Троллология. Как нейтрализовать хейтеров и противостоять им в соцсетях

Или почему журналистов (писать для них – вообще профессия) обидные комментарии под статьями задевают меньше, чем под личными постами? Теми, что они публикуют в соцсетях?

Разница, как всегда, в деталях. Столы, табуретки и статьи – это работа, ничего личного, как говорится. Человек «под заказ» написал заметку или сколотил табуретку и получил за свою работу деньги. Заметка или табуретка – это продукт, который мы делаем не для себя, а для заказчика (для себя, возможно, мы сделали бы вообще по-другому).

А посты – это наше личное. Это наши, и только наши, мысли и идеи, это наш взгляд на мир. Мы не получаем деньги за то, что делимся своим мнением о политике, искусстве или ценах на хлеб. Мы спорим о том, нужно или нет делать детям прививки, не «отрабатывая заказ», а для себя. Потому что нас эта тема дергает за эмоции.

Кстати, по моим наблюдениям, есть три темы, которые всегда вызывают взрывную дискуссию (и это при условии, что дискутирующее общество будет крайне воспитанным – в противном случае взрывная дискуссия мгновенно перерастает в свару). Это прививки, собаки и политика. Просто напишите у себя на странице: «Я считаю, что детям не нужно делать прививки», «Я считаю, что детям нужно делать прививки», «Эти собаки загадили весь двор», «С собакой уже негде погулять» – и отбегите на безопасное расстояние.

Возвращайтесь через час – и восхищайтесь протяженностью ленты комментариев: в особо тяжелых случаях она растягивается настолько, что, распечатайее на принтере, можно измерить ею длину Транссиба.

Так вот. Когда мы пишем что-то личное, мы фактически выходим к читателям безоружными. Мы же говорим про себя, про своих детей, про жен-мужей, кошек-собак… И любое негативное замечание в комментариях отдается болью – так, словно вы вышли на рыцарский турнир без шита, лат и коня.

Замечание в соцсетях – это удар по нашему «образу я». И порой удары эти настолько чувствительные, что приходится перестраивать сам «образ я», чтобы не было мучительно больно.

Знаю талантливого писателя, который в соцсетях целенаправленно играет роль шута. Он пишет тексты, полные сюрреализма и самоуничижения – но это самоуничижение стало для него идеальной защитой. «Вы можете троллить меня как хотите, – словно говорит он. – Я ведь и правда неудачник и старый балбес».

Но его никто не троллит – ковырнуть не за что. И он на самом деле знает, что он – талантлив. Но он так давно носит привычный ему сетевой образ, что, кажется, и в реальности уже начал все больше и больше с ним сживаться.

А начиналось все с того, что однажды ему, тогда еще молодому и горячему, кто-то из троллей начал писать: «Что за бред? Графоман!» И ему это было больно. Поэтому, чтобы не получать боль, он скорректировал свой «образ я». Принял как данность: «я неудачник и графоман». Да, троллинг прекратился. Но и успех тоже как-то подзадержался в пути.

Почему письменное слово ранит сильнее устного?

В обычной «аналоговой» жизни мы тоже периодически получаем от окружающих совсем не те отзывы, на какие рассчитываем. Например, многие взрослые сыновья и дочери не очень любят, когда родители начинают вспоминать дошкольные или школьные годы своих детей. Потому что «образ детства» взрослого человека практически никогда не совпадает с тем образом детства, который «выдают» его родителей. Углы зрения у нас разные, и поэтому мы так часто умоляем мам (особенно мам):

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.