Гиммлер. Инквизитор в пенсне

Андрей Васильченко

Гиммлер. Инквизитор в пенсне

©Васильченко А.В., 2011

©ООО «Издательский дом «Вече», 2011

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой. С легкой руки Альберта Шпеера, придворного архитектора Гитлера, а затем имперского министра вооружений, все стали отмечать, что Генрих Гиммлер, рейхсфюрер СС, повинный в гибели миллионов людей, внешне был похож скорее на школьного учителя, нежели на палача. В 60-е годы западногерманский историк Иоахим Фест назвал Гиммлера «мелким бюргером, который стал великим инквизитором». По большому счету эта характеристика превратилась в своеобразное клише, так как с того момента многие историки предпочитали описывать шефа СС исключительно как бюрократа от террора, как безвольный инструмент в руках Гитлера. Для этого даже были подобраны воспоминания современников, которые говорили о «нечеловеческой исполнительности и узколобой добросовестности» Генриха Гиммлера. Однако при изучении исторического материала нельзя было не заметить, что Гиммлер совсем не был ни «мелким бюргером», ни «бюрократом». На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе отнюдь не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер. Преступления национал-социалистического режима вообще и СС в частности уже давно изучены, описаны, осуждены. Открытым остается только один вопрос, как Гиммлер стал военным преступником? Как набожный мальчик из образованной и благополучной баварской семьи стал политическим злоумышленником, чье имя наводило ужас на всю Европу? Как мечтательный юноша, грезивший подвигами и славой, превратился в палача, готового уничтожить тысячи и миллионы ни в чем не повинных людей? Как можно было проделать этот страшный путь всего лишь за несколько лет?

Глава 1. А был ли «строгий отец»?

В своей фундаментальной биографии Генриха Гиммлера германский историк Петер Лонгэрих начал рассказ о жизни будущего рейхсфюрера СС с упоминания написанной в 1980 году повести «Школьная история». Ее автор Альфред Андреш, некогда учащийся мюнхенской гимназии, рассказал о том, как директор учебного заведения унизил непослушного юношу. Происходивший из благородной семьи ученик не хотел подчиняться авторитету директора школы, а потому тот вызвал его к доске и с садистским наслаждением продемонстрировал, что самомнение мальчика безосновательно, так как тот не имел глубоких познаний в учебных предметах. Позже на страницах этой повести было показано, что директором школы был «отец убийцы», то есть отец Генриха Гиммлера. Можно предположить, что вся эта история была выдумана, что в свою очередь являлось одной из многочисленных попыток постичь «феномен Гиммлера». В характерной для тех лет фрейдистской и психоаналитической манере карьера Генриха Гиммлера была изображена как результат конфликта между сыном и отцом. Якобы деспотизм родителя толкнул сына в лагерь ультраправых революционеров, что стало началом пути, который привел к военным преступлениям.

Впрочем, в действительности Гебхард Гиммлер был более сложной фигурой, чтобы его можно было вписать в тривиальную формулу «деспотичного отца» и тем самым объяснить карьеру Гиммлера-младшего. Если опираться на многочисленные отзывы, то об отце Генриха Гиммлера можно сложить вполне определенное впечатление: внушающая уважение энергичная личность, человек широкого кругозора, справедливый Рекс (прозвище Гебхарда Гиммлера в школе), который пытался привить своим ученикам любовь к истории и культуре.

Гебхард Гиммлер являлся сыном мелкого протестантского служащего, что было едва ли не классической социальной средой, из которой выходили многие успешные и даже выдающиеся люди. Дед Генриха Гиммлера, Иоганн Гиммлер, родился в 1809 году в крестьянской семье из Ансбаха. Со временем он предпочел стать ремесленником и даже слыл среди знакомых отличным ткачом. Однако карьера Иоганна была очень изменчивой. Со временем он оказался на службе в полиции, где дослужился до чина бригадира (полицейский вахмистр). С 1862-го до самой своей смерти, которая наступила в 1872 году, он был советником в районном управлении Линдау. Личную жизнь Иоганна Гиммлера нельзя было назвать слишком успешной. Он женился лишь в возрасте 53 лет, когда переехал на постоянное местожительство в Линдау. Его супругой стала 24-летняя Агата Розина Кине, дочь часовщика, который был католиком. В 1865 году у супружеской пары родился ребенок, которого назвали Гебхардом. Иоганн Гиммлер скончался, когда его сыну было семь лет, а потому его воспитанием занялась мать. Именно ей мальчик был обязан не только католическим вероисповеданием, но целеустремленностью и энергичностью, с которой он пытался сделать карьеру, чтобы тем самым вырваться из среды мелких бюргеров. В 1884 году Гебхард Гиммлер поступил в Мюнхенский университет, где занимался изучением германистики и классических языков. В 1888 году он успешно сдал государственные экзамены. После этого Гебхард Гиммлер некоторое время провел в Санкт-Петербурге, где имелась относительно большая немецкая диаспора. В столице Российской империи Гебхард Гиммлер работал частным воспитателем в доме консула, барона фон Ламецана. Именно через барона фон Ламецана, который был дружен с баварским принцем-регентом Луитпольдом, Гебхард Гиммлер смог познакомиться с представителями династии Виттельсбахов. После возвращения в Баварию он устраивается учителем в гимназию. В 1894 году Гебхарду Гиммлеру представилась уникальная возможность – его пригласили стать воспитателем сына принца Арнульфа фон Виттельсбаха. Принц приходился родным братом принцу-регенту Луитпольду. При дворе Гебхард Гиммлер пребывал до 1897 года. Когда он оставил воспитание молодого аристократа, то получил место в престижном учебном заведении Мюнхена, гимназии Вильгельма.

Приобретя новую работу, Гебхард Гиммлер мог подумать и о создании семьи. В 1897 году он женился на дочери торгового агента Анне Марии Хайдер. Невеста была моложе жениха всего лишь на год, ей шел 31-й год. Относительно причин этого брака имеется множество версий. Петер Лонгэрих указывал на то, что отец невесты скончался, когда девочке было всего лишь шесть лет, а потому едва ли можно было рассматривать это как брак по расчету. Однако Катрин Гиммлер в своей книге «Братья Гиммлеры» указывала на то, что приданое бабушки составляло около 300 тысяч марок, что по тем временам было очень приличной суммой.

У Анны и Гебхарда Гиммлеров родилось три сына: Гебхард, Генрих и Эрнст. Генрих Гиммлер был вторым ребенком, средним из братьев. Он появился на свет 7 октября 1900 года. Он с самого детства удостоился высокой чести. Принц Генрих, которого в свое время воспитывал Гиммлер-старший, выразил готовность взять шефство над своим тезкой. Несмотря на то что в порядке наследования баварского трона Генрих Виттельсбах находился на безнадежном девятом месте, все же Генрих Гиммлер оказался связан с баварским двором, что позже весьма положительно сказалось на его карьере. На связь семейства Гиммлеров с баварской правящей династией указывало так же то обстоятельство, что сыновья при крещении получили вторые имена, которые были знаковыми для Южной Германии. Гебхард-младший получил второе имя Людвиг, которое было дано в честь Людвига II Баварского, а Генрих – Луитпольд, которое было дано в честь принца-регента.

Семейство Гиммлеров жило в достатке, вело размеренную жизнь, а при воспитании детей ставка делалась на усердие и религиозность, что на рубеже двух столетий было едва ли не отличительной чертой всех состоятельных мюнхенских служащих. В то время как Анна вела домашнее хозяйство и заботилась о благополучии детей, Гиммлер-старший пытался реализовать свои педагогические навыки не только в гимназии, но и в рамках семьи. Он старался превратить своих детей не просто в образованных людей, но в своего рода эрудитов, а потому сосредоточился на основательном изучении классической литературы, истории и усвоении древних языков. Приобщение детей к религиозности было инициативой матери, которая была убежденной католичкой; Гиммлер-старший, напротив, предостерегал свою супругу от чрезмерной активности в этой сфере. Несмотря на все голословные заявления, которые появлялись в исторической литературе 70—80-х годов ХХ века, отцовский авторитет Гебхарда Гиммлера выражался отнюдь не в деспотичной строгости, а в терпеливом воспитании своих сыновей. Они подчинялись не его воле, а должны были действовать в строгом соответствии с системой правил, которая была педантично разработана их отцом. Впрочем, эта строгость не имела ничего общего с жесткостью, но была пропитана радушием и добротой. Об этом говорит хотя бы тот факт, что Гиммлер-старший значительную часть своего свободного времени посвящал собиранию почтовых марок. Он охотно показывал сыновьям свою коллекцию, чем привил им любовь к филателии. Кроме этого он обучал детей стенографии. По этой причине почти вся семейная переписка Гиммлеров сохранилась в виде стенографических записок, что нередко создает проблемы для современных историков и исследователей.

Единственное, в чем себя достаточно строго проявлял Гиммлер-старший, была школьная успеваемость его сыновей. Он пытался приучить их к тому, чтобы дети использовали каникулы для повторения школьного материала. Когда старший из сыновей, Гебхард, проболел половину учебного года, то отец приложил все усилия, чтобы его сын не только освоил пропущенный материал, но и стал лучшим учеником в классе. Также оба родителя обращали внимание на то, чтобы их отпрыски дружили с «хорошими» детьми, под которыми подразумевались юноши из состоятельных мюнхенских семей.

Правнучка Гебхарда Гиммлера, Катрин, обращала внимание читателей на то, что педантичность ее предка ярче всего проявилась в 1910 году, когда тот собирался в путешествие по Греции. Не предполагалось, что во время этой поездки его будет сопровождать кто-то из членов семьи. Гиммлер-старший превратил подготовку к путешествию в целую систему мероприятий, в том числе составление прощальных писем, которые были написаны на тот случай, если он умрет или погибнет в Греции. Возникало ощущение, что Гебхард Гиммлер собирался на войну, а не в увлекательное турне. В каждом из писем отец давал своим сыновьям советы относительно того, как они должны были дальше вести себя в жизни и в обществе. Гебхарду-младшему он «завещал» настоящий каталог добродетелей. Отец призывал старшего сына к «усердию, верности долгу», чтобы тот смог стать «умелым, религиозным, настоящим немецким мужчиной». К сожалению, не сохранилось письма, которое было адресовано Генриху. Но можно предположить, что будущего рейхсфюрера СС тоже призывали к чему-то положительному. Общим же для всех сыновей Гебхарда Гиммлера было одно: отец хотел, чтобы они получили академическое образование, но был категорически против того, чтобы они оканчивали теологический или филологический факультеты или же стали офицерами.

Накануне Первой мировой войны семья Гиммлеров жила в шикарной квартире, которая занимала почти целый этаж. В их распоряжении имелась прислуга, а потому можно предположить, что семья не знала особых финансовых проблем. В это время Гиммлеры поддерживали многочисленные связи, в их доме часто бывали гости. Принц Генрих охотно участвовал в судьбе своего подрастающего тезки. Как следует из переписки, которую вел Гиммлер-старший с представителями династии Виттельсбахов, эти отношения были совершенно искренними. Накануне Рождества в дом к Гиммлерам неизменно заходил принц Генрих и его мать, которая после смерти своего супруга предпочла взять его имя, а потому стала именоваться принцессой Арнульф.

Консервативная, монархическая и во многом католическая семья Гиммлеров, которая придерживалась традиционалистских установок, являла собой полную противоположность городской среде, которая в начале ХХ века превратила Мюнхен в один из центров современного искусства и того, что сейчас принято именовать «толерантностью». В 1902 году Гиммлеры некоторое время живут в Пассау, где Гебхард Гиммлер получил место в гуманитарной гимназии. Однако в феврале 1903 года его средний сын, Генрих, серьезно заболел. У него было тяжелое воспаление легких, а потому мать с детьми на несколько месяцев должна была перебраться в Вольфэгг, где был целебный воздух. В то время имелось подозрение, что маленький Генрих мог быть болен туберкулезом. На рубеже веков это было одной из причин достаточно высокой (по сравнению с нынешним временем) детской смертности. Когда Генрих пошел на поправку, то дети и их мать вернулись обратно в Пассау. Впрочем, этот эпизод на всю жизнь заложил в душу родителей страх перед возможной кончиной детей. В этом отношении больше всего опасений вызывал Генрих, который никогда не отличался крепким сложением и хорошим здоровьем.

В 1904 году семейство Гиммлеров вновь перебралось в Мюнхен, где Гебхарду Гиммлеру предложили место преподавателя в гимназии Людвига. На этот раз Гиммлеры решили снимать квартиру в непосредственной близости от университета, в доме № 86 по Амалиенштрассе. В это время дети постоянно болели, а Анна серьезно волновалось за то, как протекала ее очередная беременность. Несмотря на все опасения, в 1905 году на свет появился третий сын – Эрнст. Генрих быстро ощутил на себе, что вся родительская любовь была сразу же отдана младшему брату. Генрих оказался в сложном положении среднего сына, которого, с одной стороны, обходил в успехах пошедший в школу Гебхард, а с другой стороны, находился забравший всю родительскую нежность совсем маленький Эрнст.

В 1906 году Генриха направляют в школу. Несмотря на то что он должен был быть зачислен в закрепленную за кварталом его проживания школу «Амалиен», он оказался в монастырском учебном заведении, которое было расположено в самом центре Мюнхена на Зальфатор-плац. Его пребывание в этой школе не было связано с какими-то радостными воспоминаниями. Подобно старшему брату, Генрих очень часто болел. Почти половину учебного года он провел дома, где с ним занималась домашняя учительница. Он смог справиться с учебным материалом, но вопреки ожиданиям родителей (в первую очередь отца), Генрих не стал лучшим учеником в классе. Он учился хорошо, но все-таки не настолько блестяще, как Гебхард-младший. Кроме этого в монастырской школе Генрих слыл нелюдимым ребенком. Ситуация несколько изменилась, когда в 1908 году его перевели в школу «Амалиен», здесь он все-таки смог сблизиться с одноклассниками и даже завел себе друзей.

Летние каникулы семья Гиммлеров в большинстве случаев проводила в баварских Альпах, что было полезно для здоровья мальчиков. Для них самих это было самым увлекательным временем. Гиммлеры пытались совмещать отдых с изучением достопримечательностей, с прогулками на лодках и походами и т. д. Когда в 1910 году семья направилась в Ленггрис, Гиммлер-старший поручил Генриху вести дневник, в котором бы он записывал подробности своего летнего отдыха. Отец сам сделал первую запись в его дневнике, чтобы тем самым задать тон и помочь сыну сориентироваться в том, как надо было делать дневниковые заметки. Генрих на протяжении нескольких лет вел «летний дневник», который регулярно редактировался отцом. В данном случае едва ли можно удивляться тому, что дневники разных лет, которые вел мальчиком Генрих Гиммлер, весьма напоминали школьные задачники или школьные учебники («из пункта А в пункт Б…»). Они были перегружены педантичным перечислением самых банальных вещей, которыми Генрих занимался во время каникул. Так, например, в 1911 году он по порядку перечисляет, сколько раз ходил купаться. Из этого дневника мы можем узнать, что за время каникул он купался 37 раз. Можно говорить о том, что со временем отцовские проверки дневников возымели свое действие – место отцовского контроля занял самоконтроль.

Осенью 1910 года Генриха вновь переводят в новое учебное заведение. Им на этот раз оказалась привилегированная гимназия Вильгельма, в которой Гиммлер-старший работал вплоть до 1902 года. В то время Генрих был очень худым, почти крохотным. Он был ослаблен многочисленными болезнями. Кроме этого он в свои 10 лет выглядел несколько наивно и нелепо, в круглых очках и слабо выраженным подбородком. Один из одноклассников Генриха, Вольфганг Халльгартен, много лет спустя, спасаясь от преследования национал-социалистов, эмигрировал в США. Там он попадет в число ведущих американских историков немецкого происхождения. Поначалу Халльгартен не мог поверить в тот факт, что «чудовище-Гиммлер» и его школьный приятель с такой же фамилией были одним и тем же человеком. Он не мог себе представить в роли рейхсфюрера СС «того неуклюжего мальчишку с короткой стрижкой и в позолоченных очках, которые он носил на остром носу». В школе Генрих Гиммлер всегда был на хорошем счету у учителей. Некоторые из одноклассников считали его зубрилой, а потому Генрих никогда не пользовался особой популярностью среди них. В школьные годы мы не можем найти ни малейших признаков того, что Генрих был антисемитом. Было бы правильнее говорить о том, что он разделял радикальные антифранцузские воззрения, которые были присущи значительной части немецких бюргеров.

В 1913 году Гиммлера-старшего ожидало повышение. Он был переведен из гимназических учителей на пост заместителя ректора гуманитарной гимназии, которая располагалась в Ландсхуте. Здесь семья Гиммлеров смогла поселиться в небольшом особняке с садом. Приблизительно в то же самое время в Ландсхут перебирается семья Фердинанда фон Прахера, одного из высокопоставленных мюнхенских чиновников. Генрих сразу же подружился с его пасынком Фальком Ципперером. Эта дружба продлится долгие годы. В 1937 году Генрих Гиммлер подарит своему другу, который сочетался браком, изящно оформленный обеденный стол. В 1938 году Гиммлер в обход всех инструкций примет Ципперера в СС. В 1940 году Фальк Ципперер, являвшийся соискателем на ученую степень по истории права, станет одним из авторов сборника статей, который был выпущен к 40-летию Генриха Гиммлера. Свой последний подарок Гиммлер преподнесет Фальку Циппереру и его супруге Лизелотте на Рождество 1944 года.

В том же самом Ландсхуте у Гиммлера появится еще один друг, связь с которым он будет поддерживать до конца Второй мировой войны. Речь шла о Карле Гебхардте, который был старше Генриха на три года. Позже Карл Гебхардт станет врачом и возглавит один из санаториев, расположенных в окрестностях Берлина. Этот санаторий еще сыграет свою роль в жизни Генриха Гиммлера, о чем будет рассказано позже. Кроме этого Генрих Гиммлер еще со времени проживания в Мюнхене дружил с детьми генерального хранителя Хагера, Эдди и Луизой. Как видим, несмотря на то что в школе Генриха недолюбливали, поскольку считали чересчур целеустремленным (карьеристом) и неженкой, он ни в коем случае не был лишен общения со сверстниками, не пребывал в одиночестве, о чем говорят некоторые из исследователей. Также не стоит полагать Генриха Гиммлера зубрилой, напрочь лишенным каких-либо талантов. Его школьные успехи в Ландсхуте могли вызвать зависть у многих учеников. Генрих неизменно получал оценки «отлично» по религии, истории, языковым предметам. Хуже всего обстояли дела с физикой. Но даже в этом случае он всего лишь однажды за год получил «удовлетворительно». В школьной характеристике, которая была дана Генриху Гиммлеру за 1913–1914 учебный год, говорилось: «Очевидно, что он является весьма способным учеником, который достиг своих успехов, став одним из лучших в классе, благодаря неутомимому усердию, здоровому честолюбию, стремлению к знаниям. Может являться образцовым учащимся».

Глава 2. Крушение старого мира

Благоустроенный и уютный мир семейства Гиммлеров рухнул, когда началась Первая мировая война. Известие об убийстве австрийского престолонаследника, эрцгерцога Фердинанда, Гиммлеры встретили во время летнего отдыха в расположенном на германо-австрийской границе живописном местечке Титтмонинг. В это время Генрих Гиммлер, кроме обыкновенных записей о распорядке своего дня, делает тревожные политические заметки, которые как нельзя удачно отражают атмосферу дачной идиллии, которая готова закончиться буквально со дня на день. «29 июля. День рождения Гебхарда. Начало войны между Австрией и Сербией. Прогулка по озеру Вагингерзее». Предложение о начале войны было подчеркнуто красным цветом. Немецкие исследователи установили, что в последующие дни Генрих не раз стирал свои записи, а затем делал их вновь красными чернилами. В частности, это касалось фразы: «Объявлено военное положение». В августе 1914 года бытовые записи уступают место политическим новостям, которые в дневнике Генриха Гиммлера выходят на первый план. «1 августа. Мобилизация в Германии. 2-й армейский корпус. Даже ландштурм. 2 августа. Играли в саду. После обеда около 7 часов 30 минут пришло известие, что Германия объявила войну России. 3 августа. Пограничные бои с русскими и французами. Летчики и шпионы. Мы как можно скорее собираем свои вещи». Действительно, летние каникулы были очень стремительно прекращены, а семья Гиммлеров попыталась быстро вернуться в Ландсхут.

Дальнейшие записи в дневнике Генриха Гиммлера в основном сосредоточены на начале успешных для Германии боевых действий: «23 августа. Немецкий наследный принц одерживает победу к северу от Метца (Лонгевилль). Принц Генрих прислал папе письмо. Он получил легкое ранение во время атаки на французских драгунов. Достойный ответ Германии на ультиматум Японии. Немцы в Генте. Играли на пианино… Баварцы очень смело повели себя во вчерашней битве. Весь город украшен флагами. Французы и бельгийцы едва ли могли предположить, что мы будем столь стремительно продвигаться вперед. 1-й ландштурм рассылает призывы. Осажден Намюр. В Гумбуннене взято в плен 8 тысяч русских». Днем позже Генрих Гиммлер взволнованно записал в своем дневнике: «Преследование французов армией баварского кронпринца приносит богатые трофеи (пленники и 150 орудий). 21-й армейский корпус на Люневилль. Армия немецкого кронпринца продолжает преследовать противника (впереди Лонгви). Герцог Альбрехт Вюртембергский разбил французскую армию, которая направлялась к Семойсу. Неприятеля гонят. Трофеи: пленные, генералы, орудия, знамена. Наши части действуют к западу от Масса близ Мобёжа. Там встречена и разгромлена английская кавалерийская бригада. Ура!»

После этого Генрих ежедневно направлялся в офис местной газеты, где выписывал в свой дневник сводки с фронтов. «27 августа. Во второй половине дня пришла телеграмма: наследный принц Луитпольд Баварский скончался от ангины. Небольшой крейсер “Магдебург” в тумане в Финском заливе налетел на мель и не смог спастись. Крейсер взорвался. Потери составили 85 человек, часть из них погибли, часть ранены. Некоторым удалось спастись на немецкой торпедной лодке. Боязливые обыватели Ландсхута поникли головами. Они распространяют страшные слухи и боятся, что с ними расправятся кровожадные казаки. Сегодня был опубликован первый полный список потерь, которые понесла баварская армия. 28 августа. Английская армия разгромлена. После этого можно беспрепятственно продвигаться вперед. Я радуюсь этим победам над англичанами и французами столь же сильно, как этим расстроены наши враги. Они должны быть не на шутку рассержены. Фальк и я хотели бы принять участие в этих событиях. Немецкий Михель и его верный союзник австриец никого не боятся на этом свете».

Кроме собственно перечисления военных побед Германии, в дневнике Гиммлера очень много места уделяется критическим замечаниям, которые адресованы местным бюргерам. В тот же самый день, что и была сделана прошлая запись, Гиммлер отмечает в дневнике: «У оставшихся в Нижней Баварии вообще не наблюдается никакого воодушевления. При объявлении мобилизации в старой части города все начинают хныкать и канючить. Я бы не подумал, что этот город относится к Нижней Баварии, так как жители этой области известны своим драчливым характером. Это сказал один из раненых солдат. По городу распространяются страшные и нелепые слухи, которые выдумываются самими же горожанами».

Даже в юном возрасте Генрих Гиммлер не скрывал своего презрения к обывателям. На страницах своего дневника он характеризовал жителей Ландсхута как «тупиц, у которых сердце уходило в пятки, когда возникали слухи о возможном отступлении войск от Парижа». С неменьшим презрением он описывал события, которые произошли 30 сентября 1914 года. В этот день на вокзале Ландсхута остановился состав с ранеными пленными французами. «Весь вокзал был забит любопытными жителями Ландсхута, которые повели себя ужасно грубо, когда давали воду и хлеб тяжело раненному французу. Не стоит забывать, что этим парням приходится много хуже наших раненых, так как они вдобавок ко всему в плену». К русским солдатам, попавшим в плен, у Генриха было совсем иное отношение: «В Восточной Пруссии взято в плен не 70 тысяч, а 90 тысяч русских. Они плодятся как паразиты».