Таёжные приключения. Сказочная повесть

– Ага, с тобой свяжешься, и конец жизни быстро наступит, – хохотнул я.

А Олег, повертев в пальцах самородок, резко запустил им в бесенка:

– Вали отсюда! И хозяину своему скажи, чтоб штаны тебе купил. Позорище!

Голозадый искуситель ловко поймал кусок золота. Судя по мордашке, он хотел сказать что-то обидное. Однако внезапно погрустнел, сморщился и юркнул в прибрежную траву.

На берег из журчащего потока выходила девушка. Воды в речушке было едва по колено, но казалось, что незнакомка поднимается из глубины. Сначала появилась голова, потом плечи, высокая грудь, прикрытая странной струящейся тканью. И вот она стоит перед нами – стройная, грациозная. На необычном платье, как на водной глади, играют солнечные блики. Густые длинные волосы цвета червонного золота украшал венок из водяных лилий. Я восхищенно присвистнул, Олег сердито дернул меня за рукав.

– Ну, здравствуйте, смельчаки, – прожурчала девушка. – Меня Алтын кличут. Дедушка леший просил проводить вас.

Воодушевленный тем, что нас назвали смельчаками, я понес околесицу про то, что меня зовут Саша, что погоды нынче стоят чудесные. И уже хотел задвинуть про музыку, но Алтын меня остановила:

– Ваши имена мне известны, но болтать некогда. Спешить надо, солнце скоро за виднокрай опустится. По берегу идите за венком. Да не отставайте.

И исчезла. Только венок из лилий покачивался на воде. Нарушая все законы физики, венок поплыл против течения все быстрее и быстрее. Опомнившись, мы рванули следом. На небольшом отдалении, следом за нами, через кусты ломился бесенок. Время от времени он визгливо кричал, обращаясь к нам. То сулил несметные богатства, то грозил страшными муками. Но слушать его было некогда. Мы бежали за венком.

***

Отмахали мы порядком. Ноги уже не слушались, цеплялись за каждый камушек и корешок. Сердце бухало, как паровой молот. Наконец венок закружился на одном месте. Я остановился, пытаясь перевести дух. Из кустов выскочил взмыленный бес. Затормозить он не успел и больно боднул меня своими рожками в зад. Я взвыл и, собрав все оставшиеся силы, отвесил ротозею пинка. Видно, сил у меня оставалось много… Бесенок взмыл в воздух как футбольный мяч. По дуге он улетел в сторону леса, с чавкающим звуком влепился в кедровый ствол и отрикошетил в заросли шиповника. Оттуда донеслась такая ветвистая брань, что у меня челюсть отвисла. Олег завистливо вздохнул:

– Ишь ты, вроде мелочь пузатая, а как красиво ругается.

Над рекой зазвенел голос Алтын:

– Поднимайтесь на гору Заповедную. Тропинка приведет вас к Вратам. Спешите и удачи вам.

В навалившихся сумерках заросшая тропа была еле видна, но мой предусмотрительный друг достал из кармана налобный фонарь. Мы вырубили пару крепких жердей и начали восхождение.

После получасового подъема тропинка вывела на небольшую каменную площадку. Дальше идти было некуда.

– Ну и где здесь Врата?

– Наверное, вот они, – Олег похлопал по каменной плите, выступавшей из горы. Действительно, огромный гранитный прямоугольник, впечатанный в тело горы, напоминал закрытые створки ворот. Сходство это увеличивала тонкая вертикальная трещина, делившая монолит пополам.

До полуночи оставалось чуть больше часа. Фонарь погасили. Глаза быстро привыкли к темноте, а тут еще луна повисла прям напротив нашего горного балкончика.

– Красота! Пожевать бы сейчас чего, – мечтательно протянул Олег.

Я вытащил из кармана сверток с изрядно помятыми пирожками:

– Держи. Кузьма всучил, пока вы там с лешим шептались. Ты и правда думаешь, что в зверя обратиться сможешь?

– А кто его знает? Посмотрим… – пробурчал он с набитым ртом.

– Эх, вкусные пирожки. Плохо, что у нас оружия с собой никакого. Только ножи.

– Палки есть. С которыми поднимались. Один конец заточим – чем не копья?

– И то верно. Давай их сюда. Состругаем буратинку.

Пока суд да дело – время подкралось к двенадцати. Я нервничал. Вертел в руках импровизированное копье, ходил по площадке. Олег же, наоборот, сидел и, блаженно улыбаясь, любовался полной луной. Вдруг он насторожился, привстал. Со стороны тропинки донесся звук осыпающихся под ногами камней. К нам шли гости. На фоне звездного неба появился маленький рогатый силуэт.

– Жив голопупый! – восхитился я. – Чего тебе не спится-то? Ночь на дворе.

– Это ваш последний шанс. Уходите – и вас не тронут, – прошипел бесенок.

– А я смотрю, ты футбол любишь.

Бес ойкнул, поспешно шмыгнул вниз и истошно завопил:

– Они здесь! Ко мне! Ко мне, ведьмы, упыри, вурдалаки!

В ответ жутко завыло, зарычало, заскрипело.

– Пошли, что ли, пока он Вия не позвал, – усмехнулся Олег. Поднялся. С хрустом расправил плечи. Ладони сжали заточенную палку.

– Что там со временем?

– Без десяти.

– Главное, не увлекайся. Полночь не проморгай.

И мы встали плечом к плечу у края площадки.

Глава 4

Посреди бескрайнего заснеженного поля стояли Врата. Три огромных обломка скалы, поставленные в виде буквы П, служили дверным проемом. Каменные створки Врат были украшены таинственными изображениями и рунами. Снег, засыпавший все вокруг, был не властен над Вратами. Снежинки предпочитали облетать стороной это загадочное сооружение, словно Врата были накрыты невидимым куполом.

Врата никуда не вели. Если бы какой-нибудь силач смог распахнуть многотонные створки, то его взору открылось бы все то же заснеженное поле. Не грубой силой открывались Врата, а особыми заклятиями. И только королева с холодным взглядом и ледяным сердцем знала, как надо открыть врата, чтобы попасть в другой мир. Она придет в этот мир и избавит его от грязи и несовершенства. Она подарит ему покой. Вечный покой.

Кащей, путаясь в богатых придворных одеждах, слез с коня и, увязая по колено в снегу, направился к Вратам. Королева уже была там. Она стояла перед закрытыми створками и не сводила с них взгляда. Вокруг суетились безмолвные слуги, завершая приготовления к предстоящему ритуалу.

– Где бес? – не оборачиваясь спросила женщина подошедшего Кащея.

– Я не нашел его, моя королева. Его нет во дворце.

– Гаденыш. Мелкий гаденыш. Он специально испытывает мое терпение. Ему прекрасно известно, какой сегодня день и что мне понадобится его помощь. Он спрятался, чтобы позлить меня.

– Возможно, моя королева, – Кащей переминался с ноги на ногу. Ему было очень неуютно в модном придворном наряде. Да к тому же снег, набившийся в туфли, начал таять. – От этого неслуха всего можно ожидать.

– Я разберусь с ним. Позже. А сейчас… – Королева трижды хлопнула в ладоши. – Время! Начинаем!

Глава 5

Внизу кишела нечисть. Я, конечно, подозревал, что их будет много. Но не до такой же степени! В призрачном лунном свете это выглядело особенно жутко. Рычащая, воющая, булькающая масса ползла вверх по склону. Насладиться величественной картиной не дала жабья морда, возникшая прямо передо мной. Опомнившись, я наугад ткнул палкой. Наспех сделанное оружие удивительно легко пронзило белое рыбье пузо нападавшего. На меня брызнуло чем-то мерзким. Завоняло болотом. Незадачливый агрессор покатился вниз, подмяв под себя добрый десяток соратников. Его место заняла синенькая старушка с немытыми волосами и челюстями питбуля. И пошла потеха! Одна тварь сменяла другую. Каждая нечисть была страшней предыдущей. Объединяло их только дикое желание оторвать от меня какую-нибудь жизненно важную запчасть. Я так разошелся, что чуть не саданул Олега, когда он схватил меня за плечо и прокричал:

– Время! Врата! Читай!

Ну почему ему все веселье, а мне занудное чтение?

Трещина на граните светилась холодным белым светом. Я со страхом осознал, что забыл слова наговора. Створки медленно, со скрежетом поползли в стороны. Потянуло холодом. Перекрывая рев чудовищ и ругань Олега, донеслось жуткое заунывное пение. Оно завораживало, руки отказывались повиноваться. Хотелось бросить все, встать на колени и просто раскачиваться в такт этому неземному зову. Судорожно достав бересту, я как школьник на утреннике украдкой глянул на первую строчку. Заученный текст всплыл в мозгу. Медленно, нараспев я прочитал наговор. Ничего не изменилось. Створки все так же ползли в стороны, а потустороннее пение звучало все громче.

В мертвенном свете проступило призрачное лицо. Пустые черные глаза прожигали меня насквозь.

– Отойди человек. Не сопротивляйся. Это не в твоих силах.

В горле пересохло. В мозгу бушевал животный страх. Было только одно желание – спрятаться от этих мертвых глаз. Бросить все, убежать, лишь бы вырваться из ледяного плена, охватившего меня. Лишь бы не слышать этого могильного голоса.

Внезапная боль вывела меня из оцепенения. Кусочек бересты в руке тлел маленьким, несмелым огоньком. Тлел, обжигая пальцы, возвращая меня в сознание.

Я повторил слова наговора, но уже не нараспев – жестче, громче. Каменный скрежет прекратился. Лицо по ту сторону Врат исказила гримаса злости. Зло, облаченное в туманный саван, попыталось протиснуться в наш мир. Но щель между створками была еще очень мала.

– Остановись! Уйди! Ты всего лишь человек! Ты умрешь! Не сопротивляйся Великой Зиме.

Слова морозными иглами пронзали меня, парализуя тело. Но одно слово, словно подсказка, вспыхнуло в голове – «зима»! Перед глазами встала картинка из прошлого: зимний лес. Мороз за тридцатник. Две пары широких охотничьих лыж воткнуты в сугроб. Рядом сидим мы с Олежкой, пьем горячий чай. Нам тепло и весело. У наших ног, разгоняя стужу и уныние, уютно потрескивает костер.

И, повинуясь какому-то неизвестному чувству, я собрался. Вытянул перед собой руку с тлеющей берестой. Огонек ожил, разгорелся. Теплые оранжевые блики заплясали по Вратам, прогоняя страх и стужу. Исчезло все вокруг. Не было этой ночи, этой луны. Не было Олега и орды кровожадных тварей… Были только Врата и я. И слова. Слова невероятной силы, слова, которые я вбивал как стальные клинья, стягивая створки ворот. Слова рвались из меня, лупили по граниту. И гранит боялся этих слов.

Существо по ту сторону Врат взвыло. Тонкие бескровные пальцы впились в гранит, скребя синюшными ногтями. Но трещина неумолимо смыкалась, пряча холод чужого мира.

С меня лил холодный пот. Ноги не держали. Врата опять стали обычной каменной глыбой. Трещина не светилась. Сейчас бы чайку горячего и прилечь, ножки вытянуть. А еще лучше – вздремнуть. Немного. Часов по пять на каждый глаз.

Из блаженных грез меня вырвал какой-то невоспитанный упырь. Он, вероятно, не знал, что драться надо с Олегом, а я весь из себя занятый и меня трогать нельзя. Разинув зубастую пасть, из которой жутко воняло, уродец попытался впиться мне в горло. Возмущенный таким хамским поведением, я саданул наглеца ладонями по ушам. Нормальный противник при таком раскладе закатил бы глаза и упал без чувств, подергивая копытцами. У этого же психа лопнула голова, окатив меня черной слизью. Да что ж они непрочные такие!? Я взревел от омерзения и ринулся в гущу битвы на помощь Олегу. Копье искать было некогда. Я сандалил по нечисти руками и ногами, пару раз даже укусил кого-то. Твари ослабили натиск, а потом и вовсе отступили.

Олег стоял на краю площадки, устало опираясь на затупившийся дрын. Брезгливо пнув чью-то оторванную лапу, я встал рядом. Компания внизу расходиться по домам не собиралась.

– Сейчас перегруппируются и опять попрут.

– Олежка, мы до утра не выстоим. Позиция у нас отличная, но силенок не хватит.

– Значит, надо думать, как свалить с этой вечеринки. Для начала давай вот этот камушек раскачаем, – он показал на огромный валун, вросший в землю. Я налег на камень плечом, тот даже не шелохнулся.

– Обезьяна взяла в руки палку и превратилась в человека, – засмеялся Олег и принялся орудовать копьем как рычагом. Я тоже хотел стать человеком, поэтому, схватив палку, начал ему помогать. С грехом пополам мы докатили валун до края.

– А дальше что?

Олег молчком достал нож и воткнул его в землю. Решился все-таки!

– Ты бы это… разделся сначала.

– Зачем?

– Я в кино видел: мужик в волка превратился и на нем все вещи лопнули. Он потом обратно человеком стал и как дурак голый по парку бегал.

– Аргумент.

Олег разделся, завязал вещи в куртку и вручил узелок мне:

– Не потеряй. Нож тоже захвати. Надеюсь, я тебя уволоку на себе.

– Конечно, уволочешь! Иван-царевич тоже нехуденький был, а на волке катался – будь здоров!

Друг мой вздохнул и резко, без предупреждения кувыркнулся. Не было ни жутких завываний, ни разрывания плоти, ничего, что показывают в фильмах. Вместо Олега напротив меня стоял огромный волчара. Правда, волка это существо напоминало отдаленно. Косматая зверюга размером с хорошего теленка.

– «Садись, Айболит, верхом! Мы живо тебя довезем!» – прорычал волк с глазами Олега.

Внизу послышался шум. Армия упырей пошла на очередной штурм. Я поспешно выдернул нож из земли и сунул его за пояс, узел с одеждой спрятал за пазуху. Забрался на волка, вцепился двумя руками в загривок. Оборотень ударил лапой по валуну. Тот нехотя перевалился за край площадки и, набирая скорость, покатился в низ. Мы ринулись следом.

– Поехали!

***

Наверное, со стороны это выглядело потрясающе. Несущийся по склону огромный камень, за ним не менее огромный волк с ошалевшим седоком, а впереди – толпы вопящих чудовищ. Нечисть разбегалась в стороны. Менее расторопные попадали под валун и тонким слоем разбрызгивались по местности. Лапы Олега скользили по останкам неуклюжих уродцев, но он уверенно мчался за камнем.

Твари опомнились. Сомкнув помятые ряды, дотаптывая тех, кого не додавил камень, дружно ринулись в погоню. А я, болтаясь на спине оборотня, понял одну вещь – сказки лгут! Волки для верховой езды не предназначены!

И вот – спасительная река. На берегу Алтын что-то кричала и махала руками, как регулировщица в старых фильмах. Слов разобрать было невозможно, но Олег, потеряв человеческий облик, не растерял былой сообразительности. Он, не снижая скорости, резко изменил направление и, едва не потеряв меня на повороте, помчался в сторону брода. Оглянувшись, я увидел девушку с золотыми волосами, противостоящую дикой орде. В ее руках сверкал клинок, прозрачный, как родниковая вода.

Алтын задержала не всех. Несколько быстроходных тварей, похожих на пауков-переростков, догнали нас. Ловко перебирая суставчатыми лапами, самый проворный решился на обгон. Рискуя свалиться, я лягнул наглеца. Тот, ломая кусты и конечности, сошел с дистанции. Вдохновленный легкой победой, я попытался пнуть тех, кто был сзади. Безрезультатно. То ли они уворачивались, то ли ноги у меня были коротки. Олег задыхаясь прорычал:

– Не дер-р-ргайся! Сбр-р-рошу!

Вот так всегда. Инициатива наказуема. Зато преследователи больше обгонять не решались.

Одним прыжком перелетев через брод, Олег упал без сил. Я кубарем прокатился по траве и вскочил на ноги. Пауки на другом берегу угрожающе верещали, но в воду не лезли.

– Давай нож, – прохрипел оборотень.

Я сунул руку за пояс – пусто. Внутри все похолодело. Судорожно хлопая себя по бокам, я огляделся. Ничего! Упал на четвереньки, ощупывая траву. Волк с ужасом глядел на меня, потом задрал морду к полной луне и обреченно завыл.

– Что стряслось? – Леший неслышно вынырнул из зарослей.

– Р-р-разява нож потер-р-рял!

– Плохо дело. А где примерно потерять-то мог, не помнишь?

– Да меня болтало всю дорогу! Хотя, скорее всего, когда мы к броду повернули. Там сейчас Алтын с нечистью бьется.

– Ох, нежелательно мне на ту сторону соваться, – проворчал леший. Поднял с земли веточку, повертел ее в пальцах… и веточка стала расти, превращаясь в посох. Нежным зеленым светом засветились незнакомые руны, вырезанные в потемневшем от времени дереве. Держа посох как дубину, дядя Леша пошел к броду. Ворчливо бросил через плечо:

– Ждите тут.

На кровожадных пауков он даже не глянул. Буркнул что-то, и те, истошно вопя, скрылись в чаще.

– Это же надо, какая сегодня удачная ночь! – пропищал противный голосок. – Это получается, я самого лешего в свару втравил. Не вышло старому в стороне отсидеться. Много врагов у него теперь появится.

Злобно хихикая, из темноты вышел бесенок. Двумя лапками он держал Олегов нож.

– А смотрите, что у меня есть!

Не сговариваясь, мы рванулись к поганцу. Бесенок испуганно юркнул в заросли.

– Стоять! Стоять – или я нож сломаю! Отойди к реке! И псину свою придержи!

– Кр-р-ранты тебе, кр-р-расный! – прорычал Олег.

– Тихо! Мы отходим. Чего ты хочешь за нож?

Бесенок убедился, что он в безопасности. Вышел на поляну и нагло заявил:

– Хочу, чтоб вы от всего людского отреклись и мне перешли в услужение! Чтоб в верности мне поклялись и ноги мне целовали!

– А р-р-рожа не тр-р-реснет?!

– Тихо, Олег. Разве не видишь, что товарищ серьезный и предложение у него серьезное. Надо договариваться.

Бес самодовольно закивал.

– Вот только слышали мы, что среди бесов тебе по хитрости нет равных. И боимся, что обманешь ты нас, глупых людишек. Поэтому воткни нож в землю, чтоб всем видно было и знали мы, что не сломаешь его. Разойдемся по разные стороны поляны и договоримся.

Бесенка прям раздувало от чувства собственной важности:

– Правильно слышали про меня. Нет мне равных! Но я докажу свою милость, раз уж вы так боитесь.

Он картинно воткнул нож, развел руки в стороны и вразвалочку отошел. Черной молнией метнулся через поляну волк. Кувырок. Олег в своем истинном обличье грохнулся на траву. В то же мгновение я добежал до бесенка и сомкнул пальцы на его мерзкой шейке.

– Держи крепче! Сейчас я штаны надену и ноги ему целовать начну! – кровожадно прорычал Олег.

– Дяденька, отпустите. Я нечаянно. Я больше не буду, – хрипел бесенок. Его мордашка из красной стала синюшной, глазенки вылезли. Вид он имел весьма несчастный. Гнев мой улетучился. Убивать гаденыша расхотелось. Я разжал кулак и вытер ладонь о траву.

– Чеши отсюда, пока я добрый.

Краснозадый страдалец убегать не спешил. Бухнулся на поляну и, размазывая кулачками слезы, зарыдал.

Олег, застегивая куртку, брезгливо сплюнул:

– Пошли, Сань. Там леший с Алтын. Им помочь надо.

– Не надо помогать, – хлюпая носом, проскулил бесенок. – Отзову вурдалаков. Я же их призвал – мне и отзывать.

– А чего это ты добрый такой стал?

– Да провалил я все! Жизни мне теперь нет. Не выйти мне теперь из нижнего мира, не топтать ножками травку зеленую! Сирота я, сиротинушка! – бес затрясся в рыданиях.

– А ну-ка, дружок, расскажи-ка подробнее, что ты провалил, кто тебя послал?

И бесенок, захлебываясь в рыданиях, поведал, что вызвал его из нижнего мира незнакомец в черном балахоне. Кто таков этот незнакомец, несчастный сиротинушка знать не знает и ведать не ведает. Повязал этот злодей бесенка несмышленого заклятиями страшными и приказал в ночь купальскую встретить у горы Заповедной двух людишек. И помешать им Врата запечатать, но членовредительства сильного людишкам не чинить и до смерти не доводить. А глупенький бесенок никому зла не хотел, он только хотел по травке зеленой побегать да воздухом подышать. Потому и согласился на задание. А если бы знал, что против нас его посылают, то никогда бы не согласился. Лучше муки бы принял от заклятий смертельных.

Олег махнул рукой:

– Врет, собака. Но как душевно врет! Аж на слезу пробивает.

– Про незнакомца не врет. – Леший, как всегда, подошел неслышно и стоял позади нас, опираясь на посох. – Он не знает, кем призван. А незнакомец этот очень странный. Вас ведь, ребятки, и вправду убить не хотели. Скорее – напугать. Нечисть та – не нечисть, а так, шелуха. Те, кому врата нужны, с такой мелочью и связываться бы не стали. Непонятно мне. Тут думать надо.