Сотая дверь. Повести с рыцарским забралом

Сотая дверь

Повести с рыцарским забралом

Игорь Яцков

© Игорь Яцков, 2017

ISBN 978-5-4490-0718-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сотая дверь

Повесть о приключениях юного благородного рыцаря сэра Гранмерси,

его верного оруженосца Булкана

и пушисто-стремительного

котенка Котопультика

1. Обед у Папы Монтекарло

– Персик! – воскликнул юный благородный рыцарь сэр Гранмерси́.

«Еще никто меня персиком не называл», – зарделась Сладкая Булочка, стрельнув взглядом своих карих глаз в вошедшего рыцаря, и продолжала раскладывать белые льняные салфетки на столе, накрытом на пятерых.

И тут же ее охватило сомнение – обойдя стол, на середине которого стояла ваза с подозрительно пышным букетом роз, она увидела на блюдце большой сочный персик.

Этот факт, надо признать, тоже был достоин восклицания – в Камнело́те персики не росли.

«Опять чудеса Папы Монтекарло», – разочаровано осознала суровую действительность Сладкая Булочка. С Гранмерси она была знакома давно, еще с тех времен, когда он не был рыцарем. Ее отец, королевский плотник Папа Монтекарло, за свою жизнь сделал несметное количество деревянных мечей, которыми оттачивали свое боевое мастерство мальчишки, готовясь стать рыцарями, и Гранмерси, заходя за очередным учебным экземпляром, бывало, перекидывался со Сладкой Булочкой парой слов о результатах сражений и битв.

Мальчишки выросли: уже прошло два месяца после торжественного посвящения Гранмерси в рыцари, и с тех пор при встречах с ним юное сердце Сладкой Булочки начинало биться сильнее.

А вошедшая в гостиную ее мама Беломородо́нна на свежеиспеченного рыцаря смотрела с чуть заметным осуждением. Причина была в том, что его благородное происхождение не перевешивало в любящем материнском сердце его бедности. Вот и сейчас Гранмерси зашел к Папе Монтекарло, чтобы забрать из починки свой меч, деревянная рукоятка которого треснула в рыцарской битве на прошлой неделе. Беломородонна не представляла себе приличный меч, если его эфес и, желательно, ножны не были бы украшены накладкой из благородных металлов и дюжиной-другой сверкающих драгоценных камней.

Однако Папа Монтекарло, храня нейтралитет по отношению к немногочисленным, но все же имеющимся поклонникам своей дочери, всегда был рад помочь Гранмерси. Тем более, в последнее время Беломородонна упорно привечала и вот уже даже пригласила на семейный обед прибывшее из Лютикте́нции молодое дарование, носящее имя виконт де ла Треск, – тенора, с которым она выступала на сцене Королевского театра. А вот ее муж в виконте сомневался.

– Призрак Трески тоже будет с нами обедать? – поинтересовался Папа Монтекарло, заходя в гостиную. Виконт де ла Треск был красивым стройным брюнетом со жгучим взглядом чуть выпученных глаз.

– Не смей называть де ла Треска этим диким прозвищем! – вскинулась Беломородонна. – Посмотри лучше, какой букет он прислал твоей дочери вчера вечером. Девяносто девять роз из оранжереи на Королевской набережной!

Покорно кивнув головой, Папа Монтекарло передал Гранмерси его починенный меч. Тут же звякнул колокольчик в прихожей, и поспешившая туда Беломородонна ввела виконта де ла Треска, рассыпавшегося в комплиментах Сладкой Булочке. Благородное лицо Гранмерси осталось при этом бесстрастным, а его пытливый и заинтересованный взгляд был устремлен на диковинный фрукт.

«Ну, мы еще посмотрим», – не собиралась отчаиваться Сладкая Булочка.

Компания была в сборе, и обед начался. Не дождавшись десерта, Папа Монтекарло встал из-за стола и распрощался с гостями: его ждала срочная работа.

2. 100 рыцарей и 99 дверей

Королевский театр Камнелота располагался в старинном каменном здании, стоящем посереди городского парка. Когда-то очень давно на этом месте был Королевский дворец. Много раз он расширялся, надстраивался, совершенствовался, пока, наконец, король Камнелоб Третий не приказал построить более просторный и удобный дворец в другом месте, на берегу пересекающей город речки Камнеточки.

Вполне довольный своим новым местожительством и новым местом работы (в обеденный перерыв прямо из окна трапезной он кормил обитающих в реке черных лебедей), король передал старый дворец в полное распоряжение своей супруги, королевы Лайкомузы. Королева, будучи страстной поклонницей музыки и театра, за короткое время переоборудовала дворец в Королевский театр. Кое-какие стены пришлось сломать, другие – возвести, но театр получился – с просторным фойе, зрительным залом с партером, балконом, лоджиями и люстрой, с большой сценой, с гримерками артистов, помещениями для декораций, запутанными переходами и двумя пристройками, в одной из которых традиционно располагалось общежитие для приглашенных артистов, а другую неизменно занимал королевский плотник и его семья.

При короле Камнелобе Седьмом на сцене Королевского театра долгое время шла пьеса, рассказывающая о скрытой от глаз таинственной двери, которая открывалась в мир лучший, чем терзаемый неурожаями, непогодой и распрями мир Камнелота. С тех пор считалось, что кто-то из мастеров, перестроивших старый дворец в театр, пришел из той далекой теплой страны через эту дверь и остался в Камнелоте навсегда.

Заядлый собиратель легенд и фольклора родного края король Камнелоб Одиннадцатый, основываясь на устных рассказах и сохранившихся в королевской библиотеке счетах за каменнотесные и плотницкие услуги, даже предпринял настойчивые поиски легендарной двери. Ее он так и не нашел, зато были выявлены, классифицированы и описаны все многочисленные окна и двери, через которые можно было попасть внутрь Королевского театра или выйти из него. Таких дверей и окон оказалось 99.

Прошло несколько лет, и, когда взошедший на престол Камнелоб Двенадцатый посвятил в рыцари очередного благородного кандидата, выяснилось, что за Круглым столом в Королевском дворце пируют 100 рыцарей, включая короля. Это навело короля на оригинальную идею, которую он не стал утаивать от своих подданных. В промежутке между тридцать восьмым тостом за прекрасных дам и десертом король Камнелоб Двенадцатый резво вскочил на стол и повелел всем своим верным рыцарям срочно облачиться в доспехи. По сигналу менестреля 100 рыцарей совершили Первый забег, целью которого было проникнуть в Королевский театр по принципу «в одну дверь – один рыцарь».

Проигравшим в тот раз был благородный рыцарь сэр Конк, который в ходе забега решил срезать путь по краю мелководного пруда в Королевском парке, но поскользнулся на зеркальном карпе (карп был крайне недоволен), замешкался и в итоге столкнулся с острым дефицитом открытых дверей. По велению короля рыцарь сэр Конк Сплясавший-на-Рыбе был отправлен в поход, чтобы добыть что-нибудь удивительное для королевства. Меньше чем через год он триумфально возвратился в Камнелот верхом на гобелене-самолете, который и передал королю в королевскую сокровищницу.

С тех самых пор один раз в году, в конце мая Королевский театр использовался не по своему прямому назначению, а в качестве финишного створа забега ста рыцарей. Официальное название забега – майский Кокуреку́р. Происхождение этого названия теряется в прошлом, но не исключено, что какой-то шутник сравнил благородных участников турнира с сотней голодных петухов, которые увидели на горизонте кормушку на 99 прожорливых клювов и устремились к ней на всех петушиных парах. Да, и еще: проигравший, прежде чем распрощаться и отправиться за волшебной добычей, должен был трижды пропеть петухом, что неизменно вызывало оглушительный и протяжный хохот благородных рыцарей и придворных дам Камнелота.

И вот, в течение нескольких дней перед началом соревнования, которое традиционно завершалось роскошным пиром, королевский плотник Папа Монтекарло внимательно проверял все 99 окон и дверей, при необходимости смазывал и подправлял их. Ранним солнечным утром дня старта Папа Монтекарло одну за другой открывал нараспашку все окна и двери, а поперек каждого пустого проема натягивал красную бархатную тесьму, при пересечении которой тяжковооруженным рыцарем срабатывал хитроумный механизм-пружина, захлопывающий дверь и не позволяющий следующему рыцарю ворваться следом.

Папа Монтекарло проверил все механизмы. Но он никак не мог уследить за тем, когда чья-то рука, облаченная в шелковую перчатку, отключила одну из взведенных пружин.

3. Теория Кокурекура

В то утро благородный рыцарь сэр Гранмерси встал пораньше, чтобы убедиться, что его доспехи начищены его оруженосцем Крепким Кексом и сверкают на солнце, копье, щит и меч в полном порядке, а его рыцарская кобылка Строптилка нетерпеливо перебирает копытами в стойле, готовая, как всегда, мчаться вперед со своим рыцарем в седле.

Расстояние между Королевским дворцом, откуда начиналась гонка ста рыцарей, и Королевским театром было небольшое – на полчаса неторопливой прогулки. Супруга ныне правящего короля Камнелоба Шестнадцатого королева Ваулетта со своей свитой после спектаклей частенько в хорошую погоду возвращалась во дворец пешком, по дороге подробно обсуждая красоту и стать рыцарей и наряды жен дипломатов. А вот на оценку звучания голосов певцов или игры актеров времени в пути, бывало и не хватало.

Поэтому, чтобы усложнить задачу быстроногим рыцарям и добавить соревнованию зрелищности, правила забега разделяли его на три этапа: конный, пеший и непредсказуемый. Сто рыцарей, каждый на своем коне и в полном вооружении выстраивались у Королевского дворца и стартовали. Маршрут их скачки проходил по широкой набережной реки Камнеточки, потом по мосту Шипящей Кошки через реку, потом по извилистым улочкам Камнелота, потом снова по мосту, но уже – Двугорбого Верблюда, и завершался у главных ворот Королевского парка, где рыцари спешивались. Здесь начинался второй этап – разгоряченной галопом толпе рыцарей нужно было добежать до Королевского театра.

А затем, на третьем, заключительном этапе участникам предстояло проникнуть внутрь храма музыки в одну из дверей. Этот этап отличался сплошными импровизациями и экспериментами. Мало кому удавалось просто войти в дверь, а тем более – в окно. Кто-то нырял в окно рыбкой, кто-то вкатывался в дверь как стальной колобок, кто-то вползал, яростно отпихивая ногой своего конкурента. Особо ловкие забирались на древние вязы, растущие по обеим сторонам Королевского театра, и с толстых ветвей перепрыгивали в окна третьего этажа.

Всё это было известно ста рыцарям, и они заранее планировали стратегию и тактику. А вот что им не дано было знать, так это сюрприз, который каждый год для них готовил придворный Веселый Волшебник.

В прошлом году этот самый волшебник у ворот и изгороди Королевского парка напустил густого тумана, и многие рыцари, потеряв ориентировку, заблудились. Больше всего от этого затуманивания досталось благородному рыцарю сэру Омпу, который, двигаясь наощупь и наобум, вместо Королевского театра проник в стоящий у парка дом маркизы де Файефрунт. Скажем прямо, сэр Омп никогда не был завзятым театралом, иначе вряд ли бы он перепутал зрительный зал с будуаром маркизы, которая в то позднее утро сладко спала после вчерашнего ночного катания с веселой компанией на круизном драккаре по Камнеточке (ужин и напитки включены). Пробудившись от грохочущего доспехами рыцаря, маркиза де Файефрунт не растерялась и ухватила с камина большой серебряный подсвечник. Крепко наподдав незваному гостю, которого от серьезных повреждений спасли шлем с забралом и железные латы, она вышвырнула его на улицу и еще некоторое время, охаживая осветительным прибором по спине, гнала вдоль решетки Королевского парка. Кстати, благодаря этому сэр Омп не только отыскал окутанные туманом ворота в парк, но и в итоге сумел успешно пройти через одну из 99-ти дверей Королевского театра. Говорят, что чуть позже он нанес маркизе визит вежливости, извинился, был принят благосклонно и теперь частый гость в Особняке с видом на Королевский парк.

4. Старт и финиш

Герольд затрубил «Атаку», и четыреста лошадиных копыт, как четыреста взбесившихся кротов, взрыли землю на аллее перед Королевским дворцом. Сверкающая серебром и сталью лавина рыцарей плавной дугой обогнула Тысячелетний Дуб и вырвалась на оперативный простор набережной Камнеточки.

Застоявшаяся кобылка Строптилка рванула живо и весело, и Гранмерси сразу оставил позади несколько дюжин конкурентов. На прямом участке вдоль реки он обогнал еще с десяток рыцарей, но и его обгоняли на свежих и сильных конях. Теперь предстоял крутой поворот на мост Шипящей Кошки. Гранмерси придержал кобылку Строптилку, и правильно сделал: мчащийся перед ним рыцарь с фиолетовой повязкой на рукаве не вписался в поворот и вместе со своим конем оказался на земле, заскользив по влажной после ночного дождя траве. Упали еще несколько рыцарей, но быстро вставали и с помощью герольдов, дежуривших здесь, как и в других опасных местах трассы, забирались в седло и отправлялись догонять остальных.

Благополучно переехав на ту сторону реки (в прошлом году паре рыцарей и их коням пришлось искупаться, сорвавшись с моста, – всё из-за низких парапетов, а иногда их полного отсутствия), Гранмерси в окружении нескольких рыцарей скакал по узким улочкам Камнелота, верной рукой направляя траекторию бега кобылки Строптилки. Домики по обе стороны улиц стояли плотно, и второй их этаж выступал вперед и нависал над мостовой, так что всадникам надо было ухо держать востро, чтобы не удариться головой о второй этаж. Вдруг скакавший справа рыцарь с зеленым пером на шлеме оттеснил Гранмерси чуть влево, и этого было достаточно, чтобы заключенная в шлем голова Гранмерси на полном ходу соприкоснулась с железной вывеской, прикрепленной на прочном кронштейне к стене дома.

Одно мгновение (сказать по правде, намного больше, чем одно мгновение) – и слетевший с лошади рыцарь уже вскочил с брусчатки. Залезая обратно в седло с помощью лавочника, который выбежал на звук грохнувшейся о мостовую груды железа, Гранмерси прочитал слова на непочтительно обошедшемся с ним рекламном, но прочном изделии:

«Свежие булочки, баранки и пироги».

– Это неспроста, – пробубнил под забралом Гранмерси и влился в уже не такой плотный поток спешащих всадников.

Когда Гранмерси оставил позади лабиринт городских улиц и вновь оказался у реки, он понял, что, несмотря на его падение, он сохраняет шансы на успех: на мосту Двугорбого Верблюда был завал. Сразу десяток рыцарей, столкнувшись и упав, перегородили дорогу остальным. Пока герольды растаскивали сцепившихся лошадей и рыцарей, у бутылочного горлышка въезда на мост образовалась пробка. Отставшие выстраивались в очередь на переправу, и когда проезд был освобожден, плотный поток рыцарей переместился на другую сторону Камнеточки, где находился Королевский стадион.

Там уже были расставлены деревянные фигуры-великаны в два человеческих роста высотой, по форме напоминающие шахматных слонов. Задачей каждого рыцаря было на полном скаку поразить «великана» копьем так, чтобы он рухнул на землю. Это было достаточно сложной задачей, потому что центр тяжести у фигур был расположен низко, и удар копьем должен был быть сильным и точным.

Гранмерси поставил копье в упор седла, прицелился и нанес удар. Черный великан зашатался взад и вперед, но не упал, а возвратился в свое первоначальное положение. Герольд за изгородью из бревен замахал Гранмерси красным флагом: на штрафной круг. Гранмерси пришлось проскакать круг по стадиону и после этого предпринять вторую попытку. На этот раз он ударил чуть ниже, повергнув великана на землю.

Прискакав к воротам Королевского парка, Гранмерси спрыгнул с кобылки Строптилки, быстро потрепал ее по гриве, отцепил от седла свой щит, на котором была изображена белая дверь с нарисованной на ней красной розой, и вместе с другими рыцарями побежал к зданию Королевского театра. Щит тут же пригодился: по неписаным правилам Кокурекура в парке можно было делать что угодно, лишь бы воспрепятствовать своим конкурентам на пути к окнам и дверям.

Конечно, благородным рыцарям никогда бы не пришло в голову ударить соперника мечом сзади. А вот сбоку, на бегу – запросто, и Гранмерси едва успел загородиться щитом от мощного удара рыцаря с золотыми шпорами, бежавшего рядом. Скоро и он сам, рубя налево и направо, продвигался все ближе и ближе к театру, больше половины дверей и окон которого была закрыта – а это означало, что наиболее ловкие и удачливые уже были внутри.

Вдруг над головами бегущих рыцарей раздался рев. Посмотрев вверх, Гранмерси увидел летящего на бреющем полете Ледяного дракона. Один его выдох (вместо пламени ледяные драконы выдыхают лед) – и лужайка, по которой бежали рыцари, превратилась в каток. Это и был сюрприз Веселого Волшебника, который позаимствовал Ледяного дракона из Королевского зоопарка и, пообещав рептилии-лакомке тысячу порций сливочного мороженного, дал ему конкретное задание: заливать высококачественным льдом все подходы к театру.

«Неплохо было бы захватить с собой коньки», – промелькнуло в голове у Гранмерси, пока он, подобно морской звезде, с раскинутыми руками и ногами, вращался на льду, устремив взор в голубые небеса. Потом он воткнулся шлемом в живот какого-то рыцаря и остановился. Кое-как поднявшись на ноги, Гранмерси, а заодно и еще трое, были тут же сбиты увесистым рыцарем с красными наколенниками, по-видимому, вообразившим себя снарядом для керлинга. Кстати, вот так в тот день и родилось очередное спортивное увлечение жителей Камнелота.

Падая и поднимаясь, с трудом доковыляв до ступенек лестницы, ведущей к главному входу в театр, Гранмерси окинул взглядом фасад здания: открытых дверей и окон там уже не осталось. Тогда он и еще с десяток рыцарей устремились налево от главного входа, огибая театр по периметру и высматривая проходы внутрь. На боковом фасаде показались два открытых окна, но туда по приставным лестницам, входившим в комплект боевых аксессуаров самых предусмотрительных рыцарей, уже карабкались двое и исчезли за захлопнувшимися окнами.

Впереди раскинули кроны со свежей листвой старинные вязы, с которых, как с яблонь наливная антоновка, с грохотом и гулом падали на землю рыцари.

– Видно, созрели! – крикнул рыцарь с синим поясом, уворачиваясь от очередной жертвы гравитации.

Он и еще несколько рыцарей откололись от группы Гранмерси, чтобы попытать счастья на высоких ветвях.

Когда остаток отряда добежал до пристройки к театру, где располагалась мастерская Папы Монтекарло и жилые комнаты, Граменси почувствовал, что надо определяться. Дверь и окна первого этажа уже были закрыты, а вот на втором этаже были целых два открытых окна и еще одно распахнутое окно в мансарде. Два рыцаря, совершающие забег с приставными лестницами, поставили их к окнам и полезли вверх. Гранмерси пробежал чуть вперед, завернул за угол и притормозил у пожарной лестницы. Окно, которое выходило на задний двор театра у пожарной лестницы, уже было закрыто, но Гранмерси, взобравшись до уровня мансарды, решительно ступил обутой в металлический сапог ногой на узкий каменный карниз, проходящий там и сворачивающий за угол, к открытому окну.

Чудом не сорвавшись, Гранмерси обогнул угол (выручила водосточная труба) и, прижимаясь спиной к стене, медленно продвигался к своей цели. Когда он был в одном шаге от окна, случилась странная вещь: окно захлопнулось. Что же делать? Гранмерси было видно, что одно из окон второго этажа почему-то было еще открыто, хотя к нему была приставлена лестница. Гранмерси, не успев сделать даже шага на пути назад, замер и беспомощно наблюдал, как к этой лестнице подбежал отставший рыцарь, взобрался наверх и шагнул внутрь. Тут же раздался хлопок закрывшегося окна.

Судейская коллегия, пересчитав собравшихся в зрительном зале рыцарей, определила, что их 99. Когда представители судейства через некоторое время вышли наружу и обошли вокруг здания театра, они на карнизе мансардного этажа – водосточной трубы с этой стороны не было, поэтому Гранмерси обогнуть угол и спуститься не смог – обнаружили рыцаря №100.

5. Дилемма

– Имеет ли сэр благородный рыцарь заявить о чем-нибудь важном перед компетентным судейством? – с такой стандартной риторической формулой Главный судья обратился к Гранмерси, когда тот был освобожден из своего карнизного заточения.

Гранмерси много о чем мог заявить. Если чуть ли не на твоих глазах два рыцаря проходят через одно окно, а другое открытое окно захлопывается прямо перед твоим носом, то тебе явно есть о чем заявить. И Гранмерси заявил бы, если бы судьи пришли пораньше. А так…

У Гранмерси было время подумать: на свежем воздухе, с порхающими перед глазами птичками, непринужденно вжимая спину в каменную стену, думается хорошо. И он додумался, что шансы, что ему поверят, невелики. Никто никогда не жульничал с окнами, а поскольку доступ в театр имели многие, того, кто это устроил, вряд ли бы нашли. И тогда подозрение о некачественно сделанной работе по наладке механизмов и пружин пало бы на Папу Монтекарло. Но Гранмерси совсем не хотел, чтобы из-за него были проблемы у Папы Монтекарло. Гранмерси догадывался, что король Камнелоб Шестнадцатый платил Папе Монтекарло не слишком щедрое жалование, и его семья порой жила на гонорары Беломородонны от выступлений в театре. Гранмерси знал, что такое бедность, и не простил бы себе, если бы Папа Монтекарло из-за его слов остался без работы.

– Мне нечего заявить, уважаемые судьи, – стандартной формулировкой откликнулся Гранмерси, после чего не преминул проследовать к накрытым для пикника столам.

Да, по славной традиции день Кокурекура завершился грандиозным пикником в Королевском парке, а пикник завершился не менее грандиозным петушиным криком, на потеху собравшейся публике исторгнутым из груди сотого рыцаря. Гранмерси в этом деле не подвел: взобравшись на возведенный по такому случаю помост, он огласил окрестности такими звуками, что им, наверняка, позавидовал бы и сотый рыцарь прошлогоднего Кокурекура благородный сэр Кром Напевный, и сотый рыцарь позапрошлогоднего Кокурекура сэр Крэм Громкоголосый, и даже пока еще не превзойденный никем, находящийся на почетной пенсии, но неизменно приглашаемый на Майский Пикник четырехкратный сотый рыцарь сэр Крям В-Три-Обхвата.

Отсмеявшись и вытерев выступившие на глазах слезы, король Камнелоб Шестнадцатый торжественно объявил, что в анналы кокурекуров Гранмерси будет занесен под именем благородный рыцарь сэр Гранмерси Парящий-на-Карнизе, что вызвало бурный восторг и громкие крики одобрения всех собравшихся. Король и королева пожелали Гранмерси удачи в путешествии, в которое Парящий-на-Карнизе должен был отправиться незамедлительно – завтра на рассвете.

6. Что-то непонятное

– Как же так? Я же видела! У меня хорошее зрение! – возмущалась Сладкая Булочка, обращаясь к своей подружке Мятной Ватрушке, с которой она из-за ограды Королевского парка наблюдала за финальной стадией забега ста рыцарей.

Конечно, Кокурекур вызывал огромный интерес. Со всего королевства, и даже из соседних королевств на него съезжались любители острых ощущений. Часть зрителей занимала места на старте, другие – вблизи мостов и на набережных, третьи оккупировали столики в тавернах Камнелота, на узких улочках и маленьких площадях, через которые проходила конная гонка. Те, кто предпочитал оценивать мастерство всадников, пытающихся сбить деревянных великанов, до отказа заполняли трибуны Королевского стадиона.

Но больше всего народа, естественно, собирал Королевский театр. Внутрь ограды Королевского парка по соображениям безопасности никого не пускали, поэтому за схваткой за окна и двери публика наблюдала издалека. В лучшем положении находились владельцы окрестных домов и жители квартир в домах, смотрящих на парк.

В этот раз маркиза де Файефрунт не проспала. Расположившись на широкой лоджии своего особняка, она в подзорную трубу видела, как ее верный рыцарь сэр Омп Рассекающий-в-Тумане одним из первых вбежал по ступенькам парадной лестницы к панорамному окну вестибюля театра, развернулся, поцеловал подаренный маркизой золотой браслет у себя на запястье и, послав маркизе воздушный поцелуй, пересек финишную черту.

Публика попроще стояла на улицах, окаймляющих парк с трех других сторон. Сладкая Булочка, занявшая позицию напротив пристройки Папы Монтекарло, готова была поклясться, что когда перед продвигающимся с настойчивостью черепахи по карнизу рыцарем захлопнулось окно, в комнате кто-то был.

– А чье это было окно? – спросила Беломородонна свою дочку вечером, когда та рассказала ей о своих подозрениях.

Беломородонна не могла видеть финальную попытку Гранмерси. Она наблюдала за развязкой Кокурекура с балкона одного из домов, стоящих напротив главного входа в театр, куда ее и виконта де ла Треска пригласила леди Раунданс, подруга и поклонница таланта Беломородонны. Правда, виконт почему-то так и не появился, и Беломородонна, несмотря на неизгладимое впечатление от фигур высшего пилотажа Ледяного дракона и последовавших за ними тройных тулупов рыцарей, была немного разочарована сегодняшним днем.