Принцип разумного вмешательства

– А как же наука, тяга к познанию?

– Даже на Земле и ближнем космосе науке хватит загадок не на одну тысячу лет.

– А как называется этот город?

– Это не город… в Нулевом Варианте почти вся планета – город. Есть Индексы по районам.

– А какая страна?

– Стран тоже нет, – улыбнулся Дик, – зачем разделять людей границами?

– Ну мало ли…

– Мы поговорим обо всем этом позже, приехали…

Платформа въехала в своего рода вокзал или станцию. Много людей, много платформ, несколько десятков монорельсов паутиной разбегающихся над домами и меж ними.

– Нам туда, – Дик показал на длинный вагон, стоящий справа.

На местной «электричке» ехали еще минут десять на очень большой скорости, аж уши закладывало. Вышли на станции и направились по тротуару, с одной стороны которого был кустарник и вроде бетонных отбойников, отделяющих тротуар от дороги, а с другой, низкие деревья, какие-то хвойные и запах соответствующий. Мне удалось рассмотреть несколько машин, которые без колес парили над дорогой, с другой стороны были одно- и двухэтажные домишки, аккуратные, в американском стиле, только углы были закругленные, а крыши купольные, полупрозрачные.

– Пришли, – Дик показал на узкую дорожку от тротуара к одноэтажному дому.

– Дик! – из дома выбежала девушка и повисла на шее у моего провожатого. – Наконец-то мой вечно пропадающий братец!

– Сэм, – это… – Дик задумался, похоже, просто забыв мое имя.

– Максим, – протянул я руку девушке.

– Да, это Максим, мы перекусим, я отвезу его в госпиталь службы наблюдения, а потом вернусь.

– Он болен? – девушка с искренним сочувствием посмотрела на меня, смешно изогнув брови.

– Ага… неизлечимо, – хмыкнул я.

Еда! Наконец-то нормальная еда! Я уплетал какой-то овощной салат с кусками… нет, выяснилось, что это не мясо, но очень похожий по вкусу на копченую свинину белковый заменитель.

– Очень вкусно, спасибо, – благодарил я сестру Дика, симпатичную девушку с короткой стрижкой и правильными формами. Платье, или то, что было на ней надето, очень подчеркивало ее фигуру, но скорее из-за того, что платье отчасти напоминало традиционную корейскую одежду с высокой талией, – а настоящая свинина, ее у вас нет?

– В смысле? – округлила глаза Сэм.

– Максим не из нашего Варианта, – виновато пожал плечами Дик.

– То есть ты снова притащил в дом свою работу, – скрестила руки на груди Сэм и насупилась.

– Но он результат «казуса», он один из нас.

– Мне это не интересно, – Сэм встала из-за стола, подошла к кому-то прибору, он после ее манипуляций выдал два стакана сока, с которыми она вернулась, и, стукнув ими по столу, сказала: – Пусть твоя работа доедает и проваливает, мне прошлого раза хватило!

– Простите, Сэм… – отпив сок, сказал я.

– Ты не виноват, это все мой братец, помешанный на своей работе, – ответила Сэм и удалилась из помещения, лишь отдаленно напоминающего кухню.

Покинув дом Дика, мы вернулись на остановку местных монорельсовых трамвайчиков и через пятнадцать минут были уже совершенно в другом конце этого супермегаполиса, распространяющегося на всю планету.

– Про четыреста лет ты мне так и не рассказал, – с укоризной посмотрел я на Дика.

– Ну видишь, как получилось, – развел он руками.

– Да-да… братец притащил в дом работу. Ладно, ты только меня тут не забудь, – сказал я, остановившись у входа в здание госпиталя, театрально утерев слезу, – у меня в этом мире кроме тебя никого нет.

– Шутишь, это хорошо…

– Только отчасти, я действительно тут как абрек, спустившийся с гор прямиком в Москву.

– Да они вообще-то не теряются, насколько я понял за несколько лет службы в вашем Варианте.

– М-да… неудачное сравнение.

– Заберу тебя через двое суток, – Дик подтолкнул меня ко входу.

На запястье у Дика был широкий браслет, которым он коснулся тумбы у входа, что-то пискнуло, а через минуту к нам подошел высокий парень явно в сопровождении охранника.

– Я доктор Филипп Кори, инспектор Корн? – парень подошел к нам.

– Да. Вы приняли файл? – уточнил Дик.

– Да, информация у меня.

– Ну что, послезавтра тебя заберу, – протянул мне руку Дик.

– Ага, бывай, – ответил я на рукопожатие.

Охранник, что был с доктором, протянул руку:

– Управление фиксаторами, пожалуйста.

– Вот, – Дик отдал пульт, – у него желтый уровень лояльности.

– В файле про это ничего нет.

– Я забыл заполнить это поле… он один из нас.

– Понял, – охранник повесил пульт себе на пояс.

– Идемте, Максим, – сказал доктор, заглянув в некое подобие планшета, – сегодня нужно многое успеть.

– Да, – согласился я и покорно последовал за доктором и охранником.

Глава 6

Отдельный бокс, лежу, будто заразный какой. С момента, как меня переодели в невесомую больничную «ночнушку» с впаянным в ворот каким-то пластиковым жетоном и определили в отдельный бокс, я больше не видел доктора. Заявилась женщина без каких-либо эмоций на лице, за ней по полу самостоятельно катился какой-то «чемодан». Больничная койка, больше похожая на летательный аппарат, да, она тоже парила над полом, на высоте полметра. Как только оказался в боксе, откуда-то с потолка донесся голос и попросил лечь и не мешать проведению необходимых процедур. Женщина, молча и споро открыла в изголовье кровати лоток и, достав оттуда кучу датчиков, облепила ими меня. Затем провела манипуляции с «чемоданом», разложив его в медицинский стол рядом с кроватью, я покосился на него… Штативы с пробирками, шприцы, пузырьки разные… что шприцы, что пузырьки были, во всяком случае, мне так показалось, металлические, с тонкими стенками. И началось… «дышите не дышите», «скажите ААААА», забор крови, в глаза что-то закапали, напоследок, женщина приоткрыла нишу в стене…

– Это туалет.

– Понятно, а кушать дадут? – вспомнил я армейскую шутку.

– Ужин вам принесут, вот панель вызова персонала, – все так же с каменным лицом и без единой эмоции ответила женщина, указала на небольшой экранчик у двери и вышла из бокса, «чемодан» покатил за ней следом.

– Ну хоть окно есть, – свесил я ноги с кровати и наступил на пол, теплый.

Датчики, что налепили на меня, были без проводов, эдакие липучки размером с пятирублевую монету, так что в движении и перемещениях я не скован, и есть целых десять квадратных метров для прогулок, ага, и ни в чем себе не отказывайте, как говорится. Подошел к окну… Красиво и фантастически чисто. Госпиталь располагался рядом с жилыми кварталами, разве что была большая стоянка с местными «скорыми» – длинными платформами с матовыми куполами, что парили в рядок прямо под окнами. Застройка малоэтажная, все компактно, и в то же время не сказал бы, что тесно. Много зелени, по тротуарам идут люди, по дорогам пролетают местные авто, небыстро, кстати, может, километров сорок в час. Хотел посмотреть на часы, но все мое имущество было изъято, ладно, чуть наклонился и посмотрел на солнце, которое катилось к закату – значит, скоро вечер. Затем долго высматривал и пытался отметить то, что сильно отличается от моего мира, или Варианта. Например, не обнаружил ни единой дымящей трубы, да и вообще что-либо промышленное отсутствовало во всей обозримой картине. Окно моего бокса было на высоте третьего этажа примерно, и на весь район, госпиталь был одним из самых высоких зданий. Видно еще несколько станций монорельсовых трамваев, которые стояли толстыми цилиндрами метров на тридцать в высоту, распустив паутину монорельсов в разные стороны и на разной высоте. Еще бросилось в глаза то, что нет этих «телефонно-планшетных зомби», которые в моем мире ходят по улицам, ездят в метро, маршрутках или стоят на остановках, не отрываясь от экранов своих гаджетов и полностью потеряв связь с реальностью. Здесь, люди, что идут по тротуарам, разговаривают друг с другом, и о чудо! Мужчина в маленьком дворике своего дома сидит под навесом и читает бумажную книгу! Ну точно, вон и страницу перевернул… Да, чудны дела твои, Господи.

А потом, неожиданно накатила грусть, вспомнил Бориса, Наташку, Володьку… Как-то неправильно это, не знаю, как Наталья или Борис, но Вовка точно начнет розыски, будет переживать и волноваться. Сколько времени прошло? Двое суток в модуле на темной стороне Луны, и сейчас идут третьи. Да, я не особо связал себя с моим миром, за исключением близких людей. Каких либо значимых высот не достиг, не пахал, не сеял, так сказать, никакого следа в истории… Вот такие «качели», с одной стороны близкие люди в мире, который, как выясняется, для меня не родной, хоть и родился в нем, а с другой новый мир, чистый, красивый, высокотехнологичный и высокоразвитый… но не мой, чужой я здесь, во всяком случае именно такие ощущения.

Дверь открылась, вошел охранник, что сопровождал доктора Кори.

– Идемте.

– Куда?

– На ужин. Я провожу.

– Эм… а разве не сюда должны были принести?

– В логистическом блоке столовой какой-то сбой, обещали починить.

– Забавно, – улыбнулся я, – значит, и у вас масло в столовке тырят…

– Что, простите?

– Я говорю, странно, что сбой произошел.

– Бывает… человеческий фактор, – развел руками охранник.

– Мне прямо так идти? – поднял я до колен больничную «ночнушку», демонстрируя волосатые ноги.

– Там все такие, не смущайтесь, – охранник открыл маленькую нишу в стене и достал ядовито-зеленого цвета тапки, из материала, отдаленно напоминающего туристический пенный коврик.

– Понятно, – влез я в тапки, – идемте тогда.

Самым вкусным из еды, что подали на ужин, был сок, натуральный яблочный сок и даже с мякотью. Остальное есть было не то чтобы невозможно, а просто невкусно. Поковыряв ложкой белую массу а-ля «кашка – размазня», я выпил сок и осмотрелся более внимательно. Столовка ничем не отличалась от какой-нибудь ведомственной в моем мире. Подошел к раздаче, где вместо кассы с толстой теткой стоит блестящий столб сантиметров тридцати в диаметре, уходящий в высокий потолок, лазерный считыватель прошелся плоским лучом по жетону на вороте халата, что-то пискнуло и из столба, на подлетевший поднос, выехала пластиковая посуда с ужином. Подглядев, как впереди стоящий, получив свою пайку, просто пошел к свободному столику, а поднос с его ужином полетел следом, я тоже направился к столу у огромного, во всю стену аквариума… а то было желание хапнуть руками поднос. Людей немного, несколько пожилых женщин, старикан, который передвигался с помощью интересного пояса, что перемещал его над полом. Была группа мужиков, лет сорока, здоровенных, короткостриженых… почему-то подумалось, что это какие-то местные «силовики» на медкомиссии, и смотрелись они в этих больничных «ночнушках» очень комично. Кто-то из медперсонала тоже ужинал в столовой, и я ловил на себе их любопытные взгляды. Несколько минут я еще разглядывал мелких полосатых рыбешек в аквариуме, что синхронно перемещались стайкой… или косяком? Неважно, долго любоваться на аквариум мне не дал охранник, который возник у стола.

– Вы поужинали?

– Да.

– Тогда нужно возвращаться в бокс.

– А погулять нельзя, воздухом подышать?

– Можно, я провожу.

Гулять можно было на крыше здания, это был искусственный парк. Кусты, низкие деревца с кронами круглой формы в керамических кадушках, несколько десятков столиков с зонтиками. Минут сорок я медленно перемещался по периметру крыши, разглядывая то, что меня окружает. Вечерело, и над дорогой и тротуарами загорались яркие светильники на тонких и изогнутых высоких шестах. В домах загорался свет, а на улице стало почти безлюдно.

– М-да… скучновато, – сказал я вслух.

– Что, простите? – парень, возрастом, может, на несколько лет постарше меня развернул свое парящее над искусственной травой то ли кресло, то ли койку. На вид парень был очень бледным, но глаза улыбающиеся, улыбка вполне искренняя.

– Скучно, говорю.

– Да, согласен, – чуть кивнул парень и, используя на подлокотнике небольшой джойстик, заставил свое кресло приблизиться ко мне.

– Я смотрю, за тебя серьезно взялись тут, – попытался поддержать разговор я.

– Что вы, просто реабилитация после пересадки костного мозга.

– Ясно, – изобразив понимающее лицо, кивнул, – а я тут ненадолго, надеюсь.

– У вас проблемы с законом? – парень кивнул на браслеты у меня на запястьях.

– Нет, – хмыкнул я, – это у закона проблемы со мной.

Парень расхохотался и даже прослезился.

– Насмешили, – сказал он, когда просмеялся, – подняли мне настроение перед сном.

– Всегда пожалуйста, – ответил я, а парень развернул свое кресло и направил его к арочному проему на углу крыши.

Ну и я пойду, а то вон мой провожатый уже глазами меня плавить начинает.

Оказавшись в гордом одиночестве в своем боксе, я забрался на широкий пластиковый подоконник и уставился в окно, глядя на свое лицо в отражении и на то, что было снаружи, на чужой мир, на один из Вариантов. Навалилась тоска, какая-то давящая, пугающая…

– Вот же влип! – произнес я вслух и внимательно осмотрел раму окна, нет, не на предмет открыть и сигануть вниз, а чтобы пустить в палату свежий воздух, так как этот стерильный запах меня несколько напрягал.

Но рама была глухая, то ли пластик, то ли керамика какая, постучал пальцем по тонкому, не более миллиметра стеклу… или это не стекло?

– Вас что-то беспокоит? – неслышно в палату зашел охранник.

Понятно, значит, бдят за мной, я повертел головой по углам бокса, пытаясь разглядеть видеокамеры.

– Не то чтобы беспокоит… а окна открываются?

– Зачем?

– Люблю спать с открытым окном, свежий воздух, понимаете?

– А, это, конечно, – охранник произвел какие-то манипуляции с пультом и о чудо – окно рассыпалось симпатичным узором из стекла, образуя какие-то квадратики, кружочки и ромбики, и по сути стало стеклянной решеткой, – так устроит?

– Вполне, – удовлетворенно кивнул я, почувствовав запах с улицы, – скажите, эм… не знаю как вас…

– Глэм, – представился охранник, – сержант Глэм Торн.

– Скажите, Глэм, могу я ознакомиться с вашими, как это… а! Со средствами массовой информации и вообще, что-нибудь почитать про ваш Вариант?

– Это решение принимаю не я, – сухо ответил он, но потом как-то покосился под потолок дальнего угла комнаты и тихо добавил: – я передам врачу о ваших потребностях.

– Вы даже не представляете, сколько у меня в данный момент потребностей, – я слез с подоконника и взобрался на кровать-платформу, – ладно, попробую уснуть и свет, выключи, пожалуйста.

– Команда пульту! – громко произнес охранник, а в ответ с потолка мелодично пиликнуло. – Ночное освещение!

В боксе погас свет, лишь у умывальника и над ширмой туалета зажглись тусклые светильники.

– Вот и славно, одеялко подоткнешь?

Но охранник вышел, так же тихо, как и появился.

Утро началось с процедур, точнее с одной процедуры – в бокс, лишь забрезжил рассвет, вошла та же медсестра и предложила мне стакан воды и… шарик от подшипника?

– Это что?

– Диагностический зонд пассивного исполнения, глотайте, запивайте.

– Хрена се! – я наклонился, чтобы разглядеть этот шарик диаметром миллиметров в восемь в маленьком пластиковом стаканчике, – а как выглядит активный?

– Это вы можете увидеть в операционном блоке.

– Лучше не знать, ну его на фиг, – ответил я, проглотил невесомый шарик и запил водой.

– На завтрак через десять минут, после активации зонда.

– А как я узнаю, что он активирован?

– Вам не нужно, мы узнаем, а через десять минут за вами придут, – медсестра развернулась и вышла.

Странная она, ни эмоций, ни лишнего слова, как робот, честное слово… а может, может это и есть робот, этот, как его, киборг?

Я снова забрался с ногами на широкий подоконник, ожидая активации «подшипника» и глядя на то, как просыпается город, точнее, если выражаться местным языком, то прилегающий к госпиталю простирающийся от горизонта до горизонта Индекс. За исключением того, что по тонким паутинам монорельс снуют местные электрички, над дорогами парят авто, кругом до тошноты чисто и передозировано зелено, то не особо тут все и отличается от моего Варианта… Моего ли? Как выясняется, я принадлежу варианту «0», но мой дом там, на одной из граней множеств, под номером «34». Там я родился, там я вырос, там впитал с молоком матери определенные правила и нормы поведения и отношения к тому, что меня окружает… окружало… там я впервой почувствовал вкус крови во рту, когда дрался с дворовой гопотой… интересно, тут есть гопники? Да и хрен с ними! А что здесь? Здесь чуждый мне мир, да еще Дик, зараза, не рассказал про четыреста лет жизни…

– Здравствуйте…

– Ох, еп… ты бл… вы бл… вы что, специально так тихо подходите, чтобы напугать до усрачки?

Высокий, стройный как кипарис и почему-то с детским лицом новый охранник отпрянул от меня, немало удивившись моей реакции.

– А где сержант Глэм? – спросил я, сползая с подоконника.

– Вероятно, дома, а сегодня моя смена, – ответил охранник, внимательно меня осмотрел, повернулся ко мне спиной и добавил: – следуйте за мной, пора завтракать.

– Подожди, дай умоюсь…

Охранник терпеливо ждал в дверном проеме, разглядывая свои ногти, пока я увлекался водными процедурами, потом я причелся пятерней, так как расчески не обнаружил и, выйдя из-за ширмы туалета, сказал: – Вот теперь пошли.

Луч считывателя по бирке, писк, подлетевший поднос, толщиной с добротную книгу страниц на пятьсот, выехавшие порции завтрака в пластиковых емкостях… я снова наблюдал за всей этой высокотехнологичной бытовой хореографией, как завороженный… вот же! А в моем мире все уперлись в персональные гаджеты, сякую ерунду изобретают, чтобы обывателя порадовать, а тут вот – летающий поднос с едой, да что там! Даже мои наручники, с виду очень даже эстетичные браслеты, это вам не USB-грелка для пупка, прости господи… Смешно? А я нечто подобное видел на странице какого-то интернет магазина аж за триста евро.

Ел без аппетита – не вкусно, разве что сок, натуральный апельсиновый с мякотью, ну или другой какой местный цитрус. А потом скукотища до обеда, на обед не пошел, чему очень удивился новый охранник…

– … да не хочу! Аппетита нет, понимаешь?

– Я внесу это в отчет.

– Да в какое место хочешь, туда себе и внеси! Не пойду! О, ты лучше проводи меня на крышу, я там погуляю, подышу, может, аппетит нагуляю, а?

Было видно, что этот охранник нервничает и, наверное, оттого, что не совсем понимает или воспринимает манеру моего общения с ним, да и собственно сами манеры… извини, собрат по Варианту, «консерваториеф» ваших местных не кончал… а что они хотели? «Не соблаговолите ли… отнюдь…» Хрен вам по всей морде! Главное, выдернули меня из моего мира, из моей жизни, от моих немногих близких мне людей, а теперь я должен подпрыгивать от радости четырехсотлетней жизни? Да лучше шестьдесят, семьдесят, восемьдесят, но родных, земных лет…

Что-то там накарябав пальцем в своей электронной записной книжке, охранник все же отвел меня на крышу и ушел, но потом, спустя полчаса вернулся. За ним парил поднос, на котором кроме самой настоящей, натуральной свиной отбивной, нарезанного ломтиками помидора и пары кусочков хлеба, стоял двухсотграммовый графинчик, в котом плескалась прозрачная жидкость.

– Вот давно бы так! И не жди, целоваться в благодарность не полезу! Разве что руку пожму, – подскочил я с искусственной травы, на которой сидел и с высоты разглядывал мужика, что во дворе своего дома через широкую магистраль от госпиталя, сидел на лавочке и читал книгу, самую натуральную, бумажную книгу, я еще вчера это подметил…

Поднос влетел под один из семи зонтиков рядом и опустился на столик, а охранник встал неподалеку. На крыше, никого кроме нас не было, вероятно, не время для прогулок, а может, это место для подобных мне, то есть охраняемых персон, чтобы, так сказать, не сбёгли.

Графинчик был из какой-то прозрачной керамики, точно не пластиковый и пробка притертая, которую я вынул с характерным скрипом и налил в стаканчик грамм на пятьдесят, а потом посмотрел на своего соглядатая…

– Давай сюда, а то как-то не по-русски, – махнул я ему рукой и пригласил присесть рядом.

В ответ тот отрицательно помотал головой. Я чуть привстал и поманил его рукой, тот наклонился над столиком…

– Тут камеры? Да, понимаю, но они же не все снимают, есть и мертвые зоны.

– Разве что вон там, в арке входа, – тихо ответил охранник и кивнул на арочный свод лестницы, что вела с крыши вниз.

– Звать тебя как?

– Кидэс Тол, сержант Кидес Тол.

– О, ничего, если я тебя буду Толиком называть?

В ответ охранник пожал плечами, а я взял в руки поднос, который «неохотно» завибрировал, но все же никуда не улетел, и понес его к арке, где уселся на верхнюю ступеньку и махнул рукой сержанту: давай сюда.

Вилки и ножа не было, зато было некое устройство, позволяющее зацепить кусок мяса и нарезать его длинными соломками, также было нечто, отдаленно напоминающее пинцет, ага, такие затейливые столовые приборы.

– Садись, не стесняйся, я же не преступник, не террорист какой, – я налил в стаканчик жидкости и понюхал, странно, но пахло виноградом… граппа? Хм, кучеряво живут, – а с чего это все?

Я цапнул пинцетом отрезанный ломтик мяса и запустил его в рот – очень даже неплохо.

– Мне пришлось доложить куратору о вашем поведении, на что он выслал дополнительные инструкции.

– А куратор – это Дик?

– Да.

– Доложи ему, пусть уже забирает меня отсюда, и давай, за знакомство, – я вручил Толяну стаканчик, поднял с подноса графинчик и, стукнув им по стаканчику в руке охранника, добавил: – Ну, будь!

Сделал осторожный глоток… а ведь и вправду граппа, нормальная такая виноградная водка, и градусов пятьдесят, не меньше.

Охранник замялся на мгновение, а потом залпом выпил содержимое, хапнул пальцами дольку помидора и быстро начал пережевывать, одновременно громко вдыхая носом воздух.

– Ага, крепкая… – подтвердил я, а потом спросил: – слушай, а вот медсестра, или кто она там, она что, киборг?

– Что?

– Ну кибернетический организм… ни эмоций, ничего, как машина…

– Нет, киборги запрещены законом Микаэля Сотта, – ответил Толик и уставился на пустой стаканчик.

Я понял намек и со словами «между первой и второй», наполнил тару.

– А специалист по процедурам – это ментально стерилизованная.

– Это как? – я поднял графинчик, приготовившись чокаться.

– Осужденная к ментальной стерилизации, конкретно про ее случай я не знаю, она тут недавно работает, но, скорее всего, осуждена за тяжкое преступление.

– То есть «промыли мозги»?

– Интересное сравнение, – задумался Толик, – да, примерно так.

– И много таких?

– Таких как Мари не часто встретишь, в основном осужденные к стерилизации редко имеют профессию и трудятся, выполняя несложную и монотонную работу. У нас осталось десять минут, потом, если маяки слежения не обнаружат вас, то будет выслан дрон оперативного наблюдения на поиски.

– Понятно, – я кивнул, налил третий раз в стаканчик, – и у тебя будут неприятности?

– Будет дисциплинарное взыскание.

– Тогда будь, и давай, налегай по-быстрому на закусь.

Дрон действительно прилетел, эдакая летающая мыльница, спустя пять минут, когда мы оперативно все допили и доели, «отпустили» поднос в стойло и только спустились в коридор третьего этажа. Настроение приподнялось, хотелось устроить себе ликбез по этому Варианту и расспросить обо всем Толика, но ему, видимо, некие инструкции не позволяли особо со мной любезничать под надзором камер и всяких дронов. Ладно, не буду подставлять его, парень он видно неплохой и, как говорится, ничто человеческое местному народонаселению не чуждо, что не может не радовать. А посему, будучи препровожденным в свой тесный и стерильный до тошноты бокс, я завалился на кровать-платформу и проспал до ужина, на который меня снова разбудил Толик, он принес в мою одежду и обувь, туго запаянную в вакуумный пакет.

– После ужина за вами прибудет лейтенант Дик Корн.

– Наконец-то!

Ожидая Дика, мы с Толиком стояли под козырьком служебного входа в госпиталь, прячась от моросящего дождика. Отправляясь на обед, я кинул взгляд в окно, за которым ничего не предвещало смены ясной и теплой погоды, однако теперь все небо было обложено низкими и плотными облаками.

– Быстро как погода поменялась, – заметил я, кивнув на небо.

– С тех пор, как разрушили Астольский хребет, южные ветры быстро приносят непогоду.

– А-а, понятно, – ответил я с умным видом, подумав, что надо будет еще и географию этой Земли изучить… а надо ли?

– Вот и лейтенант Дик, – Толик указал на парящий автомобиль, больше походивший на растолстевшее зубило с прозрачным колпаком в виде параллелепипеда.

Авто остановилось рядом со служебным входом, Дик был сосредоточен, хмур. Он торопливо вышел, подошел к нам и, кивнув охраннику, спросил: