Торлон. Зимняя жара. Боец – Красный снег – Ложная правда

Старик ничего ей не ответил и только как следует приложился к кружке. Хотя на столе было много съестного, он ни к чему не притрагивался, подвигая блюда поближе к гостьям.

– Мы и за вашим домом присмотрим, – попыталась рассеять неловкость Мев. – Всегда будет куда вернуться.

– А ему пригляд не нужен. – Хоуэн хитровато прищурился. – Я его в надежных руках оставляю.

– Благодарю, – начала было Шелта.

– Кузница не должна простаивать, – продолжал старик. – А Ротраму сейчас оружие позарез понадобилось. Знаете его?

Женщины переглянулись.

– Знаем…

– Ну, тогда мне вам и рассказывать нечего. Он хороший оружейник, да и человек, похоже, неплохой. Давеча от него ко мне кузнец один приходил. Бывший, правда. Торни его зовут. Ему и передам.

– То есть? Навсегда что ли?

– Зачем же навсегда? Сколько понадобится. Я этого Торни ещё мальчишкой помню. Он с Хидом моим одно время дружил.

– Это не тот ли Торни, – потерла лоб Мев, – который, говорят, богачом стал и недавно на канале избу купил?

– Тот самый. Сам ко мне пришел. Оно и верно, большой шишкой заделался. Рассказывал, будто выиграл всё это на какой-то «крови героев» или как оно там у них называется. Теперь вот Ротраму, говорит, помогает с заказами на оружие. Кузни присматривает. А моя – любо-дорого! Тут и меч можно выковать, и проволоку для кольчуги любой толщины потянуть, и шлем, какой хош, выгнуть. А вы что приуныли?

То ли он действительно не понимает, что Шелта собиралась к нему въехать, то ли понимал и потому теперь издевается, подумала Мев. Хитрый старик! Видать, смекнул, что у нас ему по-семейному деньжатами на жизнь в каком-то там туне не разжиться, вот и отдал свое добро на сторону. Ну да от нас не убудет. Как-нибудь без кузни жили и ещё проживем. Ну, хитрец!

– Когда отправляетесь? – спросила она вслух.

– Да вот поутру и побреду.

– Что, пешком?

– А что такого? Если с первыми лучами выйти и нигде не останавливаться, то, глядишь, затемно, но на месте буду.

Скатертью дорожка, думала Шелта, отнимая сына от груди и поворачивая раскрасневшимся личиком к улыбающемуся деду. Хид весь в тебя пошел. Ему тоже дома не сиделось. Вот и доходился. Ещё наглость имеет нас собой звать. Внука прикидывается, что любит. Любил бы, не отдал дом первому встречному. Сам ко мне пришел! Знаем, как сам. Наверняка воспользовался своим положением, пустил молву, да и сбагрил кузню тому, кто больше за неё предложил. Иного и не ожидала. Пора прощаться…

– Уже уходите? – засуетился Хоуэн, когда через некоторое время Шелта встала из-за стола и забрала из его рук описавшегося Локлана. – Может, переночуете?

– Нет, мы и так у вас засиделись, – поддержала подругу Мев. – Вы ещё как будто не собирались.

– Да мне и собирать-то нечего, – отмахнулся старик. – Посидите ещё. Вон вода в кадке. Умой малыша ею.

– Так это вы, значит, что, на горбу завтра все свое орудие кузнечное похрячете? – предположила Мев, в голосе которой внимательный слушатель наверняка уловил бы злорадство.

– Отчего же? Всё тут в основном и останется. – Хоуэн помогал Шелте, держа под мышки визжащего малыша. – Я в Торни уверен. Он умеет этим пользоваться. У них в туне, куда я иду, сказывают, такого добра немало. Так что им там важнее мои руки, а не молоток.

– И связи, полагаю, – добавила Мев, отправляя в рот вкусное печенье со стола.

– Ну, тут уж чего не отнять, того не отнять, – хохотнул в бороду Хоуэн. – Те из наших, кто не поддался на подношения и угрозы, ещё могут постоять за себя. Пока в наших руках много железа. Если понадобится, направим его на тех, кто мешает нам жить.

– Загадками говорите. – Шелта обтёрла сына чистым полотенцем и положила на сундук пеленать. – Затеваете что ли что?

– Я-то нет, но вообще могу вам под большим секретом сказать, что да, когда добрые и храбрые люди собираются вместе, жди перемен.

– Хорошо, когда ваши перемены происходят где-нибудь подальше, – нахмурилась Мев, которой не терпелось удалиться восвояси. – Мы в Шелтой живем просто, никого не трогаем, и нас, надеюсь, никто трогать не будет.

– Я бы тоже этого вам желал. Но боюсь, что теперь не то время, чтобы кому-то удалось отсидеться. С оружием в руках больше возможностей выжить.

– Или получить стрелу между ребер.

– Но зато понятно, за что. А так люди сегодня гибнут лишь потому, что не желают проснуться.

– Вы это уже говорили, вита Хоуэн.

– И готов снова повторить! Пускай вашим оружием будет не лук или кинжал, а внимательность и проницательность. Тогда вы хоть заметите, когда начнет происходить необратимое.

– Что происходить?

– Необратимое. Я это так называю.

– Вот Закру не любите, а говорите, как она.

– Я не говорил, что не люблю её. Вы вон тоже, небось, её любить не спешите. Да и за что её любить или не любить? Старуха как старуха. Только по мне так брешет много. А вот людей, которые молотят, сами не зная что, я не люблю. Может, все-таки пойдете со мной? – Хоуэн наблюдал за внуком, и теперь в его выцветших глазах читалась грусть.

Шелта хотела было что-то ответить, но Мев поспешила её прервать, сказав:

– Поближе к шеважа? Нет уж, благодарствуем. Нам таких соседей как-то за ненадобностью. – Она встала. – Пойдем мы, пожалуй. Надеюсь, свидимся ещё. Вы говорили, у Тэрла в туне будете?

– У него самого. Я ему когда-то неплохой меч выковал. Уж он-то точно старика не обидит. Пошли что ли? – Он растеряно огляделся, словно ища, чем бы задержать гостий. Уже в дверях добавил негромко: – Вы меня простите, если что?

– Если что? – не поняла Мев.

– Ну, что кузню на сторону отдал. – Хоуэн откашлялся. – Так оно все-таки пользительнее для всех будет.

– Да мы не… – смутилась Шелта.

– Знаю, знаю. Будто невдомёк мне, зачем приходили. – Он потрепал Шелту по волосам и подмигнул Мев. – Стар да не глуп. Ладно, берегите себя и его. Ишь ты темень уже какая!

Закрыв за гостьями дверь, Хоуэн, не теряя времени, стал торопливо собираться. Ни о какой помывке уж и речи не было. Развлекли они его, но и отвлекли нещадно. Теперь бы не опоздать.

Он наскоро оделся, запер тяжелый входной засов, прошел через сени в кузницу и вышел через боковую дверь, накинув на железные колки несколько хитрых кожаных петель. Воровать не обворуют, но беречься не помешает. Ниерактовскому хозяйству эвон как досталось. Не хранил бы свои сбережения в потайном месте, мерги за здорово живешь все бы растащили, пока дом обыскивали. Своим гостьям он, разумеется, не сказал, что в весточке от Ниеракта была ещё и просьба забрать надёжно спрятанные в поясном мешке силфуры и прихватить с собой, когда он решится отправиться к Тэрлу. Хоуэн без труда нашел под половицами соседской избы означенный мешок и теперь носил на себе, под шубой и рубахой, привыкая к приятной тяжести. Собственные деньги он решил покамест не брать, поскольку, во-первых, в туне они едва ли ему пригодятся, а во-вторых, он все-таки не беглый гончар Ниеракт и ещё надеется сюда возвернуться, когда понадобится.

Петляя между избами, Хоуэн спешил на собрание сомода. Кто знает, быть может, последнее на его веку. Нужно было напоследок повидаться со старыми во всех отношениях друзьями, раздать необходимые указания, выслушать напутствия и лишь тогда, с успокоенной совестью, отправляться в путь, который, в чем Мев была права, предстоял долгий и непростой.

Кстати, разговаривая с ней, он слукавил. В том, что Торни пришел к нему. На самом деле, прошлый сомод постановил, что Хоуэн, уходя, должен передать всё свое хозяйство именно ему. Потому что за последнее время, не без помощи Ротрама, Торни превратился во влиятельного кузнеца и хозяина уже двух кузнечных дворов и одной плавильни. Хоуэн знавал ещё его отца, рукастого мастера, бравшегося за любую самую сложную ковку, кроме оружия. В отличие от него Торни с детства оружием бредил, а потому, едва научившись держать молот, стал бегать от отца по соседним кузням, где ему всегда были рады, помогать и перенимать искусство, и довольно скоро у него стало неплохо получаться. Изготавливая мечи, наконечники для стрел и копий, луковицы для палиц и затейливые шлемы с кольчугами, Торни не преминул всё это испытывать собственноручно да так поднаторел, что в итоге оказался весьма неплохим воином, как показали недавние состязания между бойцами за деньги. «Кровь героев»… К героям Торни уж точно себя не относил. Хоуэну он по-прежнему нравился своей простотой и открытостью, правда, бремя навалившихся забот делало некогда словоохотливого и разбитного парня более собранным и серьезным. Тем охотнее Хоуэн вверял ему свое хозяйство.

Он прошел через ворота в Стреляных Стенах, где его хорошо знали и даже не окликнули, миновал несколько проулков и вышел на широкую дорогу, изгибающуюся вдоль канала. Только тут он спохватился, что, подгоняемый мыслями, идет прямиком к Торни, тогда как сегодняшний сомод собирался вовсе не у него, а в доме самого Ракли. Напрасно он делал этот крюк. Теперь наверняка опоздает. Ну да делать нечего.

По пути его нагнала красивая девушка, в которой он без труда признал сладкозвучную певунью Феллу, в свое время скрасившую им не один сомод. Рядом с ней шел вприпрыжку её маленький брат Том, которому Хоуэн однажды подарил железного виггера-свера собственной работы.

– Какими судьбами, вита Хоуэн? – искренне обрадовалась нечаянной встрече Фелла, поправляя вязаной варежкой сползшую на лоб такую же вязаную шапочку, которая очень ей шла. – Помнится, вы собирались далеко отсюда быть.

– Всё-то ты помнишь, шалунья, – с удовольствием похлопал он девушку по изящной спинке и наклонился к Тому. – Не потерял вояку-то моего?

– Не твоего, а моего, – уточнил малец. – Ты мне его отдал. Никуда я его не потерял. Он с нами живёт.

– Том! – воскликнула Фелла.

– Ну что!

– Как ты говоришь?

– Вот и славно, что не потерял, – выпрямился Хоуэн. – Значит, тебе можно доверять заботу о друзьях.

– Ещё как можно! А у тебя таких виггеров ещё есть? В смысле, больше нет?

– Том!

– Того я специально для тебя сделал. – И добавил, вспомнив вопрос Феллы: – Как раз завтра поутру отправляюсь. Рад был нашему знакомству. Эх, был бы я помоложе…

– Вы и так ещё хоть куда, – рассмеялась девушка, явно привыкшая к подобному обращению.

– Вы случаем не к Ротраму направляетесь? – поинтересовался он, только сейчас замечая, что она держит за спиной мешок, в котором лежит что-то плотное и легкое. – Если я не ошибаюсь, это твои линги?

– Они самые. Как вы догадались, вита Хоуэн? Насчет Ротрама. – Она уже шла рядом, оглядываясь на подотставшего братца.

– Значит, нам по пути, – оживился старик.

– А вы разве тоже где-то тут живете?

– Если бы! Просто забрел в ваши края по ошибке. А не забрел бы, тебя бы не повстречал. Как поживаешь, красавица? Всё песни складываешь?

– Да уж их у меня поднакопилось столько, что как-то за ненадобностью. – Белизна шапочки только подчеркивала золотую, почти рыжую красоту длинных волос Феллы. – Мне тут ещё недавно несколько новых напели, так что сочинительство я покамест забросила.

– Кто же это тебе напевает? Ухажёры, небось?

– Их у неё хоть отбавляй! – нагнал их шмыгающий носом брат. – Один хуже другого.

– Том!

– Лучше Валбура у тебя никого нет.

– Я уж как-нибудь сама разберусь, хорошо?

Хоуэну почему-то вспомнились его мертвые сыновья, и промелькнула мысль, что если бы не жена, слишком рано состарившаяся по собственному желанию, он родил бы ещё и дочь, она бы всё ещё жила и вот так же, как Фелла, разгуливала сейчас по Вайла’туну, радуя глаз встречным мужчинам.

– А ты не рановато к Ротраму идешь? – поинтересовался он. – Раньше ты вроде бы к самому концу наших посиделок приходила.

– А я и не тороплюсь. Это вам поспешать надо, вы, думаю, опаздываете.

– Да, вот… Запамятовал, что мы нынче не у Торни. – Он тронул девушку локтем. – Глянь, что это он на тебя так пристально уставился?

Они как раз собирались сворачивать с широкой дороги, огибавшей канал, в тесный проулок, а сутулая фигура торчала впереди. Дырявая улыбка на ухмыляющимся лице показалась Хоуэну чем-то знакомой, но не настолько, чтобы вспомнить.

– Тэвил… – вырвалось у Феллы. – Это один мерзкий фра’ниман, который никак не отстанет от нас с Томом.

– Я его не боюсь, – подбоченился её брат, но как-то не очень уверенно. – Валбур ему уже раз навалял хорошенько, ещё отвесит.

– Том, не дразни его! – Она торопливо закрыла лицо мальчишки варежкой, чтобы тот не успел показать язык. – Пошли быстрее.

– Что ему надо? – посерьезнел Хоуэн. – Домогается?

– Ну да, до денег. На днях тут Тома побил…

– Ага, попытался! Потом сам не обрадовался.

– Помолчи, сделай милость! Твой Валбур сам знаешь, где теперь из-за тебя.

– Из-за тебя! Он, между прочим, в тебя влюбился, а не в меня.

– Том!

Фра’ниман просто стоял, оскалившись беззубым ртом и не предпринимая никаких попыток приблизиться, так что Хоуэн подтолкнул девушку вперед в проулок, пропустил следом за ней брата, а сам на всякий случай пошел сзади.

В молодости ему приходилось драться, но с тех пор минуло уже немало спокойных зим, да и не благодарное это занятие – валить прислужников замка. У них всегда водятся соглядатаи, готовые чуть что прийти на помощь, а если твоя вина будет доказана, гадостей не оберешься. У него был один знакомый ткач, который отказывался платить гафол и ходил гордым голубем, пока однажды к нему ни нагрянули несколько таких вот сутулых и рукастых и ни утащили на разборки не то в замок, не то прямиком в каркер. Вернулся бедный ткач не скоро, ничего про свои злоключения рассказывать не стал, но с тех пор платил, как все, исправно.

Сзади за ними никто вроде бы не увязался. Проулок был узкий. Хоуэн снял шапку, чтобы лучше слышать в окружавшей их темноте, однако никаких лишних звуков не долетало. Только снег под ногами поскрипывал.

– Том, а кто этот Валбур, которого ты так расхваливаешь?

– Мой хороший приятель. Видел бы ты, как он этому уроду надавал! Он вроде твоего виггера-свера, только не в доспехах и без оружия. Но здорово бьет!

– Его этот Улмар со своими людьми прямо из моего дома за это умыкнули.

– За ними такое не залежится…

– У меня как раз полно гостей в тот вечер было. Так никто даже не посмел вступиться. Можете себе представить?

– Могу. Эти фра’ниманы теперь явно силу набирают. – Он хотел было рассказать про злополучного ткача, но передумал. – Как, говоришь, его зовут? Улмар?

– Урод! – подсказал Том.

– Да, Улмар. Вы с ним знакомы?

– Нет, но думаю, что где-то его видел.

Они миновали неприятный проулок и вышли на свет факелов, озарявших одну из немногих широких дорог в этой части Вайла’туна. Дорога должна была привести их прямиком к дому, вернее, поместью Ротрама.

– А ты Валбура знаешь? – поинтересовался Том.

– Нет, кажись. А что?

– У него, как у тебя, руки здоровенные, но только он ещё и как моя сестра петь умеет. И на инструментах разных играет. А ты петь умеешь?

Фелла махнула рукой на прямоту брата и даже не стала его укорять за невежливость.

– Пою, как и все, – сознался Хоуэн, продолжая поглядывать по сторонам. – А играть нет, не играю. Когда-то была у меня дудка, но я её сломал. Надавил слишком сильно, она и треснула.

Чутье его не подвело.

Не прошли они и десяти шагов по освещенной, но уже опустевший в столь неурочный час дороге, как слева, из-за угла избы им наперерез, правда, вразвалочку, вышли двое. Высокие, в длинных плащах и с капюшонами, надвинутыми ниже глаз, отчего вместо лиц видны были только бороды. Хоуэн машинально оглянулся, и заметил, что чуть позади, на сей раз справа, при свете факелов к ним также не спеша приближается ещё одна пара в капюшонах. Улмара среди них не было, он прятался где-то в тени, но это обстоятельство утешало мало. Хоуэн был безоружен и стар, а противников было четверо, и под полами плащей у них наверняка скрывалось что-нибудь длинное и острое.

Фелла оторопело попятилась. Она ещё не видела, что происходит сзади.

Хоуэн удержал её за плечо и, стараясь придать голосу уверенность, сказал:

– Не останавливайся. Идём дальше.

Он рассчитывал на то, что впереди, справа, в их улицу вливалась ещё одна, почти такая же широкая, куда можно было бы свернуть. Зачем? Это уже другой вопрос, на который у него пока не было ответа. В любом случае, если намерения незнакомцев окажутся решительными, а сомневаться в этом не приходилось, лучшей защитой будет спасение бегством. Наступавшие спереди отсекали им прямую дорогу к Ротраму. Значит, можно попробовать уйти вправо. Это куда лучше, нежели поодиночке нырять в узкие проулки между избами. Он не подумал о том, что преследователям простор только облегчит задачу. Не подумал потому, что испугался. И за себя, и за девушку, которая невольно никла к нему, отказываясь слушаться и идти вперед…

Не растерялся один только Том. Пользуясь тем, что люди в капюшонах не спешили, уверенные в своей безнаказанности, он со всех ног припустил как раз туда, куда собирался бежать Хоуэн, но только при этом он ещё и заорал во все горло:

– Караул!! Грабят!!

Что он такое кричит, мелькнуло в голове у Хоуэна. Народ нынче пуганый и на такой призыв едва ли бросится на помощь. Если хочешь, чтобы люди высыпали на улицу, надо вопить «Пожар!». Однако Том уже был слишком далеко, чтобы его услышать, а сам Хоуэн кричать почему-то не спешил. Не то от страха, не то от затаившейся где-то в глубине гордости в присутствии красивой спутницы, которая вправе была ожидать от него более мужественных действий. Он толкнул её себе за спину и развернулся боком так, чтобы видеть приближающуюся парочку справа и одного из налетчиков слева. Четвертый, сыпля проклятьями, бросился наперерез Тому. Мальчишка чудом вывернулся, метнулся в сторону, и чуть было ни угодил под полозья вылетевших из-за поворота саней, запряженных двумя дымящимися рысаками. Фелла вскрикнула. Том успел прыгнуть вперед, в пространство между задними ногами коней и санями, его преследователь замер по эту сторону, а сани занесло, и они резко остановились, подняв снежные брызги и отгородив охотника от его жертвы.

Сани были крытые, вроде повозки.

Когда они встали, навстречу человеку в капюшоне, машинально выхватившему из-под полы не то короткий меч, не то длинный кинжал, с подножки соскочили двое добрых молодцев внушительного роста. Один был широк в плечах и серьезен. Другой – длинноволос и улыбчив.

– Чего к мальцу пристаешь? – поинтересовался длинноволосый.

– Не лезь не в свое дело, – вызывающе бросил капюшон, оглядываясь на торопливо приближающихся приятелей. Все трое тоже перестали таиться и повытаскивали оружие.

Про Хоуэна и Феллу нападавшие на время забыли. Они безошибочно поняли, что сперва нужно разделаться с подоспевшей откуда ни возьмись помощью, а уж дрожащего старика с перепуганной девицей можно оставить на закуску.

– Кажется, нам предлагают размяться, – весело заметил длинноволосый, и крикнул, обращаясь к невидимому пока вознице. – Биртон, подбрось-ка чего-нибудь поострее!

Если бы Фелла стояла ближе, она бы услышала знакомое имя и поняла, что они спасены. А так она лишь прижималась к Хоуэну и смотрела во все глаза на происходящее.

Тем временем возница не заставил себя просить дважды, и из саней под ноги смельчакам упали две тонкие жерди.

– Это всё? – поинтересовался Бокинфал, бросая взгляд на Валбура, который, казалось, даже не заметил оружия, так пристально он рассматривал троих противников.

– Недостаточно? – удивился Биртон, показываясь из-за откинутого полога. – Их же всего трое.

Капюшоны слышали их странный разговор, но выводов никаких не сделали. Они, вероятно, слишком уверовали в свои силы, услуги их были щедро оплачены, а ростом они ничуть не уступали ни этому волосатику, ни его угрюмому собрату. Проявлять решительность было для них обычным делом. Тем более при численном перевесе. Потому что кучер вовсе не спешил присоединиться к двоим товарищам.

Бокинфал со знанием дела крутанул палку над головой, и она послушно загудела, сбивая на лету неторопливые снежинки.

– В прошлый раз, – громко проговорил Валбур, обращаясь к противникам, – я из-за таких, как вы, загремел в каркер. С тех пор я поклялся, что никогда не буду оставлять вас недобитыми. Поэтому у вас сейчас есть два выхода. Можете убрать ваши ножики и уйти, как если бы ничего не было. Или напасть на нас. Но тогда я вам обещаю, а мои друзья подтвердят: живым не уйдет никто.

В этот момент откуда-то из-за дальних изб раздался охотничий свист. Капюшоны переглянулись, словно не веря своим ушам. Потом развернулись и почти бегом один за другим скрылись в ближайшем проулке.

Кто-то ухватил Валбура за ноги, да так сильно, что он чуть не повалился. Наклонившись, он сгреб в охапку восторженного Тома.

– Фелла! – кричал мальчишка. – А что я тебе говорил! Он жив и здоров! Иди сюда, глупая! Погляди, кого я тебе снова нашёл!

– Вижу, мой подарок пришелся вам в пору, – смущенно улыбнулся Валбур, когда Фелла, забыв про старика, подбежала к ним и остановилась в нерешительности, не зная, что сказать в качестве благодарности и с кого начать.

– Приветствую, – по-будничному кивнул ей Бокинфал, отчего сразу стало ясно, что они знакомы. – К нам что ли?

– Что ли к вам…

– Валбур, как ты от этих идиотов выкрутился? – продолжал тем временем шуметь Том. – Мы с сестрой думали уже идти тебя разыскивать. А ты тут сам объявился. И снова нас спас! Как я рад тебя видеть! Фелла, ты рада его видеть?

– Рада, – честно призналась девушка и на мгновение остановила взгляд больших глаз на смущенном лице фолдита. – Как вам удалось выпутаться? Мы не…

– Я тебе потом эту интересную историю расскажу, – сказал Биртон, выглядывая со своего места и делая знаки старику, чтобы тот тоже подошел. – Или ты думала, что твои друзья все безпомощные.

– Биртон! – обрадовалась Фелла, и Валбуру показалось, что даже больше, чем ему. – Так вы тоже к Ротраму?

– Ну, разумеется? Мы и так в дороге подзадержались. Так что не давайте нашим усталым коням остыть, садитесь, места всем хватит, добросим вас. На сомод что ли? – уточнил он, узнав Хоуэна.

– Я уж думал, что вместо сомода попаду нынче прямиком в объятья Квалу… – пробурчал кузнец. – Вовремя вы, ребятки, подоспели.

– Я бы Квалу не стал поминать, – заметил Бокинфал, помогая Фелле взобраться на сани. – Она не из наших.

– В каком смысле? – поинтересовался Валбур, перебрасывая через борт смеющегося Тома.

– Потом как-нибудь расскажу. Есть догадки, – неопределенно ответил бывший писарь. – Ну что, все сели. Биртон, трогай!

Оставшийся отрезок пути до дома Ротрама они на все лады обсуждали произошедшее. Фелла рассказала, что нападению людей в капюшонах предшествовала их встреча со всё тем же неуёмным Улмаром, который уже однажды оставил её без честно заработанных денег, потом побил Тома и в конце концов стал причиной неприятных воспоминаний Валбура о каркере. Заслышав это, Валбур предложил повернуть назад, отыскать его где-нибудь там, среди изб, и раз и навсегда покончить с этим вопросом.

– Потом мороки не оберешься, – резонно заметил Биртон, прислушивавшийся к их разговору.

– Ну и Тэвил с ним! Зато он от Феллы отстанет.

– Если ты вознамерился его укокошить по-настоящему, замок это так не оставит.

– Не обязательно, – возразил Бокинфал, открыто любуясь сидевшей напротив девушкой. – То, что он сейчас делает, этот ублюдок затеял из корысти, а вовсе не по воле замка. Судя по его дружкам, вам грозила серьезная опасность. А это уже выходит за все дозволенные рамки.

– Сейчас много что за рамки выходит, – согласился Валбур, вспоминая собственные недавние приключения. – И если не положить этому конец сразу, зараза разрастётся.

– Поворачиваем? – подытожил Бокинфал.

– Нет, – ответил Биртон, продолжая править санями и не оглядываясь. – Ротраму я сам всё расскажу. Тогда и решим, что делать. А пока нас ждут. Так что, друзья мои, придется потерпеть.

– Я знаю, где он живет, – заговорчески сообщил Том, наклонившись к уху Валбура.

– Кто?

– Улмар. Я его однажды выследил. Давай как-нибудь вдвоем туда проберемся и избавим от него мою сестру.

– Шептаться нехорошо, – напомнила Фелла.

– Хорошо, – согласился Том. – Могу сказать при всех, что ты теперь в этих варежках и шапке, которые тебе Валбур подарил, чуть ли не спать ложишься.

Девушка всплеснула руками и попыталась ухватить Тома за воротник, мужчины дружно рассмеялись, все, кроме Валбура, который понимал, что краснеет, и от того краснел ещё сильнее.

– А я и не знал, что вы знакомы, – пришел ему на помощь Бокинфал.

– Ещё бы, – взахлеб продолжал Том, отбиваясь от сестры, – ведь это из-за нас его тогда схватили и куда-то уволокли. И теперь мы оба рады, что он снова на свободе. Правда, Фелла?

Девушка махнула рукой и тоже засмеялась, не глядя на Валбура.