Корректор. Книга пятая. Горизонты нашей мечты

Все, хватит отсиживать задницу на сырой земле и застуживать себе все, что только можно. В лес на полдороге от Цетрии к Академии она свернула импульсивно, возвращаясь из города. Ей хотелось еще раз привести мысли в порядок и проветриться. Посчитаем, что последний приступ расссеянности улетучился, и вернемся в Академию. Завтра она дежурит, и на сей раз манкировать своими обязанностями не намерена. Достаточно того, что Клия с Саомиром уже дважды ее подменяли. Хорош нюнить, пора продолжать жить. Надо бы лечь сегодня пораньше, чтобы в полчетвертого утра подняться с более-менее свежей головой.

Грампа пошевелилась и уперлась ладонями в землю, чтобы оттолкнуться от нее и упруго вскочить на ноги. Она напряглась – и замерла. Голоса. По дороге со стороны Академии быстро приближались шаги. Человек семь или восемь. В такое время? Сейчас кадеты должны возвращаться из увольнительных. Кто и зачем может направляться в город?

– А это точно законно? – спросил девичий голос. Мацука Отосиана, третьекурсница. В голосе ее, однако, тревожных ноток не звучало. Словно она осведомлялась о том, что сегодня на ужин.

– Совершенно точно нам никто ничего не запрещал, – откликнулся юношеский, в то время как невидимая из-за деревьев группа проходила мимо. Май Куданно. Или, лучше сказать, озорной Демиург Палек Мураций? Что он опять затевает? – Хотя, сама понимаешь, все зависит от того, кто станет интерпретировать события, так что светиться без нужды совершенно незачем. Вон тропка, сворачиваем.

Неслышимая, Грампа скользнула между деревьями. В вечерних сумерках она разглядела спины удаляющейся по неприметной лесной тропинке группы. Все они оказались в серых дорожных плащах с накинутыми капюшонами, надежно маскирующих форменную одежду Академии. Так-так. В том направлении, насколько она помнила, не имелось ровным счетом ничего интересного. Тропка позволяла немного срезать путь к городу, и не более того. Встает вопрос: куда же они направились и чем таким сомнительным намерены заниматься? Воспитатель двинулась за кадетами, скрываясь за деревьями и чувствуя, как внутри поднимается веселый азарт. Она умела отлично скрываться в лесу. Конечно, форма преподавателя – не лучшая маскировочная одежда, но и преследования молодежь явно не ожидает.

А чего она, собственно, прячется? Почему бы не остановить их и не потребовать отчета? Хотя… с Мая станется заявить с невинным взглядом, что они просто вышли на прогулку. Да и потом, надо же в жизни позволять себе хоть какие-то развлечения?

Группа двигалась в молчании. По мягкой лесной почве даже твердые подошвы ботинок и туфель кадетов ступали почти бесшумно. Листва шелестела под порывами налетающего ветра. Свежело. В просветах между кронами мелькало небо, по которому ползли все более плотные облака. Похоже, собирается дождь, а то и гроза. Если приключение затянется надолго, есть шанс промокнуть до нитки. Далеко они еще собираются топать?

Оказалось, что недалеко. Саженей через четыреста или около того группа вышла к толстому бревну – импровизированному мостику, перекинутому через небольшой овражек, по дну которого струился ручеек.

– Нам вниз, – нарушил тишину Май. – Аккуратнее, склоны скользкие. Руки-ноги не переломайте.

Одна за другой фигуры в плащах исчезали за кромкой оврага. Выждав с полминуты после того, как пропала последняя, Грампа подкралась поближе и заглянула вниз. Никого. Она поморгала и протерла глаза. Овражек тянулся по прямой в обе стороны по крайней мере на сотню саженей, и спрятаться в нем было абсолютно негде. Они что, в воздухе растаяли? Она спрыгнула вниз, проскользив каблуками по склону, и спружинила ногами внизу, погасив скорость. Склонившись к сырой земле, она рассмотрела отпечатки ног, потихоньку заполнявшиеся водой. Ага. Ушли к югу, в сторону города. Но почему понизу? Вверху сухо и куда удобнее. Она медленно пошла вдоль следов – и через десяток саженей по правую руку вдруг открылся черный провал, откуда тянуло сырым холодом. Сверху он наверняка совершенно не различим. Значит, Май его обнаружил – когда только успел? – и приспособил к своим нуждам? К каким же?

Она прислушалась. Тишина. Стараясь ступать как можно бесшумнее, с носка на пятку, она в кромешной темноте наощупь пробралась по узкому, в полсажени, ужасно извилистому проходу и остановилась у входа в неожиданно раскрывшуюся пещеру. Потолок ушел вверх, стены расступились, и в центре открытого пространства обнаружилась пропавшая группа. В руках у одной из девушек ярко горел магический светильник. Группа не шевелилась и словно чего-то ждала.

– Замри! – резко сказал сзади голос, и Грампе в спину чуть выше поясницы уперлось что-то твердое. – Или стреляю!

– Молодой господин Май Куданно, – спокойно сказала инструктор по технике боя, н всякий случай разводя в стороны руки, – если бы я хотела, я бы уже оторвала тебе голову. У тебя что, пистолет? Откуда?

– Если бы я хотел, то пристрелил бы тебя еще у входа, – слегка разочарованно ответил Май. – Ты чего подкрадываешься, как неродная? Я тебя, между прочим, обыскался, чтобы с нами позвать, но ты как специально пряталась. Эй, народ, расслабьтесь, госпожа Грампа с нами.

Он обошел Грампу и извлек из-под плаща еще один магический фонарь. В другой он держал небольшой темный предмет. Действительно, пистолет. Точнее, револьвер. Самый что ни на есть настоящий.

– И чем вы тут занимаетесь? – подозрительно спросила воспитатель. – Что за тайны такие? И откуда у тебя оружие?

– Не торопись. Народ, вон там у стены скамейки, рассаживайтесь. Только имейте в виду, что вон в том углу несколько тушек догнивает. Ногами не вляпайтесь, а то потом вовек от запаха не отмоетесь.

– Что за тушки? – нервно спросила одна из девушек, сбрасывая капюшон и подозрительно глядя на Грампу. Та сдержала удивленное восклицание. Сёя Удача, староста второго курса, ревнитель устава и гроза нерадивых кадетов. Если уж и она здесь, то действительно затевается что-то необычное и важное.

– Ну, тут типа сокровище лежало, – объяснил Май. Он отошел к стене, где действительно стояли несколько деревянных, темных от времени и сырости скамей, и поставил на одну из них свой шар. – Клад. А к кладу обязательно прилагаются охранники. Только не спрашивайте меня, чем они были при жизни, я не разбираюсь в местной фауне. Что-то зубастое, мохнатое и с очень дурным характером. И не менее дурным запахом. Чувствуете? Все еще воняет. Надо бы притащить лопату и закопать, пока вся пещера не пропахла. Но пока что рассаживайтесь, пора начинать вводную лекцию.

– Погоди, Май, – остановила его Грампа. – Давай-ка по порядку. Откуда у тебя револьвер? Он настоящий?

– Вполне настоящий, – Май ловким движением выщелкнул вбок барабан, вытряхнул из него патрон и бросил воспитателю. Та перехватила его в воздухе и рассмотрела. Она видела огнестрельное оружие только два или три раза в жизни… хотя сейчас ей почему-то казалось, что куда как больше. Как бы то ни было, патрон – настоящий. – Откуда – тоже просто. Чего только в Сламах найти нельзя! Правда, у подпольного торговца только такая дрянь и нашлась, но зато сразу три штуки. Через три дня обещал доставить партию нормальных пистолетов, по крайней мере двадцать штук. И к ним патронов не менее пяти тысяч. Не простых, а с вашими магическими штучками, бронебойных. Пока что у нас только сотня, но на сегодня хватит.

– Знаешь, малыш, я даже не стану тебя спрашивать, не ударился ли ты головой о стену – иметь дело с бандитами, – задумчиво сказала Грампа, перекидывая ему патрон обратно. – Что она у тебя не в порядке, я уже давно поняла. Но где ты деньги взял? Они же наверняка запросили втридорога, тем более – за бронебойные патроны. Их же даже не во все гвардейские части присылают.

– Деньги не проблема. Потом как-нибудь объясню, Гра. Проблема в том, чтобы бандиты не отследили, куда пойдут стволы. Если узнают, что в Академию, нас немедленно продадут. Но тут уже мои проблемы, как-нибудь выкручусь. Все, потом поговорим. Времени много, а нам нужно вернуться в Академию до отбоя. Сиори, если тебя волнует законность, нашу вылазку санкционировала, так что формально у нас внеклассное занятие – ориентация в лесу. Ты, кстати, преподаватель, так что не забудь подтвердить, если кто спросит. Так, народ! Вы долго еще собираетесь стоять столбами? Рассаживайтесь, живо. Гра, ты тоже садись.

Хмыкнув, Грампа подошла к скамье и опустилась на нее. Кадеты расселись, стараясь держаться от нее поодаль. Похоже, они все еще не верили, что их не накажут. Грампа быстро оглядела их. Третьекурсники – Мацука Отосиана, староста Хито Басира, Вариран Канасий, Типи Полет, Переслет Разделение. Второкурсники – Сёя Удача и, разумеется, Мира Аттэй, куда же Май без нее?

– Поехали, – Май встал так, чтобы на него падал свет от обоих шаров. – Вот эта штука, – он двумя пальцами поднял оружие за ствол и рукоять, – называется «револьвер». Что такое огнестрельное оружие, все представляют? Пуля выталкивается из ствола силой сгорающих в патроне газов, летит далеко и быстро, пробивает много чего. Основные компоненты…

– Май! – по-ученически подняла руку Мира. – Погоди! Ты нас сюда привел, чтобы стрелять учить?

– Конечно, – удивился Май. – Я же сказал…

– Ничего ты не сказал! – сердито заявила Мира. – Ты сказал, что Академия в опасности, и что ты хочешь научить нас нескольким полезным трюкам. Ты ничего не говорил про пистолеты!

– Точно, – сумрачно, в своей обычной манере глядя исподлобья, поддержал ее Типи. – наплел много чего, но ни слова про оружие. Ты бы для начала объяснил, что за опасность и что ты с ней делать хочешь. Ты знаешь, что огнестрельное оружие запрещено иметь всем, кроме графских и королевских гвардейских частей?

– Что-то такое упоминали, – отмахнулся Май. – Неважно. Если грабителям со стволами разгуливать можно, нам и подавно. Народ, Академия и в самом деле в опасности. У меня пока нет точных сведений, но против нее что-то замышляют неизвестные пока личности. Не могу сказать, кто и зачем, но слухи по городу ходят очень нехорошие.

– Что-то не помню я таких слухов! – воинственно заявила Сёя.

– Потому что в правильные места не ходишь, – парировал Май. – А я хожу. Вон, хозяюшка подтвердит. Так вот, вас всех госпожа Айсока порекомендовала как абсолютно надежных и ответственных личностей. И я хочу, чтобы вы помогли мне – нет, даже не мне, а Академии.

– А зачем нам огнестрельное оружие? – поинтересовалась Мацука. – У нас Атрибуты есть. Щит, между прочим, пули останавливает. Правда, Хито?

– Ага, – кивнул тот. – Я сам не пробовал, но в книжках читал.

– Ну, валяй, останавливай, – Май пожал плечами. Он обхватил рукоять револьвера правой ладонью, а быстрым движением левой взвел курок. Затем направил ствол на Хито. Грампа вздрогнула и подалась вперед. Он что, и в самом деле собрался стрелять? Он с ума сошел?

– Сейчас. Госпожа Грампа, – Хито поднялся, – авторизуй меня, пожалуйста.

– Не глупи, Хито, – холодно сказала воспитатель. – Никаких экспериментов.

– Давай, Гра, – кивнул Май. – Не волнуйся. Никто не пострадает. Всего лишь маленькая демонстрация.

Поколебавшись, Грампа подняла руку и указала на Хито пальцем с ключ-перстнем.

– Цан! – произнесла она.

Май резко упал на одно колено, обхватив рукоять револьвера обеими руками, направил ствол на Грампу и выстрелил. В спертом воздухе пещеры выстрел глухо, словно сквозь вату, ударил по ушам. Над ухом Грампы свистнуло, но она уже ушла в передний кувырок прямо со скамьи, несколько раз перекатилась по земле в темноту пещеры и замерла неподвижно. Ее рука судорожно скребла по середине правого бедра – там, где она привыкла носить кобуру, и если бы тот кретин, новый капитан отряда, не заставил перевесить ее на пояс «по уставу», сейчас она…

…была бы жива?..

Мира и Сёя в унисон ойкнули. Грампа замерла, чувствуя, как бешено колотится сердце, потом медленно поднялась.

– Ты что, очумел? – наконец спросила она.

– Я же обещал, что никто не пострадает, – Май по-прежнему смотрел на нее поверх мушки, и взгляд его прищуренных глаз казался пустым и безразличным. Взгляд настоящего убийцы, готового прикончить тебя без промедления. Актерский наигрыш? Или?.. По спине у Грампы скользнули мурашки, и ее правая рука снова автоматически скользнула по бедру, нащупывая… кобуру?

Иномирянин медленно поднялся и опустил оружие.

– Молодец, Гра. Сохранила рефлекы. Хито, – как ни в чем не бывало спросил он, – почему ты не остановил пулю?

– Потому что ты не дал приготовиться, – сердито сказал тот. – Так нечестно!

– А что, в бою кто-то станет дожидаться, пока ты изготовишься? – поинтересовался Май. – Смотрите, как забавно получилось. Вы все можете неслабо приложить врага своими Атрибутами. Но сначала их вызов должен авторизовать куратор. Без авторизации их могут задействовать только преподаватели Академии и некоторые стражи на особых постах. Если отсечь кадетов от преподавателей, вы перестанете отличаться от других подростков. Или даже в худшую сторону отличаетесь – в той же Академии Меча кадеты, в отличие от вас, ежедневно по полсуток с холодным оружием упражняются. Они могут любой тесак в руки взять и пойти всех в капусту крошить – а вы шпагами работать только чисто для проформы учитесь и драться ими почти не умеете. Уши себе не отрубите, и ладно. То же самое со взрослыми Защитниками – они не могут активировать свои Атрибуты без авторизации куратора, который сам Защитником не является и уязвим так же, как и любой другой человек. Убейте его – и Защитник остается беспомощным. Ты, Гра, не в счет.

– Все верно, малыш, – заметила Грампа, отряхиваясь. – Так и задумано. Именно так сейчас Защитников и контролируют. В прошлом бесконтрольные Танцоры слишком много неприятностей доставили. Но в реальной жизни контролер никогда не лезет в бой с чудовищами, ему опасность не угрожает.

– Я говорю не про чудищ, Гра, про людей. А люди прекрасно умеют обходить с тыла и бить в спину. Именно поэтому я хочу, чтобы вы могли защитить себя без помощи ваших Атрибутов. Проблема лишь в том, что огнестрел действительно запрещен для всех, кроме избранных. Поэтому я должен предупредить: вы не должны обсуждать наши занятия за пределами пещеры. Да, и еще.

Май обвел всех прищуренным взглядом.

– Если кто-то боится или просто чувствует, что не должен участвовать в нашем маленьком заговоре, я никого не намерен заставлять. Любой волен покинуть группу сейчас. Никаких санкций, никаких наказаний в стиле шпионских боевиков. Я действительно притащил вас сюда, не рассказав толком, что именно собираюсь делать. Так что можете встать, плюнуть мне в физиономию и пойти по своим делам. Мне придется подыскать других людей на роль инструкторов, но на вас я даже не обижусь. Если вы сейчас уйдете, виноват я. Единственное, о чем я вас попрошу – не болтать языками. Многие в Академии отсылают домой информацию о всем, что здесь происходит, а внимания графов лишний раз привлекать нельзя. Поэтому надеюсь на вашу ответственность. Однако же времени мало. У вас тридцать секунд на размышление. Время пошло.

Он отошел чуть в сторону, вытащил вперед одну из пустых скамеек, достал из-за пазухи тряпичный сверток и принялся раскладывать на ней патроны и какие-то небольшие железки.

– Ну? – чуть погодя поднял он голову. – Я так понимаю, все решили остаться?

– Дубина ты, малыш, – иронично сказала Грампа. – Кто же в присутствии товарищей в малодушии признается? Особенно в их возрасте и особенно в присутствии особ противоположного пола? Раньше такие вопросы задавать следовало. Знаешь, в другой ситуации я бы тебя точно послала. Но сейчас уж больно хочется за револьвер подержаться.

– Во! – широко ухмыльнулся Май. – Одна рыбка на крючок попалась. Народ, да расслабьтесь вы. Я же сказал – не хотите, и не надо. А если соглашаетесь, не пожалеете. Давайте для ясности поименную перекличку проведем. Со старших начнем. Хито?

– Я остаюсь, – коренастый юноша поднялся и сбросил плащ. – Я так и не понял, о каких опасностях ты говоришь, но я тебе верю. Пока, – многозначительно добавил он. – Что нужно делать?

– Погоди. Вариран?

– Я с вами.

– Переслет? Типи?

– Мы вами, – откликнулись друзья.

– Мацука?

– Я уже согласилась, пусть и втемную, – как всегда, безмятежно-спокойным голосом почти пропела третьекурсница. – Я свои слова назад не беру.

– Хорошо. Сёя?

– Ну… – староста второго курса бросила на Грампу нерешительный взгляд. – Если госпожа Грампа не возражает…

– Нет, Сёя, так не пойдет. Гра здесь ни при чем. Решение принимаешь ты. И ответственность за него несешь тоже ты сама, не она. Так ты остаешься?

– Ну… – Сёя набрала в грудь воздуха и резко выдохнула. – Да.

– Хозяюшка?

– Вечно ты меня в какие-то истории втягиваешь! – сердито заявила Мира. – Меня-то ты точно ни о чем заранее не предупреждал! Я что, хуже всех?

– Нет, хозяюшка. – Май снова ухмыльнулся, но тут же резко посерьезнел. – Но тебе уметь стрелять нужно в первую очередь. Ты моя хозяйка, я твой фертрат, и ты можешь оказаться одной из первых целей. Я хочу, чтобы ты могла себя защитить. Себя, и а при нужде – и меня. Но раз у тебя нет возражений, можно считать, что группа сформирована.

– Погоди! – вскинулась Мира. – Когда это я согласилась?

– А ты не согласилась? – удивился Май. – Или уже опять передумала? Слушай, то, что ты меня призвала, вовсе не значит, что надо мной можно издеваться. Я существо нежное и чувствительное, я и заплакать могу от огорчения. Ну что, народ, собирайтесь в кружок поплотнее. Кстати, плащи снимать не стоит, здесь прохладно. Извиняюсь за выбор места, но оно рядом, и выстрелы отсюда не слышны.

– Вернемся в Академию – я тебе по ушам настучу, – пригрозила Мира. – Чтобы знал, как меня обманывать!

– Только чур совсем их не отрывать!

Грампа мысленно улыбнулась. Какие бы отношения ни установились между разгильдяем-Демиургом и Мирой Аттэй, они явно выходили за назойливо подчеркиваемые Маем отношения «хозяйка и фертрат». Ну что же. Стоит надеяться, что если такое всемогущее существо способно подружиться с подростком, то и со взрослыми оно как-нибудь да уживется. Она подошла к скамье, взяла с тряпицы бронебойный патрон, свинцовая пуля в котором слабо светилась красным, и принялась его разглядывать.

– Положь на место, Гра, – Май выхватил патрон у нее из ладони и бросил назад. – Насмотришься еще. Народ, имейте в виду, что вы сами предполагаетесь на роль инструкторов для расширенной группы, которую мы сформируем через недельку-другую. Так что сейчас вам следует запомнить как можно больше из того, что я расскажу. Желательно – вообще все. Программа такова: сейчас вводное занятие, затем – пробные стрельбы по дальней стенке, а потом назад в Академию. Как раз до отбоя уложимся. Затем каждые два дня собираемся здесь и тренируемся в стрельбе. Итак, основные элементы любого огнестрельного оружия – ствол, направляющий пулю к цели, казенная часть, в которой так или иначе располагается патрон перед выстрелом, боек, иногда встроенный в курок, заставляющий патрон сработать, спусковой крючок, освобождающий курок, а также место, где хранятся патроны – барабан, как здесь, или обойма, как в пистолете…

05.03.867, земледень. Катония, Масария

– А теперь – еще раз, с начала. И – начали!

Хина Мацури взмахнула одной рукой, другой включив мелодию с начала. После первых музыкальных тактов она запела:

– Шел по крыше воробей – серое крыло!..

– Крошку хлеба он нашел, а потом – зерно! – подхватил нестройный хор детских голосов. – Воробей, воробей, круглый год – прыг-скок! Бросим крошек воробью, бросим мы зерно!..

– Хорошо, молодцы! – похвалили от дверей. – Хина, можно тебя прервать?

Воспитательница остановила проигрыватель.

– Да, Хибара? – осведомилась она, поворачиваясь к вошедшей в залу директору детского дома.

– Странная история, Хина, – негромко сказала та, подойдя вплотную. – К нам приехал из Оканаки некий человек, назвавшийся директором сектора СКОС Службы охраны детства. Он даже показал удостоверение – похоже, настоящее. Во всяком случае, все сертификаты в нем действующие. Он хочет поговорить с Рэнной Дзидзисий.

– Насчет Рэнны? – насторожилась Хина, бросив взгляд на группу смирно сидящих на стульчиках детей. Девочка, по своему обыкновению, сидела в дальнем углу, крепко обняв своего шестилапого зверя, и сонно помаргивала. – Что-то насчет истории с ее способностями?

– Не насчет Рэнны. С самой Рэнной.

– Странно. Что ему нужно?

– Он отказался сообщить. Сказал, что дело крайне конфиденциальное и касается только Рэнны, и больше никого. Хина, ты была с девочкой в прошлые разы – могу я тебя попросить поприсутствовать при разговоре и сейчас? Я пока поработаю с группой, а ты возьми ее и ступай в воспитательскую, он ждет там. Поговори с ней предварительно… – директор замялась. – Ну, не знаю даже. Чтобы она чего лишнего не сказала, что ли. Вообще-то, по-хорошему, мне нужно присутствовать при разговоре, но ты в девочке лучше меня разбираешься. И она тебе, кажется, доверяет больше, чем все остальным. Я не слишком тебя обременяю?

– Все в порядке, Хибара. Я поприсутствую. Надеюсь, он быстро.

– Вот и ладно! – повеселела директор. – Рэнночка, милая, подойди к нам.

Девочка слезла со стула и подошла, доверчиво глядя снизу вверх.

– Пойдем со мной, Рэнна, – велела Хина. – К тебе приехал в гости дядя из Оканаки.

Она взяла девочку за руку и вывела в коридор. За ее спиной Хибара захлопала в ладоши и громко сказала:

– Дети, дети, а теперь еще раз споем нашу песенку…

Хина закрыла дверь, заглушив музыку, и повела свою воспитанницу к лестнице.

– А какой дядя? – сонно спросила Рэнна. – Он кто?

– С тобой хочет поговорить дядя из Оканаки, – сказала Хина. – Ты помнишь, что такое Оканака?

– Да, госпожа Хина. Столица нашей страны, Катонии, далеко на севере. А где работает дядя?

– Он работает в Службе защиты детства, – Хина начала пониматься по ступенькам. – Там есть отдел, который занимается людьми с сильными невидимыми руками. Как у тебя. Помнишь, мы две недели назад ездили на автобусе проверять твои способности?

Конечно, помнит, язвительно сказало что-то внутри ее. Не каждый день все-таки она спасает по ребенку.

– Служба контроля особых способностей? – тщательно выговаривая слова, переспросила девочка.

– Да, Рэнночка. А откуда ты…

Детская рука выскользнула у нее из ладони так ловко и естественно, что Хина не осознала потери еще две или три ступеньки. Потом она остановилась и растерянно обернулась. Рэнна неподвижно стояла посреди пролета, и совершенно определенно она больше не казалась безразличной и сонной. У Хины по спине пошли мурашки, когда она осознала: у девочки опять совершенно взрослый вид, как тогда, в Центре. Совершенно кошмарное сочетание невинного детского облика и взрослой настороженности.

– Значит, СКОС? Вот как… – проговорила Рэнна, отсутствующе глядя куда-то мимо. – Ну что же, следовало ожидать. Как его зовут, госпожа Хина? Он представился?

– Вероятно, да, – что-то подсказало Хине, что сюсюкать сейчас не следует. – Но с ним говорила госпожа Хибара. Она не назвала имя.

– Он уже здесь?

– Да.

– Тогда нам остается только встретиться с ним.

Рэнна покрепче прижала к себе куклу и быстро взбежала на второй этаж. Даже ее движения изменились: из угловато-размашистых детских превратились в грациозно-скользящие, как у опытной гимнастки. У Хины опять по спине побежали мурашки. Точно так же, как и тогда, в Центре, когда она переваливалась из сетки в сетку между этажами. Но в ее возрасте такое просто невозможно! Никакие тренировки не в состоянии разработать у ребенка мелкую мышечную моторику, которая может развиться только сама, с течением времени. Однако же вот она, Рэнна. Вся здесь. И совершенно реальна.

На верхней площадке девочка остановилась.

– Где он, госпожа Хина?

– В воспитательской. – Хина поднялась вслед за ней, перепрыгивая через ступеньку.

– Госпожа Хина, – девочка повернулась и пошла по коридору мимо входов в спальни. – Могу я нижайше попросить тебя об одолжении?

– Да?

– Я крайне извиняюсь перед тобой за допускаемую неучтивость и не могу найти слов для оправданий своей невежливости. Но не могла бы ты подождать в коридоре во время разговора, если я попрошу? Возможно, мне потребуется пообщаться с ним один на один.

– Рэнна, не слишком-то благоразумно оставлять тебя в комнате одну с незнакомым посторонним мужчиной.

– Я сильный девиант, госпожа Хина, – в голосе девочки мелькнули иронические нотки. – Я могу разнести бетонную стену своими манипуляторами. Если он сможет мне повредить, то уж ты точно ничем не поможешь. И потом, я всегда могу закричать.

Они дошли до середины коридора и остановились перед входом в воспитательскую.

– Я подумаю, – ответила Хина, чувствуя, что мурашки вдоль хребта бегают уже стадами.

Странно: она всей кожей, словно электрическое поле от шерстяного свитера, чувствовала необычность происходящего. И нервы у нее натянулись куда сильнее, чем следовало ожидать от простого разговора с чиновником, пусть и столичным. Однако опасности и страха она не ощущала. Скорее, странное предвкушение. Словно сейчас вот-вот все разъяснится от начала и до конца. Дурацкое чувство, разумеется. Она потянула дверь, пропустила перед собой девочку и вошла вслед за ней.