Славянское язычество. Мироздание, общество, обряды

Людвиг Фейербах определил «язычество» классической античности, которое он назвал Heidentum («язычество»), как «единство религии и политики, духа и природы, Бога и человека». Он добавил, что, с точки зрения язычника, понятие «человек» всегда подразумевает различие по этническому признаку, то есть грек, римлянин, египтянин, еврей и т. д., поэтому каждый языческий обычай является и обычаем определённого народа. Между тем современные историки определяют язычество как совокупность ритуальных актов, не имеющую единую систему верований и священных текстов.

Фейербах утверждал, что возникновение монотеизма стало возможным благодаря греческой философии и противоречию между этнической природой языческих обрядов и универсальностью человеческого духовного начала, что привело в конечном итоге к появлению универсальной религии – христианства.

Ни один современный историк не назовёт появление христианства апогеем развития монотеизма: ипостаси единого Божества не исключали возможности поклонения своих последователей и даже священников другим Богам.

Поздняя античность

Достижения религиозной мысли в необъятной Римской империи периода поздней античности стоит рассмотреть отдельно. Именно в этот период раннее христианство развивается как один из нескольких монотеистических культов, а также впервые появляется понятие «язычник». Христианство, происходящее от иудаизма второго храма (или эллинистического иудаизма), соперничало с другими религиями, проповедующими «языческий монотеизм», в том числе с неоплатонизмом, митраизмом, гностицизмом, манихейством и культом Диониса.

Дионис, в частности, демонстрирует значительное сходство с Христом, поэтому многие учёные пришли к выводу, что замена образа Иисуса – странствующего раввина – на образ Христа-Логоса, божественного спасителя непосредственно отражает культ Диониса. Они указывают на символичность и большое значение вина в мифологии, касающейся как Диониса, так и Иисуса Христа; некоторые утверждают, что использование символа вина в Евангелии от Иоанна, в том числе в рассказе о браке в Кане Галилейской, где Иисус превращает воду в вино, было предназначено для того, чтобы показать превосходство Иисуса над Дионисом. Сцена из трагедии «Вакханка», где Дионис предстаёт перед царем Пенфеем по обвинению в провозглашении себя Богом, сравнивается с новозаветной сценой допроса Иисуса Понтием Пилатом.

Период правления Мухаммада на Аравийском полуострове

Во времена правления Мухаммада в результате конфликта с его последователями арабские язычники практически исчезли. Они считали священными первый, седьмой, одиннадцатый и двенадцатый месяцы исламского календаря. После завоевания Мекки Мухаммад намеревался уничтожить языческие идолы. Одна из последних военных кампаний, предпринятых пророком Мухаммадом против арабских язычников, была направлена на разрушение Зуль-Халаса. Это произошло в апреле и мае 632 года н. э., или 10 года по исламскому календарю. Зуль-Халас упоминается как в качестве идола, так и храма. Также идол, известный как Кааба Йемена, был поставлен языческими племенами, которые ему поклонялись.

Раннее Новое время

Интерес к языческим традициям вновь пробудился в эпоху Ренессанса и сначала представлял собой возрождение греко-римской магии. В XVII веке определение язычества приобрело этнологический характер вместо богословского, религия стала пониматься как часть этнической самобытности народа, а изучение верований древних народов поставило вопрос о первичном происхождении религии. Так, Никола-Клод Фабри де Пейреск считал, что языческие религии Африки его времени были способны пролить свет на исторические формы язычества периода классической античности.

Эпоха романтизма

В эпоху романтизма XVIII–XIX веков тема язычества снова становится актуальной. В частности, широкую популярность приобрели кельтские и скандинавские произведения художественной литературы, в которых кельтские и германские язычники представлены в образе «благородных дикарей».

XIX век ознаменовался ростом научного интереса к воссозданию языческой мифологии на основе народного фольклора, и, в частности, сказок. Наиболее примечательными в этой связи стали произведения братьев Гримм (особенно «Тевтонская мифология» Якоба Гримма), а также Элиаса Леннрота, составившего эпос «Калевала». Работы братьев Гримм оказали влияние на других фольклористов, которые, вдохновляясь на написание новых произведений, также считали, что в сказках любого народа отражаются особенности его жизни и характера. Среди таких писателей оказались русский собиратель фольклора Александр Афанасьев, норвежцы Асбьёрнсен и Йорген Moe и англичанин Джозеф Джекобс.

Интерес к постклассическому периоду совпал с подъёмом романтического национализма и идеи национального государства во время революций 1848 года, что привело к созданию национальных эпосов и мифов в различных вновь образованных государствах. Языческие или фольклорные темы были также распространены в музыкальных произведениях того времени.

О мифологии

Славянская мифология, как и балтийская, германская, индийская, иранская, древнегреческая и многие другие, является прямой наследницей мифологии древних индоевропейцев. Мифологией называется совокупность древних представлений о происхождении мира (космогония), его устройстве и судьбе, о высших существах и их взаимоотношениях, системе родства и брачных связей (теогония), происхождении человека (антропогония). Глубинной сущностью мифологии было представление о порядке, противопоставленном беспорядку (Космос – Хаос), и о всеобщей иерархии как «вертикальном» проявлении этого порядка, так и двоичных и троичных противопоставлениях как его «горизонтальном» проявлении. Мифология существует в виде корпуса устных или устно-письменных текстов – мифов.

Миф, как и мифологизированное «историческое» предание, совмещает в себе два аспекта – диахронический (рассказ о прошлом) и синхронический (средство объяснения настоящего, а иногда и будущего).

Мифы и предания многих индоевропейских народов были записаны в достаточно ранний исторический период и благодаря этому дошли до нас в более или менее полном виде. Из поэм Гомера, произведений других античных авторов мы можем почерпнуть весьма обширные сведения о характере и особенностях греческой мифологии. Скандинавские мифы отражены в древнеисландских литературных памятниках – сборнике мифологических и героических песней «Старшая Эдда» (известна в рукописи второй половины XIII в.) и прозаическом учебнике поэтического искусства «Младшая Эдда» (составлена в XIII в. исландским певцом-скальдом Снорри Стурлусоном). Арийская мифология (арии, арийцы – название индоевропейских племён, завоевавших во II тысячелетии до н. э., после отдаления от древних иранцев, северо-запад полуострова Индостан) сохранена в древних священных текстах Ведах, некогда передававшихся устно, а позднее записанных и в той или иной степени повлиявших на различные индийские религиозные традиции. Древнеиранские мифы (близкие к ведийским) известны из «Авесты» – священного писания древней религии зороастризма. К сожалению, ни балтийская, ни славянская мифологии, сохранявшие много архаических черт, восходивших непосредственно к периоду индоевропейской общности, не были в своё время записаны. Потому, реконструируя их сегодня, мы вынуждены довольствоваться отрывочными древними свидетельствами и восстановлением мотивов, сюжетов и даже целых отрывков мифологических текстов на основании сравнительного изучения данных современного устного народного творчества, обрядов и верований, фольклора в широком смысле слова.

Практически единственными письменными источниками для реконструкции восточнославянской мифологии оказываются тексты, написанные как бы извне, из другой системы: различные поучения против язычества, принадлежащие церковным авторам и содержащие перечни имён славянских божеств; летописные свидетельства и вставки в переводные тексты, а также заметки иностранных писателей и путешественников. Язычество в подобных текстах обычно представлялось как нечто чуждое, достойное осуждения. Известны также тексты трёх мирных договоров русов с греками (первый был заключён с князем Олегом в 907 г., второй – Игорем в 945 г., третий – Святославом в 971 г.), где дружинники-язычники клялись именами своих главнейших богов. Но основным источником для реконструкции и изучения восточнославянской мифологии являются многочисленные записи народных поверий и ритуалов, песен и сказок, заговоров и заклинаний, загадок и быличек, сделанные фольклористами и этнографами за последние полтора-два века.

Исследования в этом русле предпринимали ещё учёные мифологической школы в XIX в. Выработка во второй половине XX столетия новых методов исследования народных текстов позволила достаточно достоверно восстановить многие черты мировоззрения древних восточных славян. Но не следует забывать, что за современными работами стоит двухсотлетняя традиция изучения восточнославянского язычества.

Сохранение фольклорных традиций

Фольклор, который больше не имеет какого-либо религиозного значения, в некоторых случаях берет своё начало в дохристианской или доисламской эпохе. В Европе это проявилось в обычаях проводить карнавалы, например карнавал в Нидерландах, Базельский карнавал, или отмечать скандинавский праздник Йоль. Причём, несмотря на частое сравнение с Дубом Тора, рождественская ёлка не является частью празднования Йоля, так как в период раннего Нового времени традиции её устанавливать ещё не было.

Современное язычество

Современное язычество, или неоязычество, включает в себя получившие новую жизнь религии – как, например, римское язычество (Cultus Deorum Romanorum), древнегреческий эллинизм, язычество славянских народов (Родноверие), язычество кельтских народов, религиозный реконструкционизм германских народов, а также основанные на почитании природы современные религии – такие как Дискордианизм, Викка и их ответвления.

Тем не менее существуют различия или даже разграничения в терминологии между такими политеистическими реконструкционистскими религиями, как древнегреческий эллинизм, и такими религиями, как Викка. Этот раскол возник из-за нерешённости ряда вопросов, таких как: 1) необходимость правильно истолковывать термин «ортопраксия» в соответствии с доступными древними источниками: ортодоксия (от греч.) – правильная вера, правильная доктрина; ортопраксия (от греч.) – правильная практика, правильное действие; 2) использование магии; 3) в соответствии с каким календарём жить и какие почитать праздники; 4) использование самого термина «язычник».

Многие из «возрождённых» религий, прежде всего Викка и Неодруидизм, берут своё начало в романтизме XIX века и сохраняют элементы типичного для того периода оккультизма или теософии, что и отличало их от традиционных языческих религий. Большая часть язычников верит в божественное естество природы, а язычество часто описывается как «Религия Земли».

Одним из самых первых символов германского неоязычества является Мьёльнир, более известный как молот Тора.

Существует множество исследователей язычества, которые изучили, как соотносятся в рамках одного географического пространства различные движения политеистического реконструкционизма XX века с историческими формами политеизма, с одной стороны, и с современными формами традиционных религий, с другой. Один из таких исследователей, Исаак Бонуитс, разработал терминологию, которая поможет разобраться в этих движениях политеистического реконструкционизма.

Палеоязычество – неологизм, созданный для того, чтобы отличать от неоязычества такие «истинные политеистические верования, основанные на почитании природы», как религии эпох, предшествовавших эллинистической Греции или Римской империи, Великому переселению народов, как его описывал Тацит, или кельтскому язычеству времён Юлия Цезаря.

Мезоязычество – совокупность верований, которые в значительной степени были подвергнуты или подвергаются до сих пор влиянию монотеистических, дуалистических или атеистических картин мира, но которые остались независимыми от религиозных практик. К мезоязычникам относятся коренные жители Америки и Австралии, язычники эпохи викингов.

Неоязычество – современное движение, направленное на обожествление природы, на возрождение дохристианских религий или иных верований, превозносящих природу, зачастую также включающих современные либеральные ценности, что идёт вразрез с древним язычеством.

К неоязычеству можно отнести Неодруидизм, Асатру и славянское Родноверие.

Пруденс Джонс и Найджел Пенник в своей книге «История языческой Европы» (1995) определяют языческие религии как движения, которым свойственно следующее.

Политеизм: языческие религии признают множество Божеств, которые могут или не могут быть расценены как нечто с единым началом (мягкий и жёсткий подход к политеизму).

Обожествление Природы: в языческих религиях открыто обожествляется природа, ей придаётся статус Бога, в отличие от монотеизма, где она воспринимается как нечто «второсортное, второстепенное».

Сакрализация женского начала: языческие религии признают «божественное женское начало», названное Богиней, помимо или даже вместо мужского божественного начала.

В Литве исповедуют неоязыческую религию Ромува, современную версию дохристианской веры, когда-то распространённой в этой стране, к слову сказать принявшей христианство одной из самых последних в Европе. В Австралии как минимум с 1930-х гг. официально было создано неоязыческое движение «Одинизм».

Разговор

3. Язычество и православие[5]

Что произошло в результате взаимодействия язычества и христианства? Было ли это разрушение или замещение архаической религиозно-мифологической системы?

В основе христианства лежит идея – верой принять Иисуса Христа своим учителем, Богом и Спасителем. Приняв эту идею, человек становится христианином. В момент христианизации общество совершает переход от мифологического сознания к религиозной идеологии; обе категории при этом суть разного порядка. Язычество (в особенности в форме анимизма, присущего славянским народам) охватывает всю повседневную жизнь человека благодаря проницаемости во все сферы и поразительному свойству делиться на тысячу мелочей. Христианство, заместив основу веры – многобожие на монотеизм, не могло охватить своей обрядностью все аспекты жизни человека, поскольку изначально не содержало большого количества из того, чем изобилует язычество. Многое из традиционных языческих верований сохранилось и прижилось уже в видоизменённом облике в составе христианского мировоззрения именно благодаря отсутствию собственно христианского аналога (семейная и календарная обрядность, поверья и приметы, бытовая магия), многое нашло воплощение в христианских образах (культы святых покровителей, священные места и пр.). Образованное синкретическое (слитное) мировоззрение не содержало параллельных элементов: и христианских, и языческих. Обе системы верований, находясь на разных уровнях, привнесли в него что-то своё.

Традиционное использование термина «двоеверие» относительно мировоззрения древнерусского населения XI–XIII вв. создавало серьёзные проблемы при попытке его классификации. С одной стороны, употребление компонента «вера» свидетельствовало о религиозном мировоззрении; с другой, компонент «двое» приближал его суть к политеизму. Такая совокупность противоречила представлениям и мифологической, и религиозной школ. Христианин верит в Бога и отвергает существование других божеств, носитель же мифологического мировоззрения, признавая существование Христа, просто причисляет его к пантеону языческих божеств и, естественно, является никем иным, как язычником. Примером подобного отношения может служить римский император Александр Север (222–235 гг.), известный широтой своих взглядов и собравший у себя статуи Богов со всех уголков империи, в том числе и статуи Христа.

Древнерусские поучения в целом повторяют поучение Библии против язычества и византийских поучений, осуждая абстрактное «идоложертвование». Более конкретные древнерусские примеры сводятся к бытовой и обрядовой магии, демонизму, отдельным анимистическим культам и культам Предков. Перечисленные признаки характерны как для анимистического, так и мифологического мировоззрений, однако последний, полностью вобрав в себя начальные анимистические представления, существенно отличался наличием новых черт, в первую очередь высших божеств.

За исключением отредактированного в XIV в. Слова св. Григория, о поклонении славянским языческим Богам ни одно из поучений более не вспоминает; нет в древнерусской литературе и какого-либо иного заметного массива информации о языческих Богах, характеристики которых обычно не отличаются от хрестоматийного текста ПВЛ. Не более чем художественными заимствованиями из древних былин, были и уникальные мифологические вставки Слова о полку Игореве, существование которых прозрачно объясняет запреты на обрядовые песни и танцы, а также запреты выступлений скоморохов. Эта картина резко отличается от положения того же времени на Севере Европы, где предания о языческих Богах органично перешли к литературному наследию скандинавских христианских стран.

Видимо, переход от мифологического к религиозному христианскому мировоззрению на Руси произошел в намного более резкой форме, чем у скандинавов. Стоит отметить, что уничтожение пантеона высших Богов и его замена на христианскую Троицу сильно не повлияли на древние анимистические представления, борьба с которыми началась намного позже и в итоге завершилась проигрышем православной церкви.

Значительная часть «поганских» привычек древнерусского населения, осуждаемая поучениями, не просто сохранилась, но и частично превратилась в традиционные современные православные обряды: освящать колодцы и источники, хлеб и праздничную выпечку, крестить пищу, готовить кутью и коливо, поминать умерших, оставляя для них еду, отмечать солярные праздники и прочее. Другая часть успешно сохранилась и без принятия церковью: гадания, заговоры и заклинание хворей, почитание домашних и природных духов.

Как справедливо отмечали многие исследователи, византийское православие ко времени христианизации Руси уже включало целый ряд подобных анимистических элементов, оставленных в наследство эллинистической культурой. Именно из Византии на Русь попали амулеты-«змеевики», кресты-реликварии, мощи, «чудотворные иконы», что, не вызывая никаких сомнений в их «истинной православности», закладывало веру в существование особой «христианской магии». Византийская живопись принесла на Русь образы целого ряда фантастических существ, которые, вместе с проповедями русских священников против «бесов», лишь укрепляли веру населения в их существование, составляя особую «христианскую демонологию» Руси.

Подобные анимистические представления и вера в магию, которые, собственно, и заложили базис для образования религии, сейчас присущи всем мировым религиям, а значит, анимизм и магия оставались и всё ещё остаются активными составляющими религиозного сознания. Всё это позволяет уверенно классифицировать мировоззрение населения Древней Руси именно как религиозное.

Сложнее с определением культурологическим. Н.И. Толстой, поднимая проблему античного наследия в древнерусской народной культуре, предложил даже ввести термин «троеверие» для определения истоков единой славянской культуры: фольклорных, античных и христианских. Таким образом он старался акцентировать внимание на том, что собственно христианство на Русь пришло уже в «двоеверном» виде.

Ещё Н.И. Костомаров отмечал, что «не найдётся двух народов, у которых религия была бы принимаема к сердцу совершенно одинаково, без малейшего развития, как бы ни были они близки между собою по условиям характера и жизни». Следует отметить, что христианства, как совокупности обрядов и представлений, никогда не существовало в чистом виде. С самого начала своего распространения оно неизменно накладывалось на уже существующую систему верований того или иного общества. Подоснову же собственно Ветхого Завета довольно ярко осветил Дж. Фрэзер, показав, что в целом ряде библейских сюжетов можно найти фольклорные аналогии миропредставлений многих народов. Христианство, оформившись на ветхозаветной основе, непроизвольно вобрало в себя и более древние элементы. Распространяясь в различных обществах, оно, несомненно, несло в себе определённый «багаж» в виде такой фольклорной подосновы, причём уже в сильно завуалированном виде. Возможно, именно она и обусловила дальнейший интернациональный облик христианства.

Чтобы отобразить все элементы в составе такого слитного мировоззрения, древнерусское «двоеверие» можно было бы назвать даже не «троеверием», как предлагал Н.И. Толстой, а, как минимум, «пятиверием», беря во внимание христианское евангельское вероучение, ветхозаветные мировоззренческие основы, влияние византийской традиции, основанной на античном наследии, и собственно древнерусское язычество, включающее элементы славянские, скандинавские, финно-угорские.

Проблема использования подобных определений состоит в другом: элементы верований и мировоззрения являются частью значительно более широких культурных традиций, поэтому речь идёт на самом деле не о многоверии, а о многосоставности или многослойности древнерусской культуры. Однако здесь подразумевается не предложенная Б. А. Рыбаковым простая схема последовательного напластования новых языческих культов на более древние, а, скорее, схема, предложенная В.П. Даркевичем, – синхронный срез пластов древнерусской культуры, находящихся на различных стадиях развития: новаторской и преемственной.

Христианство как язычество

Хотя процесс христианизации и назывался «крещением» или «принятием христианства», христианство порой само воспринималось последователями авраамических религий как одна из форм политеизма из-за христианского учения о Троице (что, на первый взгляд, может восприниматься как Трёхбожие), а также из-за того, что христиане отмечали языческие праздники и следовали другим языческим традициям. Даже друг другу христиане выдвигали обвинения в многобожии в связи с почитанием святых и икон. Чаще всего это происходило со стороны протестантов в адрес представителей Римско-католической и Православной церквей. Некоторые исследователи считают, что на основы христианства повлияла дохристианская религия (язычество).

О двоеверии

В зависимости от школы исследователи либо настаивают на доминировании языческого базиса в мировоззренческой системе древнерусского общества, продлевая явление, определяемое как «двоеверие», до этнографического времени, либо отдают предпочтение христианской сущности религиозного сознания, хотя и в некоторой степени разбавленного суеверными элементами повседневной бытовой культуры. В то же время представители обоих направлений считают термин «двоеверие» удачным отражением религиозной ситуации на Руси, особенно подчеркивая его древнерусское происхождение. Используемый в транслитерированном виде dwojeverije (dvoeverie) или как калька double belief, термин был воспринят и западной славистикой.

Как исторический термин, «двоеверие» довольно быстро завоевало всеобщее признание. К началу ХХ века его активно использовали А.Н. Веселовский, А.П. Щапов, Н.М. Гальковский, Е.В. Аничков и др. Удобство определения заключалось прежде всего в прозрачности «народной этимологии» самого слова, составленной из двух смысловых основ: «два» и «вера», что уже при первом знакомстве должно было бы иллюстрировать наличие элементов двух различных систем верований.

На протяжении XIX – начала ХХ веков исследования концентрировались в двух основных направлениях, что обусловило становление двух антагонистических школ: так называемых историко-религиозной (М. Булгаков (митрополит Макарий), Д.Г. Гумилевский (архиепископ Филарет), И.И. Срезневский, Е.Е. Голубинский, Е.В. Аничков, Н.М. Гальковский) и мифологической (Н.И. Костомаров, А.Н. Афанасьев, Н.Ф. Сумцов, А.Н. Веселовский). Предметом дискуссии был вопрос: что именно преобладало в мировоззрении древнерусского населения – христианская религия или традиционные языческие верования?

Основные выводы «историков религии» сводились к признанию существования на Руси элементов «двоеверия». Различия заключались лишь в вопросах сути исследуемого явления и форм его проявления – отдельные «переживания» языческих верований наряду с исповеданием христианской религии, как полагал Е.В. Аничков, или же «суеверия» в христианском мировоззрении, как утверждал Н.М. Гальковский. «Мифологи» же, не обсуждая прямо суть понятия, пытались ярко иллюстрировать последнее. Народные сказки, легенды, предания, представления о демонологии, поверья, бытовая магия вмещали мало от христианского вероучения, что должно было свидетельствовать о «двоеверном» сознании общества. Таким образом, если термин «двоеверие» вошёл в научный оборот благодаря представителям первого направления, то признание завоевал во многом благодаря представителям второго.