Простая история

На это ребёнок кивнул и продолжал ждать.

Несмотря на свой юный возраст, Макс был далёк от детской нежности и наивности. Его можно было смело назвать подростком лет четырнадцати-пятнадцати, даже не подумав о меньшем.

Елена замечала, как он старается не выдавать то, как бывает больно, то, как нервничает, не зная ответов. Это так чётко читалось на мальчишеском лице… А как будет дальше? Не знала. Не знала и его, не могла предположить, какой будет реакция. Что будет после? Что будет, если Анна?..

Мотнула головой, сбрасывая наваждение. Она надеялась, что Анна будет в порядке.

Резкий неожиданный звонок испугал большее её, чем Макса. Абонент «ром». Так она записала мужа, как только у неё появился телефон, который сейчас продолжал звонить, разнося мелодию гулким эхом по просторному лазарету.

– Может, ответишь? – спросил, наблюдая, как перед глазами на тумбочке разрывается мобильный.

– Позже. Мне осталось несколько швов в этой ране.

Он ждал, а телефон зазвонил второй раз.

– Может, я отвечу?

– Нет! – произнесла слишком резко даже для себя.

– Ок, просто голова раскалывается и спать хочу.

– Не засыпай.

– Стараюсь.

Елена наложила временную повязку – прикрыть рану на несколько минут. Взяв телефон, вышла в коридор. Набрала мужа. Те несколько гудков казались вечностью, а тихий ответ заставил осесть на пол.

– Как я ему скажу?

– Могу я. Но я буду только через полчаса.

– Я не уверена, что получится так долго молчать. Он догадывается.

– Догадываюсь о чём? – Елена вздрогнула, услышав над собой слегка сиплый голос Макса, не услышав, как подошёл.

– Почему ты встал?

Вскочила с пола. Звонок остался включённым.

– Я спрашиваю, что случилось? Где родители? Где Анна?!

Протянула руки, беря за плечи.

– Давай ты вернёшься обратно? Я закончу и расскажу.

– Нет! – резким движением отбросил руки.

Новый приступ боли не заставил себя ждать. Зашипел, схватившись за бок, а от взгляда Елены не укрылось, что тонкая повязка начала пропитываться кровью.

«Хоть бы швы не разошлись», – подумала и подняла голову, вот только не ожидала, что наткнётся на пронзительный синий цвет глаз. Взгляда, что не оставлял после себя ничего, кроме осознания. Нужно сказать! Это был гнев, смешанный с непониманием и жаждой добиться результата любым способом.

– Макс, – снова попыталась взять за плечи, – успокойся. Дай мне тебе помочь.

– Елена! – прервал её попытки, перехватив за запястья. – Хватит! Скажи! Что случилось?!

Она молчала, а он ждал в этой тишине, только его глаза говорили о большем.

Девушка вздохнула и покачала головой.

– Макс…

– Пожалуйста, – мольба, стон, что не давали возможности отказать.

– Несколько часов назад произошла авария. Твои родители погибли на месте. Анна в больнице, но шансов мало.

– Что?..

Елена почувствовала, как ослабла хватка мальчика, растерянного, испуганного и совершенно ещё не понимающего, что произошло.

Осторожно сняла его руки со своих и подошла ближе.

– Дай мне тебе помочь.

Молчание.

Осторожно обняла за шею и тихо прошептала.

– Я тебя не отпущу, обещаю.

Именно сейчас и так слабое тело стало совершено неконтролируемым. Елена подхватила парнишку, замечая попытки выглядеть сильным. Осторожно вошла в лазарет.

Он не отпускал её. Ещё сильнее сжимал блузку на спине.

Опустила на кровать и хотела отойти, но ей не позволили; так и держал, крепко сжимая руки.

– Макс, я никуда не ухожу. И никогда не оставлю, как бы тебе ни было плохо. Поэтому позволь тебе помочь. Я не хочу потерять и тебя. Дай мне остановить кровь.

Медленно разжал руки, позволяя ей отойти и увидеть все те эмоции, что бушевали в нём.

Осознания всё ещё не было, не говоря о принятии. Недоумение и боль. А ещё страх. Вот что было.

Елена сняла повязку и, проверив швы, облегчённо выдохнула.

– Швы на месте, и то хорошо. Пожалуйста, дай мне закончить и постарайся не двигаться. Немного швов и перевязать.

Макс молчал, хоть и оставался в сознании, но был где-то далеко всё то время, пока она приводила его рану в более-менее нормальное состояние.

– Хочу увидеть Анну, – неожиданно резко произнёс он и перевёл взгляд на девушку, что дошивала последний глубокий след.

– Не сейчас. Ты не в том состоянии. Извини, но я только зашила тебя. Ты сам видел, что укус почти не затягивается.

– Ладно… Но завтра. Завтра можно?

– Если всё будет благополучно.

18:08

Роман слышал разговор Макса и Елены и, как только повисло молчание, сбросил звонок.

Он позвонил по пути из морга в хирургическое отделение после разговора с медсестрой сказать, что операция Анны завершена и шансов на восстановление очень мало. А сейчас ему предстоял разговор с хирургом, только услышав Макса, притормозил.

Игнат пошёл за мужчиной – ему нужно было узнать о состоянии девушки и показать фотографии с места аварии. Он непонимающе посмотрел на Романа, когда тот резко остановился.

– Роман?

– А? – по рассеянному ответному вопросу понял: теперь нет того железного занавеса, что увидел ранее.

Именно сейчас мужчине стало плохо настолько, что не мог сконцентрироваться и контролировать происходящее вокруг.

– Может, вам воды?

– Нет, – продолжал стоять с растерянным взглядом некоторое время. – А вы не находили ничего странного при них? – резко повернулся.

– Странного?

– Да, – кивнул Роман, хоть и понял – нет.

Игнат мотнул головой и думал поинтересоваться, о чём именно речь, как неожиданная фраза выбила из равновесия. Он ещё не мог спокойно реагировать на родственников погибших людей несмотря на то, что сталкивался множество раз.

– Максим… Их сын. Узнал, что родители погибли. Как бы вы отреагировали, узнав в одиннадцать лет, что почти вся семья умерла?

Такой неожиданный вопрос заставил непонимающе воззриться на всё более становящегося странным для него человека.

– Боюсь, я не знаю ответа.

– Вот и я тоже, – Роман вздохнул и перевёл взгляд на отделение хирургии, под окнами которого стоял. – Мне не приходилось терять родителей в столь юном возрасте. Как и моей жене. Близких друзей – да, вот только… Наша боль по сравнению с их не так сильна. Она отличается. Мне бы хотелось надеяться, что Анна останется жива и он не будет совсем один.

– Извините, но, как я понял, Макс один не останется, у него будете вы.

– Да, но мы не заменим ему родителей. И навряд ли он начнёт нас считать таковыми. Что ж, извините, что высказал свои опасения. Как-то неожиданно понял, что мы почти ничем не сможем помочь.

– Достаточно того, что будете рядом, – неожиданный знакомый голос позади заставил обернуться.

– Сэр, – поклонился, сжав в кулак руку и сложив в локте. – Не ожидал вас здесь увидеть.

– С чего бы тебе ожидать? – усмехнулся Динар и подошёл ближе.

– Уже знаете? – спросил амвесер, скорее утверждая, и резко оказался в объятьях мужчины средних лет.

– Было бы странно, если бы не знал, – тихо проговорил, пытаясь тем самым успокоить. – Я помогу всё разрешить, здесь есть парочка ваших людей.

– Они сообщили? – Романа отпустили и утвердительно кивнули.

– Иди к девочке и не волнуйся. Вы справитесь.

– Динар…

– Иди! Не бойся показать, кто ты, – хмыкнув, похлопал знакомого по плечу.

– Спасибо, – Роман перевёл взгляд на Игната. – Можно ваш мобильник? Я запишу номер, – лейтенант протянул телефон. – Свяжитесь со мной, когда пришлют фотографии. И если что-то понадобится.

Вернул телефон и направился в отделение.

– Извините, а вы?..

– Друг Романа и Елены.

– Мы с вами нигде не встречались?

– Может, и встречались, – Динар пожал плечами и протянул руку. – Луянов Динар, можно просто Динар. У вас найдётся пятнадцать минут поговорить, лейтенант Ардамов?

18:36

Елена наложила крепкую повязку и присела рядом.

– Макс? – он смотрел в никуда совершенно рассеянным взглядом.

Осторожно взяла руку, прохладную и влажную… Он был разбит.

Коротко улыбнулась, и, подняв с тумбочки «карандаш» нанесла два символа: концентрации частиц, помогающих увеличить в местах ранений объём необходимых веществ для усиления процесса регенерации, и символ деления.

Последний при разделении на две части между разными людьми способствовал образованию временной физической связи, что также помогало улучшить процесс восстановления.

Почувствовав резкий перепад в контроле тела, Макс перевёл взгляд на Елену, после на свою руку.

– Зачем? Это же для тебя будет иметь последствия! – она была рада услышать хоть какую-то реакцию.

– Если ты под последствиями понимаешь «это», – указала на прилипшую к коже блузку, пропитанную кровью, – то это не так страшно. Мне важно, чтобы с тобой всё было хорошо. И совершенно без разницы, на какие жертвы придётся пойти. Я сделаю для тебя всё то же самое, что для Али с Женей.

– Не нужно. Сам справлюсь, – отвернулся обратно, на что девушка еле заметно улыбнулась.

Встала, собиралась отпустить руку, как Макс вцепился сильней.

– Я не ухожу, хочу царапину перебинтовать.

Он медленно, но выпустил из слабой хватки.

Елена стянула с себя блузку и перебинтовала образовавшийся след от укуса морина – именно такую реакцию имел символ.

– Елен…

– М? – повернулась из-за спины, замечая, что он закрылся от всего мира, закинув руку на глаза.

– Им было очень больно? Маме с папой?

– Я не знаю. Роман сейчас в больнице, он их видел и сможет тебе ответить.

– Понятно…

Снова повисла тишина.

Она закрепила бинт и обратно натянула блузку, единственную, что была с собой, а то осенний воздух начинал проникать в дом.

Вернулась к мальчишке, бледному и уставшему. Осторожно укрыла, присаживаясь рядом и беря за руку.

– Елен? Я не хочу возвращаться домой без Анны. Не смогу.

– Хорошо.

Тишина.

Она слышала, как мальчик медленно и нервно дышит, всё больше погружаясь в свои мысли.

– Макс? – осторожно сняла его руку.

Он не спал, но и не был здесь и сейчас.

– Плакать, кричать, злиться – это нормально. Не сдерживай своих чувств, – надеялась, что поможет, вот только насколько? Если с Анной всё будет хорошо, то Макс сможет всё это пережить, а если нет?..

18:02

Когда Елена не ответила на звонок дважды подряд, он насторожился ещё сильнее.

Непонимание, что они делают в этом городе, почему Елена с Романом вообще к нему пришли, – всё это складывалось в очень большую и неприятную картину. Он боялся даже предположить, что что-то случилось, что интуиция кричит именно поэтому.

Когда Елена вышла, он не смог удержать своё любопытство.

Любое движение ногой или рукой отдавалось в только зашитые раны. Эти несколько метров до двери показались адом. Это было первое такое серьёзное ранение. Вчерашний день начинал забываться на фоне боли и чувств, что старался не показывать.

Тихо приоткрыл дверь, уже услышав часть разговора.

– Как я ему скажу? Я не уверена, что получится так долго молчать. Он догадывается.

– Догадываюсь о чём? – спросил, понимая, что его интуиция, похоже, никогда не ошибается.

– Почему ты встал?

Елена поднялась с пола.

– Я спрашиваю, что случилось? – громко повторил, пытаясь заглушить нарастающую панику. – Где родители? Где Анна?!

Елена отнекивалась от разговора, что только больше начинало раздражать. Пыталась взять и успокоить, но…

– Нет!

– Макс, – снова попыталась взять за плечи, – успокойся. Дай мне тебе помочь.

– Елена! – прервал её попытки, перехватив за запястья. – Хватит! Скажи! Что случилось!

Её молчание делало только хуже, в голове выстраивались наихудшие вероятности событий. Он ждал, надеясь, что не услышит подтверждение.

– Макс…

– Пожалуйста…

«Пожалуйста, просто ответь…»

– Несколько часов назад произошла авария. Твои родители погибли на месте. Анна в больнице, но шансов мало.

– Что?..

Первые несколько секунд он пытался сложить мысли, провести параллели, приводящие к итогу. Непонимание и шок только усиливались. Родители – что?!

Он не слышал и не видел Елену, было ощущение, что его поглотила безэмоциональная пустота неверия. Только когда обняла и тихо прошептала: «Я тебя не отпущу, обещаю», он начал понимать, что произошло.

«Нет, нет и ещё раз нет… Этого не могло произойти, всё должно было пройти спокойно. Родители и Анна должны были вернуться сегодня вечером. Дорога занимала два часа, так почему?»

Он держался за Елену так, будто, если отпустит, она тоже исчезнет и всё станет хуже. Страх, что перекроют воздух, что всё станет прахом, в том числе и жизнь Анны, усиливался с каждой минутой.

– Макс, я никуда не ухожу. И никогда не оставлю, как бы тебе ни было плохо. Позволь помочь. Я не хочу потерять и тебя. Позволь остановить кровь.

Сквозь некую белёсую пелену он всё же услышал её, медленно разжал руки. Она не отходила, оставалась рядом, только он и слова сказать не мог. Не было ни желания, ни сил.

Чем больше проходило времени, тем сильнее начинал ощущать сказанные слова.

Их нет и никогда не будет. Он больше не услышит утреннее ворчание мамы, не увидит, как улыбается отец, наблюдая за этим, не почувствует знакомый запах, не услышит голос. Со временем всё это начнёт затираться в воспоминаниях настоящего. Со временем он начнёт понимать, как сильно их не хватает. Больше не услышит наставлений отца, успокаивающий голос мамы, когда у Анны вновь будут кошмары…

– Хочу увидеть Анну, – тихо проговорил, посмотрев на Елену.

– Не сейчас. Ты не в том состоянии. Извини, но я только тебя зашила. Сам видел, что рана почти не затягивается.

– Ладно… Но завтра. Завтра можно?

– Если всё будет благополучно.

Он надеялся, что Анна справится и всё наладится… Не мог представить, что будет дальше, без сестры.

Елена пыталась его поддержать, не успокоить, и даже после, когда присела рядом, сказала то, что позволило почувствовать: боль – это совершенно нормально.

Неожиданно для девушки он обнял – так крепко, что она замерла, стараясь не дышать. Почувствовала, как ещё совсем юный мальчишка тихо вздрагивает, пытаясь всеми силами сдержать рвущиеся наружу эмоции. Обняла в ответ, осторожно поглаживая по спине, – необходимое и такое нужное, позволяющее быть более отрытым.

Елена могла бы сказать ещё очень многое; так много слов, не имеющих смысла. Всё, что нужно было, – оставаться рядом и ничего не говорить, не жалеть, просто быть рядом.

18:16

Роман нашёл человека, о котором шла речь. Это не составило большого труда, хотя правильней было бы сказать, что это его нашли.

– Вы по поводу девочки с аварии? – окликнул женский глубокий голос.

Повернулся, встретившись лицом к лицу с высокой девушкой с пронзительным взглядом, таким, что есть только у врачей-хирургов приёмного отделения.

– Да… Анна.

– Что ж, рада узнать её имя. Буду говорить начистоту, в любом случае, вам нет смысла лгать. Однако думаю, стоит сменить обстановку.

Роман кивнул, и они прошли в небольшой кабинет, через который уже почти не проникал предзакатный свет.

– Для начала позвольте представиться, – кивнула девушка и протянула руку. – Диана, работаю здесь уже больше десяти лет, с детства знаю о таких, как вы.

– Роман, – ответил на рукопожатие.

– По поводу Анны… Я не буду давать вам ложных надежд. Шансов, что она выкарабкается, очень мало. У неё небольшое сотрясение, но был разрыв артерии, и быстрая регенерация сыграла против неё. Вследствие быстрой закупорки раны образовался тромб. Мы его удалили, но какое-то время мозг оставался без кислорода. По последним данным у неё очень слабая активность.

– Понятно, – кивнул, уже обдумывая возможные решения.

– К сожалению, мы больше ничем не сможем помочь, только наблюдать. Если у вас есть какой-то способ помочь, можете воспользоваться. Мне не известно большинство ваших методов, поэтому…

– Даже магия не может сотворить таких чудес…

– Что ж, тогда маловероятно, что она придёт в себя… И, – девушка взяла что-то из кармана и протянула, – это было на ней.

В ладонь Романа упала маленькая золотистая цепочка с кулоном в виде сердца, сделанная из двух тоненьких оснований, сплетённых вместе. По диаметру не больше сантиметра с маленьким светлым камешком на одной из половинок.

– Я могу её увидеть?

Девушка посмотрела на часы на стене и кивнула.

– Да, минут через десять. Если у вас есть ещё какие-либо вопросы, я отвечу.

– Мне говорили, что у неё было кровотечение в брюшной полости…

– Да, это так. Ремень безопасности вызвал внутреннее повреждение некоторых органов, сломав несколько рёбер. Кровотечение мы остановили. Были задеты печень и селезёнка, но не критично. Должны быстро восстановиться.

– Спасибо, – кивнул в знак признательности.

– Это моя работа. Ещё вопросы?

– Можно посмотреть на КТ или МРТ?

– Да, я попрошу принести к ней в палату, когда вы пойдёте.

– Тогда…

– Роман, – перебила, понимая, что тот так и не решился задать интересующий его вопрос, – если её мозг перестанет реагировать, будет констатирована смерть мозга, даже если вы продолжите держать на системе жизнеобеспечения, она в себя не придёт. Я надеюсь, вы понимаете это.

– Понимаю, но не мне принимать решение. У неё есть брат, и сейчас он очень хочет её увидеть. И боюсь, что если сказать ему в том состоянии, в котором находится сейчас, то он не сможет понять. Она единственная, кто у него остался.

– Отпустить лучше, чем пытаться удержать неизбежное. Думаю, вы очень хорошо понимаете мои слова. Но и позволить её увидеть будет куда важнее, чем утаить факт о состоянии.

– Он ранен, ему бы хоть чуть-чуть на ноги встать.

– Поэтому его не было в машине? – и, получив кивок, добавила:

– Тогда постарайтесь снизить его синдром выжившего как можно больше. Чувство вины в этой ситуации может возникнуть так же внезапно, как и осознание, что это простое стечение обстоятельств.

– Спасибо.

– Что же, я попрошу медсестру сопроводить вас. Пока дойдёте, как раз пройдут оставшиеся пять минут.

18:33

Роман смотрел на маленькую девочку, обездвиженную трубками. Слишком пугающая картина даже для него. Бледная, с повязкой на шее, подключённая к ИВЛ7 и с холодными руками. Ему уже казалось, что в ней не осталось ничего живого, но она сражалась, подавала признаки жизни, и это было лучшим успокоением.

Он смотрел и не мог представить, что бы чувствовал, будь в таком состоянии Аля или Женя. Это было бы невыносимо. Больно и безжалостно.

– Анна, – осторожно сжал её маленькую расслабленную ладошку, – я не знаю, слышит ли душа, находясь в коме, но прошу, пожалуйста, очнись ради себя. Тебе только восемь, расти ещё и расти. Видеть, познавать… И ради Макса, ему будет трудно без тебя.

Сейчас, в этот момент, эмоции, что так глубоко скрывались, вырвались наружу.

Осторожно присел на пол, продолжая держать прохладную ручку в своих ладонях. Опустил голову, чувствуя, как повышенное сердцебиение заглушает окружающий мир.

– Пожалуйста, – проговорил, а перед глазами стояли безжизненные тела друзей…

Сглотнул в попытке снизить внутреннее напряжение. Выдохнул, чувствуя, как по лицу скатывается капля, оставляя на губах так давно забытый солоноватый привкус.

18:56

Макс уснул в объятьях Елены.

Сон помогал отстраниться от боли и восстановить силы, а это было именно то, что так необходимо.

Осторожно передвинула мальчика на кровать, чувствуя, как болезненно даются движения. Всё-таки эффект деления предполагал, что помощь будут оказывать им обоим.

Вздохнула и, пересев чуть дальше и открыв новый набор инструментов, начала зашивать образовавшиеся раны. Спереди проблем не возникло, а вот спина… пришлось извернуться и найти зеркало – одно, над раковиной.

Давно ей не приходилось зашивать себя, особенно одной. Вот только Роман был сейчас занят, а беспокоить кого-то из школы не хотелось – пытаться поладить с местными жильцами не было никакого желания.

Самыми сложными стали порезы ближе к позвоночнику – нужно было зашить не глубоко, и при этом сделать это аккуратно. В итоге через полчаса мучений смогла наконец-то выпрямиться и наложить повязку.

«Больше так делать не буду», – сказала себе и подошла к тумбочке; взяв телефон, заметила сообщение десятиминутной давности.

Роман: «Что-то купить нужно?»

Елена: «Несколько футболок мне и Максу. И воды».

Кинула взгляд на ребёнка и вышла в коридор.

– Ты сейчас где? – спросила, услышав ответ после гудков.

– В ТЦ, вещи Максу купил. Тебе что-то нужно, кроме футболки?

– Нет, – тихо проговорила и присела на пол.

– Елен?

– М?

– Что с твоим голосом?

– Деление. Отдача больше, чем ожидала.

– Ты в норме?

Пару секунд молчания.

– Нет. Мне до тошноты плохо.

Раньше она бы не стала говорить и в очередной раз прожила бы боль сама, но не в это время. Слишком хорошо понимала, что им вместе сейчас очень плохо.

– Куплю тебе вещи, воды и приеду…

– Можешь и без воды, просто приезжай скорей…

– Хорошо, – Роман сбросил звонок.

Елена откинулась головой на стену.

Именно в этот момент ей хотелось просто быть собой, перестать казаться сильной хоть на некоторое время. Отдохнуть и воспользоваться этой такой пустой тишиной вокруг. Медленно выдохнула, позволяя слезам скатываться по щекам, оставляя мокрые следы на одежде. Она не знала, сколько времени так просидела, – десять минут? полчаса? За глубокими эмоциями, бушующими внутри, время перестало ощущаться как нечто постоянное и перетекающее в пространстве. В таком состоянии её и нашёл Роман.

– Почему ты тут?

– Я не могла вернуться туда вот так, – провела рукой от приоткрытой двери до себя.

– Замёрзла ведь, – обеспокоенно проговорил и помог надеть свободную блузку и толстовку. – Как рана? – уточнил, застёгивая замок.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Нокси – Ночной свет (НС) (Nokte (от франц. Nocte – ночь) lux (от лат. – свет)), нокси, Амве́сер [Йамвэсер] (с ВТА (см. ве́сертрай) – «Я часть звёзды») – сокращённое изменённое (упрощённое) название народа, имеющего определённые магические свойства (способности).

2

Нанде́нес – [Нандэ́нес] небольшой город, расположенный в умеренно-континентальном и высокогорном климате численностью до 180 тыс. человек (не существует в нашей реальности).

3

Мори́н – (mors/mori – лат. смерть/умирать) – существа, возникающие в результате скопления негативных эмоций и желаний. Могут принимать любой животноподобный облик, скрещивая разнообразные виды. Отличительная черта – красные беззрачковые глаза. Обладают ядовитой кислотной слюной и разлагающей кровью. В результате эволюции могут поглощать души.

4

Символы нокси – основаны на старом языке нокси (Ве́сертрай (ВТА; [вэ́ссертрай]) – название языка нокси), используемом для написания исторических книг, песен и баллад. Являются способом активации, передачи и деления магических частиц.

5

«Карандаш», или рэ́семкво, – (пер. с ВТА – «похожий на перо»), посредник, направляющий магические частицы, разделяя или передавая их. Используется только для нанесения символов на другого нокси. Не воздействует на другие виды и расы. Не содержит магической силы или частиц.

6

Мунград – («лунный») город. В нём находятся все управленческие подразделения нокси. Спрятан от людей и других существ барьером и лесом. Местонахождение известно только А́мвесер.

7

ИВЛ – аппарат искусственной вентиляции лёгких, предназначенный для принудительной подачи газовой смеси кислорода и сжатого осушенного воздуха в лёгкие с целью насыщения крови кислородом и удаления углекислого газа.