Алисинья и Иван

К нашему разочарованию девушки не понесли корзины к поварам, а поставили к двери и переключились на растения. Вот это мы попали… И как прикажете выбираться? Я встретился взглядом с ближайшим бойцом. В глазах плескалась паника. Если уж опытный Улей паникует, то страшно представить, что творится с новичком. Да и мне не лучше. Первое задание в должности командира и такая засада, причём во всех смыслах.

На коммутатор капнуло сообщение. Стараясь не производить звуков и не делать резких движений, поднял ладонь с маленьким планшетом.

«Лодка ждёт».

Да ети его в рыло!!! За 10 минут мы не доберёмся до верхнего шлюза, даже бегом забив на скрытность. А уж тем более не сможем добраться под водой до точки сбора.

Местные агрономки сменили вяло текущий разговор на довольно громкую песню.

– Ой да, ты водица! Ой да, ты морская!

Ты теки, теки сквозь времена!

Ой да, ты девица, ой да, молодая,

Ты поди, поди до жениха.

Пели они хорошо, протяжно, на два голоса и даже не фальшивя.

– Поди в сине море, поди в буйну воду,

Во её колючие тиски.

А вода холодна, а вода без броду,

Ой горька она да солона.

Перед самой свадьбой в темноте суровой

За слова, что были так дерзки,

Парня молодого, сильного, живого

К старым сходням стражники вели.

Деву утешали, мол, найдёшь другого!

Ты, молодка, дюже хороша!

Только люди злые так и не узнали,

Что девица уж давно жена.

За своего мужа, за свою отраду

Я пойду, пойду в далёкий край.

К старому Аиду, к дядьке злому Богу

Ты мне мужа, старый Бог, отдай!

А он мне ответит: «Девка молодая,

Что ты можешь Богу предложить?»

А я преклонюся. Ой, судьба ты злая!

Что ты хочешь, боже, попросить?

За своего мужа, за свою отраду

Я готова тебе жизнь отдать!

Всё, что ни попросишь, всё, что ни прикажешь,

Я готова тебя ублажать…

Песня всё тянулась и тянулась, набирая обороты как в вокале, так и по сюжету. Ещё никогда мне не доводилось слышать такую смесь старой языческой мифологии, народного мотива и откровенной порнографии. Песня воистину нескончаемая. Однообразие мотива терялось на фоне разноголосия, а текст…

Призывы к Аиду сменились описанием куплетов на двадцать того, как несчастная девушка удовлетворяла похоть старого хранителя мёртвых душ, и душевным терзаниям по этому поводу. До этого момента я и не подозревал, что можно такую похабщину положить на такой затейливый народный мотив.

По хорошо видимому с моей позиции Улью было непонятно, то ли он сейчас заплачет, то ли его стошнит. Судя по еле слышному мычанию из другого тёмного угла, Сержант уже определился, но ещё держится. Ой, зря я его взял, зря…

А песня тем временем набирала обороты:

– …ты-то парень смелый, ты-то парень гордый!

Отпускаю я тебя домой!

Вот твоя невеста! Через сине море

Во мои чертоги пришла за тобой!

Ох, она какая! Ой, отрада Богу!

Молодое тело я давно не мял!

Во моей постели, по моему слову

Ой, давно никто так не стонал!

На рукаве завибрировал планшет, и я чуть не подскочил. База предупреждала, что лодка через минуту отойдёт. Я нажал пару сенсорных клавиш, отправляя картинку с камер, встроенных в наши костюмы, и фрагмент душераздирающей песни, сюжет в которой продолжал развитие, а руки певиц работу.

Ещё на десять куплетов растянулся рассказ похотливого Бога о том, как хорошо иметь молодую девку и как он, Аид, давно не тискал молодуху, да как повезло парню с темпераментной женой.

Высший-Святый, когда же эти бабы уйдут, ну хотя бы в туалет!

Пока Аид описывал своё счастье, от базы пришел ответ, что, мол, они не ожидали тут такой активности, думали, что кучка мало что понимающих людишек, а не такое вот, и раз уж оно так, то выбирайтесь сами, связь через сутки. Вот так… не подумали они… А теперь уж выбирайтесь сами. А то, что у нас даже камуфляжа толкового нет, ну так вы и не специализируетесь на разведке, только на осмотре пустых зданий. Да ещё и как следует подумать не давала песня. Ну что этим садоводкам мешало петь её на однообразный мотив и нещадно фальшивя?

Бог тем временем закончил восхищаться чужой женой и сообщил парню, что он может идти с красавицей домой. И:

– …Я-то парень гордый, я-то парень смелый!

Свою жонку под руку возьму.

Старого Аида, ой ты боже светлый!

Я за всё тебя благодарю.

Ой да ты, водица, ой да ты, морская,

Как же ты горька да холодна!

Ой да ты невеста, люба, дорогая!

Как легко меня ты предала.

Ещё на пять куплетов растянулись сетования несчастного парня. Меня начало откровенно потряхивать. Голоса у тружениц оказались довольно приятные, что в данном конкретном случае было плохо. Песня уж больно э… душераздирающая.

– …Ой да, мой любимый, ой да, мой хороший!

За тебя готова я и смерть принять, – начался новый виток.

Улей вытаращил глаза и зажал рот рукой. Ох, как я его понимаю.

В оранжерею вошли два ребёнка неопределяемого пола, подхватили по корзинке и так же тихо исчезли. Певицы их будто и не заметили, продолжая увлечённо выводить мотив.

Я попытался отключиться от внешнего мира и подумать, но отключиться не вышло.

– Ой да, ты невеста, ой да, ты девица,

От добра нашла ты только зло!

Ой да, ты водица! Ой да, ты морская!

Забери её к себе на дно.

Не вернулся, хлопчик! Не вернулся, милый!

Сам ушёл в безвременную даль.

Что же ты, девица? Где же твои силы?

Лишь в глазах твоих тоска-печаль.

Ой, горька водица, ой, горька морская!

Полну чашу счастья не испить!

Ох да, ты девица, ох да, не святая!

За того, кто в сердце, замуж не ходить!

Девки умолкли. Песня закончилась. Улей в неверии уставился на меня, из дальнего угла раздался вздох облегчения. Девушки, хвала Высшему, нас до сих пор не заметили. Теперь они работали молча и по-прежнему слаженно.

Я в уме трижды проговорил простенькую молитву. А до этого момента считал себя атеистом и к вере никаким боком, а вот сейчас что-то накатило. Теперь почти в полной тишине я стал побаиваться за группу. Мы тут сидим уже около 30 минут в полной неподвижности. А ну как кому-нибудь припрёт пошевелиться. Пока барышни говорили и пели, был шанс, что лишние звуки спишут на послышалось, но теперь…

Взгляд Улья стал озабоченным и настороженным. Знаю я, о чём ты думаешь, но вот поделать ничего не могу, а хочется.

Ещё спустя двадцать минут агрономки решили, что хватит на сегодня трудов. Насыпали животным корма и направились восвояси. Очень надеюсь, что их свояси находятся очень далеко.

Стоило шагам затихнуть, как раздался характерный плеск, а потом пришёл и кисловатый запах рвоты. Прощай, маскировка.

– Сержант!!! – зашипел сквозь зубы Улей. В его глазах читалось отчётливое желание удавить новичка. В моих, наверное, тоже.

– Надо уходить, командир! – пришло от Стропа.

С моей позиции его и Сержанта не было видно.

– Командир! – это уже от Улья.

Я вперил в бойца раздражённый взгляд. Но бойцы правы: надо уходить.

Некстати подумалось, что не надо было принимать командование. Ну, назначили бы Стропа или прислали кого-то, и голова болела бы сейчас у кого-нибудь другого. Я потряс головой. Эти мысли в данный момент лишни, нужно думать, как выбраться из этой зад… неприятной истории.

А как бы поступил Иван? Ну… Его бы командование не проигнорировало и дало бы вводные с первого раза, иначе он бы потом всех рапортами и докладами о несоответствии замучил. С таким себе дороже связываться. Стоп! А что мне мешает по прибытии на базу устроить штабным то же самое?

Так! С этим решено. Вернёмся, устрою всем Кузькину мать. От одного этого решения стало легче. Словно появился стимул выбраться. Я мысленно усмехнулся. Скорей, шило в заду. Хотя это не так важно.

Теперь как уйти. Для начала нужно убраться из этой комнаты. Куда? Не важно. В идеале бы к верхнему шлюзу, но Сержант не дойдёт. Я поморщился. Улей вопросительно поднял брови.

Надо обследовать нижние уровни. Я подал команду «за мной». И попытался встать. К моему удивлению, у меня это не вышло. Тело затекло и онемело от длительного сидения в очень неудобной позе. Такие проблемы оказались у всей группы. Улей завалился на бок, Строп матерно застонал. Сержант, впрочем, не издал ни звука.

– А ну тихо там, – отстучал я неуставную фразу.

Бойцы притихли. Через минуту мы выстроились перед выходом в коридор.

– Куда двигаем? – пришло от Стропа.

– На нижние уровни, – ответил я и, пригибаясь, скользящим шагом двинул вперёд.

Следующий уровень оказался замурован, двери были укреплены какими-то железками, приваренными к стенам и металлическим частям дверей. В качестве замка служила толстенная цепь, намотанная на ручки, и тоже к ним приварена. В дополнение в косяки вставили распорки – большие доски и ими же заколотили двери крест-накрест. Я остановился и поднял руку в жесте «внимание». Раз уж мы тут, то надо провести минимальную разведку. Пока я сохранял фото, из-за дверей раздались скрип, скрежет и скулёж.

Это ещё что за дрянь? Скуление наращивало громкость и тембр и довольно скоро превратилось в вой.

– Это ещё что за срань? – забыв о молчании, закричал перепуганный Сержант.

– Заткнись, баран! – прошипел Строп.

– Вниз!!! – скомандовал я, резво подавая пример.

Наверху тоже засуетились. Послышались шаги, голоса, крики, мат и что-то, похожее на приказы.

Я слишком поздно увидел, что следующий уровень затоплен, и насколько там, глубоко непонятно. Пока мозг осознавал увиденное и лихорадочно просчитывал ходы, ноги бежали, не сбавляя темпа. Как итог: я с шумом и плеском ворвался в водную стихию. Остальные, не получив от меня никаких указаний, решили, что так и было задумано, и повторили мой манёвр. Шуму прибавилось. Правда, тварь, что засела этажом выше, тоже не собиралась умолкать, и громкий вой, набрав обороты, стал пульсировать.

Я свернул в коридор. Похоже, это последний уровень, ниже нету. Тварь наверху начала размеренно стучать в дверь, не прекращая вокального сопровождения.

– Кто тут был? – заорали сверху.

– Не знаю, командир! – ответили ему.

– А тогда какого оно так орёт? – в голосе командира прорезалась угроза.

Ох и натворили мы шороху. Интересно, а лужу блевотины уже нашли?

Отойдя на пару метров от входа, я дал команду встать вдоль стен и потушить все фонари, даже тепловизоры в очках. Мало ли. А народ наверху прибывал. Загадочная голосистая тварь принялась стучать ещё размереннее, а визжать чуть тише. Зато перешла на демонстрацию диапазона. Октавы четыре точно.

– Живей, вашу мать! Живей! – заорал командир. В голосе прорезалась паника.

– Готово! – заорал кто-то на пределе лёгких.

– Давай!

И он дал. Я не знаю, что это было, но на редкость отвратный и громкий звук заставил нас присесть. Как будто кто-то пытается заточить огромную ржавую пилу о гигантский электрический наждачный круг. Тварь поперхнулась, умолкла, а потом с громким визгом ломанулась прочь от двери.

Отпугивалку заглушили не сразу. Дали твари и нам заодно насладиться этим невероятным звуком. В конце концов и он затих.

– Почему оно боится этого звука? – спросил чей-то дрожащий голос.

– Не знаю, – буркнули в ответ.

– Заткнулись! – рявкнул командир. – У нас есть три часа. Быстро проверить нижний уровень!

– Но там вода! – голос ещё более испуганный.

Местные боятся воды?

– Я сказал проверить! Бегом исполнять!

Кто-то ломанулся к нам. Я закрутил головой, ища выход. Бежать вперёд – не вариант. Вдруг метра через два провал, и ухнем мы на неизвестную глубину, не считая шума, который мы поднимем. Оставаться на месте – тоже не вариант. Вон у бойца уже свет от фонаря видно. Правда, боец боится. Вон как свет на воде дрожит. Даже с учётом, что он по ступенькам спускается. Я ещё раз прокачал обстановку. Из козырей – этот коридор шире, чем на других уровнях.

– К двери, – отстучал я и подал пример, кидаясь к правому углу.

Мой расчёт оправдался. Мы едва успели прижаться по обе стороны от двери, в которую вошли, как парнишка достиг воды и замедлился. Попытался заглянуть в коридор, не заходя в воду, но это почти невозможная задача.

– Что ты там телишься? – рявкнул командир. – Ну!