Гиблое место

Ольга Сатолес

Гиблое место

Мерцающий свет заката сквозь растрёпанные тучи теребил коллекцию подарочных кунов за витриной шкафа, скользил по затейливым цветочным росписям стен и щекотал затылок Зорда.

Вэя с любопытством разглядывала сочную обстановку кабинета, а я исподтишка любовался девушкой и пытался сосредоточиться на речи шефа.

Похотливый Зорд, сверкая единственным глазом, шарил взглядом по напарнице, и я снова порадовался, что физиология народа, к которому принадлежит Зорд, не позволяет состыковаться с человеком, чтобы заняться продолжением рода. Шеф, тем не менее, старался казаться любезным:

– Ну, как – с напарниками не скучно? Они такие милые…

Шеф произвёл пробный выстрел и, не дожидаясь ответа, пустил в ход тяжёлую артиллерию:

– Я вижу, ты с ребятами сработался! Хочешь забрать их ещё на пару дел?

– Могу забрать навсегда, если Вы непротив.

– Не-ет, я не против. – Зорд крутанулся в кресле, и едва не вылетел из него, засмотревшись на Вэю. – Я думал, ты такой неуживчивый, а напарники от тебя в восторге…

Я незаметно кивнул Вэе в знак признательности и едва сдержал улыбку.

– А вот Рэм и Пери от напарников отказались. Даже от девушек… – Шеф многозначительно подмигнул мне и засмеялся всеми ртами сразу.

Я промолчал о том, что видел этих «девушек», и не удивлён отказом моих коллег – обе были тиллянками и выглядели так, что я бы им даже мусор убирать не доверил.

– За ребятами присматривай! Там опасно – орудует маньяк. Люди исчезают бесследно…

Я увидел, как при слове «маньяк» у Вэи загорелись глаза, и разные штучки в кабинете утратили для неё смысл.

– Может, эти люди сами уходят куда-нибудь…

– Вот и выяснишь. Ты же у нас детектив.

– У нас и без маньяка работа не из лёгких… А можно увеличить средства на расходы? Всё-таки нас теперь больше…

Зорд внезапно обеспокоился стрижкой щёточек на своих пальцах – это означало, что разговор окончен. Скупердяй!

*****

– А веадук этот русы называют – Калинов мост. Есть у них какая-то легенда про два мира…

Свенельд, староста колонии русов, вёл нас по хлипкому мостику через кипящую, как жир в котелке, реку, на которую без ужаса нельзя было смотреть. Клод полз, вцепившись в перила, мы с Вэей шли довольно бодро.

Мне приятно было общаться со Свенельдом – абсолютно положительным, не замутненным пороками человеком. Больше всего нравилось то, что он являлся таковым не потому, что прочёл хорошие книги и примерил на себя светлый образ. Парень был честен и чист от природы. Порядочность – его суть.

– Извините, в городе немного грязно… На территории общин люди сами следят за порядком, а здесь, в межобщиньи власти считают чистоту роскошью.

– Странно, поселение вроде бы новое, и такая разруха местами…

Я смутил молодого человека. Он покраснел словно забытый на плите чайник. Мы вздохнули с облегчением, когда ступили, наконец, на территорию общины русов.

Город Грандзион на одноимённой планете под светом звезды Ярило (так называли её русы) размякшим бубликом лежал вокруг огромной, как океан, Пустоши. Когда-то здесь нашли приют люди, которым не давала покоя мысль о покинутой родине и которые мечтали основать «Новую Землю». Мечты, как водится, рассыпались в прах, а люди остались.

Планету поделили на общины по национальному признаку, рассовали вокруг барахло, привезённое со всей Вселенной, и вышла Земля вроде старой, но хуже прежней.

Чтоб за новыми землянами было кому приглядывать, с развитых планет прислали людей, которые возглавили общины.

Над русами поставили молодого, полного надежд Свенельда. В жизни он был Лютером, но жители колонии придумали ему более подходящее прозвище. Поначалу Лютер сопротивлялся новому имени, даже пытался не отзываться, но русы оказались настойчивей – Лютер стал Свенельдом.

– Они добрые искренние, но совершенно чужие для меня, – жаловался староста на подопечных. – Они упорно не хотят менять жизненный уклад. Все мои начинания находят жесточайший необоснованный отпор. А, ведь, я хочу приобщить их к цивилизации!

– То есть к разрухе в быту и душе…

– Напрасно Вы так, – обиделся Свенельд. – Я люблю их всей душой, но это порой невыносимо. Нельзя же брать воду из колодца, если есть водопровод!

– Это что – пословица?

– Нет. Это – суровая реальность жизни этой общины.

– Они же прибыли с цивилизованных планет… Что это они вдруг ударились в примитив?

– Это для них прибежище, спасение души – так они считают. Впрочем, сейчас Вам Беримир всё лучше расскажет.

Мы держали путь к дому человека, который пользовался огромным авторитетом у русов. «Фактически, он и есть настоящий староста, а я так – для протокола».

Парень так расписал мне быт местных, что я ожидал узреть небритого детину в суровой домотканой рубахе и лаптях. Каково же было моё удивление, когда на пороге современного дома нас встретил безупречно одетый с идеальной стрижкой моложавый мужчина, который что-то эмоционально говорил в дорогой кун.

– Свен, что-то не похоже, чтоб этот человек ходил к колодцу за водой…

– Колодец – это что, – таинственно прошептал Свенельд. – Вы ещё не видели затоп для рыбы!

– Приветствую Вас на Новой Земле!

Мужчина прекратил разговор и, дружелюбно улыбнувшись, протянул мне руку. Я ответил рукопожатием.

– Беримир – писатель, этнограф, смотритель этой дивной общины.

– Ян – детектив…

– Великолепное имя! Знаете, что оно означает?

– По-митонски «ян» – это «разгорающийся свет».

– Прекрасное толкование! А у землян Ваше имя это «милость божья».

– Звучит неплохо… Я могу поговорить с Вами о менее приятных вещах?

– Приехали искать пропавших? Да, я могу поделиться некоторыми соображениями… Прошу, в дом!

Не знаю, воплощением чьих дерзких фантазий было жилище Беримира, но нам с ребятами показалось, что мы очутились в сказке… По потолку летали искрящейся радугой волшебные птицы, на стенах трепетали самоцветные цветы, а в прозрачной глубине стеклянного пола юркали офитовые рептилии.

– Это я сам… – заметил Беримир.

– Сами придумали?!

– Сам расцветил, а Свен мне немного помог. Вообще-то он мой идейный противник, но здесь мы были единодушны. Я против использования на нашей Новой Земле достижений иных цивилизаций, но не выбрасывать же всё то, с чем я приехал.

Действительно… Я искренне выразил своё восхищение. Под завесой скромности не укрылось то, что Беримир польщён.

Хозяин дома пригласил нас удобно расположиться в маленькой гостиной и достал из массивного серванта четверть с мутной мурамной жидкостью. Мне было не до выпивки. Я как раз восстанавливался после перелёта и литрами пил раствор кальция, поэтому, не дожидаясь приглашения, достал свою бутыль и отхлебнул прямо из горлышка. Беримир предусмотрительно выставил бокал для меня в первую очередь, потом вручил каждому по стакану.

– За знакомство, Ян! – мои новые знакомые подняли стаканы.

– Простите, я после полётов не пью – здоровье попровляю.

– Похвально! Но это не алкоголь, попробуйте! Ручаюсь, Вам понравится, – Беримир через чур игриво подмигнул мне и залпом осушил стакан.

Я осторожно пригубил странную жидкость. К счастью, это оказался безобидный травяной сок.

– Беримир, Вы наверняка неплохо знаете людей из вашей общины… Что объединяет их? Что заставляет жить вместе? Есть ли в общине распри?

– Давайте начнём не с распрей… Думаю, людей в любой общине сплачивает желание быть сильнее, жить спокойнее, основательнее…

– Мне всегда казалось, что в другие миры отправляются авантюристы, жаждущие перемен…

– Видите ли… Когда люди говорят, что хотят перемен, они отчаянно жаждут одного – стабильности. Человек принимается крушить всё вокруг лишь по одной причине – ему до смерти надоела неразбериха. Он способен сделать свою жизнь несносной ради покоя… Я это точно знаю – сам такой. Я отправился сюда в надежде обрести твёрдую почву, а в итоге каждый день балансирую на грани…

– Что Вы имеете в виду? Здесь так опасно?

Беримир смутился.

– Нет, дело не в опасности… Как Вам объяснить… Общину терзают противоречия, между нашими людьми нет ничего общего кроме вынужденной эмиграции… Многие приехали сюда на последние деньги, а получили скудную жизнь и чуждый уклад.

– Ведь никто не обещал им, что они будут жить во дворце!

– Да, но люди хотели обрести уверенность в будущем, а получили новые поводы для волнения. Каждому грезилась Новая Земля, как решение всех проблем, прибежище, приют, а на деле… Мы даже с моим дорогим другом Свенельдом расходимся в пустяках. Он видит Новую Землю образцовой индустрией, я – тихой деревенской провинцией.

– Замшелой землянкой в чащобе, – буркнул Свен в стакан.

– А Вы кто по профессии? – решил я поинтересоваться.

– Этнограф. Я уже два года документирую жизнь общины и когда-нибудь опубликую свой труд.

– Значит, Вы полагаете, что в общине все друг друга мягко сказать недолюбливают?

– Я бы не делал таких выводов. Спасение есть, оно заложено в нас самих, в единой крови. Что способно сплотить нас? Посмотрите на наших жителей – одни прибыли с планет, где тебя могут убить за неприветливый взгляд. Другие – оттуда, где питаются одной травой и запивают её водой из ручья. Я едва не угодил в тюрьму у себя на родине за то, что собирал по крупицам песни своего народа. Что позволит нам понять друг друга? Только общая история наших славных предков!

– Но общая история не помешала кому-то похищать жителей общины, – рассердился староста.

– Свенельд, преступником может быть и пришлый. У нас же здесь не тюрьма!

Свен пожал плечами и, казалось, потерял интерес к нашему разговору.

– Беримир, у Вас со Свеном есть какие-нибудь предположения? Похоже, вы оба всех здесь знаете…

– Чужая душа – потёмки. Но я думаю, Вы можете рассчитывать на помощь всех порядочных членов общины. Правда, Свен?

– Что? Ах, да! Разумеется!

– Рад это слышать! Жаль, что приходится общаться в основном с непорядочными…

Беримир шутку не оценил.

– Таких здесь нет. Именно община наняла Вас для расследования, значит, все хотят найти преступника. Поверьте, Вы встретите здесь удивительных людей!

В том, что Беримир прав, я убедился уже в гостинице…

*****

Управляющий гостиницей оказался «трубочником» – он был так увлечён Галасетью, что даже питался и ходил в туалет с её помощью. Я пытался установить с ним контакт, но это оказалось бесполезно. Его помощник аккуратно вывел меня из кабинета, приложив палец к губам. В том же таинственном молчании он выдал мне жёсткое льняное бельё, мыло, кусок мочала и полотенце.

Гостиница, огромная бревенчатая, бистрового цвета, с теремом и гульбищем, мне понравилась. В номере, пропитанном острым древесным запахом, с большой кроватью и печью, меня посетила свежая мысль, как неплохо было бы провести здесь с Вэей несколько дней, вне всякого расследования… Прогнав эти глупости, я отправился в душ.

Я смело крутанул медную ручку, и на меня шлепнулось что-то гладкое студенисто-дрожащее. Потом раздался звук рвущейся ткани, и по мне заскользила липкая тёплая жидкость. Я представил, как эта дрянь потечёт на мою помощницу, выскочил из «душа» и, остервенело вытираясь, зазвонил в кун. По голосу, каким Вэя ответила, я понял, что душ она приняла раньше меня.

– Слушаю… – девушка задыхалась от отвращения.

– Ты в душе?

– Угу… А ты?

– Я тоже вляпался в эту гадость! Вэя, может быть, сходим, прогуляемся по общине, разведаем обстановку… Поедим где-нибудь…

– Ян… извини, я обещала Клоду составить ему компанию… Давайте вместе сходим!

– Шикарная идея, но не сегодня.

Я отключил кун, не дожидаясь дальнейших объяснений. Чёрт бы побрал этого Клода! Я чувствовал себя идиотом…

*****

Видимо, чтоб как-то загладить вину, напарники весь ужин развлекали меня описанием забавностей общины, которые они обнаружили на прогулке. Ребята так увлеклись рассказом, что не заметили гнева Беримира.

Судорожные сглатывания и остановившийся взгляд этнографа недвусмысленно давали понять, как его бесят высмеивание быта русов. Он едва сдерживался. Старосту, напротив, восхищали остроумные замечания моих напарников. Он охотно поддерживал разговор.

– Мы встретили сегодня одну бедную семью, в которой было девять детей, – оживлённо поведала Вэя. – Когда я спросила, почему так много, отец ответил, что хотел завершить обед.

– Видимо, обедать одному папаше не хотелось, – рассмеялся напарник. А ещё мы виделиогромные деревянные бочки, – вдохновлёно живописал Клод. – Там русы в солёной воде хранят овощи. Наверное, они не знают, что существуют холодильники.

– Да уж, с прогрессом здесь проблемы, – поддакивал Свен. – Его изо всех сил стараются не замечать. Впрочем, эта проблема не только русов – во всех общинах Грандзиона одинаковая ситуация.

– Овощи в солёной воде не хранят – их там приготавливают!

Это было сказано Беримиром тихо, но таким тоном, что все разом смолкли.

– И вовсе не обеД хотел завершить тот человек. ОбеТ! Обет – это нечто иное… Если бы вы удосужились вникнуть в суть слов и жизни, попытались найти новый смысл, а не новый анекдот, исход получился бы иным.

Пристыженные напарники взглядами молили меня о помощи. Но я, как ни странно, был на стороне Беримира. Уж лучше ненавидеть, чем высмеивать. И вообще эта парочка не имела никакого права решать, что хорошо, а что плохо и смешно для жителей чужой планеты. Об этом я сообщил им незамедлительно. Беримир посмотрел на меня с благодарностью.

– Мне за вас стыдно, – шипел я напарникам по дороге в номер и чувствовал затылком, что ещё немного, и Вэя расплачется. – Я вижу, ребята, у вас времени свободного хоть отбавляй… Значит, его было достаточно, чтобы осмотреть места преступлений и набросать предварительную версию?

Напарники виновато молчали.

– Я так и знал – никто ничего не делает. – А ведь в ваших кунах та же самая схема преступлений, что и у меня.

– Мы никогда никуда самостоятельно не ходим, – заныл Клод.

– Ян, мы не хотим сделать что-то не так, поэтому без тебя ничего не смотрели, – подхватила Вэя. – Здесь незнакомое место. Зачем рисковать!

– Выкрутились…

На Вэю я был сердит больше всего. Ладно бы Клод, но Вэя…

– Значит так, друзья, сейчас всем спать, но завтра в шесть я всех жду у гостиницы с готовыми версиями преступления. Внятно объяснил?

– Но…

– А у кого их не будет, Клод, того я оставлю в номере и к расследованию не допущу. Теперь понятно?

Приободрённый Клод рысью отправился в номер. Вэю я оставил в коридоре, сухо пожелав ей спокойной ночи.

Лёг спать с твёрдым убеждением, что я умственно отсталый, ибо ничего так не сближает мужчину и женщину, как чувство вины у женщины, а я ушёл… К тому же я – мерзавец, потому что расстроил девушку, на которую у меня были неплатонические планы. Впрочем, чувство вины не помешало мне, немного поворочавшись на прохладной набитой соломой подушке, крепко уснуть.

*****

Это стало заметно, когда люди в общине стали пропадать всё чаще. Никто толком не помнил, с чего всё началось.

Сначала один, потом другой; мужчины… Без следа, как холод от талого снега. Свенельд пытался справиться своими силами, но натолкнулся на глухое сопротивление членов общины и непонимание Беримира.

Свенельд не поленился составить список пропавших. Он состоял из десяти пунктов. Все локации исчезновения имели определённый колорит. С одного из этих гиблых мест я и решил начать.

Жалкий двухэтажный домишко смотрелся на фоне пасмурного неба плавым рваным комом. Некогда чермного цвета, с погрызанной ветрами крышей и обветшалой лестницей из известняка, которая почему-то вела сразу на второй этаж и обрывалась где-то посредине, он напоминал сарай, и трудно было поверить, что здесь могут обитать люди.

– Как можно здесь жить? – словно прочитав мои мысли, изумилась Вэя. – Люди здесь недавно поселились и уже такое запустение…

– Вэя, для развития должны иметься соответствующие условия – не слишком суровые, и не очень комфортные. Иначе в первом случае всё уйдёт на борьбу за существование, во втором отсутствует стимул.

– Да, комфорта здесь нет и в помине, – уныло заключил Клод. – А что Вы можете сказать об этом доме?

Да чёрт его знает – что… Но я должен был показать себя опытным детективом, поэтому для начала с серьёзным видом обошёл строение. Нет, всё же, как они внутрь попадают-то? Через окна что ли?

– Что-то они тут строят… Ребята, видите ямы?

– Может быть, тут искали клад? – предположил Клод.

Две глубокие ямы с торца хибары напоминали неудачные заготовки для бассейна. Если обитатели соответствуют своему жилищу, то они должны падать сюда, когда пьяные возвращаются домой…

Я поднялся по лестнице и замер у стены. Вэя и Клод осторожно двинулись за мной.

Часть трухлявой стены с треском отодвинулась, напарники соскочили на землю, а я вынужден был показывать класс выдержки и потому нос к носу столкнулся с келом. Откуда он здесь?

Кел, костлявое трёхпалое существо, был нетрезв, давно небрит, черпал какие-то ошмётки прямо из банки сомнительной чистоты и отправлял их в рот. На его лице было написано блаженство.

– Может, мы адрес перепутали? – с надеждой спросил Клод.

– Адрес правильный. Это кел перепутал планеты, – сострила Вэя.

– Если он так пьёт всё время, то не удивлюсь, что это не шутка.

– Хилый он какой-то, – прошептал напарник. – В школе у него наверное было освобождение от физкультуры.

– Такие до школы не доходят, поверь мне, Клод! Мне нужна комната Возгаря, – прокричал я Келу в лицо. – Так, кажется, его зовут…

Кел кивнул, ткнув носом в банку. Я решил, что контакт установлен.

– Можно пройти?

Мужчина довольно осмысленно посмотрел на меня и посторонился.

Мы очутились в коридоре с облупленными стенами, выжженными дырами в полу и обваливающимся потолком. В комнаты вели проёмы без дверей. Создавалось впечатление, что здесь либо началась, либо закончилась очередная межпланетная война.

– Где же нужно было жить, что согласиться переехать сюда… – изумилась Вэя.

– Полагаю, переселенцы рассчитывали на несколько иной приём…

Сзади пришаркал кел.

– Любезный, уточните, какая из этих дыр принадлежит Возгарю? Очень не хочется тревожить остальных жильцов.

Впрочем, я опоздал. Привлечённые шумом, из проёмов высовывались разнополые и разновозрастные физиономии. Я с отвращением подумал, что со всеми этими «милыми» людьми нам предстоит пообщаться. Хоть Вэю нужно избавить от этого!

– Вэя, возвращайся в гостиницу. На сегодня ты свободна!

– Ещё чего! На Земле было страшнее, а эти совершенно безобидные.

– Возгарь, – с трудом произнёс кел и ткнул самым длинным пальцем куда-то вбок.

– Ладно, идёмте, осмотрим жилище пропавшего. Только держимся все вместе!

Помимо жалости и брезгливости я испытываюк подобным помещениям неутолимое любопытство – как можно существовать в таких условиях?

Возгаря, по-видимому, подобные вопросы не терзали. Ворох банок из-под бормотухи, грязь, поломанная мебель вопили о том, что человека не стало задолго до его исчезновения.

– Тут и найти-то нечего, – уныло констатировал Клод.

– Клод, если ты о своей пустой голове, то ты прав. И то, думаю, если покопаться, повезёт. А здесь мы наберём кучу улик.

– Подозреваю, что эту кучу должен набрать я…

– Не брюзжи, Клод. Я тебе помогу, – успокоила Вэя.

Меня почему-то не порадовала её отзывчивость.

– Вэя, убавь энтузиазм – пока Клод будет заниматься любимым делом, мы сходим побеседуем с обитателями этого зверинца.

Под сердитое сопение напарника мы с Вэей, спотыкаясь, выбрались в коридор.

– Разделимся?

– Ещё чего! Я не позволю тебе разгуливать здесь одной!

В норе по-соседству с комнатой Возгаря нас встретили два довольно вменяемых типа – братья Заровы. В обстановке их жилища чувствовалась близость дешёвого магазина и отсутствие вкуса, но в такой дыре комнаты показались мне хоромами.

– Тут неплохо, – сообщил старший. – Только уборщики до окраин не доходят, вот и живём, как на свалке.

– А сами порядок наводить не пробовали?

– Сами? – хором изумились братья.

– Ну, да – тут подмели, там подобрали…

– Мы не затем сюда приехали, чтобы в мусоре ковыряться, – гордо заявил младший.– Это русам не к лицу.

– Ну, кто-то же убирает общину, – осторожно уточнила Вэя.

– Конечно! Это келы. Вот этот, например, который по коридору слоняется. Ночью он чистит две улицы, утром пьёт, днём отсыпается.

– Чудесный распорядок дня!

Вдруг, не обращая на нас никакого внимания, в комнату братьев зашла женщина. Одной рукой она прижимала к груди круглую миску до краёв полную терпко пахнущей белой субстанцией, другая стискивала пучок длинных ложек. Поставила на середину стола.

– У нас уже два года не стреляли…– будто жалуясь, сообщила она, разложила ложки и ушла.

– Это Зина, – уважительно прошептал младший. – Простоквашу принесла. Зина тут опекает всех холостых.

И, видимо, уловив мой красноречивый взгляд, добавил:

– Не подумайте ничего плохого. Зина у нас – общая мама.

– Мама … А пообщаться потом с этой мамой можно?

– Устроим! – важно пообещал старший.

– Только сначала с вами потолкуем о Возгаре.

– Да что толковать… Упрямый был. Есть такие, которые во время наводнения скорее утонут, чем согласятся, чтоб их спасли. Вот Возгарь из таких.

– Он работал где-то?

– У нас тут с работой трудно, пока… Мы с ним с одной планеты были. Там он, вроде, отражатели запускал. А здесь…

– Не успел себя найти…

– Вроде того.

– Тот день, когда он пропал, помните?

– Как не помнить! У нас с утра лязг стоял по дому – староста с Беримиром что-то искали. У Беримира есть такая металлическая штука на цепях – вроде как щуп – вот им они что-то искали.

– Нашли?

– Нашли – не нашли не скажу, а вот Возгарь до этого ещё – словно испарился.

– Какие-то есть предположения? Что у вас обычно ищут?

– Да в том то и дело – ничего. Выпивку? Так у нас это нередкость. Староста давно смирился.

– А что-то посерьёзней?

– Нет, такого мы ничего не принимаем – это для здоровья вредно.

– А выпивка, стало быть, здоровью не вредит?

– Наоборот – душевное налаживает! – патетично сообщил старший.

– Понятно… А Вы сказали, что у Беримира был щуп. Значит, знаете, что это такое, видели у него не раз?

– А то как же! Он этой штукой всякие дряхлости ищет.

– Древности…

– Ну, да. Я и говорю. Это он так объяснил.

– Какие же тут могут быть древности, если вы, люди, первое поколение поселенцев?

– Этого нам Беримир не докладывал…

Дальнейший опрос немногочисленного трезвого населения нищего домика показал, что Возгарь никому не доложил о своих планах. С «мамой холостяков» пообщаться вовсе не удалось – по словам соседки, Зина куда-то срочно ушла.

– Уж как-то складно они всё рассказывают – врут, наверное, – разглагольствовал по дороге в гостиницу Клод и, пыхтя, тащил в обеих руках по мешку «интересностей» из комнаты Возгаря.

– Или знают одно и то же, – возразила Вэя.

– Может быть, Возгарь сбежал вместе с тем, что пытался найти Беримир? Сейчас проштудируем твои находки, Клод.

– Надеюсь, найдём что-нибудь стоящее. А то обидно будет копаться в мусоре зря…

Как только мы очутились в моём номере, мы первым делом высыпали из мешков находки на пол.

– Вот это да-а-а, – изумилась Вэя и выудила из общей кучи громадный бриллиант с отколотым боком. – Украшение какое-то… Наверное, они это искали?

– Умница моя!

Я готов был расцеловать наблюдательную Вэю, а Клод вздохнул с облегчением – напарница спасла его от дальнейшего копания в хламе. Находка объясняла столь внезапное исчезновение Возгаря.

– Это не украшение, это часть опасного оружия – кросни. Его-то щупом и искали… Бриллиант просто выпал… Понятно, почему Возгарь слинял так быстро. Теперь у нас появилось несколько новых вопросов. Кто скажет, какие?

– Для чего Возгарю понадобилось оружие?

– Правильно, Вэя. А ещё – зачем Беримир и староста его искали и почему не сообщили нам?

– Хотели изъять опасное оружие…

– Или присвоить… Специально для тебя, Клод – это не значит, что они убили Возгаря.