Превозмоганец-прогрессор. Книга 6

Игорь мог бы подумать, что его появление с женой спасло гирфельского мэра от ужасной участи, но нет, попаданец знал, что правительница уже сумела оценить деловые и личные качества градоначальника и считала одним из лучших своих чиновников. Это, впрочем, не мешало герцогине для пользы дела нагонять на него периодически страх, тем более когда для такого действия имелся действительно серьёзный повод.

Три дня назад в бедняцких районах столицы вспыхнули беспорядки, вызванные нежеланием голодранцев участвовать в переписи населения, затеянной правительницей с подачи своего советника графа Приарского, уже таковую у себя во владении проведшего. Люди опасались, и небезосновательно, что эта затея приведёт к невозможности уклонения от постепенно вводимой в герцогстве подушной подати. Новый налог легко администрировался и в конечном итоге должен был увеличить доходы казны герцогства и муниципалитетов даже притом, что одновременно отменялось большое количество всевозможных косвенных поборов.

Беспорядки удалось подавить достаточно быстро – управились в два дня, – но для этого пришлось привлекать два полка регулярной армии, так как городская стража оказалась не на высоте.

Комиссар стражи Дильян вместе со своим начальником взбучку от правительницы получил ещё накануне, а сегодня дошла очередь и до главного столичного чиновника.

– Приветствуем нашу государыню, – склонился в учтивом поклоне бывший спецназовец, уже освоивший средневековый этикет нового для себя мира. – Прибыли по твоему указанию.

Вообще-то, для посещения дворца графу и графине Приарским никаких особых указаний правительницы не требовалось, она им и так всегда была рада. Долгое время окружённая одними лишь лукавыми и меркантильными льстецами, Латана искренне была благодарна Порядку и Хаосу, пославшим ей настоящих друзей и помощников в лице Игоря и Тании, первый из которых к тому же если не спас ей жизнь, то сохранил свободу и власть.

– Ты ещё здесь? – поинтересовалась герцогиня Гирфельская у градоначальника, а когда тот буквально испарился из кабинета, Латана поочерёдно обняла графиню и графа. – Мне уже доложили, что завтрак на три персоны готов. Пойдём?

– Наша правительница – это подходящая компания, – кивнул попаданец, заставив подруг рассмеяться.

Истории про Винни Пуха, для которого подходящей являлась та компания, где его могли чем-нибудь угостить, попаданец рассказывал не раз, и обеим аристократкам шутка была понятна.

За столом Игорь продолжил обсуждение двух животрепещущих вопросов, и это вовсе не были традиционные «Кто виноват?» и «Что делать?».

Попаданцу для развития его прогрессорских дел требовались годы мирной жизни, и он наивно предполагал, что если на Конгрессе интригами, подкупами, угрозами и родственными связями Латаны удастся склонить большинство владетелей хотя бы к длительному перемирию между сторонниками имперской партии и теми, кто поддерживал притязания Вескского и Тар-Нейского королевств на гегемонизм в этой части материка Роухан, то удастся получить желаемое.

Однако как Игорю весьма убедительно объяснили Латана и граф Майен Моснорский, заключение мира между двумя враждующими группировками вовсе не означало прекращение войн. Наоборот, во времена таких перемирий начинались активные разборки между соседями.

Подобная ситуация попаданцу была хорошо знакома из истории средневековья родного мира. Крестовые походы во многом обусловливались желанием церкви – тогдашнего глобального начальства – направить разрушительную энергию феодальных междоусобиц вовне. И данная идея оказалась весьма успешной.

– Мы до сих пор точно не знаем, Игорь, кто стоял за покушением на неё, – Латана посмотрела на Танию. – Но это и неважно, был ли это сам старик Сероб Биранский или кто-то из его семейства. Уже понятно, что не только на юге, наши исторские соседи, а и северные границы весьма беспокойны, да и от биранцев можно ждать любой пакости. Я опасаюсь гадости и со стороны Ригасского герцогства, хоть его правитель и считается самым спокойным из всех владетелей полуострова.

– Что для его семнадцати лет весьма необычно, – заметила Тания. – По слухам, герцог Юм весьма осторожный и послушный воле Совета юноша. Чем тебе не жених? – пошутила графиня.

Правитель восточного соседа Гирфеля надел герцогскую корону в тринадцать лет, но в связи с его малолетством все рычаги власти в Ригасе взяли себе оба дяди Юма и тётка, да так и не отдали до сих пор, хотя по достижении шестнадцатилетия герцог считался полноправным владетелем.

– Так хочется в тебя чем-нибудь запустить, Тань, – фыркнула Латана. – Юноша послушен, это да, только в консорты он не пойдёт, к тому же его не отпустят. Привыкли уже виконты за спиной правителя и вместо него всё решать. Хуже нет ничего, чем когда те, кто реально принимают решения, не несут за них никакой ответственности. Поэтому и настораживают меня наши восточные границы. Как бы оттуда неприятности ко мне не пришли. Игорь, может, всё-таки не станем препятствовать очередной военной кампании? Пусть все делом займутся, а не строят козни каждый против соседей.

Не один раз землянину и самому приходила в голову эта мысль, но всё же он её отмёл.

– Если посмотришь на карту, Лана, то увидишь, как велики шансы на то, что твои земли превратятся в одно большое поле брани. Оно тебе надо? Лучше уж отражать агрессию подлых соседей, чем смотреть со стен, как мимо шляются туда-сюда полки противников или союзников. – Игорь уже лично убедился, насколько в Орване бывают алчными до трофеев «дружеские» войска, никаких врагов не нужно. – Вытопчут тут всё в Гирфеле, а нам после них убирай. Так что нет. Давай напрягаться в направлении «миру мир». Насколько твоя кузина-подруга Камалия Нейторская нам сможет помочь? Удачно, что она тоже будет в Трине с мужем.

– Она и твоя подруга. Не забыл? – улыбнулась герцогиня Гирфельская, бросив взгляд на Танию – не ревнует ли? – и добавила уже серьёзно: – В отличие от меня, Кама близко знакома со всеми владетелями полуострова и с большинством из них, даже принадлежащих к враждующим группировкам, у неё хорошие отношения. Она нам поможет, если захочет и это не будет противоречить интересам её мужа.

Скажи кто-нибудь Игорю в его прошлой жизни, что ему предстоит однажды погрузиться в политические интриги, в вопросы войны и мира, он бы только посмеялся. Политика – это то, чего он чурался, как чёрт ладана. Однако судьба всё же подставила его. И неожиданно для себя Егоров вдруг понял, что такая насыщенная жизнь ему нравится. Пусть в новом мире нет информационных потоков, отсутствие которых первое время буквально высушивало ему мозг, зато здесь на плечи бывшего спецназовца свалилась огромная ответственность и за своих обретённых друзей, и за любимую женщину, а теперь ещё и за своего будущего ребёнка. В общем, скучать попаданцу в ближайшие годы или даже десятилетия не придётся.

– Будем надеяться, что герцога Нейторского нам тоже удастся затащить на нашу сторону. – Егоров, как ни странно, наелся раньше своих подруг и уже просто сидел, отказавшись даже от травяного чая, который, зная его привычки, служанка подала ему вместо разбавленного вина. – Остался ещё не менее важный вопрос с портальным кланом. Ты готова на такую жертву, как его нейтральность?

– Конечно готова, раз ты говоришь, что в случае какой-либо реальной угрозы мы забудем про правила, которые сами же и установили. По твоим словам, мы их в любой момент перепишем. Так?

– Примерно, – кивнул попаданец. – Но только, действительно, в самом крайнем случае.

Игорю в ситуации с порталами пришлось выбирать: или делать их равнодоступными и безопасными для всех в плане отказа от использования пространственной магии Древних при любых военных действиях, либо откровенно заявить о привилегированном доступе к порталам правительницы Гирфеля и её подданных. В каждом из этих вариантов имелись свои плюсы и минусы.

Понимание того, что гирфельская армия может в любой момент оказаться в самом неожиданном месте (никто ведь не знает, где ещё могут обнаружиться «места силы Древних»), заставит любого потенциального врага крепко задуматься, стоит ли предпринимать какие-либо агрессивные действия против принцессы Латаны. Но, с другой стороны, осознание опасности, которую несут порталы, может создать клану и его венценосной покровительнице огромное количество врагов.

Нет, получи попаданец какое-нибудь имбовое боевое заклинание, позволяющее уничтожать противника в любом количестве, тогда на всех врагов можно было бы, как говорится, наплевать с высокой колокольни. Только вот не имелось у землянина ничего из супероружия. А это означало, что при желании даже относительно небольшая группа сговорившихся между собой правителей может разгромить Гирфель вместе с нашедшим на его территории приют портальным кланом.

Чтобы избежать возможного конфликта созданной попаданцем и возглавляемой его женой организации с сильными мира сего, Егоров и надумал объявить во время сбора Конгресса герцогств о полном нейтралитете портального клана, равной доступности и стоимости его услуг для всех и абсолютной демилитаризации. Латана должна была не только сообщить про это владетелям полуострова Герцогств, но и предложить им одобрить Устав портального клана, приобщить, так сказать, герцогов к магии Древних. Пусть почувствуют свою значимость, Игорю не жалко.

Введение в работу всех созданных площадок пространственного перемещения и открытие новых землянин отложил на время после окончания работы Конгресса. Кадры для обеспечения функционирования уже имеющейся пространственной сети попаданец подготовил, а институт адепток выпустит нужное количество магинь и для дальнейшего увеличения количества порталов.

– Если владетели ещё поверят в наш нейтралитет, – немного скептически сказала Тания, глава клана. – Сильной доверчивостью правители не обременены.

– Это точно, – согласилась с подругой Латана. – Только и заявить обратное они не смогут. Но первое время станут очень внимательно следить за выполнением обещанного.

– Пусть следят, – хмыкнул Игорь. – Мы не жрецы, мы обманывать не станем. Плати деньги и перемещайся установленным порядком. Вооружённые отряды численностью более полусотни пропускаться не будут, даже если это охрана обоза или каравана. А попробуют силой заставить адепток, – попаданец задумался, – они их отправят в пропасть.

– Куда?! – хором удивились герцогиня и графиня.

– В пропасть, – повторил землянин, идея только что пришла ему в голову. – Помните ущелье у Змеиной горы в пятнадцати километрах отсюда? Вот там, на его дне, я и сделаю площадку-ловушку для тех, кто решит поиграть с кланом. Ты как, Лана, по Дину не сильно соскучилась? – переменил он тему, заодно намекая, что пора бы заканчивать с набиванием утробы, его ждут и другие дела.

В этот момент куранты Башни Страха пробили девять часов.

– Соскучилась, – ответила Латана, поднимаясь из-за стола. – Ты обещал, что янычары уже послезавтра вечером вернутся.

– Кто обещал? Я? Да, так и будет. Настоящий мужчина и доблестный будущий правитель у тебя растёт, – похвалил Егоров наследника и не с целью польстить подруге, как любая мать гордившейся своим сыном, а вполне искренне. – Ни в чём старается парням не уступать. Не капризничает и не жалуется на тяготы и лишения военной службы. Тания, – посмотрел он на жену, – ты во дворце остаёшься?

– А ты куда собрался? Опять в свой техноград? – уточнила супруга.

– Не, у меня есть кое-какие торговые и прочие дела в столице. С вашего разрешения я откланяюсь до вечера.

Глава 3

В то, как устроена налоговая система королевства Ливор, Егоров не вникал, не было никакой надобности. Также не интересовался он этим вопросом и во время путешествия по герцогствам полуострова, но когда попаданец сам стал не просто графом, а и советником правительницы Гирфеля, то жизнь заставила окунуться с головой в данную проблему. Чтобы убедиться, насколько запутан и плохо организован сбор денег в казну всех уровней власти.

Если с таможенными платежами и сборами за проезд и въезд всё было более или менее понятно, то вот с огромным количеством косвенных налогов Игорь едва смог разобраться. Даже торговые подати тут платились не только продавцами, но и покупателями, причём не всеми.

К примеру, существовал налог на ношение кожаной обуви, который дворяне не платили совсем, а простолюдины выкладывали от пяти до восьми гиров в год в зависимости от своего имущественного ценза. Сумма небольшая, но за неуплату легко можно было нарваться на большой штраф, а порой и на порку.

И таких косвенных поборов здесь имелось множество. Иногда многие подданные про существование части из них не ведали. Каждая война или тяжёлая ситуация в экономике герцогства приводили к появлению новых налогов, при этом старые, само собой, никто отменять не торопился. Землянин уже знал, что подобным образом обстоят дела и в других государствах.

Совершенно естественно, что сложность и запутанность местного налогового законодательства снижали поток денег в казну, зато обогащали личные карманы чиновников городской ратуши и герцогского дворца, и замена всех косвенных поборов на подушную подать, снижавшая общую налоговую нагрузку, но увеличивающая доход за счёт почти прозрачного контроля, не могла вызвать радость у облечённого властью дворца.

Поэтому автор проведённой мытной реформы обоснованно подозревал, что бунт черни не был спонтанным. За беспорядками кто-то стоял, и попаданца интересовало, кто именно.

А ещё Люс, тот самый янычар, внедрённый в преступную среду Гирфеля, сообщил, что в столице орудуют несколько связанных с пиратами Йенк-Утисса группировок, занимавшихся незаконным обращением в рабство свободнорожденных детей из бедняцких кварталов и беспризорников.

Подобная запрещённая деятельность существовала всегда во всех городах континента. С ней боролись, но не очень активно. Судьба безработных, оборванных попрошаек мало кого интересовала. К тому же такого неприкаянного, склонного к преступности добра везде имелось в избытке, да и фраза «Бабы ещё нарожают» в Орване тоже была знакома.

Только сейчас у средневековых похитителей детей появился серьёзный конкурент с Земли, сам имевший виды на неприкаянных подростков, а значит, работорговцам в Гирфеле стоило ожидать для себя больших проблем.

Оставив жену помогать правительнице разгребать государственные дела (Танию хватало и на то, чтобы вести своё хозяйство, и поддерживать подругу), Игорь порталом отправился к себе. В замке он сменил облик на франтоватого моснорского богатого выскочку Егора и с помощью заклинания пространственного тоннеля оказался в своей конспиративной квартирке.

– Ох, Егор, опять ты как-то незаметно к себе прошёл! – Сидевшая на лавочке в своём крошечном саду тётушка Родалия, бабуся «божий одуванчик», подслеповато прищурила глаза, глядя на вышедшего на крыльцо молодого жильца, которому сдавала за весьма умеренную плату – гир в пятидневку – свой двухкомнатный флигелёк, притулившийся к её одноэтажному домику. – И уже уходишь. Так и не хочешь попробовать моего варенья?

– Очень хочу, уважаемая Родалия! – громко почти выкрикнул Игорь, старушка была не только слеповата, но и глуховата, что попаданца в данном случае вполне устраивало. – Только дела заставляют всё время торопиться!

Он весело отвесил учтивый поклон своей домохозяйке и, не задерживаясь на беседу с любящей поболтать старушкой – пожалуй, единственный её недостаток, замеченный землянином, – двинулся к маленькой запасной калитке, через которую попал на маленькую, совсем узкую улочку, идущую параллельно главной.

Игорь пользовался своим отдельным входом во двор, что было очень удобно. Через эту калитку приходила и уходила ещё и рабыня Родалия, такая же древняя, как и её хозяйка.

Адрес вдовы морского капитана Егорову подсказал Дильян, который в свободное время общался с отставными, как и он сам, моряками. Скучал комиссар стражи по морю, это попаданец приметил.

Дом вдовы располагался на краю квартала, заселённого буржуа средней руки и рантье, неподалёку от района гавани и граничил с западными столичными трущобами, что, конечно же, арендаторам шло в минус.

Содержать жильё и жить вдвоём со служанкой старушке помогали три взрослых сына, по примеру своего отца служивших капитанами торговых судов. Ну и кое-какие сбережения, как понимал попаданец, у Родалии имелись. Однако от лишней копеечки или гира, по-здешнему, мало кто станет отказываться, вот и вдова сдавала внаём отдельный флигель, расположенный в небольшом саду на заднем дворе.

А ещё Родалии было скучно, и она рассчитывала узнавать от жильца свежие городские сплетни – самая тяжёлая для Игоря плата, так как делиться со старушкой новостями ему приходилось, едва ли не переходя на крик, повторяя по несколько раз одно и то же и помогая себе жестами рук, что тот сурдопереводчик.

То, что двадцатитрёхлетний жулик из Моснора имеет общие дела с Тихим Му, знали многие преступники столицы – попаданец и не хотел, чтобы это было тайной, – и какие-либо агрессивные действия со стороны организованных в хорошо управляемую банду убийц, грабителей и воров Игорю не грозили.

Вот только не все любители преступного промысла признавали власть Тихого Му и входили в состав его организации, не говоря уж про огромное количество на городских улочках всяких нищих побирушек, легко переходящих от попрошайничества к воровству или даже грабежу.

В общем, несмотря на свой высокий статус и в этой, так сказать, донной части общества, попаданцу приходилось держаться начеку и не позволять себе расслабляться.

Если бы графиня Приарская узнала, как её супруг ходит на встречи со своими уголовными агентами, скандал бы Игорю был гарантирован, а правительница опять стала бы грозить плахой, как пить дать.

Землянин усмехнулся над этими мыслями, что не помешало ему удвоить и утроить внимание – отлипшая от забора нищенка явно действовала не одна.

Игорь уже успел пройти от калитки дома вдовы извилистыми улочками метров триста и пробрался по узкой тропке вдоль заросшего ивняком оврага, забитого мусором и нечистотами, отделявшего между собой два высоких деревянных пакгауза. До набережной тут оставалось ещё несколько сотен шагов.

– Красавчик, не желаешь приятно провести время? – хриплым голосом спросила Игоря девица неопределённого возраста. – Есть местечко неподалеку. А то давай прямо здесь.

Судя по не успевшим начать гнить зубам, шлюхе вряд ли было больше двадцати, уродиной нищенку тоже не назовёшь, но грязь тела и оборванной одежды вызывали у землянина отвращение. С расстояния в полтора десятка метров он не мог учуять исходящего от неё запаха, но развитое воображение заранее вызвало у землянина тошноту.

– Здесь? Прямо при них? – Егоров, не оборачиваясь, мотнул головой назад, где, стараясь не шуметь, выбирались из оврага примеченные им краем глаза трое оборванцев. – Блин, и тут, оказывается, вуайеристы есть. Или это моё появление у вас спровоцировало рождение такого извращения?

– Чего? – удивилась нищенка, старательно не глядя за спину гостя, чтобы не выдать своих подкрадывающихся к нему подельников.

Игорь уже сократил расстояние до неё вдвое, и шлюха широко улыбнулась. Попаданец убедился, что с оценкой качества её зубов он поторопился, половина корневых зубов у девицы отсутствовала.

– Того, – ответил он ей и тут же ушёл в сторону.

Деревянная дубинка, удар которой должен был отправить попаданца в беспамятство, просвистела мимо его левого плеча, а светловолосый крепыш, безуспешно попытавшийся отправить забредшего в трущобы красавца в беспамятство, провалился и еле удержался на ногах.

С мнением о том, что нищие оборванцы – это обязательно слабосильные ханурики, Егоров расстался ещё в Пелоне, попадались среди бомжей и весьма сильные экземпляры. Таких правильнее было бы называть бичами, пользуясь терминологией советских времён. Это люди, не опустившиеся от невзгод, лени или алкоголизма, а своего рода адепты свободы духа, не желающие никому и ничем быть обязанными и не служить ни правителю, ни работодателю.

Из троих оборванцев тот, что наносил удар, явно относился к категории бичей и возглавлял свою небольшую шайку. Собственно, один он и мог представлять хоть какую-то опасность. Остальная пара самыми что ни на есть недокормышами и являлась. Всей троице гоп-стопников, как и их подружке-наводчице, было около двадцати, хоть и выглядели они на все сорок.

– Я думал, ты не устоишь, – усмехнулся землянин растерянно обернувшемуся к нему голодранцу. – Давай помогу упасть. – Он сильно пробил главарю шайки кулаком в печень, заставив того жалобно и громко вскрикнуть, прежде чем упасть задницей в грязевую жижу под ногами.

К удивлению Игоря, оставшаяся пара заморышей и грязная шлюха не стали разбегаться в страхе, а кинулись на него. Нищенка даже выхватила запрятанный до этого в длинной юбке большой кухонный нож.

Никакой опасности эти придурки для Егорова не представляли, тем не менее, зная из печального опыта некоторых своих бывших боевых товарищей, что расслабляться в бою даже перед заведомо более слабым противником не следует, попаданец к умиротворению противников подошёл ответственно.

Первым делом он пинком под подбородок вырубил воющего на коленях главаря, затем сильным ударом ступни в солнечное сплетение послал в глубокий нокаут первого из набегавших хануриков, а третьего встретил коротким апперкотом.

У что-то нечленораздельно рычащей оборванки Игорь, сделав шаг влево, ребром ладони выбил нож и, схватив девку за сальные волосы (Егорову даже показалось, что он погрузил пальцы в комбижир, банки с которым однажды вскрывал в наряде по столовой во время своей срочной службы), хотел второй рукой свернуть нищенке шею, но тут услышал двойной, слившийся в один детский крик.

– Ма-ама! – завопила появившаяся из кустов возле оврага пара детей.

Определить пол этих одетых в уже знакомые попаданцу перевёрнутые грязные мешки с дырками для головы и рук трёх-четырёхлетних мальцов с первого взгляда было сложно. Но, похоже, как понял Игорь, это таки мальчики.

Младший из них держал в руке маленькую нечищеную морковку. Именно вид этого жалкого надкушенного овоща и остановил руку попаданца, уже извлекшего дорогой кинжал с золотой рукояткой, под стать выбранному графом Приарским образу.

Не появись вовремя эти жалкие маленькие создания, Игорь зарезал бы без всякой жалости напавших на него бомжей. Однако обстоятельства внезапно изменились.

– Это что ещё за гавроши? – вздохнул он, уже понимая, что контрольные выстрелы отменяются, и отбрасывая шлюху от себя в сторону детей. – Твои, что ли?

– Дяденька, не убивайте маму! – Старший пацан первым кинулся к начинавшей приподниматься на руках матери.

Дубинка, которая должна была приголубить попаданца по макушке, лежала возле его ног, он её поднял и оценил вес.

– Так. Ну, смерть мне от удара этой хренью не грозила. Да, красотка? – спросил он у шлюхи, по-прежнему сидящей на земле, прижимавшей прильнувших к ней детей, пытающейся отползать на заднице и со страхом смотревшей на разодетого хлыща, отправившего в глубокое беспамятство её подельников. – Хотели оглоушить, подогреть, обобрать. А дальше? Что, язык проглотила? Я ведь не первый ваш знакомый, говорю. С предшественниками моими что делали потом?

– Н-нич-чего, – наконец смогла разомкнуть губы оборванка. – П-просто забирали деньги. Только тут ни разу такие богатые господа, как ты, не ходили. Иногда мы и денег не находили. Тогда просто уходили.

В этот момент младший из детей, не переставая плакать, шмыгнул носом и с хрустом откусил морковку.

Игорь едва сдержал смех. Злость на этих оборванцев у него совсем прошла. Пусть они заняли его время, пусть ему пришлось запачкать руки, но беды какой-то не сотворили. Чинить над ними расправу графу Приарскому смысла не имело, они и без его участия рано или поздно попадутся страже и закончат свою жизнь на колу или в клетке. Таким даже виселица не светит.

– Знаешь, у меня большое и доброе сердце, – честно сказал нищенке Игорь. – Могла бы и просто попросить. Что ж я, для детей бы мелочь пожалел? – Он залез в свой кошель, взял вначале пальцами небольшую пятиругировую серебряную монету, но, подумав, что шлюхе трудно будет в какой-нибудь лавке объяснить появление у неё такой крупной суммы, заменил её пятью большими медными номиналом в один ругир каждая и бросил на землю перед ногами нищенки. – Бери, пользуйся моей добротой. И учти, я тут иногда проходить буду, предупреди своих подельников, что я их пощадил в первый и последний раз. Пусть мне на глаза не попадаются. А ты… – Попаданец в мыслях проклял свою мягкотелость, но сказал: – Встретишься – можешь ещё попросить. Надеюсь, деньги пойдут не на пропой этим, – он кивнул на бесчувственные тела, – а на еду твоим пацанам.

– Господин…

– Всё, подвинься, дай мне пройти. И так с вами, придурками, пятнадцать минут времени потерял.

Стена следующего склада перекрывала прямой путь, и Игорю надо было сворачивать вправо, так что он перешагнул ноги не успевшей отползти нищенки, чуть притормозил, давая возможность старшему из огольцов подобрать последнюю монету, и, уже не оглядываясь, двинулся дальше к порту. Миновал район трущоб и старых пакгаузов, прошёл мимо заборов вокруг загонов для гребцов и скота и оказался на набережной, в самой южной её части, где швартовались в основном рыбацкие баркасы и шлюпы. Здесь же любили пристраивать свои суда контрабандисты и мелкие торговцы.