Таль 5. Верить в себя

– А если человек на человека нападет?

– К разумным расам применяются не классификации, а законы.

– Ясно.

– Так вот, нестихийная угроза есть всегда и везде, где можно встретить что-то живое. Но если живое агрессивно, то это уже опасность, и места, где агрессивные животные встречаются довольно часто, отнесены к опасным зонам. Это все земли за границей обжитых земель и некоторые очаги в Остии.

– Например, Острый хребет?

Мастер вздрогнул, но все же ответил:

– Да.

– Извините, я молчать буду, вы только дальше рассказывайте.

– Ты знала, что я служил у Острого хребта? – поинтересовался мастер.

Я отрицательно помотала головой и пояснила:

– О нем наемники говорили в корчме, а я слышала.

– Да, там промышляют несколько групп, – подтвердил Альвир, – только рисковое это дело без мага.

Я хотела спросить ходит ли он с какой-то группой, но вовремя прикусила язык – обещала же молчать.

– Так вот, опасная зона – это место, где довольно высок риск в любой момент столкнуться с агрессивно настроенным живым существом. Во время нашествия же этот риск перерастает в неизбежность. Если на один квадратный километр приходится не более одной агрессивной особи – это третья категория, если от двух до пяти – вторая, а если больше – первая. Площадь, которую покрывает нашествие, тоже бывает разной.

– А что такое волны? – спросила я, поняв, что мастер закончил рассказ.

– Разные животные двигаются с разной скоростью и постепенно разбиваются на несколько групп, между которым образуется затишье. Для нашествия первой категории затишье – это аналог третьей категории. И в нем последней волной идут бестелесные, от которых невозможно укрыться. Говорят, от них даже абсолютник не спасает.

Я открыла рот, чтобы задать еще один вопрос и молча закрыла – не стоит бередить человеку рану.

– Хочешь еще что-то спросить? – понял Альвир.

– Да, – призналась я. – Но это уже про ваше прошлое, так что вы, наверное, не захотите отвечать. Вы знали, что попали в первую категорию?

– Да.

– Тогда какой смысл был прятаться в пещерах?

– Там можно забаррикадироваться и переждать первые волны.

– А какой смысл пережидать первые, если нельзя спастись от последней?

– Это шанс дождаться помощи.

– Если она знает, где искать, – пробормотала я, понимая, что Альвир был абсолютно прав, уйдя за спасательной группой. – Погодите-ка, а что вообще можно сделать, если от этих, которые бестелесные, даже абсолютник не помогает?

– В спасательной группе два телепортиста уровнем не ниже магистра, задача остальных довести их до места, а они открывают разовый портал и всех эвакуируют.

На какое-то время я задумалась, после чего нашла еще одну нестыковку.

– А у вас телепортационного амулета не было?

– Скажешь тоже. Хотя ты же, наверное, не знаешь, что я в разведывательно-добывающей группе служил. Амулетов только на группы зачистки хватает. Когда есть возможность, еще боевым выдают, но не чаще одного раза в год. А наше дело смотреть, подбирать по дороге все полезное и ни во что не ввязываться.

– Странно. Мастер Кайден считает вас хорошим боевым магом. Я думала, вы в каком-нибудь спецподразделении служили.

Альвир рассмеялся.

– Нет ничего странного, я же только три года прослужил.

– И что? – не уловила я взаимосвязи.

– Первые пять лет все боевые маги служат в таких отрядах, а после тех, кто хорошо себя зарекомендовал, разбирают командиры боевых групп. В группу зачистки сразу после пятилетки попасть практически нереально – там такие требования по боевому опыту, что нужно что-то особо выдающееся совершить, чтобы тебя сразу после РДГ забрали.

Я не сразу сообразила, что это сокращение от разведывательно-добывающей группы.

– Мастер, а группа из скольких магов состоит?

– Из двух магов и командира-гвардейца. Но второй маг или травник или алхимик. Его задача – собирательство, моя – разведка и безопасность группы, а командир составляет график выходов, намечает маршрут и принимает решения в зависимости от результатов разведки. – Альвир на миг умолк. – Для гвардейцев, как и для нас, это что-то вроде производственной практики.

Я помотала головой – вот же у меня переводится иногда.

– Ладно, я уже запуталась. Доучусь – узнаю. Так что вы хотели спросить о моем мире?

– У вас там все летают так, как вы на турнире?

– С чего вы это взяли? – удивилась я.

– Моя группа подошла к Эрху после окончания и попросила с ними дополнительно позаниматься. У них последний год левитация, как отдельный урок, а они предпоследнее место заняли. Он сказал, что это ты ребят так летать научила, и рекомендовал к тебе обратиться.

Судя по тому, как замялся мужчина, вид у меня был очень удивленный. Ну, Эрх, ну учудил.

– В мое мире вообще не было магии. А летать я случайно научилась сама, и это оказалось немного не так, как обычно учили.

– Немного? – скептически хмыкнул мастер.

– Да. Я ведь летаю далеко не так хорошо, как Эрин, то есть основы я показать могу, но это не дает явного преимущества. Дальше каждый сам должен почувствовать полет.

– Ясно. Глупо было надеяться, что кто-то поделится такими знаниями.

Я вздохнула и решила не упираться. Покажу разок, а дальше смогут – полетят, не смогут – их проблемы. Заодно ребята с горки покатаются.

– Ладно, давайте после боев сегодня на левитационной площадке потренируемся. Только мне ваша помощь понадобится.

– Вряд ли я смогу помочь, – отвел взгляд мужчина и признался: – У меня проблемы с левитацией.

– Но закончили же вы как-то академию, – растерялась я.

Альвир на миг зажмурился, было видно, что ему не по себе. Я уже хотела пояснить, что от него летать не потребуется, когда он заговорил:

– Я действительно виноват в гибели группы. Меня не спрашивали на допросах, почему задержался в пути, и я не говорил. Никому не говорил до этого момента, даже Кайдену. Особенно ему – он в меня поверил, от смертного приговора спас. Я старался делать все, чтобы оправдать его надежды, и чтобы больше никто и никогда не платил за мои ошибки своей жизнью. Но теперь, когда от меня зависят эти ребята… Я не представлял, как смогу быть куратором такой группы, но они сами пошли мне навстречу и я не хочу, чтобы у них были проблемы.

Вот спрашивается, кто меня за язык тянул с этими нашествиями? У Элтара потом спросить не могла? Теперь сижу и слушаю откровения боевого мага. Вроде и в исповедники не нанималась, но и обрывать теперь как-то… А мастер тоже хорош, поверил на слово, что я не соглядатай и душу изливать принялся. Доверчивый сверх всякой меры, да еще и легко внушаемый судя по всему. Однако вслух я ничего этого не сказала.

– Влип я по дороге здорово, – продолжил Альвир, – заглоту попался. Сам-то заглот не проблема, канительно только, но пока возился, пара ревунов на меня вышла, тут уж туго пришлось. Потрепали меня знатно, пришлось несколько часов в овраге под регенерацией отлеживаться. Пока более-менее в себя пришел звезды уже показываться начали, я и решил по темноте верхами пролететь, чтобы быстрее было, время-то потерял, пока отлеживался, того и гляди вторая волна пойти должна. Дурацкая идея была. На руха я нарвался. Последнее, что помню, как падаю вниз и пытаюсь его веером смерти ударить, а он на меня сверху пикирует. Очнулся – уже светло. Руха плетуны на деревьях жрут, а мне даже дышать больно – еле смог на себя обезболивающее кинуть. Когда отпустило, осмотрелся и понял, что бывают чудеса на свете – мало того что я на молодую паутину попал, которая порвалась, падение затормозив, так еще и на брошенный муравейник приземлился. До чистой зоны добрался через полдня. Это ее в гарнизоне так называют. Там речка небольшая петлю вокруг него километрах в десяти делает, и до этой речки постоянно разные отряды ходят, так что там ничего серьезного уже не встречается, так, мелочевка шальная. В этой зоне новичков натаскивают, да собиратели иногда приезжают. Переправа через речку в одном месте есть, но обычно все просто перелетают. Пока над водой летел, все нормально было, но со стороны гарнизона берег и так крутой, а на нем еще кусты. Я даже представить себе не мог, что так бывает, но как только выше метра поднимаюсь, летунец просто исчезает. Вот и летаю я теперь над самой землей – не боевой маг, а сплошное недоразумение.

Я честно попыталась вспомнить, на какой высоте он летал в нашем бою, но не смогла – не до этого в тот момент было.

– И вы вините себя в гибели группы из-за того, что разучились летать и не могли выбраться из реки? Вы до переправы добирались?

– Да. – Альвир хмуро разглядывал пустую тарелку.

– Но после всего случившегося вы все равно пошли со спасательной группой?

– Я что, их бросить должен был? – вскинулся мужчина.

Какое-то время я смотрела на него, обдумывая ответ.

– Знаете, мастер, я не могу говорить за других людей, но могу сказать за себя. И если бы я попала с вами под нашествие, и вы пошли за помощью… – на миг я умолкла, не будучи уверенной, что имею право говорить ему это, но если уж начала, то нужно идти до конца, – я бы вас не бросила и мы прорвались бы к гарнизону вместе.

Судя по тому, как застыл в немом изумлении Альвир, с этой стороны он на ситуацию никогда не смотрел.

– А если бы на моем месте был Кайден? – неожиданно спросил мужчина.

– Тем более, – улыбнулась я. – Он хоть и вредный тип, но наш. Я с вами драться полезла, ради того чтобы он в академии остался, а до этого с королевским архимагом поругалась, когда Кайдена из-за моего ожога выгнать собирались. – Я хитро прищурилась и добавила: – С Лисандром страшнее было.

– Кайден из-за этого тебе разрешает себя просто по имени называть?

– Не то чтобы он разрешает, просто не всегда одергивает. Я ведь не хочу его этим оскорбить или как-то унизить, просто путаюсь. Причем на уроках не путаюсь, а в остальное время – когда как. Он же и дома у Элтара бывает и на бал мы с ним ходили, в общем, у меня в голове сплошная каша….

– Что у тебя в голове? – удивился мужчина.

– Не важно. Пойдемте лучше в академию, а то мне совершенно не хочется объяснять мастеру Кайдену где нас двоих демоны носят.

Альвир усмехнулся и, поднявшись, кивнул на дверь. Когда спустились вниз, он снова подошел к корчмарю, возвращая ключ от комнаты.

– Что-то вы сегодня быстро, – подмигнул тот.

– Ты меня не видел.

– Как скажете, – согласился хозяин заведения.

Альвир оглянулся на меня и добавил:

– Ее тоже.

– Мало ли какие девушки заходят отвару попить, всех не упомнишь.

А я, глядя на обедающих в углу крестьян, наконец, поняла, что мне напоминала еда – летнюю практику. Именно так нас кормили в деревнях. И тут я заметила еще одну странную вещь – ни одно из пятен на столах не накладывалось на другое. Чтобы за много лет, да на то же место что-то не пролили? Вот это маркетинговый ход! Корчмарь специально создавал имидж «дешевой забегаловки», рассчитывая на приезжих селян, которые надеялись, что в таком заведении будет действительно дешевле.

– Ты что тут увидела? – поинтересовался подошедший Альвир, осмотрев столешницу и не найдя в ней ничего интересного.

– Ничего, просто вас жду, – решила я не заморачивать ему голову, и мы отправились в академию.

***

Когда пришли к полигону, у входа были все семеро четверокурсников и Ян с Эрином, вместе пришедшие из города. Остальные подтянулись чуть позже.

Бои с четверокурсниками прошли вполне успешно, то есть победить мы, конечно не победили, да и не пытались, зато продержались заветные три минуты. Драться с Элтаром им тоже было страшно, и Альвир предложил провести для начала бой с ним, но архимаг отказался. А вот четвертому курсу Кайден отказаться не дал. Пришлось соврать, что обучение левитации будет призом за героизм. Альвир хотел что-то сказать, но под грозным взглядом завуча быстро сник.

Никому из второго круга тоже не удалось продержаться нужное время против архимага, однако разница в нашей с ними подготовке была заметна невооруженным глазом – они уворачивались успешнее, понимая, что в них летит, а Шерн и Джастин даже отвечать иногда успевали.

Пока шли эти бои, я успела рассказать своим друзьям, как собираюсь учить полетам четверокурсников. Желающих остаться в стороне не нашлось.

Горка, которую держал для нас Альвир, понравилась даже ему самому. Он первым на пробу съехал стоя, но дальше развлекаться вместе с нами отказался, внимательно следя за происходящим. Когда все накатались и довольно неплохо научились съезжать на летунце рядом с горкой по воздуху, мы с Тареком сделали два ряда иллюзорных колец на разной высоте и Эрин показал, как он их пролетает.

Честно говоря, получалось у четвертого курса кое-как, хотя возможно я слишком многого хочу от первого раза. Но и сами адепты, видя, как ловко тот же самый путь проделывают мои друзья, заметно сникли и не особо рвались пробовать дальше. Я попыталась их подбодрить, сказав, что и у нас не сразу получалось так хорошо, но особо не преуспела. В результате мои друзья продолжали развлекаться, самостоятельно усложняя маршрут облетом некоторых колец, а четвертый курс мялся в стороне.

Когда увидела, что Альвир идет к кольцам, я не сразу поняла, что он собирается лететь, но когда он велел своей группе выстроиться за ним и повторять упражнение – сделала для него единственное, что могла – немного опустила верхний ряд колец.

Получилось у мастера тоже так себе, но то, что вообще получилось, уже вызывало уважение. Вот только остальные понятия не имели о его проблеме и совершенно не впечатлились.

– Да не думайте вы о летунце, никуда он от вас не денется, – посоветовал Эрин. – Это ведь здорово! Просто сделайте так, чтобы вам было весело, как на горке.

– Опустите верхний ряд, – велел Альвир, повернувшись к кольцам.

– Да они и так у самой земли, – возмутился Тарек, но я понимала, что для мастера риск остаться без летунца в полете очень даже реален и передвинула иллюзию.

Эта попытка была лучше, но все равно что-то не получалось и мужчина сам это чувствовал. Он задумчиво посмотрел на Эрина и попросил:

– Прокати меня.

– Не могу, – виновато посмотрел на него мальчишка. – Нас такому еще не учили.

– А чему тут учить? – удивилась четверокурсница. – Делаешь летунец побольше, мастер на него встает и летите.

– Да? – заинтересовался наш друг. – Давайте попробуем.

В первой попытке Альвир просто не удержался на слишком резко рванувшемся вперед летунце и был вынужден спрыгнуть, отпустив мальчишку. Второй раз они свалились на землю вместе на первом же подъеме.

– Вы зачем назад отклоняетесь? – изумился Эрин, поднимаясь.

– Я не отклонялся, это ты вперед наклонился, – возразил мастер.

– Точно! – обрадовалась я. – Мастер Эрх тоже сначала из-за наклона падал. Давайте так же как съезжали, подниматься попробуем. Мастер Альвир, сделаете горку?

Мужчина кивнул и пошел к плите архимагов, а я заметила, что Рейс заметно нервничает.

– Что-то не так? – негромко спросила я у него.

– Не то чтобы, – замялся парень.

– Просто уроков еще полно, – вздохнул Тарек. – Рами с Мареком вообще не успевают, да и мне доделывать нужно.

– Тогда идите, заканчивайте, – спохватилась я. – Спасибо, что помогли.

Ребята распрощались и ушли, а я осталась с четверокурсниками.

Постепенно дело пошло на лад. Мы сделали двухстороннюю горку с одной стороны которой можно заехать, а с другой съехать, после чего один из ребят, чтобы не ждать очередь на горку, начал летать так через самый большой камень. Я предложила ему попробовать перелететь через несколько, в промежутке опускаясь и касаясь рукой земли. Как только попытался ускориться, мальчишка навернулся. Я чуть не схлопотала по шее от Альвира и точно поняла, кто будет главным левитантом в этой группе. Суть полета четверокурсник уловил, а остальное – дело практики, тем более что у них левитация отдельным уроком. Аж завидно.

Когда все решили, что на сегодня хватит, я отправилась выяснять, ушел ли Кайден домой. Завуч сидел в кабинете с открытой дверью и внимательно читал что-то в виде стопки аккуратно сложенных листов.

– Как все прошло? – поинтересовался он, не поднимая головы.

– Нормально. Мастер вы заняты?

– Да. – Мужчина оторвался от записей и посмотрел на меня. – Я всегда занят. Тебе что-то нужно?

– Вы можете рассказать мне про «Кровавый поцелуй»?

– Семнадцатый уровень, так что даже не думай, – покачал головой Кайден.

– Мастер, а вы что видели, тогда на арене?

– Ты вроде уже спрашивала, – нахмурился завуч. – Ничего. Я же твою кровь не глотал.

– Но вы можете заглянуть в мою голову, если зачитаете заклинание и выпьете кровь?

– Тебе стоит поменьше общаться с вампиром, -недовольно поджав губы, посоветовал Кайден. – Не выпью, а проглочу. Я смогу увидеть то, что ты будешь вспоминать. Это все?

– Нет, – решила я идти до конца. – Что из моих воспоминаний может убедить вас в том, что я не соглядатай? Мне не нравится, что вы обо мне так думаете.

– Это прямой контакт сознаний, Таль, подделать воспоминания при нем невозможно.

– Я не собираюсь ничего подделывать. Просто боюсь, что это ваше заблуждение обернется для меня бедой. А может и не только для меня. Вы Альвиру зачем велели мне о его прошлом рассказать?

– Вот ведь дурак, – вздохнул Кайден, сразу поняв, откуда у меня информация.

– Не дурак. Просто доверчивый. Если я все правильно поняла, ему еще и тридцати нет, видать жизнь до того раза не била, а в тот не научила.

– Она в тот раз чуть не закончилась, – недовольно буркнул Кайден.

– Вы мне что, пожалеть его предлагаете?

– Да кому ты нужна со своей жалостью? – скривился завуч.

– Так что вам показать? – вернулась я к предыдущей теме разговора.

Некоторое время мастер молчал, разглядывая меня.

– Я подумаю. Приходи сюда завтра на последнем уроке, Ивора я предупрежу. А сейчас дай мне спокойно магистерский трактат проверить.

***

Вечер промелькнул незаметно. Уроки хоть и занимали у меня меньше времени, чем у одногруппников, но все же занимали, и нагрузки сказывались даже на мне. В результате я уснула на веранде во время медитации, и меня разбудил обеспокоившийся долгим отсутствием Элтар. Рассказывать ему про договоренность с Кайденом не стала – а то решит опять, что у меня с Тэлем что-то не так – поцелуй все же, хоть и кровавый. Хотя прошлый раз мне это поцелуем не показалось. В любом случае лучше решить все по-тихому, пока идея о том, что я соглядатай, в массы не пошла. Альвир, судя по разговору с корчмарем, лишней болтливостью не отличается, да и мне, похоже, поверил.

В кабинет завуча я направилась сразу после четвертого урока, и он меня уже ждал.

– Ты уверена, что готова к этому? – уточнил Кайден, пристально глядя на меня. – Я ведь могу увидеть не только то, что ты хочешь мне показать.

– Мастер, мне нечего скрывать.

– Я имею ввиду что-то личное, что ты не хотела бы никому доверять.

– А вы хотите увидеть что-то личное? – напряглась я.

– Нет. Ты знаешь Карена?

– Секретаря архимага Лисандра? Не то чтобы знаю. И я не уверена, что он именно секретарь…

– Он младший канцелярский служащий при королевском архимаге, – перебил меня хозяин кабинета. – Карен заполнял твою анкету?

– Да.

–Ты можешь в подробностях вспомнить этот момент?

– Не уверена, – честно призналась я. – Мне тогда все еще нехорошо после призыва было. У меня самое яркое воспоминание первого дня – это вы.

Мужчина недовольно поджал губы.

– И все же я хотел бы увидеть момент, когда он пишет твою анкету. И, если ты действительно призванная, покажи мне свой мир, что-то такое, чего нет у нас.

После этого у меня мысли разбежались во все стороны разом. Что же ему показать? А, ладно, в процессе разберемся.

– Что мне делать?

– Садись за стол, я лягу на него и немного надрежу тебе губу заклинанием. После этого просто целуй, остальное я сам сделаю.

Как-то меня это описание не воодушевило.

– А целоваться обязательно?

– Нужно соприкосновение слизистых. И да, глаза не вздумай закрывать, сфокусируйся на моих зрачках.

– Ладно.

Кайден запер дверь и еще раз уточнил:

– Не передумала?

– Ложитесь уже, а то действительно передумаю с поцелуями этими.

Мужчина усмехнулся и полез на стол.

Ощущения от заклинания были странными – как будто внутри черепа на затылке еще одни глаза выросли и смотрят куда-то внутрь. Я постаралась не отвлекаться и вспомнить свой первый день в этом мире. На миг промелькнула мысль наградить Кайдена всей гаммой ощущений сразу после перемещения, но я решила не опускаться до мелкой пакости и сосредоточилась на беседе о моей бесполезности. Дальше был поход к книжному шкафу, и я с удивлением осознала, что помню корешок книги и сейчас даже понимаю, что на нем написано «строительная артефакторика». Похоже, это заклинание еще и стимулирует память.

Приемная королевского архимага, Карен, бумаги на столе, кружка с прохладной водой… Вспомнилось, как парень запечатывал письмо, и что это было здорово похоже на сургучные печати на нашей почте. Так, это меня куда-то не туда занесло, хотя почему не туда? Хотел же Кайден посмотреть мой мир.

Вот посылки передают через окно и грузят в почтовую машину, она отъезжает и останавливается на светофоре. По пешеходному переходу идут нарядные дети, похоже, первое сентября. И более раннее воспоминание – меня несет на плече старшеклассник, а я изо всех сил трясу тяжелым колокольчиком. Велосипед, разбитые коленки и зеленка, которой меня мажет мама. Не то, нужно что-то другое.

Электричка. Я еду в институт, от скуки считаю столбы линии электропередач, мелькающие за окном, и надеюсь, что лифт в новом здании уже починили, а то опять на десятый этаж пешком ползти придется. И ладно мы, а довольно тучный преподаватель был прошлый раз сильно не в настроении после такого подъема. Возле лифта стоит большая пальма, мы на втором курсе у нее всей группой фотографировались. Альбом с фотографиями, теперь большая их часть в компьютере. Точно! Компьютер. Я вожу мышкой, а на экране двигается курсор. Браузер. Социальная сеть, погода, ага – википедия! И при чем тут Эйфелева башня? Я же про нее ничего толком не знаю… Вот, лучше Останкино. Телевизор на стене, там диктор с умным лицом рассказывает про котировки. Ну их эти котировки вместе с быками, медведями и Уолстритом.

Чего у них тут еще нет? Ага – снега нет. Лыжи, коньки, санки, я вспомнила, как манили меня в детстве искрящиеся на солнце нетронутые сугробы, как мы строили замки и лепили снеговиков. А потом приходила весна и ручьи на дорогах казались бурными горными реками. Лето – пляж, толпа людей, надувные матрасы, мороженое, лицо в арбузном соке. Осень, лужи на парковых аллеях, дети в разноцветных резиновых сапожках запускают в них сделанные из листьев кораблики и те плывут, медленно и величаво, словно в танце.

Два листа танцуют на водной глади. Это были чуть разные танцы, как не бывает двух одинаковых судеб, но они дополняли друг друга. Когда пение умолкло, а листья замерли, показалось что из моей жизни уходит еще одно чудо, к которому я нечаянно прикоснулась. Сидящий на камне медленно повернулся и посмотрел на меня. Верхняя часть лица была скрыта нависающим капюшоном, из-под которого выбилось несколько спутанных белых прядей. Овал лица довольно резкий, мужской, уголки тонких губ горько опущены вниз. Когда оперся рукой о камень стали видны тонкие пальцы с очень светлой даже для эльфов кожей и неровно остриженными ногтями.

Нет, не хочу, не хочу, чтобы это видели. Мое. Я попыталась тряхнуть головой, чтобы избавиться от воспоминаний и разорвала контакт, чуть не свалившись со стула.

Почти сразу я услышала сдавленный хрип, а когда посмотрела на Кайдена, мне стало страшно. Что-то явно пошло не так. Рот мужчины был приоткрыт, глаза закатывались, он слепо шарил рукой по столу, пытаясь нащупать край. Нащупал. Рванулся туда и свалился на пол раньше, чем я успела что-либо предпринять.

– Что с вами? – бросилась я к завучу, оббегая стол.

Мужчина на четвереньках пытался двигаться в сторону двери.

– К Алану. Быстрее, – с трудом проговорил он.

– Давайте на летунце отнесу, – предложила я.

– Дверь. Запер, – напомнил он, нащупывая дверную ручку, после чего привалился к косяку и согласился: – Неси.

Через несколько минут мы были в лазарете.

– Что случилось? – коротко поинтересовался доктор, начав осмотр пациента.

– Я не знаю.

– Алан, альгаму. Двойную, – Кайден все еще находился в сознании, но судя по взгляду доктора вряд ли в здравом уме.

– Он что, в потоки ныряет? – снова повернулся ко мне хозяин лазарета.

– Я не знаю. Что такое потоки?

Завуч странно дернулся, голова упала набок, из уголка губ потекла струйка слюны. Я умоляюще посмотрела на Алана. Так и хотелось крикнуть «Сделайте что-нибудь!». Но ведь если бы что-то мог, он бы уже сделал.