Губы

Алиса Вишня

Губы

Глава 1

МАКС

Похоже, день не задался. Сначала проспал – будло забыл поставить с вечера, потом почти час провозился у зеркала. Хах! Как баба! Потом пробка. Потом дождь, хотя не предвещало – декабрь не время для дождя. Бежать от машины до спортклуба минуты две, но прическа, из—за которой я и торчал у зеркала, развалится, к чертям, сразу. А сидеть и ждать, пока закончится – не варик, опаздываю. Когда он кончится… Небо заволокло, и похоже, на долго. Зонта нет. Лядь!

Выскочил из "Мерса", натянул куртку на голову,и понесся, огромными скачками к заведению, мимо мокнущей под дождем большой наряженной елки.

Уф—ф! Зря спешил. Та, что была мне нужна, еще плавала в бассейне, и уходить, пока, не собиралась.

Меня она не заметила, и, что бы исправить эту несправедливость, я присел у дорожки, по которой женщина плыла. Вынырнув у самого бортика, она смогла лицезреть мое лицо, и мою улыбку, самую обаятельную, которую только смог изобразить. И отшатнулась, будто призрака увидела.

– Привет, Эстер! – ласково сказал я – Поздравляю! Такую жирную птичку поймала! Жду приглашения на свадьбу!

Лицо женщины исказилось гримасой ненависти, она протянула руку, попыталась цапнуть меня за одежду, и стащить в воду. Я быстро вскочил, и отшатнулся.

Потом мы мирно сидели в кафешке, и Эстер – вернее, Танюха – угощала меня завтраком – не успел перекусить.

– Люди ужинают, а ты еще не завтракал! – сказала Танька, взглянув на время в телефоне.

– Работа такая! – пожал плечами я, уплетая сочный бифштекс.

– Макс! – отложив мобильник, просительно произнесла Танюха – Ты же понимаешь… Пока не жена – денег нет. Ну нет денег! – с отчаянием воскликнула эта актрисуля – Не мешай ты мне, а? Потом расплачусь, сполна! Подожди, прошу!

– Не! – отвечаю, отодвигая тарелку – Мне сейчас надо! Или, твой жених, один из богатейших людей страны, узнает, как ты, во времена юности, зарабатывала. И про клуб узнает, где ты плеткой мужиков охаживала. А потом они тебя.

И я рассмеялся. Противненько так… С презрением. Лицо бывшей Эстер скукожилось, и покрылось красными пятнами.

Зря я решил, что день плохой… Естественно, Танька заплатила. Знал, чувствовал, что врет, и деньги есть! Но – нам еще встречаться и встречаться… Ей платить и платить… Не отстану.

Следующее место – богатый квартал, где дома имеют огороженные дворы, в которые можно попасть, если не живешь в доме, только по приглашению. Я приглашен. И охранник это знает – бываю здесь, время от времени.

… Мирослава. Стройная и жгучая, словно перчинка. И такая же острая на язык. Стерва. Но – не со мной, меня она обожает. Едва переступаю порог квартиры, с изысканным и шикарным интерьером, как Мира набрасывается на меня, и не отрывая жадного рта от моих губ, торопливо помогает раздеться. Идти до спальни ей не можется – надо здесь, сейчас, и немедленно. Сама Мирослава в накинутом на голое тело шелковом халатике, который сразу летит на пол. Мира поскуливает от нетерпения, хватает меня за член, и быстро дрочит, не отрываясь от моих губ. Я тоже сую руку ей между ног, и двигаю пальцами во влажному, набухшему от возбуждения лону. Мирослава прижимается ко мне, трется всем телом, привстает на носочки, и нанизывается на член – я помогаю рукой, вставляю его в мокрую дырочку – и начинает движения вверх – вниз. Мне не удобно держать женщину на весу, и я сажаю ее на тумбу. Мира стонет, выгибается, а я двигаюсь навстречу, как можно быстрее, сильнее и глубже, продолжая ее целовать, и гладить гладкое, дрожащее от страсти тело. Перед тем, как кончить, Мира запускает пальцы в мои волосы, треплет и дергает – довольно больно, и кусает мои губы, сильно, и тоже больно. Но, мне все нравиться, и мы кончаем одновременно.

…Спальня чуть позже. Потягиваю, полулежа на огромной кровати, Совиньен Блан, почти за шесть тысяч долларов бутылка. И думаю – зачем Мирославе вся эта роскошь, которую никто, кроме меня не видит? И, зачем такая огромная кровать, для одинокой женщины "чуть за тридцать"?

Хотя… Понимаю. Мы похожи. Мира, обожающая секс, и имеющая годовой доход пятьсот тысяч долларов, любит деньги и красивую жизнь, но, делиться этой красотой ни с кем не желает. Она не была замужем, и, насколько я знаю, не собирается. И любовник у нее, уже года три, только один – я. Потому что, не претендую на ее доходы, квартиру, и бизнес.

Мира, лежащая рядом, приподнимает голову, и смотрит, загадочно улыбаясь. Что бы это значило?

– Какие планы на Новый Год? – спрашиваю я.

– Уеду, на несколько дней! – продолжает улыбаться Мирослава. Куда и зачем – она не скажет, просто не считает нужным. И правильно – мне все равно, спросил из вежливости.

– У меня есть подарок. Хотя заранее не дарят, но… на Новый Год не увидимся! – говорит Мира, берет меня за руку и надевает на запястье часы. Ого!

– Они лунные! – говорит Мира, наслаждаясь произведенным эффектом.

Я знаю… И знаю, что стоят эти часики. Прижимаю Мирославу к себе, и целую, долго, и нежно… Она отстраняется, облизывается, как кошка, и произносит, задыхаясь от страсти:

– От твоих поцелуев можно умереть!

Надо же… Романтично… И на Миру не похоже.

Видимо, она сама устыдилась своего порыва, отстранилась, и произнесла:

– Я вспомнила! Рассказывали – одна женщина намазала свои губы ядом, поцеловала мужа – изменника, и тот умер!

– А она? – спрашиваю я.

– Что она? – не понимает Мира.

– Женщина, чьи губы убивают, тоже должна умереть! От яда!

Мирослава смеется, и говорит, что это городская легенда.

Придвигаю ее ближе, но она выскальзывает, и скользит губами по моему животу…И ниже…

Мира мне нравиться – она стройная и гибкая, с безупречной гладкой кожей, пахнущей зноем…

Мирослава зажимает член своей маленькой ручкой, и проводит по нему языком, вызывая во мне вспышку желания. Еще раз, и еще. Потом аккуратно забирает губами головку, играет языком по самому кончику, и погружает этот жезл любви в рот. Она касается только губами, позволяя члену свободно двигаться во рту, делает все медленно и осторожно, будто стоящий колом жезл сделан из хрусталя. Движения ее губ, и руки ускоряются, она засовывает член все глубже и глубже, и сосет все сильнее. А я двигаюсь быстрее, заталкиваю его дальше, и это уже для Миры не хрусталь, а твердое, набухшее орудие наслаждения. При этом, с самого первого прикосновения губ, Мира смотрит мне в лицо, не отрываясь, и не мигая, глазами, затуманенными похотью. И этот ее взгляд, заводит больше всего. О самой Мирославе тоже не забываю, ласкаю ее упругие, как у молодухи, груди, и твердые набухшие соски. Мира глухо постанывает, член уже достает до ее горла, и когда волна оргазма собирается извергнуться из моего тела женщине в рот, она отпускает член, и садиться на него, подставляя свои соски моим губам. Я забираю один в рот, посасываю и покусываю, а второй зажимаю пальцами. Из – за смены позиции мой оргазм отступил, но, распирающая мошонку приятная боль вскоре вернулась. Мирослава, буквально скачет на мне, безостановочно стонет, и помогает себе рукой, двигая пальцами клитор. Я кончаю первый, и, положив Миру на спину – она хнычет как ребенок, у которого отняли игрушку – наклоняюсь к ее лону, и играю языком с клитором, погрузив два пальца в ее дырочку, и быстро двигая ими. Мирослава кричит, почти воет, и кончает, зажав мою голову коленями – третий раз за сегодня. Лунные часы я отработал.

Да, Мира использует меня для утоления своих желаний, но исполняет и мои – она старается, что бы и мне было хорошо. Офигенно хорошо!

Пожалуй, я ее люблю.

…Просыпаюсь как всегда, ближе к вечеру. У меня не так изящно и роскошно, как у Мирославы, но не хреново. Свою квартиру, также расположенную в элитном квартале, я тоже люблю.

Пора собираться в "Каприз". На работу. Где меня окатят волной презрения. И будут гаденько хихикать – именно, так, как я вчера ржал над Танькой. Я привык. Я в броне цинизма, и мне пофиг. Работа такая. Официально – работаю в клубе "Каприз" хостес. На деле – экскортник. Со всем вытекающими.

Да, гости будут презрительно кривить морды. И персонал. Даже последние уборщицы и посудомойки. Но – не клиентки. Они меня обожают.

С сегодняшней, назвавшийся Стеллой, мы встречаемся возле клуба, и зайдем туда вместе. Я не знаю, как она выглядит, и какое настоящее имя женщины. Но – мне все равно. Сегодня вечером Стелла будет счастлива – за это она и заплатила.

Припарковался у клуба, минут за десять до назначенного времени, и, не спеша, пошел к его дверям, высматривая клиентку. Знаю по опыту – они приходят раньше, и ждут, волнуясь, боясь мне не понравиться. Глупые… Мне нет дела до внешности и возраста – я люблю их деньги.

И у клуба наряженная елки. Впрочем, в самом помещении тоже. На Новый год весь город – улицы, квартиры, заведения – заполнены елками, мужиками в красных дедморозовских куртках, Снегурочками с искусственными косами, и непонятно кого изображающими людьми в красных колпаках. Народ бегает, суетится, покупает продукты и подарки. Меня новогодняя суета не касается – не люблю этот праздник, не смотря на то, что до фига на нем зарабатываю. Хотя… От исполнения желаний не отказался бы. Что бы я пожелал? Что бы попросил у Дедушки с бородой? Ну, или хоть у Снегурочки… Конечно, возможность изменить прошлое.

Кто – то дернул за рукав. Стелла? Оглядываюсь – рыжий(крашеный) худой парень, лыбится во весь рот.

– ЗдорОво!– кричит он, и тянет лапу. Осторожно пожимаю – парня не знаю, или не помню.

– Не узнаешь? – догадался рыжий.

И заторопился, параллельным курсом, потому что я двинулся дальше.

– Я Майкл! – радостно сообщил он – Не помнишь? Вместе в "Эгоистке" работали! Ты хостес, я танцевал!

Понятно. Стриптизер.

– Сейчас работаешь? – спросил рыжий, схватил меня за рукав, и пришлось притормозить.

– Я Мишка Лукьянов! – поморщившись, тихо произнес стриптизер. Танцовщики не любят, когда их знают по настоящим именам.

А я, между тем вспомнил… Его сестру, с которой случилась неприятная история,отчасти, по моей вине. Стало неловко, но Майкл, похоже, не злился – вон как лыбится!

– Ты ж не был рыжим, вот и не узнал! – улыбнулся я, вытащил рукав из цепкой лапы парня, и пошел дальше.

Но, Майкл не отставал.

– Так столько лет прошло! – воскликнул он.

– Года два, или три! – заметил я – Не десять же!

– Не знал, что ты еще работаешь! – продолжал приставучий стриптизер – Думал, какая—нибудь баба, тебя уже зарезала!

Посмеялись… Напоминает про сестру? Бывает, клиентки между собой выясняют отношения достаточно бурно.

– Я скорее умру от поцелуя, чем от ножа! – пошутил и я, вспомнив рассказ Мирославы.

– Кстати, я теперь тоже в "Капризе" работаю! – похвастался рыжий.

– Танцуешь? – спросил я из вежливости – срать, кем он работает.

– Не! Тоже, как и ты… – рыжий замялся… – Хост!

Со стоянки раздался сигнал автомобиля, я повернул голову и увидел женщину в белой норке, возле "Фиесты", машущую мне рукой – как выгляжу я, Стелла, разумеется, знала.

Машина примерно пятьсот тысяч, не новая – минус двести – шуба… А шуба старая, облезлая, поеденная молью… М—да…

– Клиентка? – спросил Майкл.

Я хлопнул его по плечу, прощаясь, и повернул к белой норке.

Друзья, не забывайте подписываться! Для меня это очень важно – значит, мои книги нужны и интересны.

Глава 2

Стелла вышла из машины, и топталась возле нее, похоже, нисколько не волнуясь – значит, я не первый ее хост. Невысокая, пышненькая, за пятьдесят.

Подхожу, смотрю с удивлением и восхищением, здороваюсь, целую руку, и, утыкаюсь носом в волосы – дорогой парик, каре до плеч. Под ним, наверняка, короткая стрижка или даже "химия".

Все мои движения, действия и слова, доведены до автоматизма. Глажу по волосам, касаюсь норки, и начинаю ее снимать. Стелла насторожилась и напряглась.

– У тебя такие красивые плечи!– произношу с придыханием, и оглядываю бесстыжим жадным взглядом ее фигуру, задержавшись глазами на пышной груди. При этом, снимаю шубу, и, не отрывая взгляда от тела женщины, открываю "Фиесту", и кидаю норку в салон. Не хватало еще, что бы над клиенткой смеялись!

– Украдут! – шепчет она, округлив глаза.

– Здесь хорошая охрана! – говорю я. Стелла, торопливо, нажимает на брелок ключей, машина пищит и мигает фарами, я приобнимаю женщину за талию, и мы направляемся в клуб.

…Немного (да много!) выпив, Стелла разоткровенничалась, и рассказала, что все ее состояние – от сына. Когда он основал свое дело, то подарил маме часть акций, и теперь она полноправная совладелица. Фирма процветает, развивается, и, неожиданно разбогатевшая, учительница бросила работать и сорит деньгами. Благо, делить доходы не с кем – ее алкаш муж давно умер. Обычная история – шальные деньги от сына или мужа, или случайное наследство… Надо немедленно потратить – на всякий случай. А то вдруг, это сон, и в полночь карета станет тыквой, а деньги фантиками.

Я смотрю на клиентку с нежностью, " случайно" касаюсь ее тела – при этом она млеет и задыхается от желания – шепчу на ушко комплименты, пошлости, и нежности, и задаю наводящие вопросы. Сам не пью – только изображаю. Стелла кокетливо хихикала, и уже не помнила, сколько ей лет. В эти минуты женщина казалась себе юной, прекрасной, любимой… и счастливой.

Еще выпив, Стелла полезла целоваться. Ну – клиент всегда прав… Между лобызаньями Стелла(Маша) сообщила, что не против еще раз выйти замуж, за молодого и красивого парня. Потом в ее программе моего соблазнения произошел сбой. Ела Маша тоже много, и, видимо, у нее приключилось расстройство желудка – женщина стала часто бегать в туалет. Или с почками проблемы.

В одну ее отлучку ко мне подсел Майкл, и показал на компанию девушек, расположившихся недалеко от моего столика.

– Знаешь, кто это? – спросил он – Полина, дочка…

– Да ладно! – не поверил я.

С глазами, в которых светились доллары, рыжий показал мне экран своего телефона – в светских новостях рассказывалось, в чем была одета Полина – на открытии чего—то, и присутствовали фотографии.

– Она это, она! – шипит, в волнении Майкл – И с ней эти…

Смотрю на соседний столик более внимательно. Да, рядом с высокой темноволосой Полиной мельтешат узнаваемые медийные лица. Причем с одной из них, Анютой, я знаком.

– Эх! – вздыхает рыжий – У меня нет шансов! Давай ты! А мне процент, за наводку.

– Не могу! – отвечаю – Я с клиенткой!

– Да брось ты ее! – морщиться Майкл – Нельзя упускать шанс! Не часто таких баб увидишь, в таких клубах.

Действительно! Что Полина делает здесь? Даже со своего места вижу – бледная, расстроенная, злая, и поглощает коктейли один за одним, старательно напиваясь. Понятно! Поругалась с парнем – так себя ведут женщины после ссоры с любимым. Кто бойфренд Полины – не знаю, как не помню и точную цену девушки. Несколько миллионов, примерно. Смотрю не таясь, нагло и бесцеремонно – так надо. Меня замечает Анютка, машет, я приветственно поднимаю руку, демонстрируя часы. Анюта наклоняется к Полине, и, поглядывая на меня, что— то рассказывает. Судя по плотоядной улыбке – пошлое. Мы с Анькой не спали, значит, пересказывает слухи, которые, обычно, преувеличены. И это хорошо. Брюнетка поворачивается, и смотрит в мою сторону.

А я замечаю возвращающуюся Стеллу и вздыхаю. С Полиной может и не выйти, а портить репутацию надежного партнера не хочется. Одно дело – когда женщины из—за меня дерутся, другое – разочаровать клиентку. Такого позволить не могу.

– В другой раз! – говорю Майклу, и он отчаливает.

Стелла плюхается на стул, и неуверенно улыбается. Видать, совсем плоховасто.

– Может, уйдем?– улыбаюсь и я. И офигеваю – подошла Полина, и говорит, игнорируя мою спутницу:

– Отвези меня домой!

Будто сто лет знакомы!

Полина хороша! Высокая, с длинными волосами, нежной кожей и большими глазами. Темно—зеленое платье обтягивает ее тело, словно вторая кожа, не скрывая ничего. И того, что девушка без белья. Но, платье в пол, рукава длинные, ворот закрывает горло. Манящая, притягательная и запретно – закрытая. В ушах сверкают брюлики, больше украшений нет. И девушка очень пьяная – еле стоит.

Стелла напряглась и гневно набычилась. Кладу ладонь на ее руку, отвечаю Полине:

– Простите, миледи, я немного нетрезв.

– Такси вызови! – капризно требует она.

– Милая, – нежно воркую Стелле – вызовем девушке такси?

Маша – Стелла расслабилась, заулыбалась, и победно посмотрела на Полину.

Но та не унимается – не привыкла, видимо, к отказам.

– Дай свой номер! – требует она, протягивая мне телефон.

– Да отвали уже! – истерично кричит Маша.

Я игнорирую Полину, поднимаю Стеллу, и шепчу ей:

– Пойдем, милая!

Она кивает, шатается, я ее поддерживаю, что бы не упала. Маша хватает сумочку, и мы уходит, оставив разгневанную, и еще более расстроенную Полину.

– Ты! – кричит она вслед.

До выхода мы добираемся не сразу – Маша опять забежала в туалет. Плохо дело!

Выйдя на улицу, моя спутница направилась к "Фиесте".

– Стелла! – пытаюсь ее остановить – Ты выпила, поэтому такси…

– Шубу надо забрать! – отвечает она, и действительно, вытаскивает норку,едва не рухнув в салон, и семенит к такси.

Иду следом, но…

– Пока! Созвонимся! – кричит мне клиентка, машет ручкой, садится в машину и уезжает.

Вот сука! Значит,заплатила только в агентство, и я с этого поимею не много. Сверху ничего не добавила, и ничего не подарила.

Сдерживая злость, возвращаюсь в клуб – теперь, займусь Полиной. Но, компании гламурных девиц уже не было. Ушли! А я не заметил, хотя следил за входом. Наверно, пока эта… в туалете сидела. Су—ка! У меня есть Анькин телефон, но вряд ли Полина опять напьется, и будет такой навязчивой. Походу, богачка, вспомнив, что приставала к мужику, сгорит со стыда.

На моем столике стоит бутылка вина, которой не было, когда мы уходили. От кого? Пофиг! Мне однозначно надо выпить. Все же, день сегодня неудачный. Вернее, ночь уже.

Наливаю в бокал, отпиваю… Не пошлО. Вкус вина за пятьсот долларов кажется омерзительным и вяжущим. Поеду—ка я, домой, отдохну. От фальшивых улыбок даже челюсти заболели. Но, сначала отолью.

В туалете смотрю в зеркало, на свое отражение. Когда не притворяюсь, выгляжу угрюмым. Вспоминаю, что днем звонила мамуля. Хах! Были времена, когда я называл ее так любя, без сарказма. Все в прошлом. Но, перезвонить надо – может, что случилось, может, не денег бы просила, и требовала. Хотя, вряд ли.

Поворачиваюсь к выходу и… Открывается кабинка, и оттуда выходит девка.Из кабинки, лядь, мужского туалета!

А—а! Уборщица! Видел ее несколько раз. Бледная как моль, только губы ярким пятном – накрашены. И, каждый раз, когда замечал ее, смотрела на меня с жалостью. Уборщица! С жалостью!

– Как—нибудь, свое присутствие, можно было обозначить? – кривлю я губы. С не клиентками не церемонюсь.

Делаю шаг к выходу, девица кидается на меня, обхватывает за шею, и целует – сильно, жадно, взахлеб. Пытаюсь ее оттолкнуть, но – в глазах темнеет и плывет, руки не слушаются, ноги немеют… Сильная, почти нестерпимая боль сдавила грудь. Рот наполняется теплой жидкостью, девица отскакивает, но, недостаточно быстро – вылетевшая из моего рта струйка крови пачкает ее лицо, капли стекают по губам.

Падая, слышу голос девушки:

– Ты умрешь!

И говорит она это, с сочувствием.

Друзья! Очень важно ваше мнение и отзывы! Пишите свои комментарии, даже критические – они помогают писать лучше!

Глава 3

Где я? Умер? Продолжаю задыхаться, но от того, что мне в нос и рот затекает вода, которая кругом, и над головой тоже. Рванулся вверх – и вынырнул. Я в бассейне, в том самом, где плавала Эстер, а она сама бежит к двери в раздевалку. Что случилось— я обдумаю потом, пока надо поймать три тысячи долларов. Вскакиваю из воды, бегу за женщиной, и настигаю в раздевалке. В женской.

Потом мы мирно сидим в кафе, я поглощаю бифштекс, и соображаю, что произошло. Эта сучка все же свалила меня в воду, я потерял сознание, и мне привиделось… приснилось?

– Люди ужинают, а ты еще не завтракал! – сказала Танька, взглянув на время в телефоне.

– Работа такая! – пожал плечами я, и замер – мы повторяем слова из сна! Сейчас она скажет…

– Макс! – отложив мобильник, просительно произнесла Танюха – Ты же понимаешь… Пока не жена – денег нет. Ну нет денег! Не мешай ты мне, а? Потом расплачусь, сполна! Подожди, прошу!

– Не! – отвечаю, отодвигая тарелку – Мне сейчас надо!

И показываю экран своего телефона, где в контактах ее жених…Это блеф, его номер не знаю. Но Танька верит, ее лицо бледнеет, и покрывается красными пятнами.

– Еще, – говорю я – ты мне должна за испорченный костюм и испорченную прическу.

И улыбаюсь.

… – Какие планы на Новый Год?

– Уеду, на несколько дней! – улыбается Мирослава, и продолжает – У меня есть подарок!

Берет меня за руку и надевает на запястье часы.

– Они лунные! – объясняет Мира.

Пожалуй, у меня не получилось искренне удивиться. Прижимаю Мирославу к себе, и целую, долго, и нежно…

Она отстраняется, облизывается, как кошка, и произносит, задыхаясь от страсти:

– От твоих поцелуев можно умереть!

Отстранилась, и произнесла:

– Я вспомнила! Рассказывали – одна женщина…

– Иди сюда!– перебиваю я ее, обнимаю, и продолжаю целовать. Слушать про женщину с ядовитыми губами не хочется.

Вернувшись домой, долго не мог уснуть. Что это все таки было? Предупреждение? О чем? Перед глазами, то и дело, встает картина – струйка кровь, летящая из моего рта на бледное лицо девушки. А когда засыпаю – снятся ее губы.

…Припарковался у клуба, минут за десять до назначенного времени, и, не спеша, пошел к его дверям, высматривая клиентку.

Кто—то дернул за рукав. Оглядываюсь – рыжий, лыбится во весь рот.

– ЗдорОво! – кричит он, и тянет лапу.

– Привет, Майкл! – пожимаю в ответ, и иду дальше.

– Помнишь меня? – радуется парень, и следует параллельным курсом – Сейчас работаешь?

Киваю.

– Не знал, что ты еще работаешь! – продолжал рыжий – Думал, какая—нибудь баба, тебя уже зарезала!

Посмеялись…

– Я скорее умру от поцелуя… – начал я, и замолчал.

– Кстати, я теперь тоже в "Капризе" работаю! – похвастался Майкл.

– Поздравляю! – бросил я, и пошел к серебристой"Фиесте".

…Этим вечером я не выкладывался по полной. Потому что, все было, как в видении. Клиентка уже начала бегать в туалет – значит, не заплатит. И я ждал Полину – придет, или нет? – и отвлекался, поглядывая на соседний столик, пока пустой. Теперь я знал о ней если не все, то многое. Чего не нашел в интернете – спросил у Аньки – просто позвонил, и спросил. "У тебя нет шансов!"– сказала она. А я попросил познакомить нас с Полиной, если представиться случай. Анюта хмыкнула, но согласилась – за определенную услугу. Не, не сексуальную – просила познакомить с Мирославой. Это ей нужно для бизнеса мужа. Я тоже согласился, хотя посмеялся, про себя – опасно знакомить мужей с Мирой. Можно остаться и без мужа, и без штанов.

Полина пришла! Анютка с ней, улыбается, машет. Приветствую, подняв руку, и демонстрируя часы. Анька, за спиной брюнетки, делает знаки – подойди, мол! Отворачиваюсь – рано! Полина еще не напилась.

Клиентка отлучилась, Майкл подсел, показал на девушек, тычет мне телефон. Отмахиваюсь:

– Да знаю я, кто это!

Стелла возвратилась, я предложил уйти – чего тянуть. Все как раньше – женщина забежала в туалет, потом забрала шубу, потом помахала ручкой.

Возвращаюсь, убеждаюсь что Полина не ушла – сегодня я отправил клиентку раньше, сажусь за свой столик. На нем опять бутылка вина. Наливаю, пробую – та же гадость.

Хочу отлить, но боюсь заходить в туалет. Какая глупость! Это был сон! Но, зайдя в уборную, проверяю кабинки. Пусто! Смотрюсь в зеркало, поправляю волосы, иду к выходу… Дверь открывается – она! Только одета, не как обслуга.

Шарахаюсь, кричу:

– Че тебе надо? Зачем преследуешь?

И чувствую, как начинает туманиться сознание, и немеют ноги. Из последних сил делаю рывок к выходу, едва не падаю, девушка подхватывает, удерживает, и целует. Как и прежде – долго и страстно. Не могу шевелиться, вишу на ней, как безвольная кукла. На этот раз, она отскакивает вовремя,

и моя кровь не долетает до ее губ.

Падаю на пол, девица наклоняется, и, последнее, что я вижу – ее губы, произносящие:

– Вино отравлено, дурачина! Не пей!

Друзья! Жду вас в своей группе

https://vk.com/kinobooklove

И не ругайте сильно Макса. Жизнь жестока, и у любых поступков есть причина. И вы обязательно узнаете, почему он такой. Да и такой ли?

Глава 4

– От поцелуев можно умереть…– облизывается Мирослава.