Полная версия
Глаз тигра. Не буди дьявола
Когда я остановился на углу, он был уже далеко в реке машин, утекавшей к Гросвенор-сквер.
Я сделал разворот и разочарованно поплелся к столику, за которым меня ждала Шерри. Я знал, что она права. Мэнни с блондинкой отправились в долгое путешествие, и ошиваться вокруг дома № 97 на Керзон-стрит теперь бессмысленно.
Шерри, однако, ждала меня не за столиком, а у входа в ресторан.
– Что это было? – осведомилась она, и я взял ее за руку, а по пути к Беркли-сквер объяснил:
– Скорее всего, именно этот человек приказал убить Джимми. Он виноват в том, что мне отстрелили полгруди. По его распоряжению поджарили ваш прелестный мизинчик. Короче говоря, крупная фигура.
– Вы с ним знакомы?
– Давным-давно пересекались по делам.
– Ну у вас и друзья!
– В последнее время я очень стараюсь улучшить круг общения. – Я легонько пожал ей руку, но она проигнорировала мою обходительность.
– А женщина? Это та, с Сент-Мэри? Которая взорвала ваш катер с девушкой на борту?
Вновь нахлынула свирепая злоба, охватившая меня несколько минут назад, когда я увидел эту холеную и лакированную хищницу в норковом пальто.
– Гарри, больно! – охнула Шерри.
– Простите. – Я ослабил хватку.
– Наверное, это и есть ответ на мой вопрос, – пробурчала она, массируя предплечье.
В интерьере приватного бара «Виндзор армс» преобладали темные дубовые панели и антикварные зеркала. К тому времени как мы с Шерри вернулись, там было уже не протолкнуться. На улице стемнело, ледяной ветер ворошил в канавах упавшие листья, но в баре царили тепло и уют. Мы нашли местечко в углу, но толпа притиснула нас друг к дружке и вынудила меня обнять Шерри за плечи, и наши головы оказались так близко, что даже в этом общественном месте у нас появилась возможность провести самое конфиденциальное совещание.
– Догадываюсь, куда отправились Мэнни Резник с подружкой, – сказал я.
– К острову Большой Чайки? – спросила Шерри, а когда я кивнул, продолжила: – Ему понадобится корабль. И ныряльщики.
– Не переживайте. Мэнни найдет и то, и другое.
– Ну а мы что будем делать?
– Мы? – переспросил я.
– Фигура речи, – чопорно поправилась она. – Ну а вы что будете делать?
– Одно из двух: или забуду об этом, или вернусь к Артиллерийскому рифу и, черт возьми, попытаюсь узнать, что скрывается в пяти ящиках полковника Гудчайлда.
– А снаряжение?
– Наскребу все, что нужно. Пусть и не такое модное, как у Мэнни Резника.
– Простите за нескромный вопрос, но как у вас с деньгами?
– Ответ тот же. Наскребу, сколько нужно.
– Синий океан и белый песок… – мечтательно прошептала она.
– …и пальмовые листья переговариваются под дуновениями пассатов…
– Гарри, хватит!
– На углях скворчит жирный лангуст, мы с вами напеваем одну мелодию на двоих, а вокруг ни души… – безжалостно продолжал я.
– Провокатор! – возмутилась она.
– Останетесь здесь и никогда не узнаете, действительно ли там нестираные носки, – не унимался я.
– Вы напишете мне и все расскажете! – взмолилась она.
– Нет, не напишу.
– Тогда придется ехать с вами, – наконец сдалась Шерри.
– Молодчина. – Я потрепал ее по плечу.
– Но билет куплю сама. Я настаиваю. Не хочу быть содержанкой. – Наверное, догадалась, что мои финансы в самом плачевном состоянии.
– Я и не думал ставить под сомнение вашу принципиальность, – радостно заявил я, а бумажник мой с облегчением вздохнул. Снарядить экспедицию к Артиллерийскому рифу на остатки средств… Задачка не из легких.
Теперь, когда решение было принято, нам предстояло многое обсудить. Казалось, прошло лишь несколько минут, когда хозяин сообщил:
– Времечко, дамы и господа.
– По ночам на улицах опасно, – предупредил я. – Думаю, не стоит рисковать. Наверху у меня удобнейшая комната с прекрасным видом…
– Угомонитесь, Флетчер. – Шерри встала. – Лучше проводите меня домой, или я дядю на вас натравлю.
До дядиной квартиры было полквартала, и по пути мы договорились встретиться завтра за обедом. У меня уже имелся список утренних дел, включая заказ авиабилетов, а Шерри сказала, что обновит паспорт и заберет копии чертежей «Утренней зари».
У дверей квартиры мы остановились лицом друг к другу и оба почему-то застеснялись, и я едва не расхохотался от столь умопомрачительной банальщины: надо же, как два старомодных подростка на исходе первого свидания… Но иной раз от такого становится тепло на душе.
– Доброй ночи, Гарри. – И Шерри с извечной женской артистичностью каким-то неведомым способом показала мне, что готова целоваться.
Губы у нее были мягкие и теплые, и поцелуй затянулся надолго.
– О боже мой… – хрипло прошептала она, когда наконец отпрянула.
– Точно не передумаешь? У меня отличная комната, вода тоже есть – и холодная, и горячая, – а на полу ковер, и телевизор…
С почти неслышной усмешкой Шерри легонько оттолкнула меня, повторила: «Доброй ночи, милый Гарри» – и ушла в дом.
Я же вернулся на улицу и побрел обратно к паб-отелю. Ветер стих, но от реки все равно веяло сыростью. На улице было пусто, но у обочины стояли автомобили – бампер к бамперу, до самого угла.
Я не спеша плелся по мостовой. Спать не хотелось, и я даже задумался, не прогуляться ли сперва до станции метро «Эмбанкмент». Сунув руки в глубокие карманы полупальто, я думал о Шерри и, размышляя об этой женщине, был расслаблен и счастлив.
Подумать было о чем, потому что многого в Шерри я пока не понимал, многое нуждалось в объяснении. Однако я тешил себя мыслью, что сегодня, наверное, зародились отношения, которые продлятся не одну ночь, не одну неделю или месяц, – настоящие чувства, уже вошедшие в силу, и что теперь все будет иначе, чем с остальными, и со временем эти чувства не ослабнут, а, напротив, будут становиться все сильнее.
Вдруг рядом раздался чей-то голос:
– Гарри!
Голос был мужской, незнакомый, и я машинально обернулся на звук, уже понимая, что оборачиваться не следовало.
Меня окликнули из припаркованного у тротуара черного «ровера». Окно открыто, лицо назвавшего мое имя человека – бледная клякса во тьме салона.
Безнадежно я попытался вынуть руки из карманов и встать лицом туда, откуда, как я понимал, последует атака. На развороте присел, извернулся, и что-то, прогудев мимо уха, поразило меня в плечо.
Обоими локтями я ударил за спину – удар оказался ощутимый, и позади меня кто-то охнул от боли, а затем руки мои высвободились из карманов, я закончил разворот и ушел в сторону, прекрасно понимая, что меня снова попробуют огреть дубинкой.
Полночные тени, громадные и зловещие, в черных одеждах, – казалось, их неисчислимое множество, но на самом деле врагов было четверо, плюс один в машине. Все крупные, у одного дубинка, занесенная для нового удара. Раскрытой ладонью я ткнул ему в подбородок. Запрокинув голову, он тяжело рухнул на мостовую, и мне показалось, что я сломал ему шею.
Чье-то колено взметнулось к моему паху, но я увернулся и, пользуясь инерцией движения, нанес контрудар в бедро, а потом в грудь – смачно, от плеча, и нападающего отбросило назад, но еще один тут же схватил меня за руку, зафиксировал ее, вражеский кулак угодил мне в скулу, и я почувствовал, как под глазом лопнула кожа.
Другой подобрался со спины, сдавил мне гортань, но я вывернулся, толкнул его, и мы, свившись в тесный узел, закружились по мостовой.
– Подержи его, – увесисто произнес кто-то басовитый, – дай стукну по-нормальному.
– Проклятье! – выдохнул другой. – Чем мы тут, по-твоему, занимаемся?
Мы привалились к дверце «ровера». Не в силах двинуться, я смотрел, как первый, с дубинкой, поднимается на ноги. Он размахнулся, я попробовал отдернуть голову, но удар все равно пришелся мне в висок. Полностью я не отключился, но драться сразу расхотелось: я стал слаб, как дитя, и ноги едва держали мой вес.
– Вот и хорошо. Теперь сажайте его назад.
Меня впихнули на сиденье «ровера». Двое стиснули меня с боков, хлопнули дверцы, двигатель заурчал, завелся, и мы стремительно отъехали от тротуара.
В голове прояснилось, но висок онемел, и мне казалось, что он превратился в воздушный шарик. На переднем сиденье разместились трое, и по одному сзади, слева и справа от меня. Все тяжело дышали, а сидевший рядом с водителем нежно массировал то шею, то подбородок. Тот, что справа, взялся обыскивать меня, пыхтя и фыркая, и, судя по запаху, он недавно наелся чеснока.
– Знай же, что давным-давно кто-то умер у тебя во рту, да там и остался, – сообщил ему я заплетающимся языком, мучаясь от головной боли, но мог бы и не говорить этого, так как он, не подав вида, что услышал мои слова, упрямо продолжал обыск. Наконец остался доволен результатом, и я привел одежду в порядок.
Минут пять мы молча катили вдоль реки к Хаммерсмиту. Наконец, когда все отдышались и уделили внимание своим ранам, водитель заговорил:
– Короче, Мэнни хочет с тобой поболтать, но ничего такого. Сказал, что любопытствует. И еще сказал, что, если надумаешь задираться, нам разрешено прихлопнуть тебя и выкинуть в речку.
– Ваш Мэнни – само очарование, – заметил я.
– Заткнись и слушай! – перебил меня водитель. – В общем, тебе решать. Веди себя прилично, и проживешь подольше. Слыхал, что в прошлом ты был резкий парень, так что мы тебя ждали – с тех самых пор, как Лорна облажалась на острове; но поверь, мы и подумать не могли, что ты станешь маршировать взад-вперед по Керзон-стрит, словно духовой оркестр. Мэнни сперва не поверил: «Быть такого не может, что это Гарри. Что он, совсем рассудка лишился?» И грустно так добавил: «Как пали сильные!.. Не возвещайте на улицах Аскалона…»[7]
– Это из Шекспира, – сказал тот, от кого разило чесноком.
– Заткнись! – одернул его водитель и продолжил: – Грустно так сказал, но не то чтобы совсем убивался – не всплакнул, ничего такого. Ну, ты понял.
– Понял, – пробурчал я.
– Заткнись и дальше слушай! Мэнни сказал: «Прямо тут к нему не суйтесь. Проследите до тихого места, там и заберите. Пойдет по-хорошему – ведите ко мне на разговор, а надумает задираться – можете в речку выкинуть».
– Ну да, это в его стиле. Наш чертенок Мэнни – прекрасной души человек…
– Заткнись! – напомнил водитель.
– Жду не дождусь, когда мы с ним увидимся снова.
– Веди себя хорошо, сиди тихо. Тогда, быть может, тебе повезет.
Я послушался. Мы свернули на М-4 и помчались на запад. К двум ночи прибыли в Бристоль, обошли его по касательной, выехали на А-4 и направились к Эйвонмауту.
Среди других судов в яхтенном порту я заметил пришвартованную к причалу большую моторную яхту с опущенными сходнями. На носу и корме название: «Мандрагора». Океанское судно с элегантным стальным корпусом, окрашенным в бело-голубые тона, – на мой скромный взгляд, быстрое, послушное и способное доставить пассажиров в любую точку мира. Игрушка для богатых. На мостике стояли люди, почти во всех иллюминаторах горели огни, и я пришел к выводу, что яхта готова к морскому путешествию.
На узкой площадке перед сходнями меня обступили со всех сторон. Пока мы поднимались на палубу «Мандрагоры», «ровер» сдал назад, развернулся и был таков.
Кают-компания оказалась оформлена с большим вкусом, не характерным для Мэнни Резника, – должно быть, потрудился прошлый владелец или профессиональный дизайнер: оливковый ковер от стены до стены, такие же бархатные шторы, мебель из красно-коричневого тика и натуральной кожи, на стенах – картины маслом, подобранные в тон общему декору.
Судно тянуло на полмиллиона фунтов, и я догадался, что его зафрахтовали. Наверное, Мэнни взял его на полгода и укомплектовал собственной командой – потому что Мэнни Резник никогда не казался мне большим любителем морей и океанов.
Наша невеселая группа молча остановилась посреди раскидистого ковра, и я услышал звуки, которые ни с чем не спутаешь: сперва убрали сходни, потом снялись со швартовых. Дрожь моторов сменилась размеренной пульсацией, и огни пристани за иллюминаторами пришли в движение: мы покинули бухту и наконец оказались в приливных водах Северна.
Я узнал маяки на мысах Портисхеда и залива Редклифф. «Мандрагора» шла вниз по реке мимо Уэстон-сьюпер-Мэра и Берри, направляясь в открытое море.
Наконец явился Мэнни в синем шелковом халате: лицо помято от сна, но кудри старательно расчесаны, а улыбка, как всегда, сверкающая и ненасытная.
– Гарри, – начал он, – я же говорил, что ты вернешься!
– Здравствуй, Мэнни. Не сказал бы, что я в восторге от нашей встречи.
С беспечным смешком он повернулся к вошедшей следом женщине. Она была старательно накрашена, и каждый волосок прически лежал на своем месте. На ней тоже был халат, но белый и длинный, с кружевами на вороте и манжетах.
– По-моему, вы уже знакомы, но на всякий случай представлю: это Лорна Пейдж.
– В следующий раз, Мэнни, когда пошлешь кого-то соблазнить меня, выбирай девицу поинтереснее. С возрастом я стал привередлив.
Она недобро прищурилась, но улыбнулась:
– Как там твой катер, Гарри? Твой любимый катер?
– Гроб из него получился паршивый. – Я взглянул на Мэнни. – И что ты предлагаешь? Заключить сделку?
– Это вряд ли, Гарри. – Он горестно покачал головой. – Мне бы очень хотелось, честное слово, хотя бы по старой памяти… Но пространства для сделки я не вижу. Во-первых, тебе нечего предложить, так что сделка в любом случае получилась бы хреновая. Во-вторых, я знаю, что ты чересчур сентиментален. Заключи мы любую сделку, ты все равно погорячился бы и пустил бы ее псу под хвост. О каком доверии может идти речь? Ведь ты, Гарри, никак не сможешь забыть про Джимми Норта и свой катер, будешь думать о той островитяночке, что оказалась не в то время не в том месте, и о сестре Джимми Норта, от которой нам пришлось избавиться…
Я получил некоторое удовольствие от мысли, что Мэнни, по всей видимости, не знал, что случилось с громилами, которых он послал разобраться с Шерри Норт, и что она по-прежнему жива-живехонька, и постарался придать голосу искренности, а поведению – убедительности.
– Погоди, Мэнни, я настроен выжить. Если придется, могу забыть о чем угодно.
– Не знай я тебя так, как знаю, непременно поверил бы. – Он снова рассмеялся и покачал головой. – Прости, Гарри, но сделки не будет.
– И для чего тогда ты потрудился привезти меня на яхту?
– Я дважды отправлял к тебе людей, Гарри, и оба раза ты выжил. Третья осечка мне не нужна. По пути к Кейптауну полно глубоких вод, и я привяжу к твоим ногам реально тяжелый груз.
– Кейптаун? – переспросил я. – То есть ты решил отправиться к «Утренней заре» собственной персоной? Что такого интересного в этих древних обломках?
– Ну хватит, Гарри. Если бы ты не знал, не пришлось бы тратить на тебя столько сил и средств. – Он опять рассмеялся, а я подумал, что лучше не выказывать собственного невежества.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Notes
1
Британский музей расположен в районе Блумсбери. – Здесь и далее примеч. перев.
2
Джон Уэйн (1907–1979) – американский актер, которого называли королем вестерна.
3
Искаженная цитата из трагедии У. Шекспира «Гамлет» (монолог Призрака).
4
Имеются в виду полигоны Национального стрелкового центра около деревни Бисли (Суррей, Англия).
5
«Дрэгер» – немецкая компания по производству медицинского оборудования, техники для охраны труда и промышленной безопасности.
6
140 фунтов и 75–80 фунтов соответственно.
7
2 Цар. 1: 19–20.