Все обернулись и уставились в стеклянную стену. Возле лавочек и гамаков спокойно разгуливал косолапый. Он внимательно изучал инвентарь, находящийся на улице, понюхал мясо, оставшееся на уличном столе, и тут же засунул морду в тарелку.

– Никто не шевелится! – приказал Тимур.

Посетителя бара замерли, словно играли в «море волнуется». В «Сивуче» воцарилась полная тишина. Одна девушка достала телефон и умудрилась сфотографировать медведя. Это была Инесса, которая в этом году совершила пеший марш-бросок по Алтаю и теперь ее ничем нельзя было удивить. Все задули свечи. Только фонарик Саймона одиноко освещал шахматную доску. Никому не хватало смелости дотянуться до него.

– Никто не паникует! У меня есть фальшфейер и спрей от медведей! – отчетливо прошептал Тимур.

В баре раздалось хихиканье. Медведь подошел к стеклянной стене и уставился на Егора и Лену, находившихся ближе всего к нему. Варя переглянулась с Саймоном и Таней. Девушка была в полном порядке, а Саймон казался несколько удивленным: он не понимал, почему все вокруг так спокойны. Будто ничего и не происходит, просто стоит медведь по ту сторону стекла. А Варя осознала, что ей не страшно. Каждый из присутствующих в чем-то ее превосходил, на каждого из них она хотела в чем-то быть похожей, перенять их лучшие качества. В одном месте скопилось слишком много людей, которыми она восхищалась, которым отчасти завидовала. И она вдруг поняла, что у нее не так много времени… хватит учиться, пора уже что-то уметь. Она осознала, что случайные люди не случайны. Синхрония, совпадения имеют смысл.

– F…n brave Russian (Чертовы храбрые русские), – пояснила она ситуацию Саймону.

Американец захихикал, и ему передалось всеобщее спокойствие. А Варя подумала о том, какой же чудесный был день: ей удалось увидеть горбатого кита и медведя с промежутком в четыре часа.

Пришло умиротворение. Неважно, что будет дальше. Она прожила маленькую жизнь за сутки, она прожила маленькую камчатскую жизнь за сезон. И пропади все пропадом. Она осмотрела людей вокруг себя и решила, что это не самая плохая компания для последнего дня.

– One more time (Еще раз)? – предложила она сыграть Саймону.

Он еле заметно двинул фигуру на шахматной доске. Обзор медведю закрывала Таня. Партия продолжилась, как ни в чем не бывало. Саймон в шутку покрутил пальцем у виска.

А Варя подумала о Марианской впадине – самой глубокой депрессии (ложбине) на дне Тихого океана. Возможно, она и не хочет там побывать. Некоторые потаенные уголки Земли (хотя какой Земли, когда Океана) и своей души стоит оставить неизведанными.

Однажды на Камчатке

Теме снилось, что он сивуч: он лежал на скале в окружении своего толстопузого гарема. Во сне ему пришлось одолеть массу самцов, чтобы получить право быть «альфа». Он стал чемпионом на весь год. Туристы со своих яхт фотографировали его и не уставали повторять: «Это майский победитель сражения за самочек!» А ему было плевать на людей: он давно привык к человеческому вниманию. Он млел под лучами солнца и собственной славы. Среди сивучей и туристов он был признанным королем.

– Тема! Проснись! У нас ситуация! – раздался голос Тимура, который в серфлагере отвечал за техническое оснащение.

Артем посмотрел на смартфоне время: пять часов утра. В реальной жизни подлинным альфа-сивучем был Тимур. Под два метра ростом (а Тема не дотягивал и до метра семидесяти), массивный, способный рубить дрова, водить все виды транспорта, управлять всеми видами серфбордов, варить шурпу из оленины (и, скорее всего, способный эту оленину добыть голыми руками), уроженец Челябинска, бывший сотрудник завода. Тема же пытался овладеть малой формой – написанием рассказов. Так бывает: делаешь из нескольких статей одну изо дня в день, занимаешься копирайтингом, а потом тебя осеняет: буду писателем! «Фриланс до добра не доведет!» – говорила ему мама и была права.

В свои тридцать три он до сих пор находился в поиске. Он еще не определился ни с чем. И это исследование себя привело Тему на Камчатку в октябре. Иногда ему представлялось, что у него вместо головы одуванчик, а у него действительно были пушистые и волнистые волосы, и он вот-вот разлетится по ветру над океаном. И тогда останется от Темы лишь одно безголовое и бестолковое тело, у которого нет никакой цели, и оно просто занимает место на этой земле. И никто даже не заметит, что он теперь без кудрявой головы и без мыслей. Все продолжат с ним здороваться, как ни в чем не бывало, пожмут ему руку, хлопнут по спине. И только мама при встрече произнесет: «Сынок, ты в порядке? Ты словно стал еще ниже».

– Поле горит! – прервал его мысли Тимур.

Тема послушно вылез из спального мешка и поплелся за «альфа». Вокруг серф-бара все заволокло дымом. Но Тема смутно различил вдали вулканы. Он подумал, что извержение было бы куда пафоснее и драматичнее в данной ситуации. А то какой-то пожар в поле, кого этим удивишь, как хайп на этом словишь? Но потом он понял, что сейчас на территории «Сивуча» нет никого, кроме него с Тимуром. Все разъехались пару дней назад – закрыли сезон, завершили чемпионат по серфингу, а он сам вызвался помочь Тимуру свернуть лагерь. Веселиться в компании «альфа», разве от такого откажешься?

Тимур зачем-то подвинул к Теме чан для мытья гидрокостюмов. Он с ужасом представил, что бы стало с его пупком, проверни он такой маневр. Хорошо в этой жизни быть сильным! – решил Тема.

– Хватай ведро! Будем тушить! – прикрикнул на него Тимур.

Тема, наконец, опомнился и начал исполнять все, что ему говорил товарищ. Он кашлял, задыхался от дыма, но не отставал от «альфа» ни на шаг. Его очки покрывались то ли инеем, то ли испариной, и ему пришлось их снять. Тема в какой-то момент решил, что он стал лучше видеть: просто у него была дальнозоркость, а дым и туман закрывали обзор почти полностью. Природа дала ему шанс почувствовать себя здоровее, чем он есть на самом деле.

Когда в чане воды стало меньше, Тимур просто взял его в руки и понес в поле. Тема потащил вслед за ним шланг. Полчаса они отважно сражались со стихией. Еще никогда Тема не чувствовал себя таким сильным и храбрым. Сейчас бы он ни за что не назвал себя никчемным. Он захотел, чтобы дед, который умер два года назад, сейчас увидел его. Дед все время говорил, что Тема «немного дохляк» и не приспособлен к жизни.

К приезду пожарных они с Тимуром уже справились с ситуацией. Главный «альфа» пожал им руки и произнес:

– Молодцы, парни! Мы долго до Халатырки добираемся.

Артем расплылся в довольной улыбке. Видел бы его дед! В этот день Тема ощущал себя властителем пищевой цепочки. Но очень быстро вспомнил, что скоро возвращаться домой, где мама снова будет говорить, что пора найти нормальную работу, а бывшая девушка попросит починить компьютер, выбрать запчасти для авто, оценить образ для свидания со спортсменом. Ему стало грустно от того, что сезон на Камчатке закончился. Именно здесь он обрел силу и чувство собственной значимости. А теперь на побережье остались только они с Тимуром и еще несколько невыполненных дел.

Артем выпил иван-чая, а затем свалился в палатке и мгновенно уснул. Ему снилось, что он медведь, а Тимур – чайка. Тема ловил рыбу лапами и одну бросил наглой птице.

Мутновский, Горелый и ещё один вулкан

С одной стороны океан, а с другой – вулкан. Куда податься мечущейся душе? Как рассеять смуту внутри собственного разума? Камчатский ветер не дарил ему покоя, а всего лишь сил. Он был на пограничье двух крайне беспокойных и величественных субстанций.

Он был человеком не дела, но тела. Что его тело просило, то он и исполнял. Своё тело он холил и лелеял, ведь оно было в порядке, а душа – постоянно в смятении. Чем лучше было тело Егора, тем беспокойнее на сердце. Своё тело он мог контролировать, а с мыслями так не получалось.

Он проснулся от холода и запаха газа. Егору показалось, что он в съёмной квартире в Москве и решил покончить жизнь самоубийством. Снова. Навязчивая мысль расстаться с жизнью у него появилась тогда, когда он не помнил. Она стала частью его организма, и Егор перестал обращать на неё внимание. Закон минимума или ограничивающего фактора, как подобное называется в экологии. Наиболее значим для организма тот фактор, который более всего откланяется от оптимального его состояния. Ограничивающий фактор стал лидирующим.

Запах газа вернул Егора к реальности. Обогреватель снова потух и засмердел. Три часа ночи. Он залез с головой под одеяло. Так он и пошёл, с одеялом на голове, к океану. Вот он – шумит у Егора за спиной. Океан неизменен и стабильно могуч. Его не волнуют перемены, он сам пугающе непостоянен.

Он топал к Тихому, оставляя следы босых ног на черном вулканическом песке Халатырского пляжа. Егор теперь не чувствовал холода. Я всё ещё здесь, а значит – я могу вдохнуть полной грудью. Ему не хотелось оставлять обратные следы. Он хотел раствориться в бескрайнем водном пространстве. Разве можно представить лучший путь освобождения от своего безупречного тела? Разве не для этого он, переводчик с китайского, паркурщик и идеально сложённый парниша пятый месяц прозябает в кибитке технического сотрудника элитного палаточного лагеря на берегу океана? Он надеялся, океан его вылечит. Он бредил им, занимал деньги у друзей, чтобы доехать до Камчатки, даже купил себе велосипед и экипировку. Но всё было бесполезно. Его дух надломился, и его никак не удавалось починить. Не помогали ни изолента, ни суперклей, ни металлическая проволока. Егору требовался смысл. Он упорно разыскивал этот смысл, но словно рылся в чёрном песке на пляже – безуспешно. Безуспешно, это слово преследовало его в последнее время. Он хотел убить свои непомерные амбиции, но мозг по-прежнему внушал ему, что Егор достоин большего.

– Егор! – услышал он голос со стороны палаточного лагеря.

Это был их администратор Гарик, с которым Егор всегда серфил и играл в доту.

Не показать свою слабость. Не дай ему узнать про твои панические атаки и депрессию. Кажись самым нормальным и сбалансированным человеком на земле! Иначе он запихнёт тебя в самолёт до Москвы. Они каждый день летают отсюда. Ты сильный, и именно таким они должны тебя видеть. Ты – король мира, или хотя бы маленького пространства между океаном и вулканами. И у тебя получится изгнать бесов из себя. Ты настолько сильный, что одолеешь их без посторонней помощи.

– Что ты здесь делаешь?

– Обогреватель сломался. Газ меня разбудил.

– Печально. Кстати, раз я тебя встретил здесь. Ты – толковый парень, директор хочет предложить тебе зимой снимать видео покатушек по вулканам на снегоходах. Сезон на Камчатке закончился, но и зимой тут есть чем заняться. Ты согласился бы остаться ещё на Камчатке?

– Ты шутишь? Да я готов замуроваться здесь.

Раньше она думала, что белый цвет – это отсутствие цвета. Но на снежных просторах вулкана она поняла, что белый – это цвет сокрытия неведомых источников силы. Этот цвет прячет другие оттенки природы, давая возможность им насытиться и предстать в ещё более ярких красках. И никогда раньше она не видела такого бесподобного белого. Он был проседью на чёрном вулканическом песке. Он сверкал подобно кристаллам. Сейчас Камчатка предстала ей чёрно-белой и угрюмой, но от отсутствия иных цветов она вовсе не стала ущербной. Она использовала на полную катушку то, что ей на данный момент было доступно.

Сегодня Варя сервировала обед на подмостках вулкана для миллионера лет двадцати пяти и нескольких его друзей. Она боялась представить, во сколько может обойтись подобная трапеза поблизости от кратера, да ёще и аренда вертолёта. Это была поистине космическая сумма на земной поверхности. Такую сумму сложно оставить без внимания. Но на Камчатке вся исчисляется масштабно. Здесь гиперболы становятся констатацией факта.

Варя сервировала стол подобно призраку: её никто не замечал, беседуя о софтвее. Ей нравилось представлять себя привидением-поваром. Оставшись после завершения сезона на Камчатке, она каждый день видела людей, тративших баснословные деньги на индивидуальные экскурсии, спуски по склонам, зимний сёрфинг. Поэтому иногда ей казалось, что она находится в маленьком мире внутри обычного мира. Тут правила были иными.

Она услышала лай ездовых собак. Издали приближалась упряжка и снегоход. Варя поняла, что гости заказали себе и мини Берингию, конкурс собачьих упряжек. От лая её охватил некий пронизывающий ужас. Варя не любила собак, хотя и боялась признаваться в этом людям. В детстве, когда она была в деревне у бабушки, она шла в магазин и на неё побежала невесть откуда взявшаяся немецкая овчарка. Каким-то чудом девятилетняя девочка запрыгнула на двухметровый бак. Пёс полаял и ушёл. Ещё мелкая собака укусила ей в той же деревне ногу, когда Варя каталась на велосипеде. Ещё однажды, когда она каталась на коньках по реке, на неё из камышей прыгнула собака, и Варя тогда сломала ногу, и она у неё потом немного криво срослась. В общем, отношения с собаками у неё заладились с самого начала. Она предпочитала кошек. Они в худшем случае могут поцарапать.

Возглавляла упряжку девушка в меховой шапке. Она была частой приглашённой звездой на этих вулканических праздниках жизни. Она каждый год участвовала в гонке Берингия.

Сегодня с ней был высокий парень на снегоходе и с огромной камерой в рюкзаке. Приглядевшись к глазам в полоске между шарфом и шапкой, она его узнала. Аполлон из Халатырки, любимчик всех прибрежных девчонок, мастер на все руки, её партнёр на полуторачасовом сеансе массажа, с которым они потом и словом не перемолвились. Варя тогда с досадой подумала, что такой парниша стыдится даже просто показать, что ему может понравиться столь невзрачное создание как Варя. И он быстро переключился на красотку-администратора. Теперь же у него была предводительница хаски. Варя пыталась представить, какого это – жить таким красивым человеком, не носить в себе никаких комплексов, вызывать у всех восхищение и симпатию. Ей всегда приходилось быть серой мышью и знать своё место. Он же нёс себя гордо и с полным осознанием своей привлекательности. Поэтому Варя всегда завидовала тем, кто выиграл в генетическую лотерею.

– А я тебя помню, – поздоровался Егор.

– Ещё бы! Мы несколько месяцев пересекались в серф-баре «Сивуч».

Состоятельные люди принялись фотографироваться с собаками, которые Варе вселяли благоговейный ужас. Она ещё раз поправила столовые приборы в импровизированном ресторане под брезентом. Также она поставила на стол свои поделки из фруктов: она мысленно похвалила себя за прохождение курсом по карвингу.

В шатёр зашла Соня, хозяйка упряжки, и воскликнула:

– Какая красота! Можно кусочек манго?

– Конечно.

Варя представила, во что может обойтись тайский манго на Камчатке, и её начало подташнивать. Варя была птицей, но полёта невысокого. Может быть, даже земного, вроде курицы или индюшки, она отдавала себе в этом отчёт. Она мечтала не о большем, а о том, как сохранить то, что имеет. Бывший муж постоянно обвинял её в том, что она не разделяет его мечтаний и стремлений. А Варе нравилось быть поверхностной и приземлённой, так ей было проще пережить несовершенство. Её блюда всегда были безупречны, на своей кухне она могла всё контролировать, а иное она контролировать и не стремилась. И она не искала ни в чём смысла. Её смысл был в плавном течении жизни.

Девушка в меховой шапке ухватила и кусок ананаса.

– Ты не можешь найти Егора? Пора видео снимать, а его нигде нет. Я занята пока с гостями, – попросила собачница.

– Хорошо.

Варя предостерегающе взглянула на фрукты, а затем на Соню, и вышла из шатра. Варя прошлась за вертолётом, за вторым шатром, за внедорожником. Минут через десять она обнаружила Егора за снегоходом. Он сидел, укутавшись в плед, на земле и бессмысленно смотрел вдаль, где практически всё окрасилось в белый. Ещё никогда она не видела человека более погружённого в себя и оторванного от реальности. Варя боялась его побеспокоить. Она словно стала свидетельницей момента крайне интимного. Ей было неловко прервать его уединение.

– Что ты здесь делаешь? Соня тебя зовёт, – нарушила она молчание.

– Мне кажется, у меня инсульт.

– Что?!

Варя увидела, что он напуган, но физически Егор никак не проявлял страха. Он наполнил ей вулкан, который до поры до времени хранит молчание, но в какой-то момент устраивает извержение.

– Ты серьёзно?

– Иногда мне просто кажется, что у меня инсульт. В двадцать четыре у меня был настоящий инсульт. После этого я полгода учился заново сидеть, ходить, писать. Я думал, что остался без тела. Поэтому я боюсь второго инсульта. Посмотри на моё лицо! Его не перекосило?

Варя подошла к нему и внимательно обследовала его лицо. Оно было всё таким же красивым: высокий лоб, большие глаза цвета этого самого вулканического чёрного песка, который она теперь никак не может полностью вытряхнуть из своих любимых кроссовок, густые брови, прямоугольный подбородок.

– У тебя нет инсульта, Егор.

– Возьми мою руку! Она функционирует?

Она тяжело вздохнула и исполнила его просьбу.

– Какая маленькая у тебя ладонь!

– Это просто у тебя огромные руки.

– Говори не что-нибудь, чтобы я отвлёкся!

– У тебя нет инсульта. Ты всё так же здоров, подвижен, силён и быстр. Ты больше никогда не будешь слабым и беспомощным. У тебя всё будет хорошо.

– А если нет? А если это случится снова? Я тогда просто ненавидел своё тело. Я мог делать разные трюки для видео, а потом сразу стал неподвижным. Я потерял своё тело, и это было жутко. Не мог представить, как я буду жить, если ничего не изменится.

– Все боятся старости, беспомощности, деменции, одиночества.

– А я боюсь, что убью себя, чтобы большее не бояться.

– Если ты станешь неподвижным и беспомощным, обещаю, я буду рядом с тобой до последнего, а теперь пошли к гостям!

– Обещаешь?

– Зуб даю!

– Я никому раньше о своих панических атаках не рассказывал. Не выдавай меня!

– Идёт. На меня, когда я каталась на коньках по реке, прыгнула собака, и я сломала ногу. Ещё я в детстве ходила одна на маяк и на меня иногда нападала свора собак. Я залазила на дерево и ждала, когда они уйдут. Я не очень люблю собак. Только подружке своей не говори!

– Хорошо.

В зимнем сёрфинге мало удовольствия, думала Варя. Холодная вода попадает за шиворот, затем стекает под гидрокостюмом до самого таза и остается там словно озеро. А вода в гидроносках напоминает болото: затапливает обычные носки и создаёт вязкое месиво. И в этот момент ты сомневаешься, а стоило ли полчаса напяливать экипировку, чтобы всё равно мёрзнуть и провести на волне лишь три секунды? Капризный Тихий океан: с камчатской стороны такой суровый, с гавайской – сахарный.

Почему именно со мной это происходит, недоумевала она. Она никогда не была в чём-то лучшей. Она часто боялась идти до конца: ощущала себя слабой, неспособной противостоять обстоятельствам. Варя никогда не увлекалась чем-либо со всей страстью. Но вот в её жизни появились эти удивительные люди с Камчатки – такие жадные до впечатлений, такие красивые, такие смелые, эти пейзажи – лучшие в этом мире, эти воспоминания – которые согревают в самые холодные года. Она была безынициативной и замкнутой, но однажды сказала «да» океану внутри себя.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

Здесь и далее: Инстаграм – организация, запрещённая на территории России

Конец ознакомительного фрагмента

Купить и скачать всю книгу

<1 2

На страницу:

Перейти

2 из 2