Отпускаю, как сон

Девушка упала на сиденье, и лежала, в приятном изнеможении.

– Надо было в другое место, тут сторож! – сказала она – И все видел!

– Давай, я его убью! – предложил Драбик.

– Поехали! – повысила она голос.

Она не сомневалась, что убьет, но опасалась, что мужика начнут искать, и выяснят, чем Лиза занималась на этом пустыре. Телохранитель сел за руль, и машина тронулась…

Подъезжая к особняку, Драбик сказал, что ему не нравиться, как работает мотор, и надо завтра отогнать Ауди в сервис.

…Это началось четыре года назад, когда у Панина появился новый охранник, взявшийся неизвестно откуда, и неизвестно за какие заслуги приближенный Алексеем Николаевичем до личного телохранителя.

Лиза на охрану внимания не обращала, но этого заметила, почувствовав женским нутром, что новичок на нее странно поглядывает – жадно, как на поджаренный стейк. Девушка не стала жаловаться отцу, потому что уезжала в Москву, учиться на актрису, и домой возвращаться не собиралась. К тому же, этот взгляд хоть и пугал ее, но, отчего-то, был ей приятен, и возбуждал.

В столице Лиза Панина попала в переделку – наняла людей, что бы наказать девицу, с которой враждовала. Ведь именно так Панин—старший решал проблемы… Покушение не удалось, над Лизой нависли крупные неприятности.

Отцу и брату девушка рассказать не могла, опасаясь, что ее опять запрут в клинику лечится, и позвонила тому самому отцовскому охраннику, которого даже не помнила – попросила помочь, и не рассказывать папе. За помощь и молчание она предложила ему отсосать… Драбик приехал, решил все проблемы, и забрал Лизу домой.

Утром.

От особняка Паниных отъехал красный автомобиль, и свернул на боковую улочку. Из—за поворота, навстречу ему, выскочил черный «БМВ», и, вскользь, ударил машину своим бортом в бок. Красная"Ауди" затормозила, ее развернуло, и ударило в столб. Черную машину бросило в сторону, она вильнула, выровнялась, и быстро уехала.

***

Стас вошел в кабинет отца, когда тот, задумавшись, смотрел в окно.

Алексей Николаевич Панин повернулся к сыну, и они, какое-то время, смотрели друг на друга.

По их лицам невозможно было понять, рады ли они увидеться после трех лет разлуки, или не очень. Все же, отец и сын очень похожи – и внешне, и характером – и оба умеют скрывать свои чувства.

– Как себя чувствуешь? – вместо приветствия спросил Стас.

Отец уселся за стол, дождался, пока и сын сядет на кожаный диван, и только тогда сухо ответил:

– Не волнуйся о моем здоровье! Волноваться надо о бизнесе!

– С чего? – спросил Панин-младший, сделав вид, что не в курсе.

– Хреновые дела! – хмуро сообщил старший – Проверки пошли, прокурора сняли. Новый теперь, не наш, нездешний, прислали из Москвы. И в порту люди чужие. А в городе баба появилась, пытается наркоту прибрать. И казино открыла. Кто за ней стоит – неизвестно. Она действует через Бузыкина.

– Через Бузу? – удивился Стас – Он же мелочь! Металлом занимается.

– Уже не мелочь! Поднялся, с ее помощью, и ходит, как король. Клуб открыл – по крайней мере, на него оформлен. На твой «Скорпион» больше всего наездов – конкурента хотят убрать. Проверки, подставы! А мне некогда клубом заниматься. Своих дел хватает.

– Вот суки! – усмехнулся младший – Буза… И что, некому на место поставить? У тебя охраны нет? Драбика бы послал, поговорить.

– Я не хочу открытого конфликта! – ответил отец – А ты делай, что хочешь! С тобой уже они конфликта не захотят.

– Понятно! – опять ухмыляется сын – Вот приедет Панин, Панин всех рассудит! Я же отмороженный, куле!

– А что делать? Бизнес надо защищать.

– Надоело быть в роли пугала!

– Не преувеличивай! – строго произнес Алексей Николаевич – Я пытаюсь понять, кто за всем этим стоит. За этой бабой. Найду – разберусь. А пока делаю вид, что не влезаю.

– Если Синицын, начальник полиции, со своими ресурсами, ничего не нашел…

– Я думаю, он знает.

– В смысле, знает?

– В прямом. Но, помалкивает.

– Так это, наезд только на тебя? На нас?

– Не понятно, пока! – пожал плечами отец.

– "То-то У Игорька глаза бегали!"– подумал Стас.

– Займешься? – спросил Алексей Николаевич.

– "Скорпион" я защищу! А в твои дела не полезу, знаешь же!

– Опять за свое! – поморщился отец – За три года не поумнел! Здорово мать, в детстве, мозги промыла! – он помолчал и продолжил – Все равно этот бизнес будет твой, после меня! Какая разница, когда начинать?

– Так ты, и правда придумал, что приступ сердечный был? – спросил младший, вглядываясь в лицо отца – Что бы я вернулся? Что б за твой бизнес впрягся?

– Приступ был! – помолчав, ответил он – Думал, сдохну, не попрощавшись с сыном. Но, теперь здоров, и про все эти болячки надо забыть. Не вспоминай!

– Ладно, пап, я пошел! – сказал Стас, и встал – Дела!

– Жить дома будешь или в клубе своем? – спросил Алексей Николаевич.

– Клуб и есть мой дом! – ответил младший, и вышел.

– Я рад, что ты вернулся! – крикнул ему вслед отец.

–"Надо же! – подумал Панин-младший – С чего он сдался, и выдал такое признание? Постарел, и стал сентиментальным, или подлизывается, что бы я делами занялся?"

Однако, от слов отца, на душе у Стаса потеплело.

***

В студию Лесю приняли, и даже роль сразу дали – певички в ресторане. Да и кому, как не ей, петь – музыкалка за плечами! Еще оказалось, что вскоре состоится премьера этого спектакля.

Девушка всегда знала, что будет актрисой. В своем городе, кроме музыкальной школы, еще ходила в студию при театре. Правда, мама всегда была против такого выбора будущей профессии – она не верила в дочкин талант и возможности… Но, что с того, что мама против? Леся взрослая, и самостоятельная! Вдохнув воздух театра, Леся подумала: может, нужно уехать – да хоть в Москву – и поступить, например, во ВГИК? Но, для этого нужны деньги. Значит, нужна работа!

Проходя мимо вчерашней кафешки, девушка опять хотела купить блинов, но передумала – плохие воспоминания, плюс сплетница продавщица. Зато обнаружила, недалеко от "Блинчика", цветочный магазин, с объявлением на двери – «Требуется продавец». Будто судьба услышала ее мысли и направила этой дорогой! И Леся зашла в магазинчик.

Он был заставлен цветами и наполнен смешанными легкими ароматами. За прилавком стояла черноволосая женщина, лет сорока, приветливо девушке улыбнувшаяся.

– Здравствуйте! – улыбнулась Леся в ответ – Я по объявлению!

И вот – она уже стоит за прилавком, и зажимает ножницами стебель розы, собираясь его обрезать. Брюнетка, которую звали Лариса, и которая являлась хозяйкой магазина, посмотрела, как кандидатка управляется, потом взглянула на часики на своей руке.

– Ты продолжай, а у меня дела! – сказала она – Но я здесь, в кабинете. Если появится покупатель, позовешь!

– Хорошо! – улыбнулась девушка, и хозяйка ушла в боковую дверь.

Леся была в восторге! Конечно, пока ее не взяли – Лариса хотела посмотреть, как она справится. Но сомнений, что все получится, не было – работа легкая, а платят за нее, как выяснилось, хорошо.

Открылась дверь, и вошел первый Лесин покупатель. Девушка улыбнулась, как можно шире и радостнее, и замерла – с улыбкой до ушей, и вытаращенными глазами. Ибо заявившийся в магазин парень был той самой тварью, разбившей ее телефон – Стасом Паниным. Сердце девушки зашлось от ярости, бешено заколотилось, и у нее возникло желание дать с ноги по красивому худому лицу.

– Найдется пятьдесят белых роз? – спросил гад. Лесю он похоже, не узнал, а скорее всего, даже и не помнил.

Девушка, уже не улыбаясь, смотрела на покупателя, понимая, что судя по вчерашнему, ударить себя он не даст. Да и скандалить нельзя, что бы не потерять работу. Оглянулась, нашла взглядом то, что он просил, и вынула из ведерка белые розы. Сколько штук их было – она не знала, и считать не собиралась. И не сделала того, чему успела научить Лариса – не отряхнула цветы, и не завернула, прежде чем вручить покупателю – кинула розы на прилавок настолько небрежно, что брызги с их мокрых стеблей разлетелись по сторонам. Попало и на парня. Он отшатнулся, вернулся, оперся руками на прилавок, перепрыгнул через него, как гимнаст через бревно, и оказался рядом с девушкой.

– Поаккуратней нельзя? Повежливей? – спросил Панин, смотря прямо Лесе в глаза, слегка прищуренными, злыми зелеными глазами.

Он был выше девушки, и казался огромным. Большим опасным хищником, заполнившим собой все пространство.

"Не сбежишь! Не спасешься!"

Девушка попятилась, опрокинув ведерко с цветами, уперлась спиной в стеллаж, почувствовала, как сочно хрустят под ногами стебли раздавленных растений, и приняла бойцовскую стойку, пытаясь защититься. Леся Чудова, девушка смелая, даже отчаянная, боялась до ужаса, но пыталась выглядеть храбро, и надеялась, что это воплощение зла не заметит, что ее руки дрожат, а ноги подкашиваются.

Вдруг парень улыбнулся, и произнес, с веселым удивлением:

– Так это ты!

Аура опасности, исходившая от брюнета минуту назад, исчезла. Стас разглядывал девушку с интересом. Взгляд глаз Панина, посветлевших, изумрудно-зеленых, скользнул по ее фигуре, задержался на груди, и метнулся к губам. Стас стоял так близко, что Леся чувствовала тепло его тела, и горьковатый запах парфюма… А его рот вдруг оказался возле ее губ.

"Сейчас поцелует!" – мелькнула у девушки мысль.

– Что такое? Леся, что происходит?

Девушка обернулась на голос Ларисы. Хозяйка стояла в дверях в подсобку, и с тревогой – нет, скорее со страхом – смотрела на брюнета: Леся заметила ее побледневшее лицо, и пальцы, вцепившиеся в дверную ручку. Похоже, Лариса знала, кто стоит за прилавком, и боялась его.

– Простите! – мило улыбаясь, сказал Панин, в миг став очень обаятельным – Хочу помирится со своей девушкой! А она – не хочет. Ни в какую!

Леся возмущенно посмотрела на Стаса – ее страх совсем прошел.

– Дебил! – пробормотала она.

Панин поднял доску прилавка, и выскользнул в зал. Лариса подошла ближе – она тоже успокоилась.

– Разбирайтесь в другом месте! – произнесла женщина – В клубе, например. Вы, ей розы покупаете?

– Нет! – воскликнула Леся.

– Нет! – ответил брюнет – Эти цветы – на кладбище. Пятьдесят надо.

– Белых больше нет! Давайте, красных добавим! – предложила хозяйка.

– Она любила белые розы! – покачал головой Стас.

– Белые все, что есть! – сухо сказала Лариса.

– Жаль! – произнес несостоявшийся покупатель, пошел к выходу, у двери обернулся, крикнул:

– Увидимся, Леся! – и ушел.

Лариса хмуро убрала розы с прилавка, посмотрела на воду, разбрызганную с их стеблей, и на растоптанные цветы.

– Я его не знаю! Честно! – воскликнула девушка.

– Мне какое дело? – недовольно буркнула хозяйка. Она перестала быть милой, какой была до прихода этого гаденыша. – Почему, меня не позвала? – сердито спросила женщина

– Почему, меня не позвала? – сердито спросила женщина

– Я забыла… Извините! – пробормотала Леся.

На работу ее не взяли.

…Мать и Димка опять ругались.

– Пока не принесешь денег, к столу не подходи! – кричала мама, намекая, что Димка не ищет работу.

Димка быстро вышел из кухни.

– Мама! Это жестоко! – воскликнула Леся – Он же не может, абы где работать!

– А мне все равно! – рявкнула мать.

Девушка забрала тарелку с едой и тоже ушла. Иногда мать перегибает.

Димка лежал на кровати, отвернувшись к стенке. Леся поставила тарелку на стол и села рядом с братом.

– Я принесла тебе покушать! Не обижайся на маму! Она так просто сказала! Не будет тебя голодом морить.

Брат молчал. Девушка хотела его погладить, но опустила руку – Димка не любит, когда она его трогает, или обнимает. Терпеть не может нежностей, и прикосновения сестры вызывают в нем приступы ярости.

Вместо обнимашек Леся произнесла:

– Меня приняли в студию!

– Поздравляю! – ответил Димка, не поворачиваясь.

– Ладно, пойду!

Брат никак не отреагировал. Леся не обиделась – он такой всегда, колючий, как ежик. Зайдя в свою комнату, она села у компа, но не включила его.

–"Мечты! – вздохнула девушка – Пустые мечты! Как я их брошу, маму и Димку! Но, в студию ходить буду!"

Потом ей вспомнился Панин. Вернее, с самой первой встречи он и не забывался. О чем бы Леся не думала – образ наглого брюнета маячил среди любых мыслей. Девушка знала – Стас Панин очень опасный, и его надо избегать. Даже хозяйка магазина испугалась этого отморозка, и возненавидела Лесю из-за него. А иначе чем объяснить её – "Пошла вон! ", сказанное после того, как девушка извинилась? Нанесенный ею ущерб не стоил таких слов…

Леся принялась ненавидеть Панина с новой силой. Но, было еще чувство, ощущение – легкое, неуловимое – что заставляло ее думать о нем. А что это – она понять не могла.

***

Возвращение в родной город вернуло и воспоминания. Вот и сейчас, когда Панин пытался уснуть, память не дала этого сделать. Жестокая, властная над сознанием память. Стоило закрыть глаза, возникала картина…Ладонь на асфальте. Нога в тяжелом ботинке… Хруст костей и крик подростка… Тонкий и визгливый… будто детский или девчачий.

Раздалось царапанье в дверь – типа, постучались – и вошла Лиза. Стас вздрогнул и открыл глаза.

– Спишь? – спросила сестра, села на кровать, и продолжила – Прикинь! Попросила Драбика отогнать машину в сервис, а он в аварию попал! Без машины теперь. Так жалко!

– Сильно Ауди побили? – сонно спросил Панин.

– Не очень!

– С Драбиком что?

– Все нормально с ним! – махнула рукой Лиза – Но была бы я сама за рулем, я бы пострадала! Он то всегда готов к неожиданностям, а я нет! А машина, которая в него врезалась, вообще, смылась!

– Как так? – спросил Панин, настораживаясь.

– А вот так! Чиркнули по моей малышке, и смылись!

– Офигеть!

– Ага! – кивнула сестра – Я возьму твою машину? Ты же не ездишь на ней. Только на мотоцикле гоняешь!

– Ты разобьешь ее. Ты водить не умеешь.

– Стас! – заныла Лиза.

– Нет, я сказал! – жестко ответил брат.

– Жмот! – надулась Лиза.

– Это, для твоей безопасности!

– Молчи, жадина! – сказала сестра, и стукнула Панина кулаком в плечо.

Еще немного подувшись, она вздохнула и спросила:

– Ты не забыл, что у меня скоро премьера?

– Не забыл!

– Приведи Игоря!

– Как я его приведу? – пожал брат плечами – Силком, что ли? Как бычка на веревочке?

– Он за тобой и так пойдет, и веревочки не надо! – усмехнулась Лиза – Всю жизнь за тобой ходит, как хвост.

– Было время, ходил. Мы выросли, Лиз! – заметил Стас.

– Ой, выросли они. Лол. Ну, братик! Ну, приведешь? – канючила девушка.

Стас сел. Сестра окончательно прогнала сон.

– Лизка! – сказал он – Мне кажется, ты Вадиму нравишься.

– И что? – фыркнула сестренка – Я много кому нравлюсь! А Вадим твой – ну, такое, себе. Задохлик. И старый.

– Старый? – возмутился Панин – Ему двадцать семь!

– А мне двадцать два! Старый!

– Он продюсер! – продолжил Стас сватать приятеля – Поможет исполнить твою мечту – сделает известной актрисой. Даже звездой!

– Просто так сделает? – усмехнулась Лиза – За все надо платить. И не деньги ему нужны!

Панину надоело спорить.

– Смотри сама! Я к маме сегодня ходил.

– Надо было мне сказать! – произнесла Лиза – Вместе бы съездили.

– Я один хотел.

– Я тоже одна хожу! – вздохнула сестра.

– А отец?

– Не знаю! – помолчав, ответила Лиза – Думаю, так и не был, ни разу, после похорон. Ни разу, за все эти годы.

– В этом году маме пятьдесят бы исполнилось… – произнес Стас.

– Я помню! – тихо сказала Лиза.

Когда сестра ушла, Панин вызвал к себе Драбика, чтобы расспросить об аварии. Охранник доложил, что виновника ДТП пока не нашли, а машина оказалась в угоне. Единственное, что Драбик знал наверняка – за рулем бэхи была женщина. Стас велел продолжать искать – он понимал, что нападение было на Лизу, и только случайность ее спасла.

***

Леся обмирала от счастья и ужаса – настал день премьеры. В большой комнате, оборудованной под гримерку, собрались актрисы – даже те, которые не задействованы в спектакле. А кто участвовал – гримировались, переодевались, поправляли прическу, костюмы. Остальные помогали. Леся уже закончила подготовку, и вышла в коридор – ей не сиделось. Там девушке встретилась Лиза, местная прима – высокая красивая ухоженная брюнетка, со стрижкой каре, разговаривающая по телефону. Чудова поздоровалась – прима даже не взглянула. Все в труппе, и даже новенькая Леся, знали, что Лиза противная и высокомерная – поэтому, такое ее поведение девушку не удивило.

Чудова вышла к кулисам, слегка отодвинула занавес, и посмотрела в зал. Он пока был почти пуст – всего несколько зрителей, среди которых нарядные мама и Димка. Выглянув, девушка им помахала. Катя замахала в ответ, Димка заулыбался.

***

Стас Панин с нетерпением прохаживался у "Скорпиона" – время поджимало, а Игоря все не было. Наконец, "Майбах" Синицина зарулил на стоянку, блондин вылез из машины и подошел. Поздоровались, и Игорь спросил:

– Что за срочное дело?

– Помощь твоя нужна! – ответил Стас.

– Какая?

– Сходи со мной, в одно место!

– Ок! – сразу согласился Игорь, даже не спросив куда и зачем, и вытащил из кармана ключи от машины.

– Пешком пойдем! Недалеко! – остановил его Панин – он боялся что друг свалит, прибыв на место назначения. А пешком ему будет лень. Игорь пожал плечами, и они двинулись со стоянки.

– Давай бегом! – предложил Стас – Как раньше! Кто проиграет, тот лох.

– Я ж выиграю! – рассмеялся Синицын.

– Уверен?

– В драке тебе равных нет, не спорю! А в остальном…

Панин бросился бежать.

– Э! Стой! Мы еще не начали!– закричал Игорь, и помчался следом.

Догнал быстро, и друзья понеслись по городу – то один впереди, то другой, не замедляясь, лавируя между прохожими, перебегая проезжую часть между сигналящими машинами, и опять несясь по тротуару.

Панин добрался до ДК первым, и остановился. Следом прибыл Игорь, и плюхнулся на ступеньки. Парни тяжело дышали, а Стас еще и ржал.

– Кидалово! – возмутился Синицин – Ты первый побежал, меня не дожидаясь!

И заметил афишу, на которой было написано огромными буквами «Премьера …», а в центре красовалась фотография Лизы.

– Понятно! – помрачнел Игорь – У меня сразу голова заболела. Театр не мое.

– Хватит ныть, как баба! – перебил его Стас – Все тебе не так! Ноешь и ноешь!

К Панину подошел Драбик, и вручил два букета роз. Стас благодарственно кивнул, достал из кармана ключи от машины, и отдал брюнету.

– Драбик, подгони сюда мою машину!

Мужчина кивнул и ушел.

– Ты на "Бехе", не на мотике? – спросил Синицын.

– Отмечать премьеру будем! – объяснил Панин – Лизка без машины, на мотоцикл не сядет – неудобно, видишь ли!

И кинул один букет Игорю.

– Вставай, пошли!

Зал уже был полон – театра в городе не было, а сходить на спектакль мечтали многие. Парни уселись в первом ряду, где уже обосновался Вадим. Поднялся занавес, и на сцене появились актеры.

В это время

Две женщины не пошли на спектакль – у них своя игра. Дамы сидели на кухне, и рассматривали старую групповую фотографию, которую держала одна из них. Затем фотку взяла другая – рукой с перстнем витиеватого дизайна, в виде змеи.

– Вот, мы все – Панин, Синицын с Катей. И я с мужем… – сказала первая женщина.

Спектакль продолжался. Зрители смотрели с интересом – смеялись, где надо, и ахали, где по сюжету положено. Игорь смотрел на сцену пустым взглядом, Вадим с улыбкой – хотя ему было скучно, Панин с интересом – ему нравилось, как играет на сестра.

На сцену вышла девушка и запела. И что-то случилась, будто она включила магию, волшебство. Зал притих. Вадим оживился – впервые за весь спектакль. Игорь изумился – он узнал девушку из кафе, хотя видел ту совсем недолго. Панин тоже узнал, и тоже удивился. И, заметив восхищение Игоря, усмехнулся.

Узнал девочку Стас и тогда, в цветочном. Вспомнил, хотя не сразу. И понял что Игорян прав – красивая. И дерзкая, хотя перепугал он ее сильно – у девушки даже руки, поднятые в боксерской стойке, тряслись. А в больших каре-зеленых глазах плескались слезы, которые она, изо всех сил сдерживала, пытаясь выглядеть храбро. И губы дрожали. Красивые такие губки – пухлые, нежные, и сексуальные. Манящие прямо… А теперь она еще и актриса! И певица! Да еще какая! Голосок девушки не был сильным, тут что-то другое… Харизма, наверное. Или актерский талант.

В это время

Ночное море было спокойным и сонным. На дороге, у самого его берега, стоял автомобиль, с выключенными фарами, а у причала пришвартован катер, с которого по трапу спускались двое мужчин, несущих большие коробки. Они старались двигаться тихо, будто не желая будить море.

Тишину нарушил другой автомобиль, появившийся из— за поворота. Раздались выстрелы – и по мужчинам на трапе, и по стоящей машине.

Мужики рухнули в воду, обстрелянная машина сорвалась с места, и уехала. А возле катера плавали, и медленно тонули, коробки.

Спектакль окончен, актеры, вышли на поклоны. Зрители аплодировали, Катя тоже хлопала, улыбаясь сквозь слезы – она растрогалась. К сцене подбежал Димка с цветами, что бы отдать их сестре, но его опередили, и оттеснили парни с первого ряда, на которых Леся обратила внимание еще во время спектакля – Панин, Синицын, и с ними еще один, по виду, даже богаче этих. Этот самый богатей вручил букет Лизе, которая, как опять же заметила Чудова, и сейчас, и во время постановки, смотрела только на Синицына. Игорь же глядел только на Лесю, застыв, как статуя. Прима это заметила и разозлилась. И Димка тоже – внимание мужчин к сестре ему не нравилось. Стас толкнул Игоря, тот пришел в себя, и подарил цветы Лизе.

А Панин сунул свой букет Лесе.

Игорь из-за этого надулся.

Димка разозлился.

Леся хотела панинские цветы выкинуть, но побоялась скандала. И просто ушла со сцены.

В гримерке переодевались актрисы, возбужденно и радостно обсуждая спектакль. Чудова принялась снимать грим, не слушая болтовню женщин. Она думала о Стасе.

– "Вот же! Приперся! Все пошли, и он пошел! Будто, такому быдлу это интересно! Цветы мне подарил! Зачем? А если запал? Не отвяжешься! Или просто извинился? За кафе, за магазин!"

Леся покосилась на розы, подаренные Паниным – выбрасывать цветы было жалко. И продолжила раздумывать – запал на нее Стас, или извинялся? И то и другое было невероятно, как и то, что он восхитился ее игрой. Ох! Тяжко! На интерес Игоря Синицына девушке было ровно – она много кому нравилась, и не обращала на поклонников особого внимания.

У Лизы была своя, отдельная комната, и Панин, вместе с Игорем, как раз направлялись к ней. Но Синицин отстал, и заглянул в общую гримерку, откуда его прогнали возмущенными криками.

– Сорь! – извинился Игорь, закрыл дверь, прислонился к стене, и видимо, стал ждать, когда выйдет девушка, которая пела.

– "Хах !– подумал Стас – Ну жди, жди…"

Еще у сцены, узнав девушку, и обнаружив интерес к ней Игоря, Стас захотел немного приколоться, и позлить друга. И придумал план.

– Поздравляю, сестренка! Ты была великолепна! – произнес Панин, входя в комнату Лизы, где персональная помощница снимала с ее лица грим. Лиза могла позволить и отдельную комнату, и гримера – спектакль ставился на ее деньги. Да и сама студия существовала за счет Паниных.

– Спасибо! – ответила сестра, и недовольно продолжила – Но, ты не мне цветы подарил! Что это, вообще, такое?!

– Не сердись! – улыбнулся Стас – У меня просьба…

Покосившись на гримершу, он наклонился к Лизе и прошептал ей на ухо.

– Что? – возмутилась Панина – Нет! Не буду!

– Ну, сестренка! Я же привел Игоря!

Синицин так и стоял У общей гримерки, когда в коридоре появилась Лиза.

– Игорь! – улыбнулась она – Ты чего тут стоишь?

– Вас жду! – ответил блондин.

– Ну, жди! – рассмеялась Лиза и вошла в комнату к актрисам.

Мило улыбаясь, и игнорируя остальных, она подошла к Чудовой, отчего Леся удивленно на нее вытаращилась, а другие актрисы выпали в осадок, от такого необычного поведения ведущей актрисы.

– Мы едем в «Скорпион», праздновать! – сообщила прима, и спросила – Ты с нами?

– Я? Нет, я не … – бормотала Леся, ничего не понимая.

Актрисы с завистью смотрели на девушку – никто из них такого предложения не получил.

– Давай быстрей! Мы тебя подождем! – заявила Лиза, не слушая Чудову.

– Мне надо маме сказать! – произнесла девушка, и тут же пожалела об этом – прима удивилась, а женщины захихикали.

– "Вот гадство! Будто я ребенок…" – расстроилась Чудова.

– Хорошо, отпрашивайся у мамы, и го в клуб! – рассмеялась и Лиза, и ушла.