Сказки на песке and cowboy

– Вот он! – в её глазах был ужас.

– Что же с ним делать? – я тоже хотела от него избавиться.

– Надо его сверху чем-нибудь накрыть.

– Чем?

Она пошла на кухню и принесла большую сковородку.

– Что это?

– Это моя железная воля! – и накрыла ею паука.

– Вот это решение! – восхитилась я. – Враг пойман!

Беспокойство прошло, и мы рассмеялись. Девушка продолжала рассказывать о себе, поглядывая иногда на сковороду, под которой надёжно был упрятан паук. Через какое-то время я предложила:

– Может, приоткроем? Живое ведь существо, а вдруг задохнется?

Она с сомнением посмотрела на меня:

– А вдруг набросится?

– Скажи, пожалуйста, когда ты включаешь свет на кухне, на тебя тараканы набрасываются?

– Нет, они разбегаются по сторонам.

– Почему?

– Наверное, боятся. Да и вытравила я их давно.

. – А паук, уже полуживой, без воздуха и еды, все же набросится на тебя?

– Думаю, что тоже убежит, – уверенно ответила она.

– Куда?

– Куда глаза глядят. А может, его просто раздавить?

– А если у него семья, дети, и вообще, он привык на пальмах жить, а здесь оказался не по своей воле? Ты не знаешь, кто его туда засадил?

Она с жалостью посмотрела на паука, лежащего на полу и решила:

– Надо вернуть его домой!

Девушка увлеченно стала строить в песочнице джунгли. Довольная собой, она бережно водрузила паука на пальму и, пожелав ему всего хорошего, даже погладила по спине. А сковорода стала символом семейного очага, и мы даже зажгли свечу по поводу счастливого завершения истории.

Взглянув на часы, я очнулась от наваждения. Мы играли несколько часов подряд! Сколько раз себе говорила: научись отстраняться, ставь границы – 45 минут и до новой встречи! Не получается. Для меня сказка – как рождение ребенка: ни прервать, ни ускорить нельзя, все должно идти естественным путем. Удивительно, но, как правило, история на песке от создания до завершения длится три часа. И за эти 180 минут человек, бывает, совершает поворот своего сознания почти на 180 градусов.

Через неделю она позвонила и радостно сообщила:

– Мои детские страхи пропали!

– Вот беда какая. Как же ты без них будешь жить?

– Замечательно!

А вот я со своими страхами ни за что не расстанусь: а вдруг повзрослею и разучусь играть?

Я – сказкотерапевт, лечу души человеческие сказками, которые они же сами мне и рассказывают, создавая их в моей песочнице с помощью миниатюрных фигурок. В практической психологии игры на песке стали использовать только в последнее столетие, а ведь военные применяют их давно, моделируя предстоящие баталии. Игра в песке даёт возможность увидеть свою жизнь со стороны и, глядя «сверху», выбрать верный Путь для своего героя, а значит, и для себя. Когда расставляешь фигурки на пустое пространство песочницы, а в конце сказки убираешь их на полку, приходит осознание, что сам являешься хозяином своей жизни и несёшь ответственность за всё происходящее с тобой. Всё мы делаем своими руками! Даже обидно становится, что нет виновных. Мне очень интересно узнавать, как же человек умудрился дойти до жизни такой, а главное, как будет выбираться. При моей природной разговорчивости очень трудно молчать, не лезть с советами, держать паузу и дать возможность человеку самому дойти до ключа к решению его жизненной задачи. Тяжёл мой труд! Кстати, образование дефектолога очень в этом помогает. Нас учили не только исправлять дефекты речи, но и состраданию, терпимости и способности распознать сильную сторону человека, на которую можно опереться в работе с ним. Сказкотерапевты научили меня не только методике, но и безоценочному, уважительному отношению к внутреннему миру человека. Даже если у него не всё в порядке с головой, или он младше в десять раз. Спасибо им, моим учителям!

Сказка про репку

Когда я училась в институте сказкотерапии ,который возглавляет Т. Д. Зинкевич-Евстигнеева, нашей группе было предложено разыграть сказку «Репка». Кстати, туда я попала благодаря маме, которая прочитала о нём в газете и дала мне бумажку с номером телефона. Этот листочек оказался для меня буквально путёвкой в жизнь!

На том занятии я выбрала себе роль матери-земли. Я бережно питала соками посаженное в меня семя, оно росло изо дня в день, и в какой-то момент я почувствовала, что оно начинает двигаться и вырывается из меня. Я так привыкла им заниматься, что его внезапное исчезновение было болезненно, и часть меня осталась на его корнях.

Возникшая пустота сделала мою жизнь бессмысленной, я ведь обязательно должна питать корни растений – это моя работа. Потом я подумала, ведь если то, что я взрастила, понравиться тем, кто его у меня забрал, то они в меня снова положат семечко, и я опять буду его растить. Правда, я ещё питаю разную травку, ей много не надо и никто её особо не вытаскивает из меня, и не причиняет мне боль разлуки. А зимой она прикрывает меня от холода, тогда я отдыхаю и коплю силы до весны. Спасибо тебе, травка.

Тогда, на занятии, я на себе прочувствовала состояния матери- земли и последовательность природных сезонов: принятие того, что вошло и пустило корни, питание, отдачу, отдых и принятие следующего растения. Также, от встречи до расставания, через углубление проходят и человеческие отношения.

Я принимаю любого человека, вошедшего в мой дом или в мою жизнь, стараюсь заботиться о нём, не только кормить, но и растить. Мне больно расставаться с ними, но понимаю, что такова жизнь. Ведь если мне удастся удержать в себе посаженный плод, то он просто сгниёт. Что лучше? Оставить себе плод или отдать? Я поняла тогда, что мне нужно научиться отпускать людей и не цепляться за отношения, которые себя уже изжили. Без слёз и сожалений!

Потом, уже дома, я примеряла на себя роли других персонажей сказки.

Вот я – старый дед, который положил семечко в землю, бабке и внучке дал задание поливать и пропалывать, у самого других дел навалом. Прихожу осенью вырывать репку, а она не даётся. Вот вредная какая! Стар я стал совсем, силов нема, видать, помирать буду скоро. Придётся бабку звать.

Теперь я в роли бабки: – Вот окаянный, покоя мне не даёт. Ничего без меня уже сделать не может. Как семечко в землю бросать, так – сам, а как ухаживать, полоть в раскорячку, да ещё тащить – это мне. Ах, нет. Видно и мои силы на исходе. А спина у деда стала худая! Раньше-то сажень косая в плечах была, одной рукой телегу поднимал, а теперь слаб. Да и сама я уже не красавица, надо внучку звать.

Внучка: – То-то же! А то всё говорят, что ещё мала, а без меня справиться не могут. Сейчас как рвану, перестанет дед меня пигалицей звать. Не получилось! Что же мы там вырастили?

Пёсик Дружок: – Этот кустик я удобрял. Привычка – дурное дело. Надо было на соседнюю грядку ходить. Но службу нести надо, а то выгонят. Не получилось? Кормить надо лучше, не могу же я траву да мышей есть! Придётся на помощь мышелова звать.

Васька кот: – Вот ещё придумали из меня тягача делать. Мышей им каждый день лови, так теперь ещё и урожай собирай. И это за плошку молока! Стоит ли так надрываться, может, на кузнечиков перейти? Так ведь выгонят из дому, без теплой печки замёрзну зимой. Придётся помогать. Зря я на видном месте разлёгся, надо было к Мурке сходить, да лень было. Всё равно работать заставили! От судьбы не уйдёшь! Дед, трудоголик хренов, со своим урожаем всех мышей с округи собрал, уже тошнит от них! Сам на месте не сидит, и другим покоя не даёт. Не вытащили? Неужели придётся с врагом мириться?

Мышка-норушка: – Как ни пряталась, ни таилась, всё равно смерть моя мохнатая пришла. Прости, господи, мой грех чревоугодия! Ух, котяра, рожу какую отъел!!.. У таких-то хозяев жизнь-малина. Что это с ним, разговаривать со мной по-человечески стал, помощи просит? Репку тащить надо? Я ведь в жизни ничего тяжелее зёрнышка не поднимала. Надо напрячься, ведь все равно в погреб отнесут, будет, чем зимой питаться, заодно отомщу за всех мышей – этого мохнатого за хвост подеру. В любом случае героиней стану. Вытащили!? Не зря я всё-таки сил тут набиралась. Мал золотник, да дорог. Чтобы они делали, если бы я к другим ушла! Пойду в погреб дальше работать, мышцы накачивать. Должны же у кого-то быть силы из беды их вытаскивать. А вдруг телега в грязи застрянет! Опять без меня не справятся. Тяжела доля мышиная!

Репка росла, питалась, света белого не видела, и вдруг кто-то начал тянуть наверх! Больно! Когда попала на поверхность, и увидела, сколько народу собрала вокруг себя, сначала растерялась, а потом загордилась. Всё-таки элитный сорт! И накормила собою всех!

– О чём эта сказка? – спросила нас тогда Татьяна Дмитриевна. И у каждого был свой ответ, связанный с собственной жизненной ситуацией, которая беспокоила в то время. Проживая роль матери – земли я осознала, что ребёнок принадлежит миру! Для меня это было открытием, потому что я считала детей своей собственностью. Как раз в тот момент они были в подростковом периоде, и я болезненно воспринимала их отдаление от меня. После работы со сказкой, я пересмотрела отношения с ними, и мы стали друзьями.

Психология

Очень я люблю учиться. Психология – развивающаяся наука (или искусство), и мне всегда интересно узнать, что новенького появилось и как я могу это использовать. Чтобы быть незаменимым, надо постоянно изменяться – говорила Коко Шанель.

Так вот. Не так давно психологи крепко подумали и разделили людей на типы. Зная его структуру, можешь предположить, что от человека ждать, а о чем и мечтать не стоит. Соционикой это называется. Мои подруги, психологи, охотно доверяют мне домашних животных, музыкальные инструменты, а иногда и детей. Но категорически не подпускают на кухню и к бытовой технике. Слабая сенсорика, говорят, да и логики нет у тебя совсем. Всё сломаешь! Но, благодаря моему другу, я все-таки освоила современную стиральную машину. Он сложил в нее белье и начал нажимать все кнопки подряд. Спрашивать о его компетентности было уже поздно. Руководствуясь инстинктом самосохранения, я мозговым штурмом освоила инструкцию и через пару минут знала, как эта штуковина работает, а главное, как выключается. Он обиделся, что я не дала ему самому довести дело до конца.

– Если у тебя есть лишние десять тысяч – доводи!

– Если б я имел коня … – завел он излюбленную поговорку, но в данном случае юмор был не уместен, так как я с ужасом представила себе последствия его доведения до конца – машина-то была чужая!

Котов, которых оставляли на наше попечение вместе с квартирами, он очень жалел и кормил, несмотря на указания хозяев, всем подряд, даже костями.

– Это же не собака! – возмущалась я, вытаскивая у несчастного застрявшие между зубов косточки.

– Ты посмотри, какой он худой, я кормлю его целый день.

– Что??? Он же эксклюзивный, это порода такая!

Хорошо, что коты – живучие существа, и никто не умер от обжорства.

Удивительно хозяйственный он, при наличии отсутствия собственности. В домах, где мы живем, сразу же ищет неполадки и начинает их чинить. Сломать все окончательно ему все-таки не удается, так как я стараюсь контролировать процесс. Но иногда он остается дома один и меня ждут сюрпризы: то стекла из прозрачных становятся белыми (это чтобы с улицы не заглядывали), то сиденье унитаза три дня подряд менялось в цвете, то полки навешиваются, обои покупаются и клеятся ровно и гладко, то электричество в его умелых руках радостно искрит. «Ты так и норовишь оставить меня вдовой!» – ругаюсь я. Он только загадочно улыбается в ответ, продолжая заниматься своими делами.

– Я же мужик, и должен о тебе заботиться!

Мне странно это слышать, так как я уже научилась заботиться о себе сама и не верила, что есть на свете мужчина, способный оказать мне поддержку. При этом он ничего с меня не просит и не упрекает за эгоизм. И чем я заслужила такое счастье?

Никак не могу привыкнуть к тому, что если он за что-нибудь смело берется, то это совсем не значит, что умеет это делать. Вот шкаф собрать, например. Поскольку из собственной мебели сначала была только песочница, то друзья с удовольствием стали помогать нам обустраивать быт. Не имей сто рублей, а имей сто друзей! Однажды нам привезли шкаф в разобранном виде. Как только умелец соединил все створки и поставил его на ножки – шкаф сложился как карточный домик. Оказывается, мой друг даже не подозревал об особом крепеже стенок. Удивлению его не было предела:

– Так я же не знал, – оправдывался он, снова собирая слегка поломанные боковины шкафа.

– Меня надо было спросить, – ворчу в ответ, – я ж не в Америке жила на всём готовом, как некоторые, и не раз видела, как отец при переезде это делал, да и сама много чего могу. Я же русская женщина!

Он с сочувствием посмотрел на меня:

– Я заметил.

Вот и не знаю теперь, хорошо это или плохо быть женщиной, которая и «слона на скаку остановит, и хобот ему оторвёт». Примерно так же как долгая старость – это награда или расплата?

В общем, мой мужчина – сантехник, электрик и маляр в одном лице. Надо еще отметить, что лицо это было ужасно, когда он с периодичностью в день-два чинил бачок унитаза. В течение месяца! Мой робкий совет о вызове мастера и полной и окончательной замене этого вечно текущего агрегата упрямо игнорировался.

– Я сам хочу его починить! – твердил он. И починил-таки!

Туалет квартиры, в которой мы поселились, оказался просто бедствием. Дверной проем ниже стандартного, и мы бились с непривычки головой об косяк. Я предложила, по совету подруги, купить металлическую каску и повесить у двери, но он сказал, что будет забывать ее снимать, спеша ко мне в постель, и просто оббил косяк картоном. Бьется по-прежнему, но ран на голове больше нет. Да и не привык он перед трудностями склонять головы. И ходит с прямой спиной и задранным носом в отличие от меня. Я же всегда отступаю или ищу другой вариант. А чаще, просто реву и прошу помощи у небес. Можно подумать, им там больше делать нечего, как мной заниматься!

Как-то после лекции известного психотерапевта Альфреда Щёголева о различных психотипах, я вкратце рассказала ему о своем друге. – Типичный гипертим! – воскликнул он. – Огромная жизненная сила и страсть к переменам. Разница в возрасте? Ерунда. Они остаются мужчинами до глубокой старости. Вы, барышня, либо путешествуйте вместе с ним, либо ждите дома. Если, конечно, умеете ждать и любить.

Успокоил! Либо жизнь на колесах, либо вечное ожидание. Может, это можно чередовать? Я ведь тоже люблю разнообразие в жизни (рыбак рыбака?) Вот летом я могу с ним куда-нибудь поехать – в это время мои сказочники отдыхают на море или занимаются трудотерапией на дачах. Наверное, в теплых странах психологи не нужны. И чем я буду заниматься, если ему все-таки удастся увезти меня в Новую Зеландию, о которой он давно мечтает ?

Ладога

Но вначале мы выехали на берег Ладожского озера. Чистый воздух, теплая вода, ягоды, рыба – все чудесно! Но: комары, слепни, муравьи, да напоследок и клещ мною не побрезговал. Я никогда их не видывала, но ужасных историй слышала множество. Мой любитель экстремального туризма – биолог по образованию. Когда я показала на странный нарост, образовавшийся на бедре, он сразу узнал в нем клеща.

– Я так и знала, что ты завез меня в эту глушь, чтобы угробить, – зашипела я на него в полуобморочном состоянии.

– Да ерунда, сейчас они не опасны, а носителем болезни бывает лишь один клещ на миллион, – успокоил он меня, но на всякий случай позвонил в скорую помощь. Там оказались юмористы, посоветовавшие напоить клеща спиртом и медленно выкручивать по часовой стрелке. Спирта с собой не оказалось, но в аптечке был корвалол, который я предусмотрительно прихватила с собой, ожидая неприятностей. Им и залили насекомое. Оказался в косметичке и пинцет, им-то мой турист и принялся вращать заснувшего паразита. Вывинтив клеща, он заявил, что это первый, с которым он встретился за многие годы поездок в эти края, хотя делал это с видом опытного знатока.

Дорогу назад, 12 км пешком с рюкзаком на спине, я прошла очень резво, чем несказанно его порадовала: – Сколько энергии-то набралась! – восхищался он. Не знал ведь, что движима я была лишь мечтой о далекой горячей ванне, чистой простыне и обыкновенном молоке. Вряд ли я еще когда-нибудь отважусь на такой отдых, мне бы мягкую кровать, а не спальный мешок в палатке. За мое ежевечернее нытье он прозвал меня «Ноевым ковчегом».

Кроме того, что я плакса, выяснилось, что я еще и жуткая зануда – все вижу, что он делает не так, все слышу, и все, что у него подгорело, чувствую. Это песня про меня – а нюх как у собаки, а глаз как у орла! За это и получила в награду за свое занудство ещё одно прозвище – нудистка! В этой поездке я убедилась, что комфорт для меня жизненно необходим и наотрез отказалась отдыхать в будущем дикарским способом.

Фен-шуй

Однажды я открыла книгу по фен шую, и обнаружила, что на том месте комнаты, где находится зона денег, стоит злополучный шкаф, заваленный вещами. Так вот почему они так редко приходят к нам! Надо срочно его переставить в другое место. А было-то всего двенадцать часов ночи. Я быстренько его освободила от вещей и стала двигать в другой угол, но он почему-то предательски наклонился в бок. Еще чуть-чуть и опять рухнет! Мой американец сидел в другой комнате за компьютером. Когда же я объяснила, в чем дело, он пробурчал:

– Я же тебе говорил, что еще один переезд он не переживет!

Повисла тяжелая пауза. Он посмотрел на часы, на шкаф, стоящий посреди комнаты и нервно засмеялся. Истерика, – испугалась я.

– А, может, сразу его выбросим, а то вдруг он тебе опять какую зону перекроет?

Глаза его яростно заметались по комнате явно в поиске злополучной книги. Я поняла, что выбросить он собрался именно ее.

– Нет. Его больше двигать не будем. Это последний раз! – пообещала я.

– Ага, – недоверчиво сказал он, – до следующего полнолуния. Знаю я тебя!

К двум часам ночи передвижка мебели была завершена, а на следующий день он купил мне шикарные зимние сапоги. Велика сила фен шуя!

Вечером я снова стала просить его о маленькой – маленькой просьбочке. Он занервничал – никогда еще ни в чем мне не отказывал.

– Фигушку! – выпалил он.– Маленькую-маленькую фигушку! А теперь говори, чего ты хотела?

– Да радио потише сделай, а то орет на весь дом!

Только я разобрала комнату по фен шую, как с нами начали происходить неожиданные перемены. Мы вдруг решили поголодать, и как-то вечером, на пятый день оздоровительной голодовки, мучаясь в поисках дополнительных доходов, я вспомнила несравненного Остапа Бендера и проникновенно спросила:

– Скажи-ка мне, писатель, а рисовать ты умеешь?

– Никогда и не пробовал, к тому же дальтоник я.

– Хочешь, научу?

– Сама-то умеешь?

– Рисовать – нет, а научить – могу. Я же педагог.

Он рассмеялся:

– Учи, все равно делать нечего, времени освободившегося от еды навалом, телевизора нет, будем заниматься творчеством.

Талантливые люди талантливы во всем, – восхищалась я, довольная тем, что открыла талант художника в любимом мужчине. Его необычные картины заполнили своей энергией весь дом и стали неотъемлемой частью моего кабинета: сказочники всегда с удовольствием их рассматривают и даже трогают руками, отмечая их положительное воздействие. Одна и та же картина может и успокаивать, и тонизировать, и снимать головную боль. Мы стали выставлять его работы для всеобщего обозрения в разные галереи города, и благодарные зрители оставляли восторженные записи в книге отзывчивости! И себя радуем – и людей! Для этого я и Музой могу иногда побыть, но в основном получается из меня, по его словам, Пегаска с копытами. Не очень эстетичное сравнение, но правду не скроешь.

Более того, сразу два известных фотографа захотели сделать его портреты. И все это благодаря фен шую – решила я. Молодцы китайцы, что придумали такую штуку, поэтому так хорошо и живут. Мы тоже скоро офеншуеем все и заживем богато и счастливо!

Новоявленный художник пишет книги о своих путешествиях и всегда показывает мне рукописи для редактирования. Я зверею, читая про очередную возлюбленную, на что он твердит:

– Никого не было до тебя, это мои фантазии.

– А фотографии? – рычу я.

– Они поддельные, ты единственная моя женщина, – он смеется и обнимает меня.

Я охотно ему верю. И зачем ревновать к прошлому, если впереди еще будущее? Поэтому живу и наслаждаюсь сегодняшним днем: что бы ни случилось с нами дальше, у себя – то я точно единственная и верность храню только своим принципам. А если мы и расстанемся, то, значит, время тому пришло, – успокаиваю себя, опираясь на жизненный опыт. И все же, ценю каждое мгновение, разделенное с ним, будь то молчание, смех или скандальчик:

– Алена! У тебя опять белье в ванне третий день квасится?-яростно вскипает мой борец за чистоту.

– Дезинфицируется! – протестую.

– Когда же ты его постираешь, а то запах пошел!

– Хороший вопрос, – отвечаю и спешу стирать, а то вдруг он сам этим займется. Видела я, как он это делает – прополощет в воде и высушит, а потом удивляется, почему вещи грязными остались.

Стиральной машины у нас нет, но зато мне были куплены заботливым американцем для сбережения кожи рук резиновые перчатки, которые забываю надевать. А бывший муж тоже проявил заботу и подарил для стирки белья ультразвуковое устройство размером с блюдце. Звук этой машинки был настолько пронзительным, что невмоготу было выдержать его рекомендованные два часа стирки. Тем более, обещанного результата не получалось, пришлось стирать по-старинке, в тазу, руками. Этот процесс не доставлял мне удовольствия, поэтому подходила к нему спустя рукава. Как-то после очередной стирки, развешивая бельё, Толя вкрадчиво спросил:

– Ты мою рубашку стирала?

– Конечно! – отмахиваюсь я.

– А почему рукава остались не спущенными?

Пойманная с поличным, выкрутилась: – Ты ими всё равно не пользовался, чего зря ткань теребить.

Он восхитился моей находчивостью: – Милая, проще их обрезать и проблема стирки будет решена.

– А с воротничком что делать? – заинтересованно уточняю.

– Обрезать тоже, получится майка на пуговицах, введем моду.

Но с тех пор сам раскручивает рукава и освобождает содержимое карманов, вскоре и стирку ему можно будет доверить.

Вернувшись однажды после очередной прогулки по историческим местам нашего города, которые срочно обновлялись к празднику, он сказал: – Додумался же Петр на этом болоте город построить, который постоянно нуждается в реставрации. Да и народ здесь еще тот собрался: бледные все как поганки, от отсутствия солнца, и дети болеют часто, и цены на продукты выше, чем в США.

Это булыжник в мой огород: румянцем я не страдаю и дети мои – те самые.

– И жил бы там дальше, в своей любимой Америке, – вскипает во мне патриотизм за наше болото,– зачем назад приехал? Ведь и квартира в Нью-Йорке большая была, и работа. И по телевизору вся Америка смотрела, как ты на телеге по ней ехал от края до края, и газеты пестрели твоими фотографиями. И слава была, и деньги. Чего не хватало-то?

– Так мазохист же я. Мне мучиться надо, страдать. Надоело мне в чистом океане купаться, – говорит он, наливая из-под крана ржавую воду в чайник.

– Я же велела воду через очиститель пропускать! – ору.

– Вот и женщину такую искал, – продолжает он бесстрастно, – чтобы умела мужика в строгости держать. Да и пользу какую-нибудь хочу своей стране принести, а то обидно, что они лучше нас живут, – добавляет уже серьёзно.

– Ты приносишь пользу уже тем, что заботишься обо мне. До нашей встречи я подумывала, как бы в иной мир перебраться, а с тобой снова ожила, да и все мои неудачи повернулись обратной стороной.

– Да, – продолжает он, – если бы меня в Калькутте не отравили и не ограбили, жил бы сейчас в Новой Зеландии, – по интонации голоса не могу определить, огорчён он этим или рад.

– Хорошо, что так все обернулось, иначе бы я тебя не встретил. Ты – моя нирвана, и я счастлив с тобой, – делает он вывод.

С сомнением смотрю на него: всё никак поверить не могу, что можно променять свободу на такое счастье, как я!

Он на все имеет собственное мнение, иногда полностью мне противоположное. Даже яростно спорим из-за этого. Такие дискуссии он считает полезными, так как они дополняют наши представления о мире. Я же считаю эти споры пустой тратой времени – ведь все равно я всегда права! Хорошо, что оба отходчивы и мир восстанавливается почти сразу. И зачем я так упорно навязываю ему свою картину мира? Ведь чужие-то миры я уважаю, а в его – периодически внедряюсь со своим «единственно верным» мнением.

– Любовь – это свобода! – твержу себе. А у меня сплошная коррекция девиантного поведения трудного подростка со склонностью к бродяжничеству, и к чему-то там еще нехорошему. Так и представляет меня своим знакомым: