Последняя Осень: Возвращение

Рен несколько пристыдился своей подозрительности и выпил что-то, пробравшее его до костей. И правда, стало чуть теплее. Эти воины даже оружие наготове не держали – попросту не считали его врагом. Рен, решив, что так сможет наладить контакт – протянул им котомку с провизией.

– Опа! – Всадник начал нарезать на всех мясо, простецки уперев в покрытый сукном нагрудник.

– Я вор. – от такого честного признания всадник чуть не выронил нож из рук – Из Гильдии. Меня подставили и послали на это задание. Едва я проник в нужную комнату – меня едва не схватили. Я бежал всю ночь.

– Гильдия… Тайных лучников? – тот многозначительно глянул на его лук.

– Уже, кажется, не очень тайных.

– Ну а кто еще на «дело» с такой дурой за плечами полезет.

– Увы рука меня слушается мало, иначе я бы тебе показал, что это делается не зря. Тем более выгораживать тех, кто меня подставил, я не собираюсь.

Всадник протянул Рену руку:

– Маршал Альберт, командир городской стражи, к твоим услугам. Я знаю пару местечек, где тебе будут рады.

– Рен. Просто, кажется, Рен. -он пожал руку капитану. Я бы не отказался от такого места. Особенно если мне там дадут новые сапоги.

Альберт рассмеялся, как и его товарищи.

– Полезай-ка, сейчас отправимся в город. – Рен не запрыгнул – вполз на круп лошади, подобрав меч и колчан, а Альберт заботливо подтащил его за пояс. Как странно, эти незнакомцы внушали ему больше доверия, чем те люди, что окружали его лет двадцать – а попал он к ним, когда еще был мальчишкой. Но они его предали. А эти… Они запросто приняли его за своего. Ничего не требуя, и ничего особо не обещая. Если в Арн-Дейле все такие, то этим людям надо помочь.

– Вернулся Дьюни со своими молодцами – он почувствовал, как спина Альберта напряглась, но тут же он словно выдохнул – когда увидел, что его бойцы вернулись в полном составе.

– Жалкие трусы – Дьюни – на вид совсем мальчишка, игрался топором, подбрасывая его вверх. – Задали такого стрекача, что один чуть в столб не вписался.

– Ну и боги с ними. Вот как придут воевать, тогда и зададим им трепку. Домой! – крикнул он и слегка пришпорил коня. Рен, стараясь не упасть ухватился за ремень, которым был перехвачен доспех, обитый синим сукном. Он осторожно потрогал доспех – под ним были мелкие пластины, старательно приклепанные к основе. Удовлетворив свое любопытство, он упер лоб в спину всадника и сам не заметил, как задремал.

Хелдор, обливаясь потом, наносил один удар за другим по толстенному бревну. Оно выглядело так, словно его точили обожравшиеся мухоморов бобры – ну или так, будто его целыми днями охаживали тренировочным мечом. Бревно он попросил поставить ему после того, как стало очевидно, что соломенных манекенов на него не напасешься.

Волосы были стянуты в узел на затылке, рубаха сброшена прочь – на нем лишь были низкие сапоги, исподние штаны, да суконные раздельные шоссы, скатанные чуть не до лодыжек.

Все раны, что нанесли ему при жизни – испарились. Ушли даже застарелые шрамы, выбитые зубы вернулись на место… Но взамен он получил на все лицо три жуткие полосы, полученные от демона. Когти, острые, словно ножи, оставили отметины на левой стороне лба, чиркнули по веку и распороли скулу и щеку. Либо он успел дернуться, либо удар был слабый – но еще немного, и быть ему слепым на один глаз.

Эти отметины были настоящей загадкой – заживали они плохо, и, несмотря на все усилия Адель, выглядело все так, словно раны оставили на волю случая, даже толком не обработав… Джеремус, зашедший его однажды навестить, лишь сочувственно цокнул языком, порекомендовав натирать их репчатым луком. Хелдор, полагая, что это была подначка, совету не внял.

 Нарочито утяжеленный двуручных меч так и мелькал, а от бревна то и дело отлетала мелкая щепа. Очень долго Хелдор не вылезал из тренировочного зала, где с мечом обычно упражнялся Майсфельд – не то чтобы он брезговал тренироваться со своими дружинниками – но из-за огромного количества дел, не терпящих отлагательств, тренироваться он мог лишь урывками. Хелдор за все свое отшельничество в зале видел его здесь раза три, не больше.

Он, вероятно, не хотел показывать дружинникам, с каким трудом он подтягивается или выполняет отработку ударов. Сначала тот стеснялся и Хелдора – либо до сих пор не мог поверить, что он вновь среди живых. Дружинник же, стараясь вбить науку в свое все еще, как ему казалось, непослушное тело, не обращал внимания на успехи своего сюзерена. Майсфельд пытался в неофициальной обстановке поговорить с ним насчет пикинеров и командования над ними, но тот лишь бурчал, что не готов, продолжая истязать себя упражнениями.

Хелдор опустил меч, давая себе отдых. Он стряхнул с себя прилипшие щепки и древесную труху, и не сел – рухнул на лавку.

Увидев чудесное возвращение Хелдора, Кварт повел себя странно – он часто-часто закивал и заперся у себя в кузнице, на все депеши от сотников, сержантов и прочих либо огрызаясь, либо посылая за всем к подмастерьям. Несколько сотен бойцов теперь уже, формально, принадлежали чудом воскресшему – даже бумаги имелись. Казначей было уже вознамерился вручить ему оные на подпись, но Хелдор заточил себя в этом небольшом и довольно душном, даже в зимнюю пору, зале – а еду ему приносила Фиона.

 С этих пор забот прибавилось – в отряд подали прошение еще несколько десятков дружинников – в основном бывшие воины Аррена, с которыми он успел подружиться, и некоторое число новобранцев из города и посада – знакомы они почти не были, но в его воскрешении некоторые почувствовали промысел Верховного отца и хотели «окунуться в его благодать» – как, кривляясь, ему сообщил Ивви.

Сколько он здесь на самом деле? Тренировался он здесь в любое время суток, даже при чадящем свете факелов, падая спать лишь когда совсем выбивался из сил.

Вот и бойцы, что начали в память о нем воплощать его задумки, и новобранцы – все они тренировались сейчас без него. Наверняка делают ошибки выслушивают замечания раздраженных сотников, которые без него там уже с ног сбились, уже, казалось бы, работая по инерции, не понимая, для чего все это. Пока он тут все еще разучивает все премудрости боя, словно он дуэлянт или зачинщик, а не командир отряда.

Хелдор неожиданно вскочил с лавки. Там его ждут люди, которым он нужен. Его знания и умения нужны им не в пример больше, чем ему самому. Что толку, если он отточит свои навыки до бритвенной остроты, но все остальные будут беззащитны и обречены в его громоздком и неудобном, на первый взгляд, построении. Это их он должен научить правильно двигаться, правильно держать пику – чтобы не утянуть за собой более опытных и сильных товарищей.

Он разминал натруженные плечи, поднимая руки вместе с мечом вверх и вниз, вперив взгляд на изрубленное бревно.

«Конечно, Хелдор, ты просто трусишь. – стучалось в его голове – ты боишься их осуждения – вдруг что-то скажешь ты не так, или какой-то из твоих ударов выйдет неуклюжим. А это – пустяки…»

Как сказал демон? Спустился без своих паладинов? Если уж на то пошло, то бойцы, что поверили ему, и есть его паладины – пусть неказистые, в чиненых стеганках, мятых шлемах, бригантинах и кольчугах, а не в сияющих бронзой латах, как в его видениях… Пусть. Если он Хуунре, то он должен быть с ними. Ему дали второй шанс не для того, чтобы он был отшельником.

Молодой воин хищно оскалился, глядя на деревянный столб, словно перед ним был настоящий долгожданный враг из плоти и крови. Медленно шагал вокруг него, следя за постановкой ног. Меч вверх – удар! Меч за левое плечо – удар! За правое – Удар! Опустить меч – подшаг – укол! Отход. Меч в сторону, отразить невидимый удар лезвием, атака! Хелдор поднял меч над головой, лезвием к противнику, словно ожидая ответного удара. Рывок вперед – левая диагональ, правая диагональ – размочаленный столб стал в два раза уже у своей верхней трети – словно не меч у него был в руках, а хороший такой колун. Отскок назад, меч строго перед собой, укол с двух рук – бревно закреплено надежно, едва ли пошатнулось. Снова два мощных замаха – Хелдор разогнал меч еще сильнее, оставив две глубокие диагональные зарубки ближе к его середине. Опять отскок, парировать, удар с разворота – точный горизонтальный удар подрубил столб, и от него отваливается изрядный кусок. Хелдор резко сокращает дистанцию, оказываясь сбоку от снаряда и что есть сил бьет гардой – подрубленный столб пошатнулся, затрещав. Резкий скачок – он зацепляет меч гардой и с оглушительным треском роняет его, падая на него сверху, утверждая свое колено там, где у столба было подобие «головы».

– Вот теперь мне есть, что им показать – произнес Хелдор, бросая вконец погнутый тренировочный меч. Потом лился градом, противно щипля шрамы.

– Неплохо вышло – услышал он голос Фионы, переступившей через порог.

– Как раз то, что хотел. Теперь и солдатам показать не стыдно.

– И где они это сделают? В пикинерском строю? – осуждающе произнесла Фиона – Все дела повисли на мне, Ивви, Фальде и еще нескольких… из старшей дружины. Понимаешь, нам не то чтобы в тягость, но мы и понятия не имеем, что делать дальше.

–Я не мог… Я был очень слаб. Тело… Ну, словно не слушалось меня.

– Ты уже через несколько дней, судя по твоим успехам здесь, был в норме. После… Проведенного ритуала ты был как новенький. Настолько, что к тому надо было привыкнуть. Ни шрамов, ни поврежденных сухожилий, все твои ошибки на первых тренировках, в отрочестве, прощены… Конечно, «подарочек» из потустороннего я учесть никак не могла – Фиона показала на красные отметины.

– Ничего страшного. Ты меня и так здорово починила. Спасибо… мама.

Воительница хмыкнула, пододвинула к нему корзинку со снедью и села рядом.

–С чего ты… Ладно, ладно – поторопилась Фиона исправиться, едва Хелдор скривил уголки губ – другой вопрос – когда ты узнал.

– Мне еще раньше та история, как ты меня нашла, показалась, ну … Странной. Притянутой за уши. Думал бы, что это особенности детского восприятия, но…

– Хелдор. В Орден бы не приняли женщину с ребенком на руках, ты ведь понимаешь? Это было бы как минимум странно.

– То есть этого всего не было?

– Было. И чувства, что ты пережил – реальные. Ты немного пожил в одной крестьянской семье, немного подрос, пока я притиралась в отряде, ну а потом… Потом немного хитрости и магии.

– Хитро. Но реально мне это открылось… Прежде чем я ушел. Я видел, как ты сражалась возле меня, за несколько мгновений до того.

Фиона помолчала, вдруг закрыв лицо ладонями.

– Это был единственный момент, когда я дала своим чувствам волю. – Шмыгнув, сказала она – Ритуал был сложным, и мне было тебя подготовить к нему максимально хладнокровно. Я выплеснула на налетчиках всю свою злость и досаду, чтобы потом уже…

– Ты всегда относилась ко мне как родная мать, поэтому я не думаю, что что-то изменится с этого дня. Я всегда хотел найти ее, хотя бы знать, какая из себя она… И ты не представляешь, как я рад, что ей оказалась ты.

– Этот разговор прошел намного более… Безболезненно, чем я могла себе представить даже в самых смелых предположениях.

– Ну я уже не ребенок, в конце концов. Ахмед говорил, что мне положено уже третью жену подыскивать.

Фиона ухмыльнулась:

– Все же иногда ты ведешь себя как ребенок. Кто с Ивви наперегонки гнал груженую лошадь, проказник?

Хелдор легкомысленно пожал плечами, тянясь к корзине.

– Поешь со мной, если не торопишься?

– С радостью. Твои птенчики отравились к Карви за дополнительными… Знаниями.

–Тумаками, надо думать.

Они сели на лавку возле стены, Хелдор достал нехитрую, но вкусную снедь – сыр, овощи, свежий хлеб – все только что с рынка. Когда Фиона увидела, что ее сын хоть немного насытился и перестал метать всё, практически не глядя, она осмелилась спросить:

– Ты можешь сказать, что ты видел, и почему ты задержался?

– Ну, во-первых, я… ну… земное воплощение Хуунре?

– Отлично, а что-то посвежее?

Хелдор от удивления промахнулся и вместо краюхи хлеба укусил себя за палец:

– Ауч… в смысле, посвежее? Ты знала?

– Конечно, я знала. Как, зачем и почему я вообще оказалась в Арн-Дейле и «случайно» нашла Орден Меча? Ох, помню, как ты впервые коснулся знамени… Я давно это ждала, как только поняла, что ты – это ОН.

– Почему это было тебе так важно?

– Пророчества должны сбываться, и человек должен прийти туда, где его место.

– И все же? Почему так поспешно?

– Сначала – расскажи о своих злоключениях.

Выслушав от начала до конца, не перебивая, она ответила:

– Я хотела осесть в Империи…– нехотя протянула она – И естественно не могла знать, несмотря на все свои способности, что у нас… у меня родится такой сорванец – Фиона, улыбнувшись, потрепала Хелдора по щеке, а он сначала вздрогнул, после чего замер – так, наверное, чувствует себя бродячая собака, которую кто-то погладил. Может, он отметил бы странную оговорку матери, но она продолжила – а родился ты так, как и положено земному воплощению одного из богов войны…

– А именно?

– Хм, у тебя руки были в крови по локоть, и первым же делом ты… ну… Сломал повитухе палец. Сразу стало ясно, кто ты… И к сожалению, не только мне. Здесь, в Арн-Дейле, культ Верховного Отца довольно слаб, податлив, принимает местные традиции, богов – называя их святыми.

– Меня хотели причислить к святым, ну, когда я умер? Это правда? – Вспомнил Хелдор кое-что из слухов.

–Это было бы смешно и иронично, будь обстоятельства другими. Потому как именно из Империи Орден Меча был изгнан за почитание Хуунре. Хотя и сейчас люди, особенно приверженцы Отца, относятся к тебе с благоговением.

– И почему так произошло? Тоже сделали бы его святым. Или этим… Как его… С крыльями.

–Прости, но место Архистратига занято – подначила его Фиона. – И будь ты Хуунре каким богом полей, то его бы оставили в покое. Но… Помнишь, что тебе сказал демон?

– Что я зря спустился в Преисподнюю без… Без своих паладинов?

– Именно. Новый бог ревнив. Нет, не так. Ревнивы его служители. Еще одного демоноборца им не нужно, и людей, почитающих его, тоже. Все, дескать, должно исходить от Него, чтобы паства не сомневалась, кто на самом деле главный.

Хелдор помолчал немного, затем сказал:

– Значит, я для чего-то предназначен?

– Несомненно.

– И что дальше?

– Дальше – дела в твоем отряде. Время не ждет.

– И все-таки?

– Всему свое время. Ты поймешь, куда тебя поведет судьба. Но ты должен к тому времени наверняка окрепнуть… И многое пережить.

– Да, ты права. Сколько от зимы прошло, пока я был… Ну… То там, то здесь?

– Да почитай половина. Но она удивительно мягкая. Без сильных морозов. В Фахро они были несколько более промозглыми.

– Мне нужно некоторое время на подготовку. Ты можешь сказать людям, что я возьму над ними командование через три дня.

– Последний вопрос, Хелдор?

– Да? – спросил Хелдор, умываясь в небольшой кадке.

–Альда. Что случилось? Кажется, она «Под бревном», где вы отдыхали раньше, прорыдала с неделю. Ее успокаивали твои подружки оттуда, пока она не заняла предоставленный ей Маркграфом дом.

– Инесса… Беатрис… Лаура – припомнил имена Хелдор, улыбнувшись – ладно, если дать им немного серебра, то они сделают вид, что скучали.

– Хелдор, я понимаю, что воскрешение не проходит бесследно… Но не будь скотиной.

– Кстати, о скотине… Надо сивку проведать – отнекиваясь, Хелдор – вытерся отрезом полотна, подтянул и завязал на поясе шоссы.

– Я все пойму. – удивительно спокойно произнесла Фиона – Правда. И не буду тебе выговаривать, это глупо. Но что случилось? Ты так ее любил, буквально сох по ней. Её… Уф… – Руки вдруг стали подрагивать, Фиона справилась с собой, сцепив их в замок – я еле разжала твою ладонь с кольцом, что она тебе подарила.

Хелдор залез в рубашку, после чего ответил:

– Раз так, то скажу. Ее… Как бы сказать…. Ее образ вел меня вперед, к порталу. Это была… Сфера, переливающаяся нежными, мягкими цветами.

– Ты про того «светлячка», что отвлек демона?

– Ну да. И я смутно в этой сфере иногда видел ее лицо. – Хелдор натянул дублет, и вдруг на третьей пуговице остановился – в этой сфере и была, наверное, вся моя к ней любовь. Теперь ее нет и… Не то что бы я ее разлюбил. Она для меня как… Незнакомка.

– Мда, кое-что пошло не по плану. Так и поговори с Альдой. Расскажи ей…

– Это? Ты серьезно? Она ни за что не поверит. Потому как звучит, как бред.

– Значит хотя бы извинись, что посмотрел на нее, словно на пустое место, побежав целоваться со своей кобылой!

– Фиона. – Строго он возразил – Ты обещала.

– Прости… Я просто, наверное, виновата, что произошло именно так.

– В некоторых событиях нет ничьей вины. Просто так должно происходить.

–Может, ты и прав… – Вдруг Фиона впала в задумчивость, вспоминая о венке на грубой каменной плите гробницы. – Может… Итак, через три дня, командир? – Перейдя на официальный тон, спросила воительница.

– Через четыре жду их в доспехах, всех, что есть, оружием, походным снаряжением и пайком на пару дней. Дальше расскажу сам.

Фиона неожиданно встала ровно, вытянув руки вдоль туловища, после чего резко приложила сжатый кулак к груди:

– Будет сделано!

 Хелдор вздрогнул от неожиданности, но ответил на приветствие, как и было положено. Поверх дублета он натянул еще и обновку, которую ему передал Майсфельд – черно-синяя накидка с вороном посередине и длинными свободными рукавами. Он пару раз видел в такой лейтенанта Карви, когда тот, прочувствовав важность того или иного торжественного момента, надевал ее поверх латаного-перелатанного поддоспешника. Конечно, он мог позволить себе другой, но, кажется, буквально прирос к нему – ни все новые заплаты, ни пятна крови не могли его заставить поменять верного зеленого друга, сшитого из слоев плотного льна.

После этого будущий командир пикинеров подпоясался перевязью с мечом и кинжалом. Еще раз достал меч – осматривая его – как только он смог возвратиться, клинок заботливо привели в порядок. Теперь могло показаться, что-то его старательно грыз, но то ничего. Меч Варрека все еще было весьма неплох и еще ему послужит, хоть и стал немного похож на саблю из-за переточки. Пройдя темными коридорами, Хелдор оказался на улице – впервые за долгое время он делал это засветло – раньше он почти наощупь, ориентируясь на факелы, ближе к полуночи добирался до бывшего расположения старшей дружины.

Он вдохнул чуть морозный, свежий воздух. Снег непривычно слепил его, а не мерцал в сумраке, как он уже привык. Было довольно людно – одни дружинники охотно приветствовали его, хлопая по плечу и пожимая руку, другие, что его могли не знать, на всякий случай приветствовали его, прикладывая кулак к груди. Судя по направлению взгляда, такие, впрочем, здоровались не с ним, а с его налатником.

– Давай сюда свою лапу – как всегда, недовольно и фамильярно произнес Зануда, подходя к нему. – А то потом не выйдет.

– Что – не выйдет?

– Потом станешь головой пикинеров, шаркайся тут перед тобой, ваше благородие.

– Ну, скажешь тоже.

–А то и скажу – ленты и всяческие знаки различия меняют людей.

– Ну правильно, ты же теперь сотник – Хелдор показал рукой на красную ленту у него через плечо.

– Так по себе и знаю! – Вдруг ухмыльнулся Зануда.

– Как ты меня назвал… Голова?

–Ну, так под твоей рукой пять сотен. Вот и Голова.

– Впервые слышу.

– Раньше нас столько и не было!

– А кто еще… Эм… Голова у нас в дружине?

– Забудь, это вас так казначей окрестил, всех командиров и так знают по именам. Ну , почитай, Фалин, Армир… Предлагали Боку, но он захотел в твой отряд, точнее, не твой. Хм, Берток.

– Берток? Интересно, он же от Аррена…

– После того, что случилось в горах, среди тех, кто выстоял, уж точно нет ни желтых, ни черно-синих, командир. – донельзя серьезно сказал вдруг Рейнар.

– Твоя правда. Судя по тому, как быстро набирают бойцов, должен быть и…

– А пятый – Уот. – Зануда в сердцах плюнул себе под ноги.

– Так-так…

– Вот не надо, приехал с нами, косуль пострелял, да смотался. А теперь тоже важный, любись он в…

– Я так понял, Рейнар, что на его место целил ты?

– Правильно понял… Ладно, мне, наверное…

– Кстати. А лейтенант – все еще лейтенант?

– А кто еще? Ну, нас так много. – Хелдор замялся – коннетабль…Генерал, или…

– Ну а чего огороды городить? Лейтенант – это Лейтенант. Это уже, почитай, прозвище. Так что, как по мне, командуй он хоть всей имперской ратью – один хрен он уже Лейтенант.

Он еще раз пожал Зануде руку, собираясь идти дальше.

– Хелдор? – Окликнул его сотник

– Да?

– Ну… Хорошо, что ты вернулся.

Командир пикинеров, ухмыльнувшись, развернулся кругом, как вдруг столкнулся с Евик нос к носу.

– Ой! Ай! Ух! – девушка, увидев его, испуганно вскрикнула.

– Сейчас было обидно – сказал он, машинально проведя рукой по выпуклым отметинам.

– Я не… Ну нет… Я просто…. Я слышала, что ты… Вернулся, но… – Поняв, что вдруг исчерпала все свое красноречие, она решила просто Хелдора обнять, уткнувшись лицом в его налатник. Он начал неловко оглядываться по сторонам, пытаясь от нее отстраниться. Проходящие мимо дружинники начинали теперь старательно смотреть на колодец, в небо, на стену. Однако, шанс того, что его в таком интересном положении заметит лейтенант, граф или кто-то еще, кому эти нежности не придутся по душе, не был равен нулю.

Украдкой погладив ее по голове, он все же мягко от Евик отстранился. С ней надо держать ухо востро. Не перенеся лишений и утраты, она все еще могла вести себя странно. Он слышал, что она несколько раз просила отлучки до того места, где погибла ее семья. Маркграф не возражал и отправлял даже с ней человек десять сопровождения. Хелдору казалось это несколько странным, потому что убитой горем она не выглядела. Однако, человеческая душа потемки – может лучше так, чем если бы она сошла с ума от горя.

– Я рада тебя видеть. Я надеялась, что ты вернешься. Молилась всем, кому могла, у твоего постамента…

– Какого нахрен моего постамента?! – Хелдор удивленно вытаращился на нее – в смысле?!

– Ну, там твои доспехи, и…

– Где ТАМ?

– Вот где расположение старшей дружины… В крытом переходе… Ты не видел?

Хелдор довольно грубо отстранил Евик и отправился искать свой «памятник». Само существование такого возмущало его до глубины души, и он полагал, что он сейчас же возьмет или холщовый мешок, или драную простыню и…

В небольшом проходном зале он встал как вкопанный. На высоком и относительно широком постаменте, лежали те вещи, что принадлежали ему. Он видел покореженные пластины, на которых лоскутами висели обрывки кожи и ткани, едва ли не пополам сломанную шапель. Вот рог, древний рог, который неведомыми путями попал к нему и ненадолго раскрыл всю свою силу… Теперь его осколки лежали тут, ничтожные, похожие на размолоченные кости… Как-то странно и немного глупо, что кто-то не поленился собрать даже их. Хелдор завороженно смотрел смятый его зубами мундштук – ощущения были такими, будто он стоял возле своего собственного надгробия. Тут была и его котомка – но там было мало чего интересного – записная книжка, наверное, была у Кварта, иначе откуда он мог все его планы узнать, прочесть, дополнить. Странно, что тут не было его алебарды – не могли же потерять! От всех вещей веяло горестью прерванной на излете жизни. Погнутые доспехи источали странное тепло, словно вновь приветствовали своего прежнего хозяина, который решил их навестить…

Кто-то по растерянности, или просто не зная, где находится место Хелдора… или решив мрачновато подшутить оставил здесь его боевые когти. Они сильно выделялись среди прочих предметов. Он задумчиво повертел их – они было в хорошем состоянии, но… Но он больше не наденет их. Никогда. Он них тянуло затхлой безысходностью склепа, в котором он пробыл. На них была кровь людей, которые должны были погибнуть, чтобы он жил… Здесь им самое место. Хелдор передумал разрушать странное капище – разумом он понимал, что люди, желая воздать ему почести, все это вывезли, сложили здесь… Капище… Почему ему пришло в голову это слово. Молодой воин ухмыльнулся. Да, теперь это капище, которое, наверное, должно придавать ему сил, не так ли? А лучще таких возможно соорудить с пяток по разным концам города. Однако, Хелдор, отгоняя странные мысли, ему не принадлежавшие, вновь вышел на улицу, подумывая, как пореже бы встречать взглядом это странное сооружение…

Пока есть время, нужно было прогуляться по городу. «Под бревном», госпиталь, казармы стражи, дом Адель… Дом Альды, в конце концов, Кварт – везде надо было поспеть.

Ближе всего была кузница Кварта, но подмастерье его даже на порог не пустил, сказав, что мэтр страшно занят. На возражение о том, что он хотел бы себе присмотреть доспех на первое время, подмастерье хмыкнул и сказал, что все будет. В кузнице, судя по шуму, и правда работа не кипела – бурлила.