Чувство любви. Новый научный подход к романтическим отношениям

Если вы зовете, как вы это делаете? Как звучит ваш голос? Когда человек приходит на ваш зов, что он/она делает? Выражает озабоченность, утешает и ободряет, остается с вами рядом, пока вы не расслабитесь и не успокоитесь?

А может быть, приходит, но отворачивается, игнорирует ваши переживания, советует взять себя в руки или даже критикует вас? Может быть, вы пытаетесь удержать его/ее, расстраиваетесь, чувствуете, что ваш зов на самом деле не услышан, что вам не на кого положиться?

Какие ощущения возникают в теле во время проведения эксперимента? Скованность, онемение, боль, возбуждение, покой, расслабление? Показался ли он вам сложным или тяжелым? Испытали ли вы какие-нибудь эмоции: грусть, радость, злость, раздражение?

Шаг 2

Теперь пару минут походите. Сядьте на другое место и, абстрагировавшись от переживаний, обдумайте результаты своего мысленного эксперимента. (Если абстрагироваться не получается, можно отложить этот шаг на следующий день или даже обсудить эксперимент с кем-нибудь, кому вы доверяете.)

Коротко и четко опишите, что произошло в вашей воображаемой темной комнате. Запишите все этапы. Что описанная ситуация говорит вам о ваших ожиданиях от отношений? Ожидания и предположения о том, как другие будут реагировать на наши поступки, определяют наше поведение в отношениях. Они – это наша очень личная история любви.

Шаг 3

Поразмышляйте еще немного, попробуйте сформулировать и выразить словами, что вы думаете и чувствуете по поводу романтических отношений.

У многих автоматически прорываются высказывания вроде: «Отношения – источник стресса»; «С женщинами/мужчинами невозможно построить отношения. Они вечно чем-то недовольны, им невозможно угодить»; «Любовь – это тяжелый труд, но она того стоит»; «Любовь – для слабаков».

Шаг 4

Задайте себе вопрос: «А что я хочу знать о любви?» И попробуйте найти ответы в этой книге.

Глава 2. Привязанность: ключ к любви

Любовь – это два одиночества, которые приветствуют друг друга, соприкасаются и защищают друг друга.

Райнер Мария Рильке

«Любовные отношения – это рациональная бизнес-сделка, – так выразился в своей лекции на международной конференции в Банфе тридцать лет назад знаменитый психолог. – Это постоянные переговоры, согласование прибыли и убытков. Конечно, каждому хочется получать больше, а терять меньше». Начинающий клиницист, я слушала его и качала головой, не соглашаясь с этим определением. Я работала с несчастными парами и знала, что они не вписываются в эту модную теорию любви «Ты – мне, я – тебе». Но я не знала почему.

Несколько часов спустя я сидела в баре и спорила со старшим коллегой.

– Что тебе не нравится в этом определении? Отношения – это ведь действительно деловая сделка, – настаивал он.

– Нет, неправда, – упорствовала я.

– Ну хорошо, – снисходительно парировал он. – Тогда что они такое?

На мгновение я растерялась, не зная, что ответить, но затем взволновано выпалила:

– Никакая это не сделка. Это близость. Эмоциональная близость. Такая же, как между матерью и ребенком. Как у Боулби.

ДЕТИ И ЛЮБОВЬ

У каждой революции есть свои герои, герой революции отношений – Джон Боулби. Скорее всего, имя Боулби вы впервые встретили в предыдущей главе этой книги, но его идеи и работа уже радикально изменили отношения с нашими детьми, а теперь делают то же самое с нашими отношениями с партнерами. Боулби – британский психиатр, родоначальник теории привязанности, рассматривающей личность с точки зрения возрастной психологии, которая ставит эмоции и взаимоотношения с близкими людьми во главу угла. Именно они, по мнению Боулби, определяют, кто мы и как мы себя ведем.

Теория привязанности проникла в нашу культуру и во многом изменила наши подходы к воспитанию детей в последние сорок лет. А ведь еще совсем недавно эксперты-воспитатели выступали за дистанцированный, отстраненный уход за ребенком, цель которого состояла в том, чтобы как можно быстрее превратить его в самостоятельное, автономное существо. Один из отцов современного бихевиоризма Джон Уотсон был непреклонен в своем убеждении, что материнская любовь – «опасный инструмент»; сентиментальная женская натура, считал он, – это недостаток, который не позволяет матери растить своих детей сильными и независимыми. Проявляя теплоту, например обнимая и прижимая к себе ребенка, она может испортить его и превратить в слабого, эмоционально нестабильного взрослого. Если же укладывать детей спать в отдельной комнате и не реагировать на их плач, то они научатся себя контролировать и стойко переносить любые неудобства. Уотсон, наверное, не смог бы быть более неправ, хотя его ключевая идея о том, что удовлетворение эмоциональных потребностей людей делает их более нуждающимися в поддержке, незрелыми и не лучшими объектами для любви, все еще очень популярна, когда речь идет о взрослых.

Большинство из нас сейчас безусловно признает потребность ребенка в постоянном успокаивающем физическом и эмоциональном контакте с родителями. Мы осознаем, как сильно на формирование личности ребенка влияет близость со значимыми для него взрослыми. Хотя и сегодня есть те, кто утверждает, что любовь и забота – это хорошо, но личность закладывается в нас генетически. Это не так. Большое количество исследований доказало, что даже при полном комплекте генетических минусов именно наши первые отношения определяют, дадут ли гены о себе знать в реальной жизни и как они будут проявляться. Гиперактивные обезьянки, будущие «плохие парни» своего племени, попав на воспитание к особо заботливым приемным мамам, превращаются со временем в уважаемых лидеров.

Добавьте к генетическим проблемам стрессовые условия – и здесь отзывчивость родителя имеет определяющее значение. Беспокойные младенцы из малообеспеченных семей часто плохо контролируют свое настроение, не умеют самостоятельно успокаиваться и оповещать родителей о своих потребностях. Исследователи из Амстердамского университета провели с матерями таких детей шестичасовой инструктаж по распознаванию младенческих сигналов и научили реагировать на них объятиями, поглаживаниями и тому подобным. Перемены в поведении малышей были поразительными. К году все они превратились в нормальных детей, которые тянутся к матери, когда расстроены, и успокаиваются, когда она берет их на руки. В контрольной группе, консультационная работа в которой не проводилась, по оценкам специалистов, здоровая привязанность сформировалась только у 28 % детей. Близость и забота решают все.

Революция в подходах к воспитанию детей началась с простого наблюдения за реакциями и паттернами поведения при общении матери и ребенка, а привела к экспериментам, которые формировали эти паттерны и управляли ими. (Позже мы увидим, что череда открытий в науке о взрослых отношениях начиналась таким же образом.) В 1930-х и 1940-х годах врачи начали отмечать, что осиротевшие малыши, обеспеченные всем необходимым, кроме объятий и эмоциональной поддержки, часто не доживали и до трехлетнего возраста. Американский психоаналитик Рене Шпиц для описания таких детей ввел в обиход термин «госпитализм». Тем временем другие специалисты выявляли молодых людей, которые физически были здоровы, но эмоционально отчуждены и не способны общаться с другими людьми. Психиатр Дэвид Леви назвал такое поведение подростков эмоциональным голодом.

Но чтобы понять огромную важность этих фактов, нужно было быть Джоном Боулби. Боулби, родившийся в 1907 году в аристократической семье, был четвертым из шестерых детей и, как было принято в высшем обществе, видел своих родителей нечасто. Умытые и аккуратно одетые, они встречались с матерью раз в день – за чаем, а отца, хирурга, видели и вовсе раз в неделю – по воскресеньям. Все остальное время они проводили с няньками, горничными и гувернантками. К Боулби была приставлена няня Минни, которую будущий психиатр особенно любил. Когда ему исполнилось четыре года, мать уволила девушку; этот разрыв Боулби позже опишет словами «больно, словно я потерял мать». В возрасте семи лет его отправили в закрытую частную школу-интернат. Это событие настолько его травмировало, что спустя годы он говорил своей жене Урсуле, что в таком возрасте не отправил бы в английскую частную школу и собаку.

Очевидно, именно в результате этих событий вопрос отношений детей с родителями и другими значимыми взрослыми стал для Боулби столь важным и интересным. Окончив Тринити-колледж Кембриджа, где он изучал психологию, Боулби работал в прогрессивных интернатах с трудными подростками и малолетними преступниками, многие из которых в очень раннем детстве были разлучены с родителями или брошены ими. Затем он стал врачом, а позднее – психоаналитиком. И вскоре оказался в оппозиции к ортодоксам психоанализа, которые, опираясь на учение Фрейда, считали, что проблемы пациентов почти всегда являются внутренними, отслеживаемыми вплоть до бессознательных фантазий и страхов. Но собственный опыт и опыт других людей заставлял Боулби верить, что трудности многих пациентов были вызваны внешними причинами – их реально существующими отношениями с другими людьми. В 1938 году ему – начинающему клиницисту – было поручено вести гиперактивного трехлетнего мальчика. Супервизором была назначена известный психоаналитик Мелани Кляйн. Боулби вознамерился обсудить отношения в семье с матерью ребенка – крайне тревожной и нервной женщиной, но Кляйн считала важными только фантазии мальчика о матери и запретила вовлекать ее саму в процесс лечения. Молодой психоаналитик был возмущен.

Продолжая работать с детьми и подростками с нарушениями психики, Боулби пришел к выводу, что разрыв или отсутствие эмоциональной связи с родителями или другими значимыми взрослыми могут препятствовать здоровому эмоциональному и социальному развитию, приводя к отчуждению и озлобленности. В 1944 году Боулби опубликовал свою революционную статью Forty-Four Juvenile Thieves («Сорок четыре малолетних вора»), в которой заявлял, что «за маской безразличия [они прячут] неутолимые страдания, а за кажущейся черствостью – отчаяние». После Второй мировой войны он работал с попавшими в эвакуацию или осиротевшими детьми и в результате только укрепился в своих революционных выводах. Исследование проводилось по заказу Всемирной организации здравоохранения и было опубликовано в 1950 году. В докладе было обосновано, что разлука с близкими лишает подростков эмоциональной поддержки и наносит такой же вред психике, как нехватка питательных веществ организму.

Эта работа вызвала шквал критики и бурное признание. Выводы Боулби касались связи матери и ребенка, он уверенно заявлял, что «с самых первых дней жизни ребенок должен испытывать тепло, близость и уверенность в надежности связи с матерью (или другим значимым взрослым) к взаимному удовлетворению и удовольствию». Феминистки жаловались, что утверждение Боулби приковывает женщин к детской и исключает для них возможность выходить в люди и вести независимую жизнь. Правительства и чиновники же, напротив, были в восторге. Многие мужчины, вернувшись с войны, не могли найти работу: все нужды тыла и фронта, пока их не было, обеспечивали женщины. А тут такой повод отправить женщин по домам и вернуть рабочие места мужчинам.

Но в теории Боулби был один спорный момент. Она явно противоречила взглядам, принятым в психоанализе. Фрейд утверждал, что связь между матерью и ребенком формируется после рождения и является условным рефлексом. Младенец любит маму, потому что она его кормит. Однако Боулби, на которого в свое время произвела большое впечатление теория естественного отбора Дарвина, а также работы этологов того времени, был убежден, что эмоциональная связь устанавливается автоматически еще до рождения ребенка. Тезисы Боулби поддержал его коллега и друг Гарри Харлоу, психолог из Висконсинского университета, который проводил эксперименты на детенышах макак-резусов, разлученных с матерями сразу после рождения. Выращенные в одиночестве обезьянки так изголодались по «комфорту контакта», что, когда им предлагали на выбор проволочную «мать», снабженную бутылочкой с молоком, и мягкую тряпичную, но лишенную соски, они почти всегда предпочитали тряпичный вариант. Как отметила писательница и популяризатор науки Дебора Блум в своей книге о Гарри Харлоу, «еда необходима, чтобы жить, но хорошее объятие – это сама жизнь».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Перевод И. А. Кашкина, О. Б. Румера.