Последняя Осень: Возвращение

Войт медленно сел на лавку, а рядом с ним его сыновья – вы присаживайтесь, не поедете же сразу обратно?

– Хотели бы переночевать. Мы твоих домашних не потесним, можем и в сенях.

– Можете постелиться и в избе. – Пожал войт плечами – Жена! Ужин грей! Быстро!

– А где Альда? – Спросил один из солдат – я бы к ней, под бочок….

– Я надеюсь, твои шутки кончатся до приезда в столицу – там за такое тебя сразу повесят. Не за шею.

Остальные бойцы рассмеялись, Войт сдержанно хмыкнул.

– Но да, где Альда? – Повторил вопрос Чейз.

– У себя, во флигеле. Не будем ее тревожить.

Жена, пока грелось жаркое, подала кружки с еще теплой медовухой. Люди Чейза, сложив оружие в кучу, сели за лавки и теперь грели пальцы о кружки, потихоньку отпивая.

– Ты следил за ней, Войт?

– В каком смысле?

– Она не попуталась ли тут с каким местным пастушком?

– Нет, только с приезжим пошалила пару раз – прямо выпалил Войт. Чейз издал гортанный звук, осекся, супруга старосты чуть не упала в обморок, но тут главарь эскорта вдруг рассмеялся, громко и немного нервно.

– Тоже мне, шутник. Ты смотри, до тебя то король не дотянется, голову свернет мне, ежели что.

Войт лишь откашлялся, поторопив жену с ужином. Когда стол был накрыт, вернулись и те, кто искали, куда определить лошадей. После этого, набив животы, гости из столицы, не ропща, разлеглись кто на полу, кто по лавкам. Необходимо было завтра встать чуть свет, да еще неизвестно, как на их появление отреагирует Альда.

Чейз, предположив, что она может свалять дурака, распределил смены – кто-то один должен был дежурить у ее двери. Ну, или на худой конец, дремать, ее подперев, если девушка вдруг решит сбежать. Предчувствие его не подвело. Девушка не была дурой, чтобы бежать куда глаза глядят впотьмах, но ближе к рассвету Альда, собрав свои вещи, хотела, судя по всему, улизнуть. Едва неудавшаяся беглянка отворила засов и потянула на себя дверь, как к ней в комнату, напоследок всхрапнув, ввалился бородатый мужчина, закутанный в плащ. От испуга кандидатка на престол завизжала и начала бить, чем попало, незадачливого часового, пытавшегося встать.

На эти крики сбежались остальные – не надев сапог, но при оружии. Товарища у белокурой фурии в красном платье и сером шерстяном плаще отбили, и как раз вовремя – он, пытаясь спастись, перевалился через порог, больно приложившись, а та его продолжала колотить по спине и заду. Девушка успела захлопнуть дверь и запереться. Голосила в сарае живность, лаяли в деревне собаки. Последними на шум подошли Войт и Чейз.

– Альда? Альда? – Это Чейз! Это один из моих людей, не бойся!

– Я догадалась! – злобно крикнула она из-за двери.

– Пора домой, отец тебя заждался! Скажи Войту «прощай!» и отправляемся в путь! – мягко, почти ласково (примерно, как со своей лошадью) говорил Чейз.

– Не хочу! Я останусь здесь! – кажется, она была готово разрыдаться.

Глава эскорта вздохнул:

– Послушай, дорогуша, у тебя два пути – ты выходишь, садишься на лошадь и едешь с нами. Или мы выбиваем дверь, связываем и неделю везем до столицы, как мешок с репой. Выбирай.

– Ладно, я выхожу. –Ответила та, немного помедлив.

– Вот и умница. Парни, помогите ей собраться! Помните, что это принцесса, а не какая-нибудь ваша подружка из предместий, и подберите ей лошадь.

– У меня есть лошадь – сказала Альда, открыв дверь. С деланным спокойствием она поправила волосы и надела на голову капюшон.

– Ладно. Собираемся у конюшни, а я немного потолкую с Войтом, ну и передам ему кое-что от щедрот Короны…

Всю дорогу Альда смирно ехала на Сивке, вполуха слушая разговоры сопровождающих. С подозрением поглядывала на кирки, что они выкупили втридорога у деревенского кузнеца. От радости он даже хотел им отдать в нагрузку починенный шлем с наносником, но они отказались. Сейчас бежать ей было некуда, но ближе к городу можно будет попытать счастья. А если они пересекутся с патрулем, то, пожалуй бы… Только лучше бы это был разъезд человек эдак в двадцать, чтобы они могли припугнуть Чейза – она не хотела, чтобы из-за нее началось побоище.

Словно чувствуя ее настроение, всадники как бы невзначай ехали вокруг нее, выстроившись в почти идеальный квадрат. Уже сильно после полудня они были неподалеку от города.

– Мы не остановимся на ночь, например, у маркграфа? Или хотя бы в гостинице.

– Да, ты бы, наверное, очень хотела бы этого, принцесса. Но почему?

Альда замолкла, старательно рассматривая гриву Сивки.

– У тебя там друзья, и ты попытаешься их убедить тебя спасти? Нет уж… – Молчание Альды было весьма красноречиво.

– Командир, уже недалеко.

– Мы остановимся в другом месте. Твой отец довольно скупо оценивает наши старания, так что нам не помешает небольшая, гм, премия.

– Что вы собираетесь сделать?

– Увидишь. И не мешай нам! Чем быстрее мы закончим, тем раньше доберемся до сносного гостиничного двора на тракте.

И вот, они были недалеко от гробницы… Хелдора!

– Сволочи! Мародеры! Стервятники! – С ходу пошла в наступление Альда, послав Сивку вперед и попытавшись ей оттеснить остальных с тропы.

– Успокойся, чистоплюйка! – Чейз ловко спешился, подошел к Альде и схватил ее лошадь за узду – шанс занять место мешка с репой у тебя все еще остался! Отведите лошадей в сторону, парни, двое смотреть за дорогой. Да не здесь, разъезжайтесь, здесь то что стеречь!

– Если бы твой папаша был более щедр – мы бы уже ехали дальше. Но на твоем месте, как мы приедем, я бы посоветовал тебе держать язык за зубами.

Альда подумывала рвануть по дороге в город, чтобы сказать там о мародерах, но Чейз повелел ей спешится, пригрозив стащить с лошади силком. Ей оставалось только стоять неподалеку, зло таращась на воинов, взявшихся за кирки. Командир отряда подошел к гробнице, думая, как подступиться к сокровищам, которые она скрывала.

На каменной плите, которая запечатала вход, он обнаружил странный узор. Однако из того что он знал о магии было нетрудно определить, что магическая печать от чего-то перестала работать. Видимо, какой-то колдунишка поработал из рук вон плохо.

Намного сильнее его беспокоила дверь. Сломать даже кирками ее было не под силу, что уж там говорить о мечах и топорах. Он осмотрел дверь еще раз – с обеих сторон был зазор, и плиту можно было сдвинуть внутрь.

– Итак, если хотите получить еще немного лишних деньжат… тащите бревно. Одними кирками провозимся до ночи – деловито сообщил солдатам Чейз.

Все пятеро человек быстро бросились в ближайший лес, похватав топоры. Бодрый перестук, шуршание веток, вновь перестук – и воины, подгоняемые жадностью, выволокли на поляну смолистое свежее бревно.

Каменная дверь содрогнулась от удара. Разбить, наверное, ее бы вряд ли удалось, но та немного сдвинулась в сторону. Воины обрадовались столь быстрому успеху, и взяли разбег для нового удара бревном. Снова удар -и кажется впустую он не прошел.

– Отлично, пошла трещина, еще разок и поработаем кирками!

… Но если бы они видели, что происходит внутри, то, наверное, бежали бы без оглядки. Странный узор выгорел только снаружи. Внутри, с каждым ударом, магическая вязь светилась все сильнее. Сначала появился небольшой фрагмент узора, потом он стал ярче, и разлился по едва заметным бороздкам по всей двери, по стенам, по полу склепа, стремясь к саркофагу, тот вздрогнул, плита чуть сдвинулась, а узор пошел дальше, вот тоненькие жилки, пульсируя в такт ударам кирок, появились и на потолке. Последний удачный удар киркой, и глыба, закрывавшая проход упала на пол, подняв пыль и брызнув каменной крошкой. В тот самый момент пульсирующий узор на мгновение озарил могильную плиту, и тонкими жгутиками он, кажется, проник внутрь саркофага. В тоже мгновение все исчезло.

– Мне показалось, или там была вспышка? А теперь – ни зги! – Опасливо проговорил один из воинов, положив кирку на плечо и смахивая пот со лба.

Воины Чейза пытливо всматривались в проход, не решаясь пройти внутрь – даже тот, кто поглядывал за Альдой, не выдержал и приблизился. Чейз нетерпеливо толкнул самого незадачливого солдата внутрь – он, чертыхнувшись, провалился внутрь.

– Ну что там, Терек?

– Темно, хоть глаз выколи. Попробую зажечь факел.

Подчиненный Чейза, увлеченный высеканием искр, не услышал и уж конечно же не заметил, как саркофаг стал понемногу, с тихим шелестом, сдвигаться в сторону.

Хелдор поднялся, хватаясь за вновь бьющееся сердце. Он так давно не чувствовал сердцебиения, что это ему не казалось странным. Но что это могло значить?

– Хуунре… Ты… Я не понимаю. Как ты это сделал?

– Я удивлен не меньше, но…

В нескольких шагах от него появился портал, сквозь который он сначала увидел только темноту. Хелдор обратил внимание, что его обрамление переливалось то синим, то зеленым, то становясь почти фиолетовым. Совершенно он отличался от того, что привел его в Чертог – он был меньше, скромнее, но более… Приветлив? Но важнее было то, что по ту сторону. Пока Хелдор пытался вглядеться, он увидел росчерк искр, потом еще и еще. Наконец, кто-то неизвестный разжег факел, и осветил ему мрачную комнату с низким потолком. Чуть в стороне он увидел чуть сдвинутое надгробие.

– Как странно… Я чувствую, что под той могильной плитой – я. Не могу точно сказать, но я уверен, что мои друзья нашли способ вернуть меня. Пока не проверю – не узнаю.

Юноша сделал шаг к разрыву между мирами, и, собравшись с силами, вознамерился пройти сквозь него. В тот момент что-то свистнуло над ухом, он увидел раскаленное добела копье, ударившее в середину портала. Портал тут же схлопнулся, словно его не бывало. Он невольно подумал, что бы случилось, успей он шагнуть в портал..

Тишина… больше ничто не издавало ни звука – словно окно в тот мир было лишь видением.

– Ты… – прошипел Хелдор, поворачиваясь к ней. Хельга стояла позади него. На ней был вновь ее крылатый шлем, в руке появился массивный круглый щит.

– Я. – Лаконично ему ответила Хельга. Ты никуда не пойдешь. Обрети самого себя, впитай силу своего чертога, переродись вновь. Почему ты хочешь возвратиться к этим короткоживущим людишкам?

Хелдор не отвечал. Он грозно выставил свою алебарду перед собой, мрачно глядя на богиню войны. Хельга с громким шелестом достала меч и отвела в сторону и чуть назад, готовая к любым его выходкам. Воздух сгустился, словно перед разражающейся бурей. И это была не фигура речи…Хельга ощущала это физически, хоть и не могла этого никак объяснить.

-Ты говоришь, что это мой Чертог – и я питаю из него силу, не так ли?!

Глаза Хельги расширились. Впервые за многие тысячелетия она испугалась – все воинские инстинкты говорили ей – беги! Она, поборов это новое для себя чувство, выставила щит вперед, крутанула в руке меч, ожидая, что сделает Хуунре.

Казалось, целую вечность они стояли друг напротив друга. Хелдор сначала подумал, что погорячился, начав угрожать своей негаданной и всемогущей супруге – что он может, случайно тут очутившийся, снявший перед пиром доспехи. Впрочем, мысль о том, что Чертог – то место, где он много раз набирался сил, стала для него обнадеживающей.

Вскоре Хелдор словно кожей ощутил, как первобытная энергия наполняет его, она словно изливалась на него – от оружия на стенах, от трона и горы черепов, что тот попирал. Сам черный камень под его ногами поддерживал его. Сила поверженных за множество его земных жизней питала – начиная от первого дикаря с костью в носу, что он заколол рогом огромного травоядного, до рейдеров, что он зарубил мечом, сражаясь в ущелье… Более уверенно он выставил правую ногу вперед, а свою верную глефу закинул на левое плечо, словно готовый смести воительницу одним ударом.

А еще он вспомнил, как Адель учила его совершенно бесполезному, как ему казалось, заклятию, дескать, просто освоить сложную «фонетику» магии. Как он ни просил магессу выучить что-то более практичное, но она ему запрещала, справедливо опасаясь, что Хелдор в момент опасности попытается поразить противника молнией, или всесжигающим пламенем – но неизбежно погибнет и сам.

– Что? Что ты там бормочешь? – собрал всю волю и смелость в кулак, крикнула Хельга. Твои смертные дружки научили тебя паре фокусов?

Сейчас эти «фокусы» претворялись в жизнь и он, без устали повторяя заветные слова раз за разом, перекачивал силу, витавшую вокруг него, в лезвие оружия. Хельга не заметила, как подрагивала алебарда в руках Хелдора, словно она жила своей жизнью. Наверное, ослабь он хватку, и алебарда вырвется из рук и полетит прямо на нее. Воздух вокруг оружия стал потрескивать, древко, кажется начало дымиться, обжигая ладони Хелдора. Еще немного, и…

– СИБАА! ЛОНГХ'А-ААА! – Выдохнул Хелдор последний слог, нанося диагональный удар от плеча.

Самоуверенность Хельги подвела ее – поняв, что происходит, ее глаза от ужаса расширились, но все, что она могла, это поднять меч по направлению удара и выставить вперед щит.

Свист, искры, темнеющий росчерк, словно искажающий пространство вокруг лезвия глефы. С оглушительным треском щит разлетелся в стороны, но ни металл, которым он был окован, ни древесина, которой уже был не добыть в мире смертных, ничуть не умалила силы удара… Не меньше, кажется, удивился и Хелдор, когда лезвие алебарды с оглушительным звоном перерубила меч у рукояти и, наконец, оставило глубокую вмятину на шлеме Хельги. Черный росчерк стал сполохом, который на мгновение окутал Хельгу, словно сетью. Она упала кулем на непроницаемо черный камень, и со страхом смотрела на Хелдора. Заклинание словно лишило ее воли, она едва могла пошевелиться. Наконец, она с трудом смогла вымолвить:

– Сок… Сокрушить Божество… Но откуда? И как… Я не могу пошевелиться!

– Это пройдет. Наверное – безразлично бросил Хелдор. – Это всего лишь один фокус, которому меня научили «глупые смертные» – произнеси я это заклинание в мире живых – и я тут бы его покинул в страшных мучениях… Но кажется это место действительно мое, потому что… я чувствую даже, что смогу провернуть это еще раз, и присоединить твою милую головку к этой компании – Хелдор показал на ряд черепов.

Хельга застонала. Хелдор не понял, то ли от ужаса – то ли потому, что проклинала себя за слишком длинный язык, который разболтал об особенности этого места.

– Но лучше давай договоримся – Приблизился к ней Хелдор. Хельга поднялась на локтях, пытаясь подняться, но молодой воин грубо пихнул ее сапогом, чтобы она осталась лежать на спине, выбив опору. Она стала извиваться, а Хелдор, наслаждаясь бессильной злобой Хельги, заломил ей левую руку, перевернул на живот и упер колено ей в поясницу.

– Я так и быть оставлю тебя в этом мире, и не отправлю тебя в небытие. – сказал он, склонившись к ней. А ты будешь сидеть тут тихо-тихо, встречать погибших воинов – и никогда не лезть больше в мои земные дела. НИКОГДА. – Он высвободил Хельгу из своего унизительного захвата, перед этим издевательски шлепнув по заду.

Хелдор походил, подумал, поскреб затылок, словно остался здесь один:

– Так, как это работает, выбираться то теперь надо… Ух, была – не была. – после чего стал рисовать пентаграмму недалеко от Хельги, ее наливающиеся красным контуры на черном полу смотрелись зловеще.

Богиня села, потирая ушибленную голову:

– Хуунре… Не хватит…

– Что – не хватит?

– Сил не хватит. – Стараясь сгладить их разногласия, сказала Хельга – положи на верхушки пентаграмм… Что-нибудь.

-Например?

– Вот – она кинула ему рукоять от сломанного меча – и лезвие…. И куски щита. Ты их разрушил, но в них пока осталось немного… Силы.

Хелдор внимательно посмотрел на нее ожидая подвоха.

– Нет. Сегодня твоя взяла. Я буду делать то, что ты мне повелел и ждать тебя… – Из воительницы словно вытащили хребет, она бессильно опустилась грудью на колени, обняв ноги.

Хелдор, разложив на концы пентаграммы обломки снаряжения, трижды ударил по центру рисунка, пол обвалился, из образовавшегося провала пыхнуло жаром.

– Да, усложнила ты мне жизнь. Спасибо большое – в его словах было столько сарказма, что он мог им плеваться, словно змея ядом – Придется как-то пробираться в мир живых окольными путями. Сейчас был бы в своем личном, уютном склепе… Наверное.

– Там ты будешь в мире своих заклятых врагов. Будь осторожен.

– А тебе то что?

– Преисподняя не лишит тебя жизни… Еще раз. Но может поглотить твою душу. Тогда мы уже точно никогда не увидимся. Тебя… Просто не будет.

Хелдор чуть смягчился, подошел к ней, помогая встать. Потом в некоторой растерянности пригладил ей волосы, случайно задев набухающую шишку.

– Хельга, хоть я и не очень тебя помню, но… Прости. Не сегодня. Не сейчас.

– Ты никогда не поднимал на меня руки. Значит, очень нужно.

Он был готов повернуться к ней спиной, как вдруг…

– А почему ты не можешь пойти со мной? Ты говорила, что мы с тобой когда-то сражались вместе? Может, если все будет по-старому…

Хельга покачала головой:

-Ты жесток и коварен, как змей. Твое сердце забилось сейчас не из-за меня. – Она положила ему руку на грудь, почувствовав по рубахе из небеленого льна размеренный стук. – И не любовь ко мне ведет тебя сейчас… Что ж, не впервой.

Хелдор хотел еще что-то сказать, но она его прервала:

– Да, ты хочешь, чтобы я помогла тебе, расправилась с врагами твоих короткоживущих людей. Но сколько боли ты мне причинишь? Я чувствую, кто поведет тебя к выходу. Я видела, как ты гладил ее волосы… Раньше меня это не задевало, но теперь… – Хельга отстранилась от супруга, напрочь о ней забывшего.

Хелдор чувствовал себя глупо, неловко – но ничего поделать с этим не мог. Даже остаться сейчас было бы бессмысленно.

– Раньше тебе приводили девушек, чтобы ты подарил миру новых крепких воинов. – Вдруг сказала богине – Или сам брал то, что тебе причиталось. но твой неукротимый дух все равно был со мной. Сейчас женские руки плетут венок, чтобы положить у твоей гробницы… Ты изменился.

– Что? – Непонимающе сказал Хелдор, порывисто схватив ее за руку.

– Уходи… – Почти прошипела Хельга, уходя прочь, куда-то в темные, едва освещаемые глубины зала.

Несостоявшийся Хуунре подошел к обрыву, бросил вниз алебарду, там она воткнулась в твердую почву. Невысоко падать, это не могло не радовать. Он соскользнул вниз, уцепившись за края разлома. Едва он разжал пальцы, портал в Преисподнюю закрылся. Тишину Главного Чертога прерывали лишь прерывистые всхлипы богини, которая устраивалась на огромном ложе, устланном шкурой древнего зверя, и была готова снова провалиться в глубокий сон – что мог быть долог, как земная жизнь. За наглухо закрытыми воротами бушевало веселье – воины пиршествовали, готовые уже на следующий день вновь ринуться в битву.

– Я ничего не вижу! – Негодующе закричал разведчик, водя факелом из стороны в сторону – Эта дрянь, кажется нас обманула, никаких сокровищ, все вынесли подчистую! Хотя… тут могильная плита, почему-то сдвинута.

– Что там? – крикнул в проем Чейз.

– Минутку. И правда что-то блестит. Кубок. Сейчас посмотрю еще.

Разведчик не без труда сдвинул плиту, намереваясь обшарить все углы. Ему было невдомек, почему саркофаг был сдвинут и пуст.

Сзади мелькнула тень, воин испуганно обернулся, но никого не увидел. В этот самый момент он почувствовал чью-то крепкую хватку. Едва он успел сделать что-либо, как в его горло впились острейшие зубы. Он пытался что -то крикнуть, но нечто, напавшее на него, вцепилось так сильно, что он даже ничего не мог прохрипеть, не то что крикнуть. Кровь выходила из умирающего толчками, его руки могли лишь судорожно сжать трофейный кубок, который оказался лишь приманкой.

– Эй, ну ты что там затих? -крикнул один из воинов у входа. – Не дай боги узнаю, что ты чего-то припрятал, руки переломаю!

Ему ответом был лишь грохот и звяканье металла. Нетерпеливый воин, ринулся в проем.

– А ну я тебя сейч…

Те, кто стояли у входа, услышали звук разрываемых звеньев кольчуги и тихий всхлип. Оставшиеся трое у входа немедленно потянулись за мечами. Один из них кинул внутрь факел, чтобы попытаться разглядеть, что происходит внутри. Факел упал, подсвечивая тела их товарищей. Один из мародеров нервно застучал зубами, другой стал неистово молиться – но все они стали пятиться прочь от входа. Это же настроение передалось и прочим, но они хотя бы успели снять щиты с седельных крюков. Только один лишь Чейз сохранял самообладание – он деловито снял с петли топор, нахлобучил шлем, ожидая.

Хелдор спрыгнул вниз, пытаясь сгруппироваться. Однако сразу он понял, что летит прямо на воткнутую в землю алебарду. Он слегка отклонился, но алебарду все-таки задел, неуклюже взмахнув руками. Его приземление ознаменовала резкая боль в локте.

Потирая ушиб, он поднялся, взял в руки оружие и осмотрелся. Весьма безрадостный пейзаж. Камни, лава -куда ни глянь. Единственное куда, как ему казалось, можно было идти – едва заметная тропа… В обе стороны. Неизвестно кто ей пользовался, как давно и для каких целей, но она была прямая и могла задать хоть какое-то направление его поискам.

– И все же… Куда?

Два направления на выбор в данном случае были лучше, чем полная свобода действий. По обеим сторонам дороги были скалы, озера лавы, обрывы. А если начать чуть вглядываться, то станет понятно, что окрестности кишат местными обитателями – вот за валуном кто-то шевельнулся, он увидел лишь хвост, утыканный шипами. Вот еще одна тварь была почти над его головой – он воздел глаза, но услышал лишь шуршание твердой чешуи по камню. Сейчас местные чудища перестанут его опасаться, захотят его крови, соберутся в стаю, и…

Он почувствовал сильный укол в сердце, сжался, едва не выронив оружие, но боль отступила столь же поспешно, сколь резко и внезапно его атаковала.

После этого он увидел перед собой небольшую хрустальную сферу. Она медленно плыла в горячем воздухе. Он сделал шаг, другой – неизвестное явление стало отдаляться от него, приглашая гнаться за ним по тропе. Прыжком он оказался возле этого странного ориентира и кончиками пальцев прикоснулся к теплой сфере, отдавшейся в ушах тихим звоном. А перед глазами пронесся образ Альды – она смотрела на него широко распахнутыми глазами, полными ужаса.

Хелдор от удивления отшатнулся, но хрустальный шар словно настаивал, чтобы за ним следовали.

В этом месте если и было понятие времени, то весьма своеобразное. Солнца или луны со звездами тут не было, часов, хотя бы песочных, тоже не наблюдалось. Все, что оставалось ему – идти и идти вперед.

Когда Хелдору надоело считать собственные шаги, он стал ощущать на себе чьи-то взгляды. Все ближе начинал различать горящие красным, зловещим огнем глаза. Кто-то преследовал его, и не один. Это, несомненно, были демоны. Теперь глаза горели по обеим сторонам дороги. Те, кажется, сбились в стаю, и подобно волкам, гнали его, пока он не выбьется из сил.

Хелдор не мог точно знать, способен ли он уставать в потустороннем мире, но точно знал, что обнаглевшие демоны вполне могут его сожрать. Он ускорил шаг.

Тут слева от него, за камнями, послышались пищание и возня. Хелдор остановился, выставив на шум глефу. Из-за камня камнем вылетел мелкий имп, даже если бы он встал на задние копыта, то вряд ли достиг бы ему пояса, даже вместе с жалобно торчащими кверху рожками, словно у молодого козленка. Тот припал на передние когтистые лапы и рыкнул настолько грозно, как мог. Хелдора такая демонстрация мало впечатлила, и он четким движением разрубил презренного беса наискось. Кожа его была скользкой, гладкой, без каких-либо наростов, поэтому он ожидал подобного.

Те, кто следовали за ним обочиной, отпрянули назад, недовольно зарычав, едва Хелдор перешагнул через их распластанного мощным ударом товарища. Кажется, они проверяли его на прочность, боясь рисковать своим существованием. Интересно, подошлют ли кого-нибудь еще, или теперь набросятся всей стаей?

Хелдор шел дальше и, чтобы отвлечься от назойливого присутствия, вспоминал все, что когда-либо читал о демонах. Отметая все сказки и бредни точно можно было сказать лишь одно – у демонических существ весьма и весьма упорядоченная иерархия. Выходка с импом, брошенного на произвол судьбы, была тому подтверждением. Еще они чувствовали страх и безволие человека и, надо думать, могли воспринимать и прямо противоположные проявления.