Любовь специального назначения

Почему-то вспомнила его историю про семью белок, которую он рассказал сегодня на тестировании. Он думал, что просто придумал удобную сказку для психолога. Только для того, чтобы пройти по требованиям отряда.

Но это была его суть. Берестнев честный романтик. Справедливый и нацеленный на счастливую семейную жизнь и мир во всём мире.

С такими хорошо строить отношения, жить, растить детей. Студентки, обратите на него внимание и будете счастливы. Хотя им его будет трудно понять. Он не будет эмоционировать, и девушкам будет сложно поверить, что у него есть чувства.

Вернее, не так. Что его цель – семья вы будете знать точно. Но вот серенад под окнами и приступов ревности, которые тешат девичье самолюбие не будет. Он будет чинить ваш стол, и покупать зимние сапоги. А эмоционировать не будет. А значит вам может не хватить «внимания». Кстати, я бы тоже прошла мимо Никиты во время учёбы. Дура была.

Или ещё хуже. Обратила бы внимание, оценила и подумала, что мне не светит. Он на два года моложе. Для него я старовата. Ну и не такая правильная. Он для меня слишком хорош и не по возрасту.

Тем более, что и я стандартно выбирала мужчин старше. А зря. Хороший парень. Мечта умной спокойной девушки. Даст фору многим возрастным мужикам. Почти всем.

И вот теперь парня, который мне понравился я собиралась обманывать. Ловить, как рыбку на фотографию в маске. От этого было противно и печально.

Я ведь не такая. Хотя именно так и говорят «такие». Сумасшедшие утверждают, что здоровы. Проститутки, что это временно и их заставили обстоятельства. Преступники, что оступились единственный раз.

Сколько бы я грустила неизвестно. Но чувство голода вытащило меня на кухню. Там я чуть не испачкала платье брызгами масла со сковороды. Тихонько выругалась и отправилась переодеваться в домашний сарафан.

Так я прокружилась почти час. Пошла снимать косметику – задержалась протирая зеркало в ванной. Открыла кладовку, чтобы взять банку горошка на гарнир, переставила коробки с соком на другую полку.

И когда уселась с тарелкой и стаканом сока перед ноутбуком на нём загорелось входящее сообщение. Щёлкнула мышкой и замерла, открыв страничку с входящим сообщением.

С чёрно-белой аватарки на меня смотрели глаза. Строго говоря, на снимке были не только они. Но именно взгляд приковывал внимание к адресату. Открывал доступ к его душе.

Лица было не видно. Чёрная балаклава закрывала его лучше, чем паранджа восточную красавицу. Кисти в чёрных перчатках обхватили рукоять меча с круглым навершием. Больше на снимке не было видно ничего.

Время регистрации аккаунта – 32 минуты назад. Никнейм Воин. Просто и мудро. У меня даже дыхание перехватило. Он. Меня. Нашёл.

Ещё до того, как я увеличила фотографию и увидела шрам от ожога на левом запястье, я была уверена, что это он. Никита Берестнев. Новенький отряда специального назначения.

Я сделала глубокий вдох, выыыыыыыыыыыдох. И щёлкнула на входящее сообщение.

Воин: Добрый вечер, Маска.

Маска: Добрый вечер, Воин.

Воин: Я здесь новенький. Хочу с вами познакомиться. Как это происходит на сайте не знаю. Подскажете?

Маска: Сама не знаю. Никому первой не пишу. Если есть какие-то правила, мне о них ничего не известно.

Воин: Давайте придумаем свои.

Маска: Давайте попробуем. Каждый по одному?

Воин: Отличная идея. Давай напишем одновременно?

Маска: Давайте. На старт, внимание… Пишем!

В строке браузера появилось «Воин пишет». Я тоже набрала сообщение и нажала значок отправки. Надписи появились практически одновременно.

Воин: Не врать.

Маска: Не требовать раскрытия личности.

Наступила тишина. Каждый из нас переваривал написанное. Потом так же одновременно набрали ответ.

Маска: Хорошо.

Воин: Устраивает.

Маска: Тогда предлагаю перейти на ты. Мне приятно уважительное отношение, но так будет проще.

Воин: Поддерживаю. И снова не знаю, что пишут в таких случаях.

Маска: Предлагаю задать друг другу по одному вопросу и на сегодня закончить. У меня завтра насыщенный день.

Воин: Идея мне нравится. Почему ты в маске?

Маска: Я здесь с целью, которую не могу реализовать в обычной жизни. Подробнее не могу пока объяснить. Но это для меня будет иметь катастрофические последствия. Для примера приведу женщину, которая работает судьёй и пишет любовные романы. Разумеется делает это только под псевдонимом. Если о её деятельности узнают, она потеряет работу.

Воин: Ты – судья?!?

Маска: Это уже второй вопрос ))) Но тебе отвечу. Даже близко не судья. И по профессии, и по убеждениям. Надеюсь где-то глубоко в душе, что за это буду не судима)))

Маска: Теперь моя очередь. Почему ты Воин?

Воин: Мне кажется, потому что таким родился. Это стиль жизни. Не звание, а суть. Быть за правду, за справедливость. Звучит, наверное, пафосно. Но я живу для того, чтобы мир становился лучше.

Воин: Я не люблю фотографироваться. Могу годами не делать снимков. Но фото на аватарке про меня. Быть безымянной защитой – очень мне подходит.

Маска: У меня нет слов. Ты реально существуешь или это компьютерная программа?

Воин: Существую. Я тебя испугал?

Маска: Скорее обнадёжил. Рада, что такие есть. Хотя… Испугал тоже. Надеюсь, что ты не фанатик и не сожжешь меня на костре, как еритичку. Я далека от идеала.

Воин: Аутодафе – не мой метод. Я тоже не судья.

Маска: Ещё и умный) Начинаю комплексовать) Всё, ушла спать.

Воин: Ты тоже умная, если поняла о чём я. Так что не комплексуй. Спокойной ночи. Буду ждать тебя завтра вечером в сети.

Маска: И тебе спокойной. Постараюсь быть на связи. :*)

Воин: До связи.

Получилось! От переизбытка чувств я захлопнула крышку ноутбука, не отключив работающие программы. А потом прыгала от радости и плакала одновременно.

Хороший парень. Встретить бы его при других обстоятельствах. А пока только так. Жить и повторять про себя: «Только бы у меня получилось от него забеременеть. Только бы получилось родить от него малыша!».

С этой мыслью я уснула, так и не прикоснувшись к ужину. Какая тут еда, если Берестнев появился с другой стороны экрана и у меня проклюнулся шанс родить? Крохотный, едва тлеющий уголёк намёка на надежду. Намёк намёка.

Откуда прилетит сегодня? Никита

В новом отряде жизнь кипела. Всё складывалось хорошо. В коллективе были здоровые, доброжелательные отношения. Бойцы считали себя одной большой семьёй. И это не было формальностью.

Ребята и правда дружили. Праздновали вместе дни рождения и свадьбы. Помогали в жизни. На прошлой неделе Антон, или как его называли в отряде Тоха, ездил на своей машине на овощной рынок с безлошадным Славиком. Привезли ему мешок картошки, чтобы не носить по килограмму.

Командиры были толковые, без самодурства. Строгие, не допускающие никаких поблажек. Но и не агрессивные. Просто качественно выполняли свою работу. Без выделения любимчиков и осуждения невиновных.

При этом порядок в отряде был идеальным. Каждый знал что он может, и что категорически неприемлемо. А разрешено было многое. Например, делать татуировки. Хотя дизайн всегда согласовывался с начальством.

Сначала я расценил это как тотальный контроль. А потом увидел, как один из бойцов черкал эскиз с Нестеровым. Они жарко спорили и гуглили значения элементов орнамента, смыслы и источники. Расстались счастливыми. А потом парень всем хвастался свежей татушкой.

Это было приятно и удивительно. В предыдущем отряде декларировалось то же самое. А на деле было иначе. Совсем иначе. От бойцов требовалась дисциплина и беспрекословное подчинение. А больше ничего не было. Мы отчитывались за всё в своей жизни. А в ответ могли получить сарказм и подковырки.

Простой пример из предыдущего отряда. Один из бойцов в частном разговоре признался руководителю группы, что его бросила девушка. Тот, вроде бы посочувствовал. А на неудачном спарринге прокомментировал: «С девушкой со своей не справился, с противником тоже не можешь?».

Складывалось впечатление, что у руководителей была амбарная книга. В ней фиксировались все наши неудачи. И при любом удобном случае они тыкали нас носом в промахи, как нашкодивших котят.

Это было противно. И постепенно мы начали закрываться. Прятать настоящие эмоции, скрывать факты биографии. В отряде были всегда, как на поле боя. Оглядывались и на своих, и на чужих. И это по-настоящему выматывало.

Не знаю, чем бы закончилась моя служба, но мне повезло. Переезд в другой город и перевод в этот отряд реально изменили жизнь. Я даже дышать стал свободнее. Легче как-то.

Нет, курортом службу назвать было нельзя. Особенно для меня, как для новичка было сложно привыкнуть к новым требованиям. Приспособиться к местным правилам.

Физической подготовки было больше. Дополнительная нагрузка отзывалась тянущей болью в мышцах, но и добавляла уверенности в собственных силах. Не вызывала протеста и отторжения. Только желание соответствовать. Дотянуть до общей планки и превзойти её.

Чтобы поддерживать высокий уровень подготовки в отряд постоянно привлекали спецов со стороны. У нас были дополнительные занятия по оказании медицинской помощи с врачами, по управлению транспортными средствами с инструкторами экстремального вождения.

Дополнительные эксперты не служили в отряде. Были обычными штатскими. Но давали те знания, которые могли быть очень полезными для нашей работы. И тренировали, обучали, натаскивали.

Например, вольнонаёмный психолог Анна Александровна Лебедева. При приёме я проходил проверку у ВВ – штатного сотрудника отряда. Крепкий парень быстро прогнал меня по стандартным тестам, составил заключение и отпустил. И так несколько раз в разное время.

Лебедеву я видел несколько раз в коридоре. Невысокого роста. Волосы собраны у основания шеи и подвёрнуты внутрь. Даже предположить, какой они длины невозможно. Закрытое простое платье. Взглядом не зацепишься.

Она как-то невзрачно выглядела. Не привлекала внимания. Сначала я думал что она чья-то дочка или сестра. Удивлялся что её беспрепятственно впускают на территорию отряда. Что девчонке здесь делать?

А потом она провела у нас занятие по работе с группой на выезде. И я увидел взрослого знающего профессионала. С цепким умом и богатым опытом. И нарочитой асексуальностью.

Она не говорила, что одна из нас. Но вела себя, как сотрудник отряда. Будь она парнем, точно бы служила с нами. А в имеющихся обстоятельствах только консультировала как работник подразделения поддержки.

Психологической реабилитацией жертв противоправных действий занимаются специальные службы. К ним Лебедева относила и себя. Она так и сказала:

– Последствия будем ликвидировать мы. Ваша задача продержаться до подхода специалистов. Мы подхватим. Но то, в каком состоянии к нам поступят люди напрямую зависит от вас. Психологическая служба может задержаться, её могут не допустить в зону активных действий. Поэтому я научу вас простым приёмам для облегчения состояния жертв. И поверьте, чем раньше они получат элементарную помощь, тем меньше доставят вам беспокойство.

Она объяснила как организовать освобождённых заложников. Особенно если среди них есть дети. Что говорить, как и на что обращать внимание. Её советы были простыми и очень логичными. При этом вполне реализуемыми.

– Объясните детям что и где находится. Говорите убедительно, с нажимом, но не подавляя. Дайте понять, что вы владеете ситуацией. Вы знаете что делать. Простой пример. Я – Фёдор. У правой стены ставим обувь. На стуле теплые одеяла. Туалет в соседней комнате. Вода и стаканы на столе. Здесь безопасно. По всем вопросам обращаться ко мне. Я всё решу.

Этот текст с небольшими вариациями каждый из нас повторил вслух с уверенным выражением и силой в голосе. Все прекрасно справились с упражнением. Мы бойцы спецназа. Мы умеем быть убедительными.

Анна Александровна нас очень хвалила. Троих попросила уменьшить напор.

– Детей надо ознакомить, обнадёжить, а не запугать. Стать для них опорой, авторитетным человеком, а не ещё одной угрозой. Понимаете?

Со второго раза это упражнение получилось у всех отлично. А вот потом вышла накладка.

Психолог объяснила, что с напуганными, «потерянными» людьми нужно действовать иначе. Им будет мало ясности. Их надо согреть теплом. Обнять, успокоить, подбодрить. Дать почувствовать заботу и любовь.

Лебедева предложила сказать что-то подобное своему соседу за партой. Признаться в любви. Казалось бы, что сложного? Но уже в первой паре вышло недоразумение. Вадим посмотрел на своего соседа. Отвернулся и снова посмотрел.

– Я не могу Серёге признаваться в любви. У него даже борода! Ну что такое-то, а?

И все загомонили, как в детском саду. Это выглядело странно. Как будто взрослые мужчины вдруг стали малолетками.

Нестеров, присутствовавший на занятии, абсолютно не удивился. Повернулся к психологу, пожал плечами и развёл руками. Дескать, «сами видите кого сегодня завезли. Понабирают по объявлению, и потом вот что получается. Сам в шоке».

– Ничего страшного, Павел Владимирович. Я же работаю с детьми, сейчас попробуем по-другому.

Когда все притихли Лебедева предложила сказать какую-то успокаивающую фразу ей. Она ведь «какая-никакая девушка». И дело действительно пошло веселее.

После пробной ласковой речи бойца она говорила «да», «пойдёт», «хорошо» или «надо потренироваться», «нужно ещё немного теплее». Те, у кого не получилось, должны были повторить более убедительно на втором круге.

Когда до меня дошла очередь, психолог кивнула приглашая начать. И я пропал. Говорил медленно и вполне складно. Но видел только её глаза и больше ничего.

– Всё будет хорошо. Я с тобой. Я тебе помогу. Пойдем со мной, я напою тебя чаем. Ты в безопасности. Всё будет хорошо.

Мне казалось, что в аудитории учебного класса стало ещё тише. Было ощущение, что мы остались одни в комнате. Словно между нами натянулись невидимые ниточки.

Психолог подняла палец вверх и показала на меня.

– Вот, господа офицеры! – Сказала она торжественно. – Вот ему я поверила! Вот с ним я бы пошла чаи распивать. Молодец, Никита! Берите пример. В жизни пригодится. С девушками, например, знакомиться, а не только по работе.

Лебедева ещё что-то говорила, а я просто пялился на неё во все глаза. Что это было? Наваждение какое-то. Я даже головой покрутил, чтобы полегчало. А когда снова поднял глаза поймал сосредоточенный взгляд Нестерова. Но ни он, ни я молчаливый диалог продолжать не стали.

Потом я несколько раз сталкивался с Лебедевой. Она тестировала меня по каким-то незнакомым методикам. Задавала простые вопросы с лёгкими логичными ответами. А потом ошарашивала выводами. В самый первый раз вообще поставила в тупик.

– Никита Михайлович я считаю, что у вас нарушены коммуникационные связи с группой. Вы недостаточно доверяете сослуживцам.

– Вы ошибаетесь, Анна Александровна. Я вполне прилично общаюсь с другими бойцами. У меня ровные, рабочие отношения с коллегами. Со всеми без исключения.

Она закусила губу. Помолчала, полистала свой сиреневый пухлый блокнот. Нашла нужную информацию и повернула его ко мне, ткнув в какой-то график.

– Я неверно выразилась. Вы умеете общаться, делаете это непринуждённо. У вас нет проблем построить с кем-то диалог. Но вы этого не хотите. Все задания, которые я вам давала, вы выполнили успешно. Но как волк-одиночка. В каждом из них можно было привлечь для решения вопроса других людей. Попросить помощи. С кем-то объединиться. Но вы выбирали действовать самому. Можете сказать, с чем это связано? Вас в прошлом предавала какая-то группа? Отвергала? Не принимала? Я постараюсь вам помочь.

– Это не может быть ошибкой? У меня нигде не было конфликтов. Везде отношения были ровными.

– Нет, это не ошибка. Вы совершенно точно при выборе действовать в группе или одному, выбираете последнее. Я сейчас приглашу Нестерова. Он курирует вашу адаптацию и как руководитель вашего подразделения… О… И это тоже проблема.

– Что именно?

У меня было чувство, что меня очень мягко загнали в угол. Как это вышло? Я абсолютно устойчив. У штатного психолога ко мне нет вопросов. И тут эта девчонка. Как она это раскопала?

Мне стало неприятно и даже немного страшно. Сейчас она вывернет всё наружу. Да ещё и руководителю нажалуется. Днище.

– Никита Михайлович, вы не доверяете не только бойцам, но и руководителю.

– Нет. Нестерова я уважаю.

– Согласна. Но восприняли сейчас моё желание пригласить его для разговора, как ябедничество и предательство, а не возможность получить помощь руководителя. Так?

Она смотрела спокойно. Не зло, а даже с сочувствием. С какой-то материнской симпатией. И я позволил себе открыться.

– Отчасти да. Я привык отвечать за свою жизнь сам, брать ответственность. И решать свои вопросы самостоятельно. Без беготни к старшему по званию.

– Это замечательно. Понимаете, Нестеров отличный наставник. Он адаптировал в отряд сотни бойцов. У него колоссальный опыт. Павел Владимирович не наказывать вас будет, а помогать. Как бы вам это объяснить?

Она вскочила с места и заметалась по кабинету. Разволновалась, как девчонка. При резких поворотах юбка её строгого синего платья взлетала, открывая ровные, круглые коленки. И это было беззащитно трогательно.

– Вы не просто нашли новую работу. Вас приняли в семью. Где каждый, понимаете, каждый целиком и полностью на вашей стороне. Месяца три назад у Макса одновременно заболел отец и очень тяжело родила жена. Здесь развернули настоящую спасательную операцию. Одни сдавали кровь, жёны других готовили и возили еду, третьи помогали его матери по хозяйству. И это абсолютно безвозмездно. От чистого сердца. Без ожидания благодарности.

Потом остановилась возле меня. Наклонилась. Я кожей почувствовал её желание утешить, обнять. Казалось, что прикоснётся, может быть даже погладит по голове. Я даже успел напрячься. Но нет, обошлось без утешений.

– И вы теперь член этой семьи. Я вам даже завидую. Что бы ни случилось, вы можете прийти к командиру и сказать о проблеме. Или встать в столовой и попросить поддержки. И вам бросятся на помощь, понимаете?

Я слышал каждое её слово. Понимал, в чём суть происходящего. И не верил. Боялся обжечься. Но решил держаться до последнего. Потому что работа в отряде мне нравилась. Потому что она для меня идеальна. Она – моя жизнь, моя суть.

Нестеров был занят. Заскочил всего на несколько минут. Даже присаживаться не стал. Услышав выводы психолога кивнул головой. Немного подумал и нахмурился.

– Никита, какая у тебя спортивная подготовка стоит в графике?

– Бокс, плаванье и теннис.

Он кивнул психологу, улыбнулся. – И правда, всё с личным первенством, а я проморгал. Никита, оставь что-то одно из своего списка и запишись на групповые виды спорта. Есть футбол, волейбол, гандбол, водное поло. Вечером сообщи, что выбрал. И подходи, если что надо. Я сейчас круженный, но ты в приоритете, обращайся.

На этом он так же стремительно исчез не добавив ни слова. А я сидел ошарашенный. И это всё? А где разборки? Где унизительный монолог о том, как во мне разочарованы?

Лебедева рассмеялась. У неё был очень приятный и пушистый смех. Не заливистый, а какой-то обволакивающий, тёплый. Она вообще была какая-то домашняя. Даже в этом своём строгом платье.

– Простите, Никита Михайлович. Не знаю, чему вы так искренне удивились. Но у меня тоже будет по этому поводу рекомендация. Для того, чтобы влиться в коллектив, вам надо с ним общаться. Для этого я прошу вас ежедневно что-то просить у ваших сослуживцев.

– Просить? – Я не вполне понимал, чего она хочет. – Что именно?

– Да что угодно. Подвезти до дома, занять денег до завтра, уступить очередь в душевую, совета по любому поводу. Где купить девушке цветы? Да что угодно. Я вам дам свой номер телефона. Отправляйте мне ежедневно короткое сообщение. «Занял денег», «попросил купить такую же майку», да что угодно. Я уверена, вы сможете. И последнее, что нужно будет сделать, что-то попросить у заместителя командира. Вас курирует Нестеров, поэтому у него. Денег, его методичку для ознакомления, совета. Меня устроит любой вариант. Но по-взрослому. Прийти в кабинет и попросить. Вы понимаете, что я от вас хочу?

– Вполне.

– Тогда вот мой телефон, жду смс-ок. – Лебедева нацарапала свой номер тончайшим карандашом и отдала мне листок. Она не была моим начальником, но выполнять её рекомендации придётся. А просить я не привык. Даже засомневался, что получится.

Но я смог. Вначале осознать, что и правда всегда сторонюсь людей. Даже за столик никогда ни к кому не подсаживаюсь. Следующий день ходил, как на иголках. Вечером подошёл к Славику и сгорая от стыда попросил 100 рублей до завтра.

– Забыл дома кошелёк? Я тоже забываю. Можешь не возвращать. – Сунул мне стольник и заторопился домой. А я никак не мог поверить, что это так просто. Без подковырок и издёвок. Запросто как-то.

Потом я просил разные мелочи: ручку, салфетки. Уточнял, где лучше купить светящиеся в темноте наушники, и какую машину выбрать по нашим дорогам.

А когда спросил разрешения присесть за парту к Антохе, тот буркнул «ну, наконец-то обжился» и обнял меня. Верите, я чуть не расплакался. До того это было трогательно и по-настоящему.

Так эта вольнонаёмная Лебедева меня аккуратно, за ручку, ввела в отряд. За что я ей был безумно благодарен. Страшно подумать, как бы я жил, без этого братства, к которому сейчас начинал принадлежать.

Лебедева меня удивляла. Она была простая и необыкновенная одновременно. Умела внезапно менять жизнь, находить в ней новые грани, заинтересовывать. С фотографией девушки в маске получилось так же. Я проходил очередной детский тест «опиши картинку». Ничего не предвещало дальнейшего развития событий.

Всё просто и предсказуемо. Лес на фотографии и правда был красивый. Компания у Волги противоречивая. Хотелось над ними подумать, разобраться в ситуации. Но ещё вполне терпимо.

А вот когда я открыл третий снимок, потерял дар речи. Психолог ждала, когда я начну говорить. Была абсолютно безмятежна. А меня, словно стрелой пригвоздило к чёрно-белой фотографии.

Девушка завораживала. Длинные волосы. Лицо почти полностью закрыто маской. На виду только часть лба и подбородок. Не густо.

Взгляд ясный, умный. Совсем не похож на контингент сайта знакомств. А его логотип на фото родной, не прифотошопленный. Что она там забыла? Почему в маске?

Пейзаж за окном нечёткий, но по косвенным данным можно найти совпадения с центром Советского района. И если размытая полоска снизу – флаги вдоль дороги, то фотография сделана не раньше прошлой недели. Тротуары украсили к 12 июня. Значит девушка и местная, и живёт сейчас, а не в прошлом веке.

Психолог смутилась увидев что я рассматриваю. Даже сильнее, чем я предполагал, она умеет. Забрала фотографию, извинилась. А я уже почти не слушал. Как гончая я нюхал след, выдвигал варианты поиска.

Мне было интересно найти эту девушку со снимка. Разгадать её тайну. Узнать, почему пошла на сайт. Узнать её. Подсознание нашёптывало цитату Ницше о бездне, которая всматривается в тебя, когда ты глядишь на неё. Но мне было всё равно. Большой мальчик. Разберусь.

Я дал себе слово найти её. И не только для того, чтобы показать ссылку на сайте психологу. У меня было совершенно другое желание. Далёкое от профессионального интереса и разгадывания логической задачи.

Второй эфир. Никита

Девушка в маске. Ненастоящий персонаж с настоящими глазами. В ней было что-то что приковало внимание, моментально завладевало разумом, не давало пройти мимо.

Мне не свойственна порывистость. Я решаю вопросы с холодной головой. Но и через час я хотел найти девушку в маске, чтобы разгадать её загадку. И через 3 часа моя решимость была такой же твёрдой.

На этот раз Анна Александровна ошиблась. На снимке не девушка с отклонениями. У неё какая-то беда. Что-то не даёт ей показать своё лицо. Не из-за уродства или ролевой игры. Просто это вызовет какие-то последствия.

А деваться ей некуда. Может быть этот сайт – последняя надежда справиться с бедой. Или хотя бы на какое-то время отвлечься. Но что ситуация у неё серьёзная – однозначно.

Откуда я знаю, что она не извращенка? Хороший вопрос. Меня в отряд собеседовал Нестеров. Я вошёл в кабинет, поздоровался. Он кивнул сотруднику отдела кадров, и она вышла с моим личным делом.

Мы разговаривали. Сначала Нестеров задавал вопросы. Потом мы обсуждали работу с спецназе. Говорили об увлечениях и моём послужном списке. А когда Нестеров начал сворачивать общение я спросил когда он примет решение. Когда я узнаю, возьмут ли меня в отряд? Он очень удивился.

– Я его давно принял. Ваше личное дело уже в отделе кадров. Вы же видели, что я его отдал на оформление. Вручил кадровику когда вы только вошли в кабинет.

– Но ведь вы со мной ещё не разговаривали. Не проводили собеседование и не получили ответов на вопросы. Как вы приняли решение?