Укроти меня, или Грани возрождения

– Сегодня на улице паршивая погода, – ни с того ни с сего произнес Заэль, мягко поглаживая мои ладони и заглядывая мне в глаза. – И руководящий состав инквизиции озабочен очередным смерчем, появившимся на востоке города. В той стороне сейчас находятся основные боевые единицы инквизиции. На улице дождь, слякоть… Мрачная красота накрыла Форланд.

– К чему ты это говоришь? – устало вздохнула я.

– Как насчет небольшой прогулки под дождем? Мне кажется, она тебя весьма освежит.

– Издеваешься? – фыркнула я. – Меня почти год на улицу не выпускали, а сейчас вообще в карцер посадили, о чем ты?

А потом антимагические браслеты на моих руках вдруг вспыхнули ярким голубым пламенем.

Я вскрикнула от неожиданности, испугавшись, что это опять мою магию лихорадит без моего ведома, а отец держит меня при этом за руки, какой кошмар, надо бежать скорее!..

Но Заэль жестко удержал мои руки в своих и коротко скомандовал:

– Сиди. Не дергайся. Так надо.

Тут только я сообразила, что это не моя магия бушует: это Заэль колдует! Он не сводил глаз с антимагических браслетов, и его ладони слегка светились голубоватым цветом. Около минуты, наверное, браслеты пылали ядовито-ярким пламенем, а потом оно резко утихло… вместе с наручниками, которые начали крошиться и распадаться на мелкие металлические кусочки. Я глазам своим не поверила, открыв рот в немом изумлении и вопросительно уставившись на отца.

– Ах, какая досада, – покачал головой Заэль, театрально цокая языком и подмигивая мне. – Надо же, как твоя магия разбушевалась, что сама по себе аж браслеты антимагические расплавила… Да и постельное белье подожгла случайно таким специфичным синим пламенем, которое все следы в помещении стирает, – добавил Заэль, пальнув светящимся шаром в мое одеяло, которое тут же вспыхнуло синим факелом.

– Папа? Что ты?..

– У тебя есть несколько минут, чтобы выбраться из Генерального Штаба, – скороговоркой заговорил Заэль. – Я временно вывел из строя тюремных надзирателей, но их помутнение продержится еще пару минут. Выйдешь сейчас – и сворачивай сразу направо, избегай лестниц, передвигайся только на лифтах. Из подвального лифта перейди в главный лифт, оставайся там и жди подсказку, как дальше выбраться из Штаба.

Ч-что?.. Он это серьезно сейчас?

– Беги, Лора, – уже без улыбки произнес Заэль, накидывая на меня целый букет маскировочных чар. – Беги. Я затру следы и уйду следом, за меня не беспокойся.

– Папа… – прошептала я, недоверчиво глядя на отца, не веря тому, что слышу, не зная, как выразить свою благодарность. – Папа, я…

– Беги!! – прикрикнул Заэль, также заклинанием распахивая дверь, за которой можно было увидеть одного из тюремных надзирателей, валяющегося без сознания.

Я больше не стала медлить и со всех ног кинулась прочь из камеры.

Коридор в подземельях напоминал эдакое тихое поле боя: тут и там, пока я бежала по коридору, лежали без сознания надзиратели. Вокруг каждого клубился странный голубоватый туман, сигнализирующий о том, что инквизиторов отключили специфичной ментальной атакой. Но разглядывать мне было некогда, как и оборачиваться, чтобы посмотреть, как там папа: вышел из камеры, или остался внутри? Он сказал, что затрет следы, и уйдет следом, но что будет, если что-то пойдет не так, и его поймают?

Хотя, логика подсказывала, что если уж Заэль умудрился по-тихому вырубить всех тюремных надзирателей и спокойно проникнуть в мою камеру, обложенную десятками охранных чар, то никто и ничего ему не сделает, даже если поймает тут с поличным. А мне вот сделает, и потому мне надо бежать. И чем скорее, тем лучше.

Камеры на этом самом нижнем этаже подземелья пустовали, и в сложившейся ситуации это был плюс, так как кроме меня тут проверять было некого, и лишний раз никто с проверкой не заходил. Белые стены, яркое освещение белыми же светильниками с таким ярким, режущим глаза светом… Всё вокруг тут выглядело по-больничному стерильно как-то, эта белизна сильно напоминала мне операционную. И меня от этой обстановки бросало в дрожь намного больше, чем если бы тут было тусклое подземелье с какими-нибудь факелами.

Мне пришлось бежать по этой мрачной белизне около двух минут – настолько огромное тут было подземелье, и это только нижний уровень. Коридор постоянно петлял, и на каждом повороте я жутко боялась врезаться в кого-то, но мне пока везло. Кажется, папа планомерно вырубал всех надзирателей на подходе к моей камере, так как тут их тоже хватало, и все они явно были околдованы. Но эти надзиратели не валялись в обмороке, а застыли истуканами на своих постах с жеманной улыбкой повернувшиеся в сторону выхода, а кто-то открыл рот, да так и замер, не успев что-то сказать – видимо, приветствовали Заэля, шедшего навстречу и медитативно отключающего всех на своем пути. Если честно, я даже не знала, что папа так умеет… Впрочем, чему я удивляюсь? Первый Арма, лучший среди фортеминов, менталист, некогда падший ангел с огромным боевым опытом. Что ему стоит вырубить каких-то инквизиторов? Особенно учитывая, что они явно не были верховными магами. Обычные рядовые, не отличающиеся сверхспособностями.

Судя по звукам где-то далеко за спиной, надзиратели где-то там около моей камеры начали приходить в себя, а значит, у меня оставалось совсем мало времени.

На подходе к выходу я на миг запнулась, растерявшись, куда лучше бежать дальше. Передо мной маячили распахнутые дверцы лифта, а правее располагалась лестница, которая являлась запасным выходом и также вела в центральное здание Штаба.

Лифт или лестница… Лифт или лестница? Мне казалось логичным и более безопасным бежать по лестнице, но папа четко дал понять, что мне следует передвигаться с помощью лифта… Почему?

Думать было некогда, так что я решила довериться папе и пулей влетела в пустой лифт. Да вот незадача: лифтовая панель тоже была защищена, чтобы кнопки этажей на ней появились, необходимо было задействовать либо жетон инквизиторов, либо специально выписанный пропуск. Ни того, ни другого у меня, разумеется, не было. Пойти, что ли, у какого-то из надзирателя стащить, пока не очнулись? Хотя, папа сказал мне войти в лифт, ждать там и искать подсказку, куда двигаться дальше. Подсказка… О какой подсказке говорил папа?

Я огляделась. Лифт был довольно большой, с простыми металлическими панелями, здесь свободно могли поместиться человек десять. В Генеральном Штабе все лифты были такие вместительные, двигались они за счет магии и являлись важной пропускной системой во всем Штабе. В само здание Генерального Штаба в принципе невозможно было попасть постороннему, да и выйти наружу людям «вне закона» вроде меня, было той еще адской задачкой. Миссия невыполнима, черт возьми… Но я справлюсь. Должна справиться.

Или все-таки выбрать лестницу?..

Пока я думала, в коридоре раздался стремительно нарастающий шум, и я напряглась, вжалась в угол лифта с гулко стучащим сердцем. Это явно надзиратели друг за другом приходили в себя и теперь пускались на поиски меня. Так, кажется, выбирать беготню по лестнице было уже поздно, так как разговоры разозленных инквизиторов слышались уже совсем рядом… Оставалось вжаться тут в уголочке в надежде, что маскировочные чары не выдадут меня.

– Сбежала…

– Она сбежала!

– Да как, мать твою?!

– Да я знаю, что ли?! Ее магия, очевидно, окончательно вышла из-под контроля…

– Я уже связался с руководством…

– Ты вообще понимаешь, чем нам это грозит, Хляйн?

– Ну, точно не премией, – пробормотал инквизитор по имени Хляйн.

Сердце мое сбилось с ритма, когда в лифт заглянул очень злой инквизитор. Темноволосый и кареглазый, он держал в руках некий артефакт, похожий на маленький жезл с большим прозрачным камнем. Этим самым жезлом инквизитор поводил в воздухе, недовольно поджал губы и крикнул в сторону напарникам:

– В лифте пусто! И лифт оставался на месте с тех пор, как ты спустился сюда, Вэйн.

– Значит, по лестнице побежала?

– Ну а как еще, по-твоему, идиот?! – рыкнул Хляйн. – Не растворилась же в воздухе!..

Он отошел в сторону, а я судорожно выдохнула, мысленно вознося молитвы маскировочным чарам Заэля – таким сильным, что стандартные сканирующие артефакты инквизиторов не смогли меня обнаружить. Наверное, и сам Заэль скрылся сейчас где-то в коридоре под аналогичными чарами и выжидал развития событий.

Инквизиторы тем временем разговаривали по связному артефакту с кем-то из руководства, докладывая обстановку.

– Мы уже включили аварийное закрытие всех дверей на лестничных пролетах, господин Мэколбери! – докладывал какой-то третий инквизитор. – Если пленница побежала по лестнице, то она сейчас находится где-то там, по пути наверх. Ни одну дверь ей не пройти самой, пропускная система не даст это сделать.

Я закусила нижнюю губу нервно вцепилась в собственные плечи. О такой быстрой системе лестничных перекрытий я не знала, как и о пропускной системе, аналогичной лифтовой, вероятно. Получается, бесполезно было даже пытаться бежать по лестнице…

– Как прикажете действовать, господин Мэколбери? Нам бежать за ней или ждать подмоги?

Я сначала подумала, что инквизиторы общаются с самим генералом, но потом вздрогнула от отвращения, когда услышала голос Клояна. Ах да, он же как раз был каким-то руководителем по части темниц в Генеральном Штабе…

– Нет. Запускайте кислотную ловушку, – холодным голосом произнес Клоян.

Инквизиторы на мгновение умолкли. Видеть я их не могла, но мне показалось, что они сейчас наверняка переглядываются между собой.

– Но господин Мэколбери, – неуверенно произнес один инквизитор. – Это ведь ловушка, предназначенная для экстренных случаев.

– У нас как раз и есть такой случай.

– Но господин Мэколбери! – не унимался инквизитор. – Это ведь смертельная ловушка для особо опасных преступников! Она вообще запускалась всего единожды за всю историю инквизиции!

– Значит, сегодня она будет запущена второй раз.

– Но если по лестнице сейчас действительно бежит пленница по имени Лорелей, то она погибнет от отравляющих чар!..

– Разумеется, – холодно произнес Клоян. – Выполняйте. Отчитайтесь мне о результате. Жду.

Клоян, кажется, отключился от связи, потому что инквизиторы разом заголосили, обсуждая приказ начальства.

– Какого черта происходит?

– Что делать-то?

– Убивать ее?..

– Она же не является особо опасной преступницей!..

– Хэй, из-за нее десяток наших коллег пострадал!

– Никто не погиб!

– Ну, это пока. Некоторые находятся в крайне тяжелом состоянии.

– Так эта девчонка не специально их грохнула, у нее же с магией проблемы!

– Ну и что, это как-то снимает с нее статус особо опасной девицы, не умеющей контролировать собственную магию? По мне, так только усугубляет.

– Нам ее родители голову оторвут…

– Так а мы виноваты, что ли?! Нам приказано же!

– А у тебя своей головы на плечах совсем нет, да?!!

– Ну, знаешь ли, если так рассуждать, то ее в любом случае на плечах скоро не будет, потому что ее снесут либо защитники этой Лорелей, либо Мэколбери! Ну и что нам делать?

– Что делать, что делать, – проворчал Хляйн. – Приказ выполнять, вот что делать.

– Но это бесчеловечно по отношению к девчонке!

– Вэйн, я всего лишь выполняю приказ своего начальника, мать твою! Действую согласно служебной инструкции и Кодексу инквизиторов. Думаешь, мне это нравится? Давайте уже сделаем это, время теряем.

Судя по лязгающим звукам, инквизиторы закрыли тяжелую металлическую дверь, ведущую на лестницу. И, вероятно, совершали над ней какие-то магические манипуляции для запуска некой кислотной ловушки. Я не знала, что она из себя представляет, но воображение у меня было буйное…

– Три, два, один… Пошло!

Раздался мерзкий гудящий звук, и у меня мурашки пошли по коже от близкого ощущения очень неприятной энергии, прошедшей в стороне: это, как я узнала позже, инквизиторы активировали артефакты, которыми были утыканы лестничные пролеты. Эти самые артефакты выплеснули мощным потоком ядовитый газ, от которого было весьма сложно скрыться.

– Ну всё, газ заполнил весь коридор, – негромко произнес Хляйн. – Если девчонка там, то она точно достаточно надышалась.

– Может, уже отключать?

– Давай выждем еще несколько секунд для верности, она ж фортемин, кто их знает…

Я нервно сглотнула. Мне пришлось зажать себе рот обеими руками и до боли закусить губу, чтобы не выдать себя ни единым писком. Меня потряхивало от напряжения, глаза мои были расширены от ужаса. Если бы я сейчас бежала по лестнице, то жить бы мне осталось считанные секунды…

Через некоторое время в коридоре вновь раздался голос Клояна, доносящийся из связного артефакта:

– Ну, что там?

– Никакое живое существо на протяжении всего лестничного коридора не обнаружено, господин Мэколбери! – отрапортовал Хляйн, который, как мне показалось по его голосу, с трудом скрывал радость и облегчение.

А вот Клоян радоваться не торопился, он коротко выругался.

– Значит, она оказалась шустрее, чем мы думали, и уже успела преодолеть лестничный пролет и проникнуть в здание Штаба. Найдите ее и приведите ко мне как можно скорее по возможности. Если будет сильно сопротивляться – уничтожить на месте. Задействуйте все поисковые силы, но действуйте пока осторожно, генералу не докладывать.

– Так точно, господин Мэколбери!..

В следующую секунду в лифт влетели восемь инквизиторов, и я порадовалась тому, что лифт был просторный, а инквизиторы скучковались все около двери, бурно обсуждая происходящее. Я хоть и была скрыта целым букетом маскировочных чар, а все равно старалась дышать максимально бесшумно, вжавшись в угол лифта. Мало ли…

Инквизиторы тем временем активировали жетоном лифтовую панель, и лифт быстро и почти бесшумно поехал наверх.

– Как она сбежала?..

– Да дилмон ее знает!.. Но как же я рад, что не пришлось ее убивать, – выдохнул Вэйн, проведя по лбу тыльной стороной ладони. – Прям камень с плеч…

– Да уж…

– Погодите радоваться, приказ уничтожить на месте никто не отменял, – недовольно проворчал Хляйн.

– Это в случае сопротивления…

– Ты веришь в то, что эта девчонка не будет сопротивляться? – мрачно хохотнул Хляйн. – Вот сразу заметно, что ты не был на той смене, когда она буянила в последний раз. Она же бешеная фурия! И сражаться будет до последней капли крови. Нашей крови, прошу заметить.

Я мысленно усмехнулась. О да-а-а, бешеная фурия – это прям точно про меня. Как нельзя лучше характеризует мое отчаянное состояние при прошлой попытке побега. Досталось от меня тогда инквизиторам знатно. Хляйну, кстати, тоже в тот день слегка досталось, и на его щеке еще виднелся не до конца заживший шрам от моих шарахнувших молний. Да и волосы его, прежде длинные и убранные в конский хвост, теперь были коротко подстрижены, потому что я его шевелюру подпалила. В общем, Хляйн на меня зуб точил, да.

– Клоян – наш начальник. Если надо будет – придется ликвидировать девчонку. Без вариантов.

– Да пошел он, этот клоун, – в сердцах произнес Вэйн, совсем молодой паренек, он, наверное, был мой ровесник.

– Да я тоже его не то чтобы люблю.

– Когда его уже сместят с поста…

– Он уйдет только в случае ухода генерала, – хмыкнул Хляйн. – А эту скалу ничто не сдвинет. Вон, сколько эти фортемины во главе с мистером Брандтом пытаются это сделать, а всё без толку.

– Это до поры до времени, – пробормотал Вэйн. – Фортеминов лучше не злить… Они в гневе опасны.

– Да инквизиторы как бы тоже не зайки пушистые в гневе, – заржал Хляйн.

Вэйн покачал головой, но спорить не стал. Судя по его кислому виду, он как раз считал себя такой «пушистой зайкой». И правильно делал, если честно. Мне бы не составило никакого труда выбить его из строя при надобности.

Этот лифт вел не напрямую в основное здание Штаба, а лишь на первый уровень подземелий. Чтобы попасть в основное здание, необходимо было на этом первом уровне перейти в соответствующий лифт, и я двинулась вместе с инквизиторами, едва открылись дверцы лифта. Здесь тоже всё было стерильно чистое, белое, и с яркими белыми светильниками, бр-р-р. Разница была только в том, что на верхнем уровне было многолюднее, и камеры тут не пустовали. В одной из них – вон той, дальней, – я провела первую неделю в инквизиции. До того, как начала активно буянить…

Я старалась не отступать от группы надзирателей с нижнего уровня подземелий и шагать бесшумно, хоть и была под маскировочными чарами, а все равно… Понятия не имела, какие тут на этаже новые сканирующие артефакты могли быть установлены. Так что мне следовало быть предельно осторожной. Ладони от нервов вспотели, и я вытерла их об одежду.

Меня вот, например, напрягала широкая красная полоса впереди на полу по пути к лифту… Что она означала? Я не знала, но на всякий случай проскочила эту полосу одновременно с Хляйном и как можно скорее юркнула вперед, опережая инквизитора.

Вовремя: в ту же секунду раздался короткий сигнал тревоги, коридор вспыхнул на миг красным цветом, и к Хляйну мгновенно подскочили четверо надзирателей, очень быстро заламывая ему руки за спину и сковывая антимагическими наручниками.

– Хэй!! – возмущался Хляйн, брыкаясь в руках инквизиторов. – Вы что творите?!

– Прошу прощения, но мы вынуждены вас задержать до выяснения обстоятельств, – сухо произнес высокий длинноволосый надзиратель.

– Каких еще обстоятельств, черт побери?!

– Сигнальный артефакт среагировал на ваш переход, обнаружив в вас нечто враждебное.

– Это просто какая-то нелепая ошибка!

– Если так, то мы принесем вам извинения по всей форме, но сейчас обязаны проверить вас, согласно служебной инструкции. Вы имеете право сохранять молчание, – все тем же сухим тоном произнес инквизитор и повернулся к другим надзирателям, которые вместе со мной замерли у главного лифта. – Отправляйтесь пока без своего товарища, его проверка займет несколько минут.

– Это просто ваш артефакт барахлит! – надрывался Хляйн, лицо его раскраснелось от гнева. – Я ни в чем не виноват!..

– Я еще раз прошу прощения, но, согласно Кодексу инквизиторов…

Я мысленно хмыкнула и не стала дослушивать, юркнув за другими надзирателями в главный лифт.

Да, Хляйн, я вот тоже ни в чем не виновата. Однако торчу в этой гребаной темнице целый год. А тебе всего лишь-то и надо что потерпеть пять минут дополнительной проверки, бедняжка.

Главный лифт, ведущий в основное здание Генерального Штаба, был еще просторнее, вмещающий человек двадцать точно. Но и поток волшебников тут был ух какой! Лифт теперь останавливался на каждом этаже, и в лифт заходило несколько человек, выходило еще несколько. Надзиратели с нижнего уровня подземелий тут разделились и выходили поочередно на разных этажах. А я продолжала вжиматься в дальний угол лифта, не зная, что мне делать.

Подсказка… Папа сказал мне оставаться в лифте и ждать подсказку… Какую, чтоб ее дилмон разодрал, подсказку я должна ждать?! Может, стоило выйти за кем-нибудь из надзирателей и попробовать выскользнуть вслед за ними из главного выхода из Генерального Штаба? Интересно, а там сигнальные чары меня обнаружат, или наложенных на меня маскировочных чар хватит, чтобы спокойно покинуть здание инквизиции?

Я всматривалась в лица инквизиторов в надежде найти что-то, что даст мне ту самую подсказку, но ничего не находила. Обычные волшебницы и волшебники, бегущие по своим делам. Бойцы, лаборанты, целители, руководители, посетители… кого тут только не было, в этом потоке, который казался бесконечным. Сегодня явно был очень активный рабочий день, далеко не каждый день здесь творилось такое столпотворение. Судя по обрывкам разговоров, все обсуждали новые смерчи и были озабочены их скорейшей ликвидацией.

На пятом этаже из атриума в лифт повалила целая толпа народу, и я занервничала еще больше, переживая, что меня сейчас ка-а-ак придавят, ка-а-ак поймут, что я тут не пустое место! Я, конечно, оставалась невидимой – но не неосязаемой же…

А потом я нервно сглотнула, когда увидела вошедшего в лифт генерала Мэколбери, который на повышенных тонах разговаривал с кем-то, шагающим позади.

О боже, нет… Только не он, только не генерал!!

Я не знала, сможет ли меня обнаружить Томсон Мэколбери через маскировочные чары, но он был не тем парнишкой Вэйном, от которого я легко могла бы отбиться в случае чего. Совсем не тем.

Генерал грузной походкой вошел в лифт, в руках у него была его бессменная трость.

– …смерчи сами собой не успокоятся! – говорил генерал, оборачиваясь через плечо на своего собеседника.

– Да что вы говорите, а то я не знаю!.. Группа быстрого реагирования давно отправлена туда, господин Мэколбери, все действия по устранению последствий отработаны.

– Так а вы не думали, что пора бы уже предпринять действия, которые будут не устранять последствия, а предотвращать эти разрушения? Сколько можно это терпеть?

– Вы так говорите, будто я прекрасно знаю, как их предотвратить, и просто ленюсь нажать волшебную кнопку «сделать всё хорошо». Да пропустите же нас вперед! – ворчал кто-то позади генерала, за его широкой спиной мне не было видно говорящего. – Нам все равно на верхние этажи ехать, пропустите!..

Некто растолкал инквизиторов впереди и протиснулся в самый конец лифта. Я уже по голосу догадалась, кто это, и сейчас напряженно уставилась на Мориса Кларксона. Он был тут вместе со своей женой Флорианеттой, в руках у которой была огромная корзинка с котятами. Белые и рыжие, черные и полосатые, котята возились друг с другом на мягкой подушечке в корзинке и ни на кого не обращали внимания.

Морис с Флорой шагнули очень близко ко мне, чуть ли не вплотную, отделив меня тем самым от остальной толпы инквизиторов.

Я дышала через раз, опасаясь выдать себя дыханием. Интересно, а Морис ощущает мое присутствие или нет? Папа набросил на меня целый букет защитных чар, они вроде как должны были тщательно скрыть мою ауру… И отлично скрывали, судя по тому, как на меня пока не реагировали инквизиторы вокруг. Но Фло – теневик, и Морис немного владеет теневой магией, а значит, теоретически они могут чувствовать меня не только обычным путем, но и через теневой аспект. Теоретически. А на практике… Не знаю…

Генерал тоже шагнул ближе, встал правее от Мориса. И негромко произнес важным голосом, когда лифт поехал наверх:

– Вам не кажется, что ваши методы разведки устарели, мистер Кларксон? Никаких подвижек с этими смерчами…

– А вам не кажется, что вы не понимаете, с какой силой мы в этот раз столкнулись? – хмыкнул Морис. – Форланд тысячи лет не подвергался подобной атаке, тут и там происходят мелкие разрывы реальности, массовые нападения нечисти стали для нас почти ежедневной обыденностью. Я давно говорю, что ответ на вопрос «как угомонить смерчи?» нужно искать по ту сторону Теневой пелены, но вы не даете на это добро.

– И не дам, – жестким тоном произнес генерал. – Я предупреждал вас не раз и предупрежу еще раз, мистер Кларксон: каждый, кто посмеет без одобрения Высшего Совета Инквизиции перейти Теневую пелену, автоматически причисляется к предателям и врагам, и будет подлежать уничтожению по возвращении. Вас это тоже касается, мистер Кларксон, так что не вздумайте нарушать мой приказ по своей воле. Этот монстр, Калипсо Брандт околдует каждого, кто перейдет черту. Вас тоже околдует, помяните мое слово.

– Ну что вы, генерал. Я, пожалуй, не буду проверять, – с ядовитой усмешкой произнёс Морис. – Впрочем, вы зря переживаете! Я же и без того околдован, и уже давно…

Генерал вопросительно вскинул брови, и Морис закончил:

– …своей женой. Не так ли, дорогая? – повернулся он к Флоре с ослепительной улыбкой и приобнял ее за плечи.

Та смущенно улыбнулась, но охотно подставила щеку под ласковые поцелуи Мориса. Генерал, глядя на это, возвел глаза к потолку и демонстративно отвернулся.

А мой взгляд вперился в ладонь Мориса прямо напротив меня: эту ладонь он провел чуть ниже основания шеи Флоры, и между пальцев Мориса появился маленький клочок бумажки с короткой надписью: «Следуй за мной».

Едва я успела прочесть записку, как Морис сделал неуловимое движение пальцами, бесшумно и бесследно сжигая бумажку. Даже пепла не осталось.