Маленькие истории с большим смыслом

Он бежал что есть сил назад, к дому. Куртка порвана, шапка съехала на бок, сапоги предательски соскакивают с ног, но в Митькином лице полно решимости. На глаза то и дело набегали слезы, которые он на бегу утирал своим маленьким кулачком. Вот показалась улица Солнечная. Он уже видит свою калитку. Малыши уже сделали небольшую снежную горку.

– Митя, а ты куда бежишь? – тем же вопросом встретила его удивленная девчушка.

Митя на секунду остановился, посмотрел на детей и тихо ответил: «Домой, я шайбу утопил». Дети застыли. Им было жаль доброго Митьку, и они, замерев, провожали его взглядом. Они видели, как он забежал в дом, через несколько секунд дверь распахнулась, и он пронесся в сарай, потом опять в дом… И вот дверь опять распахнулась настежь и Митька в зимних ботинках, с каким-то свертком в руке выбежал из калитки.

– Ми-и-тя, ты куда?! – почти плача от испуга, кричит ему вслед девчушка.

– На Канавку, шайбу отнести!

Она вдруг расплакалась.

– Ты чего плачешь? – второй карапуз пытался смахнуть слезы с ее щеки варежкой, облепленной колючими снежными комочками.

– Митю жалко!

Митя в третий раз за последние полчаса бежал по этой дороге. Те же деревья, тропинки, только ноги обуты в удобные ботинки, но лицо напряжено. Весь его вид выражает одно желание – успеть. Его руки крепко обхватили сверток. Опять показывается Канавка. Митя видит, как две команды стоят друг против друга. Он выбегает на середину, разворачивает сверток и бросает на лед оранжевую шайбу, сделанную из той гигантской морковки. Все вокруг засмеялись, и Митя тоже. Пашка подошел к Мите и обнял его за плечи.

– Молодец, Митька! Вырастешь, капитаном будешь!

Продолжая смеяться, на середину выехал Колька и бросил на середину настоящую шайбу. Началась игра. Митька всю игру стоял, как завороженный. И только стал смеяться и хлопать, когда увидел, что «Солнечные» поднимают клюшки вверх с криком «Ура!» – это означало победу.

Вечером мама и Митька пили чай. Задумчивый и расстроенный, Митька вяло помешивал в кружке ложечкой. Мама придвинулась к нему ближе и обняла за плечи.

– Понимаешь, то, что ты сделал – это победа!

– Победа? – брови на лице Митьки взлетели вверх. – Шайбу воронцовские привезли, а над морковкой все посмеялись.

– Эх, Митька, Митька! – мама потрепала его по голове. – Ну сам смотри: все было против тебя, а ты не сдался. И никогда не сдавайся, но только в хороших делах. Папа будет гордиться, что у него растет такой мужественный сын.

– А разве я мужественный?

Мама серьезно посмотрела не Митьку.

– Ты когда шайбу утопил, о чем думал?

– Что я всех подвел, и что «Солнечные» из-за меня проиграют.

– Вот видишь, ты думал не о себе, что тебя ругать будут, а о ребятах. И потом не струсил, а стал бороться дальше. Так поступают только мужественные люди!

Мама снова обняла сына. На лице Митьки появилась улыбка.

Утром Митя проснулся и кинулся к окну. На подоконнике снова стояло блюдечко. Подняв марлю, он увидел маленькие белые росточки, пробившиеся на свет. Митька зажмурился от яркого солнца и удовольствия.

Новогодний подарок

Понятие: добро

– Привет!

– Привет!

– А я уже умею писать «мама».

– Это очень хорошо.

– Только я пока «папа» не умею писать.

– Ну, ничего, обязательно научишься.

Эта маленькая история началась в маленьком кафе «Выпечка» на углу Невского проспекта и канала Грибоедова в одиннадцать часов утра 31 декабря.

Вы когда-нибудь опаздывали в дождливый зимний день, чувствуя себя, как никогда, одиноким и усталым, похожим на путника, сбившегося с дороги? Вот примерно в таком настроении я зашел в этот маленький, тесный кафетерий, махнув рукой на опоздание и не купленные подарки к Новому году. И вот уже передо мной большой, горячий кофе и чебурек с сыром.

Молодая бабушка, стоявшая в очереди, посадила на единственное свободное место за моим столиком «розовое» создание лет пяти, похожее на все чистое, доброе и искреннее, что я видел за свои сорок, с небольшим хвостиком, лет.

Она, не отрываясь, смотрела, как я ем чебурек и запиваю его кофе. Настолько не отрываясь, что пришлось оторваться мне. Вот я и завел этот поначалу простой, ни к чему не обязывающий разговор с маленькой девочкой.

– Меня зовут Марьяна, а тебя?

– А меня Сергей.

– А у тебя есть братик или сестричка?

– Нет, но у меня есть два сына-подростка и взрослая дочь.

– А они верят в Деда Мороза?

– Не думаю… Когда были маленькими, то конечно, верили, а сейчас они, скорее, верят в «великую» силу интернета.

– А я верю.

– Это очень хорошо. Как раз сегодня Дед Мороз исполняет желания маленьких девочек, которые верят в Деда Мороза.

– Не совсем так… – Марьяна сказала это очень уверенно, но ее губы сдерживали хитрую улыбку.

– А как? – я сделал значительную паузу, пытаясь придумать на ходу объяснение, по какой причине Дед Мороз, скорее всего, не подарил что-то загаданное Марьяной в прошлом году. В моей отцовской практике это случалось так часто, что кое-какие заготовки по этому поводу у меня были.

Марьяна продолжала пристально на меня смотреть.

– Он не все желания исполняет.

– Конечно не все, – мое лицо приняло выражение наигранной строгости, – Дед Мороз смотрит, кто и как себя вел целый год, как помогал маме, бабушке, чистил ли по утрам зубы, заправлял ли сам свою постель…

– Так говорят маленьким.

– Извини, не хотел тебя обидеть, но согласись, что выглядишь ты не очень взрослой.

– Это ничего не значит. Вот ты выглядишь взрослым, а ничего не знаешь.

Марьяна смотрела на меня разочарованно, и было видно, что она уже не ждет от меня правильного ответа. И тут она перегнулась ко мне через стол и заговорила шепотом:

– Пойми, Дед Мороз – самый-самый добрый и сильный волшебник. Он не может исполнять желания про конфеты и игрушки всякие. Он исполняет только желания, которые хорошие, которые другим помогают. Вот если бабушка сильно болеет, то надо загадать, чтобы она вылечилась. Если мальчик маленький потерялся, надо загадать, чтобы его нашли. А если кто-то больше не верит в Дедушку Мороза, то можно загадать, чтобы Дедушка к ним пришел или кого-нибудь прислал…

– Понятно, – я многозначительно кивал головой и думал о том, кто же это напичкал такую прекрасную маленькую девочку этими мыслями? Скорее всего, они живут очень скромно, и такая теория объясняла отсутствие подарков от Деда Мороза. Марьяна еще ближе пододвинулась к моему уху и зашептала:

– Надо только желание на листочке написать, завернуть в конфетную обертку и повесить на елку до того, как часы двенадцать раз пробьют. Все исполнится.

В это время, как будто угадав логическое завершение нашего разговора, подошла бабушка Марьяны.

– Маря! Ты куда на стол залезла? Замучила она Вас? – бабушка стала раскладывать на столе все, что было накуплено вкусного для них с Марьяной, изучающе разглядывая то меня, то Марьяну. Причем на меня она смотрела с нескрываемым интересом, а на Марьяну – с любовью. Я стал надевать куртку.

– Да нет, что Вы! Мы интересно побеседовали. Спасибо тебе, Марьяна, и обязательно научись писать слово «папа». С наступающим!

На встречи свои я уже давно опоздал, но осталось надеяться, что успею заскочить в ближайший торговый центр и накупить там новогодних подарков моему немаленькому семейству.

– И Вас с наступающим! Хорошего Нового года!

Я уже протягивал руку к дверной ручке, как почувствовал, что меня тянут за подол куртки, почти так, как бабка тянула дедку в сказке «Репка». Обернувшись, я встретился глазами с улыбающейся Марьяной, призывающей меня своей маленькой ладошкой нагнуться к ней. Как только я оказался в досягаемости ее ручонок, она крепко обхватила мою шею и уже привычно зашептала мне на ухо:

– Ничего не забудь! Это наш с тобой секрет. Только у себя дома можешь рассказать, больше никому. А это тебе новогодний подарок. – Марьяна засунула что-то шершавое в мою руку и убежала к бабушке за стол, улыбаясь своей заговорщической улыбкой.

Я поднялся, раскрыл ладонь и посмотрел на подарок – у меня в руке была самая обычная конфета «Красная шапочка». Но в эту минуту на меня смотрели такие задорные глаза Марьяны, как будто в моей руке было все, что нужно человеку для счастья. Подмигнув в ответ, я вышел на улицу.

После трехчасового бега по магазинам я наконец-то зашел домой – вымученный, но довольный, что справился с таким сложнейшим вопросом, как закупка новогодних подарков.

Дома все было так же как всегда: тихо и совсем не празднично. Мальчики, не шевелясь, сидели за своими планшетами, а дочь Даша с женой Мариной что-то ритмично стругали на кухне.

– Внимание! Всем собраться в зале для торжественного вручения подарков!

– Папа, а что так рано? За столом бы и вручил, – Глеб и Матвей неохотно уселись на диван.

– Во-первых, Даша сегодня уходит встречать Новый год к своему новоиспеченному жениху…

– Па-па, хватит уже! – Даша сняла фартук и подсела к столу, на котором одна за другой появлялись яркие, красиво упакованные коробки.

– А во-вторых, просто хочется с вами поговорить. Сидите по комнатам, а ведь скоро Новый год, волшебство.

– Сережа, у тебя все хорошо? – Марина озабоченно посмотрела на меня.

– Да, хорошо, разбирайте свое новогоднее богатство.

Я вручал своим самым родным и близким мне людям их подарки, смеялся и удивлялся вместе с ними, но рука продолжала вертеть ту самую конфету «Красная шапочка».

– А! Камера Гоу Про! Спасибо большое! Откуда ты узнал? – Матвей повис на моей шее, а это означало, что я справился.

– Папа, а наш подарок тебе… – Даше не дали договорить, и все хором закончили фразу, – новогодний стол!

– Мне сегодня уже сделали один новогодний подарок.

– Кто?

– Думаю, что это была Фея, только очень маленькая.

Даша, еще красная от всеобщего смеха, с наигранными переживаниями посмотрела на маму.

– Мама, а, может, я дома останусь? А то вдруг папе помощь потребуется – волшебство, Фея…

– Я сегодня встретил маленькую девочку, которая рассказала мне то, что я должен был знать, и может быть где-то там, далеко, и знал, но с этой нашей жизнью совсем забыл.

Мальчишки оторвались от своих новых игрушек и, стараясь сдерживать смех, то и дело переглядывались. А во взгляде гордости нашей семьи – будущего врача, нашей Дашки, я читал явное непонимание происходящего.

– И о чем тебе поведала маленькая Фея?

– Она сказала, что Дед Мороз, только настоящий, не тот ряженый, который приносит заранее купленные подарки, и в которого постепенно все перестают верить, существует.

– Очень трогательно, но пока ничего оригинального, – Даша уже не скрывала досаду.

– Вот вы знали, что Дед Мороз – самый сильный волшебник, исполняющий любое желание? Но не материальное: не компьютер и машину подарить, а что-то очень доброе и для кого-то другого. В общем, нужно написать желание на листочке, завернуть в обертку от конфеты и до двенадцати ночи повесить его на елку. Вот! А подарила она мне вот это.

Я разжал ладонь, и все увидели несколько подтаявшую конфету «Красная Шапочка». Глеб засмеялся.

– Хватит смеяться! – Даша подошла и обняла меня. – Папочка, это замечательно, что ты встретил фею, только мы с Павлом утром придем поздравлять. Ты ему не рассказывай, пожалуйста, эту историю, ладно?

Марина, в отличие от детей, слушала меня очень внимательно, даже чересчур серьезно.

– Ты уже придумал, что напишешь?

– Знаешь, Мариш, а это, пожалуй, самым трудным оказалось.

– Ничего, справишься, еще есть время, – Марина улыбнулась мне давно забытой нежной улыбкой, как в самые лучшие времена нашего студенчества, а через минуту я уже сидел один и пытался размышлять.

Как же я давно не размышлял на подобные темы. «Я справлюсь»… Но ни одной мысли, что такого особенного, нужного я должен пожелать кому-то другому, не появилось. Здоровья родным и близким… как-то очень банально. Да и Марьяна точно имела в виду что-то другое. Марьяна! Ну конечно, как же мне раньше не пришло это в голову! Я вырвал из еженедельника лист и радостно написал: «Дорогой Дед Мороз! Сделай, пожалуйста, так, чтобы наступающий год для Марьяны был удивительно хорошим! Пусть на ее пути будут встречаться самые добрые, честные и сильные люди. И пусть она верит в тебя как можно дольше и, как и прежде, несет эту веру нам, обычным людям. Заранее благодарю. С уважением, Сергей!»

Ну вот. Конфета мною была успешно съедена, а в обертку спрятано аккуратно свернутое письмо для Деда Мороза. Пока все собрались в прихожей провожать Дашку, я тихонько прошел в зал и подошел к елке.

Прямо передо мной, на самой мохнатой ветке висели четыре конфеты – четыре завернутых желания моей любимой семьи! Я не верил своим глазам! Интересно, что они написали? Но в любом случае, они это сделали раньше меня. Эх, сразу захотелось рассказать Марьяне, что мои дети тоже верят в Деда Мороза, хотя думаю, что она это и так знает. Ведь маленькие Феи знают куда больше нас, взрослых.

Воин света

Понятие: отзывчивость

– Привет!

В дверном проеме стоял худощавый, белобрысый мальчишка лет одиннадцати. В одной руке у него был пакет с едой, в другой – больничная одежда. Медсестра легонько подтолкнула его к единственной свободной кровати.

– Давай, переодевайся скорее, я маме одежду отнесу.

Через полчаса все уже знали, что зовут его Степан Ефимов, учится он в шестом классе, а положили его для обследования желудка, подозревают гастрит.

В палате кроме Степана было еще три мальчика. Братья-близнецы Илья и Кирилл лежали уже две недели и чувствовали себя уверенно и вольготно. С уроками никто не пристает, замечаний не делает, и вообще – здесь ни до кого нет дела, так что делай, что хочешь. Но вот четырехлетнему Ренату было здесь очень плохо. Он часами сидел на подоконнике и плакал, хотел к маме.

Прошел час после знакомства, и близнецы уже по-свойски рылись в Степином пакете с едой. А маленький Ренатик так и сидел на подоконнике, тихонько вытирая слезы. Степан посмотрел на шуршащих пакетом близнецов, потом на фигурку ребенка, забившегося в угол окна, и с грустью подумал, что здесь действительно никому и ни до кого нет дела. Он подошел к окну, встал недалеко от Рената и стал внимательно смотреть на дорогу, ведущую к корпусу больницы.

– Скоро за мной придут.

– Кто? – Ренат повернулся и серьезно посмотрел на Степана.

– Воины Света.

– Воины?! – большие глаза Рената стали еще больше, а рот так и остался полуоткрытым.

– Только ты никому не говори. Это тайна.

– Тайна?! – слезы высохли, и Ренат уже не смотрел в окно – все его существо было направлено на Степана.

Даже близнецы оторвались от пакета. Взяв по банану, братья направились к окну. Лица их выражали предвкушение розыгрыша.

– Что, Ренатик, тоже хочешь воином света быть? – Кирилл говорил, запихивая в рот остатки банана.

Степан продолжал спокойно смотреть на дорогу.

– Туда так просто не попасть. Чтобы быть Воином Света, надо сначала испытания пройти.

Близнецы уже не могли сдерживаться и громко смеялись.

– Ренатик, теперь тебе надо убить дракона и спасти мир!

Кирилл залез на подоконник с ногами, открыл форточку и выбросил кожуру от банана на улицу. Она упала на тротуар как раз перед входом в больничный корпус.

– Ну, о спасении мира говорить рано, для начала надо научиться его не засорять.

Степан смотрел на Кирилла открыто, без осуждения или превосходства, отчего тому стало как-то не по себе. Илья же, наоборот, смотрел на брата с нескрываемым раздражением.

– Совсем спятил? Сейчас опять придут, орать будут, – Илья развернулся и вышел из палаты.

– Нет, не будут, – Степан повернулся к стеклу и смотрел вниз. – Кирилл сейчас спустится и выбросит корку в урну. Да, Ренатик? – и он подмигнул притихшему ребенку.

– Совсем больной?! Разбежался! – Кирилл развернулся и лег на свою кровать. – А, да, забыл, ты же у нас воин света! Вот ты и сбегай, наведи порядок!

Ренат хорошо понимал, что Кирилл поступил плохо. Мама всегда говорила, что на улице мусорить нельзя, и он долго нес палочку от мороженого до урны. Правда ему иногда хотелось ее тихонько выбросить, пока мама не видит, но когда он так делал, ему потом было стыдно и грустно.

Вот и сейчас Ренат посмотрел на лежащую посреди тротуара корку, вспомнил, что скучает по маме, и слезы опять навернулись на глаза.

В это время Степан подошел к кровати Кирилла, взял со спинки его рубашку и, открыв форточку, высунул руку с рубашкой на улицу.

– Считаю до трех – или ты идешь вниз и выбрасываешь корку в мусорку, или пойдешь вниз за своей рубашкой. Только корку все равно выбросишь.

– А если не выброшу, то что?

– То тогда, пока ты будешь подниматься по лестнице, вниз полетит следующая твоя вещь. И так по кругу – будешь всю ночь за своими вещами бегать, пока не научишься не мусорить.

Кирилл спускался вниз, чувствуя сильную обиду и злость. Обидно было, что брат не поддержал, а просто ушел. Обидно, что Ренат, перестав плакать, с обожанием смотрит на Степана. Но больше всего обидно, что какой-то пацан решил его учить.

Где-то в глубине души он понимал, что Степан прав, и ему вдруг нестерпимо захотелось заплакать. Слезы стыда куда лучше слез обиды, но Кириллу было трудно разобраться, отчего так жжет глаза и в горле стоит комок.

Тихонько, пока не видела медсестра, Кирилл выскользнул на улицу и подошел к злополучной корке, взял ее двумя пальцами и бросил в урну. Он чувствовал, что из окна на него смотрят Степан и Ренат, и от этого было еще тяжелее.

Ренат обернулся к Степану и спросил:

– А какие испытания надо пройти, чтобы стать Воином Света?

– Первое испытание – не делать плохих поступков.

– А второе?

– А второе даже главнее, чем первое. Если поступил плохо, надо иметь мужество все исправить и больше так не делать.

– Как Кирилл? Он имеет мужество?

– Конечно, имеет. Вот, видишь – он все исправил.

– Я не делаю плохих поступков.

– Вот ты сидишь и плачешь – это хороший поступок?

– Я по маме скучаю.

– А мама бы тебя похвалила за то, что ты целыми днями плачешь?

– Нет…

– Вот тебе первое испытание. Будь мужественным и веди себя так, чтобы мама тобой гордилась!

– А ты уже Воин Света?

– Пока нет, я прохожу третье испытание.

– А какое?

– Доброта и терпение.

Они смотрели на дорогу вдвоем, и в глазах Ренатика больше не было слез.

Теперь он знал, что если будет добрым, мужественным и терпеливым, то когда-нибудь тоже обязательно станет Воином Света.

Хорошие песни

Понятие: доброжелательность

– Ой, батюшки, еле дошла! Совсем ноги не ходят на старости лет.

Грузная пожилая тетенька опустилась сразу на два свободных места. Напротив сидела красивая молодая женщина с мальчиком лет пяти. Электричка, следовавшая по маршруту Санкт-Петербург – Рощино, отправлялась через три минуты.

– Сынишка?

– Да.

– Похож. Маму любишь? Слушаешься? На конфетку. Бери.

Денис – так звали мальчика – пристально посмотрел на большую, старую женщину, пахнущую жареными пирожками. Взглянув на маму и получив знак одобрения, он нехотя взял конфетку и засунул ее в карман.

– Спасибо.

– На здоровье, кушай. Молодец, спасибо говорит, а то сейчас разве чего хорошего от молодых дождешься?

Мама Дениса опустила глаза на билет, который вертела в руках с самой посадки.

– Денька, смотри! У нас билет счастливый. Видишь, надо сложить эти три цифры. Считай: три плюс три, плюс шесть, получается двенадцать. А теперь складываем вот эти три цифры – четыре плюс пять, плюс три. Получается тоже двенадцать. Если сумма одинаковая, здесь и здесь, значит, билет счастливый, можно загадывать желание.

Дениска с серьезным видом взял билет в руки и стал пристально его изучать, что-то бормоча себе под нос.

– Мама, а если счастливый билет нам достался, то у всех остальных людей несчастные билеты? Давай загадаем желание, чтобы у всех тоже были счастливые билеты!

– Да нет, у других просто билеты, обычные, а у нас счастливый! – Мама улыбнулась и обняла его. – Но если хочешь, то загадай, чтобы все люди были просто счастливыми, без билетиков.

– Шустрый какой! Соображает.

Тетенька нагнулась к Деньке так близко, что он смог разглядеть каждую черточку на ее большом лице.

– Тебе сколько годиков?

– Пять.

Дениска очень гордился тем, что когда отвечает на этот вопрос, он не показывает, как маленький, количество лет на пальцах. Наверное, малышам кажется, что взрослые не очень понимают слова, поэтому они на всякий случай добавляют пальцы – для ясности.

– Ты гляди, а не скажешь. На дачу еду, – как-то сразу, без плавного перехода, так и не объяснив, почему «не скажешь», сказала попутчица. Из дальнейшего ее рассказа Дениска с мамой узнали, что зовут ее Галина Федоровна, и что на даче у нее уже четыре месяца нет света, и как ей тяжело от этого, а еще от того, что никому нет дела до ее света и до нее самой. И кому она только не писала, и куда только не ходила.

– Вот, в Думу написала. Пусть хоть что-то хорошее сделают. А то сидят там, что-то высиживают, да никак высидеть не могут.

Дениска слушал Галину Федоровну с большим интересом. Слушал и обдумывал, как он может помочь женщине в этой непростой ситуации. Внезапно его осенило.

– Чтобы что-то высидеть, надо правильную температуру в помещении поддерживать.

– Какую температуру? – Галина Федоровна выглядела совершенно обескураженной.

– Теплую. Вы знаете, что яйца хранят в холодильнике, чтобы из них цыплята не высиделись?

Галина Федоровна в нерешительности смотрела на Дениса, как бы прикидывая: он издевается или искренне пытается помочь? Решив, наконец, что он ребенок еще и ничего не понимает, она продолжала:

– Сбил меня… О чем я говорила-то… А! Порядку в стране нет. Вокруг жулье да хамы.

В это время электричка остановилась, и в вагон ввалились молодые люди: яркие куртки, разноцветные дреды, нелепые шапки всех цветов радуги, на ком-то индийские штаны-алладины, сразу обращающие на себя внимание, а кто-то и вовсе в шортах – это в конце-то октября. Раскрасневшиеся, веселые, они наполнили серый, скучный вагон атмосферой свободы и праздника.

– Вырядились, хулиганье.

Галина Федоровна переложила сумку к окну и придвинулась к ней поближе, демонстрируя всем своим видом, что не поддерживает ни молодежную моду, ни саму молодежь. Она наклонилась поближе к Денискиной маме и зашептала:

– Знаю я таких, у них одно на уме.

– Что? – Денис, затаив дыхание, ожидал ответа, переводя взгляд с Галины Федоровны на ребят и обратно.

Мама, дернув Дениску за рукав, быстро вернула его на землю:

– Хватит во взрослые разговоры встревать. Сиди и смотри в окно.

Не успел Денька что-нибудь возразить, как молодой парнишка с маленькой бородкой и ярко-зеленой шапкой отделился от группы, подмигнул, проходя мимо, Дениске и опустился на место прямо за спиной Галины Федоровны. Из-за своих внушительных размеров женщина не увидела, что представитель столь не любимой ею молодежи сел за ней, и продолжила свой монолог:

– Идет, лыбится. Наглые! Вот вы подумайте, они ж на всем готовом живут, а свою страну не любят. Только бы ничего не делать, а денег много иметь. Работать не могут, не умеют. Вон вставили в уши свой рэп и ничего не знают, что вокруг делается.

Мама Дениса, испытывая неловкость, развернулась к окну вслед за сыном. Тем временем, сидевший за Галиной Федоровной молодой человек встал и подошел к своим. Денис, скосив глаза, наблюдал, как Зеленая шапка, – так он про себя назвал этого парня – о чем-то горячо говорил со своими друзьями, просил их, или убеждал, периодически поглядывая прямо на Дениса. Его друзья тоже на него смотрели. От этого Денька даже немного испугался. Он-то тут при чем? Но тут Зеленая шапка подмигнул ему и улыбнулся, а его друзья как-то задвигались, стали открывать свои рюкзаки, яркие сумки, снимать наушники, выключать планшеты. И буквально через несколько секунд на глазах у всего вагона они встали – большие, яркие, молодые, сильные – и запели! Запели, как настоящий русский хор, на разные голоса, а солистом оказался Зеленая шапка.

Призрачно все в этом мире бушующем,

Есть только миг, за него и держись.

Есть только миг между прошлым и будущим,

И именно он называется жизнь!

Они пели так сильно, красиво, душевно, что казалось, колеса стали стучать им в такт, и рельсы, не желая оставаться в стороне, тоже начали выводить свою партию. Многие в вагоне встали, стали снимать на свои телефоны. Лица некоторых приняли задумчивое выражение – как будто пришло время подумать о главном, иные тихонечко вытирали набежавшие слезы.