Древо мира. Осколки настоящего

– Вот уж не думала, – начала она насмешливо, – что в Дейверноте будут брать в караул всякую шваль. Не-не, хватит копьем махать, смотри сам на нем не окажись, когда узнает король, что ты его старую наставницу, бывшего Третьего советника, да с новостями от Пограничной реки, в замок не пустил!

Стражник побледнел. По его лицу было видно, что он лихорадочно соображает, что ему делать. С одной стороны, вроде как пришла персона повыше его званием да чином, а с другой – может и не правда все это, пропустит и потом место потеряет.

Филета ждать, пока в его голове родится дельная мысль, не стала и немного помогла.

– Зови начальника. А еще лучше Тайруса, уж этот прохвост точно знает, что делать, и как будет быстрее.

Когда испуганный страж дворцовых ворот исчез, оставив напарника, превратившегося в статую, Эмми осмелилась тихо спросить.

– А не слишком ли резко вы с ним?

– Девочка моя, – сказала Филета без улыбки. – Какая ж ты еще юная. Мы могли бы распинаться тут час, день или год, искать мажордома и прочих, которые заведуют тут аудиенциями короля и канцелярии, и все равно не смогли бы попасть во дворец. Это раньше меня бы без промедления пустили, еще и ковер бы расстелили, чтоб идти мягко было. Вот только потеряла я все эти права, когда с королем спорить стала, да советы не те давать… А это самый действенный метод. Можно было бы через сад и дверцу для кухарей, но не люблю я этих пряток, понимаешь? Мы ж не преступники, у нас вести, что поважнее иных будут. Хотя можно к королю и не соваться, главное Тайрусу передать, ну и с тобой, что делать, придумать.

Эмми кивнула, решив про себя, что ее спутница лучше знает, как и что им тут делать.

Действительно, не прошло и пяти минут, как из дверей вылетел неопределенного возраста мужчина, невысокий, с залысиной на русой голове, в явно военной форме и ни слова не говоря, потащил их внутрь. Но Эмми не удалось насладиться красотой парадных комнат дворца, потому что уже через мгновение мужчина свернул, и они оказались в узеньком коридорчике, явно предназначенном для прислуги. Там он резко остановился и раздраженно уставился на Филету.

– Как это понимать? – прорычал он. – Тебе же ясно было сказано, держись подальше от дворца! Повезло еще, что я тут оказался! Король везде видит предателей, и твое возвращение только на руку интриганам.

– У меня новости…

– Новости можно и с посыльным передать, у вас там рядом целый полк стоит, любому могла бы сказать, передали…

– Драуки до реки дошли, – спокойно прервала его Филета.

Мужчина мгновенно переменился в лице. Только что бушевал, злился и вот, спокоен, собран, готов принимать важные, и главное, взвешенные решения.

– Тогда тебе нужно к Вирану. Я ему передам, но он все равно захочет говорить с вестником. Правда, его не обрадует, что это ты…

– А я о чем тебе толкую! – воскликнула Филета. – И еще девочка…

«Ну, наконец-то, – подумала Эмми. – И обо мне вспомнили». Мужчина обернулся к ней. Девушка поежилась под его внимательным взглядом. Рассматривал он ее недолго, но все же Эмми успела заметить мелькнувшее в его глазах презрение. С чего бы?

– Пошли, – буркнул он.

Женщина чуть придержала Эмми, и они отстали на пару шагов.

– Не обижайся на Тайруса. Он вояка до последнего из оставшихся у него волосков. Не верит никому. Может, это и к лучшему. Хоть один здравый голос в этой обители сумасшедших.

Они шли все такими же узенькими коридорами. Попадавшиеся им навстречу люди жались к стенам. Эмми первый раз за все время подумала, что должна была бы выглядеть крайне нелепо в своей одежде – светло-серые в прошлом джинсы с пятнами грязи в самых неожиданных местах и художественными дырками на коленках и футболка ярко-зеленая с огромными цветами на груди. Она по всем пунктам должна была бы вызывать удивление. И мысленно сказала «спасибо» Дармилу, который озаботился ее внешним видом. В простых брюках и рубашке она не привлекала к себе внимания. Да, вещи были ей велики, но принадлежали этому миру.

– Ты! Здесь подождешь, – Тайрус открыл небольшую дверь и толкнул ее. – Малый тронный зал, только, умоляю, ничего не трогай. Украсть ничего не удастся!

И захлопнул дверь, оставив Эмми ошарашенно смотреть ему в след. Ее назвали самозванкой, ладно, она сама скрывает свою личность в тайне. Но воровкой? Это уж слишком. Если так уж боится за сохранность вещей, мог бы попросить подождать в какой-нибудь кладовке, а не заталкивать силком в место, где были ценности.

Все еще негодуя, девушка решила оглядеться. И застыла в восхищении. Тайрус назвал эту комнату малым тронным залом. И она действительна была не особо больших размеров, если большим считать что-то чуть меньше футбольного поля. И в ней действительно стоял трон. Трон как трон, совсем как в исторических фильмах, – ало-золотое кресло, с высокой спинкой и подлокотниками в виде оскалившихся волчьих морд. Красивое, впечатляюще, но захватило воображение девушки не это.

Все стены были завешены картинами. Вплотную, почти как в портретных залах в музее. Разными. Восхитительно-прекрасными и ужасно-пугающими, заставляющими выть от тоски и плакать от восторга. Идиллистические пейзажи сменялись сценами битв, сражения уступали место городским улочкам и великолепным замкам. Мир и война на соседних полотнах. Руки разных мастеров и, Эмми готова была поклясться, разных эпох. Это точно не было галереей одного художника. Десятки мастеров жили здесь в своих творениях.

…Пронзенный десятками стрел воин с болью и яростью на лице сражающийся из последних сил. Словно живой, с выписанными умелой рукой потоками крови, бегущими из ран, с ненавистью в темных глазах. И он – зло, потому что это его последние мгновения, и над ним зависает рыцарь в белоснежных латах, который не может быть никем иным, как добром, готовый опустить руку с мечом, чтобы покарать посмевшего бросить ему вызов. Что должен чувствовать зритель? Ликование, восторг победы? Тогда почему жаль этого темноволосого воина?

…Светловолосая девушка, этакая пампушка-хохотушка, держала в руках огромный букет цветов, а рядом с ней лежал белоснежный волк. Он словно защищал ее, оберегал от зла окружавшего их мира. Могучий защитник равных которому и быть не могло. Но вместе с тем, что-то в этой картине смущало девушку. Эмми не могла понять, что же не так, долго рассматривала ее, но, так и не придя к решению, перешла к следующему изображению.

…Река, несущая свои воды к морю. Сине-зеленые, прозрачные и чистые настолько, что видно дно и быстрых рыб, которые серебристыми стрелами проносятся в разные стороны. Множество островов, больших и совсем крошечных, обитаемых и нет, на стыке двух миров. Лодочки и корабли. Те, кто спешит покорять бескрайние моря, и те, кто жаждет вернуться к родному очагу.

Моряки и путешественники, пираты и торговцы.

Стремление к мечте, надежда, спокойствие. Нет ничего такого в мире, что не смогло бы разрешиться, а лишнее может уйти, смыться текущей водой, раствориться и забыться в ней.

Сколько прошло времени, пока она разглядывала эти полотна? Мгновение или вечность, но следующее потрясение заставило ее забыть обо всем.

Портреты.

Простенок между двумя колоннами, длиной с десяток метров, занимали портреты. Короли и королевы в парадных костюмах, золоте и украшениях. Ее предки. Вне всяких сомнений.

Но не они заставили ее замереть. Последний в ряду, не больше и не меньше остальных, портрет изображал златовласую красавицу из ее сна. Эмми подошла ближе, стараясь запомнить, как можно больше, уложить в памяти то, что она сейчас видела.

Хрупкая женщина в пене рюш и оборок такого же удивительного цвета, как и ее глаза, платья, словно небо после дождя, яркое и сияющее. Вот только та, из сна, казалась совсем юной, впереди у нее были годы радости, а глаза этой были печальными и слишком мудрыми. Как у человека, который видел слишком много зла. Или у того, кто многое потерял, но смирился с этим, спрятав боль глубоко внутри.

Этот портрет был последним в длинной череде королей и королев, а значит…

Это на самом деле была женщина из ее сна.

Это была ее мать.

– Королева Тинара! – раздался за спиной Эмми молодой звонкий голос. – Моя мать!

Глава 4

Странно вот так стоять и смотреть в точно такие же, как и у тебя глаза, голубые, с легкими золотистыми искрами, и видеть в них презрение. И не понимать, чем же его заслужил.

Эмми рассматривала его, но и принц занимался тем же самым. Он был у себя дома, а она – неведомо как попавший сюда чужак. Ему простительно все. Он второй человек после короля. Он его сын. Принц Гиацинт. Ее брат.

Если бы она выросла здесь, то этот самый человек был бы ей ближе всех. Ее брат, ее близнец. Хотя… Они не были похожи как две капли воды. Даже совсем наоборот. Он был выше ее почти на голову, может, был больше похож отца, которого Эмми еще не видела? А вот волосы – точно от мамы, яркие как закат, у девушки они были светлее, да и оттенок несколько иной. Только глаза у них и были одинаковые, как небо в ожидании грозы.

– Что ты здесь делаешь? Кто сюда провел?

Принц задавал вопросы грубым, не терпящим возражения тоном. Эмми попыталась улыбнуться, но это только вызвала на его лице гримасу ярости.

– Я жду! Иначе стража выкинет тебя отсюда. И поверь, это намного лучше, чем то, что ты заслужила, собираясь сделать!

– А что я собираюсь сделать? – удивленно спросила Эмми.

Внезапно, она почувствовала, что хватит уже жалеть себя и пора начинать получать ответы. Да, ей пришлось покинуть родной дом, но и этот мир не был чужим. Совсем наоборот. И, если ее считают злодейкой, то она имеет право знать, за что!

– Наверняка тоже, что и все! – обличающее заявил принц, тыкнув в нее пальцем. – Тебе повезет, если он просто отправить тебя в темницу к остальным, а не казнит.

– За что?

– Что заладила «за что, за что»? Ты выдаешь себя за Миндаль, мою сестру, – Гиацинт презрительно скривил губы. – И не отрицай! Хотя в этот раз они постарались. Похожа, не спорю. Но ты, не она, – он наклонился и зловеще прошептал. – Беги и останешься жива. Они втянули тебя во все это, но ты и понятия не имеешь, на что нарываешься. Богатства не будет, здесь ждет только смерть, – и все так же зловеще расхохотался.

«А может я и в правду не она», – мелькнула у Эмми мысль.

Так не бывает. Единственные люди, которым всегда веришь, это родители. Детская наивная вера, которой достойны лучшие. И она знала, что ей не могли соврать, не могли сделать ничего такого, что разрушило бы ее веру в них. Значит, ей сказали правду, и она – принцесса, что не думали бы остальные.

И Эмми решилась сделать то, что у нее всегда хорошо получалось. Выбрать роль и сыграть ее до конца. На отлично.

– Ваше высочество, – не лопухнуться бы ей, обращаясь к принцу. – Я думаю, вы ошибаетесь. Я совершенно не намерена выдавать себя за того, кем не являюсь. Я та, кто я есть, – и мило улыбнулась.

– И кто? – подозрительно спросил принц.

«Ну, сейчас я тебя!», – подумала Эмми и, продолжая улыбаться, смиренно ответила:

– Многие бьются над этой загадкой, ваше высочество.

– Над какой?

– Кто мы есть на самом деле.

– Какие еще «мы»?

– Мы – это люди, ваше высочество. Философы давно пытаются разгадать, что есть наша бессмертная душа, и кем на самом деле мы является. Но, к сожалению, внешность обманчива, а душу еще никому увидеть не удалось.

Судя по лицу принца, она перегнула палку.

– Вот, значит, как, издеваемся, да? – он нагнулся к ее лицу и прошептал. – Я сам прикажу тебя казнить.

Эмми испугалась, но выбранная роль уже завладела ее существом, и игру уже было не остановить.

– Как я могу, ваше высочество, я дала ответ на ваш вопрос.

– Какой?

– Кто я.

– Это не ответ, это бред! – рявкнул он.

– Единственно правильный ответ в данной ситуации. К сожалению, я не знаю, кем являюсь, только то, что вам сказала. И имя, данное мне родителями.

Она посмотрела на разозленного принца и мысленно показала ему язык. Ей нравилось. Говорить правду, избегая правды, и ни разу при этом не солгав. Грег мог бы ей гордиться. Эмми не раз присутствовала при моментах, когда он мог завернуть речь так, что оставалось только гадать, прозвучал ли ответ на вопрос, который ему задавали.

– Так имя все-таки есть? – вдруг улыбнулся Гиацинт.

– Конечно, имя есть у каждого.

– И ты мне его скажешь?

Странно, он улыбался, и вроде бы даже перестал злиться. Он ждал, а Эмми лихорадочно соображала. Слишком уж резкая была перемена, и трудно было понять, к добру она или совсем наоборот.

– Не бойся, – он подмигнул ей. – Просто со мной так обычно не говорят. Привыкаешь, что тебе прощается все. Припугнул, и проблема решена. Я не злой, не люблю даже командовать, если честно. Но положение обязывает. Вот такой вот я непутевый принц. Так как тебя зовут?

– Эмми, – ошарашено ответила девушка, не понимая с чего вдруг такие откровения.

– Откуда ты взялась в замке, Эмми?

– Приехала с Филетой Гурд от Пограничной реки… Мы…

– От Пограничной реки? – воскликнул юноша. Он сразу же стал совершенно другим. Улыбка вновь пропала, во взгляде появилась жесткость. Теперь перед Эмми стоял настоящий принц. – Почему я не слышал донесений? – говорил он отрывисто, бросая фразы. – Никто не сообщал о происшествиях!

– Там и не происходило ничего…

«Пока я не появилась».

Он смотрел на нее. И снова в его взгляде было что-то неясное, словно он подозревал ее.

Гиацинт посмотрел на портрет королевы и снова нахмурился.

– Знаешь, Эмми, не пытайся выдавать себя за нее. У короля крутой нрав, он не будет размышлять, если придется тебя казнить. Мне будет жаль, не хотелось бы, чтобы до этого дошло, ты довольно милая, – он улыбнулся немного грустно. – И все-таки, ты похожа на нее.

Девушка смутилась. С одной стороны, это был ее брат, один из двух кровных родственников, известных ей. Он понравился ей, и она, наверное, могла бы подружиться с ним. Они действительно могли бы быть дружны, если бы выросли вместе. Скажи ей кто пару дней назад, что у нее есть брат, она бы не поверила, а потом обрадовалась. А что сейчас? Эмми рада, это несомненно, но не может ему сказать, кто она. Гиацинт все равно ей не поверит. И это было второе. Здесь ей никто не верит. Филета не в счет, она не знает ничего, кроме того, что видела своими глазами – девушку без памяти, выловленную из реки. Вот так, они знают ее имя, но не знают, кто она. Эмми безумно хотелось броситься к брату и рассказать все. Он должен был ей поверить. Но она боялась, что от нее отвернутся. Боялась человека, который был ее отцом. Грег говорил, что гааро поможет найти ее, так как быть, если из-за такой мелочи, она теперь не может доказать, что принцесса уже здесь и вполне реальная, живая.

В малом тронном зале было две двери. Через одну, маленькую, для слуг, Тайрус привел сюда Эмми. Другая, широкая, с резными створками, украшенная позолотой, была сейчас прикрыта. Через нее пришел Гиацинт. Девушка, стараясь не смотреть на него, делая вид, что увлечена картинами, потихоньку двигалась в сторону этой двери. Принц молчал, наблюдая за ней. Коридоры для слуг были слишком запутанными, и Эмми была уверена, что просто там заблудится. А в тронный зал, пусть и малый, должна была вести простая дорога, скорее всего, прямо от парадных ворот. И этим путем она собиралась выбраться из замка.

Бежать! Этим горела каждая клеточка ее тела. Неважно куда. Она в чужом мире, и совершенно никому здесь не нужна. Родители ошиблись, когда отправили ее сюда. Девушка была уверена, что они живы, было совершенно невозможно, чтобы они умерли! А раз так, то она сейчас просто уйдет отсюда, а дальше сделает все, чтобы найти родителей. Они единственные, кому она была нужна. Они в другом мире? Не проблема, как-то же переправили ее сюда! Раз смогли тогда, то она сможет и теперь.

Ее планам было не суждено сбыться.

* * *

Двери распахнулись. Хотя, пожалуй, это не самое точное определение. Створки разлетелись в стороны, с треском ударившись о стены, и чудом не сорвавшись с петель. Но нет, одна из них все же слетела, криво повиснув.

Эмми испуганно подпрыгнула, хваля себя, что удержалась, чтобы не завизжать. Было бы не к месту, пусть человек, наделавший столько шума, явно этого добивался.

Принц Гиацинт схватился за рукоять меча, что висел в ножнах на поясе, но, увидев вошедшего человека, расслабился, впрочем, руку так и не убрал.

Ворвавшийся в зал мужчина был крупным. Не толстым, но мощным, словно взбесившийся бык. Высоким, но не слишком, и все же достаточно, чтобы смотреться внушительным. Он был одет богато – вышитая золотом белоснежная рубашка, темно-синие брюки с орнаментом, который напоминал головы оскаленных зверей, почти таких же, как и на троне.

Под одеждой явно играли мускулы, было видно, что этот человек не из тех, кто проводит дни в праздности. И он был красив. Суровое лицо с резкими чертами, узкий нос, напоминавший клюв хищной птицы. Серо-стальные глаза, холодные, изучающие… беспощадные. Каштановые, коротко остриженные волосы. Презрительно изогнувшиеся губы. Пожалуй, они-то и портили все впечатление. И еще сапоги, они выглядели потертыми и старыми, никак не подходящими к образу. А еще… корона. Обычная, с зубчиками и красными камнями, наверное, рубинами. Простая, но, может, в этом и был смысл?

Та самая, что девушка видела на портретах.

Эмми вздохнула, чтобы успокоиться.

«Ну, здравствуй, папа».

Он в ярости посмотрел на сына, но тот ответил ему совершенно спокойным взглядом, наконец, убрав руку с меча.

– И кто это? – теперь король смотрел на Эмми, но вопрос явно был адресован не ей.

– Это девушка, которую мы нашли в реке, Ваше Величество, – тихо, со смирение в голосе ответила Филета, вошедшая следом за ним.

За ее спиной с несколько потерянным видом стоял Тайрус и еще несколько человек.

– Ясно, – он двинулся к трону, но его чуть опередил слуга с венчиком из перьев, смахнувший с трона невидимую пыль. Казалось, король этого даже не заметил. Он сел и стал неотрывно смотреть на девушку, словно пытаясь заглянуть ей в душу. – Говори.

– Я…

Сказать правду? И оказаться в темнице или на плахе? Король явно был не в лучшем настроении. Соврать? Здесь Филета, ложь она сразу почувствует. И Эмми решилась. Бросив быстрый взгляд сначала на принца, потом на женщину, которая ее спасла, она начала говорить.

– На наш дом напали. Я и мои родители, – она чуть замялась, но ведь это не было ложью, Эстель и Грег были ее родителями, пусть и не кровными, но именно они ее вырастили. – Я и мои родители были в доме. Они испугались за меня… Мама осталась, она хотела их отвлечь… Я видела, как загорелся наш дом. Я надеюсь… Я не верю, что она мертва. Мы с отцом побежали. Мы… долго бежали. А потом… встретили их. Четверо, их было четверо, они не ждали нас, но отец… Он сказал мне, что я должна добраться до замка и найти королеву Тинару и короля… Они должны были защитить меня. У него не было времени все мне рассказать. Он принял бой, отвлек их на себя, дал мне время убежать. Я не помню, как спаслась от них, – это была откровенная ложь, и Эмми испугалась, увидев, как нахмурилась Филета. – Я упала, долго пряталась среди деревьев, в лесу, может, заснула, а может, потеряла сознание. А когда очнулась, услышала голоса, мерзкие отвратительные голоса, они искали меня. Они боялись, что их накажет хозяин. Они боялись люминов.

Эмми почувствовала, что кто-то взял ее за руку. Подняла голову и наткнулась на ободряющий взгляд принца. Он стоял рядом, поддерживая ее. Было удивительно, ведь Гиацинт не знал, кто она, но пусть и морально, молчаливо, поддерживал ее.

– Интересно, – холодно сказал король Виран. – Очень интересно. Госпожа Гурд сказала, что ты ничего не помнишь, а я смотрю, что очень даже наоборот. Может, расскажешь, где твой дом? Бежать по лесу, наверное, было интересно. Особенно, если учесть, что лес по ДРУГУЮ сторону реки.

– Я действительно пришла с другой стороны реки. Но мой дом не там, он далеко, – по коже пробежала дрожь, Эмми прерывисто вздохнула. Держать себя в руках становилось все труднее. – Я не смогу объяснить, откуда я пришла…

– Не сможешь? Как интересно, – с ухмылкой повторил король. – Тогда… В темницу ее!

Девушка вскинула на него глаза, уже не в силах сдержать слезы. Только не это! Не так…

– Отец! – воскликнул принц.

Король медленно поднялся.

– Госпожа Гурд, вы совершили ошибку, приведя сюда эту особу. Вы позволили шпиону проникнуть в замок… Молчите! Я знаю о ваших способностях, но даже вы должны понять, что она врет. По ту сторону Пограничной реки, за Радужным лесом, нет ни одного поселения дружественного нам. Там вообще нет деревень. Но раз ты пересекла реку и не врешь об этом, то, может, просто не уточняешь, что это была не Пограничная, а Древо? По эту сторону нападений не было, только на островах у Мирового корня, но и там никто не пропадал. А вот в верховьях все спокойно. Ну и, конечно же, чтобы убежать от драуков нужно обладать неслыханной удачей, талантом, мастерством… Или служить их хозяину.

Эмми смотрела прямо в его ледяные глаза, и ее захлестывало отчаяние.

«Ты же мой отец, – билась в сознании мысль, – неужели ты не видишь, кто я? Неужели ты не чувствуешь, что перед тобой твоя кровь? Нет, так не бывает. Я умру, и никто ничего не узнает. Папочка, мамочка, родные мои, как вы могли так чудовищно обмануться в этом человеке?»

– Я никому не служу, – она вздернула подбородок, собрав остатки самообладания. – Я пришла за помощью к людям, которым доверяли мои родители. Теперь я вижу, что они ошибались, – Эмми очень надеялась, что ее голос звучит спокойно. – Вы можете бросить меня в темницу, можете казнить, ваша воля. Но я запомню именно вас как предателя. Два достойных человека до последнего оберегали меня, надеясь, что мне удастся добраться сюда, под вашу защиту!

Принц сделал шаг, оказавшись чуть впереди нее, словно тоже защищая от готового обрушиться гнева. Он верил ей, встал на ее сторону, даже не зная, кто она на самом деле. Может, он просто пожалел глупенькую девчонку, осмелившуюся бросить вызов королю, но это дало ей сил мужественно шагнуть вперед, оттеснить его, вызвав удивленный взгляд.

– Я не собираюсь унижаться, чтобы доставить вам радость. И оправдываться не буду, потому что сказала вам только правду!

Кто-то охнул. Все знали, что король легко приходит в ярость и скор на расправу к своим обидчикам. И не имело значения, что перед ним сейчас стояла испуганная девчонка, изо всех сил старавшаяся не расплакаться.

– Ваше Величество, девочка говорит правду, – осмелилась произнести Филета, вызвав этим негодующие шепотки за спиной.

– Молчать! – взревел король. – Я собирался пощадить это отродье! Пара ночей в темнице отучили бы ее дерзить королю и лгать! Но это! Я не потерплю! Это уже оскорбление короля! И караться будет только смертью!

В последовавшей за его словами гробовой тишине чьи-то хлопки прозвучали как раскаты грома.

Эмми обернулась и сквозь слезы увидела сгорбленного старика. Он был одет совершенно непритязательно – в серую хламиду, напоминавшую монашеское одеяние. Длинная серебристо-серая борода была заплетена в простую косу, перетянута грубой веревкой. Весь его облик говорил об отказе от мирской суеты, но при этом он выглядел так, что мог поспорить с самим королем в достоинстве и значительности. Под косматыми бровями светились мудростью выцветшие карие глаза. Он опирался левой рукой на высокий, с навершием в виде птицы со сложенными крыльями, посох. И он был стар, невероятно стар. Справа от него стоял юноша, выглядевший так, словно готов был подхватить старика в любой момент. Но вот старик выпрямился, откинул посох юноше, который тут же подхватил его, и пошел вперед, к королю, снова несколько раз хлопнув в ладоши.

– Вот уж не думал, Виран, что вновь увижу тебя в таком настроении, – у него оказался низкий, но чистый голос человека, привыкшего много говорить с людьми. Такого можно слушать долго, веря каждому его слову.

– Альмирих, рад тебя видеть, – судя по выражению лица, король испытывал совершенно иные эмоции.

Эмми смотрела на старика. Это был тот самый человек, о котором говорили Грег и Эстель. Он… маг?

– Хотел бы я сказать то же самое, – покачал головой Альмирих. – Но не могу. Видишь ли, мне печально осознавать, что я столько лет, не говоря уже о моих силах, потратил на то, что ты так и не смог оценить. А теперь и вовсе собираешься уничтожить. Жаль, когда-то я считал тебя мудрым правителем. Но, боюсь, мое мнение в этом вопросе начинает меняться.

Собравшаяся потихоньку толпа придворных и слуг начала в ужасе переглядываться и перешептываться. Еще никогда королю так не дерзили. Сначала, какая-то девчонка, но это ладно, казнят ее, и все кончится, король успокоится. А вот то, что первый маг королевства в таком тоне говорит, да еще и не наедине, а в присутствии людей, в тронном зале замке – это было поистине неслыханно!