Я тебе не принадлежу

Просыпается, поднимая светлую макушку и смотрит в глаза шаловливо прикусывая подушечку пальца, что всё ещё на её губах.

Он не смотрит, заложив локоть под голову просто игнорирует её взгляд. Девушка, ничуть не смущаясь откидывает простынь и забирается сверху, седлая.

Грудь на показ, выгибается как кошка якобы убирая волосы назад, но на самом деле демонстрирует себя. Знает, что любит, так и делает. Движение ягодицами туда-сюда и взгляд уже прикован к плоскому животику с красивыми пирсингом в виде капли. Там бриллиант – он подарил.

Соски призывно торчат, не отпуская взгляда дотрагивается до груди и чуть сжимает их, опять вильнув бёдрами, откидывая голову чуть назад. Секунда и рука ложится на ложбинку и с силой ползёт вниз, пока вторая фиксирует бёдра, сильнее прижимая. Приятные волны бегут по телу.

Он прекрасно чувствует какая влажная и горячая, идеальная любовница. Пока девушка тихо постанывает, подставляя себя ласкам, дотягивается до тумбочки и берёт в руки презерватив.

Пока расправлял, она приподнялась, сильно выгибается касаясь грудью лица, трётся, просит ласки. Но получает её только когда мужчина входит до упора, рьяно и нетерпеливо. Грубо, резко, немного больно. Но она любит так, она любит всё что он делает, лишь бы с ней.

Кончая, он даже не услышит, как она тихо скажет:

– Я тебя люблю.

Несколько дней спустя

Я так воодушевилась предстоящим походом, что сама себя не узнавала. Меня потянуло на свершения. Дико захотелось новое красивое окрашивание, как у Маши, так чтобы волосы блестели и цвет насыщенный. Вместо сна побежала красить, а потом отправила маме.

Даже не переживала, а ведь раньше моя причёска краски не знала. Теперь я очень светлая блондинка с естественным цветом от корней и белыми кончиками. И маме понравилось, что тоже неожиданно, я думала реакция будет иной.

А ещё вытащила давно спрятанное платье. Не такое модное как сейчас принято, но мне очень нравилось. Чёрное с закрытыми руками, вырез лодочкой под шеей и юбка от талии пышная. Всё примерила, покрутилась у маленького зеркала и повесила на плечики на самом видном месте хорошо отглаженное и ожидающее своего дня.

Он настал с какой-то оттяжкой. На меня пришла жалоба и под самый вечер перед уходом я по полной получила от отдела по работе с качеством.

– Я не считаю, что была не права. Всё сказала строго по инструкции, была максимально тактична.

Лариса (судя по бейджу) механически кивает моим словам, щёлкает мышкой и включает мой голос. Заставляет послушать ещё раз, словно котёнка макает в какашки.

– Да, ты всё сказала верно, но есть же человеческий фактор. Нужно было просто предпринять хотя бы попытку участия. Это же наш клиент, а ты лицо банка.

Смотрю на неё в упор. Какой-то сюр… Я должна извиняться за то, что не вышла за рамки делового разговора и не была ещё более участливой? Серьёзно? Что мне нужно было сделать?

– Ну, ты понимаешь, после жалобы, нам пришлось взять твои разговоры под особый контроль. И вот что выяснилось:

А дальше список моих косяков.

Выходила из кабинета как оплёванная. Настроение на вечер это подпортило, но я всё равно ждала того самого сладостного момента, когда смогу выйти из системы и запрыгнуть в такси для того, чтобы умчаться домой и успеть собраться. Планы на вечер были грандиозными. Точнее… для большинства они были классическими, я же себя ощущала какой-то нереальной путешественницей из фильма. Мне определённо это нужно.

С Машей договариваемся встретиться у магазина с противоположной стороны от клуба.

–Только не говори, что в пакете бухло, – смеётся она, а у меня слух режет от слова «бухло».

– Нет, там туфли.

– Зачем? – красиво накрашенная бровь летит вверх.

– Так удобнее…

Мои сапоги не очень подходят к платью. И взять туфли с собой мне показалось разумной идеей.

– Ну ты даёшь, Оксан.

Целуемся в обе щёки как лучшие подружки и переходим пустынную улицу. Ещё бы к половине двенадцатого машин на дорогах убавляется раз в десять, ни меньше.

Идём быстро, но холод всё равно подбирается к голым коленкам. Колготки в мороз не самое правильное решение в мире. Но это красиво, поэтому терплю.

Большая светящаяся вывеска озаряет половину улицы привлекая внимания, громкая музыка слышится на улице, там очень весело, хочу поскорее окунуться в это атмосферу. У входа толпа, кто-то заходит, кто-то переминается с ноги на ногу. Пробираемся сквозь стоящих прямо ко входу. Секьюрити бросает беглый взгляд, что-то смотрит в телефоне моей одноклассницы и молча отступает, давая понять, что мы можем пройти.

Быстро это сделать не успеваем, потому что компания парней, стоящая за нами, неожиданно начинает галдеть и выкрикивать:

–Братишка, да мы с ними, чё за дела???

– Знаете их? – неожиданно спрашивает у меня мужчина.

Быстро качаю головой и юркаю за Машей. Не хватало чтобы увязались ещё. Сама того, не осознавая я сторонюсь любых попыток общаться чуть ближе от мужчин.

Мест за столиками нет, что понятно. Новогодние праздники – время молодёжи. Всё в классике ночных вечеринок. Громкая музыка, заводила D.J. за пультом, софиты, коробки с танцующими девушками на уровне трёх метров над танцполом. Тут всё в выдержанных темных тонах с вкраплением серебра, стёкол. Смотрится очень дорого и презентабельно. Чего уж говорить, даже стойка перед барменом блестит как на параде.

Заказываем по коктейлю, усаживаясь за барные стулья. Я увлекаюсь мастерством бармена и его ловкостью. Огонь, летающие предметы и разноцветная жидкость. Мне нравится. Это целое шоу! Наверное, дорогого стоит вот так лихо управляться со множеством предметов разной весовой категории и конфигурации. Плюс свет, дым, люди всё это не может не мешать. Но он делает и делает так, что у меня замирает сердце или скачет голом от радости, когда очередной трюк удаётся. Готова хлопать в ладоши, настолько переполняют эмоции.

Пока я смотрю за барменом Маша озирается и спрыгивает со стула крича мне в ухо:

– Сейчас подойду, пара минут.

Машу рукой показывая, что всё окей я тут не испугаюсь одна. Оборачиваюсь чтобы проследить за одноклассницей и вижу, как она в обнимку с каким-то парнем отходит в глубь клуба. Да… изменилась девушка капитально. Нравы и лёгкость начинает поражать. Никогда бы не подумала, что из скромной девочки может получиться настолько… настолько… Боже, даже слово сложно подобрать.

Потягиваю коктейль через трубочку, вкусный с мятой, освежает и не опьяняет на этом этапе, просто чувствую приятное тепло в теле. Немного подмёрзла пока шла по улице. Со мной рядом пустой стул, оккупированный небрежно брошенной сумкой, поэтому никто не садится, только иногда перегибается через стойку, чтобы заказать через бармена выпивку.

С интересом разглядываю посетителей. В основном моего возраста. По сути ничего не изменилось с моего самого первого похода, всё так же, место правда другое, оттуда и более выгодные наряды на присутствующих, всё же остальное так же. Наверное, это кощунственно сравнивать тот клуб и этот, но у меня нет большого опыта, я в этих делах профан, так как совсем не великая тусовщица.

Я уже откровенно подтанцовываю на стуле, когда возвращается одноклассница. Хитро смотрит на меня и выпивает свой коктейль практически залпом. Хочу выговорить ей за то, что ушла на долго, но лишь недовольно поджимаю губы. Успела за неё попереживать изрядно, а она улыбается как ни в чём ни бывало. Коза.

– Ого как ты можешь?! – кричу ей.

Она показывает пальцем вверх и не садясь рядом тянет за руку танцевать. Хватаю в руки сумочку, она очень маленькая вполне удобно держать в руке. Специально выбрала такой вариант. Перспектива оказаться без денег и прочего не была приоритетной в этот вечер.

– Эй, ты чего?! Оставь тут! Кому она нужна?

– Не-е-е, там ключи от дома и деньги, телефон.

– Тут же камеры, – смеётся, – оставь рядом с коктейлем, никому не нужна она.

Хмурюсь, доверия нет. У самой маши телефон в джинсах и у неё ещё есть карманы, на мне только платье, запихать всё в бельё только остаётся, чтобы перестраховаться. Решаюсь на отчаянный шаг. Будучи интровертом, я старалась лишний раз к людям не лезть, что тут придало сил, чёрт его знает.

Разворачиваюсь и подзываю одного из парней что работают на кассе за стойкой.

– Можно у вас оставить сумочку? Просто боюсь, что потеряется, я тогда домой не попаду.

Парень в чьё ухо я кричала очень внимательно посмотрел в глаза, слегка прищурился и как-то очень медленно кивнул, не прерывая зрительного контакта.

Радостно улыбаюсь и протягиваю ему сумочку, крича ещё раз спасибо и складываю руки домиком. Сухо кивает повторно и куда-то под стойку закидывает сумочку. А дальше я со спокойной душой танцую шесть песен без перерыва. Представляя себя роковой женщиной красиво и гордо уходящей в закат при виде его. Ну, и ещё пару ролей в зависимости от песни и настроения, которое скакало в такт музыки.

Танцевали то вместе, то Машу в очередной раз кто-то приобнимет, толкались локтями в толпе таких же разгорячённых и веселых. Я вновь почувствовала себя живой и красивой, просто весёлой девушкой без забот и психологических травм. Мне было хорошо. Честно и искренне. И даже местами специфическое поведение одноклассницы не трогало, точнее не так, я радовалась, что никто не трогает меня. Она пусть со своей жизнью делает что хочет.

Вернувшись к стойке промониторила время, ещё час точно могу провести здесь, потом придётся поехать обратно, утром на работу и я откровенно опасаюсь, что могу проспать, будить меня некому. Раньше это делали соседки, точнее наоборот, но я всегда верила, что при необходимости они сделают тоже самое.

– Ты видела эту курицу в красном платье?

Оглядываюсь через плечо ища глазами предполагаемый объект разговора.

– Нет, а что такое?

– Борзая, – фыркает Маша и отпивает от моего коктейля добрую половину.

– Эй! – кричу, отбирая обратно, – что это за захват такой!

Одноклассница округляет глаза и поднимает руки вверх, как бы говоря, что не будет больше. Протягиваю его ей, а сама подзываю бармена, чтобы сделать заказ. Но не успеваю этого сделать, потому что кто-то хватает меня за локоть и спустя долю секунды я слышу:

– Пройдёмте с нами.

Кидаю панический взгляд на соседку и вижу, как её так же за локоть стаскивают со стула.

Горло стянуло спазмом.

Глава 3

Глава 3

Заламываю руки. Меня так трясёт, что сравнить это попросту не с чем. В какое дерьмо мы вляпались?

Маша ведёт себя… как она тут сказала? Борзая? Так вот она ведёт себя как борзая сука! В ситуации, когда борзой быть опасно. Боюсь рикошета в свою сторону и не понимаю, что конкретно происходит и по какому такому праву нас запихнули в маленькую, абсолютно глухую комнату с одной дверью?

Я не рискнула сопротивляться в основном зале под сотнями глаз, мне уже было стыдно до тошноты. Провалиться сквозь землю, вот что я тогда хотела, чтобы не видеть всех этих заинтересованных и осуждающих взглядов! Вели как воровок. Какой ужас…

Когда завели в это помещение, я даже не испугалась, страх накрыл в тот момент, когда закрылась дверь. Звонко настолько, что перекрыла все басы, звучащие извне. И накрыло меня капитально. Мы остались втроём. Я, Маша, сложившая руки под грудью воинственно вскинувшая подбородок и высокий накаченный мужчина чей образ сравним, пожалуй, с бойцом на ринге.

Сердце забилось в горле.

Мужчина сиди за столом прожигая спокойным взглядом Машу. Единственно что есть в этом помещении, так это стол, стул и лампа над потоком. Если вы когда-то смотрели фильмы про допросы, то это инсталляция.

Где-то там танцует народ получая удовольствие от отдыха и совсем не подозревает, что совсем недалеко находится пыточная. В которую завели двух совершенно не представляющих опасность девушек. Господи, да что мы сделали то?!

– Ты чё хочешь? – нагло, не без ленцы в голосе спрашивает Маша.

Обдаёт холодом. Я ни настолько уверена в себе, чтобы настолько хорошо держаться. Как мужчина может заставить делать то что хочет, я уже знаю. А она похоже ничего не боится и похоже не думает о том, что сюда нас привели ни для того, чтобы спросить, как дела!

Мужчина зло ухмыляется. Ему плевать что мы подумаем, ярость перекрывает джентельменское мироощущение. Когда привели, он уже был тут, смотрел и молчал. Конвой ко мне был более нежен, Машу швырнули как котёнка, как она не упала я не знаю.

Он сразу вцепился взглядом как коршун в добычу. Прошёлся по каждой, отдельно остановился на моих ногах, потом посмотрел в лицо обдавая Арктикой. Давящей и прогибающей до самых колен. Гулко сглотнула вся, сжимаясь и обхватывая себя руками. Я знаю этот взгляд… Он не сулит ничего хорошего. Мои мысли отражаются на лице, я должна быть умнее и не показывать, но я не могу… Весь страх отразился до самых корней волос. Он уже понял, что я испугалась, дальше будет только хуже. Понять бы только что ему нужно.

А ещё у меня не было ничего… ни телефона, ни возможности заорать. Глупая защитная реакция организма парализует каждый раз во время опасности. Этот как вспрыснутый яд. Раз и глаза закатились. Ты всё видишь, всё чувствуешь, частично управляешь своим телом, но остальные возможности отрезаны.

Мужчина молча встал, обошёл стол в два шага и навис над Машкой своей внушительной фигурой и очень тихо проговорил каждое слово, настолько отчётливо, что ноги у меня дрогнули уже натурально:

– Слышишь ты, мелкая шлюшка, если сейчас же не скажешь кто, от кого и кому конкретно успела сунуть, тебя и твою подружку в особо приятной форме трахнет вся наша смена.

Что???

– Пошёл на хер, я не знаю, что тебе от меня надо.

Схватил за руку и дёрнул сильно сдавливая.

– Чё не ясно, дрянь? – жесткая хватка за локоть и встряска, – Кто наркотой отправил башлять?

Закрыла рот руками сдерживая прорвавшийся вскрик, потому что спустя доли секунды тяжелый взгляд мужчины упал на моё лицо.

Господи…

Быстро отвожу взгляд.

Маша плачет и пытается вывернуть руку вся её спесь сходит на нет. Попытки вырваться тщетны, только теряет равновесие и опускается на колени вся сгибаясь. В этой унизительной позе она молит отпустить.

Отхожу к стене вплотную, прижимаюсь к ней настолько сильно, что больно лопатки. Её физическая боль словно моя. И вся ситуация в целом прижимает к бетону.

Наркотики… Какая же я дура, она ради этого и бегала куда-то постоянно и обнималась с какими-то людьми. Я даже предположить не могла. Как так? КАК? Что случилось с девочкой из хорошей семьи, что она стала заниматься этим? Я даже не предаю скепсису правдивость слов. Он настолько уверен в своей правоте, что я верю этому как данности.

Господи… Это же наркотики, она меня с собой потащит как бы я сейчас не отпиралась. Они ещё не вызвали полицию, но вызовут, я уверена.

Пока Маша корчится от боли на полу мужчина оставляет её там и словно хищник разворачивается ко мне. Порывисто и резко заставляю вздрогнуть. Холодности в его глазах может позавидовать только айсберг. Всё нутро сжимается, превращаясь в болевую гематому. Я не просто пугаюсь, я начинаю обливаться холодным потом. И это не аллегория… чувствую, как капли стекают по позвоночнику.

– Ты что молчишь, красивая? Порадуешь меня душевным разговором? – спокойно, немного иронично.

Но я знаю, что всё напускное. Со мной так же не будет добр. Для него я девчонка в короткой юбчонке, которая сейчас начнёт врать.

– Я ничего не знала, голос предательски срывается на шёпот.

– Серьёзно? – бровь ползёт вверх.

Он не верит, даже секундной мысли не возникает.

Что делать? Что мне делать?!

– Более чем, – стараюсь казаться более уверенной, панически стараюсь удержать тяжелый, буквально продавливающий взгляд.

Жёсткая ухмылка и…

И на этом, вежливость закончилась.

Вальяжно облокотился о стол, полностью теряя интерес к моей горе однокласснице, даже не взглянул на неё, когда она отползла к стене. Принял чуть расслабленную позу, как бы говоря, что он ждёт «ту» правду.

– Такая красивая баба, а всё туда же. Давно подсела?

До меня не сразу доходит смысл сказанного, а когда я понимаю, глаза сами собой распахиваются. Покрываюсь пятнами. Неужели я похожа на наркоманку? Слезы обиды сами собой наворачиваются на газах. Настолько тошно и безвыходно…

– Я не принимаю наркотики и тут, я случайно.

Хохотнул. Не скрывая своего веселья. Мои слова – клише.

Мне всё больше и больше некомфортно.

Встречаюсь глазами с Машей, она всем своим видом показывает беззащитность и тишину в эфире. Готова поспорить, она сейчас счастлива тому, что всё внимание «дознавателя» на мне. Это я понимаю по какому-то неестественному блеску в уголках глаз. Этот самый блеск выдаёт её с головой. От этого осознания пробегают мурашки по коже.

– Ожидаемо, – а потом жёсткое, – сюда иди.

Вздрагиваю, отрывая взгляд от бывшей одноклассницы.

Расставил ноги шире, потянулся за ремнём расстёгивая. Смотрит на меня и посмеивается.

Ждёт.

В горле пересыхает, а сердце бьётся так глухо, пульсирует в голове ужасным гулом.

Потеряла дар речи, когда он, смотря прямо в мои шокированные глаза положил руку на свой пах. Шум на периферии. Музыка в какой-то момент становится громче, я её слышу, но не могу оторвать взгляда от похабной ухмылочки здоровенного мужика, заслоняющего собой всё пространство.

На полу Маша скосила взгляд на дверь. В комнату ввалилось несколько мужчин. Моему неминуемому позору будет больше свидетелей. Я в ужасе от перспектив. Не надо быть умной, чтобы понять, надо быть дурой, чтобы верить в сказки с лихими сюжетами. Женщина сразу понимает, что нравится мужчине. Чисто внешне я ему захожу, он не хочет этого отрицать. Судя по действиям, уважения у него тоже нет, так как он считает меня наглой наркоманкой. Соответственно и обращаться он со мной собрался из этих доктрин.

Выставляю руки вперёд и практически сдерживая эмоции шиплю:

–Я не знала, что она с наркотиками, мы просто пришли в клуб. У меня ничего нет, я никому ничего не продавала и даже не знала об этом.

Мне отчаянно хочется, чтобы вопреки происходящему, кто-то адекватный встал на мою сторону. Вместо этого они просто свидетели…

Толпа мужчин на входе притихла неожиданным образом, никто не комментирует, все чего-то ждут.

– Ну-ну, – мягкий шаг в мою сторону.

– Слушай, седой, тут такое дело… – кто-то из вошедших попытался вклинится в разговор, но мужчина даже не повернулся сразу грубо обрывая.

– Пошёл на хрен отсюда.

И вытащил ремень окончательно. Демонстративно так, показательно и нагло смотря в глаза. Глумливо прошёлся по мне взглядом, словно примеряясь откуда лучше начать. Судя по всему, наличие свидетелей его только распаляет.

– Откуда мне это знать? Я не могу верить тебе на слово.

– В клубе есть камеры, – быстро нахожусь с ответом.

Стараюсь говорить спокойно, но в голове крик.

ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?!

Маша по-прежнему молчит, толпа на входе её ни на шутку пугает. Толи один… а тут как минимум ещё пять мужиков в добавок.

Голубые глаза прищуриваются с секунду, он думает, а потом парирует.

– Твоя подружка не засветилась ни на одной, -пауза, – во время передачи, откуда я знаю, может быть ты тоже.

– Вызывайте полицию, пусть она разбирается.

Предпринимаю последнюю попытку спасти своё шаткое положение.

Саркастически ухмыльнулся, мысленно раскладывая меня.

– Седой, – опять голос от двери.

Со стороны «седого» полный игнор.

– Нет, разбираться будем мы сами и то, как мы разберемся тебе понравится меньше всего.

Одним движением вытаскивает рубашку из брюк. Сердце бьётся в груди проламывая рёбра.

– Я ничего не делала! – а это уже крик.

Мне некуда бежать, совершенно некуда. Чёртова – Машка, дура -я. Это предсказуемо… я испытываю злость и ненависть к ней и удушливые волны жалости к себе. О том, что он собирается делать понятно даже безмолвным стенам. Кружится голова, я цепляюсь пальцами за стену за собой в попытке быть хотя бы немного дальше, делаю плавный и осторожный шаг в сторону.

А потом отрываю взгляд от мужчины, чтобы попросить помощи или защиты у тех, кто там в дверях и…не верю собственным глазам. Там, в дверной проёме, в полном неверие в увиденное, застыл до боли знакомый мне человек. Сказать, что сердце пропустило удар – это соврать. Сердце отказалось биться вовсе.

Шухрат…

Мой некогда смотритель и в какой-то мере заточитель. Мы встречаемся взглядом и его медленно холодеет до состояния айсберга. Могла бы отшатнуться, я бы это сделала, но самое постыдное это то, что я уже глубже некуда, дальше дна – места нет.

– Какого хера тут происходит? – голос, звучащий в пересмешку с музыкой из зала, остужает в венах кровь.

Тот, что некогда развлекался раздеванием оборачивается вполоборота, чтобы посмотреть туда куда развернулись все. Развернулись и улыбки с лиц послетали как по щелчку пальцев.

– Да вот, наркоманок поймали, толкали дурь у нас, – как-то спокойно и обыденно отвечает мужчина.

Парни расступаются и Шухрат беспрепятственно проходит во внутрь, мгновенно оценивая ситуацию. Колкий взгляд замечает всё, кажется даже испарину на моём лбу. Дрожащие колени он видит со всей отчётливостью. Несколько долгих секунд всматривается в мои глаза, не смотря более никуда, даже не смотрит на приоткрытые и дрожащие губы. Я лишь чувствую, как в помещении становится холоднее… либо у меня начинается лихорадка, сейчас сложно правильно ответить на этот, казалось бы, простой вопрос.

– Принимала? – летит быстрый и резкий вопрос.

Отрицательно машу головой всё ещё находясь в каком-то затяжном тумане, но вопреки всему, я до искр в глазах рада его видеть.

Мужчина успокаивается. Это видно по расслабленным плечам и тому как он спокойно складывает руки под грудью. Я же невольно зацепляю взглядом кобуру… очередной шокирующий озноб по коже. Мы переглядываемся с Машей, она смотри на вошедшего Шухрата с каким-то злым интересом, оценивает его и хмурится. Что происходит в её голове отдельная глава ада, сегодня она открылась мне с самой худшей стороны… Я бы никогда… никогда не могла даже в самых страшных снах такое представить, а тут такое и видимо всё это правда.

Пока мужчины смотря друг на друга в каком-то немом разговоре, я стараюсь утихомирить собственное сердце, которое отказывается подчиняться. Клянусь я в шаге от обморока, чувствую эти цепкие лапы забытия. Но, падать без чувств сейчас ни к месту, я не могу потерять эти крохи владения ситуацией. Только не сейчас. Моя жизнь рушится какими-то осколками больно раня и режа всё вокруг.

– И что ты собирался сделать? – кивок в сторону ремня.

Не вижу, но слышу, как он ухмыляется с хохотком и его тут же поддерживает несколько голосов на периферии. Унизительно настолько, что я вся бледнею, опуская взгляд в пол, но тут же возвращаю его обратно, цепляясь за лицо Шухрата. Отслеживая все эмоции, любое движение мимики.

– Даже так? – голос Шухрата режет металл.

– Успел что-то ей показать? – кивок на меня.

Мужчина резко поворачивается на меня, смотря словно по-новому, не понимает в чём дело, но осознаёт, что что-то ни так. Я в общем-то тоже не особо понимаю, но чувствую, что беда только чиркнула меня по спине, больно, но не смертельно. Под пристальным и суженным взглядом я тушуюсь.

– Да ты просто сказочный долба*б, – заключает Шухрат.

А после стремительно обходит его, берёт меня за локоть, вынуждая идти. Я же не могу оторвать взгляда от поблёскивающими яростью глаз. Это красиво, когда дымка в рассвете в поле, а когда она всполохами во взгляде – это дико.

Иду, путаясь в ногах, не видя дороги совершенно, но не сопротивляюсь, нужно быть полной дурой чтобы не обрадоваться возможности уйти отсюда. Совершенно дикое место в окружении абсолютной вседозволенности каких-то озверевших нелюдей.

– Что делать со второй? – вопрос словно плевок.

– Допроси и делай что хочешь, – летит жесткий ответ.

Прошибает током.

Господи. Мой взгляд мечется в поисках одноклассницы, которая уже встала и провожает меня не добрым взглядом. Мне страшно её оставлять среди этих людей несмотря на то, что она сделала.

– Ну что, куколка, готова?

Маша переводит взгляд на стоящего у всё того же стола мужчину. Он больше не прожигает меня взглядом, я стала ему словно не интересна. И слава всем силам.

– К чему?

– Ну так, придётся за двоих.

На стол шлепком падает упаковка презервативов и я тут же останавливаюсь. Шухрат вынужденно тормозит следом, потому что я застываю в шаге от двери.

Клянусь, если бы не то, что она ответила далее, я бы не ушла, но … Господи это просто выше моих сил.

Маша сложила руки под грудью, вздёрнула подбородок. Ей не страшно, абсолютно. И у меня складывается такое впечатление, что весь её страх прежде был чем-то напускным и театральным.