Королева Депрессия

«Давным-давно, я перерисовывал старые чертежи одного из филиалов Отдела Отделов и обнаружил старые канализационные трубы, которые уже не используются. Они отображены только на очень старых схемах, и я не стал перерисовывать их в новые», – сказал он. Неожиданно он остановился и опустившись на колени, стал внимательно изучать каждый сантиметр пола, попутно ощупывая его. В это время я рассказала о подслушанном разговоре.

– А я говорил, что это подозрительно. Скорее всего, они намеренно включали систему приема, чтобы отловить ваши души, – сказал Фрэнки.

– Может, это темные энтрилы, про которых говорил Лонг Лонг? Это связано с Королевой Депрессией? – пыталась разобраться Анна.

– Пока что я в этом не уверен. Темные энтрилы используют другие методы, – ответил Фрэнки, своими словами подтверждая весь этот бред Анны про некую Королеву Депрессию.

Ладно, допустим после всего увиденного, я готова поверить в безумную эмоцию, убившую толпу студентиков. Но тогда возникает другой вопрос.

– Но я тут причем? Вот Фрэнки – уголовник, ты… сумасшедшая. И вы оба утверждаете, что замешаны в том деле с самоубийствами и теперь вас могут искать некие темные энтрилы (на последних двух словах я изобразила кавычки двумя пальцами). Но я чем провинилась? Нанесла вред тому поезду? Я самая обычная девушка. Работаю официанткой. Живу с мамой…

– Может, ты – как та девочка? – предположила Анна, – попала сюда случайно, и они не смогли с тобой ничего поделать. И придумали весь этот маскарад…

В ее словах была доля логики. В конце концов, я мастер попадать в случайные нелепости.

– Да. Но тогда зачем им отправлять и ее в Нижний уровень? Могли бы сразу перевести ее в действующий зал ожидания, – не согласился Фрэнки, продолжая лазить по полу.

– Случайный свидетель, – пожала плечами Анна. – Я ведь тоже никакая не преступница, – продолжала она рассуждать, – во всяком случае, видеть эмоции – это не преступление, а Фрэнки…, – она задумалась, – что ты натворил, Фрэнки?

– Самое время, да? – сказал он, пыхтя у нас под ногами.

– Я все-таки думаю, это связано с темными энтрилами, про которых говорил Лонг Лонг… Они убили Лонг Лонга и нашли нас… Но зачем? – спросила она, глядя на меня. Ну, мне откуда знать. Я вообще чувствую себя так, словно смотрю сериал с середины сезона.

– Нашел, – крикнул Фрэнки. Мы обернулись и увидели, как он зацепил что-то в абсолютно гладком полу. И вдруг это нечто немного оторвалось от пола. Невероятно – там действительно был люк.

– Помогите же мне! – возмутился он.

Мы поспешили к нему и ухватившись за небольшой выступ в полу, стали тянуть его. Тяжело пыхтя, нам удалось его поднять и откинуть. В нос сразу же ударила жуткая вонь.

– Фу! Там кто-то сдох? – спросила я, разглядывая лестницу, уходящую в темноту.

– Видимо, это были очень старые схемы, – морщился Фрэнки, доставая фонарик.

– И куда ведет этот вход? – спросила Анна, прикрыв нос рукой.

– Если все верно, то на Землю, – ответил Фрэнки.

Отлично, даже здешние отходы направляются на Землю. И куда смотрит местный Гринпис*?

Город М.

Души. Все состоит из Душ.

Деревья, животные, растения и даже камни – все это имеет душу. Все наши миры состоят из душ: Даэху Циаб, Земля и Верхний уровень с его управлениями. Они отличаются только структурой и свойствами. Так, земные души состоят из эфира, души мира Даэху из оргона и т.д. Я полагаю, два этих мира у тебя уже были на слуху. Ведь эмоции, что ты видишь – представители мира Даэху.

Когда душа умирает, она попадает в Озеро Душ, где ее ждет Забытье и Очищение. Душа утрачивает память о прежнем своем пребывании в одном из миров и вскоре перерождается, дабы принять новую форму жизни. Душа из одного мира никогда не попадает в другой. Хотя, бывают и исключения. Как и искажения: когда по некоторым причинам душа не попадает в распределительный пункт. В лучшем случае, она становится призраком, но чаще всего душа теряется, попадает в иные миры, становясь потерянной душой. Последствия этого бывают ужасны.

Душа – изначально существо, не обладающее ни положительной, ни отрицательной силой. Но отпечатки прожитых жизней, их психоэмоциональное окружение, взаимодействие с другими душами и порождениями разума могут оставлять свой след, менять их структуру, сводить их с ума. Так появляются темные души: керы. Они могут группироваться и создавать темные сущности. Сюда же мы относим безумные эмоции, эгрегоры*, массовые психозы и прочие наименования, которых предостаточно. Чаще всего они обитают в Нижнем уровне, особом, невидимом людям, измерении. Но периодически, попадают и в другие миры, снижая качество жизни населяющих их душ. Поэтому, очень важно постоянно отслеживать наличие противоправных действий со стороны иных существ, действующих не в своем мире; выискивать иномирных гостей и следить за деятельностью всех участников мирового процесса великого уклада душ.

Именно с этой целью и существует наш «Отдел по связям с особо важными персонами, их взаимодействием в структуре миров, нарушением границ, противоправных действий и других преступлений». Кратко – Отдел. Мы выявляем нарушения, ищем беглецов, находим потерянные душу и далее, перенаправляем наши данные в соответствующие органы: если мы обнаруживаем опасную сущность, мы вызываем «Отдел по отлову безумных эмоций», если видим правонарушение, вызываем «Отдел правонарушений между мирами». Все сущности отлавливаются и отправляются в специальную тюрьму.

– Понятно, – только и смог выпалить Алекс, совершенно не представляя, какое это отношение имеет к его вопросу: «что там с Анной?». Но Мара, сославшись, что сейчас они ждут Розу для уточнения некоторых вопросов, продолжала:

– В зависимости от разных структур, души делятся на разные категории. Многие из них имеют определенные способности. Для того, чтобы работать в нашем отделе существо должно обладать даром душевидения, так называемые душевидцы. Я думаю, тебе известно, что это способность видеть иные души, в любой их форме и проявлении. Только так мы можем выявлять нарушения.

– И зачем тогда вам я? – удивился Алекс, – я вижу только эмоции.

Мара откинулась на спинку кресла и потянулась.

– Увы, чистых адекватных душевидцев осталось не так уж и много. Чаще всего нам приходится работать с разными разновидностями этого дара: кто-то видит призраков, кто-то даэху, ты – эмоции. Конечно, хотелось бы больше «полноценных» борцов. Но, новые души, увы, появляются слишком редко, а вот наши сотрудники имеют способность кончаться: войны с темными сущностями, распри с взбесившимися душами, гражданские войны с душами революционерами… но не переживай, трагические смерти у нас происходят очень редко. Если не считать последней заварушки в соседнем мире, но там сотрудники числятся пропавшими без вести, так что… мы верим, что скоро они вернутся домой, – сказала она, задумавшись о чем-то своем.

Алекса такой ответ не устроил:

– А разве можно убить душу? Я думал, она бессмертна!

– Гм-гм, конечно! Не всем суждено вернуться в круговорот душ, – Мара стала загибать свои тонкие длинные пальцы, что-то бурча себе под нос, – я насчитала, как минимум, три известных мне способа… Возможно, эти души где-то и перерождаются, в ином неизвестном нам мире, но мы этого не знаем… Так что не заморачивай себе голову…, – она постучала ладонями по подлокотникам кресла.

– В общем, поэтому, нас так мало. Да и в целом, человеческие сотрудники обходятся мне очень дорого: им нужно платить настоящую зарплату. А не так-то легко работать официально. Там наверху, – она небрежно указала вниз, на стенд с портретами начальников Главного управления, стоявший на полу, – полагают, что мы занимаемся внешним шпионажем и вычисляем иностранных шпионов, другие считают, что мы выполняем специальные задания по указу вышестоящих, в общем, приходится как-то вертеться. Что думают рядовые сотрудники – ты в курсе.

Алекс невольно улыбнулся, вспоминая слова Алекс-девушки.

– Это в общих чертах, – сказала Мара.

От разговора их отвлек появившийся Димитрий.

– Почему ты еще здесь? – укоризненно спросила его Мара.

– Там улавливается странная активность, тебе лучше взглянуть, – ответил Димитрий, зазывая ее дальше за стеллажи.

– Ничего не трогай! Я сейчас вернусь, – Мара встала и пошла за Димитрием.

Алекс остался один.

Где-то в Управлении по контролю Земли Верхнего уровня.

Мы шли по длинному пыльному коридору. Казалось, здесь не ступала нога ни одного создания уже сотни тысяч лет.

– Сомневаюсь, что они вспомнят об этих чертежах, – говорил Фрэнки.

Он рассказал нам, как найдя эти чертежи, решил поискать подобные и в других управлениях, узнав о целой системе этих неиспользуемых труб. Спасибо, профессор Фрэнки, за лекцию о старых канализациях. Может, расскажете что-то более интересное?

– Но если они все же вспомнят о них, мы уже уйдем далеко…

– Прямиком на Землю, – весело закончила я его рассказ.

– Не совсем. Нам придется пройти несколько уровней, и в каждом найти свой вход и выход.

– Но ты же сказал…, – хотела упрекнуть его Анна.

– Что этот путь приведет нас на Землю… я не сказал, что это быстрый путь.

Теперь понятно, к чему эта лекция выше.

– Уровни. Как будто мы в компьютерной игре. Главное, чтобы эти уровни не усложнялись, – сказала она. – И в конце нам бы не пришлось сражаться с финальным боссом.

Мне понравилась ее метафора, хоть и я, в отличие от нее, не была компьютерным задротом.

– И что мы будем делать на Земле, – сказала я, вытаскивая из волос очередную паутину.

Фрэнки пожал плечами:

– Пока еще не думал. Но, скорее всего, навестим одного моего друга.

– Надо связаться с Алексом и Энти, – предложила Анна, – может, они тоже в опасности?

Опять это их общее прошлое с непонятными персонажами.

– Думаю, у них все хорошо, – небрежно ответил Фрэнки, – да и тебя они не увидят. Ты же теперь призрак.

– Да, но тебе не нужно тело, чтобы с ними поговорить, – сказала она.

– Но я и не хочу с ними разговаривать! – резко ответил он.

Я даже всхрюкнула. Хотела бы я посмотреть на ее лицо в этот момент, но было темно.

Анна замолчала. А я, наконец, вспомнила, кто такие – эти Алекс и Энти.

– Значит, это правда и ты эмоция? – втиснулась я между ними, – не знала, что такое возможно. Интересно, как выглядит моя эмоция? Наверно, она постоянно угорает с нелепости моей жизни!

– Обычным эмоциям нет дела до вас, – ответил Фрэнки, – они просто выполняют свою работу, сопровождая вас.

– Энти говорила не так, – пробурчала недовольно Анна, – она говорила, что эмоции и люди постоянно влияют друг на друга, меняются и взаимодействуют, что очень важна воля – если она сильная, то человек может управлять своей эмоцией, подчинять ее себе. Она многое успела мне рассказать…, пока тебя не было.

Прямо эмоция маминой подруги. Понятно, почему Фрэнки не хочет с ней видеться.

– Чтобы подчинить эмоцию, для начала надо ее хотя бы видеть, – не согласился Фрэнки, – а эта опция не доступна большему количеству людей… А так, конечно, ты можешь подчинить себе хоть Королеву Депрессию, если твоя воля превзойдёт ее энергию, в чем я, конечно же, сомневаюсь…, – продолжал он, – но обычным людям, как Кристине, до этого нет никакого дела! Ведь так? – обратился он ко мне.

Я поддакнула ему. И правда. Я много чем занималась в жизни, но завладеть разумом своей эмоции у меня в планах никогда не стояло.

– Значит, это и есть мир, где живут эмоции и вам подобные? – спросила я, воспользовавшись его обращением к моей персоне.

– Нет, это всего лишь Управление по контролю Земли, – ответил он.

– И ты всегда знал о существовании этих мест? О разных измерениях и уровнях? – вновь вмешалась Анна. Может, нам ее оставить здесь? Надо тихонько предложить Фрэнки такой вариант.

– Ая, мы уже обсуждали это! – он остановился, – я просто эмоция, а не путеводитель! Микробы тоже сопровождают тебя на каждом шагу. Но от них ты не требуешь рассказов о мироустройстве, позволяя им просто жить в микроизмерении под твоими грязными ногтями.

– Но Энти…

– Энти – не проста эмоция! Это была ее работа! Информировать Алекса! Готовить его!

– Готовить? К чему? – не поняла она, – к борьбе с темными энтрилами?

– Да забудь ты про этих энтрилов, Ая! Это все не имеет никакого отношения к происходящему! Это нас, а не Энти, кто-то хочет отправить в Нижний уровень. Это у нас, а не у Энти, неприятности!

Анна не ответила ему, и Фрэнки повернулся ко мне:

– Расскажи о себе, – сказал он мне.

– Что? Рассказать о себе? – немного неожиданно.

– Да, о своей семье, способностях… я пытаюсь кое в чем разобраться…

Я задумалась. Рассказывать о себе в сложившихся обстоятельствах было не интересно. Они спасают мир от безумных эмоций, а я? А я спасаю людей от голодных желудков, принося им еду на подносе. Я рассказала, что нигде не учусь (три раза проваливала вступительные экзамены), работаю официанткой. Родители мои были в разводе – я жила с мамой, а папа работал в городе М. У него еще было такое дурацкое название отдела, никак не могу вспомнить…

– Тунеядцы, – припомнила я, – не знаю почему, меня это всегда так смешило, – на моем лице появилась улыбка. Эх, папка, папка. Как я скучаю.

– Так и назывался, отдел тунеядцев? – спросила Анна.

– Нет, конечно, это так коллеги их называют, не знаю почему… Но зачем это тебе? Что ты хочешь узнать?

Фрэнки пожал плечами, отчего свет от фонаря дернулся.

– Не знаю. Что-то необычное…

Но ничего не обычного в моей жизни не было. Только череда нелепостей. Я принюхалась: запах уже настолько осел в носу, что не чувствовался.

– Энти говорила, – вновь Анна припомнила имя этой всезнающей эмоции, – что эмоции могут нарочно цепляться к конкретным людям, вытесняя их эмоции, и точно также они могут уходить от своих людей и что это наказуемо. Ты поэтому отрабатываешь наказание: потому что покинул меня?

Так вот в чем дело! Да, Анна, с такими претензиями, я бы тоже поскорее сбежала от тебя. Лучше уже накалывать бумажки на полях, чем отвечать на твои глупые вопросы.

– Ты стала более эмоциональной после моего ухода. Это явно не пошло тебе на пользу, – вместо ответа сказал Фрэнки.

– Зато ты стал менее равнодушным… и я не понимаю, хорошо это или плохо, – сказала она.

Фрэнки тяжело вздохнул:

– Я просто забрел куда не следовало… и меня поймала местная полиция.

– Подожди, подожди, ты же говорил про какие-то игры в детективов? – вмешалась я в их разговор. Нет уж нет, так легко ты не отвертишься. Мне было очень любопытно узнать, за что отправляют на исправительные работы в этом мире.

– Да, так и есть. Я ушел с Земли, и поплатился за это. Хотел узнать, кто стоит за этой Королевой Депрессией и как ей удалось выбраться из темницы.

– Что? Но тебе… тебе же было все равно! – не унималась Анна.

– Мне было все равно, пока вы не решили вмешаться! Я говорил тебе не трогать ее, но вам же надо было всех спасти. Меланхолия заприметила вас и просто так не оставила бы в покое.

– Но Лонг Лонг говорил, что это темные энтрилы…, – почти шепотом сказала Анна. Вот уж не давали ей покоя эти темные энтрилы.

– Возможно, он ошибался, – задумчиво произнес Фрэнки.

Город М.

В целом, Алекс не узнал ничего нового: всю эту информацию про души ему рассказывала и Энти. Вот только о самом Отделе эмоция предпочла умолчать. Желая отвлечься от грустных мыслей, Алекс изучал книги, что лежали на столе: «Души: виды, категории, особенности», «Отдел по связям с особо важными персонами, их взаимодействием в структуре миров, нарушением границ, противоправных действий и других преступлений: история и становление», «Краткая история для сотрудников Управления». Между книгами лежали тонкие буклетики, похожие на рекламки. Решив, что это просто флаеры от промоутеров, он вытащил бумажки. Но при беглом просмотре, буклеты оказались весьма странным чтивом.

От их чтения его отвлекла появившаяся Энти.

Алекс проигнорировал ее, сделав вид, что занят рекламками.

– Алекс, не обижайся, – сказала она, – я правда не могла о них рассказывать.

– Но почему ты не могла попросить их о помощи с Королевой Депрессией! Мы могли погибнуть!

Энти покачала головой:

– Все не так просто… Мы не могли позвать Отдел…потому что… мы…

– Мара! Мара! Ты где? – раздалось снаружи. Алекс узнал голос Георгия.

– Ну что там опять? – Мара в сопровождении Димитрия, вышла из-за стеллажей, и пройдя мимо Алекса, спустилась со сцены. Алекс направился за ними.

В зале стоял возбужденный Георгий, сжимая в руке несколько бумажек. К нему уже подошла Роза.

– Взгляните на это! – он указал на листы бумаги в руке. Это были статьи из местной ежедневной газеты провинциального городка, откуда был родом Алекс. Газета выпускалась и в сети, и в печати.

Первая же статья была озаглавлена по типу желтой прессы:

«Что нас ждет после смерти? Откровения шестилетней девочки».

Алекс поднял брови:

– Я думал, они такую чушь не печатают, – сказал он, – совсем что ли, после окончания серии самоубийств не чем подогревать интерес публики?

– Вот именно, Георгий, зачем нам местные фантазии маленькой девочки? – поддержала его Мара.

– Да вы прочтите! – взревел Георгий, – Алекс, как выглядела Анна?

Пока Алекс пытался вспомнить особые приметы Анны, кроме среднего роста и худощавого телосложения, Роза, она же Велма, стала читать статью вслух:

– Шестилетняя девочка А., впала в кому после ужасной аварии… бла бла бла… так… вот: она поделилась с врачами о том, что пережила в момент клинической смерти. Девочка утверждает, что видела длинный белый туннель, а в нем было две девушки: «одна была очень красивая, высокая, с зелеными глазами и каштановыми волосами, а другая с короткими черными волосами. Они были одеты в костюмы рабочих. Высокая девушка приказала мне возвращаться домой! Я испугалась и очнулась в постели…».

«Я уверена. Это был ее ангел-хранитель», – утверждает мать девочки…»

– И что? – мнение Мары не изменилось.

– А то! Это доказывает мою теорию о заложниках! Они удерживают их там, в одном из залов ожидания. Зеленые глаза и каштановые волосы – это Кристина, а другая…

«Теорию? – внутри Алекс негодовал, – что значит теорию?».

– Может, они просто ошиблись залом ожидания? – предположил Димитрий.

– Мы отправили тысячи запросов, во все залы ожидания. Если перед нами не отчитались, значит намеренно скрыли, – заметила «Велма», поправляя очки. – Предлагаете лично посетить все залы ожидания? – спросила она.

– Ты понимаешь, сколько времени на это уйдет? – сказала Мара, – самое главное, что они нашлись! А не сгинули где-то внизу…Гм, гм… Петро, -сказала она кому-то невидимому, – продублируй запросы и отправляйся наверх, надо выяснить, куда именно попала эта девочка!

Алекс повернул голову из стороны в сторону, но так и не понял, к кому она обращалась.

– То есть, вы даже не знаете, где и кем удерживается Анна? – возмутился Алекс, – и они сейчас, в этом туннеле, стоят на перепутье, между жизнью и смертью?

– Не драматизируй! Ни какое перепутье их не ждет. Ты что, внимательно не слушал откровения этого ребенка? Они там были в костюмах рабочих, не удивлюсь, что они там просто красят стены! – Мара вскинула руки, – может их просто перепутали с рабочими, оформили как стажеров, потому и мы не можем их найти! И никаких тайных сговоров тут нет! – последнее предложение она сказала, зло косясь на Георгия.

Алекс не мог собраться с мыслями. Сама мысль, что маленькая девочка попала в измерение, где Анна красит стены словно малярный рабочий, потому что кто–то удерживает ее в рабстве, казалось ему до безумия абсурдной.

– Хватит! – теперь уже Алекс потерял терпение, – я хочу, чтобы вы мне все объяснили! Сначала вы, – он указал на Мару, – утверждаете, что Анна в заложниках, теперь оказывается, что вы не уверены и ничего об этом не знаете! Я требую объяснения!

Мара по обыкновению закатила глаза.

– Мы не рассказываем тебе не потому, что нам нравится мучать тебя. Нет! Мы не можем ввести тебя в курс дела, пока ты официально не станешь нашим сотрудником. И я сейчас не имею ввиду документы о переводе. Только договор на эфире… Роза! Ты нашла, наконец, пергамент?

Мара повернулась к девушке, и та, кивнув, бросилась бежать к дальнему углу концертного зала и вдруг испарилась.

– Там у нас погреб, – Георгий поймал удивленный взгляд Алекса. – Я действительно уверен, что это не просто совпадение, а целенаправленное похищение и пока мы здесь…, – добавил он.

– Пока мы здесь, ее тело охраняют лучшие агенты! – закончила за него Мара.

– Знаю я этих ваших агентов. – пробурчал под нос Георгий.

– Но кто и зачем это сделал? – спросил Алекс Георгия.

В это время подошла «Велма» и протянула Маре скрученный в трубку пергамент и прежде, чем Георгий успел ответить на вопрос, Мара влезла между ними:

– Георгий, придержите пока свое расследование при себе. Алекс здесь по делу убийства человека и именно это расследование в первую очередь интересует Совет!

– Убийства человека? О чем вы? Какого человека убили? – Алекс был в замешательстве.

– Пропажа двух душ и нашего сотрудника – это, конечно, важное дело, но вполне рядовое. Куда важнее – вопиющий случай убийства эмоцией своего человека! Мы предполагаем, что эмоции Лонг Лонга убили его, а это первый подобный прецедент за последние несколько тысяч лет. Подобное событие может повлечь за собой снежный ком из негативных последствий, вплоть до бунтов и революций.

Алекс совсем запутался.

– Я думал, его убила Королева Депрессия, – сказал он, – и что из-за нее меня и перевели сюда…

–А я думала, что ты внимательно меня слушаешь и уяснил, в общих чертах, нашу деятельность. Теперь, чтобы полноценно приступить к делу, необходимо поставить свою подпись – это сделает тебя полноправным членом нашего Отдела и мы сможем полностью посвятить тебя в свои тайны, – сказала она, протягивая ему пергамент.

Алекс с интересом разглядывал скрученную бумагу: он никогда не держал в руках подобного, только смотрел сквозь стекло музея.

– Но зачем это надо? Кому мне рассказывать ваши тайны? Психиатрам? – улыбнулся Алекс, но никто не разделил его веселья.

– Таковы правила, – сказал строго Мара, – или подписывай, или уходи прочь.

Алексу не понравился этот категоричный тон.

– А есть пользовательское соглашение? Я хотел бы все-таки знать, на что подписываюсь, – сказал Алекс. Все это ему не нравилось. Еще после расследований дел о мошенничествах, он знал, что никогда не стоит вот так просто подписывать какие-то ни было бумаги. Особенно, если они сделаны на старом пергаменте. Фильмы ужасов тому подтверждение.

Глаза Мары зловеще блеснули.

– Конечно… Роза!

Роза тут же вытащила где-то все это время припрятанную маленькую дряхлую книжку и отдала ему в руки.

На обложке большими буквами, написанными под старину, было выведено: «Указ об отношениях между входящими в сбор созданий: душевидцев, осознанных перерожденцев, двоедушцев, а также наказания за несоблюдения прав оных».

– Ты тогда поизучай, а мы еще потолкуем, – сказал Мара и увела своих сотрудников в конец зала.

Алекс проводил толпу взглядом и вернулся за сцену, к потертым креслам и пыльным стеллажам. Там по-прежнему сидела Энти и ждала его. Алекс проигнорировал ее и сел напротив.

«Вот зачем они говорили про Анну, сами не зная наверняка: пытались взыграть эмоциями, чтобы я сразу подписал договор», – предположил он. Ему это не понравилось.

Он открыл книгу и первые пару страниц пытался читать ее, но преднамеренно использованный старый стиль письма мешал ему сконцентрироваться.

– Сколько же этой книги лет? – он перевернул ее и обнаружил, что книга переиздана в прошлом году.

– Да они намеренно издеваются! – это его разозлило еще больше.

Он отложил книгу и вытащил пергамент. Развернув его, он посмотрел на список имен и ни смог разобрать почти ничего: большинство надписей было выведено на неизвестных ему письменах, а напротив каждой надписи виднелись хаотично прописанные цифры.

Энти осторожно подошла и подхватив край свертка, потянула вниз, в самое начало свитка.

На удивление, первое имя было сделано на знакомом Алексу языке.

«Морана», – прочел он.

– Вот он, – ткнула Энти на второе имя в списке, написанное иероглифом, – эфир Фрэнки.

– Иероглиф? – удивился Алекс и тут же удивился сильнее.

Рядом стояла дата. 6541 год.

– Он из будущего? – сейчас Алекс бы ни чему не удивился.

– Нет, скорее всего, его народ придерживался другой системы летоисчисления… Как видишь, тут у каждого своя хронология.

– Но как он мог быть их коллегой, если их самих еще не было в помине? (Алекс вспомнил всех сотрудников Отдела – самому старшему, Георгию, явно было не больше пятидесяти).