ Сурков! Остановитесь.

Жека замер. Ситуация без видимой причины накалялась. Кроме того, Жеку ударили по одному из самых больных мест. И далеко не в первый раз. Проблема была очевидна. Даже вращающаяся в богемно-одухотворенных кругах тетя нет-нет, но глубокомысленно заявляла, что его фамилию явно не доработали. Должен был быть Суриков, очевидный однофамилец, а может, почему и не предположить, даже родственник великого русского живописца. Но Сурков… При этом она глубокомысленно добавляла, что в их роду, наверняка, были охотники за хитрыми и коварными сурками. Обижаться на тетю было невозможно, а по утверждению ее знакомых – и бесполезно. Но тетя тетей, а что нужно от него декану?

– Товарищ Сурков, – еще раз подчеркнул более низкий статус Жеки по сравнению с великим живописцем декан, – что происходит? Одни целуются прямо на территории института. А другие подглядывают за товарищами и пытаются дразниться из кустов. Что скажете, молодой человек?

Как назло, быстрый на язык Жека не мог придумать ни одного, достаточно приличного оправдания. И потому пришлось ляпнуть первое, пришедшее на ум:

– Я пытался птичку поймать.

Декан с каким-то ужасом посмотрел на Жеку и пробурчал себе под нос:

– Ну да, впрочем, к концу сессии и не такое случается.

Декан ушел, оставив Жеку размышлять о возможных последствиях неожиданного разговора. Но, и это главное, за время разговора Жеки с деканом исчез объект охмурения. А, значит, чары врага противоположного пола должны были вот-вот сработать. Мишка обнаружился в маленьком скверике. Он сидел на скамейке с глупой улыбкой на лице и поглаживал себя по щеке. Жека понял, что категорически опоздал.

А вот Женьку даже не записывали – его, по существу, назначили, самым первым, да вдобавок и старшим. Прибывший в деканат суровый мужчина лет под сорок пожал ему руку и, глядя немигающими глазами, заявил:

– Мы на вас надеемся, не подведите.

Кого и в чем – он не уточнял. А ведь в этом и состояла заковыка. Задачи – в тумане, способы реализации – в сильной дымке, кто поможет – завеса тайны. Точно известно только одно. В день отъезда он, Женька, должен приехать на час раньше и получить списки, какие-то справки и направления. А потом он будет отвечать: за порядок в автобусах, за размещение людей, за правопорядок на месте, за показатели их работы и выполнение плана, за карантин больных, за … Ему был интереснее всего один вопрос – а за что он, собственно говоря, не будет отвечать? Впрочем, командовать мужиками ему было не впервой. Да и вокруг были только одни пацаны. Конечно, они уже убедились, что он для них добрый старший брат. Но ведь старший! И этим все сказано.

Женька собирался как в поход на дальний восток либо куда-то далеко на север. А кто его знает, что может пригодиться. Периодически в мыслях мелькала та, пушистая, чуть-чуть не сделавшая его тем самым человеком, который потом должен искать понимающую девчонку. Ну ладно, по крайней мере, лечение ему уже обеспечено. Женька полумечтательно улыбнулся. А потом по его спине начал волнами расходиться неприятный почти арктический холод – он все забыл. Даже не выяснил ее имя, где она живет и учится. А сейчас выяснять уже поздно. Женька обхватил голову руками. А вдруг он приедет из колхоза, а она возьмет и выйдет к тому времени замуж или найдет нормального парня, который сразу выяснит, как ее зовут. Ну, так пускай она будет счастлива, а то рассчитывать на такого как Женька, откровенно глупо.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.